холодная война. Исследование проблематики советскоамериканских отношений во всей ее совокупности приобретает в современных условиях нежнейшее научное и практическое значение.

• Название: Исследование проблематики советскоамериканских отношений во всей ее совокупности приобретает в современных условиях нежнейшее научное и практическое значение.
• Дата: 05.05.2023
• Размер: 83.8 Kb.
• Имя файла: холодная война.docx
• Тип: Исследование; #1111313
• страница: 1 из 4

Содержание

Введение…………………………………………………………………2

Глава I От сотрудничества в годы войны к «холодной войне»…….26

Глава II Значение советско-американского сотрудничества в рамках антигитлеровской коалиции….……….…………………………………...…29

Глава III Театры военных действий «холодной войны»……………35

1. 
   Гонка вооружений………………....................................................35
   

3.2. Борьба за влияние в странах третьего мира…………………… 36

Глава IV Горячие точки «холодной войны»……………………… …38

4.1. Корейская война…………………………………………………. 38

4.2. Возведение Берлинской стены.………………………………..… 39

4.3. Карибский кризис…………………………….…………………... 40

4.4. Вьетнамская война ………………………………………………...42

4.5. Афганская война..…………………………………….. ……….. …43

Глава V Окончание «холодной войны»……………………………....45

Заключение………………………………………………………….……55

Список используемой литературы…………………………………….52

Введение

Исследование проблематики советско-американских отноше­ний во всей ее совокупности приобретает в современных условиях нежнейшее научное и практическое значение. Это связано с острым и сложным состоянием этих отношений, что делает весьма необходимым рассмотрение возможных путей ослабления напряженности во взаимоотношениях СССР и США.

События «холодной войны»– это самое важное, что происходило в XX веке. Весь мир следил с интересом и страхом за противостоянием двух сверхдержав.

Цель этой работы состоит в анализе условий и факторов, определявших его после Второй мировой войны, во время «холодной войны».

- изучить, эволюцию отношений между СССР и США.

- выявить факторы, влиявшие на расстановку сил в мире

- осветить гонку вооружений между двумя самыми могущественными государствами XX-го века – СССР и США.

- охарактеризовать проявления «холодной войны».

Как в американской, так и в советской, а затем российской историографии большое внимание уделяется вопросам послевоенной внешней политики США, в частности, отношениям Соединенных Штатов с Советским Союзом. Этому вопросу посвящена значительная литература¹. Тем не менее, некоторые аспекты этой темы заслуживают дальнейшего изучения. Одним из таких аспектов является выяснение роли супердержав в развязывании «холодной войны». В данной статье ставится задача на основе российской литературы проанализировать некоторые вопросы, касающиеся роли США в начале «холодной войны».

Советско-американские отношения сразу оказались в центре международных отношений послевоенного времени, когда на смену сотрудничеству СССР и США в период Второй мировой войны пришла жесткая конфронтация, получившая название «холодной войны». Примечательно также, что впервые термин «холодная война» публично произнес 16 апреля 1947 г. американский финансист и экономист Б. Барух в своей речи в Колумбии ¹. Она во многом определила идеологизированность и даже политизацию исторических работ, наложила отпечаток на методы анализа и сопоставлений, затронув различные аспекты освещения послевоенной внешней политики США. В советской историографии утвердилась точка зрения — одной из главных задач внешней политики США в 1940—1950-х гг. являлось стремление не допустить социалистических революций в Западной Европе. Активно проводилась мысль о стремлении американских правящих кругов к мировому господству. Советские историки писали о мессианстве американской внешнеполитической мысли, об антикоммунизме как движущей силе процесса формирования американской внешней политики². Советская историография была в значительной своей части гомогенна, представляя собой «монолит», «единство» концепций и оценок. Историки и политологи СССР многие годы были заняты поисками «виновника» послевоенной конфронтации³, хотя определенная эволюция в советской историографии все же наблюдалась. Длительное время советские историки занимали, как правило, «официальные позиции» и без всяких исключений обвиняли американцев и их западноевропейских союзников в развязывании «холодной войны», связывая это с традиционным американским гегемонизмом.

Но в период разрядки в советской историографии появились более гибкие формулы, в частности, идея об упущенных возможностях с обеих сторон. В качестве подтверждения выдвигались либо общие теоретические рассуждения, либо соответственно подобранные американские документы. С советской стороны использовались, как правило, документы второстепенного характера ¹.

Первым шагом стала программа академических обсуждений тематики «холодной войны» между советскими и американскими историками, задуманная в 1970-е гг., но развернувшаяся только во второй половине 1980-х гг. На конференциях в Москве (1986) и в Университете Огайо (1988) шел разговор о периодах, событиях и проблемах «холодной войны»². Западные историографические дискуссии оказали важное влияние на первые шаги российских ученых по этой тематике³. Так, в МИД СССР был организован «круглый стол», посвященный теме «Советская дипломатия и вопросы послевоенного миростановления», где была подчеркнута необходимость изучения проблем «холодной войны»⁴. От однозначной и жесткой линии на одностороннее обвинение США советские историки перешли к анализу ошибок и упущений и со стороны Советского Союза. Однако до 1990-х гг. советские исследователи в основном комментировали работы западных коллег или в лучшем случае могли писать о политике западных стран на западных же материалах.

Лишь в начале 1990-х гг. в российской американистике наметился отход от односторонних обвинений США в развязывании «холодной войны» и все больше начала утверждаться идея об обоюдной ответственности США и СССР за конфронтацию послевоенных лет. При этом появились статьи (публицистического плана), в которых на СССР возлагалась главная ответственность за ход событий.

Российские историки приступили к освоению целины «холодной войны» крайне ограниченными силами и средствами, начав практически с нуля, а то и с минуса, если иметь в виду необходимость преодоления научной изоляции, идеологических клише и внутренней цензуры, доставшихся в наследство от советских времен.

После распада СССР тематика «холодной войны» в России оказалась отодвинута на задний план новыми проблемами и заботами. Все еще не сложился главный резерв любой научной тематики — аспирантская молодежь, работающая над кандидатскими диссертациями. Тяжелейшее состояние российской науки, особенно гуманитарных исследований, сдерживает приток молодых ученых в эту область¹.

В то же время с начала 1990-х гг. в мировой историографии резко усилилось внимание к истории «холодной войны», которое затронуло и Россию.

В 1995 г. образовалась группа по изучению «холодной войны» на базе Института всеобщей истории РАН (директор и член-корреспондент РАН А. О. Чубарьян, М. М. Наринский, Н. И. Егорова, А. М. Филитов, В.Л.Мальков, И. В. Гайдук, М. Л. Коробочкин, В.В.Поздняков)².

В 1990-е гг. расширились возможности российских историков сотрудничать с коллегами в США, Западной и Центральной Европе. Это сотрудничество осуществлялось на индивидуальной, двусторонней основе, а также в рамках международных проектов, прежде всего проекта по изучению международной истории «холодной войны» при Центре Вудро Вильсона в Вашингтоне. Российские ученые приняли самое деятельное участие в подготовке и проведении серии конференций по «холодной войне» в Москве (январь 1993 г. и март 1998 г.), Нью-Хейвене (сентябрь 1999 г.) и многих других.

Таким образом, работа российских историков по «холодной войне» протекала в обстановке, когда сложилось широкое международное взаимодействие по этой тематике. Американская историография «холодной войны» оказала большое влияние на исследования в России (как, впрочем, и на европейские исследования в целом). Кроме многочисленных и серьезных трудов, прежде всего американских «ревизионистов» и «постревизионистов» по истории внешней политики США, российские ученые опирались, по крайней мере первоначально, на громадный массив западных архивных документов, прежде всего американских.

В последние годы уже выявились некоторые тенденции в изучении проблемы и реализации исследований по истории «холодной войны», которые, к сожалению, сохраняют прежние «особенности работы» и недостатки. Подавляющее большинство российских специалистов все же ушли от старых идеологизированных схем и стереотипов, от идеи односторонней вины США за начало «холодной войны».

Если посмотреть на российскую библиографию книг и статей по истории «холодной войны», то бросается в глаза явная диспропорция между изданиями в России и на Западе. Темпы российских исследований и особенно подготовки печатных изданий сильно отстают от западноевропейских и американских ¹.

Однако, несмотря на трудности, о которых говорилось выше, российская историография «холодной войны» выходит на уровень международных исследовательских стандартов. Об этом говорит и активное участие российских историков в международных научных проектах на равных с их маститыми западными коллегами, и цитирование российских исследований в зарубежной историографии, которое из исключения превратилось в норму.

Для российских исследователей остается весьма важной задачей продолжение работы с опубликованными или архивными материалами США и стран Западной Европы. Это необходимо, потому что ранее советские исследователи недостаточно изучали эти материалы или анализировали их с идеологизированных и односторонних позиций. Кроме того, сейчас можно провести и сравнительно-исторический анализ, сопоставляя данные западных и российских архивов и публикаций.

Таким образом, российским ученым предстоит включиться в дискуссии о причинах, характере, сущности и эволюции «холодной войны» и представить во многом новый взгляд на ее историю. Эта задача является весьма сложной еще и потому, что исследователи должны дать новую интерпретацию и американской и советской политики.

Истокам и началу «холодной войны» посвящено, пожалуй, наибольшее количество публикаций, хотя это в основном журнальные статьи, а не монографии¹. В СССР практически не было специальных исследований по этому вопросу, были лишь главы и разделы в различных общих трудах или работы, посвященные анализу зарубежной историографии «холодной войны»¹. Но эти работы, как и многие другие, написанные в советский период, не освещали данную проблему объективно и непредвзято, так как советские ученые не могли высказывать мнения, расходящиеся с официальной позицией коммунистической партии.

В современной российской историографии основательных обобщающих работ о возникновении «холодной войны» также немного², но существует немало исследований, анализирующих различные аспекты этой проблемы. Одна из таких серьезных последних работ – монография В. Л. Малькова «Манхэттенский проект» (1995), выполненная на материалах многих архивов США. Автор не только дает «биографию» атомного оружия, но и освещает «атомную дипломатию», которая стала важным фактором вползания в «холодную войну»³.

Значительный интерес для исследователей данной проблемы представляет мемуарная литература — своеобразный и весьма ценный исторический источник. Несмотря на присущий им субъективизм, воспоминания политических и государственных деятелей СССР позволяют конкретизировать ряд событий и явлений, характеризующих причины и начало «холодной войны».

Трудно точно определить начало «холодной войны». Во многих советских изданиях начало «холодной войны» привязывается к речи У. Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 г. Некоторые историки отдавали ему пальму первенства в начале «холодной войны» против Советского Союза, объясняя это тем, что он преследовал цель подтолкнуть Соединенные Штаты к скорейшему переходу своей политики на рельсы противоборства с Советским Союзом. Вряд ли, однако, это соответствует истинному положению дел. Так, А. А. Рощин считает, что «холодной войны»началась до фултоновской речи Черчилля. По его личным воспоминаниям, веяние «холодной войны» ощущалось уже на конференции в Сан-Франциско весной 1945 г., причем находившийся там нарком В. М. Молотов своими действиями способствовал взаимному отчуждению государств Запада и Востока ¹. С другой стороны, президент Трумэн в конце апреля 1945 г. предложил ломать сейчас же американо-советские отношения ². В. Л. Исраэлян говорит о крутом повороте союзников в отношении к СССР с весны 1945 г.³ В. А. Секистов добавляет, что уже на ранней стадии «холодной войны» (1944) ведущие военные разрабатывали новые стратегические планы, нацеленные против СССР, хотя избегали открыто называть будущего врага врагом номер один, а также антисоветской риторики. Взрыв произошел в апреле 1945 г., когда к власти пришел Г. Трумэн¹. Таким образом, «холодная война» родилась в горниле войны «горячей» (вторая половина 1943 г.—апрель 1945 г.). К концу 1945 г. правительства США и Англии отказались от послевоенного сотрудничества с Советским Союзом, «первыми показали бронированный кулак и первыми нарушили совместные решения». Речь же Черчилля в Фултоне являлась, по сути, манифестом «холодной войны», на фронтах которой уже происходили ожесточенные идеологические сражения. Она вооружала глашатаев «холодной войны» основными стереотипами для антисоветской пропаганды послевоенного времени². С. Ю. Шенин пишет, что уже осенью 1945 г. американские военные активно разрабатывали планы атомных ударов по СССР ³.

М. Н. Петров рассматривает возникновение «холодной войны» как явление чисто идеологического свойства, которое зародилось сразу же после октябрьской революции в стане противников социалистической революции в России, а затем перешло в политический арсенал советской власти ⁴. По мнению же Н. В. Загладина, считать, что «холодная война» велась между СССР и Западом с 1917 г., было бы ошибкой ⁵. Такой же точки зрения придерживается и В. Л. Мальков, так как едва ли можно найти более убедительный контрдовод против мнения о том, что история «холодной войны» ведет свое происхождение от 1917 г., чем факт сближения между Соединенными Штатами и Советским Союзом в 1933 г. Он считает, что само понятие «холодная война» возникло из исторически обусловленного реальными обстоятельствами состояния страха у обоих народов оказаться вовлеченными в глобальный военный конфликт непосредственно друг с другом. С точки зрения геополитической, ничего подобного Соединенные Штаты и Советский Союз не испытывали вплоть до 1945 г. Характерное для «холодной войны» обостренное чувство опасности и взаимного недоверия возникло как результат вступления человечества после 1945 г. в ядерную эру¹.

По мнению авторов «Мифа о миролюбии США», одним из первых актов «холодной войны» была атомная бомбардировка Соединенными Штатами Хиросимы и Нагасаки ².

В. И. Ерофеев замечает, что в период Второй мировой войны в рамках антигитлеровской коалиции уже были зерна «холодной войны». Другое дело, что они в то время не проросли, война против общего врага требовала согласия и компромиссов. А вот после разгрома Германии расхождения относительно ее будущей судьбы выплеснулись наружу и стали одним из основных факторов, питавших вышедшую на поверхность «холодную войну». Вторым узлом противоречий стали вопросы государственного устройства в освобожденных странах ¹.

В. В. Снигерев считает, что как только обозначился переход к новому положению в Европе, а именно все большему и большему доминированию СССР и ослаблению Германии, стали проявляться первые признаки того, что впоследствии назвали «холодной войны». Поэтому началом «холодной войны» надо считать не речь Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 г. и не взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки: она началась тогда, когда стали актуальными вопросы послевоенного устройства. Но это еще не была «холодная война» в том виде, в каком мы ее знаем. Необходимость решения вопросов завершения военных действий по разгрому Германии и особенно Японии побуждала западных союзников ставить в основу взаимоотношений с СССР принципы сотрудничества, а не конфронтации и противоборства, что стало доминирующим впоследствии ².По мнению С. И. Вискова, уже в годы войны в США шла борьба между сторонниками и противниками сотрудничества с СССР ³. Смерть Рузвельта сыграла, на взгляд С. Ю. Шенина, серьезную роль в обострении ситуации. Когда в начале 1946 г. Трумэн высказал мнение, что Россия не понимает другого языка, кроме «железного кулака», стало ясно, что и США прошли свою половину пути к «холодной войне». Гнев Трумэна был вызван тем, что СССР, в нарушение Декларации освобожденной Европы, устанавливал тоталитарные порядки в оккупированных им странах и осуществлял подрывную деятельность с целью расширения влияния компартий в странах, им не контролируемых ¹.

А. М. Филитов в качестве времени начала «холодной войны» предложил 1948 г., так как до 1948 г. армии и в Советском Союзе и в Соединенных Штатах сокращались, а после 1948 г. стали увеличиваться. Вот это и есть реальный материальный признак «холодной войны», считает он ².

Ю. А.Поляков вообще против того, чтобы точно датировать начало «холодной войны», так как мир постепенно вползал в «холодную войну», идя через атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, через споры при заключении мирных договоров, через речь Черчилля и т. д.

Таким образом, исходя из вышесказанного, правильнее было бы считать началом «холодной войны» определенный период, а не точку. Но по поводу того, когда он начался, среди ученых идут споры и сейчас, так как у каждого специалиста существует масса аргументов, на которые он опирается, защищая свое мнение по этому вопросу.

Что же касается причин возникновения «холодной войны», то здесь дело обстоит следующим образом. В советских исследованиях мы наблюдаем почти полное единодушие: развязали «холодную войну» Соединенные Штаты, а главной движущей силой всего процесса формирования американской внешней политики был антикоммунизм. В современных российских исследованиях существуют различные точки зрения по проблеме возникновения конфронтации между США и СССР. Попробуем выделить некоторые аспекты, которые побудили американскую сторону к конфликту с Советским Союзом.

Коротко суммируя причины, толкнувшие США на путь «холодной войны», можно отметить следующие:

1) инстинктивный страх перед идеологией коммунизма и эпидемическим характером ее распространения;

2) необходимость создания образа войны для того, чтобы преодолеть психологию изоляционизма американской нации;

3) экономические интересы;

4) необходимость отвлечь внимание американских граждан от многочисленных острейших проблем внутри США.

В послевоенный период США превратились в самую могущественную в экономическом, военном и политическом отношении державу капиталистического мира. По мнению ряда специалистов, это создало благоприятную почву для утверждения идей о ее глобальной гегемонии, наступлении «американского века», перестройке мира «по-американски» и т. д. Подобные идеи служили идеологической и концептуальной основой внешнеполитической стратегии США¹.

Однако создание мира «по-американски» и доминирующая роль США в мире не совпадали с верой в «победу коммунизма» в СССР. Ведь Советский Союз рассматривал успехи в борьбе с нацизмом и укрепление позиций на международной арене как предпосылку для формирования мировой социалистической системы ². Как отмечает К. В. Плешаков, у Запада были серьезные основания опасаться за незыблемость границ независимых стран, так как сам Сталин называл СССР «базой мировой революции». Мирное сосуществование, выдвинутое в свое время Лениным в качестве основополагающего принципа советской внешней политики, Сталиным признавалось лишь на словах. СССР, по его мнению, должен был играть роль организатора все той же мировой революции. Переход всего мира к социализму насильственным путем не подлежал сомнению. А все крупные акции США на мировой арене объяснялись страхом перед усилением СССР и действительно заботой о мире и демократии — в той степени, в какой эти понятия в то время осознавались в Соединенных Штатах³. С этим соглашается и А. О. Чубарьян: идея мировой революции и распространения мирового коммунизма никогда не уходила из стратегии лидеров в Кремле⁴. В. И. Батюк и Д. Г. Евстафьев придерживаются иного мнения. Они считают, что после войны окончательно оформился отход от интернационалистских ценностей первоначального большевизма и переход к тяжеловесной и несколько химерической «советской державности»¹. Маловероятно, что СССР мог желать чего-то большего, чем создание «буферной зоны» вдоль своих границ, мог угрожать Западной Европе оккупацией, на которую просто не хватило бы сил, считает С. Ю. Шенин². Москва претендовала на контроль над Восточной Европой и развитой частью Северо-Восточной Азии, которые были ей нужны больше в качестве «буферной зоны», чем как рынок сбыта. США же, наоборот, интересовало исключительно последнее ³. Основным мотивом, подталкивавшим США к конфликту (и отсутствовавшим у СССР), наряду с обоюдным непониманием взаимных намерений, идеологической неприязнью, геополитической «разбалансированностью» послевоенного мира, являлась очевидная необходимость создания условий в развитой части мира («открытые двери») для реализации своего экономического потенциала ⁴. К тому же поворот США в сторону «холодной войны» объяснялся, с точки зрения Б. Дмитриева, воздействием серьезнейшего внутреннего кризиса, в котором оказалась вся капиталистическая система после Второй мировой войны.

Поэтому появление феномена «холодной войны» было продиктовано потребностями процесса строительства «Pax Americana», поскольку «холодная война» как активнейший конфликт между двумя супердержавами была на фоне ужасов Второй мировой войны шагом непопулярным и опасным (с угрозой «горячей войны»). Вполне вероятно, что трезвомыслящие политики, включая Трумэна, сделали бы все, чтобы ее избежать. Однако конфликт искусственно и усиленно культивировался американской стороной. Следовательно, потребность в конфликтной ситуации для строительства мира «открытых дверей» была сильнее страха перед возможностью возникновения новой мировой войны. Более того, США явно недооценивали риск возникновения открытого военного конфликта с Советами.

Некоторые российские историки, например А.М.Филитов, напрямую говорили о том, что США политикой «открытых дверей», а также бесцеремонными действиями спецслужб провоцировали СССР, заставляли его сделать первый ход в «холодной войне», не желая выступать открыто инициаторами перехода к конфронтации ¹.

Таким образом, создание мира «открытых дверей» и вытекающее отсюда господство США являлись целью американской внешней политики. Трумэн взял на вооружение конфронтацию, без которой, на его взгляд, нельзя было гарантировать достойное место для Америки в мировой экономике. А для этого надо было сформировать для нации образ врага, олицетворяющего «мировое зло». План Трумэна заключался в том, чтобы сформировать угрозу безопасности США через жупел глобального идеологического наступления коммунизма ¹. Здесь необходимо отметить и значительное влияние привычки использовать силу, которая сложилась в ходе войны.

Г. Трумэн был также лично заинтересован в создании конфликта, ибо таким путем рассчитывал поднять свою крайне низкую репутацию как президента ². Вообще в России отношение к личности и политике Трумэна претерпело сложную эволюцию: от резкого неприятия всех аспектов его деятельности до пересмотра его внешнеполитической деятельности. Не снимая с него определенной ответственности за «холодную войну», историки пытаются глубже понять логику и мотивировку его действий ³.

При анализе причин происхождения «холодной войны» следует иметь в виду и такое обстоятельство, как складывание биполярной структуры мира. Биполярность, как свидетельствует история, очень часто служила источником конфронтации. К концу войны фактически уже сложились предпосылки для биполярного мира ⁴.

Говоря об истоках «холодной войны», нельзя забывать довоенные взаимоотношения между США и СССР. В течение двух десятков лет острая политическая и идеологическая конфронтация разделяла эти государства. Такая ситуация не могла просто так исчезнуть. Поэтому необходимы были кардинальный пересмотр внешнеполитических ориентиров с обеих сторон и отказ или хотя бы смягчение идеологизации международной политики, характерной для стран антигитлеровской коалиции. Между тем и СССР и США с их партнерами реагировали на изменения в мире в соответствии с установками, выработанными в 1920—1930-е гг.¹

Кроме того, большая часть американской политической элиты окончательно уверовала в военное и экономическое превосходство США над всеми остальными странами мира, при помощи которого можно было обеспечить, как казалось, быстрое решение задачи достижения экономической и политической гегемонии. По мнению Н. Н. Маркиной, правящие круги США рассчитывали, что монопольное владение атомной бомбой откроет для них благоприятные возможности перекройки политической карты мира. Два тесно связанных друг с другом политических лозунга определили резкий поворот в послевоенной внешней политике США: лозунг «Pax Americana» и лозунг антикоммунизма².

Более того, согласно Д. Евстафьеву, «холодная война» — явление, ставшее следствием весьма запутанных и иногда противоречивых маневров участников послевоенной мировой геополитической игры. Тегеранско-ялтинская система раздела «сфер влияния» не устраивала ни США, ни СССР. Но именно англо-американские действия были наступательными, а Советский Союз в основном оборонялся. Кроме того, Вашингтону был необходим общий враг — так удобнее было «прижать» своего британского союзника, с которым имелись весьма трудноразрешимые геополитические противоречия. В советских энциклопедиях внимание акцентировалось на том факте, что Черчилль в Фултоне преследовал цель создания американо-английского союза для борьбы с мировым коммунизмом, согласовав при этом свое выступление с английским правительством.

И все же, по мнению В. А. Кременюка, воинственные настроения в Вашингтоне в 1945 г., когда США были единственным обладателем атомного оружия и располагали крупными финансовыми и производственными резервами, сыграли злую шутку с американцами, подтолкнув их к разрыву союза с СССР и объявлению антикоммунистического «крестового похода» ¹.

Исходя из вышесказанного, отметим, что, говоря о сроках начала «холодной войны»,важно придерживаться историзма. Известно, что экономическая, политическая, дипломатическая, идеологическая борьба шла между государствами и до Второй мировой войны, и во время нее, и после ее окончания. Однако после мировой драмы конфронтация между США и СССР в отдельные периоды достигала исключительной напряженности, иногда она была на грани войны «горячей». Поэтому вполне оправдано, что период «холодной войны» в литературе традиционно относят ко времени после окончания Второй мировой войны.

Обращаясь сегодня к прошлому и оценивая историю происхождения «холодной войны», нельзя не прийти к выводу, что в основе политики обоих блоков лежали идеи и методы конфронтации. Кстати, подобная ситуация существовала и в историографии США и СССР. Таким образом, за начало «холодной войны» несут ответственность обе стороны, в чем убеждают документальная база и историография проблемы.

Что же касается области изучения, то политико-публицистический и идеологический фон, газетные выяснения отношений будут, видимо, и дальше влиять на российскую историографию вопроса. Пройдет время, прежде чем профессиональные историки смогут сказать здесь свое собственное слово, опираясь на хладнокровный анализ всей доступной информации по этому периоду. Однако определенный успех российских исследователей очевиден.

Российская историография «холодной войны» стала неотъемлемой частью мировой исторической науки, испытывающей на себе плодотворное воздействие научной мысли Запада и уже вносящей свой собственный вклад в изучение этого уникального периода мировой истории. Окончание «холодной войны» — и в этом еще одна ирония — впервые сделало возможным ее полноценное совместное изучение. Теперь необходимо совместными усилиями создать историю послевоенных международных отношений, раскрыть те причины и действия, которые ввергли мир в состояние «холодной войны».