Классический элитизм (В. Парето, Г. Моска, Р. Михельс)
 Скачать 47.11 Kb.
|
|
КЛАССИЧЕСКИЙ ЭЛИТИЗМ (В. ПАРЕТО, Г. МОСКА, Р. МИХЕЛЬС) Политическая элита – это устойчивая, привилегированная и господствующая социальная общность, обладающая рычагами реальной власти и основанная на глубоких внутренних связях входящих в нее политиков, которые объединены между собой общими интересами. Теория элит Вильфредо Парето Вильфредо Парето (1848-1923) – итальянский экономист, социолог и политолог, создатель теории циркуляции элит, одним из первых применивший формальные методы для анализа экономических и социальных процессов. Самое крупное сочинение В. Парето, в котором представлены его социологические теории, – «Трактат по общей социологии». Согласно этому трактату, индивиды неравны между собой в физическом, интеллектуальном, нравственном отношениях. Поэтому и социальное неравенство представляется Парето совершенно естественным, очевидным и реальным фактом. Люди, которые обладают наиболее высокими показателями в той или иной области деятельности, составляют элиту. В каждой сфере деятельности существует своя элита. В качестве синонимов этого термина Парето использует термины «правящий класс», «господствующий класс», «аристократия», «высший слой», это просто объективно «лучшие» в определенной области деятельности: «Может быть, как аристократия святых или аристократия разбойников, так и аристократия ученых или аристократия преступников». В целом социальная структура общества изображается в его теории в виде пирамиды, состоящей из двух слоев: ее вершину составляет немногочисленная элита («высший слой»), а остальную часть – основная масса населения («низший слой»). Парето, как и Моска, считал, что все общества делятся на управляющих (элиту) и управляемых. В элите он выделял два главных типа, последовательно сменяющих друг друга: элиту «львов» и элиту «лис». Для «львов» характерно использование силовых методов правления, консерватизм. «Лисы» предпочитают поддерживать свою власть пропагандой, они мастера политико-финансовых комбинаций, обмана, хитрости, изворотливости. Правление «лис» эффективно, когда политическая система неустойчива, когда требуются новаторы, комбинаторы. Но «лисы» не способны применять насилие, когда оно необходимо. Тогда им на смену приходит элита «львов», которая готова действовать решительно. Постоянная смена одной элиты другой обусловлена социальной динамикой общества. Каждый тип элиты обладает определенным преимуществом, которое постепенно перестает соответствовать потребностям руководства обществом. Поэтому обеспечение равновесия социальной и политической системы требует постоянной замены одной элиты другой. Парето выделял также правящую элиту и неправящую элиты. Представители, входящие в состав потенциальной элиты (контрэлиты), наделены характерными для элиты качествами, но не обладают властью из-за своего социального статуса. Со временем правящая элита начинает вырождаться и неэффективно управлять обществом, тогда активизируется контрэлита, претендующая на власть. Но чтобы прийти к власти, ей необходима поддержка масс, которые она побуждает к активным действиям и с помощью которых свергает правящую элиту. Очередная правящая элита со временем также утратит свои выдающиеся качества, придет в упадок и будет отстранена от власти новой контрэлитой. Через некоторое время процесс «циркуляции элит» повторится вновь и вновь. Циркуляция элит необходима для поддержания социального равновесия. Между элитой и остальной массой населения постоянно происходит обмен: часть элиты перемещается в низший слой, а наиболее способная часть последнего пополняет состав элиты. Если элита оказывается закрытой, т. е. циркуляция не происходит или происходит слишком медленно, это приводит к деградации элиты и ее упадку. В то же время в низшем слое растет число индивидов, обладающих необходимыми для управления чертами и способных применить насилие для захвата власти. Но и эта новая элита утрачивает способность к управлению, если она не обновляется за счет представителей низшего слоя. Согласно теории Парето, политические революции происходят вследствие того, что либо из-за замедления циркуляции элиты, либо по другой причине элементы низкого качества накапливаются в высших слоях. Революция выступает как своего рода дополнение циркуляции элит. В известном смысле сущность революции и состоит в резкой и насильственной смене состава правящей элиты. Теория элит Гаэтано Моски Гаэтано Моска (1854-1941) – итальянский правовед, социолог и политолог, создатель оригинальной теории элитизма; государственный деятель либерального толка. Теория элит изложена в работах: «Правящий класс»; «Основы политической науки»; «История политических доктрин». В 1896 г. вышла его книга «Элементы политической науки», а в 1923 г. – её дополненное издание. В 1939 г. эта книга была переведена на английский язык и издана под названием «Правящий класс». Понятию «элита» Моска предпочитал термины «правящий класс» и «политический класс», употребляя их как синонимы. Впоследствии он вынужден был внести коррективы, отметив, что политический класс является как бы базой для правящего класса. Моска писал: «Во всех обществах, начиная с самых среднеразвитых и едва достигших зачатков цивилизации и кончая просвещенными и мощными обществами, существуют два класса лиц: класс управляющих и класс управляемых. Первый, всегда относительно малочисленный, осуществляет все политические функции, монополизирует власть и пользуется присущими ему преимуществами, в то время как второй, более многочисленный, управляется и регулируется первым классом и поставляет ему материальные средства поддержки, необходимые для жизнеспособности политического организма». Моска считал, что важнейшим критерием вхождения в «элиту» является способность к управлению другими людьми, т.е. организаторская способность, а также выделяющее элиту из остальной части общества материальное, моральное и интеллектуальное превосходство. Отмечая сплоченность группы управляющих и ее господствующее положение в обществе, Моска называл ее политическим классом. Этот класс подвержен постепенным изменениям. Существуют две тенденции в его развитии: аристократическая и демократическая. Первая из них проявляется в стремлении политического класса стать наследственным если не юридически, то фактически. Преобладание аристократической тенденции приводит к «закрытию и кристаллизации» класса, к его вырождению и, как следствие, к общественному застою. Это, в конечном счете, влечет за собой активизацию борьбы новых социальных сил за занятие господствующих позиций в обществе. Вторая, демократическая тенденция выражается в обновлении политического класса за счет наиболее способных к управлению и активных низших слоев. Такое обновление предотвращает дегенерацию элиты, делает ее способной к эффективному руководству обществом. Равновесие между аристократической и демократической тенденциями наиболее желательно для общества, ибо оно обеспечивает как преемственность и стабильность в руководстве страной, так и его качественное обновление. Концепция политического класса Моски, оказав большое влияние на последующее развитие элитарных теорий, подвергалась критике за некоторую абсолютизацию политического фактора (принадлежности к управленческому слою) в социальном структурировании общества, за недооценку роли экономики. Применительно к современному плюралистическому обществу такой подход во многом неправомерен. Однако теория политического класса нашла неожиданное подтверждение в тоталитарных государствах. Здесь политика приобрела главенствующее положение над экономикой и всеми другими сферами общества, и в лице номенклатурной бюрократии сформировался прообраз «политического класса», описанного Моской. В тоталитарных государствах вхождение в политическую номенклатуру, приобщение к власти и управлению стали первопричиной экономического и социального господства «класса управляющих». Теория элит Роберта Михельса Роберт Михельс (1878-1936) – немецкий социолог и политолог, один из разработчиков теории элит, автор «железного закона олигархии». В своем главном труде «Социология политической партии в условиях демократии» (1911) Михельс приходит к выводу, что олигархия – неизбежная форма жизни крупных социальных структур. Известность Михельса связана, прежде всего, со сформулированным им «железным законом олигархических тенденций»: демократия, дабы сохранить себя и достичь стабильности, вынуждена создавать организацию, а это связано с выделением элиты – активного меньшинства, которому масса должна довериться, так как не может осуществлять свой прямой контроль над этим меньшинством. Поэтому демократия неизбежно превращается в олигархию. Демократия не может существовать без организации, управленческого аппарата, элиты, а это ведет к закреплению постов и привилегий, к отрыву от масс, к несменяемости лидеров, к вождизму. Функционеры даже левых партий, особенно избранные членами парламентов, меняют свой социальный статус, превращаются в правящую элиту. Харизматических лидеров, поднимающих массы к активной политической деятельности, сменяют бюрократы, а революционеров и энтузиастов – консерваторы и конформисты. Правящая элита обладает преимуществами перед рядовыми членами: она в большей степени обладает навыками политической борьбы, имеет превосходство в знании и информации, осуществляет контроль над формальными средствами коммуникации. Рядовые члены организации недостаточно компетентны, информированы и зачастую пассивны. Правящая элита постепенно выходит из-под контроля своих рядовых членов, отрывается от них и подчиняет политику собственным интересам, заботясь о сохранении своего привилегированного положения. В результате любой, даже демократической организацией, реально правит олигархическая группа, члены которой не уступают свою власть массам, передавая ее другим лидерам. Во всех партиях независимо от их типа «демократия ведет к олигархизации». Это закономерность развития политической организации. Олигархизация означает, что власть в организации концентрируется в руках руководящего аппарата, происходит снижение роли рядовых членов организации в принятии решений. Также Михельс исследовал социальные механизмы, порождающие элитарность общества. Он особо выделяет организаторские способности, а также организационные структуры общества, стимулирующие элитарность и возвышающие управляющий слой. Он сделал вывод, что сама организация общества требует элитарности и закономерно воспроизводит ее. Увеличивается разница между интересами и идейной позицией руководителей и членов партий с преобладанием интересов руководящего звена. По существу, Михельс сформулировал одну из первых концепций бюрократизации правящей элиты. Из действия «закона олигархических тенденций» Михельс делал пессимистические выводы относительно возможностей демократии вообще и демократизма социал-демократических партий в частности. Демократию же он фактически отождествлял с непосредственным участием масс в управлении. ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЭЛИТИЗМ (М. ВЕБЕР, Й. ШУМПЕТЕР) Прямая демократия не может служить средством каждодневного управления крупным государством, применима только в небольших структурах, когда выполняемые задачи просты и четко сформулированы. Эксперты должны осуществлять свою работу на постоянной основе; к участию в выборах на должности, требующие наличия определенных знаний и навыков, не должны допускаться люди, имеющие слабое представление о требуемых навыках и не владеющие нужной информацией. Должности официальных представителей более высокого уровня, ответственных за разработку общеполитических решений, могут быть выборными, однако наряду с этим должен существовать довольно большой слой функционеров, на которых возложена основная тяжесть управления страной. По мнению Вебера, воплощение идеи массового гражданства, тесно связанной с идеей участия в общедемократических процессах, в огромной степени увеличивает необходимость наличия бюрократического аппарата. Например, обеспечение благосостояния, здравоохранения и образования требует наличия крупных административных систем, действующих на постоянной основе. Как отмечает Вебер, «очевидно, что крупное современное государство полностью зависит от бюрократии. Чем крупнее государство и чем большим могуществом оно обладает, тем очевиднее эта зависимость...»). Представительная многопартийная демократия помогает защитить общество как от произвола в принятии решений отдельными политическими лидерами, так и от давления бюрократического аппарата. Однако в осуществлении этих двух функций демократические институты оказались менее эффективны, чем на это надеялись многие сторонники демократии. «Правление народа» возможно только в очень ограниченном смысле. Для того чтобы добиться власти, партии должны быть организованы на какой-либо систематической основе, то есть они должны быть бюрократизированы. Развиваются партийные аппараты, представляющие собой угрозу независимости парламентов и конгрессов как органов, обсуждающих и формулирующих политику. Если партия, обладающая большинством, непосредственно диктует своим членам, какие решения принимать, и если ею самой руководят постоянные функционеры, то в этом случае достигнутый уровень демократии будет весьма невысок. Вебер считает, что для того, чтобы демократические системы действовали эффективно, необходимо выполнение двух условий. Во-первых, должны существовать партии, представляющие различные взгляды и выражающие различные интересы. Если политика соперничающих партий более или менее близка, то избиратель не может сделать эффективный выбор. Вебер не согласен с утверждением, что однопартийная система может быть хоть в каком-то смысле демократичной. Во-вторых, должны существовать политические лидеры, обладающие живым воображением и способные противостоять давлению со стороны бюрократии. Вебер особо подчеркивает важность лидерства в демократии. Именно поэтому предпочитаемая им система носит название «демократического элитизма». Элитарные структуры будут эффективно представлять интересы людей, делая это разумно и инициативно. Парламенты и конгрессы являются теми органами, где могут вырасти политические лидеры, способные противостоять влиянию бюрократии и сохранять поддержку масс. Вебер считает многопартийную демократию более действенной скорее благодаря качеству руководства, которое она может обеспечить, а не из-за возможности участия в политическом процессе широких слоев населения. Идеи Йозефа Шумпетера Шумпетер разделяет взгляды Вебера по поводу границ участия масс в политической жизни. Демократия – это правление политиков, а не народа. Политики – это «торговцы голосами избирателей», так же как брокеры –торговцы акциями на фондовой бирже. Чтобы заручиться поддержкой избирателей, политические деятели должны хотя бы в минимальной степени отвечать требованиям и интересам своего электората. Только при наличии соперничества в ходе приобретения голосов избирателей можно избежать установления деспотического режима правления. Как и Вебер, Шумпетер верит в то, что механизмы политической демократии должны быть отделены от экономической жизни. Как рынок, на котором действует конкуренция, обеспечивает возможность выбора потребителю, так и система конкурирующих партий обеспечивает некоторую возможность политического выбора. ПРОЦЕДУРНАЯ ДЕМОКРАТИЯ Процедурная демократия – демократия, в которой люди или граждане государства имеют меньше влияния, чем в традиционных либеральных демократических государствах. Этот тип демократии характеризуется избирателями, принимающими решение выбирать представителей на свободных выборах. Процедурная демократия предполагает, что избирательный процесс в ядре власти, размещенной в выборные должностные лица, и гарантирует, что все процедуры выборов должным образом выполнены (или, по крайней мере, появитесь так). Это могло быть описано как республика (т.е., люди, голосующие за представителей) в чем, только базовые структуры и учреждения существуют. Обычно, ранее избранные представители используют избирательные процедуры, чтобы поддержать себя во власти против общего желания людей (до некоторой переменной степени), таким образом, мешая учреждению полноценной демократии. Процедурная демократия очень отличается от независимой демократии, которая проявлена равноправным участием всех групп в обществе в политическом процессе. ТИПОЛОГИЯ ЭЛИТ. СТРУКТУРА ЭЛИТЫ Типология элит:
1. правящая элита – обладающие государственной властью и принимающие важнейшие политические решения; 2. оппозиционная (контрэлита) – часть элиты, которая лишена возможности осуществлять властные функции.
1.высшая – принимающая значимые для общества решения, включает в себя политическое руководство государства, монарха, президента, премьер-министра, спикера парламента, лидеров ведущих партий и фракций в парламенте и всех тех, кто занимает высшие посты в органах законодательной, исполнительной и судебной власти; 2. средняя – участвует в подготовки и реализации решений, формируется из выборных должностных лиц (сенаторов, депутатов, губернаторов), около 5% населения страны; 3. административная – высший слой государственных служащих, занимающих руководящие должности в органах государственного управления, предназначенных для исполнительной деятельности и обладающих большим влиянием на политику. Структура элитного строя: 1. экономическая элита – крупные собственники, владеющие промышленными компаниями, банками, торговыми фирмами; 2. политическая элита – лица, занимающие высшие посты в органах власти; 3. административная элита – управленцы-профессионалы; 4. идеологическая элита (информационная) – ведущие представители культуры, науки, религии и СМИ. ЭЛИТЫ В РАЗЛИЧНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМАХ Политическая элита – это особая социальная группа, обладающая монополией на принятие решений, самосознанием и привилегиями. Как правило, политическую элиту образуют люди, наделенные особенными личностными качествами и, прежде всего, волей к власти. В то же время теоретики элитизма всегда подчеркивали, что правящая элита – это не просто совокупность людей, занимающих высокие государственные посты, это устойчивая социальная общность, основанная на глубоких внутренних связях входящих в нее политиков. Их объединяют общие интересы, связанные с обладанием рычагами реальной власти, стремлением сохранить на них свою монополию, отсечь и не допустить к ним другие группы, стабилизировать и укрепить позиции элиты как таковой, а следовательно, и позиции каждого ее члена. Правящую элиту как группу сплачивают особые ценности, в иерархии которых власть на первом месте; ей присущи свои нормы, регулирующие отношения между ее членами и секторами, предписывающие поведение ее представителям, поддерживающие целостность элиты, ее существование в качестве группы. Элита имеет собственное (во многих случаях весьма далекое от официальных и пропагандируемых взглядов) мировоззрение. Его можно назвать идеологией правящего класса. Доминантой элиты является особый «миссионерский» дух – она отождествляет себя с обществом как целым, преисполнена сознанием своего долга руководить страной, определять судьбу народа. Устойчивость как качество политической элиты подтверждается историческим опытом, который свидетельствует, что никогда, даже при самых радикальных изменениях политического режима, не происходит полной замены элиты. При относительно стабильном развитии общества ее устойчивость еще более очевидна. При различных политических режимах возможны различные степени открытости и способы рекрутирования новых членов, однако ядро элиты остается неизменным. Эта устойчивость достигается благодаря социальной сплоченности группы, действует закон первичной социальной группы - как бы ни была сильна конкуренция внутри группы, общий интерес ставится превыше всего. В западной литературе классическими стали два основных подхода к определению элиты – условно их можно назвать «позиционный» и «результативный». Суть «позиционного» подхода сводится к тому, что положение индивида или группы в официальной социально-политической структуре общества свидетельствует о вхождении или невхождении в элиту. «Результативный» подход означает, что в элиту входят те, кто принимает решение или оказывает существенное влияние на его принятие. Между теми, кто принимает решение, и теми, кто занимает высшие посты в иерархии, существует значительная корреляция, но это несовпадающие характеристики. Сложность в использовании второго подхода связана со значительной трудностью выявления реальных механизмов принятия решений и реальных фигур, принимающих эти решения ИСТОРИЯ ЭЛИТЫ В РОССИИ I ЭТАП. В XV веке начинается собственно история российского государства. Государство появляется как система, как совокупность институтов. Цели великого князя/царя и его «команды» расходятся с интересами аристократии. Само общество дробиться на сословия – его взаимодействие с правителями становится более сложным. Государство, поглощенное войнами, отодвигает от внутреннего управления представителей высшей элиты и делает ставку на развитие местного самоуправления. Мелкое дворянство и купечество получают полную свободу действий на местах и представительство на Земских соборах. Местный «средний класс» становится главным союзником Ивана Грозного в борьбе с боярскими элитами. Самым ярким проявлением этой борьбы становится опричнина. Во время Смутного времени государственная власть пала, а московские элиты продались чужеземцам. Россия, лишившись действенного государства и национальной элиты, оказалась на грани исчезновения. В этих условиях впервые на первый план русской истории вышел народ – те кто в глазах верхов были способны лишь платить подати и пополнять собой ополчение. Именно народ в те «окаянные дни» взял на себя всю ответственность за судьбу Родины, оттолкнувшись от традиций местного самоуправления (Козьма Минин был земским старостой Нижнего Новгорода). Как раз те слои населения, на которые в свое время опиралось правительство Ивана Грозного, в трудный час подставили плечо государству и выдвинули из своей среды новую элиту. Именно во время Смуты – русский народ впервые выступил самостоятельным субъектом Истории и источником власти. Именно с этих событий начинается политическая история русского народа – история русской политической нации. II ЭТАП. Первое время после Смуты наблюдается равновесие сил между победившим народом, молодым государством и формирующимися элитами. Царь при венчании на царство приносит клятву, центральным органом власти является Земский Собор, на местах всем распоряжаются губные и земские избы. Смычка глубинки с центральной властью в это время достигает наивысшего уровня за всю историю России. Однако со временем, царская власть и новые (теперь дворянские) элиты набирают силу и, желая поставить всё под свой контроль, начинают наступление на народные вольности. Народ, за сто лет развивший в себе определенный уровень самосознания и самоорганизации, отвечает серией городских восстаний, крестьянской войной Степана Разина и движением раскольничества. Это мучительное для страны противостояние продолжается весь XVII век. «Бунташный век"» завершился в правление Петра Великого разгромом Астраханского восстания и восстания Кондратия Булавина. В ходе реформ были ликвидированы все остатки местного самоуправления и сословно-представительской монархии. При Петре государство не только перекрывает все каналы партнерства с обществом, но и поставит себе на службу и элиты – дворянство и церковь. Отныне дворянство обязано служить и нести повинности, как и простой народ, а церковь становится частью государственной системы. На смену сословно-представительной системе Московского царства приходит вертикальная бюрократическая система Романовской Империи, которую венчает фигура Медного Всадника. Россия Петра Великого – это Россия абсолютной гегемонии государства, подчинения интересов элиты и общества государственным интересам Дворянство инициировало серию дворцовых переворотов и добилось для себя привилегированного положения. Манифест о вольности дворянства 1762 года превращала их в единственное сословие освобожденное от обязанностей и повинностей перед государством. Екатерина Великая в начале царствования пожелала опереться и на другие сословия, однако её проект Уложенной комиссии провалился: в отличии от времен Ивана Грозного «средний класс» уже не требовал судов и самоуправления. Сложившийся союз между государством и элитой будет отмечен апофеозом крепостного права и войдет в историю как «золотой век русского дворянства». Народ, не получивший своей «воли», лишенный всякого диалога с властью и собственного самоуправления, оставит за собой право на бессмысленный и беспощадный бунт. Стихийные восстания будут сотрясать Империю до конца её существования, напоминая о главной трагедии Романовской России. Там же где бунты не прижились, мужики избирали тактику внешней лояльности. Всё это не мешало народу оставаться глубоко патриотичным по своей сути. На вторжение армий Наполеона в 1812 году Россия ответила сплочением элит и народа вокруг государства. Крепостные, помещики и царь в прямом смысле слова оказались в одном строю, а война стала Отечественной. В период внешней опасности все внутренние противоречия отошли на второй план. Однако, поражение империи в Крымской войне продемонстрировало кризис всей системы. В условиях угрозы новой «пугачевщины» элиты дают государству «добро» на проведение Великих реформ. С помощью них Петербург попытается как-то втянуть огромные массы крестьян, разночинцев, старообрядцев, инородцев в экономическую, социальную, политическую жизнь России, преодолеть дистанцию между монархией и народом. Однако, несмотря на все попытки реформ, союз государства и элиты загнал Империю в могилу. Аристократия мертвой хваткой вцепилась в государство и утянула его на дно. Первая мировая война выступила катализатором всего процесса, экзаменом на прочность, который элиты империи сдать не смогли. Спустя 200 лет пребывания в историческом небытии народы России вновь вышли на авансцену истории и подобрали власть, валявшуюся на пороге Зимнего дворца. ЭТАП III. Великая Русская Революция породила новый яркий всплеск народной активности, вытянувший Россию из омута новой Смуты. То, что на гребне поднявшейся волны оказались именно большевики, не изменило сути Революции. В ужасе и крови гражданской войны зародились новая государственность и новая элита. Элита формировалась на основе института «номенклатуры», местная власть и диалог с «верхами» должны были осуществляться через систему Советов. Но в отличии от первой русской Смуты – идиллии сосуществования трех сил не вышло даже на короткое время – враждебное внешнее окружение СССР и угроза новой войны ускорили развитие процессов. Сталинская команда планировала заключить новый общественный договор, выраженный в Конституции 1936 года: создать механизм контроля над элитой и её обновления через прямые альтернативные выборы. Советская элита на попытку накинуть на себя хомут ответила «большим террором". В кровавой мясорубке репрессий тридцатых сошлись конфликт «ленинской гвардии» и молодых амбициозных партсекретарей, борьба за власть в Кремле, происки пятой колонны и незажившие в обществе раны гражданской войны. Победителем из этого клинча вышла обновленная за годы репрессий номенклатура, окончательно сформировавшаяся в ходе Великой Отечественной войны. Вся послевоенная история элиты – история усиления влияния номенклатуры. Со смертью Сталина противостояние государства и элит сошло на нет. Неуклюжий эксперимент Хрущева с разделением партийных комитетов на промышленные и сельские стоил ему поста генсека. В результате маленького дворцового переворота в главе страны был поставлен предсказуемый и послушный Брежнев. Номенклатура постепенно оттеснила от политической жизни вчерашний Народ-Победитель. Этому способствовала очередная послевоенная кампания по изъятию оружия у населения, и ликвидация артелей и кооперативов. Народ, как и при первых Романовых, отвечал восстаниями 1950-60-х годов. Вчерашние фронтовики громили здания обкомов и КГБ, бунтовали в лагерях. Самыми кровавыми стали события 1962 года в Новочеркасске, последними беспорядками, подавленными властью с помощью оружия – стали волнения в Сумгаите в 1969 году. Последовавший за этим брежневский период стал «золотым веком» господства номенклатуры, когда народ и партия уже точно не были едины, и просто сосуществовали друг с другом в пределах одной страны. Поздний СССР стал пародией на позднюю Империю Романовых. Что касается народа, то он прекратил сопротивление и безмолвствовал, потеряв всякий интерес к политике и власти. ЭТАП IV. Союз государства и элиты угробил и вторую империю. Номенклатура сначала оттеснила народ от рычагов контроля, а затем беспрепятственно разрушила и само государство, для того чтобы получить возможность легализовывать капиталы. Народ в тех событиях не был готов сыграть активную роль. В отличии от Смутного времени он не имел никаких действенных институтов самоорганизации для оказания сопротивления – советы и профсоюзы давно стали бутафорией. Ради победы на президентских выборах 1998 года Ельцин принял «кондиции» предложенные крупнейшими российскими олигархами, в результате элита (теперь уже олигархическая) получала полный контроль над слабым государством. Что касается народа, то он оказался напрочь изолированным от политических процессов, и сосредоточился на вопросах собственного физического выживания. Кремль возвращал себе утраченные позиции, и договорился с олигархами о разграничении сфер влияния. Все остальные жители страны получили возможность для экономического развития, при условии невмешательства в политику. В обмен на социальную и экономическую стабильность народ был выведен за рамки политического противостояния. В современной российской политике осталось только два игрока: государство и элиты – от народа они зависят только номинально. Народ сегодня изгнан из политики, так же как был изгнан из политики в послевоенное время, не сумев ничего поделать с распадом Советского Союза, так же как был изгнан из политики в Российской империи, когда Петр упразднил земство как таковое. Народ сегодня сам сознательно устраняется от политики, оставляя государство наедине с элитами. Именно в руках российских элит находятся все рычаги влияния на происходящее. Государство только балансирует между силовиками и либералами, бюрократами и банкирами, западниками и охранителями, стараясь использовать их противоречия для собственного усиления. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. ДЖ. МЭДИСОН И А. ТОКВИЛЬ О ДИСПЕРСИИ РЕСУРСОВ КАК СРЕДСТВЕ ЗАЩИТЫ ОТ «ТИРАНИИ БОЛЬШИНСТВА» Плюрализм в методологическом отношении оказался непосредственным продолжением бихевиористских исследований. Однако его представители обратились к исследованию иных вопросов, связанных, прежде всего, с особенностями функционирования демократической системы, представительством и разделением властей, принципами рекрутирования и взаимодействия политических элит. И если бихевиоризм строил свои постулаты, исходя из концепции «методологического индивидуализма», то плюрализм рассматривал политический процесс как взаимодействие групп. По существу, плюралистическую теорию можно рассматривать и как защиту множественности групп, причастных к власти и делящих ее между собой, придерживаясь единства в отношении базовых ценностей социального сообщества. Возникновение плюралистической теории иногда связывают с выходом в свет в 1961 г. книги Р. Даля «Кто управляет?», в которой автор, полемизируя с концепцией «властвующей элиты», стремился на примере одного из американских городов показать плюралистический характерзападного политического устройства. Именно с плюрализмом, или упорядоченным взаимодействием групп и политических позиций представители данного направления связывают стабильность демократических систем. Вообще вклад плюралистической теории в теорию политических режимов следует, по-видимому, связывать именно с исследованием процедурных особенностей демократических режимов. Если первым источником нарушений в демократической системе являются избранные деспоты, то второй составляют сами народы. Джеймс Мэдисон пояснял в «Федералисте», что в условиях демократии «угроза притеснения» исходит от «большинства сообщества». Де Токвиль предупреждал о «тирании большинства», когда писал: «Сама суть демократического правления состоит в абсолютном суверенитете большинства». Для Мэдисона и де Токвиля данная проблема была насущной и острой. Сегодня на Западе она, вероятно, не кажется столь важной, поскольку здесь развиты средства защиты прав личности и меньшинств. Но во многих развивающихся странах опыт демократии в последние десятилетия таков, что большинство – зачастую потихоньку, иногда с шумом – нарушало принцип разделения властей и права человека, искажало давние традиции терпимости и справедливости. А. БЕНТЛИ: ПОЛИТИКА КАК АРЕНА СОРЕВНОВАНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ГРУПП В первые десятилетия XX века в анализе политических процессов в американской политологии всё чаще стали использоваться результаты социологии и социальной психологии. В это же время в американской политологии появилось одно из ведущих направлений – бихевиоризм (наука о поведении). А. Бентли опубликовал книгу “Процесс правления. Изучение общественных давлений” (1908 г.) – которая явилась первым бихевиористско-социологическим исследованием процесса государственного управления США. А. Бентли вывел фундаментальное понятие в теории американской политологии: “деятельность людей определяется их интересами”. Главными критериями группового интереса являются не устная риторика, не программы и заявления, а деятельность группы, поведение её членов. Политику он рассматривает как постоянное взаимодействие (столкновение, сближение, давление) различных групп между собой, а также их стремление повлиять на правительство. “Все явления государственного управления, отмечал А. Бентли, – есть явления групп, давящих друг на друга. Различия в политических режимах объясняются различием в типах групповой деятельности. Деспотизм и демократия являются различными способами представительства интересов”. К элитаристскому и олигархическому истолкованию современных политических институтов и процессов примыкает еще одна концепция природы политики и политической власти, которая чаще всего именуется групповым подходом к изучению политики, а также теорией “групп давления”, “заинтересованных групп” и т. д., которые в известной мере расширяют и дополняют институциональные рамки “классового подхода” и “элитарного подхода”. Родоначальником теории “заинтересованных групп” стал Артур Бентли (1870--1957), автор работы “Процесс осуществления правительственной власти: изучение общественных давлений” (1908). Главным тезисом здесь стало утверждение о том, что деятельность людей всегда предопределена их интересами и направлена, по сути дела, на обеспечение этих интересов. Эта деятельность осуществляется обычно посредством групп, в которые люди объединены на основе общности интересов. Индивидуальные убеждения, отдельные идеи и идеология в целом, личностные характеристики индивидуального поведения имеют определяющее значение лишь в контексте деятельности группы и учитываются в той мере, в какой они помогают определению “образцов” (моделей) группового поведения. Поскольку группы не существуют без объединяющих их интересов, то интерес (деятельность) и группа являются для Бентли весьма близкими понятиями. Деятельность “заинтересованных групп” и их взаимодействие рассматриваются как постоянно изменяющиеся процессы, в ходе которого осуществляется давление общественных сил на правительство с целью принудить его подчиниться своей воле. В ходе этого процесса доминантами выступают сильные группы, заставляя повиноваться более слабые, а само государственное управление включает в себя урегулирование конфликтов и достижение равновесия между соперничающими группами. Конституция, конгресс, президент, суд, право, представляющие собой лишь официальные заинтересованные группы, выступают выразителями групповых интересов, отражающих образцы группового поведения. Различия в политических режимах представляют собой различия в нишах групповой техники. Бентли считает, что больше внимания надо уделять изучению законодательных, исполнительных и судебно-административных органов, так как они наиболее доступны для наблюдения. Большинство групповых конфликтов разрешается в открытом процессе соперничества. Стабильность самих официальных групп в первую очередь зависит от их способности находить компромиссные решения и выступать только в качестве арбитра. Процесс государственного управления сопровождается развитием таких формальных принципов буржуазной демократии, как правление большинства, всеобщее избирательное право, суд присяжных и т.д., а также обычаев, традиции, принципов этики и морали, которые Бентли называет формами обычного группового поведения. Следовательно, Бентли смотрит на политическую жизнь не как на взаимоотношение и борьбу классов, а как на процесс соперничества групп со своими собственными политическими интересами. Классы Бентли относил к группам с “множественными интересами”, склонными к стабильному существованию и поэтому не имеющими большого значения для политической жизни. Группы давления существовали на протяжении всей политической истории, но наибольшего распространения они достигли в условиях рынка и гражданского общества. Появление множества групп давления неотделимо от формирования рыночных отношений с разнообразными формами собственности, различных классов и социальных групп, имеющих свои экономические, профессиональные и иные интересы. Давление происходит либо через политико-партийные каналы, либо через законодателей, членов правительства и бюрократию, либо через мобилизацию широкого общественного мнения. Методами групп давления являются: подготовка писем, обращений к законодателям или правительству; организация соответствующих кампаний в средствах массовой информации; проведение демонстраций, шествий, пикетирование и другие публичные акции; отказ от поддержки при избрании, назначении, продвижении. Серьёзной проблемой является прямой подкуп заинтересованных лиц в государственном аппарате. В западных государствах установлено правовое регулирование и контроль за их деятельностью (групп давления). В тоталитарном же обществе с его “единством интересов” группы давления могут быть лишь внутри государственно-политической машины, когда не сходятся узкие интересы – земляческие, клановые, этнические. Здесь борьба протекает закулисно, скрыто и опирается на личные связи с ключевыми фигурами. Итогом может быть перераспределение должностных кадровых позиций. Исходная методологическая позиция Артура Бентли, который большинством политологов признается основателем теории групп интересов, заключается в том, что объектом исследования политолога должны быть не законодательные нормы и формальные моменты политической организации общества или те или иные политические идеи и программы, а действия людей, направленные на достижение своих политических целей. Согласно А.Бентли, политика состоит в том, что одни люди постоянно борются с другими за достижение своих интересов, причём эта борьба ведётся ими не в одиночку, а в группах, объединяющих их на основе общности интересов. Что же касается законов, законодательного процесса, различных политических программ и платформ, то они, с точки зрения политолога, представляют интерес лишь постольку, поскольку в них находит отражение эта групповая борьба интересов, поскольку они дают своеобразную ориентацию для групповых действий людей. По мнению А.Бентли, сам процесс управления состоит именно в такой групповой борьбе, а законодательные акты лишь отражают это соотношение сил. Законодатель выступает в качестве арбитра, фиксирует победу одних групп и поражение других либо достижение компромиссного решения групповых противоречий. Политическую власть, согласно А.Бентли, можно измерять лишь категорией силы, и нет такого политического процесса, который не означал бы балансирования разных групповых сил. В конечном итоге, по его мнению, в каждом конкретном случае политическое решение означает достижение равновесия: победитель пожинает лавры победы, а побеждённый признаёт своё поражение и, по крайней мере на время, успокаивается, подчиняясь этому решению. Однако, за побеждёнными сохраняется право перегруппировать свои силы и в будущем, обеспечив преимущество в силе, добиваться принятия политических решений в свою пользу. А.Бентли считает деление общества на фракции (группы) естественным процессом и представляют все возможные политические изменения в обществе как следствие противоборства групп. А.Бентли не видит большой опасности в групповой борьбе интересов и считает, что группы сами могут достигнуть равновесия в борьбе за свои интересы. Теория Артура Бентли явилась современной модификацией теории фракций, тем необходимым элементом, который дал импульс для более глубокого исследования проблем, связанных с деятельностью групп интересов. |