Вопросы по истории древнего мира Бунин. История Древнего Мира
 Скачать 1.23 Mb.
|
|
Заключение. Как и в прежние времена, египетское общество делилось на три основных класса: господствующий класс - собственники рабов, домов, мастерских, поместий, различных богатств; класс мелких производителей - земледельцев и ремесленников, добывающих пропитание трудами собственных рук и членов своей семьи; наконец, класс подневольных, рабов, не имеющих собственных средств, трудящихся на полях, которые им не принадлежали, собирающих урожаи, которым не могли распоряжаться, пасших скот, который не был их собственностью. Однако в эпоху Нового царства произошли серьезные изменения внутри каждого из этих классов, укрепились одни слои, появились новые и потеряли свое значение социальные прослойки, прежде занимавшие прочное положение в обществе. Важным изменением в социальной структуре Египта было распространение и укрепление рабовладельческих отношений. Контингент рабов пополнился за счет многих сотен тысяч пленников, пригоняемых после успешных завоеваний. Большая часть рабов принадлежала к иноземцам - жителям Палестины, Сирии, Финикии, ливийцам, нубийцам и др. Множество рабов сосредоточивалось в руках знати, придворных, высшего жречества, командного состава армии, чиновников центрального и номового аппарата управления. Однако особенностью социальной жизни Египта Нового царства было появление слоя мелких рабовладельцев, собственников одного - трех рабов. В египетских документах сообщается о распределении рабов среди рядовых воинов египетской армии. Рабов могли приобретать зажиточные земледельцы и ремесленники. Рабовладельческие отношения начинают играть важную роль в общей системе социальных отношений Древнего Египта. Происходят серьезные изменения в составе господствующего класса, и прежде всего усложнение его структуры. Появляется прослойка мелких и средних рабовладельцев, людей незнатного происхождения, занимавших низшие и средние посты в египетской администрации, получивших от фараона небольшое имущество, в том числе и рабов. Эти люди, обязанные своим благополучием царским благодеяниям, стали прочной социальной опорой фараонов, поддерживали мероприятия по укреплению их могущества. Наряду с этой прослойкой внутри господствующего класса выделяются еще две социальные группы: служилая аристократия и командный состав армии, группирующийся вокруг фараона, наследственная номовая знать и жреческая верхушка во главе с фиванскими жрецами бога Амона. Верхушка номовой знати и высшего жречества, на первых порах поддерживавшая политику египетских фараонов XVIII династии, получила огромные выгоды от завоеваний. Фараоны-завоеватели Яхмос I, Аменхотеп II, Тутмос III после каждого успешного похода вносили в фонды храмов и особенно в фиванские храмы Амона щедрые дары в виде десятков тысяч военнопленных, сотен тысяч голов скота, огромные материальные ценности. Быстро росли богатства за счет завоеваний и у представителей наследственной знати, занимавшей высшие посты в армии и государстве. Располагая огромными - людскими и материальными ресурсами, номовая знать и высшее фиванское жречество стали с подозрением смотреть на неродовитых людей, постепенно составлявших слой новой служилой аристократии. Фиванское жречество пользуясь своим влиянием, пыталось воздействовать на формирование политики фараонов. Между номовой знатью и фиванским жречеством, с одной стороны, и служилой знатью - с другой, намечается нарастание противоречий, вторые, в конце концов, вылились в религиозную реформу Эхнатона. Приток многих ценностей после успешных завоеваний, общее оживление экономической активности оказали благоприятное воздействие на положение основной массы египетского населения. Однако именно она несла и тяготы завоевательных войн. Пока завоевания были удачными, положение основных производителей было достаточно прочным, но как только ослабевала военная мощь Египта, их благосостояние ухудшалось, налоги и поборы увеличивались, эксплуатация возрастала. Социальная обстановка в Египте эпохи Нового царства была довольно противоречивой: в период успешных завоеваний и экономического оживления она была достаточно стабильной, но внутри египетского общества всегда существовали скрытые противоречия и социальная напряженность: эксплуатация рабов обостряла отношения между рабами и рабовладельцами; положение мелких производителей было неустойчиво; наконец, внутри господствующего класса развивались коллизии, чреватые открытой конфронтацией. Малозаметные на фоне политического и экономического могущества государства, все эти группы противоречий в период общей нестабильности проявлялись в виде стихийных выступлений отдельных категорий населения (например, ремесленников), острых схваток при дворе фараона. Международные связи Египта периода Нового царства. Армия и военное дело. Завоевательная политика фараонов XVIII династии: направление, успехи, значение. Войны в Сирии и в Нубии ослабили живые силы египетского народа. В царствование Аменхотепа III Египет вел мирную внешнюю политику. Аменхотеп III занялся возведением грандиозных архитектурных сооружений, в частности храмов, укращенных гигантскими колоннами. Среди этих величественных построек выделяется хорошо сохранившийся храм в Фивах (современном Луксоре), входивший в обширный архитектурный комплекс. Аменхотеп III и его преемники поддерживали политический авторитет Египта в Азии уже не военной силой, а при помощи дипломатии и золота. Международные отношения Египта этого времени довольно хорошо известны благодаря находке в Эль-Амарне большого государственного архива фараонов конца XVIII династии. В архиве сохранились дипломатические послания царей Вавилона, Ассирии, Митанни, Хеттского государства и Кипра, а также сиро-палестинских князей и правителей к египетским фараонам. Судя по этим посланиям, Египет поддерживал торговые и дипломатические отношения с различными государствами Передней Азии, специальные послы вели переговоры, нередко завершавшиеся заключением военно-политических союзов и соглашений. Политические союзы, например союз между Египтом и Митанни, иногда закреплялись династическими браками. Дипломатические переговоры, которые велись письменно или устно через послов, имели своей целью уладить различные конфликты. В одном письме вавилонский царь просит наказать виновных в ограблении вавилонского каравана, в другом — Буррабуриаш, царь Вавилона, протестует против непосредственных дипломатических отношений Египта с Ассирией, которую вавилонский царь считал себе подвластной. Митаннийский царь в своем послании предлагает египетскому фараону произвести обмен пограничными городами. Все эти письма в большинстве случаев написаны клинописью на вавилоно-аккадском языке, который тогда получил международное значение. Дипломатические документы позволяют установить факт постепенного ослабления политического влияния Египта в Азии. Правда, некоторые из правителей сирийских и финикийских городов еще сохраняли верность Египту и в письмах выражали свою преданность фараону. Так, правитель города Катны пишет фараону: «О, владыка, в этом месте я твой слуга. Я ищу путь к моему владыке и моего владыку я не покидаю. С тех пор, как мои отцы стали твоими слугами, эта страна стала твоей страной, Катна стала твоим городом, и я принадлежу моему владыке. О, господин мой! Когда приходили воины и колесницы моего господина,— пища, напитки, скот... мед и масло выносились к воинам и колесницам моего господина». Но если отдельные города Палестины, Сирии и Финикии, как, например, Библ, еще признают верховный авторитет фараона, то более крупные государства Передней Азии постепенно выходят из сферы влияния Египта. Поэтому фараону приходится покупать дружбу азиатских царей. Так, Аменхотеп III посылает ассирийскому царю 20 талантов золота, очевидно, обеспечивая этой ценой его поддержку. Вавилонский царь Кадаш-ман-Бэл просит в своих письмах Аменхотепа III прислать ему золота. Та же настойчивая просьба о присылке золота звучит и в письмах других азиатских царей. Особенно характерны в этом отношении письма митаннийского царя. В это время в восточной части Малой Азии образуется большое и сильное Хеттское царство. Хеттские цари стремятся расширить границы своего государства за счет соседних митаннийских областей и городов Северной Сирии, находившихся ранее под властью Египта. Усиление Хеттского царства грозило государству Митанни и египетским владениям в Сирии. Поэтому египетский фараон и митаннийский царь объединяются, чтобы дать совместный отпор наступающим хеттам. Назревает возможность заключения египто-митаннийского союза, который закрепляется династическими браками. Египет, не имевший достаточно военных сил для защиты своих отдаленных сирийских владений, принужден опираться на поддержку Митанни. Но митаннийский царь за свою дружбу и помощь требует золота: «Больше, чем моему отцу, да даст мне и да пошлет мне мой брат». В письмах к египетскому фараону он снова и снова просит золота, так как, по его словам, «в стране моего брата золото все равно, что пыль». Пользуясь ослаблением Египта, хетты продвигаются к югу и захватывают в Сирии области и города, некогда завоеванные Египтом; они нападают на Катну и подвергают разграблению этот город. Акиззи, правитель Катны, тщетно просит помощи у египетского фараона. Он пишет ему: «О, мой владыка, так же, как Дамаск в стране Убе простирает свои руки к твоим ногам, так и Катна простирает руки свои к твоим ногам». Но Египет уже не может оказать достаточной помощи своим азиатским владениям, не в состоянии задержать продвижение хеттов и восстановить свое влияние в Сирии. В Южную Сирию и в Палестину проникают кочевые племена хабири, они захватывают области Палестины, ранее принадлежавшие Египту. Риб-Адди, правитель Библа, пишет египетскому фараону: «С тех пор, как твой отец вернулся из Сидона, страны оказались во власти хабири». Упадок военного могущества Египта, обнаружившийся при Аменхотепе III, стал еще более заметным при его сыне и преемнике Аменхотепе IV. В это время Египет уже не располагает достаточными военными силами, чтобы защищать свои владения в Сирии. В связи с этим в Сирии образуется союз сирийских князей, отчасти поддерживаемый хеттами. Стоящий во главе этого союза Азиру, царь страны Амурру, ведет упорную борьбу против Египта. Города Сирии и Финикии, сохранившие верность Египту, пишут отчаянные письма фараону, прося у него помощи. Старейшины Тунипа в красноречивых словах обращаются к фараону, прося его помочь им отстоять свой город от Азиру. Они напоминают египетскому царю, что при Тутмосе III никто не мог напасть на Тунип, так как все боялись египетских войск. А теперь Тунип уже больше не принадлежит Египту. Если воины и колесницы фараона прибудут слишком поздно, то Азиру захватит город. «И тогда,— угрожают старейшины Тунипа,— фараону придется горевать». 20 лет пишут старейшины Тунипа письма фараону, но даже ответа от него не получают, хотя в письме звучит грозное предостережение Египту, так как в конечном счете опасность грозит не только сирийским городам, но и самому Египту. С такими же мольбами о помощи обращаются к Египту правители других городов, в частности Тира и Библа. Все они просят прислать вспомогательные египетские войска — «воинов и колесницы», а также жизненные припасы для них и для населения осажденных городов. Положение осложняется обострением социальной борьбы в городах. Так, Риб-Адди, князь Библа, просит египетского наместника в Сирии скорее прислать в Библ войска, так как он боится «крестьян»; он выражает явное опасение, как бы они его не убили. Но египетские фараоны, вынужденные из-за разорения в первую очередь трудовых масс крестьянского населения отказаться от продолжения военной политики своих предшественников, не могли внять этим мольбам. Отличительной чертой Египетского государства эпохи Нового Царства является его резко выраженный военный характер. Захватническая политика, которую вели египетские фараоны в течение нескольких столетий, наложила особый отпечаток на всю систему государственного управления. Государственный аппарат приспособливается к потребностям военной политики. Военные командиры наделяются функциями гражданских чиновников. Так, один «начальник воинов руководит сооружением каналов», а его «заместитель доставляет камни для построек и перевозит статуи». Сильно видоизменяется, приобретая значительно более организованный характер, египетская армия. Как и прежде, она в своей массе составляется из контингентов новобранцев, вербовавшихся из числа свободных общинников. Однако в этот период всё большее и большее значение приобретают отряды наёмников, навербованных среди завоёванных племён Нубии, Ливии, а также среди тех «морских народов», которые в это время нападают на Египет. В армии Рамзеса II эти наёмники играют уже весьма значительную роль. Их численность неуклонно растёт и постепенно приводит к ослаблению подлинно египетской армии. Это является одной из причин крушения военного могущества Египта. Ливийские наёмники, составлявшие значительную часть египетской армии, становятся прочной опорой ливийских вождей и дают им возможность впоследствии захватить верховную государственную власть. С целью укрепления военной дисциплины в этой разношёрстной и многочисленной армии египетские фараоны в период Нового Царства принуждены главным образом опираться на своеобразное кадровое офицерство — «спутников правителя», которые впервые появляются уже в предшествующий период Среднего Царства. Этим военным командирам египетские фараоны дают особенно важные поручения, назначая их начальниками различных воинских частей. В мирное время египетская армия делится на две крупные части, которые расположены в дельте и в Верхнем Египте. Во время походов армия делится на несколько корпусов, как мы это знаем из описания сирийского похода Рамзеса II. Сохранившиеся от этой эпохи надписи, изображения боёв и осад крепостей позволяют нам ознакомиться с техникой и организацией военного дела в период последнего расцвета военного могущества древнего Египта. Изучение военной истории древнего Египта, особенно эпохи великих завоеваний времён XVIII и XIX династий, представляет большой интерес не только для изучения проблемы экономических и политических связей Египта с Передней Азией, но и с точки зрения военной истории древнего мира. В египетских надписях, в частности в анналах Тутмоса III, мы найдём не только описания древнейших известных нам крупных битв, как, например, битвы при Мегиддо и при Кадете, но и ряд сведений, характеризующих уровень развития техники, стратегии и вообще военного дела в древнем Египте. Длительные войны и крупные восстания окончательно истощили Египет. Особенно ярко рисует упадок Египта литературный текст, содержащий описание путешествия Уну-Амона в Сирию (папирус Государственного музея изобразительных искусств в Москве). В этом литературном произведении описывается, как египетский посол Уну-Амон был направлен в Сирию для закупки дерева, необходимого для сооружения лодки, в которой перевозили статую божества. Уну-Амон, отправленный с этой целью в Сирию, терпит там ряд лишений и бедствий. Египетское влияние в Сирии настолько ослабло, упадок военного и экономического могущества Египта стал настолько очевидным в Передней Азии, что князь Библа с пренебрежением и даже с презрением относится к египетскому послу. Это время уже является временем полного ослабления Египта, который вскоре становится добычей иноземных завоевателей. Реформированная египетская армия по своему вооружению, организации была одной из лучших и самых многочисленных армий того времени. Опираясь на мощь армии, XVIII династия проводила активную внешнюю политику и захватила обширные территории. Особенно впечатляющими были завоевания на побережье Восточного Средиземноморья. Успехам египтян способствовала политическая раздробленность этого региона, отсутствие сильных государственных образований, которые могли бы противостоять на равных Египту. Хеттское царство, Ассирия, Вавилония переживали не лучшие времена и не могли активно вмешаться в дела Сирии и Палестины. Опасным соперником египетских фараонов было лишь государство Митанни, усилившее свое могущество в конце XVI— первой половине XV в. до н. э. Нейтрализация митаннийского противодействия стала основной заботой XVIII династии. Стремясь остановить египетскую экспансию в Сирию и Палестину, Митанни поддерживало коалицию мелких сиро-палестинских княжеств во главе с городом Кадеш. Создание такого союза на некоторое время задержало продвижение египтян в Палестине и несколько стабилизировало обстановку в этом регионе. Остановленные здесь фараоны XVIII династии начинают вести активную политику в южном направлении. Преемники Яхмоса захватили здесь обширные территории вплоть до 3-го нильского порога. При царице Хатшепсут была направлена большая военно-торговая флотилия в страну Пунт, которая вернулась в Египет нагруженная многочисленными подарками как знаками покорности тамошних правителей. Активность завоевательной политики резко возросла, когда на троне оказался пасынок Хатшепсут Тутмос III (1504— 1450 гг. до н. э.), талантливый полководец, дальновидный государственный деятель. Он сосредоточил основное внимание на восточносредиземноморском регионе. После тщательной подготовки Тутмос III ввел многочисленные войска в Палестину, где его поджидала объединенная коалиция сиро-палестинских княжеств во главе с городом Кадеш, поддерживаемая Митанми. Сиро-палестинские войска были сосредоточены около сильно укрепленного города Мегиддо, подходы к которому были труднодоступны из-за подступающих гор. В анналах Тутмоса III подробно описывается поход к Мегиддо. Анналы рассказывают, что фараон, не посчитавшись с трусливым мнением своих сановников идти обходной, более безопасной дорогой, избрал рискованный путь через узкое ущелье и внезапно появился перед не ожидавшим его противником. В ожесточенной битве (1482 г. до н. э.) египтяне одержали решительную победу. Религиозно-политические реформы Эхнатона и их историческое значение. Вступив на престол в 1386 году до н.э., Аменхотеп IV начал борьбу против высших слоев фиванского жречества, благодаря своему богатству оказывавших в течение предшествующих царствований сильное влияние на всю политику египетского правительства. Аменхотеп IV, выступив против фиванского жречества, принуждён был сперва опереться на провинциальное жречество, в частности на жречество Гелиополя и Мемфиса, где со времён глубокой древности процветал культ единого и верховного солнечного божества. Аменхотеп IV стал выдвигать в противовес культу бога Амона культ гелиопольского бога Ра - Горахте. Объявив себя первосвященником этого бога, фараон начал строить в Фивах храм древнему солнечному божеству Египта, провозгласив его богом, «который ликует на горизонте в имени своём -- блеск света, находящийся в диске солнца». В этих эпитетах древнего солнечного божества Египта уже ясно видны основные контуры новой религии солнечного единобожия. Однако Аменхотеп IV ещё не находил возможным сразу нанести решительный удар фиванским жрецам и древнему традиционному многобожию. Именно к этому времени относятся изображения солнечного божества в виде бога Горахте с головой сокола, украшенной диском солнца. Таким образом, восстановление древнего солнечного культа и постройка храма солнечному богу в Фивах были первым этапом крупной религиозной реформы. Чтобы подчеркнуть значение своей религиозной реформы, Аменхотеп IV все эти строительные работы проводил с большой пышностью. В одной надписи говорится о том, что царь призвал для работ по изготовлению одного большого обелиска всех каменщиков от Элефантины до дельты. Но на этом борьба фараона с фиванским жречеством не прекратилась. Деятельность Аменхотепа IV вызвала оппозицию со стороны высшего фиванского жречества, а это в свою очередь заставило царя окончательно порвать с жрецами Амона. Культ прежнего государственного бога Амона и вся система древнего традиционного многобожия подверглись гонению. Имя бога Амона, имена других богов Египта и даже слово «боги» усердно уничтожались на всех памятниках, причём царь не пощадил даже имени своего отца, в состав которого входило имя бога Амона. Бросив вызов могущественному фиванскому жречеству, Аменхотеп IV выдвинул новый культ, культ единого и верховного солнечного бога Атона, что нашло своё внешнее выражение в изменении самого имени царя. На шестом году царствования Сам он сменил свое имя Аменхотеп ("Амон доволен") на Эхнатон ("Угодный Атону") и вместе с семьей, воинами, ремесленниками, новыми жрецами, художниками, скульпторами и слугами покинул Фивы - государственную столицу и центр культа бога Амона. Одновременно с этим Эхнатон окончательно порвал с фиванским жречеством и покинул Фивы. |