Аннерс История Европейского права. Институт европы шведская королевская академия наук
 Скачать 2.19 Mb.
|
|
156 ностью, а лишь право на пользование этой собственностью (jus utendi), что не одно и то же. Само же право владения церковной собственностью оставалось за верующими, благодаря чему верующие в случае необходимости в любое время могли отобрать у церкви право на управление собственностью и передоверить это право, например, мирянину. Вот эти-то взгляды Оккама и вошли в резкое противоречие с осознавшим свою власть Папой Иоанном XXII, которое в конце концов завершилось тем, что Уильям Оккам был вынужден переселиться к немецко-римскому императору Людовику IV Байеру, который, как известно, римских пап не баловал. Далее, по мнению Оккама, функционировавшие в ту эпоху политические и правовые институты не имели ничего общего с Богом, как это утверждалось ранее. Наоборот, считал Оккам, все эти институты целиком и полностью зависели от позитивного права, принимавшегося людьми, которое, кстати, при необходимости могло быть изменено ими же (не Богом). Поэтому Уильям Оккам так же, как и Марсилий Падуанский, вошел в историю европейского права как предшественник демократического учения о происхождении права. Влияние церкви на экономическую жизнь общества характеризовалось в весьма значительной степени выраженным принципиальным противоречием между церковным учением и самой жизнью. Согласно догматам церкви, спасение человеческой души через послушание воле Господа - это единственное и самое существенное в земном существовании человека. Позиция, занятая церковью по отношению к экономической жизни общества, в самой основе являлась антиматериалистической. Одно из основных монастырских правил требовало от человека, чтобы он всю свою жизнь оставался бедным. Оно так и гласило: "Что пользы человеку от того, что он завладеет всем миром, но при этом потеряет свою душу?". С другой стороны, церковь и монастыри собирали и накапливали несметные богатства, и делали они это прежде всего из жажды обладания политической властью. Чисто человеческий страх перед чистилищем и адом был настолько велик, что церковь стала использовать этот страх в своих корыстных целях и, применяя тактику обещаний то наказания за грехи, то отпущения этих грехов через покаяние, то очищения души чистосердечной исповедью и т. д., она в конце концов нажила огромные дивиденды. Уже в XII в. церковь располагала большими финансовыми накоплениями, созданными ею благодаря экономически успешной деятельности различных монашеских орденов, например, ордена цистерцианцев, который всего лишь за какие-то десятилетия после своего появления на свет быстро распространился по всей Европе. В уставе ордена были записаны обширные агротехнические реформы, реализация которых привела к крупным 157 экономическим успехам. Эти успехи ордена цистерцианцев были исключительно высоко оценены инстанциями высшей светской власти, которые в награду за успехи ордера стали оказывать ему весьма значительную поддержку, в частности, в форме раздачи его членам земель в частную собственность. Противоречия и разрыв между церковным учением и реальной жизнью в период Позднего средневековья становился все более и более ощутимым, что, в свою очередь, все более и более подрывало некогда высокий авторитет церкви. Этим исподволь был подготовлен путь к состоявшейся в X.VI в. протестантской реформации. 7. ВОЗРОЖЛЕЙИЕ РИМСКОГО ПРАВА В ИТАЛИИ И ЕГО ПРИНЯТИЕ В ЕВРОПЕ ГЛОССАТОРЫ Ученые в области исследования истории европейского права долгое время считали, что возрождение римского права в Северной Италии в период XI и XII вв., а вместе с этим и создание предпосылок для общего признания и принятия этого права в Европе, было исторической случайностью. Именно с этой точки зрения были восприняты Лигесты, обнаруженные в виде рукописей в Пизе, тексты которых в форме рукописных копий позже попали в Болонью, где затем подверглись соответствующей обработке, осуществлявшейся в то время схоластическими методами. При обработке одного из таких текстов совершенно случайно были обнаружены знаменитые заметки глоссаторов , положившие начало их исследованию учеными-правоведами. Теперь ученым стало совершенно ясно, что школа глоссаторов, была создана на базе толкования традиционных текстов римского права позднеантичного периода. Такие тексты сами по себе, конечно же, не являлись причиной создания глоссаторских школ. Речь в данном случае идет не о том вкладе, который благодаря комментариям, составлявшимся глоссаторами на полях этих текстов, явился одним из составных элементов всеобщего расцвета науки о праве в Северной Италии. Ученые больше уже не верят в правдоподобность версии о том, что будто бы постоянно сохранявшаяся в юридических школах Западного Рима правоведческая традиция перешла затем в византийские экзархаты (по нашим понятиям, приблизительно соответствовавшие шве- В средние века итальянские юристы, комментировавшие и толковавшие римское право путем составления заметок (глосс) на полях текстов римских кодексов (прим. пер.). Экзархат (от греч. exarchos) – военно-административная единица в Византии конца VI-VII вв., управлявшаяся наместником (экзархом) (прим. пер.). 158 дским провинциям, ленам), например, Равеннский Экзархат, представлявший собой византийское владение в Северной Италии с центром в Равенне и посредничавший с ним в области позднеримских правовых традиций Византийский Экзархат в Болонье. Никаких сколько-нибудь убедитильных доказательств правдоподобности этой версии в настоящее время не существует. Тот источник, который, может быть, и можно было бы обнаружить или разыскать и, использовать его в качестве вспомогательного довода в пользу подтверждения такой версии, по всей вероятности, оказался бы по своей убедительности настолько хрупким, что вряд ли бы смог подтвердить истинность любого довода в пользу столь сомнительно долго (в течение 500 лет!) сохранявшейся традиции. Вместо этого ученые в области исследования европейского права наибольшее внимание стали уделять вопросам, связанным с методами и формами как начального обучения, непрерывно (начиная с позднеантичного периода) проводившегося в начальных позднеантичныл школах, так и преподавания диалектики и риторики в высших школах, которое дальше уже продолжала церковь. Таким образом, начальные и высшие школы просуществовали очень долго. Такая же картина наблюдалась и в отношении законодательства Юстиниана, которое тоже весьма длительный период сохраняло статус действующего права на всей византийской части Италии. В остальном же действовали законы, получившие позже название "Свод римского граждансхого права" ("Corpus Juris Civilis"). К этому же периоду римской истории относится интенсивный подъем экономической жизни в северных городах Италии. Страна в этот период начала испытывать острый недостаток и потребность в юридически образованном административном и судебном аппарате. Однако школа научного правоведения, которая в XI в. приступила к обработке сохранившихся к этому времени текстов Дигест, занимавшаяся научной деятельностью, первоначально совершенно не стремилась к созданию базы для подготовки будущих юристов-практиков, а еще менее - к формированию права, приемлемого для удовлетворения потребностей общества. Рабочий метод этой школы представлял собой метод, использовавшийся в начальный период процветания Средневековья, а именно схоластику. Отправной точкой этого метода считалось единственное утверждение о том, что рукописи античной эпохи обладали исключительным авторитетом, ибо в них содержалась правда о действительности {ratio scriptd), т. е. в письменной форме выраженный здравый смысл. Для того чтобы ясно понимать содержание текстов, надо было только научиться читать их вслух. Идеологическая подоплека такого требования заключалась в исключительном уважении со стороны ученых XI в. к величественным государственным порядкам, творческим, культурным способностям и научным результатам, которые были достиг- 159 нуты в античную эпоху. Какие-либо высказывания собственного мнения о содержании текстов считались просто безнравственными и бесплодными. В золотом веке античной науки было открыто множество истин, четко сформулированных в классических текстах. В результате наиболее важные и авторитетные античные тексты стали для теологов и отцов церкви первейшей библией наряду с Платоном и имели для них такое же значение, какое имели Аристотель для философии, медицины и естественных наук и Плиний для географии. Аля юристов авторитетом были Свод римского гражданского права и Дигесты {"Corpus Juris Civilis et Digesta"), которые они ставили на первое место. Авторитетом для глоссаторов было имя крупного новатора в этой области Ирнерия , который по образованию был тоже филологом. В соответствии с методами схоластов рукописные свидетельства не могли быть опровергнуты экспериментальным путем. В этом отношении кредо схоластов выражалось в следующих суждениях: "Если Аристотель назначал своим пациентам определенный курс лечения, а те в результате всегда умирали, то это было следствием их собственной вины, а не следствием назначенного лечения"; "Если Плиний утверждал, что в такой-то части Средиземного моря должен находиться некий остров, а очень многие моряки утверждали обратное, т. е. говорили, что они неоднократно плавали в этой части моря, но никакого острова там никогда не видели, то это свидетельствовало только о том, что они или неправильно водили свои суда, или не могли обнаружить острова из-за тумана; "Если карта и местность, на ней обозначенная, не соответствовали одна другой, то в этом случае была права карта, а не местность". Теперь легко понять, что глоссаторы были совершенно не заинтересованы как в самом историческом появлении Свода римского гражданского права, так и в методе возможного толкования его в качестве исторического источника. Они даже не пытались сравнить Дигесты с действовавшими в государстве правовыми нормами. В силу авторитетности для них римского права глоссаторы считали его легитимно действующим законом. Вместо этого они проводили подробнейшее исследование текстов Дигест, тщательно изучая мельчайшие детали. В качестве основного метода они применяли филологический анализ, на основе которого вскрывали имевшиеся в тексте противоречия, пытаясь докопаться до истины путем толкования неясных мест на базе объяснений, которые они находили в других частях текстов. Истина не должна была содержать в себе никаких внутренних противоречий, а между тем наличие большого количества имевшихся в Дигестах противоречий, когда различные ученые часто Ирнерий (Irnerius - около 1055-1060 - ИЗО гг.), итальянский юрист, основатель школы глоссаторов (прим. пер.). 160 совершенно по-разному решали одни и те же правовые проблемы, по мнению глоссаторов, прежде всего должно было зависеть от неверного толкования примененной в Аигестах терминологии. Поэтому глоссаторы использовали аналитический метод дифференцированных определений (distinctiones et subdistinctiones - общие и второстепенные понятия), который заключался в том, что они отыскивали значения взаимно один другому противоречивших терминов (использованных автором в различных второстепенных понятиях) до тех пор, пока, наконец, не обнаруживали этот термин в другом месте текста. По этому термину они определяли истинное значение непонятного термина и таким образом устраняли противоречие. После этого глоссаторы составляли соответствующие заметки (глоссы), которые затем вносили на поля текста или вставляли между строк. Приведем лишь один небольшой пример обобщенного метода толкования, использовавшийся глоссаторами. Допустим, если глоссатор находил, что некий обнаруженный им в Дигестах текст сообщал, что оговоренное в нем некое традиционное право должно было обрести силу правового источника в случае использования его "в течение длительного времени", то у него сразу же возникал естественный вопрос: А что именно следует подразумевать под понятием "в течение длительного времени"! 5, 10, 15, 20 или 50 лет?" Конечно же, ответ на вопрос следовало искать в самом тексте, и глоссатор начинал скрупулезно исследовать его до тех пор, пока, наконец, не находил смысл понятия "в течение длительного времени" и не обнаруживал, что под этим понятием имелся в виду институт давности, устанавливавший двадцатилетний срок применения традиционного права. Теперь ему становилось совершенно ясно, что именно подразумевалось под этим понятием. Он уже мог с полным основанием утверждать, что в данном случае под понятием "в течение длительного времени" имелся в виду срок в 20 лет или, другими словами, упомянутое выше традиционное право должно было вступить в статус действующего правового источника после двадцатилетнего его применения. Только что приведенный нами простейший пример, разумеется, не может дать сколько-нибудь определенного представления о том, насколько глубоко глоссаторы исследовали и обрабатывали юридические тексты и каковы были сами результаты их исследований конкретного содержания этих текстов, каковы были результаты анализа содержавшихся в текстах понятий и, наконец, каковы были результаты обобщенных толкований юридических текстов. Ни до, ни после глоссаторов подобного рода юридические тексты никогда не были предметом столь глубокого, чисто филологического анализа, когда-либо проводившегося учеными, до такой степени доскональности знавшими точное месторасположение каждого конкретного правового источника (мы подчерки- 6 Э. Аннерс 161 ваем, именно каждого) в каждом конкретном юридическом тексте. Можно также с полным основанием утверждать, что глоссаторы в своих трудах достигли гораздо больших успехов, нежели классические римские юристы, которые, несмотря на свои до мельчайших тонкостей отшлифованные методы анализа отдельных общих проблем, тем не менее совершенно не стремились к достижению терминологического единства и с точки зрения практического смысла - к созданию обобщенного представления о бесчисленном множестве институтов римского права. Имечно глоссаторы проделали эту гигантскую работу. Впервые в истории. И именно поэтому школа глоссаторов рассматривается учеными в качестве основного источника зарождения позднеевропейской правовой науки. Теперь о самом основателе школы глоссаторов - Ирнерии. О нем мы знаем очень мало. Известно только, что в 1118 г. он был еще жив и что его глоссы сохранились и дошли до нас в виде составленного (уже после его смерти) глоссаторами сборника. В середине XII в. появилось известное общество глоссаторов (quattuar doctores - общество четырех докторов), в которое входило четверо ученых: Булгар (Bulgams), Мартин {Martinus), Хуго (Hugo) и Якоб {Jacobus). В 1158 г. эти ученые занимали посты императорских юристов при дворе императора "Священной Римской империи" Фридриха I Барбароссы и выступали в качестве советников императора в решении спорных вопросов, возникавших между имепратором и ломбардским союзом городов. Следующими довольно известными в свое время глоссаторами были юридически совершенно самостоятельные ученые Плацентин (Placentinus), умерший приблизительно в 1192 г., и Азо (Azo), умерший до 1235 г. Совместная работа этих двух ученых, известная под названием "Summa Codicem", явилась одним из наиболее значимых трудов в области правоведения в период Средневековья. И, наконец, венцом деятельности глоссаторов явился знаменитый труд Аккурсия (Accursius, 1185-1263 гг.) "Glossa Ontario", увидевший свет приблизительно в 1250 г. В этой работе были собраны и обобщены результаты исследований глоссаторов последнего периода. Его труд воспринимается юристами в качестве работы, до сих пор сохраняющей свой классический авторитет и в этом отношении превзошедшей даже сами Лигесты. Между тем глоссаторы не представляли собой школу, выражавшую некие единые и общие для всех взгляды на проблемы правовой науки. Среди различных мнений и взглядов можно, пожалуй, выделить два основных направления, отражавших совершенно различные точки зрения и абсолютно разные подходы к правовым проблемам. Так, например, юрист Мартин, являвшийся представителем первого направления, постоянно подчеркивал в своих трудах прежде всего идеи о справедливости и законности (aequitas). Сторонники и последователи учения Мартина назывались госиан- 162 цами (Gosiani) по названию местности, в которой родился их учитель, город Госиа (Gosia). Другой глоссатор, юрист Булгар (Bulgarus) отстаивал в своих работах совершенно противоположную точку зрения. Булгар, наследник и приверженец основателя школы глоссаторов Ирнерия (умер в ИЗО г.), выражал взгляды ортодоксальной фаланги Болонской школы глоссаторов. В соответствии со взглядами этого юриста, в юридической науке не должно быть места для того или иного правового толкования законов, ибо закон, как считал Булгар, всегда и безукоснительно должен использоваться в строгом соответствии с его духом и буквой (jus strictum). Юные ученики Булгара представляли собой подавляющее большинство и уже в силу этого обстоятельства обладали преимущественным авторитетом. Среди "nostri doctores" ("наших докторов"), как эти юные юристы обычно любили называть друг друга в своем кругу, оказались и будущие известные юристы Азо (умер в 1220 г.) и Аккурсий (умер в 1260 г.). Мартин и Булгар являлись выразителями двух противоположных тенденций в области правоведения, которые постоянно противоборствовали одна с другой. Первая тенденция в сущности являлась выражением идеалистического метода толкования законов (телеологический метод), а вторая относилась к формальному методу толкования тех же самых законов (метод толкования, основанный на точном соблюдении буквы закона). Ниже мы воспроизводим случай, некогда рассказанный юристом Азо о Булгаре и Мартине, который может служить превосходной иллюстрацией глубоких расхождений во взглядах этих двух непримиримых глоссаторов. Сущность в следующем. В соответствии с законодательством Юстиниана (С.5.18.4) в случае смерти замужней женщины полученное ею от своего отца приданое (dos profectitia) всегда должно возвращаться пережившим ее супругом тому, от кого это приданое было получено, т. е. в данном случае отцу умершей. Однако, по мнению Мартина на этот счет, в определенных случаях необходимо принимать во внимание наличие в семье детей. Если в семье остались дети, то после смерти матери, считал Мартин, супруг покойной, просто исходя из чувства элементарной справедливости, мог оставить приданое в семье. Булгар же, до конца и во всем остававшийся верным своему учению, наоборот, отстаивал точку зрения, в соответствии с которой муж, переживший жену, всегда и в любом случае был обязан строго и неукоснительно следовать духу и букве закона и в данном конкретном случае вернуть приданое умершей супруги ее отцу. Когда умерла первая жена Булгара, ее отец обратился к Мартину с вопросом: может ли он потребовать возврата приданого своей дочери или у него на это нет никакого права? Мартин ответил ему, что в данной ситуации Булгар имеет право на то, чтобы оставить приданое у себя, |