Аннерс История Европейского права. Институт европы шведская королевская академия наук
 Скачать 2.19 Mb.
|
|
Геласий объяснил, что император - сын Церкви, а не ее властитель. Бог дал епископам и священникам право управлять религиозными делами. Император сам получил свой авторитет от Бога и не мог поэтому поступать вопреки установленному Богом порядку. Христос как единственно истинный и абсолютный император и пастырь в своей личности соединил оба меча. Поскольку в то же время он знал и слабости человеческого рода, он решил разделить право на власть. Император получил мирской меч с правом быть судьей во всех вопросах, касающихся земной жизни. Чтобы достичь вечной жизни, он должен был все же подчиняться 184 Папе, который церковным мечом осуществлял абсолютную власть нал церковной организацией. Таким образом, согласно Геласию, миром управляли две власти, каждая из которых неограниченно господствовала в области своей компетенции. Геласианская доктрина развивалась в IX-X вв. и стала теоретической базой стремления церкви к мировому господству Папы. Именно на ее основе и особенно на папской политике силы сформировались авторитет и значение канонического права в период Позднего средневековья. Влияние католической церкви после большой схизмы с греко-православной церковью в 1050 г. ограничивалось, однако, пределами Западной Европы. Причины разрыва коренились, естественно, в политике силы, но официальным поводом послужило основополагающее различие в трактовке понятия Божественной Троицы. Католики признают "исхождение" Духа Святого и от Бога-Сына (филиокве), в то время как православные - только от Бога-Отца. Римское право не имело в средние века такого глубокого влияния на правопорядок и общественную жизнь европейских стран, как каноническое право. Последнее стало сильным орудием укрепления и развития церковной власти и перестройки социальной структуры общества в нужном церкви направлении. Прежде всего каноническое право, которое в своей основе было правом управления, привело к тому, что церковная собственность стала несравненно лучше админи-стрированной и в связи с этим более экономически полезной, чем соответствующие ресурсы мирских власть имущих. Кроме того, церковь получила большое богатство благодаря добровольным пожертвованиям путем развития институтов завещания и дарения в соответствии со своими возможностями оказывать религиозное давление. При этом использовалась искусно выработанная юридическая техника, которая в большой степени развивала право завещания. Эта техника была направлена на то, чтобы преобразовать римское право завещания в соответствии с церковными интересами. Поэтому были ослаблены строгие формальные требования, которые предъявлялись в римском праве: чтобы завещание имело силу, оно должно было быть составленным только в присутствии приходского священника, нотариуса или двух свидетелей. В новых условиях только подписанное завещателем завещание имело силу даже без соблюдения формальных требований. Особое значение приобрело преобразование церковью установленного Юстинианом соотношения законной доли прямых наследников к законной доле братьев и сестер отца (1/2 к 1/4) с выделением законной доли Христа, т. е. самой церкви. Христос, таким образом, должен был указываться как наследник в каждом завещании. Этот принцип восходит к отцу церкви Августину, учившему, что Христос должен по 185 Л каждому завещанию получать свою долю в размере доли детей. В Декрете Грациана, который передает проповедь Августина, это звучит так: "тот, кто имеет сына, указывает Христа как второго, кто двух, - как третьего; тот, у кого 1О сыновей, - как одиннадцатого". Эти правила встречаются во многих западноевропейских правовых источниках. То, что они обеспечивали выгоду церкви, - самоочевидно. Во многих источниках, однако, встречаются свидетельства тому, насколько сильным может быть противоречие между ммрсхими интересами и церковными требованиями. Церковь нередко свободно использовала свою религиозную силу, чтобы выжать дары и завещание. Яркий пример - немного тенденциозный правовой источник эпохи Карла Великого, который содержит жалобы на то, что угрозами вечного Суда и обещаниями блаженства церковь отбирает собственность у больных и бедных и лишает наследства их законных наследников, так что они из-за бедности становятся преступниками. Основополагающим вкладом в церковную политику силы, многосторонне представленную в каноническом праве, является борьба церкви за такую социальную структуру общества, в которой бы семья, а не рол стала первичной социальной группой. Это было абсолютно необходимо, если церковь хотела иметь возможность создавать Царство Божие на земле, в котором бы все люди считали себя братьями и сестрами под властью Отца Небесного. В родовом обществе для такого отношения к ближним не было социально-психологической основы. В качестве первого^ звена в этой политике пришлось ввести правила целибата для духовенства. Это выводило духовенство из сферы общих родовых и в целом мирских интересов и превращало его в послушный и находящийся под железным правовым контролем инструмент в высочайшей руке церковного руководства. Другим звеном в этой социальной структурной политике были суровые меры наказания, которыми карались сексуальные отношения вне брака. Церковь создала здесь - с отсылкой на мазохистское уголовное право - систему нарушения нравственности, которая более 500 лет играла большую роль в законодательстве и судебной практике и в значительной степени формировала сексуальные представления и модель поведения людей. С этой же целью церковь осуществляла широкий контроль над брачным правом. Еще одной мерой насилия стало вмешательство в светское правосудие, осуществлявшееся церковью со ссылкой на морально-теологические принципы: соглашения, скрепленные клятвой, судебные дела о ростовщичестве и ренте (рента была также запрещена каноническим правом) и т. д. слушались церковным судом, даже если стороны или привлеченные к ответствен- Обязательное безбрачие католического духовенства {прим. пер.). 186 ности не принадлежали духовенству, и дело, таким образом, было целиком подсудно церкви. Характерный для канонических процессов до мелочей регламентированный порядок инстанций и высокоразвитая процессуальная техника уже в ХШ в. обеспечивали большую правовую защищенность, чем светские суды. Канонический гражданский процесс признавал только письменный документ как исходный пункт для открытия дела: "того, чего нет в документах, не существует вообще". Право сторон быть представленными на церковном суде доверенными лицами обусловило высокую оценку канонического права со стороны торговцев, которые часто не имели возможности лично явиться в суд. Кроме того, канонические процессы оказались дешевле, так как судебные издержки покрывала, как правило, проигравшая сторона. В области уголовноего права знаменитый папа Иннокентий III (1198-1216 гг.) ввел на IV Латеранском соборе (1215 г.) инквизицию основным принципом процессуальной техники. Это означало, что суд по обязанности с помощью предъявленных доказательств должен был устанавливать истину. Обвинение поручалось особому человеку - обвинителю. В качестве основания для обвинения было достаточно слуха о совершенном преступлении. В этом случае судья должен был по долгу службы организовать следствие. Процесс складывался из трех следующих друг за другом частей. Благодаря такому преобразованию ведения процесса для доказательства виновности или невиновности ответчика перестали применяться показания свидетелей под присягой. На упомянутом выше Латеранском соборе было также установлено, чтобы церковь не участвовала в ордалиях . Доказательство должно было основываться на рациональных научных методах, среди которых центральное место занял допрос свидетелей. Решающее значение придавалось собственному заявлению и признанию ответчика. Одной из мер наказания, часто применяемых церковным судом, был так называемый интердикт. Это наказание могло выноситься церковной общине как таковой и означало запрещение богослужения или лишение священника права осуществления таинств или похорон в наказанном приходе. Интердикт мог также быть направлен против отдельного человека, который вследствие этого терял значительную часть своих юридических прав, в том числе право носить оружие, Последнее было особенно тяжелым лишением для наказанного. Более суровая мера заключалась в отлучении от церкви, что представляло собой своего- рода религиозное изгнание. Отлученный оказывался за пределами церковной Испытания, применявшиеся для определения виновности или невиновности в судебном процессе раннего Средневековья ("суд божий"). К ордалиям относились испытания (огнем, водой, железом), судебные поединки и т. д. (прим. ред.). .■ ' 187 общины. Если он умирал в такомИ состоянии, то оставался вечно осужденным. Отлучение от идо.еркви стало весьма эффективным политическим оружием, к#;о«торое церковь с большим успехом использовала в своих «конфликтах со светской властью. Канонический процесс получил оочень быстрое и широкое распространение в средневековой flEi-вропе, что можно объяснить, вероятно, изменением полоя*» ения уголовного права в целом. Задача уголовного права тте|пеРь состояла не в том, чтобы дать истцу возможность Псо£>едить в суде своего противника. Она была существенно и*н«:ои - подвергнуть виновного государственному наказанию. Во времена папы Иннокентия \'V (1243-1254 гг.) инквизиция расширилась. Она применялась* теперь при всех преступлениях, которые могли означать угрозу церкви. Одновременно стало возможным применгя-ть инквизицию против человека только на основании подсю53?61111*1 (косвенных улик). Сначала католическая церковь осу»«'-4-ала пытки как средство добиться признания. Однако после *г°го как процессы инквизиции стали общепринятым оружр-я^м против волнений еретиков в XIII в., пытки превратились• в обычное процессуальное средство. Благодаря в целом высокому тееХ*них1ескомУ уровню канонического права и интллектуально«м:У уровню церковной среды, а также возможностям церквей как законодательной и судебной власти, во многих центТ>альнЬ1Х областях права развивались новые юридические КСЭХ*СТРУКЦИИ канонического права, имевшие большое значение ,гл/*я последующей истории права в целом. В качестве примера* > можно назвать понятие вины в уголовном праве и канонич ;еоском процессе, которое в обычной обвинительной форме и в (форме процесса инквизиции произвело революцию, в то вр*еУ^я когда мирской правопорядок в большинстве европейский ■ стран был очень примитивным и с точки зрения судебного процесса, и с точки зрения уголовного права. При этом цхерковь в определенной мере опиралась на образцы римског'о права. На долговое право и на торговой право в целом церковь влияла прежде всего через свое учезшие о справедливой цене. В его основе стояло неучастие цер:к^и в процессе развития рыночных отношений в средние в»ека. Ищущий мирского богатства подвергал душу опасности. Церковная собственность в городах вообще не включалась в торговую жизнь, и буржуазия часто жаловалась на то, &т*° "мертвая рука церкви" парализовала торговлю. Церковь пь»игалась идеологическими средствами склонить торговую жи^н'ь к справедливому соглашению через запрет прибыли, Ос=и0°ваннь1И на Библейской заповеди, и требование о равенстве «стгорон соглашения. Каноническое право таким образом П£>и*нимало основанное на принципе эквивалентности естественного права учение о законе и правосудии, которое уходи-ДСЭ корнями в египетское 188 право и играло большую роль в античной торговой жизни и договорных отношениях, а в римской праве привело к образованию судов чести. О влиянии канонического права на практическую правовую жизнь можно сказать, что оно шло "вширь" и "вглубь". Не в меньшей степени это касается Скандинавских стран. Основная причина распространения и влияния канонического права состояла в том, что духовенство, которое было везде и контролировало всех через заботу о душе, исповедь и представление о покаянии, являли собой однородную идеологическую силу, частично интегрированную в сложно дифференцированную систему службы и управления. В Швеции афористично говорят, что церковь образовалась раньше государства. Для Западной Европы в целом справедливо, что светский правопорядок, органы управления и правосудия государственной власти еще в период Позднего средневековья сильно уступали в действенности церковным порядкам. 9. ГОРОДСКОЕ И ПОМЕСТНОЕ ПРАВО Мы рассмотрели особенности и значение трех средневековых правовых систем - феодального ленного права, канонического права и римского права. Как и следовало предположить, они (конечно, в разной степени и различным образом) влияли друг на друга. Ленное право и каноническое право возникли из функциональных потребностей двух различных социальных систем - феодализма и церкви. Римское право дало юридическую технику, равно как и материальные правила прошлого, которые были оживлены в силу авторитетности и насущной потребности. Его понятия и принципы выработки правил могли, таким образом, включаться в две другие системы, насколько это было уместным. Чтобы получить представление о необычайной сложности законотворчества в средние века, нужно, однако, посмотреть на него и с точки зрения двух различных экономических систем: деревни с ее аграрным хозяйством и городов с их мануфактурами, торговлей и мореплаванием. Разные экономические потребности обусловили различия между городским и поместным правопорядком, которые, будучи основанными на противоположных фундаментальных интресах, нередко приводили к конфликтам. В городском праве господствовали интересы торгового оборота, в то время как поместное право выдвигало на первый план защиту права владения. Это привело, в частности, к абсолютно различным правилам предъявления претензии на движимое имущество - форму капитала, которая в то время играла гораздо большую роль в накоплении, чем сейчас. В деревне собственник обязательно получал назад украденное. В городах же сложилось множество компромиссных решений, основанных на обязанности собственника заплатить выкуп, если он хотел вернуть себе украденное. Отличие проявилось также и в противодействии выгодным для церкви правилам завещания, выработанным каноническим правом. В поместном праве это противодействие базировалось на стремлении сохранить землю как собственность рода, в городском же оно было вызвано иной причиной: церковная собственность в городах не включалась в торговую жизнь и тем самым сдерживала их экономическую экспансию. Самостоятельные правовые системы в городах, постепенно освобождавшиеся от феодального влияния, возникали сначала как решения, принимавшиеся городским советом в отношении того или иного частного случая. Решения записывались в протокол (городскую книгу) и рассматривались как прецедент. На них, в свою очередь, основывались частные и официальные записи традиционного городского права. Постепенно они превратились в официально изданные городские законы. Юридическое качество городских законов было очень пестрым. В больших городах с высокоразвитым производством, оживленной торговлей и мореплаванием правовые нормы решения различных проблем, прежде всего экономических, складывались рано - либо на основании римских законов, либо самостоятельно, как, например, в Северной Германии, которая не находилась в таком тесном контакте с римским правом, как города на западе и юге. Это обусловило во многих отношениях необычайно высокий уровень законодательства. Некоторые ганзейские законы, например, особенно важное для кредитных отношений залоговое право на недвижимость, были разработаны на более высоком уровне, чем соответствующие римские. В маленьких городах законы были более примитивными. Поэтому такие города нередко обращались к ведущим торговым городам с ходатайствами о возможности пользоваться их законами. Так возникали большие юридические объединения городов, в которых Совет городов-метрополий часто выполнял функции высшей инстанции по отношению к суду дочернего города. Примерами подобных городов-метрополий являются Любек, одно время имевший более 100 дочерних в юридическом отношении городов, Магдебург, городское право которого было принято во многих городах Средней Германии и распространило свое влияние далеко на Восточную Европу, а также Лондон. Как в большой степени самостоятельное ответвление от городского права можно рассматривать международное торговое право, зародившееся на крупных рынках во время функционирования специальных рыночных судов, для которых было характерно стремление сделать процесс по возможности коротким. Другим ответвлением было морское право. Своими корнями оно уходит в традиционные правовые 190 нормы античного Средиземноморья, частично перешедшие в римское право. Интенсивно развиваясь, оно распространилось из Италии через Испанию на западное побережье Франции (Список дел, подлежащих слушанию, с острова Олерон) и оттуда в район Балтийского моря (Морское право Висбю). В этой области права были выработаны многие положения, интересные и в наши дни. Ярким примером того, насколько подробно юридически регламентировались отношения, от которых зависела безопасность мореплавания, являются детально разработанные правила лоции и ответственности лоцмана, содержащиеся в Списке дел, подлежащих слушанию, с острова Олерон и в Морском праве Висбю. По сравнению с бесчисленными городскими законами источники поместного права немногочисленны и по своему юридическому уровню, как правило, более скромны, за исключением скандинавского земельного и основного законов. Объяснением может служить тот факт, что поместное право развивалось в рамках феодальной системы и основным в нем было феодальное ленное право, которое регулировало феодальные отношения. / Всеобщие государственные законодательства существовали только в Скандинавии. За ее пределами вместо них широкое распространение получили судебники - частные записи местного права, в большей или меньшей степени переработанного его авторами. Самый известный и значительный судебник в Германии назывался "Саксонское зерцало" (ок. 1230 г.). Его автором был Эйке фон Репгов, человек незаурядных юридических способностей и блестящей эрудиции, выдающаяся фигура своего времени? Определенное влияние римского права на "Саксонское зерцало" очевидно, но Эйке, однако, не учился в Болонье и, вероятно, это влияние опосредовано каноническим правом. Данный судебник послужил образцом для другого известного судебника - "Немецкого зерцала", на который, в свою очередь, ориентировались последующие авторы. Таким образом сформировался жанр правовой литературы, оказавший большое влияние на законотворчество и судебную практику. Можно сказать, что "Саксонское зерцало" и последующие судебники в определенной степени компенсировали отсутствие государственного законодательства., Это было очень важно, потому что варварское германское право не изучалось в университетах. В образовании, высшей администрации и судопроизводстве господствовала римская правовая школа. Варварское германаское право вообще долгое время находилось в тени - под влиянием научной латинской литературы и правовой традиции.' |