Излечивает
 Скачать 3.13 Mb.
|
|
ЛАЙОЛЛ И ИСТИНА Он сказал моему мужу и мне Вызнаете, что это не поможет. Мне даже предлагали 10 000 долларов, чтобы увидеть провал Я никогда не узнаю, кто предложил это. ноя могу поспорить, что он принял предложение. Свидетельство Этел Пратт вовремя слушания дела о врачебной некомпетентности — о содержании разговора с Джоном Греггом. посыльным д-ра Лайолла. Это позор. Кушман Хаагенсен, доктор медицины, относительно исследования, выполненного CAG 18 октября 1965 г. произошло важное событие в медицинской жизни. В этот день в Журнале Американской медицинской ассоциации были опубликованы результаты научного исследования эффективности метода Ревича. Отчет был подписан руководителем исследования, доктором медицины Дейвидом Лайол-лом и еще несколькими врачами. Над заголовком стояла ремарка — отрицательные результаты. Отчет однозначно констатировал полную неэффективность метода по результатам наблюдения 33 пациентов. Новая публикация имела очень большое значение, ведь это была первая научная оценка метода Ревича. Это также означало, что больше нет необходимости пользоваться слухами в определении ценности метода. Любого, кто поинтересовался бы этим, можно было бы отослать к публикации в ЖАМА. Заинтересованный читатель мог убедиться, что метод прошел научную проверку, а поскольку результаты ее отрицательны, следовательно, его неэффективность действительно доказана. Однако осталась одна большая проблема — статья Лайолла странным образом расходилась с фактическими результатами, стем, что испытывали пациенты читатели ЖАМА были введены в заблуждение. Более того, большая часть документации свидетельствовала о грубом нарушении 99 медицинской этики. Соавторами статьи, опубликованной в ЖАМА, считались девять врачей. Однако один из них оценил само исследование как позор для врачей. Другой под впечатлением метода Ревича написало нем хвалебное письмо президенту Соединенных Штатов. Третий позднее показал на суде, что никогда не видел никаких препаратов и снимков, а если бы он их видел, то изменил бы свое мнение. Патолог, принимавший участие в исследовании, видел лишь малую часть микроскопических препаратов, рентгеновских снимков, фотографий и результатов аутопсии. Еще один врач, присутствующий на суде, тот самый, который был ведущим исследователем и единственным автором отчета CAG, никогда не знакомил других участников исследования с доказательствами произошедших у пациентов улучшений. Создателем группы клинической оценки (CAG), который считал, что его исследование должно стать образцом для других, моделью для будущих исследований, был профессор Нью-Йоркского университета Дейвид Лайолл, доктор медицины. Его правой рукой был доктор медицины Стефен Шварц того же университета. До появления в 1961 г. статьи Американского онкологического общества в рубрике Непроверенные методы в исследовании вообще не было бы необходимости. Б книге Ревича 1961 г. имелись ответы на все вопросы заинтересованных членов общества. Книга изобиловала научными доказательствами. Так, Мор-рим А. Манн, доктор медицины, писал Ряд моих коллег, которые подобно мне занимаются молекулярными исследованиями, имели доступ к его работе, и все они утверждали, что др Ревич внес огромный вклад в понимание взаимосвязи структуры и функции в фармакологии. Если бы книга Ревича разошлась среди медиков, вполне вероятно, что серия исследований д-ра Уэл-та стала бы одной из многих, которые донесли бы теории и практические находки Ревича до других заинтересованных ученых и врачей. Институт Ревича какое-то время пользовался большой поддержкой небольшого числа богатых энтузиастов. В 1950 г. «Нью-Йорк тайме по крайней мере трижды писала об очень успешных мероприятиях по сбору средств для поддержания исследований, проводимых Ревичем. При объединении усилий врачей и исследователей, стремящихся к новому, при финансовой помощи частных лиц и организаций теории и практика д-ра Ревича, несомненно, находили бы все новых приверженцев, и этот процесс продолжал бы развиваться до настоящего времени. Однако появилась статья Американского онкологического общества, и книга не стала событием. Со временем Ревичу стало трудно содержать свой небольшой штат, особенно когда те, кто его поддерживали надеялся, что его метод найдет широкое признание, обнаружили, что в профессиональных кругах его отвергают. Ущерб, нанесенный статьями в ЖАМА и Американским онкологическим обществом, в особенности выразился в том, что Институт прикладной биологии больше не привлекал к себе новых спонсоров. А это было очень важно, поскольку расходы на лечение зачастую не покрывались страховкой, а институт не отказывал в помощи тем, кто был не в состоянии оплатить лечение, на этом Ревич настаивал. Но находить людей, готовых оказать финансовую помощь, было не всегда просто. По словам Маркуса Коуэна, известный диктор радио Уолтер Уинчелл хотел оказать финансовую поддержку Ревичу. Когда он попросил совета у представителя медицинских кругов, которому он доверял, этот человек отсоветовал Уинчелу помогать Ревичу и предложил сделать дар Американскому онкологическому обществу. Миссис Этель Пратт рассказала о сходной ситуации. Дед ее мужа, Чарльз Пратт, состоял в «Стэн-дард Ойл Траст». Ее муж, Шерман Пратт, в ряде случаев выступал в качестве благотворителя. Помимо активной работы вправлении мисс Пратт четыре раза в неделю по утрам работала в институте на добровольных началах. Кроме того, она оказывала щедрую материальную поддержку. Ее общий финансовый вклад за многие годы составил сотни тысяч долларов, а возможно, выражался семизначной цифрой. Миссис Пратт рассказала о трудностях, с которыми она столкнулась, пытаясь заинтересовать своих друзей из клуба поддержать Ревича: Они хотели быть со всеми. А все были готовы делать пожертвования Мемориальному центру Слоуна — Кагтеринга». Ухудшившаяся финансовая ситуация и повторные нападки в прессе поставили Ревича перед необходимостью доказать эффективность своих препаратов путем проведения объективного исследования. В 1962 г. Ревич убедил правление института и по-жертвователей выделить деньги па такое исследование. Поскольку уже были успешно пролечены сотни пациентов, Ревич был уверен, что 100 тщательно проведенное исследование докажет превосходство его метода и обеспечит необходимую институту поддержку. Это означало бы также, что достижения Ревича навсегда смогут занять достойное место в ряду крупных достижений медицинской науки. По планам Ре- вина, на проверку эффективности метода отводилось 2 года. Исследование, результаты которого получили известность как отчет CAG, проводилось с января 1963 г. по декабрь 1964 г. Все заинтересованные лица понимали, что в случае успеха исследование должно продемонстрировать метод, который может быть использован другими онкологами. Др Ревич должен был лечить пациентов Трафал-гарской больницы, а результаты лечения должна была оценивать группа из пяти врачей во главе с д-ром Дейвидом Лайоллом. В соответствии с соглашением, подписанным Ревичем и Лайоллом, любое изменение в соглашении должно было быть согласовано в письменной форме. Однако, несмотря на возражения д-ра Ревича, число врачей в группе Лайолла было увеличено до девяти, хотя Ревич никогда не давал согласия увеличить группу наблюдателей. В соглашении указывалось, что единственным критерием достигнутого успеха влечении будет уменьшение размера опухоли. Эксперты по раковым заболеваниям знают, что добиться уменьшения размеров опухоли труднее всего. Входе исследования CAG не принимались во внимание увеличение массы тела, исчезновение болей и увеличение продолжительности жизни, Однако Ревич легко согласился на использование в качестве единственного критерия изменение размеров опухоли, поскольку он добивался этого на сотнях своих пациентов. Чтобы понять, как Лайолл контролировал результаты, прежде всего необходимо знать, в каких условиях проводилось наблюдение. Прежде всего неадекватность оценки могла быть результатом того, что, с одним исключением, только др Лайолл и др Шварц освидетельствовали каждого из пациентов. Остальные шесть врачей ни разу не осмотрели ни одного пациента в течение всего срока наблюдения. Как оказалось, это был немаловажный факт, позволивший Лайоллу по-своему оценивать прогресс в состоянии пациентов. Обсуждение результатов наблюдений также проводилось несколько необычным образом — не в лаборатории, не в больнице или в кабинете для обследований. Ничего подобного. Как позднее показали в суде др Фредерик Хер-тер и др Джейн Райт, Лайолл сообщало результате своих наблюдений остальным врачам дважды в месяц на обедах в пресс-клубе в Манхэттене. Всего было двенадцать обедов, Др Ревич не был приглашен ни на один из них. Обеды были единственной формой собраний, на которых обсуждалось состояние пациентов, о чем свидетельствовали в суде двое из группы. Как можно увидеть из непостоянного состава собиравшихся на обеды, присутствие всех их вовсе не было обязательным. Как указывалось в докладе, подготовленном д-ром Ревичем в конце 1965 г, почти 25% суммы, уплаченной Трафалгарской больницей за двенадцать обедов группы CAG, приходилось на алкогольные напитки. При проверке копий тех трех счетов, которые удалось раздобыть, картина оказалась еще более красноречивой. При вычете расходов на сигары, цветы и оплату номеров доля расходов на алкоголь составила почти 40%, что выразилось в весьма значительной сумме, поскольку цены в пресс-клубе были высокими. По свидетельству в суде, др Лайолл делал устные сообщения для остальных. Вниманию посещающим обеды гостей-исследователей никогда не предоставлялось наглядных свидетельств — микроскопических препаратов, рентгеновских снимков, фотографий и др. За исключением д-ра Шварца, остальные врачи не могли ничего добавить, поскольку не видели ни одного из пациентов. По свидетельствам д-ра Хертера и д-ра Райта, остальные принимали отчеты д-ра Лайолла на веру. На второй встрече др Кушман Гаагенсен из медицинского колледжа Колумбийского университета ясно дал понять, что он не хочет, чтобы его имя было включено в список экспертов. Хотя Гаагенсен был твердо убежден в неэффективности метода Ре-вича, он видел непрофессионализм проводившегося исследования и не хотел участвовать в нем. Гаагенсен был настолько тверд в своем намерении, что потребовал, чтобы его отказ был занесен в протокол Др Гаагенсен заявило своем твердом решении не состоять среди членов CAG... Он не хотел бы, чтобы его имя связывалось с любым отчетом этой группы В результате в протоколе второго собрания CAG появились слова По ряду причин др Гаагенсен пришел к выводу, что не хочет, чтобы его имя значилось в списке членов группы, и что в дальнейшем он не желает отождествлять себя с любыми отчетами, предоставляемыми ею. Можно догадаться, почему Гаагенсен настаивал на том, чтобы его пожелание было занесено в протокол. Может быть, он подозревал, что Лайолл внесет его имя в число участвующих в 101 исследовании без его согласия Наделе таки произошло. Его имя наряду с 8 другими появилось среди авторов статьи, раскритиковавшей метод Ревича. Много лет спустя, когда др Элис Лейдаз, муж которой лечился у Ревича, расспрашивала д-ра Гаагенсена об отчете CAG, он сказал Это был позор, — и добавил, что его имя никогда не следует связывать с пресловутой статьей. По крайней мере еще два врача, чьи имена стояли под отчетом, небыли согласны сего содержанием. Джон Галбрейт — еще один влиятельный врач, который в свое время был президентом Медицинского общества Нассау. Поданным статьи в «Нью-Йорк таймс» др Галбрейт был знаком с методом Ревича по крайней мере с 1951 г, когда произнес речь на благотворительном банкете, устроенном с целью сбора средств на исследования Ревича. В июне 1963 г. Галбрейт написал Ревичу записку относительно трех пациентов, которые не входили в число наблюдаемых группой CAG и не лечились по методу Ревича. Первым пациентом была жена самого Галбрейта, которая умерла от рака. В записке Галбрейт сообщал Ревичу о ее смерти. Женщина не принимала назначенных ей Ревичем лекарств. Галбрейт писал, что уверен, что она бы непременно поправилась, если бы только принимала лекарства. У двух других больных, которые частным образом лечились по методу Ревича, состояние постепенно улучшалось. Кроме того, Галбрейт по крайней мере еще дважды высказывался в поддержку Ревича, В 1959 гон узнал, что Государственный секретарь Соединенных Штатов Америки Джон Фостер Даллес болен раком. Галбрейт по собственной инициативе написал письмо президенту Эйзенхауэру, умоляя его связать Даллеса с миссис Прайт, которая в то время входила вправление Института прикладной биологии. Галбрайт писал, что он наблюдал удивительные изменения в течении рака у двух пациентов, лечившихся ио методу Ревича. Он добавил, что сам лечил нескольких больных, используя метод Ревича. Тон этого письма президенту не оставлял сомнений в том, что Галбрайт оценивает работы Ревича иначе, чем авторы отчета CAG. Б письме врачу, работающему в Колумбийской пресвитерианской больнице, Галбрейт защищает эффективность метода Ревича, указывая на то, что повремени улучшение точно совпало с лечением у нескольких его пациентов. Даты написания ряда писем позволяют предположить, что Б течение по крайней мере пяти лет Галбрейт использовал некоторые из препаратов Ревича. Письмо, адресованное Этель Пратт, которая в течение длительного времени была пациенткой Ревича, свидетельствует о том, что он лечил своих пациентов по методу Ревича, по крайней мере, в течение девяти лет. В каждом письме Галбрайт сообщало положительных результатах, достигнутых с помощью препаратов Ревича. Маловероятно, чтобы такой большой политик в медицине, как Галбрайт, использовал бы сомнительный метод столь длительное время, если бы он пе оказался эффективнее прочих методов. Однако Галбрейт не был невосприимчив к социальному и политическому давлению, оказываемому на Ревича. Так, его жена, будучи пациенткой Ревича в Трафалгарской больнице, получала лечение под чужим именем. Кроме того, др Галбрейт признался Этель Пратт, что позволил использовать свое имя в отчете CAG, потому что не мог идти против всех остальных. Тот факт, что другие врачи небыли ознакомлены с документальными свидетельствами, сыграл решающую роль в том, что некоторые из них поставили свои имена под отчетом, Соавтор CAG доктор медицины Фредерик Хертер позднее дал показания вовремя судебного разбирательства в 1984 г. по поводу восстановления лицензии д-ра Ревича на врачебную практику. Он сказал, что, если бы он видел фотографии и результаты биопсии пациентов, наблюдаемых группой CAG, которые были представлены ему перед настоящим слушанием, он изменил бы свое мнение и не подписал бы отчет. Четвертый врач из числа подписавшихся под отчетом, др Джейн Райт, выступая свидетелем по делу о врачебной некомпетентности, подтвердил показания Хертера, признав, что ни ей, ни другим врачам небыли представлены ни снимки, ни результаты лабораторных исследований. Одним из пациентов, который в то время только начат лечиться в Трафалгарской больнице, был Роберт Фишбейн, доктор медицины, страдавший опухолью мозга (подробно об этом рассказано в главе 12). Быстро поправившись, он стал постоянным добровольным помощником Ревича. Он имел возможность наблюдать за деятельностью д-ра Лайолла и д-ра Шварца в течение 2 лети был настолько потрясен поведением Лайолла, что решил написать свой собственный доклад о работе CAG. Во вступительной части Фишбейн писал в свойственной ему сдержанной манере В силу того, что еще в январе 1964 г. можно было предположить, а-к ноябрю 1964 г. 102 предположение превратилось в уверенность, что в отчете группы будет сделан вывод о неэффективности терапии, по Ревичу, влечении рака, представляется, что мои собственные наблюдения за тот же период могли бы внести ясность в сложившуюся ситуацию. Доклад Фишбейна содержал многочисленные примеры, которые ставили под сомнение намерения Лай- олла. Именно Фишбейн расследовал действия Лайолла в отношении 18 разных пациентов. Др Ревич, со своей стороны, написал несколько откликов на отчеты Лайолла. Два из них были подкреплены фотографиями, результатами биопсий и или протоколами аутопсий в подтверждение каждого из выдвинутых аргументов. Др Лайолл, напротив, не предоставил ни одного документального свидетельства в поддержку отчета CAG. В целом доклады Фишбейна и Ревича явились свидетельствами двух врачей относительно методов проведения исследования, практиковавшихся д-ром Лайоллом. Несмотря на многочисленные запросы Ревича, Лайолл так никогда и не возвратил ему фотографические свидетельства, оказавшиеся в его распоряжении. Предварительный отчет Лайолла, который был отослан неустановленному числу рецензентов, содержал сведения о нескольких пациентах, не входящих в число больных Ревича, за которыми должно было вестись наблюдение врачами группы CAG, включая одного пациента в критическом состоянии, находящегося в другой больнице и вскоре скончавшегося, который никогда не получал лечения по методу Ревича. В статье Ревича проведен краткий разбор изъянов в действиях Лайолла входе исследования, а также ошибки в его заключительном отчете. Ряд поступков следует отнести к категории несоблюдения медицинской этики. Так, нет указания, сколько фотографий Лайолл отказался вернуть Ревичу, хотя их было много. Хотя упоминание о любой серии фотографий подразумевает несколько нарушений врачебной этики, я принимал это заодно нарушение. При таком методе счета я обнаружил порядка 100 нарушений, которых достаточно не только для принятия против врача дисциплинарных мерно и для возбуждения уголовного дела. Отчет Лайолла находится в полном противоречии с действительностью. Так, об одном пациенте с опухолью прямой кишки Лайолл написал, что входе лечения у него наблюдалось постепенное увеличение опухоли. Однако серия фотографий с проставленными на них датами, которые видел автор, ясно показывает, что опухоль, поначалу выступавшая из прямой кишки и заметная, через 2 месяца исчезла. Об исчезновении опухоли в отчете CAG нет ни слова, хотя изменение размеров опухоли было единственным критерием эффективности метода лечения. Написанное Ревичем опровержение наводит на мысль, что в какой-то момент он заподозрил в действиях Лайолла скрытые мотивы и начал делать свои снимки пациентов, на обратной стороне которых по его просьбе ставил дату и личную подпись др Шварц, один из членов группы CAG. Только благодаря этому в распоряжении Ревича оказался ряд фотографий, которые могли служить доказательствами его правоты. Некоторые из пороков в введении исследования, поступков, которые попадают в категорию нарушений врачебной этики, и неправильно истолкованных фактов, обнаруживаемых в деятельности Лайолла, заслуживают того, чтобы рассмотреть истории болезни конкретных пациентов. Только тогда читатель сможет в полной мере оценить, насколько опубликованный отчет ввел в заблуждение читателей ЖАМА. Так, Фишбейн установил, что по крайней мере в двух случаях др Лайолл пытался убедить пациентов, которым помогало лечение, отказаться от него. Одним из этих пациентов был Джеймс |