Жизнь человека как объект уголовно-правовой охраны. zhizn_cheloveka_kak_obekt_ugolovno-pravovoy_okhrany - копия (2).. Жизнь человека как объект уголовноправовой охраны

• Название: Жизнь человека как объект уголовноправовой охраны
• Анкор: Жизнь человека как объект уголовно-правовой охраны
• Дата: 12.05.2021
• Размер: 200 Kb.
• Имя файла: zhizn_cheloveka_kak_obekt_ugolovno-pravovoy_okhrany - копия (2)..doc
• Тип: Документы; #203940
• страница: 5 из 6

2.2 Уголовно – правовая политика в сфере охраны жизни

Проблемы уголовно-правовой политики относятся к числу важнейших проблем уголовного права. Вместе с тем современное состояние уголовно-правовой политики России далеко от идеала. За прошедшие 15 лет с момента принятия Уголовного кодекса Российской Федерации в него более 110 раз вносились изменения и дополнения, что свидетельствует об отсутствии стабильности уголовно-правовой политики, при этом далеко не все вносимые в УК РФ изменения отличались взвешенностью, продуманностью, научной проработанностью, непротиворечивостью и положительно сказывались на решении задач уголовно-правовой политики.

Кроме того, современный уровень развития уголовно-правовой доктрины требует пересмотра и некоторых устоявшихся подходов к противодействию преступности уголовно-правовыми средствами. Сказанное в полной мере относится и к такому направлению уголовно-правовой политики, как уголовно-правовая охрана жизни и здоровья, в рамках которого также отмечаются некоторые негативные явления.

Одним из них можно назвать непоследовательность законодателя в криминализации и декриминализации деяний. Необходимо согласиться с позицией исследователей о том, что уголовное право представляет собой целостную систему со своими элементами и их внутренними связями, обладающими собственными закономерностями, однако развитие российского уголовного законодательства, к сожалению, содержит немало примеров нарушения принципа системности и противоречий, вызванных некоторым технико-юридическим несовершенством законодательных актов, принятых в последние годы¹.

В связи с этим обращает на себя внимание ч. 1 ст. 124 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за неоказание помощи больному, если это повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью.

Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»² и Федеральным законом от 21 июля 2004 г. № 73 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»³ была произведена декриминализация неосторожного причинения вреда средней тяжести здоровью человека. Вместе с тем данный криминообразующий признак был сохранен в ч. 1 ст. 124 УК РФ.

Таким образом, состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 124 УК РФ, является единственным в действующем УК РФ, предусматривающем ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности. При этом не совсем понятна логика законодателя, с одной стороны, устраняющего уголовную ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью при ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, но не меняющего уголовно-правовой оценки в случае наступления средней тяжести вреда здоровью при неоказании помощи больному, а с другой - предусматривающего равную ответственность как за ненадлежащее оказание медицинской помощи, так и за ее неоказание, если в результате этого наступила смерть больного (ч. 2 ст. 109 и ч. 2 ст. 124 УК РФ соответственно)¹. Не иначе как элементарным просмотром, «зевком» законодателя объясняет это явление А. И. Коробеев².

Также обращает на себя внимание тот факт, что в законотворческой деятельности предпринимались попытки устранить данное противоречие. На это, в частности, была направлена законодательная инициатива, внесенная депутатами Государственной Думы А. Н. Волковым и В. И. Илюхиным. Законопроект, разработанный указанными депутатами, предусматривал декриминализацию деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 124 УК РФ. Как справедливо указали авторы законопроекта, принцип отказа от наказуемости причинения по неосторожности вреда средней тяжести здоровью должен прослеживаться по всему тексту УК РФ.

Указанный законопроект получил положительное заключение Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству и отзыв Правительства РФ, в которых содержалась поддержка идеи о необходимости декриминализации ч. 1 ст. 124 УК РФ, был принят Государственной Думой в первом³ и втором чтении.

Вместе с тем данный законопроект был отклонен Государственной Думой при рассмотрении в третьем чтении по неизвестным причинам, по всей видимости, в связи с существенным общественным резонансом и негативной реакцией определенной части общества.

Полагаем, что в целях обеспечения системности уголовного законодательства и единообразного законодательного подхода к криминообразующим признакам, к вопросу о декриминализации деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 124 УК РФ, необходимо вернуться в самом ближайшем будущем.

Также представляется не вполне обоснованным сохранение в действующем уголовном законодательстве состава преступления, предусмотренного ст. 121 УК РФ.

В структуре преступности данные преступления имеют ничтожную долю (около 0,004%¹). Степень общественной опасности данного деяния, выступающая базовым основанием криминализации, невелика и вряд ли может быть признана достаточной для уголовно-правового запрета. Это подтверждается и позицией законодателя в отношении наказуемости данного вида преступлений - санкция ч. 1 ст. 121 УК РФ предусматривает максимальное наказание в виде ареста сроком до 6 месяцев. При этом, по справедливому замечанию В. В. Лунеева, «сфера преступного должна быть ограничена наиболее опасными деяниями»². Кроме того, практика гуманизации уголовного законодательства, сложившаяся в последние несколько лет, показывает, что декриминализовывались деяния, обладающие существенно большей степенью общественной вредности, чем заражение венерической болезнью. Очевидной потребности в уголовно-правовом запрете данного деяния, исходя из размера вреда, распространенности, невозможности предотвратить иными средствами, не имеется. Противодействие данному виду антиобщественного поведения возможно и иными, не уголовно-правовыми средствами.

На основании изложенного видится необходимой декриминализация данного деяния.

Проблемы пенализации наряду с проблемами криминализации относятся к числу ключевых проблем уголовно-правовой науки¹. Как справедливо отмечают исследователи, пенализация есть количественная сторона криминализации, ее показатель, мерило. Она состоит в установлении принципов и критериев применения уголовного наказания, в формулировании его целей, определении видов и размеров.

Пенализация неразрывно связана с понятием уголовно-правовой санкции, в которой устанавливается конкретное наказание за преступное поведение. Вместе с тем ученые небезосновательно отмечают, что «в настоящее время теоретические основы конструирования санкций уголовно-правовых норм еще в достаточной мере не разработаны... Правилом скорее является... неадекватное отражение санкцией уголовного закона характера и степени общественной опасности запрещаемого деяния. По мнению Э. Ф. Побегайло, «Ахиллесова пята» Уголовного кодекса России - это проблема санкций; вопрос о санкциях норм Особенной части проработан в нем откровенно слабо»². Изложенное относится и к проблеме законодательной регламентации уголовного наказания за преступления против жизни и здоровья. Базовым принципом пенализации выступает принцип справедливости. К сожалению, приходится констатировать, что при конструировании санкций статей Особенной части УК РФ, предусматривающих уголовную ответственность за преступления против жизни и здоровья, законодатель не всегда учитывает данный принцип, а также иные общие правила пенализации.

Одной из проблем законодательного конструирования санкций преступлений против жизни и здоровья являются избыточно широкие пределы возможного наказания за совершенное преступление, поскольку на практике это приводит к чрезмерному судейскому усмотрению.

В связи с изложенным представляются не вполне обоснованными санкции целого ряда статей главы 16 Особенной части УК РФ. Так, санкция ч. 4 ст. 111 УК РФ в действующей редакции предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 15 лет, т. е. возможный срок назначенного по усмотрению судьи наказания будет фактически колебаться в пределах от 2 месяцев до 15 лет. Такие чрезмерно широкие пределы судейского усмотрения при назначении наказания по ч. 4 ст. 111 УК РФ могут привести к судейскому произволу и сами по себе являются потенциально криминогенными. Это положение следует расценивать и как нарушение стабильности уголовной политики, и как существенное нарушение принципа справедливости ответственности.

При этом законодатель не только не стремится сократить потенциальную криминогенность санкции данной нормы, но и, напротив, увеличивает ее по сравнению с редакцией данной статьи, действовавшей до принятия Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (ранее действующая редакция анализируемой нормы предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 15 лет с ограничением свободы на срок до 2 лет либо без такового).

Аналогично слишком широкие пределы судейского усмотрения при назначении уголовного наказания допускает санкция ч. 2. ст. 111 УК РФ (до 10 лет лишения свободы), ч. 3 ст. 111 (до 12 лет лишения свободы), ч. 1 ст. 105 УК РФ (от 6 до 15 лет лишения свободы) и ч. 2 ст. 105 УК РФ (от 8 до 20 лет).

Заслуживает критики и законодательный подход к конструированию санкций, в соответствии с которым за некоторые квалифицированные составы преступлений, в санкции не предусматривается нижнего предела наказания. Такая неудачная конструкция санкции отмечается в целом ряде случаев, например ч. 2-4 ст. 111, ч. 2 ст. 107, ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст. 119, ч. 2 ст. 120 УК РФ.

В то же время в квалифицированных составах преступлений установление минимальных границ такого наказания, как лишение свободы, является необходимым, поскольку их отсутствие «дает право суду назначить без наличия каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления (ст. 64), одинаковый минимальный срок лишения свободы за простой, квалифицированный и особо квалифицированный составы преступления»¹. Например, может быть назначено равное по срокам наказание в виде лишения свободы за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью и то же деяние, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, хотя степень общественной опасности последнего существенно выше.

Также к недостаткам пенализации преступлений против жизни и здоровья в действующем УК РФ можно отнести отсутствие альтернативы при назначении наказания за некоторые преступления, не относящиеся к тяжким или особо тяжким. Вместе с тем наказание за преступления небольшой и средней тяжести должно быть вариативным, т. е. предусматривать не один вид наказания, которое за него может быть назначено. Так, например, законодатель предусматривает альтернативную санкцию за убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта (ч. 2 ст. 107 УК РФ), однако не делает этого за квалифицированные виды умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 112 УК РФ), хотя максимальные санкции у них равны.

Принцип социальной справедливости при конструировании санкций за преступления с двумя формами вины требует от законодателя учета наказуемости преступных деяний, повлекших аналогичные общественно опасные последствия при различных формах вины. Так, если схожие по составам преступления совершаются с различной формой вины, то санкция за умышленное преступление должна быть более строгой, чем за причинение аналогичного вреда по неосторожности. Но данное положение в УК РФ применительно к преступлениям против жизни и здоровья соблюдается не всегда, в связи с чем, происходит нарушение принципа справедливости².

В качестве примера отступления от данного базового принципа можно привести соотношение санкций ч. 1 ст. 105 УК РФ и ч. 4 ст. 111 УК РФ. Так, за совершение простого убийства предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до 15 лет. В то же время за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, наказание составляет до 15 лет лишения свободы, притом что психическое отношение лица к смерти потерпевшего в данном случае все-таки неосторожное, что должно влиять на его общественную опасность.

В связи с изложенным важнейшим направлением совершенствования уголовно-правовой политики в анализируемой сфере следует считать поиск и установление системного подхода к определению наказуемости данной разновидности преступлений.

Наряду с проблемами криминализации и пенализации заслуживают внимания в контексте уголовно-правовой политики в сфере охраны жизни и здоровья и некоторые проблемы законодательной техники при описании составов преступлений в диспозициях статей главы 16 Особенной части УК РФ.

Так, в некоторых случаях положения, содержащиеся в диспозициях статей указанной главы УК РФ, во взаимосвязи с положениями отраслевого регулятивного законодательства обладают неопределенностью, что не позволяет говорить о совершенстве уголовно-правового регулирования данных отношений.

Например, ч. 1 ст. 124 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за неоказание помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом или специальным правилом. Однако ни УК РФ, ни другие акты не определяют исчерпывающим образом круг лиц, обязанных оказывать помощь больному, что порождает произвольное толкование этого понятия и сложности в правоприменительной практике. На возможность произвольного правоприменения данной нормы указывают и другие исследователи.

Кроме того, при описании данного состава преступления в УК РФ законодатель не указал на характер помощи ни в диспозиции, ни в названии этой статьи, вследствие чего не ясно, идет ли речь только о медицинской, или также и об иной помощи, а если только о медицинской, то какой именно. Изложенное как порождает научную дискуссию по данному вопросу и формирование у исследователей различных подходов к пониманию этих терминов, так и не способствует формированию непротиворечивой судебной практики. В связи с этим представляется необходимым уточнить диспозицию ч. 1 ст. 124 УК РФ, указав на неоказание скорой либо первичной медицинской помощи.

Не является в достаточной степени определенным понятие «больной», используемое законодателем в диспозиции составов преступлений, предусмотренных ст. 124 УК РФ. Ни УК РФ, ни другие законодательные акты не содержат определения данного понятия, что зачастую приводит к его расширительному толкованию и отнесению к числу больных, например рожениц. То есть отсутствие четкого определения больного в законе создает путаницу в определении признаков потерпевшего, являющихся чрезвычайно важными при квалификации деяния.

Аналогично в ст. 121 УК РФ законодателем используется формулировка «заражение венерической болезнью». При этом термин «венерическая болезнь» не является ни юридическим, ни медицинским. В медицине высказываются различные подходы к определению круга заболеваний, которые могут подпадать под данную категорию. На практике наличие в уголовном законе подобных формулировок способно привести к произвольному правоприменению, когда одно и то же заболевание может в одной ситуации быть определено как венерическое, а в другой - как не являющееся таковым.

Представляется, что к недостаткам законодательной техники при описании диспозиций статей главы 16 УК РФ необходимо отнести и неполную согласованность описания основных и квалифицированных составов преступлений.

Не всегда согласуются наименования статей главы 16 УК РФ с их диспозициями. Так, если в ст. 111, 112, 115 УК РФ как в наименовании, так и в диспозициях указывается на умышленную форму вины, то в ст. 113 и 114 УК РФ наименования не отражают форму вины, в то время как в диспозициях она отражена определенно. Представляется, что законодателю следовало обеспечить единообразие в конструировании сходных правовых норм.

Некоторым отступлением от правил законодательной техники можно считать и использование различной терминологии для описания одних и тех же явлений. Так, при описании субъективной стороны некоторых составов преступлений законодатель использует в одном и том же смысле понятия «мотив» (п. «е.1», «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119 УК РФ) и «побуждения» (п. «з», «и» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 111, п. «д» ч. 2 ст. 112, п. «а» ч. 2 ст. 115, п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ), в том числе и в пределах одной части соответствующей статьи УК РФ.

Изложенные недостатки подчеркивают необходимость как принятия мер по совершенствованию законодательства о преступлениях против жизни и здоровья, так и проведения взвешенной и эффективной уголовно-правовой политики в указанной сфере общественных отношений.