Книга серии Этот мужчина
 Скачать 2.82 Mb.
|
|
Глава 14 Близится шесть вечера, и я начинаю прибираться на столе. Все остальные уже ушли, так что теперь я должна проверить офис и запереть его. Кейт подъезжает на Марго-младшей, и я запрыгиваю внутрь. — Не могу поверить, что ты предложила девичник в присутствии Джесси! — выпаливаю я тут же, как только усаживаюсь и пристегиваю ремень безопасности. В раздраженном состоянии я неохотно восхищаюсь комфортом нового фургона Кейт. — Я тоже рада тебя видеть. — Она вливается в поток машин. — Он сказал, что ты можешь пойти, так в чем проблема? — Проблема в том, что он не дает мне пить, потому что у него есть необоснованное беспокойство, что если его не будет рядом, чтобы присмотреть за мной, я могу умереть или что-то в этом роде. Она смеется. — Как мило. Я фыркаю. — Нет, не мило. Это неразумно. — Ой! Он не узнает. Давай станем бунтарками! — Ты, должно быть, шутишь, — смеюсь, хотя в данный момент мне очень хочется проявить свой бунтарский дух. Я хочу напиться, но это было бы просто бездумно. — Недавно он разозлился из-за клиента-мужчины. Фактически сорвал встречу с Микаэлем ван дер Хаусом и пометил свою территорию. Это было унизительно, — выпаливаю, все еще обдумывая причины, по которым Микаэль находит мои отношения с Джесси интересными. — Ой-ой! — Зато, теперь я знаю, сколько ему лет. Кейт взволнованно кидает на меня взгляд голубых глаз. — Правда? киваю. — Правда. — Так говори. Раскрой тайну веков. — Тридцать семь. — Нет! — драматично восклицает она. — Неужели? Он на столько не выглядит. Как ты узнала? — Вчера утром я познакомила Джесси с трахом правды. — Без понятия, почему я открыто, без стыда призналась в этом, потому что прекрасно знаю, она станет выкачивать из меня больше информации. Разве мне не все равно? — Ты знала об этом целый день и не сказала мне? — Прости. — Я пожимаю плечами. Дело в гораздо большем, чем его возраст. Гораздо большем, но, чтобы начать копаться в этом дерьме, мне нужно вино. Мне нужны посиделки с Кейт, чтобы вывалить все на нее. — А что такое трах правды? — Она хмурится. Ну вот, что я говорила. — Это Джесси, прикованный наручниками к кровати, и я с вибратором. — Смотрю на нее. — Он не любит делить меня даже с машиной, — добавляю сухо. Она разражается смехом, и фургон виляет. Я хватаюсь за дверцу. — Кейт! — Извини, — бормочет она. — О, как мне это нравится! так много рассказываю, чтобы надавить на нее, но ее положение меня беспокоит. — Что происходит между вами с Сэмом? Она тут же перестает смеяться. — Ничего. закатываю глаза и драматично вздыхаю. — Ничего. Ну конечно. — Эй, что, черт возьми, ты наденешь на грандиозную вечеринку? — спрашивает она, явно отвлекая меня от расспросов. внутренне стону. Учитывая последние события, иду ли я вообще? — Не знаю, Джесси должен был отвезти меня за покупками. — О? Таков уж он, да? — задумчиво произносит она. — Извлекай максимум из старых денежных мешков. — Я не умираю от нетерпения отправиться туда. Я не была там с прошлого воскресенья, и мне не избежать встречи с силиконовой шлюшкой, — ворчу я. Без сомнения, мне выскажут очередное предупреждение. Откинувшись на спинку сидения, думаю о множестве других вещей, которыми предпочла бы заняться завтра вечером, а теперь Джесси явно на меня злится, что абсолютно не способствует подъему энтузиазма. Это я должна рвать и метать. Ему нужно кое-что мне объяснить в свете загадочных слов Микаэля. Мы подъезжаем к моей прежней квартире, и я вижу белый «БМВ» Мэтта. Сердце сжимается, но я знала, что он должен быть здесь, чтобы впустить меня. — Хочешь, чтобы я зашла? — спрашивает Кейт. Несколько секунд обдумываю вопрос, но потом решаю, что будет лучше, если она подождет в Марго. Кейт ведет себя дерзко, когда захочет, а единственное, что нужно сделать мне, это войти, вести себя вежливо и уйти. И действовать быстро. — Нет, я сама все принесу. Открываю дверцу фургона и выхожу. С каждой минутой мне становится все хуже. Джесси уже безумно зол из-за дурацкого телефонного звонка. Я бы назвала его неразумным, если бы не фраза, брошенная Микаэлем, но Джесси о ней не знает, хотя его реакция говорит о многом. поднимаюсь по ступенькам и нажимаю кнопку звонка нашей квартиры, глядя на свой дом, неожиданно чувствую грусть от того, что я здесь больше не живу. — Привет, — раздается в интеркоме счастливый голос Мэтта. — Привет, — говорю, как можно непринужденнее. Не хочу вступать с ним дружескую беседу. Я все еще злюсь, что у него хватило наглости позвонить родителям. — Заходи. Слышу, как открывается дверной механизм, и оглядываюсь на Кейт, слегка махнув рукой, чтобы показать, что захожу. Она поднимает большой палец и сигналит мне мобильником. Кивнув в знак понимания, выхожу в коридор нижнего вестибюля. Поднимаясь по лестнице, делаю успокаивающие вдохи и мысленно подбадриваю себя. Я не должна упоминать о звонке родителям и слишком увлекаться разговорами. Добравшись до верха, вижу, что входная дверь слегка приоткрыта. Встряхнувшись, вхожу внутрь. Я не закрываю дверь; не планирую задерживаться надолго. Осматриваю кухню и гостиную в поисках Мэтта, но его нигде нет, поэтому направляюсь в спальню и обнаруживаю там свои вещи, сложенные в пакеты и коробки. Поскольку Мэтта нигде нет, начинаю брать пакеты в руки, но когда поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, Мэтт со стаканом красного вина в руке стоит в дверях. На нем бежевый костюм. Я всегда ненавидела этот костюм, хотя и не говорила ему об этом. Темные волосы, как обычно, разделены на прямой пробор и аккуратно причесаны. — Привет, — говорит он с широкой улыбкой. — Привет, я искала тебя, — объясняю, поднимая пакеты. — Кейт ждет в фургоне. Я отнесу это ей. Невозможно скрыть враждебность, которая возникает при упоминании имени Кейт, но я игнорирую ее и целенаправленно иду к двери, останавливаясь, когда он не делает попытки убраться с моего пути. — Прости. — Моя вежливость убивает меня. Он улыбается, дерзко отпивая из бокала, а затем немного отступает, давая мне достаточно места, чтобы проскользнуть мимо и спуститься к Кейт. Увидев, что я выхожу из здания, она выскакивает из фургона и бежит открывать задние дверцы. — Быстро ты, — говорит она, забирая у меня пакеты. — Он собрал вещи за меня. — Я киваю на пакеты и поднимаю бровь. Она ухмыляется. — Очень цивилизованно с его стороны. Возвращаюсь в квартиру за следующей партией. С Кейт перетаскать вещи было бы быстрее, но до этого все шло довольно просто и безболезненно. Вовлечение Кейт в процесс — верный способ устроить анархию, поэтому я хожу туда-сюда, в одиночку перенося свои пожитки. Замечаю, что Мэтт помощи не предлагает. Протягиваю Кейт девятый и десятый пакет. — Сколько еще? — Она засовывает их в фургон. — Только одна коробка, — говорю я, разворачиваясь. Лучше бы он упаковал все вещи, потому что я не хочу возвращаться снова. Поднявшись наверх, хватаю последнюю коробку и поворачиваюсь, чтобы поспешно уйти, но обнаруживаю, что Мэтт снова блокирует мой побег. — Ава, мы можем поговорить? — с надеждой спрашивает он. Я съеживаюсь. — Поговорить о чем? — Я чертовски хорошо знаю, о чем. Нужно отсюда выбираться. Не могу снова переживать это дерьмо. В последний раз, когда я отклонила его предложение об еще одном шансе, он повел себя мерзко. — О нас. — Он водит рукой между нами. — Мэтт, мое решение неизменно, — говорю так уверенно, как только могу, но прежде чем осознаю, что произошло, он уже пытается засунуть свой язык мне в глотку. Выронив коробку, использую всю силу, которой обладаю, чтобы оттолкнуть его от себя. — Какого черта ты делаешь? — недоверчиво выкрикиваю я. Он слегка пыхтит и хмуро смотрит на меня. — Напоминаю тебе, почему нам хорошо вместе, — выплевывает он. смеюсь. От всей души. Он мне напоминает? О чем? Какой он придурок? Умоляю! Это не напоминание в стиле Джесси. — Ты все еще с кем-то встречаешься? — спрашивает он. — Это не твое дело. — Нет, но твои родители очень этим заинтересовались, — огрызается он. Делаю долгий, ровный вдох, чтобы не замахнуться и не треснуть его. Я даже не собираюсь оправдывать его действия ответом. После событий сегодняшнего дня, это последнее, что мне нужно. — Убирайся с дороги, Мэтт. — Я безмерно горжусь собой за то, что держу голос ровным. — Глупая овца, — усмехается он. Мои глаза расширяются. Я ошеломлена. Я знала об этой его мерзкой черте, но разве это так необходимо? Глаза застилает красная пелена. — Да, Мэтт, я кое с кем встречаюсь, и знаешь, что? — Я не жду, пока он спросит. — Он лучший из всех, кто у меня был, — говорю я, глупо это или нет. Он смеется коварным, достойным пощечины смехом. — Он буйный алкоголик, Ава. Ты это знала? Наверное, он напивается до чертиков каждый раз, чтобы трахнуть тебя. дергаюсь, и дерзкая ухмылка Мэтта становится шире. Откуда, черт возьми, он знает, с кем я встречаюсь? Он думает, я в шоке, потому что он только что сбросил на меня бомбу про алкоголь. Нет, я в шоке, потому что он не должен знать, с кем я встречаюсь. Откуда? боже, мне хочется стереть его самодовольную ухмылку с лица одним быстрым ударом. — Ну, даже пьяный в хлам он трахается лучше тебя, — бросаю я и смотрю, как самодовольное выражение на его лице сменяется замешательством. Этот ублюдок думал, что победил. Но эти слова задевают гораздо сильнее пощечины. Я довольна собой тем, как быстро сбила с него спесь. Ему всегда нравилось думать, что в спальне он мастер на все руки. Но это не так. Вижу, как он борется, явно раздумывая, как со мной поступить. Я не сдаю позиций, но мне все еще любопытно, откуда, черт возьми, он знает о Джесси. — Ты жалкая, — рычит он. — Нет, Мэтт. Я наверстываю четыре года дерьмового секса с тобой. Его лицо несколько сникает. Он не знает, что сказать. Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола коробку, и вскидываю голову, услышав грохот тяжелых шагов, несущихся вверх по лестнице. Ох, блядь! — Ава! — раздается рев. Любая надежда на то, что я без шума оставлю Мэтта с его растерянным выражением лица, на славу и добросовестно уничтожена. Откуда он знает, что я здесь? Если Кейт проболталась, я ее убью. Джесси мощью бульдозера врывается в дверь, и все мои представления о том, что я видела его во всех ипостасях вызывающего поведения, полностью стерты. Он неистовствует, и мне очень страшно. Не за себя, за Мэтта, а я его ненавижу. Джесси выглядит способным на убийство. Он не обращает никакого внимания на Мэтта. Смотрит прямо на меня, и под его напряженным, яростным взглядом я слабею. — Какого ХРЕНА ты здесь делаешь? — орет он. физически дрожу с головы до пят. На этот раз я действительно помахала красной тряпкой перед его разъяренным носом. Он не должен был знать, что я здесь. Откуда, черт возьми, он знает? Он поставил на меня маячок? Но я предпочитаю не спрашивать. Вместо этого стою с плотно закрытым ртом. — Отвечай! — рычит он. вздрагиваю. Совершенно очевидно, что я здесь делаю, ему не нужно мое подтверждение, и он, должно быть, видел пакеты в фургоне Кейт. Мэтт благоразумно отступает назад и держит свой дерзкий рот на замке. Он переводит взгляд с меня на Джесси, и я знаю, что он думает: это не поведение мужчины, который просто трахает женщину. Эй, познакомься с моим богом! — Я же тебе, блядь, говорил! Не звони ему, не приходи сюда. Я же сказал, Джон этим займется! — Он размахивает руками, как сумасшедший. — Иди и садись в чертову машину. слышу, как с губ Мэтта срывается смешок, и быстро перевожу взгляд на него. Он смотрит на меня, и я вижу в его глазах отблеск болезненного удовлетворения. Это перекидывает меня за край. Я не буду стоять здесь, когда на меня кричат, особенно перед моим бывшим парнем. Схватив коробку, выхожу из квартиры, благодаря всех святых за то, что Джесси не появился несколькими секундами раньше. — Мы целовались, — слышу самодовольный голос Мэтта, а затем безошибочно узнаваемый звук удара кулака Джесси. Мне хочется закричать. Неужели Мэтт не знает, когда надо заткнуться? Слышу за спиной топот Джесси, выхожу на улицу и вижу Кейт и Сэма — о, и Джона тоже. Джон прислонился к «Рендж Роверу», — солнцезащитные очки на месте — выглядит таким же угрожающим, как и всегда, но его лицо абсолютно бесстрастно, в то время как Кейт расхаживает рядом с фургоном, а Сэм стоит в стороне, выглядя немного обеспокоенным. Действительно ли необходимо, чтобы все были здесь? Подходя к ней, взглядом говорю: «не пялься». Она берет у меня коробку. — Срань господня, Ава, — шепчет она, бросая ее на заднее сиденье фургона. — Ты сказала Сэму, что я здесь? — коротко спрашиваю я. — Нет! — визжит она. Я ей верю. Она бы так со мной не поступила. — Джон! — кричит Джесси, выходя из дома. — Переложи ее вещи в «Ровер». Он сжимает свою выздоравливающую руку, и меня пронзает вспышка беспокойства. Чертов идиот. Неужели не мог воспользоваться левой рукой? И тут до меня доходит его обращение ко мне. «Ее»? — Оставь, Джон! — кричу я, останавливая Джона. — Я с ним не поеду. Кейт, пойдем. — Я направляюсь к пассажирской стороне фургона, а когда подхожу к двери, поднимаю глаза и вижу Сэма, держащего Кейт за руку. Она смотрит на Сэма, и тот слабо качает головой, затем она снова смотрит на меня. вижу, что она разрывается. — Бери сумки, Джон! — Джесси грохоча спускается по ступенькам. — Оставь! — кричу я. Вижу, как раздраженно выдыхает Джон и смотрит на Джесси, ожидая указаний, но он должен знать, что мой гнев — меньшее из двух зол, поэтому начинает переносить мои вещи в «Рендж Ровер». Пусть забирает. Это не значит, что я поеду с ним. Сажусь в фургон Кейт и в полном раздражении откидываюсь на сиденье. Через две секунды дверь распахивается. — Выходи! — Его голос дрожит от гнева. Мне плевать. Хватаюсь за ручку, чтобы захлопнуть дверь, но он делает движение, блокируя меня. — Джесси. Отвали на хрен! — Язык! — ОТЪЕБИСЬ! — кричу я. Горло болит, голосовые связки умоляют чуть успокоиться. Я никогда так не кричала. Я дрожу и трясусь от ярости. Как он посмел? Как он смеет так вести себя после всего, что я с ним пережила? — Следи за гребаным языком! — Он наклоняется и хватает меня. отбиваюсь, но мои силы по сравнению с его ничтожны. Он вытаскивает меня из Марго-младшей и ставит спиной к себе, а я упорно пытаюсь его оттолкнуть. Он обнимает меня за талию, поднимает с земли и несет к своей машине, а я брыкаюсь и кричу, как трехлетний ребенок. — Отпусти меня! — Захлопни свой грязный рот, Ава, — скрежещет он, и это лишь подталкивает меня к еще большему сопротивлению. Меня тащат посреди Ноттинг-Хилл на глазах лучшей подруги, ее бойфренда и Джона. Я в ужасе! Поверить не могу, что он так сошел с рельсов. прекрасно со всем справлялась. Уже собиралась уходить, и тут явился этот неврастенический засранец и швырнул дерьмо прямо в вентилятор. Мне хочется запрокинуть голову и закричать в небеса. Снова извиваюсь и пытаюсь оторвать его руку от своей талии. — Перестань устраивать сцену, Ава, — предупреждает он. Подняв глаза, вижу, как многочисленные прохожие, занятые своими повседневными делами, наблюдают за драматическими событиями, разворачивающимися перед их глазами. Перестаю сопротивляться, но главным образом потому, что совершенно измотана. Позволяю ему затащить себя в машину, отбиваясь от него руками, пока он пытается пристегнуть меня ремнем безопасности. Он хватает меня за подбородок и притягивает мое лицо к своему. — Тебе, мать твою, лучше оставаться на месте! — Его зеленые глаза полны ярости, я вызывающе смотрю на него, прежде чем отвести лицо. Сижу, погруженная в тепло черной кожи, и пытаюсь отдышаться. Завтра вечером я не поеду в «Поместье», а в субботу пойду в паб. И еще я уезжаю из «Луссо», не то чтобы я окончательно туда переезжала, хотя Джесси был бы с этим совершенно не согласен. Вижу, как он возвращается к Джону, Кейт и Сэму. Они разговаривают, но понятия не имею, о чем. Джесси опускает голову, и я вижу, как Кейт кладет руку ему на плечо. Обнадеживающий жест. Чертова предательница! Почему именно ему достается все сочувствие и поддержка, когда это меня только что похитил дикий гребаный маньяк? Джон качает головой и проводит по челюсти Джесси костяшками пальцев, но тот резко отстраняется. Я читаю по губам Джона, как тот его успокаивает, и смотрю, как Джесси отходит, вскидывая руки в воздух, прежде чем в отчаянии дернуть за темно-русые, растрепанные волосы. Джон качает головой, и на этот раз я знаю, что он только что сказал: «ублюдок». Хорошо! Это признак того, что Джон со мной согласен. Помнится, Джон говорил про неприятные качества. Неприятнее некуда. Он совершенно чокнулся. Когда он садится обратно в машину, я отворачиваюсь к окну. Я с ним не разговариваю. На этот раз он зашел слишком далеко. Он заводит машину и с ревом мчится по дороге, отчего меня отшвыривает на сиденье. Его привычный водительский настрой достаточно пугающий. Не то путешествие, что я с нетерпением жду. — Как ты узнал, где я? — Не отрываю глаз от проносящегося за стеклом вида. Чувствую, как, сворачивая за угол, он вздрагивает, и краем глаза замечаю, что он сжимает руку. Он ее повредил. — Это, черт возьми, не имеет значения. — Имеет. — Поворачиваюсь и смотрю на его хмурый профиль. Этот зверь все еще прекрасен. — У меня все было в порядке, пока не появился ты, — обвиняю я. Он резко поворачивает голову ко мне. Я встречаю его взгляд с той же яростью, с какой он смотрит на меня. — Я чертовски зол на тебя. Ты его целовала? — Нет! — кричу я. — Он пытался, но я его оттолкнула. Я как раз уходила. — Мышцы на лбу болят от того, как сильно я хмурюсь. Подпрыгиваю, когда он ударяет кулаком по рулю. — Никогда, блядь, не смей говорить мне, что я собственник и слишком остро реагирую, слышишь? — Ты глупый собственник! — Ава, за два дня я поймал двух мужчин, пытавшихся залезть тебе в трусики. Одному богу известно, сколько раз меня не оказывалось рядом. — Не глупи, — фыркаю я. — Тебе это себе навоображал. — Прекрасно понимаю, что это не так. Он совершенно прав, но я хочу знать, почему Микаэль вдруг заинтересовался моими отношениями с Джесси. — Откуда ты знаешь Микаэля? — Что? — рявкает он. По тому, как его нижняя губа исчезла между зубами, могу сказать, что он напряженно думает об этом. — Я купил пентхаус, Ава. Как думаешь, откуда я его знаю? — Когда я сказала ему, что мы встречаемся уже месяц, он предположил, что это очень интересно. С чего бы это? Он резко поворачивает голову. — Какого хрена ты обсуждаешь нас с ним? — Я не обсуждаю, он задал вопрос, я ответила! Почему он решил, что это интересно, Джесси? — Чувствую, что теряю контроль. Отвожу от него взгляд, пытаясь сделать несколько успокаивающих вдохов. — Этот мужик тебя хочет, поверь мне. — Почему? — восклицаю, снова поворачиваясь к нему, но он отказывается смотреть на меня. Снова бьет кулаком по рулю. — Он хочет забрать тебя у меня. — Но почему? — Просто, блядь, хочет! — ревет он. Вжимаюсь в сидение, потрясенная и неудовлетворенная его неопределенным, яростным ответом. Этот разговор ни к чему нас не приведет. Ему нужно успокоиться, и мне тоже. Задам вопросы, когда он не будет выглядеть так, будто может вышибить кулаком окно. Он подъезжает к «Луссо», и я выбираюсь из машины прежде, чем он заглушает двигатель. Войдя в фойе, замечаю, как на парковку заезжает Джон, я полностью игнорирую Клайва, когда тот выходит из-за конторки, и направляюсь прямо к лифту. Ожидаю, что Джесси задержит лифт, чтобы самому туда войти, но он этого не делает. Явно тоже пришел к выводу, что нам обоим нужно успокоиться. Выйдя из лифта, выуживаю из бокового кармана сумочки розовый ключ, отпираю дверь и прохожу внутрь, после чего захлопываю за собой дверь и в гневе швыряю сумочку на пол. — Гребаный мужлан! — проклинаю я. — Здравствуйте, — произносит тихий голос. поднимаю глаза и вижу перед собой седовласую женщину средних лет. Вероятно, присутствие этой странной женщины в пентхаусе Джесси должно меня обеспокоить, но я слишком зла. — Кто вы, черт побери? — выпаливаю злобно. Женщина слегка отшатывается, и в этот момент я замечаю в ее руке баллончик с полиролью для мебели и тряпку. — Кэти, — говорит она. — Я работаю на Джесси. — Что? — спрашиваю нетерпеливо, но затем гнев, властвующий во всем моем существе, улавливает кроху информации — это и полировку для мебели в руке. Вот дерьмо! Дверь за моей спиной открывается, я оборачиваюсь и вижу Джесси. Он смотрит на меня, потом на женщину перед нами. — Кэти, думаю, тебе пора. Поговорим завтра, — говорит он спокойно, но я все еще слышу в его голосе гнев. — О, конечно. — Она кладет полироль и тряпку на столик, снимает фартук торопливо, но аккуратно складывает его. — Я поставила ужин в духовку. Подержите его там еще тридцать минут. — Она поднимает с пола саквояж и засовывает в него фартук. Благослови ее Господь, она улыбается мне перед уходом. Это больше, чем я заслуживаю. Какое первое впечатление я произвела. Джесси чмокает ее в щеку и успокаивающе гладит по плечу, когда она проходит мимо него. Она выходит в фойе, и я вижу, как Джон и Клайв выносят из лифта мои пакеты. Пустая трата времени, потому что я здесь не останусь. Топаю на кухню и рывком открываю холодильник, надеясь, что там каким-то волшебным образом окажется бутылка вина. Я глубоко разочарована. Хлопнув дверцей холодильника, вылетаю из кухни и поднимаюсь по лестнице. Сейчас я даже смотреть на него не могу. Войдя в спальню и хлопнув очередной дверью, останавливаюсь и удивляюсь… и что теперь? Я должна просто уйти — дать нам обоим немного времени, чтобы успокоиться. Все слишком мощно, слишком быстро. Токсично, вредно. захожу в огромную ванную и закрываю за собой дверь. Обстановка пентхауса более родная, чем должна быть. Потратив месяцы на проектирование координацию работ, я чувствую себя здесь как дома. Я, вероятно, больше дома, чем Джесси; он не прожил в этом месте и месяца, а одну неделю из этого срока потратил на нелепую пьянку до состояния отключки. бреду к шезлонгу у окна и смотрю на доки. Люди внизу занимаются своими повседневными делами, прогуливаются или выпивают в барах, все выглядят безмятежными и расслабленными. Вероятно, ко всем это не относится, но в своем смятении я эгоистично полагаю, что никто не может быть так встревожен, как я. Я по уши влюблена в мужчину, у которого самый экстремальный характер и вызывающие манеры. Однако, с другой стороны, он самый любящий, чувствительный, оберегающий мужчина во Вселенной. Если Джон прав, и он такой только со мной, должны ли мы быть вместе? К сорока годам он умрет от сердечной недостаточности, и это будет моя вина. Хорошие времена с Джесси невероятны, но плохие — невыносимы. Чувствую себя одновременно проклятой и благословенной за то, что обрела его. Устало вздыхаю, в отчаянии обхватываю голову руками и чувствую, как подступают слезы и в горле образуется комок. Думала, я начинаю узнавать то, что мне нужно, но время идет, и становится очевидным, что это не так, и с Джесси, прочно держащим рот на замке и вновь становясь уклончивым, не похоже, что я узнаю что-то в ближайшее время, — если только сама не спрошу Микаэля… Дверь распахивается, и в комнату врывается Джесси с таким видом, будто его ударило током. Он заметно дрожит, артерия на шее вздулась. В то время как значительно успокоилась, он, видимо, нет. В его руке что-то есть. — Что это за ХЕРНЯ? — Он выглядит так, будто в любой момент может самовоспламениться. Я хмурюсь, но потом понимаю, что в руке он держит детали полета, которые дал мне Патрик. О Господи, теперь еще и это. Минутку. Это было в сумочке. — Ты рылся у меня в сумке! — Я в шоке. Не знаю почему, но он делает так все время. Он не выглядит пристыженным или извиняющимся. Просто машет листком перед моим лицом, в то время как его грудь беспорядочно вздымается и опадает. протискиваюсь мимо него и несусь вниз к сумочке, слыша, как он следует за мной, его тяжелое дыхание звучит почти громче, чем его быстрые шаги. Я поднимаю с пола сумку и несу ее на кухню. — Какого черта ты делаешь? — кричит он. — Этого там уже нет, оно здесь. — Он сует бумагу мне под нос, а я бросаю сумку на островок и начинаю ней рыться. Понятия не имею, что ищу. — Ты, блядь, не поедешь ни в Швецию, ни в Данию, ни куда-либо еще, если уж на то пошло! — Его голос где-то между гневом и страхом. Я смотрю на него. Да, страх определенно есть. — Не смей рыться у меня в сумке, — выдавливаю сквозь раздражение и смотрю на него обвиняющим взглядом. Он немного отступает и швыряет бумаги на островок, сохраняя при этом разъяренный взгляд. — Ты скрываешь от меня что-то еще? — Ничего! — Позволь мне кое-что сказать, леди. — Он шагает вперед, и его лицо оказывается прямо напротив моего. — Я скорее умру, чем позволю тебе уехать из страны с этим бабником. — Волна чистого ужаса пробегает по его лицу. — Он не поедет! — кричу, для пущего эффекта шлепая сумкой по столу. Наверняка мне это не известно, и, на самом деле, подозреваю, он поедет. Им движет некий план и у него есть мотив. Но почему? — Поедет. Он последует за тобой туда, поверь мне. Он безжалостно преследует женщин. Я смеюсь. — Так же, как и ты? — Это совсем другое! — рявкает он. Закрывает глаза и касается висков кончиками пальцев, снимая напряжение. — Ты невозможен, — выплевываю я. У меня пропадает всякое желание жить. — Зачем ты принимаешь витамины? — Он сильно хмурится. — Ты беременна, да? Он что, решил меня доконать? Достаю из сумки витамины и швыряю ему в голову. Выпучив глаза, он уворачивается в сторону, и пузырек врезается в стену, а затем падает на пол кухни. Мне нужно восстановить контроль. Я по-крупному теряю его. — Я купила витамины для тебя, — кричу, а он смотрит на меня как на буйнопомешанную. Я уже близка к этому. — Зачем? — Он смотрит на пузырек на полу. — Твой организм пережил стресс. Что, забыл? Он усмехается. — Мне не нужны таблетки, Ава. Я уже говорил тебе, — он шагает вперед хватает меня за руки, притягивая к себе. — Я не чертов алкоголик. Если я сейчас выпью, то только потому, что ты сводишь меня с ума! — Последние слова он выкрикивает мне в лицо. — Ты винишь во всем меня, — констатирую я. Это не вопрос, потому что ответ он только что выкрикнул мне в лицо. Он отпускает меня и отходит. — Нет, не виню, — он в отчаянии дергает себя за волосы. — Что еще ты от меня скрываешь? Деловые поездки с богатыми голландцами. — Он свирепо смотрит на меня. — Милые визиты к бывшему бойфренду? — Милые? — выпаливаю я. Он думает, что встреча с Мэттом была приятной? — Ты тупой гребаный мужлан! — ЯЗЫК! — Отвали! — визжу я. Он словно с другой планеты. Если бы он знал меня так хорошо, как утверждает, то не стал бы разбрасываться такими глупыми намеками. Он вскидывает руки в жесте «Господи, дай мне сил». — Я не могу сейчас находиться рядом с тобой, — рычит он. Стискивает зубы, и я вижу, как на его челюсти тикают мышцы. — Я чертовски тебя люблю, Ава. Так чертовски сильно, но не могу сейчас на тебя смотреть. Это полный пиздец! — Он выходит из кухни. Слышу, как хлопает входная дверь, а мгновение спустя — страшный грохот. Выбегаю в фойе пентхауса, Джесси нигде не видно, но зеркальная дверь лифта разбита на миллион осколков. В своем безумии я мгновенно думаю о том, какой еще вред он нанес своей бедной руке. А потом плачу. Безнадежно рыдаю, с подвыванием. Ощущаю себя совершенно беспомощной и неуправляемой. Такое чувство, что меня испытывают, будто он пытается проверить, есть ли во мне силы, чтобы провести его через этот полный бардак и даже больше, и вдобавок ко всему, я борюсь с непрекращающейся прилипчивой мыслью, что это я сделала его таким. Это нездорово. Возвращаюсь в большое пространство гостиной и вижу, что все мои пакеты аккуратно сложены рядом с лестницей. Как мне с ними поступить? Я остаюсь? Отойдя от них и, не зная, что еще делать, сажусь в шезлонг на террасе и плачу, — громко, с трясущимися плечами, заливающими лицо слезами, — пока пытаюсь найти какое-то направление и наставление. Но во время безжалостных всхлипов ничего не приходит на ум. Я смотрю в пространство и не испытываю ничего, кроме одиночества. На меня вновь нахлынули знакомые чувства, которые я никогда больше не хотела испытывать, — чувство пустоты, потерянности, одиночества и подавленности, — те, что оставались со мной на самых нижних уровнях ада, пока в моей жизни не было Джесси. Почему я так нуждаюсь в нем? Как это со мной случилось? Он ушел, и теперь у меня есть хорошее представление о том, что он испытал, когда я поступила с ним так же. Чувство не из приятных. Такое ощущение, что огромной части меня просто нет. Так и есть. Мысль о том, что его нет рядом, заставляет сердце подскочить к горлу, дыхание прерываться и на меня нападает паника. Это безнадежно. Я возвращаюсь в пентхаус, поднимаюсь в хозяйскую спальню и принимаю душ. Стоя под струями воды, рассеянно намыливаюсь. Куда бы я ни повернулась, я вижу нас — мы с Джесси на туалетном столике, у стены, на полу, в душе. Мы повсюду. Внезапно, почувствовав необходимость избавиться от напоминаний о нашей близости, выбираюсь из ванны. Плюхаюсь на кровать, но вскоре снова принимаю сидячее положение, паника охватывает все мое существо. Когда мы находились в разлуке, он выпивал. Может, он и сейчас выпьет? Сердце пускается в болезненный галоп, подбираясь к горлу. Одной мысли о Джесси и алкоголе достаточно, чтобы я бросилась на кухню за телефоном. Когда я вхожу в кухню, до меня доносится какой-то очень приятный запах. Ох! Подбежав к духовке, выключаю ее, хватаю телефон и набираю номер Джона. Его низкий рокот просачивается в динамик после первого гудка. — Ава, он здесь. — В «Поместье»? — Испытываю огромное облегчение, но в то же время мне интересно, что он там делает. — Да, — в голосе Джона слышится сожаление. От этого я настораживаюсь. — Может, мне приехать? — Не знаю, почему спрашиваю. Я возвращаюсь наверх, чтобы одеться. — Возможно, девочка, — нараспев произносит он в трубку. — Он направился прямиком в свой кабинет. Повесив трубку, закалываю мокрые волосы и снова надеваю сброшенную рабочую одежду. Ключи от машины. Джесси не вернул мне ключи от машины. Слетаю вниз и ныряю в пакеты с вещами, молясь, чтобы нашелся запасной комплект. В конце концов, мои ладони натыкаются на него. Добравшись до руин лифта, набираю код, одновременно думая, как будет недоволен Клайв. С тех пор как я здесь, счет за ремонт, должно быть, зашкалил. Бегу через фойе и замечаю, что Клайв опустился за конторкой на колени. Не говоря ни слова, быстро миную его. Сегодня вечером у меня нет на него времени. Бедняга будет гадать, что он сделал такого, что расстроило меня. — Ава! — слышу, как он кричит мне вслед. Я бы не остановилась, но, похоже, что-то серьезное. Может, вернулась таинственная женщина. — Что случилось, Клайв? Он в панике бежит ко мне. — Ты не можешь уйти! О чем это он? — Мистер Уорд, — выдыхает он. — Он сказал, что ты не должна покидать «Луссо». Он был очень настойчив. Что? — Клайв, у меня нет на это времени. — Я продолжаю идти, но он хватает меня за руку. — Пожалуйста, Ава. Мне придется ему позвонить. Поверить не могу. Теперь у него консьерж выполняет обязанности надзирателя заключенных? — Клайв, это не твоя работа, — замечаю я. — Пожалуйста, отпусти мою руку. — Ну, я и сам так сказал, но мистер Уорд бывает очень настойчив. — Сколько, Клайв? — Не понимаю, о чем ты, — быстро говорит он, поправляя свободной рукой шляпу. Он не может выглядеть более виноватым, даже если бы попытался. Высвобождаю руку из хватки Клайва и иду к стойке консьержа. — Где у тебя номера мистера Уорда? — спрашиваю, просматривая высокотехнологичные экраны. Замечаю на столе мобильный Клайва. С озадаченным выражением подходит Клайв. — Они привязаны к телефонной системе. А почему ты спрашиваешь? — У тебя в мобильном забит номер мистера Уорда? — Нет, Ава, он запрограммирован в системе. Конфиденциальность жильца все такое. — Хорошо. — Я выдергиваю провода, ведущие от телефонной системы к компьютеру, и бросаю их в беспорядке на пол, где они встречаются с челюстью Клайва. Слышу шокированное бормотание бедного старины и чувствую легкий укол вины. Это станет еще одним счетом за ремонт, конверт с которым упадет на коврик пентхауса. Запрыгнув в машину, тут же замечаю на приборной панели маленькое черное устройство. Я знаю, что это такое. Нажимаю кнопку, и, как я и ожидала, ворота «Луссо» начинают открываться. Всю дорогу до «Поместья» не перестаю молиться о том, чтобы не застать Джесси с бокалом в руке. Это мое первое возвращение туда с тех пор, как я открыла для себя какого рода услуги там предоставляются, но моя потребность увидеть Джесси пересиливает любую нервозность или нежелание. |