Диплом этнополитические конфликты. Этнополитические конфликты. Концептуальные основы конфликтологической экспертизы этнополитической ситуации

• Название: Концептуальные основы конфликтологической экспертизы этнополитической ситуации
• Анкор: Диплом этнополитические конфликты
• Дата: 23.11.2021
• Размер: 130.11 Kb.
• Имя файла: Этнополитические конфликты.docx
• Тип: Реферат; #280048
• страница: 2 из 6

1.2 Основные теоретические подходы к исследованию этнополитических конфликтов в политической науке
Конфликтность и связанные с ней вопросы относятся к спектру изучения разных наук, иными словами, относятся к области междисциплинарных исследований. Сам по себе конфликт сопровождает человечество на протяжении всей его истории и конфликтологический дискурс не теряет своей актуальности. Отметим, что этнополитические конфликты представляют собой одну из форм социальных конфликтов, именно по этой причине имеет смысл рассмотреть более подробно понятие социального конфликта.

Этот термин рассматривается в большом количестве научных трудов, как российских, так и зарубежных авторов и имеет достаточно большое количество различных трактовок.

Основоположником конфликтологии, как науки, считается немецкий социологи Льюис Козер. Согласно его представлениям, социальный конфликт – это борьба за ресурсы, причем ресурсы эти ограничены. В качестве предмета борьбы могут выступать финансовые потоки (доходы), власть и статус, политические и культурные ценности и др. По мнению Козера, обычно степени конфликты выполняют в социуме позитивные функции, так как способствуют развитию общества и его сохранению. Основная часть его исследований сосредоточена на определении тех условий, которые обеспечивают сохранение позитивных функций конфликтов, его интегративный и развивающий потенциал для общества¹.

Широкое определение конфликта принадлежит трудам немецкого социолога и политического деятеля Р. Дарендорфа. Согласно его взглядам, к понятию конфликта относятся не только уже существующие, явные общественные противоречия, но и их латентные формы, которые со временем приобретают явный характер. По Дарендорфу, конфликты не только представляют собой естественное состояние развивающихся обществ, но и сами по себе являются механизмом этого развития, поскольку обеспечивают ему вариативность и изменчивость, необходимые для сохранения стабильности. Дарендорф видит социальную среду по природе своей конфликтогенной, поскольку обновление и сохранение управляемости «общественного договора» происходит посредством конфликтов². Именно по этой причине речь идет не о разрешении конфликтов, а об управлении ими. Кроме того, само понятие разрешения конфликта автор называет некорректным с точки зрения социологической науки, поскольку ситуация полного завершения конфликтов нереализуема³. Дарендорф утверждают, что контроль за конфликтами можно осуществлять с помощью их институациализации, но прежде всего необходимо перестать подходить к конфликту, как негативному и разрушительному явлению.

Еще один взгляд на конфликты предложил американский экономист и социолог Кеннет Боулдинг. Он пишет, что конфликты рождаются там, где стороны осознают личные интересы, их отличие от интересов противоположной стороны, а также и понимают возникающие по этому поводу противоречия. Боулдинг считает, что все конфликты, вне зависимости от сферы их течения, обладают общими закономерностями¹.

Эти идеи развивает американский исследователь Л. Крисберг. Его авторству принадлежит аналитическая модель социального конфликта, в которой развитие конфликтов представлено в качестве динамической системы

Согласно Крисбергу конфликты и конфликтная среда:

1. Стороны конфликта осознают свои потребности, попредляют свои цели, методы их достижения, просчитывают варианты развития конфликтной ситуации. таким образом конфликт рационализируется. Кроме того, следует принимать во внимание иррациональные силы, оказывающие влияние на течение конфликта.

2. Невозможно заранее определить, каким будет исход конфликта и как именно он будет протекать, поскольку шаги, предпринимаемые сторонами конфликта, а также обозначенные ранее иррациональные факторы, меняют его развитие на любом этапе. На конфликт оказывает воздействие каждый участник.

3. Развитие конфликтов происходит в определённой культурной и социальной среде что подразумевает влияние на него норм и ценностей, соответствующих данной среде. При анализе конфликта обязательно учитывать социокультурный контекст.

4. Способы достижения целей в конфликтной ситуации разнообразны и не сосредотачиваются лишь на насильственных и принудительных методах. Это объясняется тем, что любой конфликт протекает в системе отношений, где существуют также сотрудничество, кооперация и т.д¹.

Понятие конфликта трактуется по-разному в том числе и по степени широты охвата этого понятия.

Например, с точки зрения таких исследователей, как Майкл Брехер и Джонатан Вилкенфелд, конфликт всегда начинается с кризиса, который предполагает наличие угроз какой-либо стороне жизни социума. Это могут быть социокультурные ценности, состояние цейтнота, ограничение возможностей действий правящей элиты, невозможность адекватно реагировать на происходящее, постоянная угроза вооруженного конфликта². Согласно мнению вышеуказанных авторов, конфликт определяется как такая форма отношений, при которой вооруженные столкновения происходят периодически, то есть при определенных условиях конфликт может быть приравнен к военному противостоянию³.

Самая широкая смысловая трактовка конфликта принадлежит английскому социологу Э. Гидденсу. По его мнению, конфликт представляет собой любое противостояние между сторонами, не зависящее от его характеристик⁴. Отметим, что такое понимание конфликта включает широкий спектр общественных отношений, включает в себя разнообразные конфликты, отмечает его изменчивость (динамичность), а значит наиболее точно подходит для задач данного исследования.

Конфликты в своем развитии проходят две фазы – латентная и открытая. В ходе каждой фазы сменяют друг друга несколько последовательных этапов, а именно – осознание сторонами своих интересов и противоречий в них, выработка модели поведения, а также мотивации к действию (присущи латентной фазе), затем борьба, характерная для открытой фазы. Урегулирование и трансформация конфликтов может происходить на любом этапе и в любой фазе его протекания, а это, в свою очередь, означает, что конфликт представляет собой управляемый процесс. Однако конфликтное состояние может и поддерживаться, в том случае, если какая-либо из сторон (или сразу несколько) заинтересована в его продолжении.

Этнополитический конфликт представляет собой одну из разновидностей социальный конфликтов вообще, и такие конфликты возникают там, где политика пересекается с этническими отношениями.

При этом этнополитический конфликт сочетает в себе сразу два вида конфликтов – этнический и политический, представляющие собой каждый в отдельности так же виды социальных конфликтов. То есть этнополитический конфликт – сложносоставное понятие, для наиболее точного понимания которого представляется необходимым рассмотреть его составляющие.

Политика как явление включает в себя владение и распределение ценным ресурсом – властью. И ресурс этот не увеличивается, что порождает наиболее острые конфликтные ситуации. Отсюда и особое понимание политического конфликта, особенного в силу характера политических отношений, внутри которого он происходит. Нельзя упускать из виду тот факт, что политическая сфера включает в себя и все те противоречия, которые возникают в других сферах, а это только усиливает конфликтную составляющую политического пространства, но, в то же время, политика становится основной сферой, способной регулировать социальные конфликты.

Согласно представлениям отечественных исследователей А.Г. Большакова и Т.З. Мансурова, политический конфликт – это прямое противоборство противоположных интересов акторов политики, их стратегических целей, ценностей и приоритетов. Однако такое столкновение предопределяется необходимостью их взаимодействия¹.

В качестве формы борьбы за власть политический конфликт определяет российский социолог А.Г. Здравомыслов¹.

С ним не соглашается политолог С.А. Ланцов. С его точки зрения политический конфликт необходимо понимать шире и рассматривать в качестве предмета конфликтности не только борьбу за власть, но и представления и оценку социальной и политической действительности в обществе участников конфликта. То есть, мы говорим о том, что представления о собственных интересах и интересах противоположной стороны, а также о социальной структуре, сложившейся в системе общественных отношений также являются предметом политического конфликта². Это и есть более широкое понимание природы политических конфликтов. Основываясь на вышеуказанных представлениях сторонами и определяются противоречия, которые, в конечном счете выливаются в борьбу за ресурсы и применяются в данном случае политические методы. В данном контексте стремление к обладанию собственно властью не является обязательной составляющей в мотивации участников конфликтного взаимодействия, оно выступает часто как инструмент для достижения целей, или же оказывается давление на властные структуры с целью изменения текущей ситуации.

Российский политолог и конфликтолог А.В. Глухова утверждает, что представления акторов политического конфликта о себе и своих интересах, интересах противоположной стороны конфликта, социокультурной среде развития конфликта являются неотъемлемыми составляющими политического конфликта, более того, согласно ее подходу, эти факторы детерминируют конфликтное поведение³.

Итак, мы можем говорит о том, что политический конфликт представляет собой особый вариант достижения политических целей, а именно доступа к ресурсам и возможности распоряжения ими так, как это предполагается в рамках первоначальных личных представлений.

В основе этнических конфликтов, согласно представлениям отечественного исследователя А.Р. Аклаева, находятся совсем другие мотивы. Противоречия, связанные с этническими вопросами, находят свое выражения в различных сферах общественной жизни. И именно данный тип противоречий становится основным при выделении конфликта в качестве этнического. Это значит, что акторы конфликтного процесса действуют тем или иным образом в соответствии с этнической идентичностью. Отменим, что этническая идентичность индивида (или группы) определяется через противопоставление себя другим, противоборство в плоскости этнической самоидентификации. Причем вовсе не обязательно, чтобы в конфликт была включена вся этническая группа. Это объясняется тем, что часто только часть группы воспринимает происходящее как угрозу этническому самосознанию или этническим интересам, на основании которых, как они сами полагают, они действуют. Тогда эта часть вовлекается в процесс этнического конфликта, а зачастую и становится его инициатором¹.

Таким образом, становится ясно, что дефиниция «этнический конфликт» описывает комплекс разнообразных конфликтов, в основе которых лежат не только и не столько собственно этнические причины. В спектр противоречий, связываемых с этническими конфликтами, попадают вопросы контроля над территориями, природными ресурсами, идеологическим, религиозным и политическим влиянием в социуме. Все эти составляющие интерпретируются участниками конфликта как этнические различия. Принадлежность территорий, вообще, довольно часто становится причиной таких разногласий. Нередки ситуации, когда та или иная этническая группа предъявляет территориальные претензии к другой группе, ссылаясь на исторические причины. Такого рода противоречия обычно неразрешимы и влекут за собой затяжные конфликты, часто, вооруженные столкновения, с переходом в «замороженные» конфликты. Отмети, что указанные причины могут и не быть непосредственно основаниями для возникновения конфликтов. То есть, этнические противоречия не обязательно вызывают какие-либо формы конфликтов, но этническое разделение обязательно вступает во взаимодействие с другими типами разделения в обществе и, обычно, именно комплекс факторов вызывает конфликтность.

Возвращаясь к роли собственно этничности в этнических конфликтах, как это ни парадоксально, она не оказывается на самом деле тем фактором, который провоцирует конфликтность. Более того, мексиканский социолог Р. Ставенхаген утверждает, велико количество случаев, когда этническая риторика маскирует другие противоречия в обществе, социальные проблемы и политические противоречия¹. Однако, этнические вопросы никуда не уходят, в той или иной степени они так или иначе могут быть использованы заинтересованными группами в качестве мотивационной составляющей для стимулирования действия акторов, или, наоборот, разделения на «своих» и «чужих», а также для мобилизации ресурсов. Этот процесс происходит как целенаправленно, так и неосознанно. Это подтверждает значение этнической составляющей в такого рода конфликтах и её значимость, но не означает её детерминирующую роль².

На одной из стадий протекания конфликта, он переходит, чаще всего, из этнического в категорию этнополитических этим обуславливается вмешательство политических сил в процессы регулирования конфликтов. Достижение результата в таком случае происходит посредством применения политических средств и методов.

Итак, мы утверждаем, основываясь на приведенных выше основаниях, что понятие этнополитического конфликта представляет собой сложное и многомерное явление. В нем соединены черты как политических, так и этнических конфликтов, взаимосвязанные между собой и являющие, в итоге, единую систему конфликтных отношений, с факторами основаниями, выходящими за рамки этнических противоречий.

Наиболее широко этнополитические конфликты можно понимать в качестве типа этнических конфликтов, или как стадию развития этнического конфликта, которым он становится в тот момент, когда политическое урегулирование с применением власти выходят на первый план. В то же время, этнополитический конфликт есть особый тип политического конфликта, определяемый, помимо прочих оснований, наличием этнической составляющей.

В поле современной науки существуют различные подходы к пониманию этнополитического конфликта.

Российский этнолог и социальный антрополог В.А. Тишков под этнополитическим конфликтом понимает особую форму конфликта, сторонам которого присущ некоторый уровень политической организации, а также использование ими методов и механизмов политического воздействия, однако акторы конфликта кооперируются, основываясь на этнической принадлежности (или самоиндентификации, то есть отнесения себя к представителям данного этноса)¹.

По словам профессора кафедры политических наук Российского университета дружбы народов Э.Н. Ожиганова, этнополитиеские конфликты можно интерпретировать с точки зрения их силового наполнения. Он считает, что к этнополитическим конфликтам можно относить те, где хотя бы один из акторов может считать возможным применение силовых методов разрешения конфликтов, основываясь в своей мотивации к действию на этнических принципах и этнической солидарности².

Согласно точке зрения А.Г. Здравомыслова, российского социолога, в тот момент, когда этнический конфликт приобретает политические черты, его структура усложняется, мотивация, цели, задачи сторон конфликта изменяются, трансформируются способы достижениях этих целей, методы действия и взаимодействия. Помимо этого, в определенный момент начинает формироваться политическая элита, представленная, в основном, из представителей этнической элиты той группы, которая участвует в конфликте. Целью этого элитного ядра становится управление ситуацией¹.

Российский политический деятель Р.Г. Абдулатипов так же склонен увязывать понимание этнополитического конфликта с проявлениями агрессии. С его точки зрения, в таком типе конфликтов агрессия концентрируется в области этнических отношений и противоречий, и она же используется для достижения политических целей².

Исследователь Кубанского государственного университета Е.В. Савва относит к этнополитическим конфликтам те виды конфликтов, в основе которых лежит этническая мотивация и в которых оказываются задействованными политические институты³.

По мнению исследователей ставропольской школы конфликтологии, в частности В.А. Авксентьева, этнополитические конфликты следует рассматривать в рамках концепта «блокового конфликта»⁴. Такие конфликты развиваются по принципу воронки, в которую втягиваются разнообразные составляющие, что значительно усложняет структуру конфликтов.

Исходя из вышесказанного, под этнополитическими конфликтами понимаются те конфликты, в которых ярко выражено наличие этнических и политических противоречий. Источником таких противоречий становятся этнические отношения и система этнических интересов, вступающих в противоречие с этническими интересами других групп. Когда такие противоречия невозможно урегулировать возникает этнополитический конфликт. Стороны применяют политические методы для представления своих этнических интересов и достижения определенных целей, связанных не только с этничностью, но и с множеством иных факторов. Кроме того, стороны стремятся получить доступ к ресурсу власти, чтобы иметь возможность отстаивать собственную позицию и видение системного устройства общества.

Выводы по первой главе.
2 Этнополитическая ситуация в современной России – проблемы и перспективы анализа
2.1 Субъективный, экономический и информационный факторы этнополитических конфликтов в России
Политическая конфликтность конца ХХ века претерпела значительные изменения. Изменилось и отношение к конфликтам со стороны общества и со стороны политических сил. После потрясших мир событий начала века человечество начало расценивать формы конфликтности, связанные с насилием и вооруженными столкновениям как неприемлемые. Концепция «мягкой силы», разработанная Дж. Наем, как форма ненасильственного разрешения конфликтов, приобрела в этом ключе большую популярность и становится постепенно основополагающим подходом к управлению конфликтами, в том числе в сфере этнополитики. Ее положения становятся основой теории и практики принятия политических решений, отражают нацеленность на конструктивность и достижение результата с, по возможности, наименьшими издержками. По этой причине роль экономического и субъективного факторов в такого рода конфликтах меняется. Естественно, меняется и роль информационного фактора, однако на это влияет, в большей степени, изменение политико-информационного пространства и развитие медиа технологий, а также увеличение его влияния на процессы в сфере политики.

Как уже было отмечено ранее, причиной этнополитических конфликтов становятся не только этнические противоречия. Большое количество групп, инициирующих этнополитические движения и транслирующих сепаратистские настроения представляют не столько этнические интересы, но включают в повестку направления, связанные с личными устремления, нередко наполненные шовинизмом, ксенофобией и личным эгоизмом носителей идеологии, лежащей в основе движения. Это характерно не только для внутренних конфликтов, но и для крупных международных конфликтов, что подвергает риску национальную безопасность целых государств. Внешние акторы могут также поддерживать сепаратистские движения внутри другого государства, преследуя, соответственно, свои геополитические интересы. Именно эта опасность вмешательства других государств во внутренние дела суверенных государств особенно сильно влияет на стремление политических сил предотвращать этническую напряженность или оперативно разрешать уже начавшие проявляться конфликты. Нередко для этих целей используют также силовые методы, тогда, когда предполагаемые риски от эскалации превышают риски от использования насильственных механизмов. Однако здесь существует большая опасность неадекватного оценивания ситуации, слишком острого реагирования, раскачивания негатива в очаге напряженности посредством военного вмешательства.

Что влияет на обострение этнополитических конфликтов в государстве? По нашему мнению, в первую очередь это экономические факторы. Сложившийся в обществе вид хозяйственной деятельности всегда являются отражение существующих очагов напряженности, противоречий и различий во взглядах. Экономическое неравенство различных слоев населения особенно ярко иллюстрирует этот тезис. Таким образом, экономические отношения потенциально несут в себе конфликтогенную составляющую, и это касается не только этнополитических, но и любых других видов конфликтов. Однако эти причины часто маскируются под мотивы политического характера, могут внешне выглядеть как противоборство определенных сил исключительно по политическим мотивам, однако на самом деле основываются на экономических противоречиях. Чаще всего, безусловно, в конфликте присутствуют и те, и другие мотивы, однако это не уменьшает значения первых¹.

Кроме того, если речь идет о вооруженных конфликтах, экономическая составляющая сильно влияет на военную подготовленность государства, состояние вооружения, его качество, обучение и квалификацию военных кадров. Это в свою очередь влечет за собой вопросы надлежащего обеспечения регулирования конфликтов, на перспективы его эскалации или снижения напряженности.

Таким образом, становится очевидно, что игнорирование экономического компонента затрудняет надлежащее изучение характеристик и сущности этнополитических процессов. Экономически фактор может рассматриваться, во-первых, как внутренний, предполагающие конфликтное взаимодействие по поводу распределения ресурсов, сосредоточенных на территории одного государства, в том числе тех ресурсов, которые могут обеспечить урегулирование этнической напряженности. Во-вторых, как внешний – в данном случае речь идет об использовании конфликтов в качестве механизма влияния на межгосударственном уровне, в плоскости международных отношений, также с точки зрения распределения влияния над экономическими ресурсами. Экономический фактор выражается в таких проявлениях, как неравенство распределения ресурсов между социальными группами, разница в экономическом развитии, невозможность получения доступа к тем нишам экономики, которые приносят наибольшую выгоду и т.д.

Вышеназванные составляющие влекут за собой неравномерное развитие экономики, что непосредственно влияет в дальнейшем на состояние социальной сферы. Именно поэтому мы склонны рассматривать экономический фактор как один из основополагающих компонентов конфликтов, это касается и политического измерения. Различные политические силы находят поддержку у этнических групп, мотивируя их претензии в том числе экономической составляющей, что дает возможность в некоторой степени аргументировать и сделать их запросы рациональными. То есть таким образом этнические противоречия смешиваются с экономическими, становятся более осязаемыми и выглядят вполне обосновано. И здесь есть две составляющие – реально существующее неравенство и ущемление этнических интересов, которое может быть как объективным, так и мнимым. Отметим, что к конфликту может вести не только экономическая отсталость, но и процветание. На основании более быстрых темпов развития могу сформироваться сепаратистские устремления, но это касается тех случаев, когда процветающей регион преимущественно населяют представители одно этнической группы¹.

С этой точки зрения предлагают рассматривать этнополитические конфликты многие ученые, в частности, российский политологи и историк Я. Этингер. Определяя в качестве оснований для появления конфликтов разнообразные факторы, он все же склонен главенствующую роль отдавать экономическому – считается, что интересы этнических групп сосредоточены вокруг максимизации, получаемой в ходе распределения экономических ресурсов доли². Таким образом этнополитические конфликты могут пониматься как борьба элитных групп за контроль над ресурсами, дополненная и усиленная этнической составляющей. Поскольку этническая идентификация явление из области смыслов, им довольно легко манипулировать, задевая глубинные психологические мотивы личности, тем самым стимулируя мобилизацию на борьбу за отстаивание своих прав и интересов, что в контексте конфликтности имеет большое значение. Понятно, что экономическая составляющая, вообще-то, не входит в область этнических понятий, тем не менее, она становится причиной разногласий, и в некоторых случаях экономические интересы выгоднее всего транслировать не напрямую, а с помощью категорий этничности. Причем довольно часто это является основной точкой зрения сторон конфликта.

Неомарксисткий подход – одна из основных концепций, описывающих взаимозависимость экономического и этнического факторов в теории конфликтов. Так, в данном направлении разрабатывается теория внутреннего колониализма, одной из составляющих которого является непропорциональное разделение труда³. Более того, неомарксисты утверждают, что этнополитические конфликты вовсе не являются, собственно этническими, а только экономическими, а совпадение с этнической риторикой случайно. Именно с такой точки зрения рассматривали этнические конфликты и межэтнические противоречия в российской империи сторонники российского марксизма.

Сегодня практика экономического влияния для обострения социальных противоречий в обществе широко используется. Этот фактор, на основании вышесказанного, представляет большую опасность для разжигания межэтнических конфликтов, а также выведения из латентной стадии уже существующих. Это повсеместно используется в межгосударственных отношениях, но также имеет место и во внутригосударственных конфликтах. Это довольно агрессивный метод давления на этнические группировки и зачастую приводит к противоположным результатам, наращивая раздражения и активизирую субъективный фактор.

В области межгосударственных отношений таким методом выступает. Например, экономическое эмбарго или другие способы препятствования выхода национальной экономики на международный рынок. В рамках одного государства так же существуют подобные механизмы, только в менее агрессивных формах.

Итак, мы можем утверждать, что экономический фактор является постоянной величиной в конфликтах, занимает в них внушительную часть мотивационной и рационализирующей составляющей. Что касается вооруженных столкновений, то здесь роль экономики самоочивидна, она непосредственной участвует в их подготовке, обеспечении ресурсами, ведении. Современные межэтнические отношения на межгосударственном уровне повсеместно выходят на уровень локальных войн, в точках напряжения с определенной периодичностью эскалируются региональные этнические конфликты. Это объясняется тем, что военная сфера крайне экономически выгодна и некоторые элитные группы напрямую поддерживают продолжение военных действий с целью получения наибольшей экономической выгоды от торговли оружием и т.д.

Ещё один важный фактор развития этнополитических конфликтов – информационный. И актуализируется он на сегодняшний день самой спецификой расширяющегося и глобализирующегося информационного пространства. Для общества сейчас характерна высокая плотность информационных потоков, массовость информации и е1 общедоступность, разнообразие каналов получения информационных сообщений. Все это позволяет включать данный факторов изучение этнополитических конфликтов, а также формировать принципиально иной взгляд на проблемы регулирования социальных отношений и поддержания стабильности.

Средства массовой информации не просто принимают участие в социально-политических процессах, но становятся их акторами и даже представляют собой ещё одну ветвь власти по мнению современных ученых. С одной стороны, они способны транслировать опыт межкультурной коммуникации, позитивные составляющие налаживания такого рода отношений. С другой стороны, они же несут в себе разрушительный потенциал, гиперболизируя существующие проблемы, вынося в информационное пространство не всегда достоверную информацию и даже намеренное искажение фактов. Это в большой степени зависит от уровня ангажированности того или иного канала передачи информации, от того, в чьих интересах действуют представители СМИ¹.

Национальные СМИ вполне могут выполнять роль гармонизаторов этнических отношения, отражая в своем вещании этнические проблемы, вынося их на широкое обсуждения, позволяя достичь консенсуса и взаимопонимания. Но трансляции, нацеленные дестабилизацию обстановки с большой долей вероятности справятся со своей задачей, поскольку массированный инфопоток не позволяет вычленить в нем ложное и достоверное. Стороны этнополитического конфликта могу оказывать экономическую поддержку средствам массовой информации, получая за это нужный инфоповод, вне зависимости от того, какую смысловую нагрузку он несет и к каким последствиям приведет. По сути, это является современным механизмом противоборства, который воздействует практически безотказно.

В условиях уже протекающего этнополитического конфликта действие средств массовой информации особенно заметно и может оказывать колоссальное влияние на течение и результат конфликтного взаимодействия, поскольку использует эмоциональный аспект. Ранее мы уже упоминали, что сфера смыслов особенно тонкая и чувствительная, поэтому с её помощью легко управлять массовым сознанием. Использование пропагандистских лозунгов с целью влияния на глубинные чувства людей – справедливость, любовь, религиозные воззрения, ценности любого рода – мощный инструмент в руках конфликтующих сторон¹. Такие методы способны мобилизовать людей ровно так быстро, как быстро распространяется информация. Её доступность и слабая подверженность контролю желает это механизм уникальным.

Сфера информационных технологий сама по себе становится источником нестабильности, потенциальной причиной эскалации конфликтов и даже стимулом к их возникновению.

Говоря о роли информационного воздействия на течение этнополитических конфликтов, мы говорим о методах работы с массовым сознанием. Оно корректируется, навязываются новые смысли и идеологии, зачастую конфликтные. Такие идеи, как шовинизм и ксенофобия легко находят отклик в сознании людей, находящихся в зонах конфликтов под постоянной угрозой жизни и здоровью, потому так навязчиво транслируются группами давления. При этой, представляемая картина далеко не всегда соответствует реальному положению дел, тем не менее, под формируемая повестка так или иначе побуждает людей к действию¹.

Одним из способов создания негативной конфликтогенной ситуации является преднамеренное разжигание межнациональной вражды. Инфопотоки определённой интенсивности, регулярная трансляция отобранных материалов, нацеленных на формирование образа врага, показывающих ущемление прав, унижение чети и достоинства, используются так, чтобы формировать в массовом сознании заранее определенную позицию. Интерпретация происходящих событий зачастую однобока и почти всегда негативна. Содержание подобных материалов чаще всего довольно подробно, комментарии живые, эмоционально окрашенные. Это может касаться любого происшествия, напрямую или косвенно связанного с этническими чувствами, или вовсе никак к ним не относящегося, но преподаваемого в определенном ракурсе.

Данный процесс чаще всего нацелен на дискредитацию действий органов власти, акцентирует внимание на неправильности предпринимаемых шагов или принимаемых политических решений. В то же время, посредством такого воздействия идет подготовка благодатной почвы для социальных конфликтов и вспышек деструктивной гражданской активности. Как правило, такие действия направлены на побуждение населения к совершению импульсивных, необдуманных поступков. Концентрацию негативной информации обычно крайне высока и выдается практически единовременно или же равномерно в течение недлительного промежутка времени. Например, ежедневные сводки новостей, содержащие исключительно сведения о террористических актах, или же транслирующие негативные высказывания в адрес представителей этнической группы и т.д. Вариативность весьма высока, что создает простор для использования любого информационного повода в необходимом направлении¹.

Именно особенности современного информационного пространства объясняют такую эффективность данных технологий и ставят информационный фактор конфликтов в один ряд с традиционными составляющими. Информационные потоки проникают буквально вовсе сферы функционирования общества, поэтому имеют возможность для фомирования смыслов. Процесс воздействия на массовое сознание упрощается, удешевляется и, в конечном итоге, приводит к более эффективным результатам².

С целью формирования в массовом сознании негативных установок этнического характера могут использоваться разнообразные технологии, такие как гиперболизация масштабов происшествий, преднамеренное соединение различных проблем в одну связанную цепочку по смыслу, трансляция этнических стереотипов, чрезмерное эмоциональное окрашивание и др.

Иногда используется заведомо ложная или непроверенная информация, расставляются акценты, внимание концентрируется на частностях, что мешает видеть картину в целом, целенаправленное переведение внимания на болевые точки. В качестве косвенных методов воздействия могут быть применены, например, визуальные составляющие.

Основываясь на вышеизложенным, системы массовой коммуникации, в том числе и в первую очередь глобальная сеть Интернет становится фактором дестабилизации социальной обстановки. Более того, они приобретают черты политических инструментов, с помощью которых акторы политики достигаю своих с целей с невиданной ранее скоростью и эффективностью. Масс медиа, кроме того, предоставляют реальную возможность для различных групп продвигают свои интересы. Они становятся как участниками коммуникативного процесса, так и носителями информации. Появляются новые формы сотрудничества, но и новые варианты противоречий. Теперь борьба идет ещё и за власть информационную¹.

Итак, подводя итоги, можно утверждать, что современные средства массовой информации, с одной стороны, являются прекрасным демократическим ресурсом для выражения мнений и могут приводить к решению некоторых насущных вопросов, не выходя из плоскости информационного пространства. Также они способны создавать «информационный шум», который осложняет процесс организации массовых акций в силу того, то человеческое сознание оказывается не в состоянии вычленить основную информацию из массивного потока данных. С другой стороны, они сами могут служить источником межэтнической напряженности и конфликтности, предоставляя в концентрированном виде негативный взгляд на происходящие события или принимаемые решения.

Как уже говорилось ранее, этнические конфликты сопровождают человеческую историю на протяжении всего её развития и в большинстве случаев несут в себе угрозу политической и социальной стабильности. Однако на современном этапе они приобретают новое информационное измерение, так как одним из факторов эскалации конфликтов становятся средства массовой коммуникации².