Учебник Бакланова Т.И.. Их мудрость и духовная красота до наших дней сохранились в памятниках древнего зодчества, в сказках, былинах и песнях, в старинных предметах быта, костюмах, игрушках и многом другом
Скачать 1.54 Mb.
|
Свадебные песни составляют один из наиболее мелодически богатых и национально-самобытных разделов русского народного песенного творчества. Исполнялись свадебные песни по ходу «свадебной игры»'. Это было своеобразное театрализованное действо, длившееся несколько дней, а иногда и недель. Центральную тему свадебной драмы составляло бесправное положение девушки и женщины в старинной патриархальной семье. Особенно тяжелым было оно в эпоху крепостного ига в крестьянской среде, когда судьба девушки всецело зависела не только от родительского деспотизма, но и от барского произвола, поскольку свадьбы крепостных людей зачастую проводились по распоряжению помещика. Об этом пишет Т.И.Попова в работе «Народное художественное творчество». Значительную часть русских свадебных песен составляли лирические песни о тяжелой женской доле. Старинная русская свадьба складывалась из обширного цикла традиционных драматических и комедийных сцен, игровых действий и обрядов, сопровождаемых разнохарактерными песнями. ' В некоторых этнографических и музыковедческих работах нашего времени название «свадебная игра» произвольно заменено выражением «свадебный обряд». Входившие в свадебный обряд разнообразны в жанровом отношении В их числе были плачи и причитания, лирические песни-жалобы, лирико-эпические и величальные песни, связанные с поэтической характеристикой девушки - невесты, гостевые, застольные, торжественные поздравительные величанья, шуточные песни, эпические сказы, наконец, плясовые песни. Помимо характерных песен в свадебный обряд включались своеобразные виды народной словесности: заговоры, пословицы, поговорки, прибаутки, комедийные диалоги. Одним из жанров обрядовых свадебных песен были свадебные причитания. Они исполнялись невестой и заменяющей ее «вопленицей», а иногда также матерью невесты и ее старшей сестрой. В свадебных причитаниях ярко раскрывалась тяжелая женская доля и бесправное положение девушки. В них невеста обращалась поочередно к отцу, к матери, к братьям с просьбой заступиться за нее, не отдавать ее в «чужие люди», дать ей погулять еще «хоть одну весну красную», «хоть одно лето теплое». Жених именовался в свадебных причитаниях как «чуж-чужанин» или «злодей». Особый страх внушали девушке свекор со свекровью, например: По первой пошла дороженьке - Лежит зверь да со зверятами, Это свекор со деверьями. А по второй пошла дороженьке – Лежит змея да со змеятами, Это свекровь да со золовками Свадебные песни отличались архаичностью мелодического склада. В них можно встретить распевные мелодии, характеризующиеся значительной протяжностью, широтой развития, а иногда изменчивостью, текучестью, подчас даже импровизационностью мелодических очертаний. В круг календарных и свадебных песен входили: ритуальные песни, величальные, шуточные или юмористические, сопровождаемые традиционными обрядовыми действиями -заклинательные, игровые, корильные песни. А также к календарным относятся подблюдные песни-гадания. Итак, ритуальные песни, возникнув и исполняясь в ряде, играли важную роль, способствуя его формированию. Основная примета поэтического содержания ритуальных песен — отсутствие в них изображения человека. В центре внимания песен — обряд. Именно поэтому в них нет ни описаний природы, ни картин быта. Все подчинено организации ритуала, и если что-то попадает в поле зрения песни, то только благодаря своему значению для обрядового действия. Например, в песне-угрозе скупым хозяевам, исполнявшейся во время колядования: Кто не подаст лепешки — Того разобьем окошки! Кто не подаст ватрушки – Расстукаем кадушки! Кто не даст пирога – Запрем ворота! «Лепешки», «ватрушки», «пирог», «кадушки», «ворота» упоминаются только благодаря обычаю одаривания колядовщиков. Конечно, по отдельным деталям можно представить обстановку исполнения песен на свадебном пиру, в рождественские морозы, на Троицу в летний день, когда плелись венки, или во время жатвы. И все это в целом дает верное представление об обрядовой жизни человека. Ритуальные песни исполнялись хором. Хор являлся активным участником обрядов. Он выступал в обряде как бы в роли режиссера, создавал, направлял течение обряда, советовал, приказывал, приглашал, наконец, фиксировал сам факт свершения обряда. Велся живой диалог между хором и другими участниками обряда, производились необходимые обрядовые действия Ритуальные песни строятся как хоровые монологи (монологи-обращения); монологи просты по своему построению: в них кратко формулируется необходимость выполнения обряда, выражается просьба совершить его и так далее. От ритуальных песен отличаются заклинательные Имея сходные черты с ритуальными, они, однако, обладают некоторыми особенностями. Ведь ритуальные песни способствовали формированию ритуала, закреплению факта его совершения в сознании людей, функция же заклинательных песен иная. С их помощью заклинались магические силы природы, способные дать человеку богатство, здоровье и счастье. Целенаправленность заклинательных песен говорит об их древнем происхождении. Заклинательные песни исполнялись в календарных и свадебных обрядах. Они выражали то, что крестьянин считал важным в своей жизни: в хозяйстве, в быту, в семье. Чтобы, например, брак был счастливым, певцы заклинали сверхъестественные силы сделать свадьбу «крепкой», «долговечной» и конкретизировали свою просьбу: «первую грань - на любовь, на совет, другую грань - на долгий век, третью - на хлеб, на соль, четвертую - на детушек!» Заклинательные песни представляют собой непосредственное обращение к природе, к людям. Как и в ритуальных песнях, поэтический строй песен-заклинаний не сложен. Песни исполнялись от имени коллектива, хором: заклинание должно было помочь не одному человеку, а всей семье, всей деревне. Отсюда почти в каждой песне местоимения «нам», «наш», «нас» и др. Например: Жаворонки, Жавороночки! Прилетите к нам, Принесите нам Лето теплое! Унесите от нас Зиму холодную! Заклинательные песни характеризуются простейшими типами композиции — диалогом и монологом. Монолог начинался с обращения, а затем формулировалась просьба-заклятье. Иногда в песнях-заклинаниях перед обращением появляется экспозиция, в которой рассказывается о том, как Иисус Христос, Дева Мария, Илья Пророк и др. посетили деревню или двор (дом) исполнителей песни. Например: Дева Мария По земле ходила, Ести носила, Бога просила... Целенаправленность заклинательных песен сказалась прежде всего на выборе эпитетов. Заклиная силы природы, поющие просили их сделать так, чтобы, например, свадебная игра была «хорошей», свадьба — «крепкой», «веселой». Этим же можно объяснить использование в заклинательных песнях тавтологии, синонимии и сравнений. К магическим силам обращались с просьбой сковать свадьбу «крепко-накрепко», сковать ее «крепкой, твердой, долговечной, вековечной, с младости до старости, до малых детушек?». Обрядовое назначение величальных песен — в величании, прославлении участников ритуала. По своему происхождению они, как и песни-заклинания, древние. Очевидно, появление величальных песен было связано с верой человека в то, что они могли сделать его жизнь богатой и счастливой. В центре внимания величальных песен человек. В этом их принципиальное отличие от ритуальных и заклинательных песен. Песни-величания рисуют и ряд образов, являющихся, очевидно, олицетворением сил природы, от которых зависела судьба человека. Песни, при помощи которых величали фантастические существа, немногочисленны. Величали Овсень, Коляду, Масленицу и Кострому'. Все образы, созданные в результате величания, антропоморфны. Очевидно, величали не абстрактно сложившиеся представления о силах природы, осуществлявших смену времен года, а вполне определенные «маски» — или ряженых, или куклы. Например: Костромушка, Костромушка, Лебедушка -лебеда, Белая, румяная! У Костромушки, Костромы Блины с творогом, Кисель с молоком, Каша масляная, Теща ласковая! Этимология слова «овсень» (ав-сень,баусень,тусень,таусень,таусинь и др.) трактуется разными фольклористами по-разному. И.М.Снегирев возводил его к словам «овес» и «сеяние» и связывал с обрядом обсыпания зерном. А.Н.Веселовский принимает связь этого слова с тем корнем, к которому восходят слова «сев» и «сеять». Но чтобы не означало понятие «овсень», оно приводит к понятию посева, света и злаков. Ни одно из этих толкований не противоречит смыслу овсеневых песен, а подтверждает его. Этимология слова «коляда» объяснялась различно. Н.И.Костомаров возводил его к корню «коло», что означает «круг», он видел в нем следы древней мифологии солнца. С.М.Соловьсв считал возможным сближать «коляда» и «коло Лада», видя в Ладе старинное славянское божество весны. В настоящее время этимология слова ясна. Оно имеет тот же корень, что латинское слово «са1аге» - выкликать. «Коляда» обозначает праздник или некоторое олицетворение его, как это имеет место на масленицу, когда встречают масленицу и говорят: «Масленица приехала!» Наконец, колядой может быть назван подарок, который дают колядовщикам хозяева. См.: Пропп В Я. Русские аграрные праздники. М., 2000. С.41-45. Величальные песни, исполнявшиеся в честь людей, составляют основную группу. С одной стороны, существуют песни, в которых величался один человек, есть песни, в которых величались два лица (муж и жена, например), и есть величальные песни, посвященные семье, группе девушек и парней, т. е. коллективу. С другой - величальные песни подразделяются на песни, в которых величались свадебные «чины»: жених, невеста, дружка, тысяцкий, сват и т. д., и на песни, в которых величались все другие лица: муж и жена, парень, девушка и пр. Величальные песни, посвященные свадебным «чинам», могли исполняться только на свадьбе, все другие могли петься и на свадьбе, и в календарные праздники. Величальные песни обладают развитой системой образов. Все персонажи песен-величаний созданы как бы по одной схеме: изображается внешность фантастического существа или человека, их одежда, богатство, великолепные взаимоотношения с окружающими. Это объясняет использование в разных песнях одних и тех же мотивов. Например, весьма распространенным в величальных песнях был мотив хождения по городу величаемого персонажа. Например: Он со тысячу на тысячу ступает, пятистами он ворота запирает, миллионом по улице бросает, из неволи сиротинок выкупает! Этот мотив встречается и в песнях холостому парню, и князю-жениху, и женатому мужчине, и дружке, и даже свахе. В песнях-величаниях идеализируется все: как внешность персонажа, так и его одежда, поступки, окружающий мир. Например, «у доброго молодца такие кудри, что на них приезжают подивиться купцы даже из других городов». Идеализированное изображение крестьянского мира явилось определенным отражением идеалов народа, его представлений о красоте и нравственном облике человека, его мечты о богатой жизни. Величальные песни по своей поэтической сущности подразделяются на две разновидности. Первая разновидность — песни-описания. Описательность в этом типе песен позволяла создавать идеализированные образы, не прибегая к непосредственному изображению действий участников свадьбы в окружающей их обстановке. Например, образ жениха в песне создается описательно, без изображения его поступков и окружающей обстановки: У нас князь-то хорошенький, У нас князь-то пригоженький, У его ли лицо белое Да побелее снегу белого, Да у его щечки алые Да поалее мака алого, Да у его ли бровки черные Да как у черного соболя Да он отца-матери умных, Да роду-племени разумного! Вторая разновидность величальных песен — песни-повествования. В них описательный момент отходит на второй план, на первом же — изображение действий участников обряда и окружающей их обстановки. Но и действия персонажей, и обстановка очень условны. Чтобы полюбоваться и подивиться кудрями жениха, специально съезжаются князья и бояре; олень за красоту и кроткий нрав выделяет из всех девушек невесту; вещая птица сидит на дереве и предрекает «славу не малую, а великую» холостому парню — быть ему воеводою и т. д. Повествовательность таких песен-величаний, конечно же, не является эпической. В песнях изображается лишь сюжетная ситуация: нет ни завязки, ни развития действия, ни кульминации, ни развязки. Есть только картина — картина яркая, необычная, главная цель которой возвеличить участников ритуала, показать их превосходные качества, красоту. Условность, символичность сюжетных ситуаций таких песен сказываются на изображении обстановки, окружающей песенного героя. Величаемый человек изображается на фоне как бы разбитого на драгоценные «осколки» необыкновенного по своим внешним проявлениям мира действительности, помогающего раскрыть идеальную сущность образа. Идеальность героев подчеркивается, например, необычностью пейзажа: «Во кремле было, во городе, да на горе, на красном золоте». Сельский пейзаж изображается еще своеобразнее: Промеж гор по каменьям Винный ручей течет, По зтому ручейку Дивный гогол плывет... Даже рождение величаемого может произойти в исключительной обстановке — во саду, во зеленом винограднике, среди сада под кустиком. А когда мать родит его, то омывает «середи моря на камушке». Окружающая героя величальной песни действительность не стала местом какого-либо определенного события, природа — вне движения, мир — статичен, и детали его используются в песнях чаще всего для сравнения, для подчеркивания идеальных качеств персонажа. Например: Как у светлого месяца золотые лучи, та к у доброго молодца —русые кудри... Животный мир в величальных песнях очеловечивается и прежде всего для того, чтобы показать любовное отношение даже зверей к величаемому человеку. Предметный мир величальных песен строго определен: это богатые, роскошные и модные предметы, вещи: жемчуг, бриллианты, золото, серебро, хрусталь, дорогие меха, шубы и т. д. И важен, конечно же, сам выбор этих предметов. Этот идеальный мир кажется вечным, незыблемым, вневременным. В основе композиции песен лежит описание. Этот способ изображения человека как нельзя лучше соответствует их художественной природе. Используется все та же композиционная форма монолога, что и в ритуальных и заклинательных песнях, однако в ритуальных песнях и песнях-заклинаниях это, как правило, монолог-обращение, вызывающий диалог или какое-либо обрядовое действие, в величальных же песнях в монологе восхваляющее описание участников ритуала. Величальные песни употребляют многие общефольклорные художественные средства и выражения. Широко представлена в песнях символика счастья. Солнце, месяц, звезды, виноград, яблоки, зрелые ягоды, олени, голуби, вещие птицы — такие предметы и явления мира, превращаясь в символы, используются в величальных песнях, изображая красивых, умных, благородных и богатых героев. Ту же ярко выраженную тенденцию можно наблюдать и в употреблении эпитетов: они идеализирующие, украшающие. Например: Наш хозяин в дому — как Адам в раю Как хозяюшка в дому —ровно пчелочка в меду, Малы детушки — как оладушки! Противоположными песням-величаниям по обрядовому назначению были корильные песни. Очевидно, как и величальные, это по своему происхождению древний песенный жанр. Человек верил, что слово могло не только спасти, но и погубить. Вместе с тем вера в то, что корильная песня, в отличие от величальной, могла принести несчастье человеку, не способствовала сохранению жанра: корильные песни — это в основном свадебные песни. Другое дело — их осмысление в обряде. В существующих записях корильные песни зафиксированы не как магические: в их силу уже в XIX столетии крестьянин не верил. Цель исполнения корильных песен в том, чтобы высмеять участников обрядового действия, отругать за скупость, нежелание наградить певцов. Однако значение корильных песен, если отвлечься от их конкретного обрядового использования, и в другом. В рамках обрядового жанра народ выразил свое отношение к явлениям социально-бытовой жизни, мешающим осуществлению тех идеалов, о которых вели речь песни-величания. В корильных песнях осмеянию подвергались жадность, пьянство, глупость, семейные неурядицы. Как и в величальных, в центре внимания корильных песен — человек, носитель пороков, или мифологическое существо (например, Масленица). Отношение к ним насмешливое, оценка внешности, поступков — отрицательная. Если в величальных песнях все изображалось идеализированно, то в корильных - гротескно. Вот каким, например, изображен в песнях жених: «сам шестом, голова пестом, уши ножницами, руки грабельками, ноги вилочками, глаза дырочками»... Рядом с таким гротескным портретом жениха в корильных песнях возникла целая галерея портретов нищих, воров, обжор, пьяниц, дураков. Сват на свадьбе — одно из самых почитаемых лиц (в песнях-величаниях он рисуется умным, хитрым и мудрым человеком), в корильных же — сват воплощение тупости, неразумности: Бестолковый сватушка! По невесту ехали, В огород заехали, Пива бочку пролили, Всю капусту полили, Верее молилися: Верея, вереюшка! Укажи дороженьку По невесту ехати!.. (Зап. А. С. Пушкин). Среди корильных песен нет ни одной, в которой бы высмеивались, например, вдова или вдовец — персонажи величальных песен и причитаний. Исполнители весьма чутко относились и к порокам человека, и к его трагедии, горю. Если в величальных песнях рисовался идеальный мир, то в корильных — мир низменный. Корильная песня активно использует, например, приметы не городского, а крестьянского быта, причем нередко заглядывает в его темные уголки. В песнях упоминаются рогожи, лопаты, дубины, веретена, треухи, безмены, тряпки, коромысла, лоханки и т. д., обыкновенные животные: собаки, кошки, поросята и т. д. Разумеется, все это необходимо для того, чтобы оттенить наиболее непривлекательные качества адресата корильной песни, выразить к нему отрицательное отношение. Композиционное строение корильных песен напоминает композицию величальных. Корильные песни — это, как правило, песни-портреты, и описание персонажей является главной их приметой. Но, реализуясь в обряде рядом с песнями-величаниями, корильные песни пародировали их композиционные приемы, создавая свои типы композиций. Так, ряд величальных песен строился в форме вопросов и ответов. Созданы и аналогичные по форме корильные песни, состоящие, однако, из одних только вопросов. Например: В огороде у нас не лук ли? У нас тысяцкии не глуп ли? В огороде у нас не мак ли? У нас тысяцкий не дурак ли? Нередко в текст корильной песни для усиления комического эффекта в качестве припева вводились строки из песен-величаний: Друженька хорошенький, Друженька пригоженькии! Ты по лавкам скакал, Пироги с полок таскал... |