Излечивает
 Скачать 3.13 Mb.
|
|
Леви прекрасно знал русский язык, поэтому часто сопровождал Хаммера в его поездках в Советский Союз. Однажды Хаммер и Леви поехали в Москву для встречи с Генеральным секретарем Брежневым. По русскому обычаю было много тостов, причем пили русскую водку. Хаммер не пил, сославшись на врачебный запрет. Чтобы не проявлять невежливость по отношению к русскому лидеру, тосты поддерживал Леви. Хаммер увидел, что Леви проглотил капсулу, испросил его, что это. Когда Леви объяснил, что это средство от воздействия алкоголя, Хаммер воскликнул Это замечательно Давайте получим права и передадим Брежневу». Леви ответил Это безумие. Если по какому-нибудь случайному совпадению у Брежнева случится сердечный приступ, скажут, что американец Арманд Хаммер отравил Генерального секретаря Брежнева». Хаммер заинтересовался препаратом в деловом аспекте. Вскоре после этого Пейну позвонил управляющий одной из дочерних компаний корпорации «Оксидентел петролеум» и сказал, что он получил указания от д-ра Хаммера получить информацию о Sobrexe. В июне 1975 г. компания «Хукер кемикл», входящая в корпорацию «Оксидентел петролеум», стала партнером «Bionar Corporation». Это было очень кстати, потому что требования Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами выходили далеко за рамки возможностей Bionar. Возможности «Хукер кемикл» были гораздо большими. Однако 3 года работы принесли ей не больше результатов, Администрация посчитала, что требования не выполнены. В августе 1978 г. компания «Хукер» передала свою долю в «Bionar» «Континетал групп, многомиллиардному конгломерату, ранее известному как «Континетал кэн». И снова было сделано всевозможное, чтобы выполнить IND. После еще 3 лет работы и затрат в несколько миллионов долларов согласие Администрации на принятие IND по-прежнему не было получено. В 1981 г, Континента групп стала частной корпорацией. Пейн писал После того, как затраты составили много миллионов, может быть, десять, а никаких результатов таки не было достигнуто, новые владельцы отказались от проекта. Пейн, доктор наук в области политологии, говорил Нельзя отделить политику от науки. Научная оценка — не единственная проблема. Насколько мне известно, часть ученых являются горячими приверженцами программы Анонимные алкоголики. Сама идея лекарственного лечения алкоголизма представляется им кощунственной. Кроме того, широкую популярность приобрел метадсн. Он был единственным распространенным средством от героиновой зависимости. Пейн рассказал об одной встрече в штаб-квартире Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами, на которой присутствовали десять административных чиновников. Вовремя дискуссии один из представителей Администрации все более распалялся Если ваше средство работает, то принявший несколько таблеток Sobrex решит, что он может пить неограниченно много, а потом сядет за руль и убьет кого-нибудь!» Пейн пытался объяснить ему, что лекарство предназначено для снятия тяги к алкоголю, а не для того, чтобы позволить себе больше пить. Представитель Администрации в ответ закричал Что вы мне говорите — вы назвали его Sorbex!» Пейн также отметил, что некоторые чиновники из Администрации были неспособны проявлять какую-либо объективность при обсуждении любого препарата, если он был связан с именем Ревича. При таком противодействии Пейн и его партнеры таки не смогли выполнить предъявляемые Администрацией требования. Пейн любил напоминать, что дополнительную лепту в противостояние производству Sorbex и Bionar внесла история с талидомидом. Администрация не стала торопиться с разрешением применения этого широко используемого в Европе препарата, который, как обнаружилось позднее, вызывал врожденные уродства у детей. Администрация гордо напоминала о случае с талидомидом всякий раз, говоря об осторожности при допущении применения нового лекарства. Однако не во всех случаях чиновники из Администрации проявляли равную строгость при принятии решений. Не проходит и месяца, чтобы таили иная фармацевтическая компания не жаловалась на длительность срока, требуемого для проведения нового лекарства на рынок. Необходимо пройти стадию проверки характеристик (стадию IND — см. выше, еще три стадии, затем — заключительное испытание, после чего необходимо еще получить разрешение на продажу лекарства. Обычно на выполнение всех требований уходит около 10 лет. Многие из разрешенных к применению препаратов токсичны, некоторые даже очень. Противоопухолевое средство, которое, судя по всему, нанесло непоправимый вред здоровью Исси, получило разрешение на применение и было одобрено теми же людьми, которые отвергли Bionar и Sobrex. Что касается препарата Bionar, то он был успешно апробирован более чем на 1 тыс. людей, страдающих наркотической зависимостью, без каких-либо побочных эффектов. И Bionar и Sorbex не содержат токсических ингредиентов. Однако объединенных усилий Bionar Corporation, Hooker Chemical ив течение более чем 10 лет, нескольких серий испытаний на животных и нескольких миллионов долларов оказалось недостаточно, чтобы удовлетворить 113 требования Администрации. Пока Администрация все не могла удостовериться в безопасности препаратов Bionar и Sorbex, «Нью-Йорк дейли ньюс» обвинила Ревича в использовании кунжутного масла. Они были правы. Препараты Perse и Bionar содержат кунжутное масло, входящее в перечень продуктов, считающихся безопасными, утвержденный той же Администрацией. Bionar и Sorbex содержат фракцию кунжутного масла, являющуюся ненасыщенной жирной кислотой, столь же безопасную, как маргарин. Если Администрация и ссылалась на историю с талидомидом как на причину отказав разрешении Bionar и Sorbex, то доверие к этой версии было утрачено 29 августа 1995 г, когда газета «Уолл-стрит джорнал» опубликовала заметку о том, что Администрация по контролю за пищевыми продуктами и лекарствами дала разрешение на использование того же талидомида для лечения одного из состояний, вызываемых СПИДом. Хотя талидомид не разрешено назначать беременным женщинам, тот факт, что он является мутагеном, не помешал чиновникам из Администрации допустить его к применению, тогда как Bionar и Sorbex не вызывают мутаций и других вредных воздействий. Вследствие того, что Администрация отказалась допустить на рынок Bionar и Sorbex, страна осталась с единственным препаратом от героиновой зависимости — метадоном. Метадон неэффективен при кокаиновой зависимости и алкоголизме. Небольшое облегчение, даваемое метадоном, немногого стоит, поскольку зависимость от героина у многих сменяется зависимостью от метадона. Многие из тех, кто мог бы приобрести зависимость от метадона, стали зависимыми от кокаина, как и предсказывал др Кас-риел. Тем временем с ростом эпидемии наркомании прогрессивно увеличивается количество уличных нападений, грабежей, кражи убийств. У метадона очень много недостатков. Он повышает уровень стероидов, вместо того чтобы нормализовывать его. У больного сохраняется гормональный дисбаланс. Метадон все еще находит применение в наше время, но далеко не в таком объеме, как кокаин и героин, распространению которых деятельность Администрации, судя по всему, не очень-то препятствует. Итак, Администрация приложила немало сил, чтобы лишить людей лекарственных препаратов Ре-вича. Другие высокопоставленные лица начали прямую атаку на доктора, стремясь насильственно отторгнуть его от пациентов путем лишения лицензии на медицинскую практику. Ревич не моги предположить, что несправедливые статьи прошлых лет вскоре будут вновь использованы как оружие для его уничтожения. История с препаратом Bionar показала, что порой даже две крупные компании не могут противостоять Администрации по контролю пищевых продуктов и лекарств. В следующем раунде против Ревича выступили штат Нью-Йорк, Американское онкологическое общество и все та же Администрация. ГЛАВА 30 ПЕРО СТОИМОСТЬЮ ДВЕ ТЫСЯЧИ ДОЛЛАРОВ После всего, что было сказано о 33 пациентах, даже если статьи в журнале несправедливы, что с того. Мы считаем, что сам факт опубликования в журнале делает их правильными, выводы правильные. Джон Шей, атторней обвинения, отдел по вопросам врачебной некомпетентности После эмиграции е годы стали вторым сложным периодом в долгой жизни Ревича. В 1983 г. было возбуждено сразу три дела по его обвинению в неправильном лечении власти штата Нью- Йорк попытались лишить его права заниматься частной практикой. Описание всех юридических перипетий могло бы составить отдельную книгу. Хотя невозможно пересказать все, что происходило в это трудное для Ревича время, в этой главе будет рассказано о людях, которые поддержали Ревича, и о некоторых событиях того времени. За 2 дня до смерти Сесилия Зайевски впала в кому. Перед этим в течение 2 недель она 114 находилась в полусознании. Ее состояние не помешало атторнею Харви Уаксману получить ее согласие на предъявление иска доктору, которого она любила. Вскоре Уаксман возбудил против Ревича дело о неправильном лечении от имени Сесилии Зайевски. В середине декабря он изменил иск, теперь истицей значилась уже сестра Сесилии. Позднее он еще раз изменил его, указав в качестве истца племянника Сесилии. Уаксман так никогда и не смог удовлетворительно ответить на вопрос, каким образом он смог получить письменное разрешение на предъявление иска от женшины, находящейся в коматозном состоянии. Подача искового заявления от имени клиента без его разрешения является серьезным нарушением юридической этики, которое чревато лишением права заниматься адвокатской практикой. После изучения деталей подачи иска Сэм Абади и Рик Джафф, адвокаты Ревича, решили поставить этот вопрос перед федеральным районным судьей Мэри Джонсон Лоу, чтобы выяснить, имеет ли место нарушение норм права в действиях Уаксмана. Однако судья отказалась удовлетворить ходатайство. В тот день, когда Уаксман объявил, что он является адвокатом Зайевски, в ее палате появилась съемочная группа телерадиокомпании Эн-би-си. По словам Абади, Уаксман, который не был чужаком в телевизионных.кругах, отрицал, что имел отношение к появлению телевизионщиков. Автор Программы дня Конни Чанг показала драматическую историю в двух частях, в которой Ревич был представлен безжалостным убийцей, живущим за счет обманутых больных. Неискушенному зрителю оставалось недоумевать, как Ревича вообще допустили к врачебной практике. Зрителю показывали больную, пребывающую в коматозном состоянии, и рассказывали о враче, непроверенный метод лечения которого создает угрозу обществу. Вскоре после этого три клиента Уаксмана обратились с жалобами на Ревича в отдел по вопросам врачебной некомпетентности штата Нью-Йорк, который мог рекомендовать лишить его права на частную практику. По словам Абади, Уаксман позднее отрицал свою роль в одновременном вовлечении своих клиентов в. это разбирательство. Всего по всем трем гражданским искам родственники Зайевски, Эдит Шнайдер и Энн Рекк, требовали уплаты 40 млн долларов за причиненный ущерб. Следует вспомнить, что эти требования предъявлялись врачу, который брал со своих пациентов в среднем 50 долларов за визит. Подобные иски вообще впервые предъявлялись Ревичу за 63 года его практики. Они поставили Ревича и его пациентов в тяжелое положение, поскольку судебный процесс почти обанкротил доктора и привел к временному прекращению практики. Фактические подробности судебных разбирательств обнаруживают шаткость оснований для возбуждения как гражданских, таки административных процессов. Энн Рекк обратилась к Ревичу по поводу рака молочной железы. Как и большинству пациентов, ей пришлось долго ожидать приема в комнате, где теснилось много других больных. Ревич не назначал времени приема, он принимал больных в порядке их прихода исключение составляли очень тяжелые больные, которых он принимал в первую очередь. Приемная становилась местом общения, где люди рассказывали друг другу, насколько успешно идет лечение. Рекк не была исключением. Когда она впервые появилась у Ревича в октябре 1980 г, в ее левой молочной железе определялась крупная опухоль толщиной почтив дюйма, которая быстро росла. У нее также был увеличен подмышечный лимфатический узел — зловещий признак метастазирования. В самом начале лечения она показала свою черно-синюю грудь, сочащуюся выделениями, Эвелин Кайш, другой пациентке Ревича. Следует отметить, что выделения часто являются еше одним признаком отмирания тканей. Через некоторое время, в течение которого женшина получала лечение, она вновь встретилась с Кайш в приемной и снова показала ей свою грудь, которая на этот раз выглядела нормальной. Такое вот обратное развитие опухоли неслыханно для современной медицины. За время лечения опухоль уменьшилась и стала мягче. Однако в мае 1983 г, через 2,5 года после начала лечения, у Рекк появились боли в молочной железе. Через несколько недель она пожаловалась на сильную боль в спине. Ревич попросил ее сделать рентген, чтобы узнать, не метастазировал ли рак в позвоночник. Как позднее объяснил Ревич в отделе по вопросам врачебной некомпетентности, он считал, что поскольку пациентка раньше хорошо реагировала на лечение, она сможет и дальше с успехом продолжать лечиться. Он сказал следующее У меня были случаи, когда больные с параличом нижних конечностей после лечения начинали ходить. Наследующий день к Ревичу пришел муж Рекк и попросил выписать ей Demerol для снятия болей. Энн Рекк никогда больше не появилась у Ревича, но вскоре они с мужем, который был изначально против ее лечения у Ревича, подали на него в суд. 115 Энн Рекк как-то обмолвилась, что, отправившись в отпуск, не взяла с собой лекарств, Вскоре после этого у нее впервые заболела спина. Так как в 1977 г. Трафалгарская больница закрылась, у Ревича не было клиники, где он мог бы следить за состоянием больных и принимать меры в случае осложнений. Пациентам нужно было до четырех разв день измерять рН мочи, часто измерять температуру и звонить в кабинет Ревича каждый раз, когда изменялись показания тестов или симптомы. Совершенно очевидно, что при большом числе пациентов не каждый из них следовал всем указаниям, особенно когда требовалось день заднем и неделю за неделей постоянно выполнять тесты. Примерно в течение 2 лет лечение Энн Рекк протекало успешно. Прекратив принимать лекарства, она не дала Ревичу шанса сбалансировать процессы в ее организме. Вторая пациентка, Эдит Шнайдер, прежде чем попасть к Ревичу, побывала у четырех врачей. Каждый из них рекомендовал ей мастэктомию (полное удаление молочной железы. Миссис Шнайдер отказывалась. Прийдя к Ревичу, она не сказала ему о результатах посещения других врачей, показав лишь старый рентгеновский снимок. Ревич сказал ей, что снимок устарели предложил биопсию, от которой пациентка отказалась. При осмотре др Ревич обнаружил у Шнайдер и вторую опухоль — в другой молочной железе, Ревич высказался против ампутации молочных желез, потому что не разубеждался в том, что радикальные ' операции вызывают в организме значительные сдвиги в сторону усиления процессов катаболизма, дающие толчок к быстрому развитию новых опухолей. Вместо этого он предложил ей частично удалить большую опухоль. Она также отвергла его предложение. Поняв, что миссис Шнайдер настроена против любого хирургического вмешательства, Ревич начал лечить ее амбулаторно, поскольку не имел возможности помещать своих больных в стационар. При рассмотрении дела в отделе по вопросам врачебной некомпетентности Ревич сказал Она очень нервничала, без конца звонила мне, и я подумал Послушай, удали ее, не делай мастэктомию, удали только опухоль. Несмотря на повышенную нервозность, пациентка хорошо реагировала на лечение. В материалах ее гражданского иска против Ревича присутствовало письмо одного из обследовавших ее врачей, д-ра Джона Кастронуово. Пациентка позвонила, чтобы сообщить. она была у д-ра Эмануэля Ревича, ион далей замечательные лекарства. от которых ее опухоль стала вдвое меньше. После года лечения опухоль в левой молочной железе исчезла, а опухоль в правой стала мягче и меньше. Но внезапно по неизвестным причинам женщина запаниковала и обратилась в центр Слоун — Кат-теринга, где ей удалили правую молочную железу. По-видимому, мастэктомия включила реакцию, ив левой молочной железе появились метастазы. Она решила удалить и левую грудь. Вскоре после этого она и ее муж предъявили Ревичу иск. Учитывая положительные результаты лечения, понятна вся безосновательность подобного иска. Если бы в каждом таком случае врачам предъявлялись иски, все до единого онкологи проводили бы половину времени в суде, а вторую половину в консультациях с адвокатами. Иск Шнайдер, несомненно, не мог стать основанием для лишения Ревича права на врачебную практику. Большинство врачей по крайней мере однажды в жизни сталкиваются с ситуацией, когда пациент предъявляет им иск, многие переживают это неоднократно. Онкологи в этом смысле особенно уязвимы. Обычно власти штата не назначают слушаний по подобным жалобам. У третьей пациентки, Сесилии Зайевски, был рак толстой кишки. Большая опухоль занимала 2/3 ее выходных отделов. Вовремя первого обследования Ре-вич обнаружил большую опухолевую массу в области печени, что заставило его заподозрить метастазы. Он также отметил, что исходная опухоль находилась в опасной близости от стенки влагалища. Давая показания, Ревич отметил, что многим врачам при обследовании ректальных опухолей у женщин не удается прощупать их вагинально. Это иногда приводит к неточности диагноза, поскольку не удается оценить размеры опухли спереди) Сесилия впервые появилась у Ревича 25 марта 1981 г. Вначале лечения уменьшения опухолей почти не происходило, хотя боли быстро исчезли. Через несколько месяцев пациентка начала хорошо реагировать на лечение опухоль в толстой кишке стала гораздо меньше. К 10 ноября она почти полностью исчезла. Одновременно со сморщиванием опухоли у больной прекратились поносы, мучившие ее в течение нескольких месяцев. Через 2 недели после прекращения поноса начались запоры. Это важный симптом, указывающий на то, что произошел сдвиг в сторону усиления анаболизма. Вначале декабря опухоль больше не определялась. На Рождество Сесилия Зайевски была госпитализирована с высокой температурой и головокружением. Вовремя пребывания в больнице ей сделали ультразвуковое исследование брюшной полости. В заключении было указано Печень в норме. Через несколько дней женщину выписали из больницы, иона продолжила лечение у Ревича. В марте следующего года, спустя год после начала лечения, еще одно обследование в больнице Астора показало, что печень не увеличена. |