Книга 11 Долгожданный любовник
 Скачать 2.76 Mb.
|
|
Глава 27 Нависая над Куином, Блэй ощущал окружающую действительность каким-то странным образом: вот рука Куина скользит по задней стороне его бедра, а край махровой ткани касается кожи голени, запах секса сгущается в воздухе. Как же сильно он хотел этого всю свою жизнь или, по крайней мере, с тех пор как пережил свой переход и начал испытывать сексуальное желание. Этот момент стал кульминацией его бесчисленных мечтаний и фантазий, тайное желание, наконец, воплотилось наяву. И все было искренне: в разноцветных глазах Куина не было и тени сомнений. Парень не только говорил чистую правду, ту, что была у него на сердце, более того – он совершенно спокойно выставлял себя полностью уязвимым, каким и был сейчас. Блэй на мгновенье закрыл глаза. Это представление было противоположностью всего, что определяло Куина как мужчину. Он никогда не поступался – ни своими принципами, ни оружием, и никогда – своим Я. Но все же, эта перемена в нем имела некий смысл. Встреча со смертью заставляет пересмотреть взгляды на многое... Но беда в том, что Блэя терзало чувство, будто долго все это не продлится. «Прозрение», несомненно, было привязано к происшествию с самолетом, но, как бывает в случаях с пациентами, которые после сердечного приступа садились на строгую диету, это «откровение», скорее всего, быстро закончится. Да, Куин был искренен в это пьянящее мгновение – вне всяких сомнений. Но трудно было поверить, что это навсегда. Куин был тем, кем он был. И достаточно скоро, после того, как шок пройдет, может, с наступлением темноты, может, на следующей неделе или через месяц – он снова станет самим собой, закрытым и далеким от всех и вся. Решение было принято, Блэй открыл глаза и наклонился. Когда их лица сблизились, губы Куина приоткрылись, и пухлая нижняя дрогнула, словно он уже пробовал на вкус то, что хотел, и ощущения ему нравились. Черт. Воин был великолепен, его мощная грудная клетка блестела в свете лампы, кожа сияла возбуждением, проколотые соски вздымались по мере того как горячая кровь заставляла сердце биться. Блэй скользнул ладонью по твердым мышцам руки, соединявшей их, от мощного плеча до выпуклости бицепса и крутого завитка трицепса. И убрал руку со своего бедра. Отступил назад. Куин посерел. В повисшем молчании Блэй не произнес ни слова. Не смог – голос куда-то пропал. На слабых дрожащих ногах он поплелся к двери и стал слепо нащупывать ручку, пока не скоординировал движения настолько, чтобы ее открыть. Выйдя из комнаты, он даже не понял, захлопнул ли он дверь или тихо ее прикрыл. Далеко уйти он не смог. И в трех шагах от своей комнаты он обрушил спину на гладкую, прохладную поверхность коридорной стены. Он задыхался. Задыхался. И все его усилия были напрасны. Чувство удушья в груди только усиливалось, и перед глазами все стало черно-белым, как шахматная доска. Понимая, что сейчас потеряет сознание, он опустился на корточки и положил голову на колени. В глубине души он молился, чтобы коридор оставался пустым. Ему совсем не хотелось никому объяснять, что происходит: даже за пределами комнаты Куина его член все еще был возбужден, тело дрожало, словно он переживал свое личное землетрясение. – Господь Всемогущий... «Я чуть не умер сегодня, и это изменило все. Там, в самолете, глядя в темную ночь, я не думал, что у меня получиться это пережить. И многое для меня стало ясно». – Нет, – произнес Блэй вслух. – Нет ... Положив голову на руки, он пытался дышать спокойно, мыслить рационально, действовать разумно. Он не мог позволить себе увязнуть во всем этом еще глубже… Этот горячий, блестящий, разноцветный взгляд был неотразим. – Нет, – прошипел Блэй. Его голос резонировал внутри черепной коробки, и он решительно старался прислушаться к себе. Ничего больше. Дальше он не зайдет. Уже давным-давно он отдал этому парню свое сердце. И не было причин терять еще и душу. *** Через час, два, а, может быть, и шесть, Куин лежал голым между прохладными простынями, глядя на потолок, который в темноте видеть не мог. Интересно, Блэй испытывал такую же ужасную, ноющую боль? Давно, в подвале дома его родителей – когда Куин собирался покинуть Колдвелл и дал понять, что между ними никогда ничего не будет? Может быть, после того как они поцеловались в клинике, и Куин отказался заходить дальше? Или после того, как они практически оказались в одной постели, непосредственно перед первым свиданием Блэя и Сэкстона? Пустота в душе. Прямо как в этой комнате: без света, и, по сути, совершенно пустой – лишь четыре стены и потолок. Словно скелет обтянутый кожей. Двинув рукой, он положил ее над сердцем лишь для того, чтобы убедиться, что оно все еще бьется. Черт, судьба мастерски преподносит уроки, даже если ты не подозреваешь, что тебе этот урок требуется: он провел слишком много времени, замкнувшись в себе, своих дефектах и неспособности ужиться с собственной семьей и обществом. Этот чертов бардак в его жизни длился уже давно, и Блэя поглотил тот вихрь лишь потому, что ему было не все равно. Но он сам когда-нибудь поддерживал своего лучшего друга? Что он в действительности сделал для парня? Блэй имел право покинуть эту комнату. Слишком поздно, так ведь обычно говорят? Да и предложение Куина не назовешь выигрышным билетом. В душе его что-то пошатнулось, на самом деле. Мира в ней больше не было. Да, он заслужил этот… Луч лимонно-желтого света прорезал темноту, окружавшую его, словно слепота была тканью, а свет – острым ножом. Фигура беззвучно проскользнула в его комнату, и закрыла за собой дверь. По аромату он понял, кто это был. Сердце Куина громко застучало, когда он резко поднялся с подушек: – Блэй..? Послышался мягчайший шорох, халат соскользнул с высоты мужских плеч. А затем, всего мгновение спустя, матрас просел под тяжелым весом опустившегося на него тела. Куин протянул руки в темноте и с безошибочной точностью, словно ведомый светом, нашел шею Блэя. Никаких разговоров. Он боялся, что слова могут спугнуть это чудо. Подняв голову, он притянул лицо Блэя к своему рту, и, прикоснувшись к этим бархатным губам, поцеловал их с отчаянием, которое ему тут же вернули. И сразу все, что накопилось в прошлом, куда-то яростно ушло, и, когда он почувствовал вкус крови, то не знал, чьи это были клыки. Какая к черту разница. Мощным рывком он притянул Блэя ближе, а затем перевернул и подмял парня под себя, раздвинул бедра и толкнулся между ними, пока его твердый член не коснулся члена Блэя... Оба застонали. Одурманенный ощущением обнаженной кожи, Куин начал двигать бедрами взад и вперед, трение горячей плоти усиливало ощущения влажного тепла губ. Безумие, всепроникающая страсть, все быстрее, быстрее и быстрее – срань господня, он слишком изголодался по этим ощущениям, чтобы понимать, где сейчас его руки, где соприкасаются их тела или – черт возьми, слишком много кожи, которой можно было коснуться, слишком много волос, чтобы можно было их потянуть, слишком много... Куин бурно кончил, яйца поджались, эрекция пульсировала между их телами, сперма покрывала все вокруг. Что его нисколько не остановило. Быстрым движением он оторвался от губ, с которыми был готов провести ближайшие сто лет, и скользнул своим телом вниз по обнаженной груди Блэя. Мышцы, к которым он прикасался, не имели ничего общего с телами человеческих парней, которых он когда-то трахал – это был вампир, боец, солдат, который много и усиленно тренировался и превратил свое тело в смертельное оружие. Это охренеть как возбуждало, и, более того, это был Блэй, наконец-то, спустя все эти годы... Блэй. Куин провел клыками вниз вдоль каменно-твердого пресса, его собственный аромат на коже Блэя стал связующим, и он знал, что сделал это специально. Эти темные специи покроют все его тело. Он застонал, когда его руки нашли член Блэя, и когда он обхватил ладонью твердый ствол, парень резко выгнулся, и темноту комнаты пронзило проклятье – точно так же, как луч света несколькими минутами ранее. Куин облизнул губы, и, удерживая большой член Блэя вертикально, позволил головке плавно проникнуть в рот. Засасывая плоть глубоко, он втянул член до самого основания, заглатывая до упора, до самого горла. В ответ, бедра Блэя взлетели вверх, сильные руки вцепились в волосы, наклоняя голову ниже и ниже, пока воздух не прекратил поступать в легкие – но, черт возьми, кому он сейчас нужен, этот кислород? Подсунув ладони под задницу Блэя, он притянул его к себе, и начал двигаться вверх и вниз, шея прогибалась, подчиняясь тяжелому ритму, плечи напрягались и расслаблялись, пока он делал то, что предлагал Блэю перед его уходом. И на этом он не остановится. Нет. Это было только начало. Глава 28 Когда Блэй откинулся на подушки, на кровати Куина, его голова чуть не сорвалась с плеч. Все вышло из-под контроля, но он ни за что не стал бы останавливать то, что сейчас происходит: его бедра взлетают и падают, а член толкается в рот Куина… Слава Богу, не горит свет. Простых ощущений было достаточно – добавить визуальных? Он окажется не в состоянии… Оргазм выстрелил внезапно, дыхание стало рваным, все тело напряглось, член задергался. И судорожно кончая, он все еще чувствовал на нем влажный рот – о Господи, это продлило ощущения, мощнейшие волны пронизывающего насквозь удовольствия накрыли тело от головы до мошонки, и он словно попал в иную плоскость существования… Без предупреждения, его быстро и легко перевернули, словно он ни черта не весил. Затем сильные твердые руки обхватили бедра и поставили его на колени. Это был краткий момент затишья, во время которого Блэй слышал лишь тяжелое дыхание за спиной, которое ускорялось, становилось все страстнее… Он услышал, как Куин кончил, и точно знал, зачем. И хотя его тело ослабло от нетерпения, он знал, что ему надо приготовиться, когда тяжелая рука опустилась на плечо и… Проникновение было как железное тавро, твердое и горячее, уходящее прямо в центр его естества. Он резко выдохнул проклятье… и не от испытываемой боли, пусть и в самом лучшем смысле этого слова. И даже не потому, что хотел этого всю свою жизнь. А потому, что его пронзило странное чувство, что его отметили – и по какой-то причине, это заставило его… Возле уха раздалось шипение, а затем пара клыков вонзилась в плечо, Куин сместил хватку на бедрах и теперь Блэя словно взяли в плен со всех сторон. А потом начались безжалостные толчки, от которых зубы сжались до скрипа, а рукам пришлось взять на себя вес двух тел, ноги и спина прогнулись под мощным натиском. У него возникло чувство, будто изголовье кровати бьется о стену и на долю секунды, он вспомнил, как люстра на потолке в библиотеку ходила ходуном, когда с Лейлой происходило то же самое. Блэй проклял это видение. Он не мог позволить себе думать об этом. Просто не мог. Бог свидетель, будет достаточно времени, чтобы подумать об этом позже. А сейчас? Происходящее было слишком прекрасно, чтобы упускать момент... Куин продолжал вбиваться в него, ладони Блэя скользили по хлопковым простыням, и ему пришлось переставить их и вжать крепче в мягкий матрас, чтобы удержаться на месте. Боже, звуки, которые издавал Куин, стоны, прорывавшиеся сквозь клыки, похороненные в его плече, шум – о да, все это просто сносило крышу. Определенно. В яйцах снова нарастало давление, ему хотелось обхватить член ладонью, но он не мог этого сделать. Обе руки были заняты… Словно прочитав его мысли, Куин протянул руку вниз и обхватил его член ладонью. Большего не требовалось. Блэй кончил так бурно, что перед глазами замелькали звезды, и в тот же миг Куин последовал за ним, его бедра дернулись вперед и замерли на долю секунды, он вышел буквально на пару сантиметров, а затем снова вошел глубоко, чтобы взорваться оргазмом еще раз. И да, то, что они кончали вместе, было настолько эротично, что все пошло по второму кругу: никакого перерыва, чтобы восстановить дух, никаких пауз. Куин просто начал двигаться снова – словно оргазм возбудил его еще сильнее. Секс набирал обороты… и, не смотря на силу, которая оставалась в его теле, Блэй обнаружил, что его утрахали с кровати так, что одной рукой он теперь держался за прикроватный столик, чтобы не биться головой о стену. Ба-бах. – Черт, – сказал он хрипло. – Лампа… Куина, по-видимому, судьба домашней мебели не интересовала вообще. Парень просто повернул голову Блэя к себе и начал целовать, его проколотый язык проникал в рот, лизал, посасысал... словно не мог насытиться. Головокружение. От происходящего отчаянно кружилась голова. Во всех своих фантазиях, он всегда представлял Куина как бурного любовника, но то, что сейчас происходило... абсолютно другой уровень. И, словно издалека, он услышал свой собственный гортанный голос: – Укуси меня... еще раз... Громкое рычание донеслось до его ушей, а потом шипение разорвало темноту, когда Куин сместил свое большое, тяжелое тело так, что теперь смог погрузить острые клыки глубоко в горло Блэя. Блэй выпустил ругательство и смел все, что еще оставалось на прикроватном столике, заменив вещицы своей грудной клеткой, его покрытая капельками пота кожа скрипела по лаковой поверхности, когда он повернулся набок. Выбросив вперед руку он успел упереться ею в поверхность пола и толкнулся обратно, придавая их телам более-менее стабильное положение, пока Куин пил из его вены и так умопомрачительно его трахал... Не сосчитать, сколько раз – пока все подушки не попадали на пол, не порвались все простыни и не разбилась еще она лампа – и вроде как – он был в этом не совсем уверен, они сшибли картину, что висела на стене над кроватью. Когда, наконец, спокойствие сменило бурную страсть, Блэй тяжело задышал, и у него возникло чувство, словно он оказался под водой. С Куином происходило то же самое. Выступающая на горле влага заставила Блэя предположить, что все настолько вышло из-под контроля, что они даже не запечатали вену, из которой Куин пил его кровь. Да и какая разница. Ему было все равно, он не мог ни думать, ни о чем-либо переживать. Блаженный, опьяняющий отходняк был слишком приятным, чтобы все портить, его тело одновременно гиперчувствительное и онемевшее, горячее и остывающее, болезненно чуткое и удовлетворенное. Боже, простыни придется стирать. И Фритцу, несомненно, понадобиться супер клей для того, чтобы собрать воедино все лампы. А где он вообще? Вытянув руку, он похлопал рядом с собой, пробежал пальцами по ковру и кроватной оборке... и по выдвижным ящикам. Ах, да – он повис с дальней стороны кровати. Что и объясняло его головокружение. Когда, наконец, Куин с него слез, Блэй думал было последовать за ним, но его тело желало одного – превратиться в неодушевленный предмет. В рулон ткани, скорее всего... Нежные руки подняли его и очень-очень осторожно перевернули на спину. Последовали еще какие-то движения, а затем он почувствовал, как его разместили на подушках, которые вернули на законное место. Наконец, легкое одеяло накрыло лишь нижнюю часть его тела, словно Куин знал, что ему было слишком жарко, чтобы натягивать ткань выше и в то же время, по мере того как пот, который покрывал его тело, начал высыхать, его постепенно окутывал холод. Волосы убрали со лба, а затем его голову притянули в сторону. Губы, мягкие как шелк, спустились поцелуями по колонне шеи, а затем долгим, медленным движением язык запечатал колотые ранки, о которых Блэй просил и которые получил. Затем он позволил повернуть свою голову к Куину. И, несмотря на то, что было темно, он точно знал, как выглядит парень, который сейчас смотрел на него самого – горящие щеки, полуприкрытые веки, красные губы… Поцелуй, с которым прижались к его рту, был благоговейным, ощущения не сильнее, чем теплый, неподвижный воздух в комнате. Это был поцелуй состоявшегося любовника, такой, которого он хотел даже больше, чем горячего секса, который у них только что случился… Паника ударила прямо в центр груди и резонировала сквозь тело в мгновение ока. Его руки сами оттолкнули Куина прочь. – Не прикасайся ко мне. Не прикасайся ко мне так… никогда. Блэй вскочил с кровати и приземлился Бог знает где. Пошарив вокруг, он несколько раз наткнулся на различные предметы мебели, но потом смог сориентироваться по тонкой линии света, которая сияла под дверью. Схватив с пола халат, он ушел, не оглядываясь. Не мог смотреть на последствия, ни под каким ракурсом. От этого все становилось слишком реальным. *** В конце концов, Куину пришлось включить свет в комнате силой мысли. Он больше не мог выносить темноту. Когда свет затопил пространство, он часто заморгал и выставил вперед ладони, чтобы прикрыть глаза. Когда сетчатка привыкла к освещению, он огляделся по сторонам. Хаос. Полный хаос. Да, все произошло на самом деле, ха. И, по иронии судьбы, этот бардак не мог сравниться с тем, что сейчас творилось у него в голове. «Не прикасайся ко мне так». О, черт, подумал он и потер лицо ладонями. Он ни в чем не винил парня. С одной стороны, он действовал с изяществом бульдозера. Чугунной груши. Бронированного танка. Проблема состояла в том, что терпеливо действовать было не возможно: им двигал инстинкт, чистый, как октановое топливо и такой же легковоспламеняющийся – секс был просто крышесносным. О, Господи, он же отметил парня. Черт. Не очень хорошо, учитывая то, что Блэй любил другого и состоял в отношениях... и вернулся в постель своего любовника. С другой стороны, когда мужчина оказывается рядом с тем, кого он так хотел, особенно в первый раз, то происходит именно то, что произошло. Настоящее светопреставление... Без сомнений, это был лучший секс в его жизни, впервые именно то, что нужно, после многочисленных неподходящих вариантов. И дело в том, что он, в конце концов, хотел, чтобы Блэй знал об этом, искал слова, чтобы выразить все, и, опираясь на прикосновения, пытался проложить путь к признанию. Но ясно как день, что парню такая близость совершенно ни к чему. Что влекло еще одно, более глубокое сожаление. В сексе из мести весь смысл не в притяжении партнеров друг к другу – здесь речь шла о полезности. И Блэй использовал его так, как он сам просил об этом. Чувство пустоты вернулось с десятикратной силой. Со стократной. Не выдержав эмоций, он вскочил с проклятьем: заметное напряжение в нижней части спины не имело ничего общего с падением самолета, зато прочно соотносилось с физической нагрузкой, которой он занимался последний час... или даже больше. Вот дерьмо. Войдя в ванну, он, не зажигая свет, который в достатке падал из спальни, включил душ. На этот раз Куин подождал, когда вода нагреется – шоковая терапия его телу ни к чему. Возможно, он был жалким, но последнее, что он хотел, это смыть запах Блэя со своей кожи – сейчас он просто сводил его с ума. Боже, наверное, именно так чувствуют себя все хеллрены этого дома, когда страдают от ревности: он хотел рвануть по коридору, ворваться в комнату к Блэю и избавиться от Сэкстона. На самом деле, он хотел, чтобы его кузен все видел и знал, что... Чтобы прервать несущийся со скоростью поезда поток мыслей, он вступил в стеклянную душевую кабинку и потянулся за мылом. Блэй состоит в отношениях, напомнил он себе… снова. Секс, который у них был, не имел ничего общего с эмоциональным единением. Так что он, в этот момент пустоты, снова получил еще один удар от судьбы. Словно она снова воздала ему по заслугам. Он стоял под душем, и мыло в его руках и вполовину не было таким же мягким, как кожа Блэя, и на четверть не пахло так же хорошо. Вода была не так горяча, как кровь воина, а шампунь не был столь же успокаивающим. Ничто не могло с ним сравниться. И никогда не сможет. Куин подставил лицо под брызги и, открыв рот, понял, что молится, чтобы Сэкстон снова совершил ту же ошибку, хоть и ужасно было надеяться на подобное. Проблема в том, что у него возникло ужасное чувство, что только еще одна измена могла снова привести к нему Блэя. Закрыв глаза, он вернулся в тот миг, когда поцеловал Блэя в конце... на самом деле, по-настоящему поцеловал его, их губы сошлись так осторожно… затишье после бури. В уме он переписал сценарий, в котором его не отталкивали на самый дальний край проведенной им же самим границы. Нет, в его воображении, все закончилось так, как должно – он поглаживает лицо Блэя и силой мысли включает свет, чтобы они могли посмотреть друг на друга. В своей фантазии, он снова целует своего лучшего друга, отстраняется и... – Я люблю тебя, – сказал он навстречу брызгам. – Я... тебя люблю. Он закрыл глаза от боли, и было сложно различить, что же текло сейчас по его щекам – вода или что-то другое. |