Книга 6 Перевод Euphony. Редактирование Nikitina, RuSa
 Скачать 1.51 Mb.
|
|
Глава 7 Девственность я потеряла, но упаковочка от нее осталась. Надпись на футболке Зарекаться бы я не стала, но было у меня ощущение, что Рейес сердится. Не глядя на меня и стиснув челюсти, он сидел в Развалюхе и сильно смахивал на мраморное изваяние. А ведь все еще был, на секундочку, в нематериальном виде. Вполне мог испариться, но почему-то не стал. Может быть, хотел, чтобы я знала, в каком он бешенстве, а может быть, переживал из-за новостей о какой-то там Дюжине? Мы ехали домой. Вдруг он повернулся и наградил меня сердитым взглядом. Я ответила точно таким же: - Ну что еще? Адреналин по-прежнему зашкаливал, а недоумение – и того хуже. Он не переживал из-за Дюжины. Он злился на меня. На меня! Теперь-то я что натворила? Покачав головой, Рейес уставился в пассажирское окно и тихо, словно выверяя каждый звук, сказал: - Ты сделала именно то, о чем я говорил. - В смысле? Душа при мне. Честь и достоинство тоже. Дилер ничегошеньки не получил. - Спорное утверждение. Ты заключила с ним сделку. - Ради спасения человечества, - огрызнулась я. – Ну или типа того. А что такое Дюжина? С ответом Рейес не торопился. Хорошенько подумал, не спеша отмерил нужную порцию, не обращая ни малейшего внимания на отчаянное нетерпение окружающих. У меня возникла стойкая ассоциация с ребенком, которого поймали на горячем и который не очень-то хочет делиться своими тайнами со взрослыми. Я уже собиралась заполнить неуютную тишину саундтреком из «Острова Гиллигана» в собственном исполнении, как вдруг Рейес, вызвав во мне разочарование из-за профуканного впустую желания, все-таки соизволил ответить: - В моем мире Дюжиной зовут Двенадцать Зверей Ада. Но здесь, на земле, их чаще всего называют адскими гончими. - Это которые адские псы? – обалдела я. – Серьезно? Они существуют? - Существуют. Много веков назад их лишили свободы. Похоже, им удалось сбежать. Я присвистнула: - Ничего себе! Самые что ни на есть настоящие адские псы?! Фантастика. А почему их упекли за решетку? - Ты когда-нибудь видела адского пса? – Желваки на скулах Рейеса заиграли. – Ими невозможно управлять. Они убивают все и всех на своем пути. Они – неудачный эксперимент моего отца. Я покрепче вцепилась пальцами в руль. - То есть их создал он? - Да. - Как и тебя? - Не совсем. Меня отец создал из собственной плоти, поэтому я и считаюсь его сыном. Таких, как я, больше нет. – Рейес покосился на меня. – Это не имеет отношения к высокомерию или заносчивости. Просто факт. Я этим не горжусь. Вся полученная за последние часы информация никак не желала укладываться в голове. - Минуточку. А что же Дилер? Ты сказал, он не падал с небес. - Он был рабом, одним из миллионов рабов, тоже созданных отцом. - Ты назвал его даэвой. - Многие ученые на земле считают, что даэвы и демоны – одно и то же. И ошибаются. Истинные демоны упали с небес. Они – падшие сыны. - То бишь демоны вроде как чистокровные, а даэвы… даже не знаю… клоны, что ли? - Они рабы. Точка. Лично я это слово терпеть не могу. Произношу его только в адрес Куки. - Видишь ли, принято считать, что рабы – отдельная раса, но все же такие же люди, чьи жизни в свое время несправедливо недооценивали. А значит, они такие же хорошие и достойные, как мы с тобой. - Даэвы не раса, - отрезал Рейес. – Они создания моего отца. - Почему ты так враждебно к ним относишься? – поразилась я. - Кто сказал такую чушь? - Да ладно тебе, Рейес! - Так просто не объяснить, - ответил он наконец. – Когда Бог впервые создал ангелов, их считали сыновьями Господними, пока у него не появился настоящий сын. Он был призван вести людей, указать им прямой путь в рай. Так же и даэвы. Когда мой отец создал их, они считались сыновьями Сатаны, пока у него не появился настоящий сын. Я. Их перестали считать сыновьями. Они не были падшими и стали просто даэвами. Просто существовали и все. Некоторые ангелы прогневались, сочтя любовь Бога к людям несправедливой по отношению к его собственным созданиям. Так и некоторые даэвы почувствовали себя оскорбленными, когда отец принял решение создать меня. Нелегкие были времена. - Но ты знал его лично? Дилера? - Его знали все. Он был чемпионом. Самым быстрым и сильным созданием в аду. Но он был рабом с единственным призванием – служить. И такая судьба его никогда не прельщала. - Представить не могу, с чего бы, - процедила я, чуть не захлебываясь сарказмом. И тут до меня дошел смысл сказанного Рейесом. – Погоди-ка. То есть он был быстрее тебя? Не глядя на меня, Рейес кивнул. Я тихонько втянула носом воздух. - И сильнее? Помолчав несколько долгих секунд, он ответил: - Да. Мы никогда не вступали в поединок, но если бы пришлось, он бы победил. Даже если бы вдруг из ниоткуда появилась арматура и треснула меня по физиономии, я бы так сильно не удивилась, как после этих слов. - То есть получается, он может тебя одолеть? - Полагаю, что мог. В аду. В этом мире другие правила. Как знать, на что он здесь способен? - Но почему тогда ты пытался ему противостоять? Если он так опасен, зачем рисковать? – Рейес молчал, а я с каждой секундой все больше и больше злилась. Как он мог так запросто взять и рискнуть собой?! – Рейес, зачем ты это сделал? - Я сейчас слишком потрясен, чтобы тебе ответить. - Чего? Это еще почему? - Поразительно, что ты вообще об этом спросила. - Правда, что ли? Неужто ты первый день меня знаешь? *** - Что ж, это был день открытий, - сказала я по пути от Развалюхи к дому. Рейес, судя по всему, не собирался оставлять меня одну. – Двенадцать зверюшек, значит. Зуб даю, на вечеринках они отжигают по полной. - Только если тебе нравятся кровавые побоища, - отозвался Рейес, взглядом сканируя окрестности. - Не сказала бы. Наверное, не стоит их приглашать на вечеринку по случаю нашей помолвки. – Он наградил меня удивленным взглядом, и я поспешила добавить: - Если, конечно, у нас такая будет. Я уже поднималась по лестнице. Он не отставал ни на шаг. - Лучше не стоит. - Я хочу больше узнать о Дилере, - на секунду обернулась я. – Понятия не имела, что в аду есть рабы. То есть там наверняка хреново и без противного названия бесправных слуг. - У отца их миллионы. Он создал их из останков павших в боях демонов. - Вроде как из их ДНК? - Вроде как. - Значит, Дилер был чемпионом. А в чем? В волейболе? - Лучше представь себе целую толпу гладиаторов. - Серьезно? В аду устраивают гладиаторские игры? – Уму непостижимо! - У нас там уйма свободного времени. Я остановилась и повернулась к Рейесу. Он тоже остановился. - Рейес, я хочу, чтобы ты дал ему шанс. Думаю, он действительно хочет нам помочь. Можешь злиться на меня сколько влезет, но мне и правда кажется, что он на самом деле хочет увидеть, как твоему отцу придет конец. - Естественно, хочет. А ты бы не хотела увидеть, как падет тот, кто держал тебя в неволе? Но это не значит, что мы можем ему доверять. - Мне кажется, у тебя предвзятое мнение, - заявила я, отвернулась и шагнула на следующую ступеньку. - Датч, - взяв за плечо, Рейес развернул меня к себе, - даэвам нельзя верить. Не важно, сколько они тебе помогают. Не важно, что они для тебя делают. Верить им нельзя. - Я понимаю, правда. Понимаю, что это касается их в общем и целом. Но он другой. Есть в нем нечто особенное. Нутром чую, что однажды мы выясним, в чем дело. - Если тебе хватит ума, ты не станешь ничего выяснять. - Я не дура. – Меня начинало доставать, что Рейес подвергает сомнению каждый мой шаг. – И прислушиваюсь к здравому смыслу. - Чтобы к нему прислушиваться, нужно, чтобы он был. Я застыла. Он ведь не мог сказать такое вслух. - Мне сейчас просто послышалось, да? - Когда дело касается людей, ты слепнешь, Датч. Ради них ты делаешь то, чего не сделал бы ни один живой человек. И если ты хоть на секунду поверишь, что этот даэва тебе поможет, то потеряешь все. - Ни один живой человек, говоришь? О да, ты прекрасно знаешь людей! Может быть, последние тридцать лет ты и был одним из них, но ты ничего не знаешь о силе их духа. О благородной и щедрой человеческой природе. Все люди разные, но большинство из них добрые и бескорыстные. Мы заботимся друг о друге. - О людях я знаю достаточно, чтобы понимать: никто на земле не рискнет жизнью, чтобы тебя спасти. - Ошибаешься. Если мои подозрения насчет Дилера верны, то тебе придется проглотить собственные слова еще до того, как все это кончится. А если все так, как он говорит, то нам, видимо, придется драться с дюжиной крайне мерзких тварей. И я готова поставить последний доллар на то, что в этой битве Дилер будет с нами до самого конца. - Значит, ты лишишься души, а он растолстеет и доживет до старости. Отперев свой замок, я встала на пороге, загораживая Рейесу проход. - Я устала. Увидимся завтра. Сердито кивнув, Рейес пошел к себе. Я тихо прикрыла свою дверь. Он с грохотом захлопнул свою. *** Куки вернулась домой после меня. Сначала я услышала на лестнице знакомые шаги, потом в дверь тихо постучали, и только после этого Куки заглянула ко мне. Совсем на нее не похоже. - Еще не спишь? – спросила она. - Конечно, нет. Как все прошло? Выглядела она чудесно и словно светилась изнутри. - Минуточку! Ты же не собираешься влюбиться в Барри? - Еще чего! Но мы отлично провели время. Все-таки приятно было выбраться из дома. - Рада за тебя. - А Роберт… о чем-нибудь спрашивал? - А то как же! – усмехнулась я. – Круто получилось. Его так и подмывало назадавать вопросов, но решился он не сразу. Видела выражение его лица, когда он наткнулся на Барри? - Видела, Чарли, и чувствую себя виноватой. Я состроила гримасу: - Кук, я чувствую чужие эмоции, помнишь? К тому же, если кто и виноват, то только он сам. - Тоже верно, - хихикнула Куки. – Думаю, у нас все получится. Стоило ему увидеть Барри, он дар речи потерял. - Солнце, - я похлопала ее по плечу, - он дар речи потерял, когда тебя увидел. - Думаешь? - Уверена. Вряд ли его волнуют мужики. Куки махнула рукой: - Я же не об этом. Ну, ты меня поняла. Ее глаза сияли. Кажется, я до конца не понимала, как сильно ей нравится Диби. Но это же Диби! Откуда мне было знать, что такое вообще возможно? - Итак, - начала она, легко переходя к еще одной важной теме текущего вечера, - как прошла игра? - Я проигралась в пух и прах. Считай, прощелкала все на свете, даже собственную задницу. А ты мою задницу видела? – Я похлопала себя по упомянутому месту. Сначала Куки рассмеялась, а потом до нее дошло: - Минуточку, серьезно? Ты проиграла деньги? - Не-а. Мне удалось убедить Дилера, что простить этот долг в его интересах. - Фу-ух, хорошо. Так он и правда демон? - Ага. Точнее даэва. Демон-раб. - В аду есть рабы? - Похоже на то. Дикость какая-то, скажи? - Даэва. Классное слово. Все, что там произошло, я объяснила ей в общих чертах. В основном потому, что сама с трудом понимала, что к чему. Когда я закончила, Куки сидела и молчала. И смотрела прямо перед собой. Долго. По-настоящему долго. Я глянула на мистера Вонга: - Кажется, я ее поломала. - Да нет, со мной все путем. Но блин, Чарли! Это все растет, как снежный ком. Когда ты мне сказала, что ты ангел смерти, я подумала: «Дальше ведь уже некуда, правда?», а теперь получается, что есть куда, да еще как есть! Теперь еще и эта Дюжина… Поверить не могу! Ни конца ни края. - Знаю, и мне очень-очень жаль. На такое ты уж точно не подписывалась. - Не говори глупости! Обожаю всю эту белиберду. Ни за что в мире не хотела бы жить по-другому. Ну разве что за сам мир. А Дилеру случайно не нужна слегка потрепанная душа тридцати лет с хвостиком и с парочкой вмятин? Мне бы пригодился внушительный особнячок в хорошем районе. И «бентли» бы не помешал. С хромированными дисками и обалденными динамиками. Я рассмеялась. Отчасти потому, что накатило облегчение. - Мне казалось, тебе больше нравятся «роллс-ройсы». - А мне любая из них сойдет. - Держу пари, он с радостью бы согласился на такую сделку. Кстати, - добавила я, вспоминая лицо Дилера, - он мне понравился. - Кто? Дилер? - Ага. Хотя он, конечно, очень молодой. То есть выглядит совсем еще юным. - Вечно ты на детишек западаешь. Уверена, что не в этом дело? - Детишек я люблю. С картошечкой и коктейлем – вкуснятина. Куки прыснула в кулак: - А Рейес что о нем думает? - Дай ему волю, голыми руками вырвал бы ему хребет. Она похлопала меня по колену. - Ничего другого от сына истинного зла я и не ожидала. Хороший он у тебя парень. - Точно, - согласилась я. – Хотя имеется у него склонность доводить меня до белого каления. Адская, видимо, привычка. А там, между прочим, нет кофе. - Зато как шикарно он смотрится в переднике! - Вот и я о том же. На несколько секунд мы обе впали в мечтательный транс. Я пришла в себя первой. - Ладненько, беги уже спать. Завтра у нас дел невпроворот. Нет покоя нечестивым, ну и дальше по сценарию. *** Куки была права. Рейес хороший. Он сделал для меня невероятно много. А еще больше из-за меня вытерпел. Правда, мне тоже приходится терпеть. В частности, его подавляющий характер с замашками альфа-самца. Повезло ему, что я умею держать себя в руках. Иначе каждый день надирала бы ему задницу и бросала на полу в позе хнычущего зародыша. И куда бы нас это привело? Я собиралась лечь спать. Переоделась в удобную футболку и трусы с надписью «Сними обертку – получишь приз», заплела волосы в косу и влезла на свой потрясающий матрас, купленный на распродаже в честь ухода с рынка обанкротившейся фирмы. Укрылась одеялом с кроликами Багз Банни и уткнулась в него носом. Но даже под одеялом я ощущала жар Рейеса. Он проникал сквозь стену и укутывал меня ласковым теплом. Уже несколько недель Рейес жил в соседней квартире. Время от времени я спрашивала себя, смогу ли когда-нибудь настолько привыкнуть к уютному кокону тепла, что перестану его замечать. Сомневаюсь. Даже просто стоять рядом с Рейесом все равно что стоять у открытого огня. По крайней мере для меня. И, наверное, только для меня. Куки, например, его жара не ощущает вовсе. И я понять не могу почему. Оказываясь рядом с призраками, люди чувствуют их холод. И этот холод, и жар Рейеса имеют сверхъестественную природу. Но как так получается, что одно люди ощущают, а другое – нет? Однако, впервые заметив, что жар Рейеса проникает сквозь стены, я всерьез удивилась. Наши кровати стояли изголовьями к одной стене. Я точно знала, когда он ложится спать. И не только потому, что в половине случаев находилась в той же постели. Даже у себя я его чувствовала. Горячее всего он был, когда только-только падал на кровать. А когда засыпал, жар словно немного остывал. Даже во сне он оставался неестественно горячим, но еще горячее был, когда не спал. А горячее всего – когда злился. Или когда его пожирала страсть. Хотя в этом случае вместо «горячий» лучше бы подошло слово «обжигающий». Но жар, который сочился ко мне сейчас, определенно имел консистенцию злости. Я коснулась ладонью разделявшего нас с Рейесом гипсокартона. Горячо. Почти больно. Да уж, он сердился. Без вариантов. Рейес лежал в постели и скорее всего обдумывал, как лучше избавиться от Дилера. Значит, мне во что бы не стало придется его убедить, что Дилер не такой, как все остальные даэвы. Он родился на земле и во всех смыслах был человеком. По крайней мере частично. Как, собственно, и сам Рейес. Так что если Рейесу охота кипеть и пузыриться, ради бога. Я сделала то, что должна была сделать, и ему рано или поздно придется с этим смириться. В конце концов, мы почти помолвлены. А раз так, пускай принимает меня со всеми потрохами – плохими и хорошими. К тому же я могла дать Рейесу Александру Фэрроу куда более интересную пищу для размышлений. Может ли он чувствовать мои эмоции сквозь стену? Жар, обжигающий пальцы, словно нарочно впитался в кожу и разлился по ладони. Как будто у него – у жара – была какая-то цель. Со своей сущностью Рейес умеет творить удивительные вещи. Может отделить ее от тела. Растереть по моей коже. Войти ею так глубоко внутрь меня, что я начинаю задыхаться и корчиться в экстазе. Интересно, а я так могу? Я уже выходила из тела. И убила человека. После того случая я узнала: это возможно. Но могу ли я контролировать свою сущность так же, как контролирует свою Рейес? Сотни раз он приходил ко мне. Даже когда мы были детьми. Задолго до того, как я узнала, кто он такой. Факт остается фактом: у меня уже получалось. Моя душа, дух, сущность уже покидали тело. Сумею ли я это повторить? В тот первый раз я была в панике. Сейчас же ничего подобного не испытывала. Может быть, я была немного сбита с толку, даже ошеломлена тем, что произошло у Дилера и что он нам рассказал, но точно не паниковала. И все-таки я ангел смерти. Значит, должна научиться собой управлять. Разобраться со всем этим дерьмом до того, как меня разорвет на куски адская псина. Должна выяснить, что мне по силам, а что нет, и научиться это контролировать. Разве можно отыскать подопытного лучше, чем тот, кого практически невозможно уничтожить? Я могла бы представить себя в роли сумасшедшего ученого, а Рейес был бы моим экспериментом. И все пройдет как по маслу, ведь правда? Закрыв глаза, я провела рукой вверх по стене, с каждой секундой все четче и ярче ощущая кончиками пальцев близость огня. Я приняла его. Встретила, поманила ближе, впитала кожей до самых костей и позволила разлиться по руке. Жар лизнул мне шею, легкой лаской коснулся щеки, нарисовал узоры на ключицах и затопил сладким теплом грудь. Футболка натянулась на Угрозе и Уилл, тканью царапая соски, с каждой секундой становившиеся все тверже. Глубоко внутри зажглось вспышкой и рассыпалось теплыми волнами по всему телу удовольствие, подгоняемое вниз, к животу, живым огнем, который за считанные секунды поглотил во мне каждую клеточку. Но теперь пришла моя очередь. В этом сценарии я была сумасшедшим ученым. Я хотела сделать с Рейесом то же самое. Войти в него самого, в его душу, как только что он вошел в меня. Пришлось бороться с немыслимым удовольствием, текущим по венам, но мне все-таки удалось сосредоточиться. Собрав волю в кулак, я тихонько подтолкнула свою энергию. Через нервные окончания она поднялась вверх по руке и, выскользнув наружу, прорвалась сквозь стену. Рейеса я не увидела, зато почувствовала. По-настоящему почувствовала. Я окутала его своей энергией, дала ей изучить холмы и долины крепких мышц, чувствуя, как они сокращаются и расслабляются от моих прикосновений. Ощутила гладкую кожу, твердые мускулы, сведенный от напряжения живот. Я спускалась все ниже и ниже и наконец получила награду, ощутив мощный прилив не моей крови. Порывом энергии я туго обвила твердый член, и Рейес шумно вдохнул сквозь стиснутые зубы. От восторга кружилась голова, но мне хотелось большего. Хотелось довести его до оргазма… изнутри. Хотелось, чтобы он корчился в экстазе. Чтобы умолял подарить ему освобождение. Стоило мне об этом подумать, как он тут же отрезал мне путь. Сотворил что-то вроде ментальной преграды. Как всегда, он отказывался впускать меня дальше, чтобы я не увидела чего-то важного. И по-моему, это очень несправедливо. Я насытила энергию силой. Разбавила ласку ногтями, впивавшимися в его плоть. Уговаривала и вынуждала отступить, впустить меня. Руки Рейеса лежали над головой. Он сжал кулаки, стиснул зубы и угрожающе процедил: - Датч. Я не ответила – не знала, могу ли. Только сделала энергию еще сильнее, гуще, прошлась по ногам и разлилась по телу колючими, электрическими волнами. Рейес откинул голову, зарываясь в подушку, вцепился пальцами в простыни… И снес все свои защитные стены. В тот же миг я оказалась внутри. В едином порыве чувственного наслаждения наши энергии столкнулись, атомы завихрились, запутались, растянулись, рождая невероятное трение на ядерном уровне. Спина Рейеса изогнулась. Он стал бороться со мной, потому что каждому из нас хотелось взять верх. Мы оба хотели подвести друг друга к пропасти раньше, чем дойдем туда сами. Каким-то чудом все это время мне удавалось находиться и внутри, и снаружи. Я продолжала ласкать его кожу, а Рейес ласкал мою. Причем поняла я это далеко не сразу. Но внезапно почувствовала, что мою кожу тоже гладят, что внутри меня разгораются мои собственные костры. Его энергия обволакивала, проливалась внутрь жидким дымом, вплеталась в кровь, встраивалась в клетки. Одной только силой воли он распалил во мне такое пламя желания, что от напряжения внутри все искрило. Между ног я ощутила жгучий голод Рейеса. Горячий, необузданный, неутолимый. Воздух в легких загустел. С каждым ударом сердца нарастали болезненные спазмы, выталкивая меня все дальше и дальше, пока наконец не взорвался ослепительно-белой вспышкой сокрушительный, сметающий все на своем пути, умопомрачительный оргазм. Я заблудилась в собственном упоении, затмевающем все на свете, но Рейесу, похоже, было достаточно моей экстатической капитуляции, чтобы выпустить на свободу свою опаляющую бурю. Меня со всех сторон стиснуло крепкими мышцами, и я остро ощутила сладкий миг на самой вершине наслаждения, а вслед за ним – теплую влагу на его животе. Почувствовала, как Рейес вцепился в простыни, переживая сминающий все преграды оргазм, который постепенно пошел на убыль. Но лишь на несколько коротких мгновений – сразу за первым пришел второй. Сердце Рейеса забилось так быстро, что мне стало почти больно. Спустя несколько мучительных секунд оргазм начал медленно отступать. Рейес тяжело дышал и все еще держался за простыни. Расцепив наконец пальцы, он провел ладонью по лицу, а потом накрыл его согнутой рукой. - Приходи ко мне спать, - сказал он хриплым, уставшим голосом. Я не ответила. Все еще не знала, получится или нет. Рейес ушел в ванную. Теперь я видела его яснее, но от прикосновений все равно получала больше впечатлений, чем от попыток что-то рассмотреть. Наверное, придется над этим поработать. Вдруг получится натренировать такое «зрение», как мышцы. Я никуда не уходила, пока Рейес не вернулся в постель, небрежно натянув простынь на нижнюю половину тела. Его ладонь легла на стену, глаза закрылись. Перед тем как уйти, я услышала, как он повторил уже шепотом: - Приходи ко мне спать, - и мгновенно уснул. Ничего более странного со мной в жизни не случалось. Я чувствовала Рейеса целиком, ощущала его, но при этом не видела собственными глазами. Только внутренним, мысленным взором. И внезапно поняла, почему в детстве он не знал, настоящая я или нет. Тогда он думал, что я ему снюсь. Именно на сон и было все это похоже. По-настоящему и в то же время нет. Материально и одновременно неосязаемо, словно, попытайся я к нему прикоснуться на самом деле, он бы просочился сквозь пальцы. Но именно это я и делала – прикасалась, гладила, ласкала, доводила до оргазма. Я уснула, окруженная его сущностью, вкусом, неповторимым земным ароматом… Уснула, прижав к стене руку и чувствуя, как меньше чем в пятнадцати сантиметрах от моих пальцев меня согревает ладонь Рейеса. |