колыбельная для дельфина-2. Колыбельная для дельфина
 Скачать 142.64 Kb.
|
|
Алёна: да, Серафим, мне понятно все, о чем ты говоришь – так сказать, абсолютно созвучно. Но лично я, кроме волнения, испытываю еще и восторг от всего, что здесь происходит! И даже от этого вопроса: Игра или квази-реальность - я радостно трепещу и вибрирую от предвкушения разгадки! И меня устроит любой из этих ответов. И именно поэтому мой следующий вопрос к тебе: ты нашел свою инструкцию? Ты вспомнил, где ты оставил свой дневник игрока? Куда ты в последний раз с ним ходил? Квест пока никто не отменял, несмотря на все твои метаморфозы! Лично я собираюсь продолжать! Я иду до конца! Серафим: ты знаешь, сначала я пошел искать тот песчаный курган, где мое блаженство прервал этот фантасмагорический дождь. Там я, скорее всего, и оставил дневник игрока. Но я не нашел ЭТО место. Или этот курган так сильно изменился, что я его не узнал, или... Я очень добросовестно излазил все окрестности, но увы! Зато я нашел останки лодочной пристани, о которой говорила Алиаф. Ну, это то место, куда она вытащила этих говнюков из затопленной пещеры. Вход в пещеру я тоже нашел. Там сыро, но Воды уже нет. Видимо, Намор навел порядок. Я не решился без приглашения пойти вглубь – так, только заглянул скраюшку. Я увидел там, в стене, огромный винный стеллаж со старинными бутылками и сосудами. Такую же бутыль я обнаружил возле лодочной пристани… Как наши горе-игроки нашли друг друга, напились и чуть не погибли в пещере во время наводнения – это сюжет трагикомического фельетона в твоем журнале! Алёна: ну, комического тут мало. Этих идиотов Алиаф спасла, а сама серьезно пострадала, и, если бы не Намор… Серафим: ну да, эти обкурившиеся придурки лазили без разрешения в пещере, все сдвинули со своих мест, зачем-то открыли потайной шлюз, хлынула Вода, ужас! Я никак не могу осознать, как такая тонкая, хрупкая Алиаф смогла их поддерживать на поверхности, находясь сама под Водой такое долгое время, пока Вода не ушла с Острова? Я, заглядывая в пещеру, все пытался представить эту страшную картину. Алёна: у нее был Кристалл и спасательный плащ. Когда она вытащила ребят и принесла их в безопасное место, в лодку, то пожалела трясущихся от страха и холода малышей и укутала их в свой защитный плащ. Потом метнулась назад в пещеру закрывать люк… А ты понял, что про этот люк Алиаф и Намор что-то недоговаривали? Ну, можно было догадаться, что они придают ему особое значение, и что это как-то связано с дельфинами… А, ну, вот: пока она возилась с люком, она выбилась из сил и не смогла его закрыть - что-то еще непредвиденное случилось в пещере, о чем они тоже не стали нам рассказывать. Алиаф вернулась за плащом, а ребят уже и след простыл. Она хватает плащ, назад в пещеру: надо срочно закрыть люк, иначе пещеру затопит... Хорошо, что Намор вовремя подоспел, ведь Кристалла уже в плаще не было! Серафим: да, непостижимые истории. Пока мы плавали с дельфинами здесь, по ту сторону Острова разворачивался свой триллер! И вот что еще странно: я свою дневник не нашел, а инструкции этих горе игроков лежали на видных местах: одна – возле разбитой лодки, другая – у пещеры. Напрашиваются выводы! Алёна: поделись, будь любезен. Серафим: вывод первый: нас всех четверых доставили сюда на одном транспорте с завязанными глазами, с обетом молчания - поэтому мы друг друга не видели и не слышали. После высадки на Остров нас расставили по разным сторонам Острова: тебя – у Дома, меня – на берегу у песчаного кургана, еще одного – у пещеры, и другого – у останков лодочной пристани. Алёна: ну да, это мы давно поняли. Серафим: могу добавить, что расстановка игроков, наверняка, тоже имела свой тайный смысл. Мужские особи расставлены по берегу примерно на одинаковом расстоянии. А женская – в самом центре Острова, у единственного Дома. Алёна: что ты хочешь этим сказать? Серафим: пока ничего определенного, но я чувствую, что здесь тоже есть свой сокровенный смысл и разгадка… Я думаю об этом… Почти догадался… Скорее всего, это как-то связано с древними духовными традициями наших предков… Женщина в центре, мужчины по кругу… Это наводит меня на мысль о сакральной геометрии, об устройстве Мироздания… Я не удивлюсь, если при встрече с Богом, увижу у него женское лицо. Алёна (восторженно): вот это вывод! Мне нравится ход твоих мыслей! (предвкушая) Ну хорошо, а второй вывод? Серафим: второй вывод, боюсь, тебе не понравится. Что-то мне подсказывает, что моя Игра, мой квест подходит к концу. Я не нашел свою инструкцию. Дневник игрока исчез. И поэтому я не выполнил свое задание. А в этом Квесте правила жесткие, сама знаешь. И хоть я не накурился, не напился, никому не причинил вреда, никого не затопил, но задания я не могу выполнить без инструкции. Как не грустно это звучит, но я чувствую, что скоро за мной придут квестологи и увезут так же, как этих парней. Перед правилами Квеста мы все равны. Алёна: что-то ты много стал чувствовать, мой друг Серафим. Серафим: это правда. Мое чувствование очень изменилось. Меня это даже настораживает. Алёна (жёстко): а я даже мысли не допускаю, что ты выйдешь из Игры. Ты с ума сошел?! А как же я? И как не тривиально звучит эта сакраментальная фраза «а как же я», повторяю: а как же я? Я уже привыкла к тебе, как к родному… Серафим: не печалься, подруженька. Выиграешь свои миллионы, осуществишь мечту, напишешь конгениальный очерк о Квесте, и тебя ждет слава, признание в журналистике и исполнение желания, ура! Я счастлив за тебя! Честно, Алён, ты стала мне очень близким существом – другом, не побоюсь этого заявления. Правда! Благодаря тебе я понял, что такое дружба. Это - когда ты можешь быть собой. И ты принят и ценен таким, какой ты есть. Поэтому, искренне хочу, чтобы ты… Алёна: нет-нет-нет, перестань! Больше не слова! Я не хочу этого слушать! Не хочу без тебя! Разделим мою славу на двоих – мне не жалко! Серафим: о, Боже, Алёна! Я не могу принять такую жертву – я ее не достоин. Алёна: да какая жертва?! Мне для тебя ничего не жалко, ты не понимаешь? Ты тоже стал мне родным! Я вообще не представляю, как мы можем расстаться! Да нет! О, Боже, да что же я раскудахталась?! Серафим: я тебя понимаю… Я, ведь, все чувствую – каждую твою мысль, каждую твою эмоцию, каждый твой импульс. Алёна: чувствует он! Значит так: взял себя в руки и пошел искать свою инструкцию! Хочешь, я пойду с тобой? Серафим: нет-нет, я сам! Хотя знаю уже весь исход… И что будет дальше… Давай, лучше я спою тебе. На прощанье. И пойду. Алёна: вот это – другое дело. Только никаких прощаний, пожалуйста! Не дразни меня! Давай, запевай! Серафим (поёт проникновенно и неожиданно стройно): «Спи, мой маленький дельфин. Я твой сон посторожу. Вдох и выдох прослежу. Спи, мой маленький дельфин. Я держусь за твой плавник. Ты – мой Друг, мой Проводник. В твоем сне я задержусь. К сердцу твоему прижмусь. Чтобы стали мы Едины. Что ты видишь там во сне? Маму с папой на волне? Может, видишь ты меня? Как плыву я в свете дня В стае, где твоя родня… Спи, мой маленький дельфин. Я твой сон посторожу. Вдох и выдох прослежу. Спи, мой маленький дельфин.» (Алёна, ошеломленная и растрогавшаяся до слез, бросается к Серафиму с объятиями.) Алёна (смущенно утирая слёзы): потрясающая песня! Моя… Такая детская… и одновременно зрелая… Ты прочитал ее из моей Души. Это – моя колыбельная для дельфина, моя! Что происходит, Серафим? Как ты смог это прочувствовать, боясь воды и дельфинов? Серафим: ну как-как?! Прежде всего, через тебя, конечно… И через мою новую любовь, и к воде, и к дельфинам. Это все передалось мне, когда ты и дельфины меня учили плавать... Учили меня доверять… Эта песнь для тебя, Алёна. Это - мой прощальный подарок тебе. С благодарностью и сочувствованием. Как говорила Алиаф, сочувствие сейчас – главная энергия. Алёна: ты опять про прощание? Ну, хватит, пожалуйста! Сейчас найдем твою инструкцию и… Серафим (перебивая): послушай, Алёна, не перебивай меня, пожалуйста, выслушай. В том, что я потерял инструкцию, есть свой справедливый расклад и, если хочешь, кармический. Ты это потом поймешь. Тебе нужны эти миллионы для борьбы за дельфинов. А я уже получил свой инсайт. И даже то, чего и не ожидал, и не мечтал получить! Во-первых, здесь я был самим собой. Во-вторых, мне открылся некий смысл, некая правда – простая и безусловная. Меня поразило отношение друг к другу Намора и Алиаф и то, что они говорили о союзах между людьми. Я теперь знаю, как мне изменить отношения с женой. Я теперь понял причину нашего бесконечного отдаления с ней и, пока не поздно… Алёна (глухим голосом, словно не понимая): с женой, я не ослышалась? Ты же-на-т? Ты? И женат? (Серафим кивает) Вот это новость! И почему же ты это скрыл?! Я в шоке! (кричит) Я не могу совладать со своим изумлением! (Алёна мечется по комнате, двигает стулья, вещи, выходит за дверь, возвращается, опять выходит.) Серафим: Алёна, успокойся. Я ничего не скрывал. Ты не спрашивала. Да и не было повода и случая о личной жизни распространяться. Я, ведь, тоже ничего о тебе не знаю. Я имею ввиду ту жизнь, из которой мы оба сюда пришли. Да и как-то эта самая жизнь отодвинулась, замерла и закрылась… до поры. Алёна: а теперь вдруг, значит, открылась?! Ну, давай-давай, открывай дальше! Может, у тебя еще и дети есть?! Серафим: да, двое замечательных, но несчастливых ребятишек. Алёна: о, Боже! Да ты сам еще ребенок! Серафим: был! Возможно! Но прозрел! Здесь! Благодаря Намору, Алиаф и тебе… Сочиняя для твоих дельфинов колыбельную, я неожиданно для себя, буквально волшебным образом, погрузился в свое детство и вспомнил, скорее - прочувствовал ту теплую энергию Любви, которая струилась между отцом и мамой. И испытал невероятное счастье и блаженство! И желание быть и жить! Дети должны расти и воспитываться в присутствии Любви между родителями. Моя жена старше меня почти на 12 лет. Такая самодостаточная, властная, тренер по жизни и по предназначению. Мое окружение ее не приняло, да и родители тоже. Все постарались, чтобы, рано или поздно, дело дошло до развода… А все начиналось-таки многообещающе! Я был влюблен, ослеплен, поражен силой воли и духа! Мне все нравилось: и ее юмор, и секс, и большая разница в возрасте. Она тоже не скупилась на чувства. Вопрос всех времен и народов: куда это все исчезает? Я знаю ответ… (пауза) А ничего никуда не исчезает. Просто мы сами перепрыгиваем в другой деструктивный сценарий из-за страха быть ущербными и всё потерять. И застреваем там надолго. А сценарий, где любовь, доверие, забота, радость общения, единения зависает невостребованным… Я знаю, как вернуть моим детям блаженство быть и жить! Алёна (тихо): это- исповедь? Серафим: это – моя ПРАВДА. Это – доверие тебе. Близость душ. (Серафим идет к Алёне, нежно обнимает ее) Спасибо, что выслушала, что понимаешь. Алёна (высвобождаясь из объятий): не обольщайся. Мне больно. Сердце сжалось в такую точку-кнопку – нажмешь и взорвется! Серафим: ну почему? Алёна (шепотом): я не знаю. Такая тоска навалилась… до боли. Может, это зависть? Серафим: ну перестань! Зависть? У тебя? (смеется) Алёнушка, это – прощание. Иногда оно бывает с болью. Пройдет. Останется моя песня. Алёна (чуть громче): опять прощание. Я не готова. Мне и так больно, не понимаешь?! А ты со своими прощаниями! Серафим: может, тебе просто тоже нужно что-то высказать, выпустить? Алёна: нет. Нет! У меня такое опустошение… Ничего, кроме тени дельфинов. И Душа - как поцарапанная… Ты не поймешь… Серафим (вздыхает): ну хорошо. (Пауза.) Ты еще хочешь, чтобы я искал эту пресловутую инструкцию? Алёна (воспрянув, горячо): я даже мысли не допускаю, что ты ее не найдешь! Серафим: есть, мой генерал! Я пошел! (Серафим не смотрит на Алёну. Берет свой рюкзак и быстро выходит за дверь. Кричит.) Я был здесь счастлив и свободен! Алёна (кричит в ответ): а рюкзак-то зачем?! Оставь рюкзак! Голос Серафима (кричит издалека): на всякий пожарный! Таки-пригодится! Текст песни за иконой! Алёна (идет к иконе, видит листок, прикрепленный к рамочке, достает, читает): «…Я держусь за твой плавник. Ты – мой Друг, мой Проводник…» Алёна (идет к окну, забирается на подоконник, кричит): Серафим, благодарю за песню! Она чудесная! Спасибо! Жду тебя! (Алёна подбирает букет, прижимает его к груди, смотрит в окно. Потом берет банку, выходит за дверь, возвращается, в банке уже вода, ставит в нее букет, опять выглядывает в окно. Слышен затихающий звук мотора катера, который причалил к берегу.) Алёна (испуганно кричит в окно:) нет- нет! Серафим! Не трогайте его! Серафим! (Алёна выпрыгивает в окно, слышан ее голос) Да мы найдем его инструкцию! Оставьте его! Серафим, нет-нет, пожалуйста! (Голос Алёны удаляется. Вдалеке слышны неразборчивые голоса. Резкий звук мотора отходящего катера. ЗТМ.) Действие пятое. На сцене полумрак. На стене на прежнем месте висит Зеркало. Из него исходит яркий луч, который освещает фигуру Алёны. Она сидит на полу, прижавшись к стене, голову опустив на колени. Она тихо, без слов напевает мелодию колыбельной. Слышатся колокольцы Гаврюши и подстукивания в такт мелодии. Алёна (поднимает голову, оживленно осматривается): Боже мой, Гаврюшенька, родимый мой, дружище! (Алёна бросается на пол, гладит половицу, откуда идет звук.) Гаврюшенька, ты здесь, ты не оставил меня, мой дорогой! Как замечательно, что ты здесь со мной и я не одна! Представляешь, Серафим выбыл из Игры. Его увезли. (Плачет.) Я осталась одна. Совсем. (Слышится сочувствующая дробь.) Алёна (сдерживая рыдания): ты меня жалеешь, мой дорогой. Гаврюша: (1 стук, жалостливые колокольцы.) Алёна: да, мне его очень не хватает… Для меня это так непривычно – в ком -то так нуждаться... А тебя я благодарю, мой дружочек. Мне сейчас очень нужна поддержка… Я почему-то никак не могу собраться в единое целое и определиться, что мне делать дальше… Понимаешь, с одной стороны, такое ощущение, что в груди физически распускается, расширяется неведомый огненный звук, который пытается вырваться наружу. А с другой – ощущение виртуального переживания, как будто я одновременно и переживатель, и наблюдатель. Ты понимаешь? Это не сложно для тебя? Ты понимаешь? Гаврюша: (1 стук.) Алёна: а у тебя, Гаврюша, бывает такое щемящее чувство вселенского сиротства? Гаврюша: (2 стука.) Алёна: счастливец... А я вот, пока ты не откликнулся, сидела здесь и сравнивала себя с китом-одиночкой. Слышал про такого? Есть в природе такой прекрасный уникальный кит, который бороздит океаны в поисках общения. Его пение отслеживается в разных частях мирового океана с 80-х годов. Этот кит поет на частоте 52 ГЦ – гораздо более высокой, чем все остальные киты. До сих пор не известно, что за кит издает звуки на такой частоте. Но ясно одно: он абсолютно неповторим в своей особенности и потому одинок. Его не могут услышать другие киты. Вот такая у него карма или предназначение. Я когда о нем думаю, то испытываю чувства, непереводимые на человеческий язык. Это - такое исполинское сочувствие, которым можно накрыть всю Землю, понимаешь? Гаврюша: (1 стук, бубенчики). Алёна: я однажды слышала в записи его пение. Я думала, у меня разорвется сердце… Я не стала даже ее себе сохранять. А сейчас она где-то очень глубоко внутри… Вот здесь этот голос. И я уже не понимаю: это – голос кита внутри меня или это я внутри голоса? Гаврюша: (бубенчики, шум моря, голос раковины.) Алёна (утирая слёзы): ты спрашиваешь: а как же дельфины? Дельфины – совсем другое дело. Они - наши спасатели, проводники. А киты величественны в своей самодостаточности и предназначены для сохранения тайн планеты. Дельфины же озабочены не только здоровьем Земли, но и энергетическим здоровьем людей. Гаврюша: (веселые бубенчики.) Алёна (воспрянув): Гаврюша, я тобой восхищаюсь! Есть чему поучиться! Ты такой творческий, ты такой оптимист! Ты всегда на позитиве. Никогда не испытываешь одиночества. У тебя такая классная роль в этой истории… чего теперь не скажешь обо мне… Как-то я себя переоценила… Если в начале Игры я радовалась, что все задания и испытания могу выполнять в одиночку, что мне принципиально никто не нужен, то теперь мне игра-не Игра, и все не в радость без Серафима. Я скучаю по нему… Я знаю, что никогда его больше не увижу. Он со мной рассинхронизировался, как сказала бы Алиаф… Алиаф, ты где? Где ты, Алиаф? Остался один шаг – найти последнее задание и – конец Квеста. Похоже, я – последний игрок в этом квантовом приключении, и выигрыш мой. Может, ну его, этот выигрыш, а, Гаврюш? Гаврюша: (2 стука.) Алёна: нет, не поддерживаешь? Гаврюша: (2 стука.) Алёна: ты за победу до конца? Гаврюша: (1 стук.) Алёна: для победы требуются моральные силы, психическая энергия, вера, цель (вздыхает тяжко и протяжно). Из всего-то списка только цель определена, а со всем остальным… (Алёна встает, оглядывается, замечает Зеркало и луч, исходящий из него, вскрикивает от неожиданности увиденного) Зеркало? Светится? (Алёна прикрывает глаза ладонью, отстраняет руку и смело вглядывается в Зеркало. Потом встаёт напротив Зеркала в луч света, медленно идет навстречу свечению, завороженно протягивая к нему руки. Ее останавливает голос Алиаф.) Алиаф (вкрадчиво): ты звала меня? |