Книга серии Этот мужчина
 Скачать 2.82 Mb.
|
|
Глава 4 Изучаю содержимое холодильника. Мне ничего не удастся приготовить из баллончика взбитых сливок, банки шоколадной пасты и арахисового масла. Впрочем, Джесси мог бы придумать многое — например, «Аву-эклер». Вздрогнув, качаю головой. — У тебя ничего нет. Он подходит ко мне сзади и хватает банку с арахисовым маслом. Засунув банку под мышку, здоровой рукой отвинчивает крышку, бросая ее на барную стойку, и садится на стул, начиная обмакивать в содержимое палец и облизывать. — Я съезжу в супермаркет. — Захлопываю дверцу холодильника и направляюсь к лестнице. Он вынимает палец изо рта. — Я поеду. — Ладно. — Я продолжаю идти. — Я поеду, потому что сам хочу, — тихо говорит он. Я останавливаюсь. — Ладно. — Ава, ты на меня посмотришь? — В его голосе слышится нетерпение. Мне это не нравится. поворачиваюсь к нему, молча умоляя начать разговор, но он просто смотрит на меня, чуть ли не обезумевшим взглядом. — Пойду собираться. — Поворачиваюсь и ухожу, оставляя его на кухне. принимаю душ в ванной комнате для гостей, оставаясь под горячей водой целую вечность, будто она может смыть все проблемы. Когда я, в конце концов, выхожу из душевой кабины, роюсь в сумках и понимаю, что Кейт побросала туда буквально все и вся. Надеваю расклешенное от талии васильковое платье в стиле пятидесятых и кремовые балетки, после чего быстро сушу волосы и в беспорядке закалываю их на затылке. Легкий штрих румян и туши, — и я готова. Предстаю перед зеркалом, но после всех попыток привести себя в порядок, выгляжу не намного лучше. Глаза по шкале пустоты, вероятно, под стать глазам Джесси, а чувство опустошенности, сохраняющееся с прошлого воскресенья, не исчезло с присутствием Джесси. Может, я поняла все неправильно. Может, мне лучше уйти, потому что я определенно не чувствую себя лучше, находясь здесь. Вздыхаю своему отражению, желая, чтобы оно дало мне некоторые ответы, но знаю, единственный, у кого я могу их найти, сидит внизу, поглощая арахисовое масло. Беру сумочку и спускаюсь к нему. Он спит сидя на диване: одна нога задрана, другая свешивается с края, ладонь лежит на груди. Рот слегка приоткрыт, ресницы подрагивают. Я его не бужу, а направляюсь на кухню, чтобы принять таблетку и воспользоваться моментом для отправки короткого сообщения Кейт, давая ей знать, что все в порядке, — хотя это не так, — а затем звоню брату. После всего произошедшего я забыла, что сегодня должна была с ним встретиться. — Ава? — Дэн! — Как же приятно слышать его голос. — Где ты? — Ну, отель, в котором я забронировал номер, меня подвел, так что я остановился у Харви, — поддразнивает он. не обращаю внимания на его маленький подкол. Ему все равно, что пришлось искать другое место для ночлега. Он ненавидел Мэтта. — Как мама и папа? — Волнуются, — категорично заявляет он. Так и знала. — Это ни к чему. — Ага, вот только они волнуются. И я тоже. Ты где? Дерьмо! Где я? Не думаю, что могу ему сказать, где я и с кем. — У Кейт, — вру я. Вряд ли он будет говорить с ней или навещать, чтобы выяснить правду. И вообще, мама знает, что я должна быть у Кейт, и, уверена, она ему об этом сказала. Он что, проверяет меня? При упоминании имени Кейт в телефонной трубке воцаряется тишина. — Понятно, — коротко отвечает он. — До сих пор? Ох, эта отстраненность в его голосе. Они не виделись много лет, но время, похоже, не лечит. — Дэн, это временно. Пока мы разговариваем, я кое-что подыскиваю. На самом деле, пока мы разговариваем, я сижу в пентхаусе «Луссо» и жду, когда сексуальный хозяин поместья — у которого жуткое похмелье и в которого я влюблена — проснется, чтобы я могла отвезти его в больницу и осмотреть его руку — ту самую, которой он вышиб окно, потому что я его разозлила. Начинаю расхаживать вдоль кухонного островка. — Ты разговаривала с этим придурком, твоим бывшим? — спрашивает он. Злоба в его голосе почти осязаема. — Нет, но я слышала, что он звонил маме с папой. Очень мило с его стороны. — Гребаный мудак. Нам нужно поговорить об этом. Мама рассказала мне своей милой беседе с Мэттом. Я знаю, что он гад, но мама беспокоится. И то, что ты не приехала в Ньюки, совершенно не помогло. — Я же позвонила, — оправдываюсь я. — Да, и я знаю, что ты рассказала ей не всю историю. Что это за новый мужчина? Я замираю на середине шага. Хороший вопрос. — Дэн, есть вещи, которые нельзя рассказывать родителям. — Да, но ты можешь рассказать брату, — настаивает он. — Могу ли? — выпаливаю я. Сильно в этом сомневаюсь. Старший брат, вероятно, загремит с сердечным приступом в ту же палате, что и папа. Настойчивые допросы — вот почему я не поехала в Ньюки. Рано или поздно мне придется иметь с этим дело, но не сейчас. Никогда меня так не радовало, что родители живут далеко. — Да, можешь. Так когда мы сможем увидеться? — спрашивает он елейным голоском. Увидеться или выжать из меня информацию? — Завтра? — делаю попытку. — Я думал, сегодня? — Он кажется таким разочарованным. Как и я. Мне, правда, хочется с ним увидеться, но в то же время и не хочется. — Прости. Мне нужно посмотреть несколько съемных квартир, а потом закончить работу над чертежами. — Я снова лгу, но за такой короткий промежуток времени никак не смогу собраться с силами, чтобы выглядеть нормально. Быть может, к завтрашнему дню я выберусь из ямы депрессии и неуверенности. Очень в этом сомневаюсь, но, по крайней мере, у меня есть время попытаться. — Отлично, проведем вместе целый день, — подтверждает он мои опасения. Целый день уклоняться от его вопросов? — Хорошо, позвони мне утром, — предлагаю я, втайне надеясь, что сегодня вечером он уйдет в загул с приятелями и на утро будет страдать от ужасного похмелья, которое отсрочит его звонок. Мне нужно время. — Конечно. Увидимся завтра, малышка. — Он отключается. Начинаю думать о том, как выкрутиться, и после часа бесцельного хождения по пентхаусу, ничего не придумываю. Я не могу избегать его вечно. Звонит интерком, и я отвечаю Клайву. — Ава, сейчас поднимется плотник, чтобы починить дверь. Да, и окно в машине мистера Уорда заменили. — Спасибо, Клайв. — Положив трубку, направляюсь к двери. Пожилой мужчина уже осматривает повреждения. — На вас напал носорог? — спрашивает он, почесывая затылок. — Типа того, — бормочу я. — Пока я могу ее только подправить, здесь требуется замена. Я сделаю заказ и дам вам знать, когда дверь прибудет, — говорит он, ставя ящик с инструментами на пол. — Спасибо. Оставляю его отламывать куски дерева от дверного косяка и, повернувшись, обнаруживаю полусонного Джесси, подозрительно осматривающего дверь. — Что происходит? — спрашивает он. — Джон подрался с твоей дверью, когда ты ее не открыл, — сухо сообщаю я. Его брови взлетают вверх, но потом он выглядит обеспокоенным. — Я должен ему позвонить. — Как себя чувствуешь? — спрашиваю я, оценивая его вид и приходя к выводу, что после часа дремоты он выглядит немного бодрее. — Лучше. А ты? — Нормально, пойду, возьму сумку. — Я обхожу его, следуя мимо. Он протягивает руку и хватает меня за локоть. — Ава. останавливаюсь и жду продолжения, любых слов, которые улучшат ситуацию, но не получаю ничего, кроме жара, проникающего в мою плоть от его жесткой хватки. Взглянув на него, вижу, что он меня изучает, но по-прежнему не произносит ни слова. Тяжело вздохнув, высвобождаюсь, но потом вспоминаю, что моей машины здесь нет. — Дерьмо, — тихо ругаюсь я. — Следи за языком, Ава. В чем дело? — Моя машина у Кейт. — Поедем на моей. — Ты не можешь вести машину одной рукой. — Я поворачиваюсь к нему лицом. Его вождение пугает меня до чертиков и в лучшие времена. — Знаю. Но ты можешь. Он бросает мне ключи, и я слегка паникую. Он доверяет мне вести машину стоимостью более ста шестидесяти тысяч фунтов? Срань господня! — Ава, ты ведешь машину, как мисс Дейзи. Не могла бы ты поддать газу? — стонет Джесси. Бросаю на него сердитый взгляд, который он предпочитает игнорировать. Акселератор такой чувствительный, и за рулем я чувствую себя такой маленькой. Я до смерти боюсь поцарапать машину. — Заткнись, — рявкаю я, прежде чем сделать то, что мне говорят, и с ревом несусь по дороге. Это он окажется по уши в дерьме, если я в кого-то врежусь. — Так-то лучше. — Он смотрит на меня и улыбается. — С этим легче справиться, если отпустить напряжение. могла бы сказать то же самое и о нем. Впрочем, он прав, но я ему этого не говорю. Вместо этого сосредотачиваюсь на дороге и на том, чтобы доставить его в больницу целым и невредимым. После трех часов в отделении травматологии и рентген-кабинете врач подтверждает, что рука Джесси не сломана, но обнаружены незначительные повреждения мышц. — Вы что, нагружали ее? — спрашивает медсестра. — Если с момента получения травмы прошло несколько дней, опухоль бы уже спала. Джесси виновато смотрит на меня, пока медсестра перевязывает руку. — Да, — тихо отвечает он. Нет, он сжимал в ней бутылки с водкой. — А не следовало бы, — упрекает она, — и надо держать ее повыше. поднимаю брови, а он закатывает глаза, когда медсестра засовывает его руку в поддерживающую повязку и провожает нас до двери. Когда мы подходим к входу, он снимает перевязь и бросает ее в мусорное ведро. — Что ты делаешь? — охаю я, глядя, как он выходит из дверей больницы. — Я не буду носить эту штуку. — Нет, черт возьми, будешь! — кричу я, выуживая повязку из мусорки. в шоке. Этот мужчина не заботится о своем здоровье. Он атаковал свой организм галлонами водки, а теперь отказывается от помощи, чтобы рука зажила должным образом? Я иду за ним, но он не останавливается, пока не добирается до машины. Ключи у меня, но я не снимаю блокировку дверей. Мы смотрим друг на друга поверх крыши автомобиля. — Ты откроешь машину? — спрашивает он. — Нет, пока ты не наденешь это обратно. — Я поднимаю перевязь вверх. — Ава, я же сказал. Я не буду ее носить. Закатываю глаза, а затем, прищурившись, снова смотрю на него. — Почему? — Упрямый Джесси вернулся, но эта черта его характера мне не очень по душе. — Она мне не нужна. — Нет, нужна. — Нет, не нужна, — передразнивает он. Бог ты мой! — Надень эту хренову перевязь, Джесси! — кричу я через машину. — Следи за гребаным языком! — Твою мать! — раздраженно шиплю я в ответ. Он очень сильно хмурится. Как мы должны выглядеть, обмениваясь ругательствами через крышу «Астон Мартин», посреди больничной парковки? Плевать. Иногда он ведет себя как пещерный человек. — ЯЗЫК! — рычит он, а затем вздрагивает от уровня громкости своего крика, его больная рука взлетает, хватаясь за голову. — МАТЬ ВАШУ! хохочу, глядя, как он вертится волчком, тряся рукой и ругаясь на чем свет стоит. Это научит упрямого дурака. — Ава, открой эту чертову машину! — кричит он. О, он в бешенстве. Сжимаю губы, чтобы подавить смех. — Как рука? — спрашиваю со смешком, который перерастает в полноценный хохот, от которого я хватаюсь за живот и сгибаюсь пополам. Никак не могу сдержаться. Как же приятно посмеяться. Когда я прихожу в себя и выпрямляюсь, он свирепо смотрит на меня поверх машины. — Открой, — требует он. — Повязка, — рявкаю я, бросая ее через крышу. Он хватает кусок материи швыряет на асфальт, затем снова смотрит на меня разъяренными глазами. — Открой! — Джесси Уорд, порой ты ведешь себя как ребенок. Я не открою машину, пока ты не наденешь повязку. — Наблюдаю, как его глаза сужаются, а уголки губ приподнимаются в еле заметной усмешке. — Три, — громко и отчетливо говорит он. Моя челюсть ударяется о землю. — Ты не устроишь мне обратного отсчета! — недоверчиво вскрикиваю я. — Два, — его тон холодный и небрежный, в то время как я ошеломлена. Он опирается локтями о крышу. — Один. — Иди к черту! — фыркаю я, не сдаваясь. Я всего лишь хочу, чтобы он, для своего же блага, надел эту чертову повязку. Мне без разницы, но это уже дело принципа. — Ноль, — произносит он одними губами и начинает красться ко мне, огибая машину спереди, в то время как я инстинктивно обхожу ее сзади. Он останавливается и поднимает брови. — Что ты делаешь? — спрашивает он, поворачиваясь в другую сторону. Мне знакомо это выражение; это его лицо а-ля «ты-сама-напросилась». Знаю, он, не задумываясь, прижмет меня к земле и будет терзать до тех пор, пока я из страха обмочиться не подчинюсь его требованиям. Но с чего это я должна подчиняться? — Ничего, — говорю, убедившись, что остаюсь по другую сторону автомобиля. Мы можем проторчать здесь весь день. — Идти сюда. — Голос низкий, хриплый, — знакомый тон, который я так люблю, и еще одна часть его, которая вернулась, но, чтобы меня отвлечь. отрицательно качаю головой. — Нет. Прежде чем успеваю предугадать его следующий шаг, он бросается вокруг машины, а я с визгом несусь в противоположном направлении. Люди смотрят, как я, словно обезумевшая, лавирую среди припаркованных на стоянке машины, а затем останавливаюсь позади высокого внедорожника. Я выглядываю из-за машины, чтобы посмотреть, где он. мое сердце выпрыгивает прямо на асфальт. Он согнулся пополам, упершись руками в колени. Дерьмо! Какого черта я поощряю такое глупое поведение, когда ему нужно восстанавливать силы? Когда несколько прохожих обращают на него внимание направляются в его сторону, я устремляюсь к нему. — Джесси! — восклицаю, подбегая ближе. — Милая, с ним все в порядке? — спрашивает меня пожилой джентльмен. — Я не... КАКОГО! Меня подбрасывают в воздух и одной рукой перекидывают через плечо Джесси. — Не связывайся со мной, Ава, — самодовольно говорит он. — Ты уже должна знать, что я всегда выигрываю. Направляясь к машине, он задирает мне юбку и кладет руку на внутреннюю сторону бедра, а мне остается лишь смирно лежать. Мило улыбаюсь каждому, мимо кого мы проходим, но бороться с ним не пытаюсь. Я просто счастлива, что у него есть силы меня поднять. — Я сверкаю трусиками, — жалуюсь я, протягивая руку, чтобы одернуть пышную юбку, прикрывая зад. — Нет. Он медленно спускает меня по своему телу, пока мое лицо не оказывается на одном уровне с его, мои ноги так и не касаются земли, я надежно прижата к его твердой и теплой груди. В его глаза вернулся слабый блеск, и он пристально меня ими изучает. Он хочет меня поцеловать. Я должна его остановить. Я извиваюсь в его объятиях. — Нам нужно в супермаркет, — говорю, сосредоточиваясь на его груди, пока освобождаюсь от его хватки. Он тяжело вздыхает, опуская меня на землю. — Как я могу все исправить, если ты все время ускользаешь от моих попыток? Я оправляю платье и снова смотрю ему в глаза. — Это твоя проблема, Джесси. Ты хочешь все исправить, отвлекая меня прикосновениями вместо того, чтобы поговорить и дать хоть какие-то ответы. не могу допустить, чтобы это повторилось. нажимаю кнопку разблокировки дверей и забираюсь в машину, оставляя Джесси с опущенной головой кусать губы. Мы подъезжаем к супермаркету, и я нарезаю круги в поисках места для парковки. Сегодня я узнала о Джесси кое-что новое — пассажир из него дерьмовый. Меня заставляли обгонять, подрезать и перестраиваться с одной полосы на другую, и все это в попытке выиграть несколько ярдов. Этот мужчина — сорвиголова, когда дело доходит до вождения. На самом деле, этот мужчина — сорвиголова во всем. — Вон там свободное место. — Он вытягивает руку, загораживая мне обзор, и я отбрасываю ее в сторону. — Это место для родителей с детьми, — отмахиваюсь я, проезжая мимо. — И? — И... я не вижу ни одного ребенка в твоей прекрасной машине. А ты? Он опускает взгляд на мой живот, и я вдруг чувствую себя крайне неуютно. — Ты нашла свои таблетки? — спрашивает он, не отрывая взгляда от моего живота. — Нет, — отвечаю, сворачивая на парковочное место. хочу обвинить его в том, что он отвлек меня, сбив мой привычный график, но правда заключается в том, что мои навыки по организации личной жизни всегда были дерьмовыми. Мне пришлось совершить еще один унизительный визит к доктору Монро, чтобы восполнить вторую потерянную упаковку противозачаточных таблеток за неделю, и заставила себя сдать анализы, чтобы убедиться в отсутствии всякого рода заболеваний, передающихся половым путем, после непрерывного незащищенного секса с Джесси. Предположение об активной сексуальной жизни Джесси не оставляло мне выбора. — У тебя не было задержки? — спрашивает он, сжимая губы в прямую линию. Беспокоится, что я могу забеременеть? — Месячные у меня начались в прошлое воскресенье вечером, — говорю я. «Как предзнаменование или типа того», — хочется мне добавить, но я этого не делаю. Я заглушаю мотор. Он молчит, пока я выхожу из машины и жду, когда он появится. — Не могла припарковаться еще дальше? — ворчит он, присоединяясь ко мне с моей стороны машины. — По крайней мере, я припарковалась по правилам. — Подхожу к очереди из тележек, выстроившейся в ряд под навесом, и опускаю фунт, чтобы выкатить одну. — Ты когда-нибудь был в супермаркете? — спрашиваю, когда мы движемся по дорожке под навесом. Джесси и супермаркет — не то, что естественно сочетается друг с другом. Он пожимает плечами. — Это делает Кэти. Обычно я ем в «Поместье». Упоминание о супер шикарном секс-клубе Джесси заставляет меня ощетиниться и потерять весь энтузиазм в попытке завязать разговор. Я чувствую на себе его взгляд, но не обращаю внимания и смотрю прямо перед собой. Пока мы ходим по супермаркету, я загружаю в тележку все самое необходимое, а Джесси — дюжину банок арахисового масла, несколько банок шоколадного крема и несколько баллончиков со взбитыми сливками. — Почему у тебя ничего нет? — спрашиваю я, ставя в тележку молоко. Он пожимает плечами и берется за тележку здоровой рукой. — Кэти была в отъезде. направляюсь в следующий проход и тут же осознаю, что невольно завела его в отдел с алкоголем. В панике стремительно разворачиваюсь, и тележка врезается мне в голень. — Твою мать! — восклицаю я, вздрагивая. — Ава, следи за языком! Я потираю голень. Проклятье, как больно. — Нам сюда не нужно, — выпаливаю я, отчаянно толкая тележку обратно нему. Он пятится. — Ава, прекрати. — Прости. Я не сразу поняла, где мы находимся. — Ради всего святого, женщина, я не собираюсь лезть на полки и срывать крышки с бутылок. Ты в порядке? Я хмурюсь и смотрю на свою голень. — В порядке, — бормочу, злясь, что не обратила внимания на то, где мы находимся. Я наклоняюсь и провожу ладонью по голени. Мне чертовски больно. выпрямляюсь и замираю, когда вижу, как Джесси становится передо мной на колено. Он касается раненной рукой моей ноги, а здоровой приподнимает ее, ставя себе на колено, прежде чем наклониться и поцеловать голень. Мы стоим посреди супермаркета субботним днем, а он буквально на коленях целует мою ногу. — Так лучше? — спрашивает он, глядя на меня снизу вверх. — Прости меня. За все, Ава. Смотрю на его красивое, заросшее щетиной лицо, и мне хочется плакать. Я вижу в его взгляде столько искренности. — Ладно, — отвечаю тихо, не зная, что еще сказать. Он кивает и вздыхает, затем наклоняется и целомудренно целует меня в живот, прежде чем встать на ноги. Он уводит меня из прохода с алкоголем в отдел с косметикой, где берет гель для бритья и лезвия. Смотрю на его щетину думаю, хочу ли, чтобы он от нее избавился. Чем больше я на нее смотрю, тем больше она мне нравится. тому времени, как мы возвращаемся в «Луссо», на часах уже шесть, и мы обнаруживаем, что дверь отремонтирована. Джесси, измученный несколькими часами ходьбы, ложится на диван, а я стою на кухне, раскладывая покупки, и думаю, что же мне делать. Сегодня вечер субботы, и обычно в это время я открываю бутылку вина и устраиваюсь поудобнее. Вина нет, и я никак не могу устроиться поудобнее, поэтому звоню Кейт. — Что делаешь? — спрашиваю, усаживаясь на барный стул с чашкой кофе — не вина, но кофе. — Мы уже уходим, — весело щебечет она. — Мы? — Да, мы. Не спрашивай, кто мы, Ава. Ты и так знаешь. То есть Кейт и Сэм, и мне не стоит придавать этому большого значения. Однако, я немного завидую. — Куда вы собрались? — Сэм везет меня в «Поместье». Что? Ладно, зависти как не бывало. — В «Поместье»? — недоверчиво выпаливаю я. Она что, разыгрывает меня? — Да, не пойми превратно. Я сама его попросила. Мне любопытно. Святое гребаное дерьмо! Хладнокровию Кейт нет границ. В то время как я тут же развалилась, узнав, что именно представляет собой «Поместье», она хочет туда отправиться и позависать? Черт возьми, не могу поверить, что Сэм на это согласился. Сэм — член клуба, что должно вызывать тревогу, но, очевидно, ее это не волнует. Мужчина, с которым я встречаюсь, владеет этим местом, а я до сих пор не выяснила все тонкости в отношении деловой и/или досуговой стороны вещей. Ну, я понимаю, что это развлечение, но до какой степени? Судя по злобным взглядам, которыми меня награждали женщины в клубе, в тех редких случаях, когда я там бывала, мои подозрения говорят мне, что развлечений было много. Подобная мысль угнетает, и теперь я жажду вина еще больше. — И Сэм с радостью возьмет тебя с собой? — спрашиваю, как можно небрежнее, но шок не скрыть. — Да, он рассказал, что там происходит, и я хочу посмотреть. — Она говорит так буднично, — непринужденная Кейт снова берет верх. Я в отчаянии от одной мысли об этом месте. Ненавижу ее за такую непредубежденность. И что же там происходит? — Место приятное, — пожимаю плечами, водя кружкой с кофе по стойке. Что еще я могу сказать? — Как Джесси? — спрашивает она. Замечаю в ее голосе волнение. Неужели он и сейчас ей по-прежнему нравится? Ясно, тот факт, что он владеет «Поместьем», для нее не проблема, но она была не очень довольна, когда я, в конечном итоге, перестала реветь на достаточное время, чтобы рассказать о пьяной заднице, с которой столкнулась, вернувшись, чтобы с ним помириться. Он вроде бы в порядке, но я точно нет. Что тут скажешь? — Он в порядке. Он слегка повредил руку, и настаивает, что не алкоголик. — Я рада. — Она милая в своей искренности, и я счастлива, что она не забрасывает меня по телефону крепкими словечками и не требует, чтобы я ушла. — Тогда он не из тех, кто падает с кровати и присасывается к бутылке водки, да? — смеется она. — Нет! Судя по всему, начав, он просто не знает, как остановиться. Но, Кейт, это все равно проблема. — Ава, у тебя все будет хорошо, — заверяет она. Будет ли? Но я в этом не уверена. Я думала, что, находясь здесь с ним, мне удастся хоть что-то уладить, но этого не произошло. Я сказала ему, чего хочу, но он, похоже, не очень-то стремится дать мне это, вместо этого пытаясь отвлечь самым лучшим известным ему способом. Решаю дать ему время до утра. Если он не поговорит со мной к тому времени, я уйду. Если не буду осторожна, то скоро уступлю его прикосновениям. — Да, слушай, — я снова переключаю внимание на Кейт. — Я бы сказала, повеселись сегодня вечером, но более склонна сказать... будь непредвзятой. — Ава, ты не можешь быть более непредвзятой, чем я. Не могу дождаться! Поговорим завтра. — Пока, — я отключаюсь и перебираю в памяти те времена, когда считала «Поместье» простым отелем. Качаю головой. Как я могла упустить такое, когда теперь все кажется таким очевидным? Мне бы следовало дать себе поблажку, потому что меня отвлек высокий худощавый мужчина с темно-русыми волосами и гипнотизирующими зелеными глазами. Он был само совершенство. Он и сейчас такой, хоть и сбросил пару килограммов и прибавил несколько проблем. поднимаюсь наверх переодеться, надеваю хлопчатобумажные шорты и майку, после чего вынимаю из волос заколки. Когда я спускаюсь вниз, Джесси все еще спит на диване. Какое-то время я сражаюсь со шкафом для телевизора, но никак не мог заставить чертову штуку открыться, поэтому плюхаюсь в кресло и наблюдаю за спящим Джесси: его раненная рука покоится на твердой груди, поднимающейся и опадающей в такт ровному дыханию. Когда мои мысли естественным образом возвращаются к шоколадным эклерам, каллам и ангелам, я засыпаю. |