Книга 6 Перевод Euphony. Редактирование Nikitina, RuSa
 Скачать 1.51 Mb.
|
|
Глава 2 Записка самой себе: «Спасибо, что ты всегда рядом!». Надпись на футболке Меня словно громом поразило. Куки тоже. Несколько напряженных секунд мы сидели в полной тишине, прерывающейся только хрустом оставшихся между зубами крекеров. - Все еще ведешь наблюдение? – наконец спросила Куки. Я глотнула печеньки: - Ага. Кажется, миссис Фостер вернулась домой, но гараж закрылся, и я ничего не успела разглядеть. Зато сблизилась с голым мертвым дядечкой, которого катаю на пассажирском сиденье. - Ну круто, конечно. - А то. У него татушка есть. Сейчас перешлю тебе фотку. - Фотку татуировки? – изумилась Куки. - Фотку рисунка татуировки в моем исполнении. Не вешай трубку. – Я отправила ей снимок с заголовком «Не суди строго». – Готово. Как дела в нашей крепости? - Заходил мистер Джойс. Настаивал на встрече именно сегодня. Его как будто и правда что-то очень беспокоит. Ни номера, ни других контактов не оставил. Я ему сказала, что ты вернешься после обеда. Это какой-то новый тест Роршаха? – Видимо, речь шла о моих художествах. - Боком поверни. - Ага! Андрулис, значит. - Ты с ним знакома? – спросила я, окрыленная надеждой. - Прости, но нет. Хотя знавала как-то одного Андруса. Волосатый был тип. Я глянула на мистера А. - Ну-у, этот не так чтобы очень волосатый, зато инструмент что надо. - Чарли! – обалдела Куки. – Завязывай уже с грязными мыслями. - Чувиха, но оно же прямо перед глазами. Не заметить невозможно. - Бедненький! Тебе бы понравилось провести вечность голой? - Ты только что описала мой худший ночной кошмар. - А я думала, твой худший кошмар – это в котором ты ешь горячий соленый огурец и обжигаешь губы, а потом они выглядят так, будто тебе их обкололи. - Ага, точно, есть такой. Спасибо, что напомнила. Сегодня буду спать как убитая. - Ты дяде звонила? Мой дядя, он же дядя Боб, служит детективом в управлении полиции Альбукерке. Он без ума от Куки, а Куки – от него. Но никому из них не хватает храбрости сделать первый шаг. Мне осточертело смотреть, как они друг по другу тоскуют, поэтому я решила что-нибудь предпринять. И устроила Куки свидание с одним своим другом, чтобы дядя Боб, он же Диби (как я называю его на сеансах психотерапии, пока пытаюсь объяснить мозгоправу, почему зверски боюсь усов), приревновал. Может быть, намек на конкуренцию наконец-то выпишет ему необходимый пинок под зад. Под тот самый зад, от которого у Куки слюнки текут. - Звонила, конечно. Как поживает наш план? - То есть твой план? - Ла-а-адно, как поживает мой план? - Даже не знаю, Чарли. Если бы Роберт хотел пригласить меня на свидание, то наверняка бы уже пригласил, разве нет? Не уверена, что провоцировать его на ревность – хорошая идея. Вечно я не меньше минуты соображаю, кто такой Роберт. - Шутишь, что ли? Идея супер! Мы же не о ком-то там говорим, а о дяде Бобе. Ему мотивация нужна. Глянув напоследок на дом Фостеров, я поехала вперед. - А если я ему разонравлюсь? - Кук, тебе когда-нибудь разонравливались туфли, на которые положил глаз кто-то еще? - Наверное, нет. - А тебе от этого не хотелось их купить еще сильнее? - Я бы так не сказала. Я свернула на проспект Хуана Табо и двинулась к офису. - Ладно, я уже еду. Пообедаем? - Я за. Встретимся внизу. Мой офис занимает второй этаж лучшего бара в столице роллер-дерби. На днях заведение пережило смену владельца – Рейес купил бар у моего отца. Мысль о том, что у Рейеса свой бизнес, согревала мне сердце. Что бы это ни значило. - У него есть брат, - проговорила я, до сих пор ошеломленная новостью. - У него есть брат, - согласилась Куки. Такое однозначно надо увидеть собственными глазами. *** Чтобы добраться до Куки, пришлось поплавать между столиками и стульями. К счастью, ей удалось занять нам местечко, до того как набежала толпа. С тех пор как Рейес встал у руля, популярность заведения резко подскочила. Дела у бара всегда шли неплохо, но теперь владельцем стала местная знаменитость. Когда обнаружили, что человек, за убийство которого посадили Рейеса, очень даже жив, Рейеса показывали по всем новостям страны. К тому же в соседнем с баром здании появилась маленькая пивоварня. Количество клиентов выросло втрое. Теперь в баре постоянно толпились мужчины, хотевшие свежего пива, и женщины, хотевшие самого пивовара. Потаскушки. Расправив плечи, я прошла мимо худшей потаскушки и всех собравшихся. Это была моя бывшая лучшая подруга, которая, очевидно, решила переехать сюда на ПМЖ. Джессика торчала в баре уже две с лишним недели. Причем практически каждый день. Я, конечно, понимаю, что она без ума от моего мужчины, но бли-и-ин! Видимо, придется сказать Рейесу «да» как можно скорее. Ситуация становилась попросту нелепой. Его срочно надо было окольцевать. Вряд ли это кого-нибудь остановит, но, может быть, толпа хоть немножко поредеет. Когда я проходила мимо столика Джессики, раздался приглушенный смех. Наверное, она опять рассказывала своим подружкам сказочку о Чарли, которая утверждает, будто разговаривает с мертвыми. Знала бы она правду! В общем, если ей предстоит в скором времени умереть, я не стану обращать на нее внимания. Тогда-то ей точно захочется, чтобы я с ней поговорила. - Ты принесла мне цветочек? – спросила Куки, когда я плюхнулась на свое место со всем свойственным мне артистическим талантом, который обычно коплю весь день до самого вечера. Я передала ей ромашку: - Принесла, ага. - Бездомный парень, говоришь? Я кивнула: - Сидел на углу и перебежал через проезжую часть, чтобы отдать ее мне. - И сколько? – поинтересовалась Куки со всезнающей ухмылкой. - Пять баксов. - Ты заплатила за это пять долларов? Она же пластмассовая. И страшненькая. – Кук тряхнула цветочком, и с него посыпалась грязь. – Тот парень, наверное, спер ее с чьей-то могилы. - У меня и было-то всего пять баксов. Она разочарованно покачала головой: - И как им вечно удается выбирать в толпе неудачников? - Понятия не имею. Ты уже сделала заказ? - Еще нет. Хорошо хоть столик удалось занять. Опять приходил мистер Джойс. Все такой же обеспокоенный. И был очень недоволен, что ты не вернулась до часу дня. - Придется ему попридержать коней. Частным детективам тоже нужно кушать. - Подружка твоя, смотрю, опять тут торчит. Я оглянулась на столик Джессики: - Пора брать с нее квартплату. - Целиком и полностью согласна. Пока мы разговаривали, меня медленно обступило тепло. Словно дымом, обернуло жаром, который всегда клубился вокруг Рейеса. Я чувствовала, что он рядом. Чувствовала его обжигающий интерес, неумолимый голод. Но не успела поискать его газами, потому что ощутила еще одну эмоцию. Прохладную, но не менее сильную. Сожаление. Я повернулась и увидела, как к нам подходит папа. - Привет, пап, - поздоровалась я, ногой выдвигая для него стул. Он затолкал его обратно под стол. - Я здесь только последние документы подписать. – Он обвел глазами «Ворону». – Наверное, буду скучать по этому месту. Я была уверена, что будет, но от него исходила вовсе не ностальгия. - Может быть, посидите с нами, Лиланд? – предложила Куки. - Спасибо, но нет. Закончу с парочкой дел и пойду. - Пап, - выдавила я, едва дыша под тяжестью папиных сожалений и печали, - уезжать ведь совсем необязательно. Он собирался бросить мою мачеху ради парусной яхты. Винить его трудно. От яхты хоть какая-то польза. Но почему именно сейчас? Спустя столько лет? - Да нет, потрясающее будет путешествие, - отмахнулся папа. – Всегда хотел научиться ходить под парусом. - И для начала собираешься пересечь Атлантический океан? - Не то чтобы пересечь… - хитро улыбнулся он, и мне чуточку полегчало. – Уж точно не до конца. - Пап… - Торопиться не буду, обещаю. - Но почему? Почему так внезапно? Он грустно вздохнул: - Не знаю. Моложе я не становлюсь, да и живем только раз. Ну или два, как в моем случае. - Я тут ни при чем. - Еще как при чем, - возразил он и положил ладонь на грудь. – Я это знаю. Сердцем чувствую. Папа божился, что я вылечила его от рака. Но я никогда в жизни никого ни от чего не лечила. В списке моих рабочих обязанностей такого пункта нет. И вообще мои обязанности больше касаются как раз другой стороны жизни. Той стороны, которая сразу после упомянутой жизни. - Только не бросай ее из-за меня. Пожалуйста. Если решение уйти от мачехи папа принял из-за меня, то есть из-за того, как она ко мне относилась, то малость опоздал. Надо было это сделать, когда мне было семь, а не двадцать семь. Я научилась ее терпеть. Было нелегко, но все-таки научилась. Куки притворилась, будто рассматривает меню. Папа нервно переступил с ноги на ногу. - Все совсем не так, милая. - Нет, так. – Вместо того чтобы ответить, он уставился на сахарницу, и я добавила: - И если все дело в этом, то причину ты нашел неправильную. Я уже большая девочка, пап. Когда он снова на меня взглянул, его лицо выражало сплошное отчаяние. - Ты удивительная. Надо было каждый день тебе это говорить. Я коснулась его руки: - Пап, сядь, пожалуйста. Давай поговорим. Папа проверил часы. - У меня встреча. Но я вернусь до того, как ты уйдешь. Тогда и поговорим. – Я подозрительно сощурилась, и он поспешил заверить: - Обещаю, милая. Будь осторожна. – Наклонившись, он поцеловал меня в щеку и пошел к задней двери. - Вид у него очень печальный, - заметила Куки. - Наверное, просто запутался. И его так и поедают сожаления. - Ты-то как? Я глубоко вздохнула: - Порядок, как всегда. - Угу. У нее было такое недоверчивое лицо, что так и подмывало подразнить. - Лучше скажи, почему ты решила, что малиновые полоски подойдут к желтому? - Меняешь тему. - А то. Это ж моя фишка. - Тоже верно, но серьезно, - Куки расправила плечи, - неужели так ужасно? Выглядела она суперски, но я не собиралась ей об этом говорить. Весь разговор с папой я ощущала присутствие Рейеса и наконец заметила его, когда глянула на доску со специальным меню на день. На нем был передник, а в руках – полотенце. Вытирая руки, он оттолкнулся от стойки и двинулся к нам. Куки его тоже увидела: - Святая матерь всего сексапильного на свете. - Полностью солидарна. - Я когда-нибудь привыкну к этому виду? – спросила она, не смея отвести от него глаз. - К восхитительному виду Рейеса Фэрроу в переднике? - К восхитительному виду Рейеса Фэрроу. Точка. Я рассмеялась: - Говорят же, повторение – мать учения. - Точно. Мне нужно много-много повторений. - Ага, мне тоже. По пути к нам Рейеса позвали за столик. Там сидели женщины, каждая из которых могла сойти за его бабушку. Он подошел к ним и стал слушать хвалебные оды в адрес своей стряпни, но смотрел только на меня. Я затаила дыхание. Вообще от всего, что с ним связано, захватывает дух. Начиная с полотенца, которым он вытирал руки, и заканчивая густыми ресницами, которые как будто застенчиво опустились, когда бабули забросали его предложениями руки и сердца. Какого, блин, черта?! - Честное слово, мы очень гибкие, - проговорила одна из них и потянула за завязку передника. Рейес завязывал их спереди, дважды обернув вокруг талии. Куки как раз пыталась освежиться глотком холодной воды и сильно поперхнулась от наглости бабульки. Рейес снова глянул на меня, а я сидела, прибитая к месту, с открытым от изумления ртом. Я мигом захлопнула варежку, надеясь, что не сильно смахивала на корову. Рейес снова повернулся к женщинам с таким видом, будто его страшно заинтересовало их предложение. Ага, так я и поверила. Пытаясь прийти в себя и успокоить пострадавший пищевод, Куки издавала сдавленные звуки, но у меня не было времени волноваться о ее здоровье. Мне нужно было отбить своего мужчину у стаи седых лисиц. Бога ради, у одной из них была трость! Гибкая? Не смешите мои тапочки! - Уборщик! – рявкнула я, щелкнув пальцами. Рейес не обратил на меня ни малейшего внимания, но я заметила, как он ухмыльнулся. И почувствовала удовольствие, вызванное моим вниманием. Оно волнами исходило от самой его сути и шелком гладило мне кожу. - Уборщик! – повторила я и громче щелкнула пальцами. – Сюда! В конце концов он извинился перед игривыми лисицами, объяснил, что его сердце принадлежит другой, и подошел к нам. - Уборщик? – переспросил он, с тревогой глядя на покрасневшую Куки. Та отпила глоток воды и махнула вместо приветствия. Я кивнула на передник: - Ты похож на уборщика. - Ну раз так, что я могу для вас помыть? - Свои грязные мыслишки, - огрызнулась я и покосилась на столик с бабульками. – Развлекаешься, значит? - Они хвалили мою стряпню. – Рейес наклонился ко мне. Близко-близко. – По их общему мнению, мне отлично удаются блюда с огоньком. Тут они правы. Если надо зажечь, Рейесу равных нет. В основном это касается лично меня. И моих чувств. И моих отличительных девичьих черт. - Потрясающе, - сказала я, прикидываясь, будто мне все равно, - но нам надо пообедать. - Разве ты не слышала? Меня понизили до уборщика. Придется вам позвать официанта. Вряд ли уборщикам разрешается принимать заказы. Я потянула за завязку передника – точно так же, как и та бабулька. - Ты примешь у меня заказ, и тебе это понравится. Тихий глубокий смех Рейеса завибрировал у меня костях. - Как скажете, мэм. Могу я предложить вам цыпленка из Санта-Фе с испанским рисом? - Можешь, конечно, но я возьму маринованного в «Маргарите» с тушеной в красном чили картошкой. - А я буду цыпленка из Санта-Фе, - выдавила наконец Куки, поддавшись на уловку Рейеса. Наверняка он просто заказал уйму цыплят в Санта-Фе и теперь подсовывает их всем кому не лень. Ну серьезно, разве в Санта-Фе цыплят растят как-то по-особенному? Рейес улыбнулся Куки. И улыбка была такой красивой, что мое сердце пропустило несколько ударов подряд. - Значит, цыпленок из Санта-Фе. Чая со льдом не желаете? – спросил он у меня. Я молчала, пытаясь решить, что заказать: чай со льдом или все-таки самый большой обезжиренный мокко макиато с карамельным соусом на дне и облаком взбитых сливок сверху, поэтому Рейес добавил: - Это простой вопрос, на который можно ответить «да» или «нет». Я чуть не рассмеялась. С тех пор как он сделал мне предложение на стикере, он то и дело заваливает меня вопросами, на которые можно ответить «да» или «нет», намекая, что его предложение из той же оперы. Я пожала плечами: - Иногда не все оказывается черным или белым. - Ерунда. Куки хорошо понимала, к чему все идет, поэтому снова уставилась в меню. - Тогда я отвечу «да». Рейес застыл, ожидая продолжения. Что ж, он слишком хорошо меня знает. - Да, я возьму к обеду чай, а потом самый большой обезжиренный мокко макиато с карамельным соусом на дне и облаком взбитых сливок сверху. Не теряя ни секунды, Рейес проговорил: - Будет тебе чай, - и уже отвернулся, но я поймала его за руку. - Ты как? – Я понизила голос и уже тише проговорила: - Кажется, ты… теплее, чем обычно. - Порядок, как всегда, - ответил он, повторив то, что чуть раньше я сказала Куки, поднес мою руку к губам и поцеловал. Его губы были такими горячими, что почти обжигали. Только когда он ушел, я поняла, что в зале царит тишина. Все глазели на нас. Ну то есть все женщины глазели на нас. Я глянула на Джессику, и на одно неловкое мгновение наши взгляды встретились. Она ревновала, и меня это ни капельки не радовало. С чего ей вдруг ревновать, если она ни разу даже не попыталась обольстить Рейеса? Впрочем, ревность Джессики заслуживала отдельной категории. Где-нибудь между психической нестабильностью и крайней неуверенностью в себе. И эта ревность, будто ногтями, царапала мне кожу. У ревности Рейеса и ревности других людей разные вкусы, разные текстуры. Человеческая – горячая и грубая. По ощущениям – как напялить брезентовый комбинезон прямо из сушилки. - Когда ты ему уже ответишь? – спросила Куки, возвращая меня к действительности. - Когда он этого заслужит. - То есть уйму раз спасти тебе жизнь недостаточно? - Еще как достаточно, но ему об этом знать необязательно. Уголок ее рта лукаво приподнялся. - Тоже верно. Кстати говоря, Куки никогда не ревновала. Рейес нравился ей не меньше, чем всем остальным, но она никогда не завидовала нашим отношениям. Она была за меня рада, а это и есть настоящая дружба. Когда-то я считала Джессику лучшей подругой, но слишком поздно вспомнила, что пару раз в школе чувствовала, как она мне завидует. Тогда-то и надо было догадаться, что к чему, но с догадливостью у меня всегда было не очень. - Ну ладно, расскажи-ка мне, как ты собираешься его достать. - Он живет в соседней квартире, так что, наверное, просто буду колотить в стену. - Не Рейеса. Роберта. Да кто, блин, такой Роберт? А-а, ну да. - Из-за тебя я уже начинаю переживать за дядю Боба. В миллионный раз Куки начинала нервничать, поэтому я опять прошлась по плану от начала до конца. Тем более что мне это нравилось. В основном потому, что план гениальный. А еще потому, что если Куки не подыграет, то все полетит к чертовой бабушке, как и моя самооценка всякий раз, когда я натыкаюсь на Джессику. - Первое свидание – это как бы подготовка к основному удару. Мы достанем дядю Боба, как только за тобой заедут. Он так офонареет, что не будет знать, как отреагировать и что сказать. – Я захихикала, как отъявленный псих. – Потом я расскажу ему, что ты записалась в службу знакомств. - Чего? – ахнула Куки. – Он же решит, что я совсем отчаялась! - Он решит, что ты готова к отношениям. - К отчаянным отношениям. – Куки обмахивалась меню, каждой порой источая сомнения. - Кук, куча людей пользуется услугами таких агентств. И ярлыки, которые постоянно вешают на такие службы, очень часто не имеют ничего общего с реальностью. - Ну а потом? - А потом ты пойдешь на другое свидание. - С тем же парнем? - Не-а, с другим. Куки пронзило страхом. - Как это? С кем? Ты же говорила, что все будет быстро и безболезненно. - Так и будет. И я еще не знаю, с кем ты пойдешь на второе свидание. Видишь ли, у меня не так уж много друзей, которые позволяют себя использовать без зазрения совести. Куки застонала. - Все получится, Кук. Если, конечно, ты не хочешь совершить дикий поступок и лично пригласить его на свидание. - Не могу, - замотала головой она. – А вдруг он откажет? Тогда нам до конца жизни будет неловко в обществе друг друга. Мы будем по-дурацки молчать, а у меня будет потеть лоб. - О да, ты права, противно будет всем. Так вот. Контрольным выстрелом будет свидание номер три. Если до этого Диби не разродится приглашением, придется нанять актера. - Актера? - Кук, мы ведь уже все это проходили. Зачем ты опять задаешь столько вопросов? - Наверное, я на стадии отрицания. Понимаешь, теперь это происходит на самом деле, и я чувствую себя, как те люди, которые говорят, что хотят прыгнуть с моста на резинке. А когда оказываются на мосту, реальность отвешивает им смачную пощечину. - Ага, есть такое дело. Если что, никогда не прыгай. Не только реальность может треснуть тебя по лицу. - Зато такие прыжки не оставляют шрамов. - И слава богу. Короче говоря, для третьего свидания нам нужен кто-то очень-очень классный. Сексапильный, остроумный и… - Не успела я договорить, как меня осенило: - Придумала! Куки подалась ко мне: - Кто? - Не переживай, барышня. Если мы так далеко зайдем, ты обо всем узнаешь вовремя. А тем временем мне надо кое с кем поторговаться. От стен эхом отразился взрыв хохота, и я покосилась на столик Джессики. С ней были все те же три подружки, что и всегда. Вот интересно, чем они на жизнь зарабатывают? Торчат ведь тут почти каждый день. И по вечерам частенько захаживают. Неужели ни у одной из них нет семьи? Обязанностей? Личной жизни? Я вспомнила нашу с Джессикой школьную ссору. Она наговорила про меня уйму гадостей. Так быстро от меня отвернулась, что у меня самой заболела шея. И сердце. А ей это, похоже, доставило много-много радости. Когда я набралась храбрости и напрямую спросила, почему она не хочет со мной дружить, она ответила, что у меня нет подкупающих качеств. И что, черт возьми, это значило? Заметив, куда я смотрю, Куки погладила меня по руке. - Как думаешь, у меня есть подкупающие качества? Она сжала мои пальцы. - Сколько угодно! Ты как тридцатипроцентная скидка. Нет! Сорокапроцентная. А я таких слов на ветер не бросаю. - Спасибо. И опять я ощутила жар Рейеса раньше, чем его увидела. Он лично нес нам еду, чего никогда не делал для Джессики и ее свиты. Как и для седых лисиц, хотя им, кажется, было все равно. Они наперебой подмигивали Рейесу, а одна даже облизала губы. Какая гадость! - Все забываю спросить, - сказала я, когда он поставил перед нами тарелки. – Будь ты столовым прибором, чем бы ты был? Рейес выпрямился: - Не понял. - Столовые приборы. Чем бы ты был? Сложив на груди руки, он подозрительно уставился на меня: - Почему ты спрашиваешь? - Это из теста. Он покажет, подходим мы друг другу или нет. Ну знаешь, для длительных отношений и все такое. - Серьезно? – Рейес отодвинул стул, развернул его спинкой вперед и уселся сверху. – Тебе нужен тест, чтобы понять, подходим ли мы друг другу? - Да, - выдавила я, пытаясь прийти в себя от увиденного. Он был слишком, невероятно, непереносимо сексуальным, сидя вот так верхом на стуле и сложив на спинке сильные руки. – Да. И это не какая-нибудь ерунда, а очень важный тест. Результат гарантирует девяносто девять процентов точности. Там прямо так и написано. – Я достала сотовый, нашла тест и протянула телефон Рейесу. – Вот, сам посмотри. Но он даже не взглянул. Крайне неуместно ухмыляясь, Куки с головой ушла в растерзание цыпленка. - Нельзя верить всему, что видишь в интернете. - Еще как можно, - огрызнулась я. - А если я где-нибудь напишу, что я арабский принц из Милуоки? - А ты не считаешься. Ты большой толстый лжец. На папочку своего посмотри. Он патологический лжец номер один в мире. Врать у тебя в крови заложено. Рейес наклонился ко мне: - Сейчас у меня вся кровь заложена в одном-единственном месте. - Ты ответишь на вопрос, или как? Это может быть ключом ко всему нашему будущему. - Есть у меня один ключик в кармане джинсов. Можешь поискать. Неужто ему плевать на наше счастье?! - Тебе двенадцать, что ли? - Разве что веков. - Тебе двенадцать веков?! Рейес встряхнулся: - Знаешь, как иногда женщины в возрасте утверждают, будто им двадцать девять? - Ну? - Со мной примерно та же история. - Серьезно, сколько тебе лет? Минуточку! – Меня вдруг осенило. Сильно осенило, как обухом по башке. – Сколько мне-то лет? Раньше я никогда об этом не задумывалась. По идее, я происхожу из древней расы существ, обитающих в другой вселенной, в другом измерении. Так сколько же мне лет? - Мачете, - сказал Рейес, встав и задвигая стул. - Чего? - Будь я столовым прибором, я был бы мачете. - А он считается столовым прибором? - В моем мире да, - подмигнул Рейес. - Ясненько. А я бы… я была бы ложковилкой! Секундочку! И что это значит? Не думаю, что мачете хорошо сочетается с ложковилкой. Он приподнял мое лицо за подбородок. - А мне кажется, что мачете с ложковилкой могут прекрасно сработаться. Не успела я возразить, как он наклонился и прижался ко мне губами. Поначалу меня обожгло жаром, но через мгновение он впитался в меня и разлился по венам теплым медом. Легкий поцелуй закончился слишком быстро. Рейес выпрямился, ошарашил Куки, чмокнув ее в щеку, и ушел обратно в кухню, предоставив мне возможность полюбоваться обалденной задницей. С отвисшей челюстью Куки прикоснулась к щеке, куда ее поцеловал Рейес. В глазах у нее сияли звезды. - Я тоже так хочу, - вдруг решительно заявила она. Я оглянулась на дверь, за которой скрылся Рейес. - Ну что ж, придется тебя огорчить. Это уже мое. - Да нет же, я не о нем. – Куки стряхнула оцепенение и уточнила: - То есть я, конечно, с радостью наложила бы на него лапки, но хочется мне именно того, что есть между вами, черт побери. – Она стиснула зубы. – Давай это сделаем. Давай прижмем твоего упертого гадского дядюшку, пока он не начнет умолять меня стать его подружкой. - Точно, Куки! – Я подняла руку дать ей пять, но она почему-то не торопилась. – Ну же, не заставляй меня зависать в воздухе. - А если он так и не пригласит меня на свидание? Чтобы не растерять чувство собственного достоинства, я махнула какой-то незнакомой паре, только что вошедшей в бар, и опустила руку. - Видишь ли, мне куда важнее знать, подходят ли, по-твоему, друг другу мачете и ложковилка. - Чарли, прекращай уже искать эти дурацкие тесты. - Ни за какие коврижки. Мне нужно знать наверняка. - Ладно. Почему ты выбрала ложковилку? - Ну я ведь универсальная. Как никто другой, могу заниматься сразу сотней дел. И мне нравится, как звучит это слово. Очень… ложковильно. |