Елескин О.А Портрет протопопа Аввакума по Житию протопопа Авваку. Житию протопопа Аввакума

• Название: Житию протопопа Аввакума
• Дата: 23.01.2022
• Размер: 39.32 Kb.
• Имя файла: Елескин О.А Портрет протопопа Аввакума по Житию протопопа Авваку.docx
• Тип: Анализ; #339776
• страница: 4 из 5

Портрет протопопа Аввакума

Протопоп Аввакум интересен не только как выдающийся исторический деятель и писатель, яркий представитель своей эпохи, но и как образ, со временем приобретший символические черты. Несомненно и то, что этот образ, подвергшийся определенной семиотизации, оказал немалое влияние на различные формы общественного сознания: политического, религиозного, философского и даже на искусство.

Образ протопопа Аввакума – это тот конструкт, который вырос на основе реальной исторической личности, обрел мифологические черты и даже стал основой для создания художественных и литературных образов [18; c.197].

Надо отметить, что мифологические черты образ протопопа Аввакума обрел еще при жизни, причем в его создании немаловажную роль сыграл сам

«огнепальный», создав автобиографичное «Житие» и рассылая многочисленные послания своим духовным чадам. Послания распространялись в ближнем кругу учеников протопопа, и из их содержания, слога и, конечно, слова формировался образ проповедника Старой Веры. Даже первое иконописное изображение Аввакума создается в Керженских скитах в среде людей, лично знавших протопопа и имевших его «автопортрет» [24; c.42].

Одной из причин знаковости образа протопопа Аввакума для общественного сознания стало написание необычного для XVII века литературного произведения, которое расценивалось как нарушение литературного этикета, выход за рамки привычного формата житийной литературы, своеобразный культурный вызов.

В последующие два столетия образ развивался в рамках религиозно- идеологической борьбы, в результате которой общественно-религиозные группы оказали значительное влияние на создание противоположных мифологических образов Аввакума. Так как идеологическая борьба началась еще при жизни протопопа, уже в XVII веке произошло смещение внимания с оценки его религиозной деятельности на высказывания, имеющие политическую окраску. Поэтому, с одной стороны, он не только защитник Старой Веры, но и борец со светскими властями, с царем, народный заступник. С другой же – проявляется негативный образ «раскольнического» проповедника – фанатика, антагониста,

хулителя царской власти [12; c.50].

До публикации «Жития» Аввакума в 1861 году интерес к его личности существовал исключительно в рамках религиозного противостояния старообрядцев и синодальной церкви. Старообрядцы почитали его как мученика за веру и, неофициально, как святого, а представители синодальной церкви осуждали как фанатика и наиболее яркого идеолога раскола.

Таким образом, для обеих сторон конфликта личность протопопа Аввакума терялась, растворившись в присвоенных ему ярлыках. Очевидно, что такой подход к трактовке образа протопопа никаким образом не освещает черты его личности и в принципе не заинтересован в этом. На месте Аввакума в данном случае мог быть кто угодно другой, спор не терял от этого ни своей сути, ни интереса [29; c.20].

Конфликтующие стороны выбрали одно яркое имя и наделили его теми чертами и характеристиками, которые имели наибольшее значение в их дискуссиях.

Открытие и публикация «Жития» в 1861 г. Н.С. Тихонравовым вызвало волну интереса к личности протопопа, положившую начало историческим исследованиям [13; c.3].

Одновременно к образу Аввакума обращалась творческая общественность второй половины XIX века, пронесшая этот интерес через революционные потрясения в нашей стране в начале XX века вплоть до настоящего времени.

Научный подход к изучению личности протопопа Аввакума положил начало пути ремифологизации образа духовного лидера старообрядческого движения. Причем первые исторические исследования были не лишены идеологических предрассудков. Хотя в конце XIX века начали активизироваться ученые, которые пытались разогнать мифологический и романтический флер и дать всестороннюю и объективную оценку личности протопопа, события раскола оказались еще настолько морально свежи, что ученые продолжили двигаться по уже накатанным рельсам и не могли выйти за рамки убеждений «раскольник – не раскольник». Так, вместо изучения Аввакума как личности, исследователи продолжали, по сути, все тот же изначальный спор о том, кто прав, кто виноват. Только в XX веке попытки научного освещения исторической личности приобрели объективный характер в исследованиях филологов и историков [24; c.32].

Первым максимально объективным ученым, давшим научную оценку личности протопопа Аввакума в контексте истории, был французский ученый Пьер Паскаль (1890-1983) [1].

Ему удалось, с опорой на исторические источники, воссоздать наиболее адекватный образ протопопа, вероятно, потому что ученый жил в другой культурной традиции, и ему не требовалось разрушать собственные предрассудки и шаблоны относительно темы раскола.

Таким образом, научный мир предпринял попытку дать объективную оценку личности Аввакума, прорываясь сквозь толщу мифов и отказываясь от романтизации; но в наиболее полной мере, по понятным причинам, первому удалось это сделать зарубежному автору.

Личность и творчества протопопа Аввакума настолько многогранны, что стали объектом изучения не только академических историков, но и исследователей всех областей гуманитарного знания. Историки, филологи, философы и культурологи в исследования смогли создать объемный образ выдающегося деятеля и сильного человека.

Д.С. Мережковский, пересказав «Житие» в стихах в поэме «Протопоп Аввакум», дает ему фактически новую жизнь [27].

Поэма, отодвинув на дальний план политическую сторону деятельности протопопа, максимальное внимание уделяет созданию художественного образа, и возвращается в старообрядческую среду в качестве духовного стиха, становясь, по сути, фольклорным произведением. Здесь мы наблюдаем пример взаимопроникновения народной и элитарной культур, что свидетельствует об актуальности и значимости фигуры протопопа Аввакума для всех слоев населения в этот период.

В отечественной интеллигентской культуре образ протопопа романтизируется, становясь источником вдохновения и творчества, причем каждый писатель, художник и поэт трактует его, исходя из собственных интересов и соображений, мало соотносясь с исторической достоверностью [16; c.15].

Символичность и знаковость образа Аввакума, пройдя путь от образа борца за веру к образцу человеческой силы духа, в XXI веке ни у кого не вызывает сомнений.

Таким образом, в конце XX – начале XXI вв. в народной отечественной культуре происходит демифологизация образа протопопа Аввакума: возрождение исторической памяти в большей степени стало происходить через книжность, что приводит к утрате характерной для устной традиции былинности.

Эволюция образа протопопа Аввакума от человека к мифу нашла отражение в самых разных формах культурного бытия, став символом социальных и культурных процессов, свойственных этому времени. В то же время сам образ оказывал влияние на социокультурную действительность, в которой он был рожден.

Демифологизация образа протопопа Аввакума, начавшаяся с переменным успехом в интеллигентской среде на рубеже XIX–XX вв., совершилась в народной культуре в конце XX века, но не под влиянием убеждения в необходимости этого процесса, а в результате хода исторического развития. Вообще же проблема понимания личности в истории и ее социального влияния на общество актуальна и в настоящее время. Однозначного ответа на вопросы, связанные с ролью личности и возможностью ее как прямого, так и опосредованного влияния на общественное сознание, не существует, и, видимо, существовать не может. Тем не менее, в каждый кризисный период общество ищет ответы на подобные вопросы.

Итак, изображая своего героя в системе ролей, Аввакум постепенно приближает его к образу святого, жизнь и деяния которого достойны жития. Уникальность памятника и живой интерес к нему исследователей вызваны смелостью концепции и новыми горизонтами презентации личности, которые открывались в произведении. Использование Аввакумом ролевого подхода

является не чем иным, как попыткой представить себя в современном ему хронотопе (довольно враждебном) сильной и неординарной личностью, способной к противостоянию. Свою смелость и новаторство самоописания автор компенсировал сочетанием личностных переживания и поступков с моделями поведения и эмоциями иеротопических образов, представленных в святоотеческой словесной традиции.