Реферат. Реферат история. Иван iii и его роль в русской истории
 Скачать 109.3 Kb.
|
Характеристика личности Ивана IIIИван III Васильевич - великий князь Московский, сын великого князя Василия Васильевича Тёмного и Марии Ярославны (дочери князя Серпуховского, Боровского и Малоярославского Ярослава (Афанасия) Владимировича), родился 22 января 1440 г., был соправителем отца (с 1448 г.) в последние годы его жизни и вступил на престол в 1462 г. Бедствия, постигшие князя в юности (особенно - ослепление и преследования его отца во время ожесточённой борьбы за престол), закалили его волю. Когда в 1462 году он вступил на престол, Московское княжество со всех сторон было окружено русскими удельными владениями: господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских. Начало его единовластия не представляло в сущности никакого нового поворота против прежних лет. Ивану оставалось идти по прежнему пути и продолжать то, что было им уже сделано при жизни отца. Печальные события с его отцом внушили ему с детства непримиримую ненависть ко всем остаткам старой удельно-вечевой свободы и сделали его поборником единодержавия. Вот как его характеризует известный русский историк Костомаров Н. И.: "Иван был человек крутого нрава, холодный, рассудительный, с черствым сердцем, властолюбивый, непреклонный в преследовании избранной цели, скрытный, чрезвычайно осторожный; во всех его действиях видна постепенность, даже медлительность; он не отличался ни отвагою, ни храбростью, зато умел превосходно пользоваться обстоятельствами: поступал решительно, когда видел, что дело созрело до того, что успех несомненен. Забирание земель и возможно прочное присоединение их к Московскому государству было заветною целью политической деятельности Ивана III; следуя в этом деле за своими прародителями, он превзошел всех их и оставил пример подражания потомкам на долгие времена. Рядом с расширением государства Иван хотел дать этому государству строго самодержавный строй, подавить в нем древние признаки земской раздельности и свободы, как политической, так и частной". После смерти отца Иван Васильевич не только избегал резких проявлений своей главной цели - полного объединения Руси, но оказывал при всяком случае видимое уважение к правам князей и земель, представлял себя ревнителем старины, и в то же время заставлял чувствовать как силу, которое уже давало ему его положение после окончания междоусобной войны, так и ту степень значения, какую ему давал его великокняжеский сан. У Ивана Васильевича было обычным правилом все свои поступки объяснять искренними намерениями и трактовать их с позиций закона, казаться противником насильственного введения новых порядков. Он вел дела свои так, что нужные ему нововведения и реформы предлагались не им самим, а другими. Решительный и смелый, он был до крайности осторожен там, где возможно было возникнуть какое-нибудь противодействие его предприятиям. К войнам он относился без любви и даже, как ещё будет сказано ниже, военную работу он предпочитал передавать воеводам, где и проявилось его исключительное умение окружать себя талантливыми исполнителями - и военными и государственными деятелями. Иван Васильевич был женат два раза. Первая жена его была сестра его соседа, великого князя Тверского, Марья Борисовна. После её смерти в 1467 году Иван стал искать другую жену, подальше и более именитую. Тогда в Риме проживала давно осиротевшая племянница последнего византийского императора Софья Фоминична Палеолог. Несмотря на то, что греки со времени Флорентийской унии значительно подорвали свой авторитет среди русских православных христиан, к тому же Софья жила на территории папских владений и значит, зависела от ненавистного православными Папы Римского, Иван III, как говорили в то время, "выписал" царевну из Италии и женился на ней в 1472 г. Эта царевна, известная тогда в Европе своей редкой полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь большое влияние. Бояре приписывали ей все неприятные им нововведения, какие с того времени появились при московском дворе. Ее влиянию приписывали даже решимость Ивана III сбросить с себя татарское иго. В боярских суждениях о царевне нелегко отделить наблюдение от подозрения или преувеличения, руководимого недоброжелательством. Софья, конечно же, могла привезти на Русь предания и обычаи византийского двора, гордость своим происхождением, досаду, что идет замуж за князя, который платит дань татарам. В Москве ей скорее всего не нравилась простота обстановки и некоторая бесцеремонность отношений при дворе, где самому Ивану III приходилось выслушивать, много неприятных слов даже от приближённых. Но здесь и без неё у Ивана III было желание изменить старые порядки, не соответствовавшие новому положению великого московского государя, которым он теперь себя осознавал. Софья и привезенные ею с собой греки, которые прекрасно знали и византийские, и римские обряды, обычаи, и несомненно - великолепие западноевропейских королевских дворов, могли дать ценные указания, и таким образом ввести желательные для них перемены. Всё это очевидно производило огромное психологическое воздействие на личность великого князя. Почувствовав себя в новом положении и еще рядом с такой знатной женой, наследницей византийских императоров, Иван, несомненно, был не доволен тесной и некрасивой прежней кремлевской обстановкой. Вслед за царевной из Италии выписаны были мастера, которые построили Ивану новые соборы - Успенский (шедевр итальянского зодчего Фиорованти), Благовещенский (стал усыпальницей московских государей), Архангельский. Здесь использовались особенности как владимиро-суздальской и новгородской архитектуры, так и образцы античного, итальянского искусства. К этому времени старый московский Кремль, воздвигнутый при Дмитрии Донском из "белого камня" (известняка), давно обветшал. Из-за множества заплат его полуразвалившиеся стены издали казались деревянными. Иван III нуждался в новой резиденции, отвечавшей мощи и великолепию его власти. Для перестройки Кремля он пригласил миланского инженера Пьетро Антонио Солари, Марко Руффо и других строителей. Кремль стал одной из лучших крепостей Европы. Он был не только резиденцией московского монарха, но и символом нарождавшейся Российской империи. В то же время в Кремле стал складываться тот сложный и строгий церемониал, который в сочетании прежних московских обычаев и привезённых пышных византийских обрядов, создал некоторую чопорность и натянутость новой придворной московской жизни. При этом для только воспринятых политических понятий и тенденций придворные, очевидно не без воли самого Ивана, подыскали подходящее выражение в новых титулах, какие появляются в актах. Это целая политическая программа, характеризующая не столько действительное, сколько искомое положение. В основу ее положены представления, извлеченные московскими правительственными чиновниками из совершавшихся событий, которые являются и политическими притязаниями. Это мысль о московском государе как о национальном властителе всей Русской земли и как о политическом и церковном преемнике византийских императоров. Несмотря на то, что много земель бывшей Киевской Руси оставалось ещё за Литвой и Польшей, в сношениях с западными дворами, не исключая литовского, Иван III отважился показать европейскому политическому миру новый пышный титул государя всея Руси, прежде употреблявшийся лишь во внутреннем управлении (в договоре 1494 г.). Свержение ига устраняло политическое к тому препятствие, а брак с Софьей давал на то историческое оправдание: Иван III мог теперь считать себя единственным оставшимся в мире православным и независимым государем, какими были византийские императоры, и верховным властителем Руси, бывшей под властью ордынских ханов и это давало ещё много поводов для гордости. Усвоив эти новые пышные титулы, Иван решил, что теперь не подобает ему называться в правительственных актах просто по-русски Иваном, государем и великим князем, а начал именоваться в церковной книжной форме: "Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси". Возвысившись, Иван III шел к цели, не стесняясь в средствах. Он нарушал законы и обычаи, расправлялся с боярами и следовал советам сомнительных лиц. С.М. Соловьев: "Современники заметили, что Иоанн… явился грозным государем на московском великокняжеском престоле… Он первый получил название Грозного, потому что явился для князей и дружины монархом, требующим беспрекословного повиновения и строго карающим за ослушание…". После 1485 года Иван называет себя "государем всея Руси", а бояре именуют себя "государевыми холопами" великого князя - подобно "государевым рабам" в Турции. Летописи больше не сообщают о совещаниях царя с боярами, подобных совещанию, которое имело место в 1471 году перед походом на Новгород. На коронации Дмитрия-внука в 1497 году великого князя называют не иначе как "самодержцем", а на наследника престола возлагают "шапку Мономаха". Подобно византийскому императору (и турецкому султану) великий князь стремится выступать в роли самодержавного монарха. |