Кровавая весна. Дем Михайлов - Кровавая Весна. Изгой6 Кровавая весна
 Скачать 418.03 Kb.
|
|
Глава пятая Черный вход никогда не бывает лишним. Очертания хищника Вереница женщин и подростков тянулась к пещере, неся в руках и за спиной пухлые мешки и туго набитые звериные шкуры. Еще с десяток женщин – и только женщин – зашли в темный проход, ведущий к норам сгархов. Мужиков туда пускать сейчас не стоит. И те и другие носильщики таскали снег и куски льда. Первая часть для меня, вторая для сгархов. Мы любим холод. Правда назначение запасов было различным – сгархам в норы набивали снег и лед для создания там столь любимого ими холода, а часть, предназначавшаяся мне, потребуется в самом скором времени. Я уже отдавал такой приказ буквально вчера, но по некоторым причинам приказал приступить к запасанию снега немедленно, не откладывая на более поздний срок. А причин для столь внезапных и поспешных сборов снега и льда было две. Во-первых, над Подковой подул необычно теплый и ровный ветер. Настолько теплый, что я ощутил его дуновение всей своей ледяной шкурой и резко забеспокоился, ибо не собирался кататься в корчах от боли или же растаять, как сосулька по весне. А во-вторых, в свою последнюю вылазку охотники нарвались на древнюю тварь. На огромного костяного паука. Киртрассу. В тот день охотники успешно свалили стрелами трех оленей и как раз занимались волокушами, когда бывшие с ними снежные сгархи напряглись и утробно зарычали, глядя в сторону холмистой равнины, что расстилалась между Подковой и рекой. Тогда и охотники заметили страшную нежить, спешно направляющуюся в сторону реки. Уродливую, почерневшую, одним своим видом вызывающую ужас. Литас среагировал быстро. Несколькими командами заставил всех улечься и затихнуть. Особенно пришлось повозиться со сгархами, рвущимися в драку. Но удалось, и распластавшись на снегу, затихшие люди внимательно наблюдали за бредущим пауком. И за его сопровождением – главной причиной, почему Литас не рискнул атаковать. Киртрасса не просто брела, она выполняла роль пастуха, зорко присматривая за своим стадом. Рядом с огромным пауком медленно брело до двух десятков животных. Несколько крупных оленей, два повесивших головы бурых медведя и кабанья семейка. Паук непрестанно метался от одного покорного зверя к другому, то и дело заглядывая им в глаза своими страшными светящимися глазницами. Этим и объяснялось странное и жуткое послушание – магия подчинения работала вовсю. Идущий к неизвестной цели костяной паук собрал и подчинил во время своего путешествия целую армию животных и теперь вел их за собой. Увидев все это, Литас резонно предположил, что раз киртрассе удалось зверей подчинить, то вероятно, тварь и в атаку их направить сумеет. Да и сама на месте стоять не будет во время боя. И что еще хуже – вдруг неподалеку еще несколько подобных чудищ имеется с точно таким же сопровождением? Все они много раз слышали пронзительный визг подобных тварей и знали, что звук разносится на лиги вокруг. Опять же, тварь находится на чистом и далеко просматриваемом месте, то и дело взбирается на вершины пологих холмов и крутится на месте, оглядывая местность. Она загодя увидит бегущих в атаку врагов и сразу же начнет действовать. Я многократно вбивал в головы всех ответственных – никакого неоправданного риска! Никогда! Разведка обязательна! Мои воины и сами большей частью люди бывалые, поэтому старый охотник не стал лезть на рожон, предпочтя переждать. Куда лезть с охотничьим оружием и без доспехов? Да еще прямо под удар подчиняющей магии, которую киртрасса несколько раз успеет применить прежде, чем они доберутся до нее. И не дай Создатель превратиться в таких же замученных существ, мерно переставляющих ноги, как эти несчастные звери! Олени со сбитыми в кровь ногами, с кровавыми отметинами на шкурах, с понуро опущенными от усталости головами. Еле идут. Медведи выглядят ничуть не лучше: пасти широко открыты, бока тяжело вздымаются. Кабаны, кроме неестественного поведения и странной компании, выглядели нормально. Видать, их киртрасса прихватила совсем недавно, пленив сразу целую семью. И вот теперь ведет их за собой, заботливо приглядывая, чтобы ни один пленник случайно не сбежал. Все звери выбраны неспроста – мелочи среди них нет. Одни тяжеловесы. Олени, медведи, кабаны. Бессознательные туши, бредущие сквозь снег. Ходячее мясо, что уже мертво, но еще не осознает этого. Выждав, пока страшное сборище зверей, возглавляемой нежитью, скроется с глаз, Литас принялся действовать. Быстро нарубили ветвей, связали волокуши и поспешили к дому. И не успели пройти и двух лиг, когда лоб в лоб столкнулись с еще одной тварью. Снова киртрасса, ведущая за собой одного хромающего оленя и двух волков. Тут уже выбора не оставалось. Схватка вышла скоротечной и кровавой. Повезло, что столкновение произошло в густом перелеске, щедро заваленном кучами бурелома, встреча оказалась неожиданной для всех, а дальше все решил один мощный прыжок сгарха, ринувшегося вперед и врезавшегося всей своей массой в массивную костяную тварь. В белоснежный мех впились страшные лапы с огромными лезвиями и шипами, брызнула кровь. Во время прыжка на спине сгарха сидел молодой охотник, никак не ожидавший столь внезапного рывка. Его буквально откинуло прочь, швырнув прямо на выступающий из земли камень. К шуму схватки, визгу паука и рыку сгарха добавился наполненный болью человеческий крик – столь неудачно приземлившийся охотник переломал себе обе ноги. Вышедшие из-под влияния подчиняющей магии звери мгновенно ринулись прочь. Волк метнулся в сторону и, вяло перебирая непослушными лапами, исчез среди кустов и бурелома, второй последовал за ним с секундной задержкой, а очнувшийся олень слепо прыгнул вперед, врезавшись в не успевшего отпрыгнуть охотника. Удар оленьей туши отбросил хрипящего человека назад, олень встал на дыбы, над головой упавшего мелькнули копыта, но опуститься не успели. Тяжелый удар лапы сгарха сломал оленю спину и шутя откинул в сторону, после чего рычащий зверь кинулся на помощь собрату. Туда же спешили и остальные охотники, схватившиеся за топоры и ножи. От луков против нежити толка нет. Древняя киртрасса куда сильнее обычного костяного паука. Прежде чем превратиться в месиво переломанных костей, тварь успела изрядно покромсать шкуру одного из сгархов и пройтись лезвиями по морде второго. Окровавленные звери яростно рычали, стоя над останками нежити, где-то вдали раздалось протяжное скуление волков, пришедших в себя и убирающихся подальше отсюда. Разум зверей испытывал дикую панику, чем-то схожую с тем, какая бывает при лесных пожарах. Через некоторое время путь домой продолжился. Хоть схватка и прошла крайне быстро, плата оказалась суровой. Один охотник с переломанными ногами, другой со сломанными ребрами и отбитыми внутренностями; один сгарх с глубоко изрезанной шкурой, морда другого обильно покрыта кровью, лишь чудом не задеты глаза. В таком страшном виде окровавленные и стонущие охотники вернулись к поселению, вызвав у стражей нешуточную тревогу. В первую очередь раненым оказали помощь – как зверям, так и людям. А я в это время слушал Литаса, скупо и четко описывающего случившееся. И едва только он закончил рассказ, я понял, что дела наши плохи. Откуда сразу две киртрассы? Судя по направлению, они двигались примерно в ту сторону, где находилось разоренное островное поселение. И это явно не совпадение. Киртрассы гнали с собой тяжелых животных. Много мяса. Да и жизненной энергии куда как больше, чем у мышей, лисиц и птиц. И вечно жадные до энергии твари не убили зверей, не замучили их, впитывая истекающую из окровавленных туш силу. Они просто вели зверей с собой, исполняя роль конвоиров, но отнюдь не будущих едоков. Похоже, это пиршество предназначалось не им. А это в свою очередь означало то, чего я боялся больше всего на свете – контроль. Тварей кто-то жестко и властно контролировал. Приказал собрать еду и пригнать к определенному месту. И еще это означало резкое усиление неведомого мне пока противника. У него были шурды, костяные пауки, метательные машины, мертвяки и страшные Пожиратели. А теперь еще добавились и киртрассы… и вполне вероятно, что это далеко не весь список. Не говоря уже о некромантии. Если подобная армия доберется до нашей стены, нам не выстоять. Никак не выстоять! Все-таки Тарис? Или лишь грозный отголосок его ужасного имени, используемый шурдами, чтобы нагнать страха на врага? Я этого не знаю. Но сейчас не хочется размышлять на эту тему. Я уже устал просто бояться. Устал сидеть сиднем на стене и планировать. Устал изнывать от тревоги, устал наливаться чернотой от тяжких дум. Пора заняться делом. Чем-нибудь, пусть даже опасным, но способным отвлечь меня хоть ненадолго. Женщины вновь появились во дворе и поспешили к сугробам. У моих ног также высилась куча чистого снега и мелкое крошево льда. Чуть в стороне на холодной земле лежал сшитый шерстью внутрь просторный балахон из волчьих шкур и толстая шапка из того же материла, с внутренней стороны несколько пришитых карманов, набитых наколотым льдом. Плюс широкий кожаный пояс с оружием – коротким мечом и внушительным ножом с прочным широким лезвием. Больше из оружия мне ничего не надо. Щупалец вполне достаточно, чтобы утихомирить любого противника, существующего за счет жизненной энергии, будь то обычный человек или же нежить. Все вышеперечисленное требовалось мне для спуска в подземные глубины. Чтобы спуститься и не сдохнуть от тепла, столь вредного моему ледяному телу. Пора мне проверить, что за тайны скрывает давным-давно заброшенный и запечатанный рудник у нас под боком. Шустрые и деловитые гномы были не прочь сделать это самостоятельно, но, пока я представляю собой закованное в толстую броню чудовище с ледяной плотью и веером смертоносных щупалец, подобные вещи я буду делать самолично и со злобной радостью. Внутри Рикар и Литас уже собирались, вздевая броню и проверяя оружие. Под пещерой тем же самым занимались пятеро гномов. Наклонившись, я зачерпнул шлемом снег и хорошенько умял его внутри. Теперь осталось только забить им все сочленения доспехов, после чего накинуть на себя длинный балахон, перетянуть талию ремнем, надвинуть шлем и накрыть все это убожество меховой шапкой. Закончив с облачением, не удержался от кривой ухмылки, представив, как выгляжу со стороны. Лесное страшилище, источающее холод. Таким уродом только детишек пугать, благо, если не поверят в существование подобного монстра, достаточно выйти во двор и показать пальцем, кто именно придет за непослушными сорванцами… к-хм… мною и взрослых пугать можно. До невменяемого состояния… Из пристройки вышел Рикар и взмахом руки дал понять, что все готово к спуску. И что проход от входа в пристройку и до самого провала расчищен от жителей. Не хотелось бы случайно убить попавшуюся на пути женщину или, не дай Создатель, ребенка. Я научился контролировать своих маленьких убийц, но совладать с их буйным нравом и жаждой крови получалось из рук вон плохо. Что ж… не буду заставлять никого ждать. Пора проверить, как я себя почувствую в жарко натопленной пещере. Вот будет смеху, если едва зашедший в общий дом предводитель рухнет на пол и начнет дергаться в болевых судорогах… Обошлось. Плотный балахон помог мне сохранить холод у тела и замедлить таяние льда. Я без малейших трудностей преодолел пристройку, пещеру и спокойно спустился туда, где меня уже ждал очередной запас снега, перемешанного со льдом, хранящийся в больших корзинах, тщательно закутанных в шкуры. Долгий переход по гулкому переходу, во время которого я с удивлением отметил, что иду хоть и по грубому, но ровному полу. Ни ям, ни выступов. Стены выровнены столь же аккуратно. А в паре мест я и вовсе обнаружил наметки узорной резьбы и любовно вырезанные коренастые фигурки гномов с рабочими инструментами в руках. Когда мы добрались до искомого места, меня уже поджидали радостные жители подземного поселения. Особенно радовались те, кто редко поднимался наверх, будучи постоянно занят работой здесь. Меня поприветствовал хор голосов, после чего я обнаружил, что радовались коротышки не столько моему прибытию, сколько снятию запрещающей печати с кладки, закрывающей проход к руднику. Сейчас подземный народец напоминал муравьев, жадно крутящихся вокруг горшка, наполненного медом, с еще не снятой крышкой. Испустив шелестящий вдох, я взглянул на подошедшего Койна сквозь смотровые щели шлема. Он понял меня правильно, и по коридору разнеслись громкие команды на гномьем языке. Заворчавший народец с неудовольствием подался назад ровно на один шаг и вновь застыл, с вожделением глядя на перекрывающую проход кладку. Чтоб вас… - Койн! – рявкнул я. Гном буквально взорвался целой серией фраз, злобно потрясая кулаками и гневно тряся бородой. Медленно, но верно гномы покорились неизбежному и печально удалились шагов на двадцать в сторону. Все, это предел. Дальше любопытные коротышки ни за что не уйдут. Настырные… - Ломайте! – велел я, снимая с ремня меч. – Пока я не растаял. - Плохо вам, господин Корис? – с тревогой поинтересовался Рикар, за чьей спиной помимо мешка висела корзина с запасом умятого снега. - Я в порядке, – глухо отозвался я. – Но скоро снег начнет таять. Поспешите. Пятеро гномов разом подняли кирки. На камень обрушился дробный удар, во все стороны полетели осколки. Камень отозвался глухим эхом – за ним была пустота. Вход в заброшенный оловянный рудник. - Приготовиться! – велел здоровяк. – Зажечь еще факелы! Факелы… чтоб им! Источник ненавистного мне жаркого тепла. Но без них в кромешной темноте особенно не оглядишься. Я обойдусь своими светящимися глазами, а вот остальным без света придется туго. С грохотом на пол обрушилось сразу несколько камней. В стене открылось черное отверстие, откуда дохнуло сыростью и затхлостью. Еще пара минут, и я уже смогу протиснуться… Не впечатляло. Во всяком случае, меня. Узкие проходы, остатки сгнившей крепи, кое-где мелкие обвалы, сырость и протяжное эхо от каждого моего тяжкого шага. О скрытности и говорить нечего – одним своим присутствием я сводил на нет всю неприметность. Закованное в металл чудовище со светящими глазами, тяжко ворочающееся в темноте. И огоньки факелов позади меня. Если здесь есть нечто, то давно уже сбежало прочь и, дрожа, забилось в самый темный угол. Третий час мы шагали по заброшенному руднику. И третий час я слышал за спиной дробные удары кирок, отзвуки которых разносились далеко-далеко. Не попавшие в состав небольшого отряда гномы, кажется, нашли себе занятие по душе. - Расчищают, укрепляют, исправляют огрехи, – не дожидаясь моего неизбежного вопроса, ответил Койн, самолично назначивший себя одним из разведчиков и пристроившийся за моей спиной. – Разве ж это рудник? Так, смех один. А своды укрепить надо, от старой крепи одна гниль осталась. Где же это видано, деревом камень поддерживать? Позор! - А попозже нельзя было это сделать? – не оборачиваясь, прогудел я. - А если потолок за нашими спинами обвалится? – резонно возразил коротышка. - И это верно, – вынужденно согласился я. – Далеко еще? - Скоро будем на месте, – заверил меня гном. – Рудник небольшой. Недолго разрабатывали. Ходов мало – вслед за жилой шли. За металлом следовали, попусту дыры не делали. Видать, хозяин рудника знающий человек был. Хоть в этом порядок, для людских шахтеров совсем несвойственный. - Не видать твари-то, – пробасил идущий вслед за гномами Рикар, возвышаясь над ними, как башня, и едва не задевая макушкой грубо стесанный низкий свод. – Небось, и не было. - А это тогда что? – мрачно вопросил я, указывая рукой чуть в сторону. – Лег и заснул? И сам собой на две части разделился? Неподалеку лежали человеческие кости. Ноги и таз отдельно, верхняя часть отдельно. На расстоянии в несколько локтей друг от друга. Череп уткнулся в стену, нижняя челюсть лежала в паре шагов, едва различимая под плесенью и трухой. - Ах, ты ж… - рыкнул Рикар, беря оружие наизготовку. – Без мертвечины не обошлось! Одно из серых щупалец лениво качнулось чуть в сторону и вновь опало. В меня влилась кроха жизненной энергии. Буквально капля. Не все еще рассеялось за прошедшие века. А значит, человек умер нелегкой смертью. Что было понятно и дураку, стоило взглянуть на разбросанные кости. - Кажись, его располовинило, а он еще ползти пытался, – заметил здоровяк. – К стеночке. Куда полз? Полтулова позади осталось… - А вон еще! – один из гномов ткнул пальцем чуть в сторону. - Ребенок, – глухо процедил я, глядя на крохотный череп. – Совсем маленький. Откуда здесь ребенок? В руднике? - Не ведаю, господин, – качнул головой Рикар. – Дитям в руднике не место. Тот же гном, что разглядел детские останки, удивленно вскрикнул и двинулся было вперед, но жесткий окрик Койна осадил его. - Вперед меня никто не суется, – повторил я, делая несколько шагов дальше. Гнилая непонятная мешанина – вот что разглядел гном. У стены лежали груды гнилья, покрывшиеся бурой плесенью. Не почувствовав чуждой жизненной энергии и не углядев магической, я разрешающе кивнул: - Осмотрите. Несмотря на короткие ноги и куда менее размашистый шаг, гномы оказались у непонятных куч быстрее всех. Вот уж воистину любопытный народец! Люди подоспели чуть позже. Копьями и остриями мечей в несколько мгновений раскидали неприятные на вид залежи, разлетевшиеся на непонятные комки и обломки. Через пару минут Рикар распрямился и мрачно бросил: - Скарб. - Скарб? - Да, господин. Людской скарб. Остатки одежды, мешков, горшечные черепки, проржавелое железо. Все сгнило от времени да сырости, но различить можно. Судя по всему, обычный деревенский скарб. Не воинский. Вот… На широкой ладони Рикара лежала глиняная лошадка. - Игрушка. Свистелка. У самого такая в детстве была. Деревенские это, господин. - Еще кости, – прокряхтел Койн, поднимая факел повыше. – Много. Разные. - Ну как, – бросив последний взгляд на детскую игрушку, я круто развернулся и шагнул к стене. Создатель… здесь костей действительно было много. Я насчитал никак не меньше семи черепов различных размеров. Все людские. А разница в размерах напрямую указывала на разницу в возрасте. Здесь погибли не только мужчины. Дети, женщины… - Беженцы, – медленно произнес я, оценив скарб и останки. – Это беженцы. Они пытались укрыться от бушующей повсюду войны. Скорей всего, жители небольшой деревушки решили спрятаться в руднике и переждать. Либо они бежали от опасности. Но их настигли. Убежище стало могилой. - Но кто? - Не нежить, – хором произнесло несколько моих спутников. - Не нежить, – согласился я. – Кости оставлены, не использованы. Даже тела не восстали в виде мертвяков. Не нежить… но и не обычные воины. Раздавленные черепа, разорванные тела, переломанные кости, следы зубов или когтей - здесь порезвилось какое-то чудовище. Большое, быстрое, безжалостное. Думаю, это были сгархи. - Сгархи?! – воскликнул Койн, гномы недовольно зароптали. – Друг Корис! С чего бы сгархам творить такое? Не спешишь ли ты с обвинением? - Я никого не обвиняю, Койн. Это было давно. Когда никого из нас еще не было на свете. И была война. А на войне многое списывается. - Очень похоже, – кивнул один из охотников. – Такую бойню мог учинить только большой и сильный зверь. - Медведь! – предположил рыжебородый гном. - Нет, – отрицательно взмахнул я рукой. – Чтобы деревенские жители с медведем не совладали? Это городские убоятся. А деревенские - люди бывалые, привыкли по лесам бродить, зверя добывать, хищников убавлять. Тут что ни день, то напасть. Либо волчья стая в округе заведется, либо медведь-шатун зимой в гости пожалует. Так что нет. Да медведь и не станет творить такое – всех подряд убивать. Людоеду пары человек хватит, чтобы голод утолить. А тут поработал настоящий убийца. - По следам видно, что не медведь, что тут рассуждать? – пророкотал Рикар. – Верно господин говорит – тут другой зверь поработал. На кости взгляните! Вспомните тела шурдов, над которыми поработали сгархи: раздавленные черепа, перебитые конечности, разорванные тела. - Почерк один к одному, – кивнул я. - Все одно не верится, – подавленно пробормотал Койн. – Они не звери! Разумны! - Сгархами можно управлять, – напомнил я. – И, кроме как в Диких Землях, они нигде не водятся. Откуда нам знать, кто ими командовал во время войны? Если я натравлю своего пса на ребенка, кто виноват? Выполнивший мой приказ пес? Или я? - Верно говоришь, друг Корис! – воспрял духом Койн, остальные гномы согласно загомонили. – Если и сгарх тут был, то не по своей воле он орудовал! По приказу! - По принуждению, – добавил другой. – Пленили разум его! Не ведал он, что творит! - Двигаемся дальше, – прекратил я внезапную беседу. – Не для того сюда пришли. Рикар, не забудь потом о телах позаботиться. - Будет сделано, господин Корис, – донеслось сзади. Юношеский ломающийся голос… Развернувшись, я взглянул поверх голов. В темноте коридора стоял Стефий, неотрывно глядящий на скорбные останки невинно убитых людей. - Ты как здесь оказался? – рявкнул я. - Помогал рыбу ловить в озере. Не успели закончить, как все гномы ровно оглашенные к пробитому проходу побежали. Да так радостно, будто там медом намазано, – несколько обескураженно поведал Стефий. – Почитай, половина всего поселения сюда сунулась! А вдруг нежить? Вы бы не поспели, больно далеко ушли. Вот и пошел следом. - Хвалю, – прогудел я. – Койн! - Что поделать, друг Корис, – смущенно развел руками глава гномов. – Такой уж у нас нрав беспокойный! Как увидим ход какой неизведанный, так ровно зуд на нас нападает! - Зуд нападает, – зло пробурчал я. – Если кто из этих болезных поперед нас сунется, то на них я сам нападу! Стефий! Возвращайся! - А как же останки? - Если ты здесь проведешь погребальный ритуал, если прочтешь молитвы, то я по этому коридору назад уже не вернусь! Поэтому даже не думай до тех пор, пока я не закончу. - Простите, господин, не подумал. - Иди назад и скажи всем торопыгам, что сейчас по стенам колотят: если еще дальше сунутся, я им хвосты пообрываю! - У гномов хвостов нет! – брякнул один из коротышек. - Тогда уши! – рыкнул я, намеренно не касаясь такой святой части гномьего тела, как борода. - Или еще что хуже! – подхватил Рикар. – Из промежности! С корнем! А Тикса сюда чтобы даже нос не казал! Как вспомню былое… - Пошли, – велел я, невольно улыбнувшись. В Твердыне Рикар много натерпелся из-за Тиксы. Да и все мы. Коридор, наполненный костями, остался позади, но не успели мы пройти и двадцати шагов, как начали попадаться новые останки. Кости, кости, кости… приходилось смотреть под ноги, чтобы не дробить их тяжелыми металлическими сапогами. И все равно, несмотря на все усилия, то и дело под ногами слышался мерзкий хруст. Мы шли если не по некрополю, то по старому полю битвы. Хотя скорее по скотобойне, да простит меня Создатель, что сравниваю людей со скотом. Но как иначе назвать эту дикость? Здесь не было воинов. Только беззащитные деревенские жители, пытавшиеся укрыться от беды. Их просто вырезали, как животных. Безжалостно и беспричинно. Будь проклят навеки виновный в этом злодеянии! Впрочем… мне ли обвинять? - Твари! – будто прочел мои мысли здоровяк. – Проклятые твари! Как можно?! Гляньте на череп, господин! У меня в ладони поместится! Совсем дитенок… - А скольких детей шурдов убил я? – вопросом на вопрос ответил я, проводя ладонью по ставшему мокрым балахону. – Скольких детей гоблинов? Когда мы врывались в их гнездовища, я особо не разбирал, кого убиваю. Просто бил не глядя. А ведь дети шурдов пока ни в чем повинны не были. Но пали от моего меча. - То шурды! Не дети Создателя! Мерзость, порожденная руками Тариса, чтоб ему в аду вечно коптиться! - Да и гномов вроде не Создатель, а Отец Каменный породил. Во всяком случае, они так думают, – хмыкнул я. – Убьем и их? - Э-э-э, – протянул внимательно прислушивающийся Койн. - Хм… - замялся Рикар. – Их-то за что? Они наши! - Вот и я о том же самом, Рикар, вот и я о том же самом. Все хотят жить. Никто не хочет умирать. И мир делится на наших и чужих. Койн, далеко ли нам еще? - Мы у самого выхода, друг Корис. - Прошли весь рудник и никого не встретили… - протянул светловолосый охотник. – И славно. - А я бы кого-нибудь прибил, – признался я. – Хотел бы вырвать кишки твари, натворившей такое! Но кажется, что бы это ни было, оно либо ушло, либо умерло. - Боковые штольни не оглядывали, господин, – напомнил здоровяк. - Я не чувствую ничего живого. Не вижу магию, – ответил я, напряженно всматриваясь в темноту. Только крохотные искры жизненной энергии витали у пола и стен. - И никаких новых следов, господин, – последовало дополнение от охотников. – Много лет тут ни зверь, ни человек не ходил. - Что ж, оно и к лучшему, – отозвался я, с тревогой глядя на обильную капель, срывающуюся с меня. – Я таю. Надо поспешить. - Господин тает! – всполошился здоровяк. – Снега сюда! - Пока терпимо, – отмахнулся я. – Вперед! Мы нашли причину столь многих смертей. У самого входа. По эту сторону завала. Наполовину придавленную чудовищно огромными валунами, сорвавшимися с потолка. Нашему взору была видна лишь передняя часть скелета. Здоровенного костяка с клыкастым вытянутым черепом. Похоже, в момент обвала зверь почувствовал опасность и, извернувшись, попытался уйти от падающих камней. Не успел совсем немного. На скальном полу глубокие и многочисленный царапины. Настоящие прорезы в твердом граните, оставленные не чем иным, как когтями. Даже заваленный и раздавленный, зверь еще жил какое-то время и старался вытащить себя из-под камней. Что за дикая живучесть! - Сгарх, – нарушил я гробовое молчание. – Другого подобного зверя я не знаю. - Не те клыки, – к моему удивлению возразил не гном, а молчавший до сих пор Литас. – Тело похоже. Но когти и клыки совсем другие, господин. Не сгарх это. Гномы разом испустили вздох облегчения, заулыбались в бороды, что-то забормотали на своем языке. Ну, еще бы – любимых зверушек оправдали. Злобные наветы развеяны, можно радоваться. - Уверен? – я не был столь доверчив. У меня в поселении много сгархов. И если они иногда сходят с ума и творят подобное… оказаться с обезумевшими хищниками в закрытом поселении… - Клыки большеваты. - У сгархов тоже немаленькие. Как и когти. - Я вам так скажу, господин: это не сгарх. Вы сюда взгляните! Наклонившись, я заглянул внутрь черепа и удивленно присвистнул – в верхнем небе и на внутренней части нижней челюсти торчало неимоверное количество острейших клыков. Они покрывали все внутреннее пространство обеих челюстей. - Эта тварь и пасть толком закрыть бы не смогла. И безъязыкая, похоже, была! – уверенно ответил Литас. – Какой тут язык, ежели со всех стороны зубы торчат? А вот сюда гляньте! На этот раз палец следопыта указывал на плечевые кости и хребет. Присмотревшись, я едва вновь не испустил изумленный свист. Шипы. Из плечевых костей и из хребта торчали длинные костяные шипы. - И вот это, - поднявшись с колена, Литас показал мне две странные костяные пластины неправильной формы. – Ни к чему не прикреплены. Не иначе, прямо на коже росли. - Костяная броня, – пробормотал я. – Бронированная, шипастая и неимоверно зубастая тварь. - Будь когти чудь длиннее, она бы и ходить не смогла, – заверил меня Литас. – Очертаниями и размерами на сгарха очень смахивает, но если приглядеться, то другая совсем. И еще что скажу, господин: этот зверь самостоятельно и напиться бы не смог. Без языка-то… не может же язык костяным быть? О подобных тварях я слыхал только в байках. Про магов, что выводят себе в слуги ужасных зверей. Для забавы и для войны. - Вполне вероятно, – процедил я. – Вполне… Для нежити зверь слишком правильно сложен. Для обычной жизни он не пригоден – ни напиться, ни поесть не сможет самостоятельно. Зверь, созданный только для одной цели – убивать по приказу. Ладно! Убийца найден. Пора выдвигаться обратно. По пути заглянем в боковые штольни. Койн, осмотрись здесь хорошенько. Сегодня же хочу знать, как скоро мы сможем устроить здесь черный выход. Незаметный с внешней стороны и хорошо защищенный. - Хорошо, друг Корис. Что с костями зверя? Сжечь? - Нет. Кости собрать и поднять. Хочу взглянуть на них еще раз на дневном свету. Литас, позаботься. - Да, господин. - И осмотритесь хорошенько. Если найдете что-нибудь странное или интересное – сразу доложите. Бросив на останки ужасного зверя последний взгляд, я направился в обратную сторону. Следовало торопиться. Я таял… Гулко шагая по выбитому в скале проходу, я угрюмо молчал. Погибший под завалами зверь слишком уж сильно был похож на обычного сгарха. Мощные лапы, лобастый вытянутый череп, размеры, очертания силуэта. Слишком сильно похож… а я давно не верю в случайные совпадения. Отступление четвертое - Открыть врата? И с чего бы я вдруг приказал сделать это? – с нескрываемой насмешкой осведомился плотной сложенный начальник стражи. – Лишь потому, что так захотел грязный старикашка? - Верно, – коротко кивнул стоящий перед ним худощавый старик, чью бороду трепал холодный ветер. – Именно поэтому. - Опомнись, дед! – резко прекратил улыбаться стражник, раздраженно откидывая полу зимнего теплого плаща с меховой оторочкой. – Ты еще можешь уйти. Пока мое настроение окончательно не испортилось. Погода поганая, сейчас не до глупых шуток умалишенных. Поди прочь! Седой старик с удивлением прищурился, глядя на собеседника. Удивлялся он не отказу. Стражник был в своем праве. Удивляли наглость и высокомерие. В приграничных городках редко встретишь столь высокомерных служак, особенно если они из простого люда. В таких местах, где опасность всегда рядом, человека ценят не за гонор и громкий голос, а за умение обращаться с мечом и отвагу. Вспомнив, где расположен сей мелкий городишко, старик вновь прищурился – на этот раз от досады. Мелкое, но основательно построенное поселение находилось в самом удобном и одновременно неудобном месте. Прямо на вершине довольно высокого и длинного холма, разделенного Пограничной Стеной вдоль на две неравные части. С наружной стороны прямо от основания стены начинался довольно крутой каменистый спуск, сейчас покрытый толстым слоем виднеющегося под снегом льда. Вкупе с высоченной стеной получалось практически идеальное место для обороны данного участка границы с Дикими Землями. И крайне неудобное место для атаки. И посему этот гарнизонный городишко за все время своего существования подвергался атаке шурдов всего несколько раз. Да и то последняя атака имела место столь давно, что помнили о ней только древние старики. Этакая тихая заводь на бурном побережье. Стоящий перед усталым стариком стражник скорей всего ни разу не вступал в настоящий бой. Каждый день одно и то же: повседневная рутина, гарнизонная служба, ленивое и небрежное муштрование подопечных стражников. Именно поэтому поначалу и удивился седой чужак, прибывший в городишко ни свет ни заря, отсутствию настороженности и опаски. Только полностью лишенный интуиции и инстинкта самосохранения человек мог вести себя столь беспечно перед весьма и весьма странными путешественниками, требующими открыть врата, ведущие в Дикие Земли. Отец Флатис был настолько поражен, что на несколько мгновений потерял нить разговора. По пути сюда им много раз встречались люди. Повстречался даже торговый обоз гномов, спешащих по своим делам. И все, как один, предпочитали коротко кивнуть возглавляющему отряд суровому старику и сразу же отвести глаза в сторону. Ибо пронзительно синие глаза одетого в неприметную дорожную одежду старика буквально излучали силу. И опасность. Подобное выражение можно увидеть у преследуемого охотниками, еще не загнанного, но давно уже разъяренного хищного зверя, вынужденного супротив своей натуры убегать. Этот же самоуверенный начальник стражи не замечал ничего. Ни печати мрачности на лицах прибывших издалека людей, ни властного и нетерпеливого взгляда старика… Зато на этот обратил внимание другой. Стоящий у самой привратной башни стражник в летах был куда более проницателен. И поэтому тихо подозвал к себе двух сотоварищей и что-то прошептал. После чего с абсолютно спокойным видом приставил служебную алебарду к стене, повесил на толстый стенной крюк свой щит, после чего неспешно шагнул в сторону и потянул руки к массивному арбалету, висящему рядышком. Потянул, да и замер, словно соляной столб, так и не завершив движения. Застывший в нелепой позе старый служака в течение нескольких томительных секунд внимательно изучал внезапно затлевшую тетиву на арбалете и появившиеся горячие искорки на деревянной основе, после чего подчеркнуто осторожно выпрямился и, держа руки на виду, медленно присел на деревянную лавочку. И только затем позволил себе аккуратно вытереть выступивший на лбу обильный пот. Ибо служака понимал, что вот прямо сейчас он едва-едва разошелся со старухой смертью, уже нависшей над его плечами. Арбалеты сами собой не загораются. Тетивы сами собой не пережигаются. Магия… Спустя минуту на ту же лавочку опустились еще два стражника. Опустились и замерли, словно воробушки, сверля взглядами утоптанную землю. В пяти шагах от них на стенных крюках висело два едва заметно дымящихся арбалета с бессильно покачивающимися обрывками пережженной тетивы. Все три стражника, весь наличный привратный состав, быстро прониклись происходящим и больше не трепыхались, ненавидящими взглядами сверля спину по-прежнему ничего не замечающегося начальника стражи. Принявший верное решение служака сипло откашлялся и тихонько молвил: - Да пусть бы следовали своей дорогой… чего задерживать добрых людей беспричинно. - Ты мне поговори! – выпятив челюсть, неспешно и важно обернулся напыжившийся начальник. Хотел было добавить еще пару ласковых, но осекся и удивленно уставился на трех своих подчиненных, скромно сидящих рядком на узкой скамейке. Его нос дернулся, впитывая незнамо откуда появившийся в воздухе запах горелого, взгляд перетек в сторону и остановился на дымящихся арбалетах. Он еще толком ничего не понял, но впервые почувствовал давно уже витающее в воздухе напряжение. Словно желая поторопить тугодума стража с принятием решения, толстенный деревянный засов, запирающий врата, задымился, покрывающий его снег с тихим шипением растаял. Именно в этот момент, глядя на дымящийся засов, тугодум вспомнил леденящую кровь историю, произошедшую где-то с год тому назад. Тогда в далеком отсюда пограничном поселении внезапно сошел с ума начальник ночной стражи. Который спервоначала в одиночку умудрился снять с упоров неимоверно тяжелый засов, а затем удалился в сторожевую башню и там освежевал сам себя… И в ту ночь, когда все и произошло, точно так какой-то отряд требовал открыть врата… и возглавлял его старик с неприятным лицом и пронзительным смехом. Неужто… В истории той, правда, о магии огня ничего не говорилось. - Снять засов! – хрипло выдавил стражник. – Открыть врата и выпустить добрых путников! А я… мне надо отойти… - Ты уж погоди, добрый страж, – без улыбки произнес седой старик. – Проводи нас в путь-дорожку. Да ворота за нами следом затворить не забудь. - К-конечно! Непременно! Поживее открывайте! Поторапливать стражников не пришлось. Засов тяжко застонал и упал на землю, одна створка врат качнулась и медленно принялась отворяться. Стражники старались изо всех сил, понимая, что в нескольких шагах от них стоит сама смерть, принявшая облик старого и усталого человека с пронзительным взором синих глаз, под чьей лошадью по непонятной причине таял снег. А если в отряде есть еще один маг? Или два? А может, они все поголовно маги? Закутанных в плащи спутников отца Флатиса обуревали совсем другие мысли, совсем другие переживания. - Создатель, спаси и сохрани! – хрипло прошептал один из всадников, осеняя себя священным знаком и неотрывно глядя на заснеженные просторы по ту сторону ворот. - Тронулись! – жестко скомандовал старик, бросив последний взгляд на потерявшего весь гонор начальника стражи. Конь под ним тяжело вздохнул, переступил копытами по теплой сухой земле и неохотно двинулся вперед, ступая на снег. Позади него осталось пятно внезапно нагревшейся и высохшей земли, от которой поднималось дрожащее марево тепла. Отбежавшие от ворот стражники оторопело смотрели на валяющийся в снегу засов. На его деревянном боку медленно проявлялась глубоко выжженная надпись, коротко обещавшая: «Выстрелит кто вслед – испепелю!» - Стрелять никто не будет, – заверил старый служака отца Флатиса, когда тот поравнялся с ним. - Да благословит тебя Создатель за доброту, – без тени насмешки кивнул старик. – Пребудьте с миром. Рука священника коротко качнулась в благословляющем жесте. - Не ведаю, зачем идете в поганые земли… но два дня тому назад ушел в ту сторону малый обоз переселенцев. Пять с лихвой десятков невинных душ сосланных, отправленных на поселение. Пропадут ни за что людишки, на прокорм шурдам проклятым пойдут. Ежели встретите их ненароком… не дайте им сгинуть. Среди них и детишки имелись. Мал мала меньше. - Я понял тебя, добрый человек, – вновь кивнул отец Флатис. – Куда направились несчастные? - Прямиком в ту сторону, – палец стражника указал направление. – Думается мне, несколько дней так и пойдут. Говорят, там когда-то старый тракт был. - Хорошо. Пришпоренная лошадь перешла на быстрый шаг. Несколько минут, и весь отряд оказался по ту сторону мрачной Пограничной Стены, быстро удаляясь. - Кто разрешил? Кто? – запоздалый крик взвился над оставленным позади пограничным поселением. К закрывающимся воротам спешил совсем молодой еще священник, придерживая полы белого церковного одеяния. - Кто разрешил?! - Огненные маги редко спрашивают разрешения, святой отец, – криво усмехнулся все тот же старый служака, бросая взгляд на засов, украшенный памятной надписью. - Маг?! - По крайней мере один из них. - Как выглядел?! - Седой уж совсем. Старик. Взгляд ясный, глаза синие, как летнее небо. Что ни слово, поминал Создателя. И… эй, святой отец! Молодой священник уже не слышал. Смешно переваливаясь и путаясь в полах просторного одеяния, он спешил обратно, к виднеющемуся поодаль шпилю церкви. - Ох, и взгреют же нас, – вздохнул один из стражников. - Лучше они, чем тот старик. Уж поверь мне, сынок. Не знаю, кто это был, но не хотел бы я с ним схватиться. Как только в глаза ему заглянул, так и понял – старик тот мно-о-ого людишек порешил. - А все одно месячного оклада как пить дать лишат. И что на стол хозяйкам положим? Кукиш? - А хоть и кукиш! – отрезал более старый стражник. – Все лучше, чем самому на том столе лежать на гробовой доске! И то не целиком! Пара обгорелых костей и горстка пепла – вот и все, что осталось бы от нас, вздумай мы перечить ему. Ох, и желторотый же ты! Порой не о деньгах думать надо, а о том, как жизнь сохранить! Учить вас еще и учить… эх… |