КЛ_ТС (1). Конспект лекций по дисциплине Теоретическая социология Направление подготовки 040100 Социология

• Название: Конспект лекций по дисциплине Теоретическая социология Направление подготовки 040100 Социология
• Дата: 10.01.2023
• Размер: 3.98 Mb.
• Имя файла: КЛ_ТС (1).doc
• Тип: Конспект лекций; #880483
• страница: 23 из 37

Общество как система

Общество, что очень важно иметь ввиду, не сводится к простой сумме составляющих его индивидов. Сегодня это стало практически обще неизменных в обществознании. Несводимость общества к сумме индивидов составляет главную проблему его изучения. Неизбежно приходится отвлекаться от жизнедеятельности конкретных людей, чтобы за своеобразием и оригинальностью каждого человека не потерять того повторяющегося, устойчивого, что связывает людей, заставляет действовать определенным способом, не смотря на самые яркие черты индивидуальности. Схватить, уловить, проанализировать устойчиво-повторяющееся, типичное в жизни общества составляет главную задачу науки об обществе, и наиболее продуктивном методом здесь может быть системный анализ.

Рассмотрение общества как системы характерно для многих видных социологов. Однако сопоставление их исследований может поставить в недоумение неискушенного слушателя, слишком они разноречивы и разноплановы. Главная причина этой разноголосицы – в неоднозначности методологических позиций автора.

Как известно, система – это такое целое, которое не сводимо к сумме своих элементов. Уникальность целого обеспечивается особым способом, порядком взаимосвязи и взаимозависимости его частей. Исследование системы может быть начато с изучения ее основных структурных компонентов, механизмов их функционирования и взаимодействия. В этом случае многое определяется набором основного системообразующего элемента, того первокирпичика, который лежит в основе теоретическ5ой конструкции.

Для Э. Дюркгейма главным смыслообразующим элементов общества, целостность которого обеспечивается коллективным сознанием, является “социальный факт”, под которым он понимает “всякий способ действия, устоявшийся или нет, способный оказать на индивида внешнее принуждение”¹³⁹. “Социальные факты”, по мнению Э. Дюркгейма, являются той реальностью, которую можно наблюдать, а следовательно, изучать. “Социальные факты” многообразны и включают все социальные образования, которые вынуждают людей принимать обычаи страны, законы, подчиняться денежной системе, нормам, правилам и т.д. Рассматривая общество как систему “социальных фактов”, можно, считал Э. Дюркгейм, понять механизм его функционирования, определить рычаги его воздействия на индивидов.

У Н. Маркса системообразующим элементом является социальное отношение как непосредственное выражение устойчивых связей, складывающихся между людьми в процессе их жизнедеятельности: общество, по его мнению, не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу. Характер социальных отношений определяет специфику, как самого общества, так и сущностных качеств самих людей.

М. Вебер рассматривает общество как систему социального взаимодействия. Он выделяет четыре вида социального взаимодействия: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное и традиционное, которые определяют складывающиеся отношения господства-подчинения, а также характер самого общества. Оно может быть традиционным, если в нем преобладают традиционный и аффективный виды ориентации действий; индустриальным, если доминирующими становятся целерациональное и ценностно-рациональное поведение.

Наличие разных подходов к структурированию общества объясняется сложностью самого феномена. Перечислю только основные виды организации социальной жизни, совокупность которых собственно и составляет общество: социальные связи и отношения, социальные институты, социальные общности, группы, страты, социальные организации, ценности, нормы, социальные роли. Каждый из этих компонентов привносит в социальную жизнь организующее начало и, следовательно, может быть рассмотрен как начальное звено в логических построениях исследователя.

Следующим шагом в рассмотрении общества как системы становится определение способа организации его элементов. Проблема непростая, потому что речь идет о поиске зависимостей между элементами, подчас не соприкасающимися друг с другом. Действительно, ну что может связывать религию и органы государственного управления, особенно в стране, где церковь отделена от государства? Что объединяет производственные и семейные отношения в современном обществе, где семья за редким исключением уже не является производственной структурой? КК найти взаимосвязь между социально-профессиональными статусами (ролями) инженера и фермера? Наконец, что общего у завода, производящего автомобили, и у театра? Ответы на все эти вопросы лежат в области функционального анализа. Каждый из перечисленных элементов выполняет в обществе определенную функцию, служит удовлетворению определенной группы потребностей индивидов. Общество объединяет свои структурные единицы не путем установления между ними непосредственного взаимодействия, а на основе их функциональной зависимости.

Функциональная зависимость – это то, что придает совокупности элементов в целом такие свойства, которыми в отдельности не обладает ни один из них. И вот Т. Парсонс попытался анализ социальной системы начать не с выявления структурных элементов, а с определения основных функциональных требований, без которых система как таковая существовать не может.

Общество как система, считал он, может функционировать только при выполнении следующих требований (функций):

1) она должна обладать способностью к адаптации, приспособлению к изменившимся условиям и взросшим материальным потребностям людей, уметь рационально организовать и распределять внутренние ресурсы;

2) она должна быть целеориентированной, способной к постановке основных целей и задач и к поддержанию процесса их достижения;

3) она должна сохранять устойчивость на основе общих норм и ценностей, усеваемых индивидами, и снимающих напряжение в системе;

4) она должна обладать способностью к интеграции, к включению в систему новых поколений.

Определив основные функции системы, Т. Парсонс ищет реальных исполнителей этих функций в обществе. Вначале он выделяет четыре подсистемы (экономика, политика, культура и родство), ответственные за выполнение каждой из этих функций. Далее указывает те социальные институты, которые в рамках каждой подсистемы осуществляют непосредственное регулирование адаптационными, целеполагающими, стабилизирующими и интеграционными процессами (заводы, банки, партии, государственный аппарат, церковь, школа, семья и др.). И, наконец, дает совокупность социальных ролей, выполнение которых основывается на соблюдении норм, вытекающих из фундаментальных ценностей и в конечном итоге соответствующих основным функциональным императивным системам.

Чем последовательнее осуществляется функциональное разделение деятельности на уровне институтов и социальных ролей, тем стабильнее сама социальная система. И, напротив, выполнение каким-либо институтом несвойственных ему функций порождает хаос, усиливает внутреннюю напряженность системы, ведет к росту социальной энтропии. Понятие энтропии в социологии противоположно понятию социального порядка. Под последним понимается такой уровень упорядоченности и организации социальных связей и взаимодействий, который позволяет говорить о взаимной согласованности и предсказуемости действий людей. Любая социальная система, и прежде всего общество, должна обладать достаточным уровнем внутренней упорядоченности, которая, по мнению Т. Парсонса, достигается главным образом за счет функциональной целесообразности действий индивидов и социальных институтов.

К выделению функциональных подсистем социологи склонялись задолго до Т. Парсонса. Разногласия заключались только в определении их количества и функционального предназначения. Так, в нашей отечественной науке принято выделять экономическую подсистему, обеспечивающую производство товаров, необходимых для удовлетворения материальных потребностей индивидов; духовнокультурную, позволяющую человеку реализовать свои духовные потребности и способствующие нормативному регулированию общества в целом; социальную, регламентирующую потребление и распределение всех благ, и политическую, осуществляющую общее руководство и управление обществом.

Выделение функциональных подсистем поставило вопрос о том, какая же из них определяет облик общества в целом. Поиск основания, придающего всему зданию неповторимый облик, растянулся в социологии на многие десятилетия и не завершился принятием единого решения.

К. Маркс отдавал предпочтение экономической системе. Согласно его взглядам именно способ производства материальной жизни обусловливает социальные, политические и духовные процессы жизни общества вообще. Однако Великая Октябрьская социалистическая революция в Росси, осуществленная большевиками под флагом верности марксизму, нарушила все постулаты экономического детерминизма: политический переворот стал не итогом, а началом изменению экономического базиса. Воздействие политики на социальную жизнь было настолько сильным, что вскоре все сферы общества оказались под ее тоталитарным контролем.

Идея первенства политики имеет более древние корни. Еще у Платона и Аристотеля отмечалась склонность к отождествлению политического устройства для развития общества. Современные исследования такого явления как тоталитаризм также подтверждают огромную роль способа организации политической жизни в обществе. Политика, государство при определенных условиях могут стать решающим фактором, полностью контролирующим все социальные сферы.

Проблема экономического и политического детерминизма в большей степени волновала пост-марксистов и их критиков, потому что затрагивала не только основы социальной теории Маркса, но и реальную практику “строительства социализма”. В странах же Запада, где политика и экономика нашли свои функциональные ниши и не мешали друг другу, полемика разворачивалась между сторонниками технологического и культурного детерминизма.

Сторонники технологического детерминизма склонны видеть определяющий фактор общественной жизни в материальном производстве. Характер труда, техника, технология, по их мнению, определяют не только количество и качество производственных материальных благ, уровень потребления, но и культурные запросы людей. Сравнивая примитивные в техническом отношении общества с высокоразвитыми, они отмечают принципиально иные потребности, устремления, ценности людей, иную культуру поведения, межличностного общения, иные формы самовыражения. Сторонники культурного детерминизма считают, что состав общества составляют общепринятые ценности и нормы, соблюдение которых обеспечивает устойчивость и неповторимость самого обществ. Различия культур предопределяют различия в поступках и действиях людей, в организации ими материального производства, в выборе форм политической организации.

По мнению многих социологов, очевидным пока является лишь то, что общество может нормально функционировать при последовательном выполнении каждой подсистемы своего функционального предназначения. Уменьшение или возвышение любой из них чревато негативными последствиями. Так, гипертрофированное разбухание политики в условиях тоталитаризма пагубно сказалось, например, на судьбе всего тогдашнего советского общества. Недооценка роли материального производства ведет к снижению уровня потребления и нарастания кризисных явлений; размывание норм и ценностей, регулирующих поведение индивидов, - к социальной энтропии и т.д. Попытки вернуться к проблеме детерминирующего фактора при исследовании причин развития общества пока выглядят малоубедительными. Доказать, что повлияло на тот или иной процесс в обществе – изменение технологии, появление новых потребностей, реорганизация государственного аппарата или переориентация массового сознания, - практически невозможно, слишком взаимосвязаны все эти явления. А главное – все они переплетены в жизнедеятельности конкретного человека, поступки которого далеко не всегда поддаются рациональному измерению.

Выделение функциональных подсистем или функциональных императивов, как у Парсонса, позволяло выявить уровни организации социальной жизни, их собственности, лучше понять механизм функционирования общества. Функциональный подход позволял систематизировать знания об обществе, но одновременно нес в себе и серьезные ограничения. Критики справедливо стили вопросы о количестве основных функций, их содержании, институциональном обеспечении и многом другом. Действительно, в рамках такого подхода, требующего признания за каждым институтом, каждым социальным образованием выполнения полезной для общества функции, трудно было объяснить причины кризисов, конфликтов, распада систем. Р. Мертон предложил говорить не только о явных, позитивных функциях, но также и о скрытых, латентных функциях и дисфункциях, создающих угрозу стабильности, порождающих различные отклонения от общепринятых норм, правил, являющихся своеобразным источником напряженности.

Поиском ответа на вопрос о причинах кризисов, внутреннем противостоянии и борьбы в обществе занялись сторонники теории социального конфликта. Исходный пункт их рассуждений – несовпадение, противоположность интересов различных социальных групп. Различаясь по своему положению в обществе, социальные слои, классы неизбежно в стремлении удовлетворить соответствующие потребности и реализовать собственные интересы, будут противостоять, сталкиваться с другими группами. Облик общества, его основные социально-экономические и политические институты становятся продуктом, итогом очередного социального конфликта, в ходе которого происходит либо установление полного господства какого-то класса, либо достигается компромисс между противоборствующими силами. Частичные изменения в обществе происходят в результате столкновений по частным вопросам. Таким образом, социальный интерес рассматривается в качестве главной пружины, приводящей в действие механизм и в заключение вопроса функционирования общества.

Когда мы ставим проблему функционирования общества, нужно четко определиться с вопросом, на который хотим получить ответ. Если для нас главное – выяснение факторов устойчивости, стабильности общества как системы, то целесообразно обратиться к элементам структурно-функционального анализа. Через понимание общества как целостности мы можем выйти на выявление конкретных функций, которые выполняют его структурные компоненты, обеспечивающие единство всего социального организма. В этом случае механизм функционирования – это механизм сохранения и воспроизводства социальной жизни. Если нам необходимо вскрыть причины изменений в обществе, то следует обратиться к теориям социального конфликта. Но тогда механизм функционирования общества станет механизмом его изменения, развития.

3. Типы обществ

Существование (также в прочем, как и существование ранее, а так же те, которые возможно появятся позже) общество, с одной стороны, имеют немного сходного, общего, повторяющегося (это те же например признаки общества), с другой стороны они могут существенно (даже) различаться между собой, т.е. иметь свои особенности, отличительные черты и своеобразие. В этом отношении какое – либо отдельно взятое общество может быть ближе по своим чертам к другим обществам, а по отношению к другим весьма долго от них отстоящим. На этой основе все общества можно классифицировать (типологизировать), т.е. подразделить на меньшинство типов, групп. Причем это группирование, классификация может осуществляться по самым разным критериям или основаниям. По одному критерию все общества делятся на одни группы (типы), по другому – на другие уже типы, а по третьему – на совсем иные типы или классы (группы).

Начнем с известной до сих пор всем (и отечественным и зарубежным) социологам марксистской типологии обществ. К. Маркс положил в ее основу такую характеристику, как способ производства материальных благ, и особенно хороших производственных отношений, назвав выделенные им прежде всего пять типов общества, (сменяющих друг друга по принципу от “низшего к высшему”) общественно-экономическими формами. Менее обоснованным и известным назывался еще один тип общества – он был основан на так называемо азиатском способе производства, т.е. в марксистской социологии выделяются общества с примитивно - присваивающим способом производства (первобытнообщинные), с азиатским способом производства, характеризующимся наличием особого вида коллективной собственности на землю, рабовладельческие общества, специфической чертой которых является собственность на людей и использование труда рабов, общества феодальные с производством, основанным на эксплуатации прикрепленных к земле крестьян, общества буржуазные, отличающиеся переходом к экономической зависимости формально свободных работников наемного труда, и наконец, общества коммунистические или социалистические, в которых предполагалось установление равного отношения всех к собственности на средства производства путем ликвидации частно – собственных отношений.

Американские социологи Г. Ленски и Дж. Ленски (1970) подразделяли общество на четыре основных типа. При этом за основание этого подразделения они взяли способ получения (добывания) средств к существованию. Вот эти типы общества: 1) общества, живущие охотой и собирательством;

2) садоводческие общины,

3) аграрные общества;

4) промышленные (индустриальные) общества.

Немного о каждом из них в характеристиках лексики.

1) Общества, живущие охотой и собирательством. Большинство таких обществ, например, бушмены юго-западной Африки и аборигены центральной Австралии, обычно ведут кочевой образ жизни, занимаются охотой, сбором ягод, корней и другой растительной пищи. Охотники и собиратели имеют самые примитивные орудия труда: каменные топоры, копья, ножи; их имущество ограничено самыми необходимыми предметами, которые они носят с собой, кочуя с места на место. Их социальная жизнь организуется на основе родственных связей; известно, что в обществе охотников и собирателей растений каждый знает, кто кому приходится близким или дальним родственником. Политической структуры в этом обществе почти не существует; во главе его стоят старшина или вождь, другие властные структуры в нем не сложились.

2) Садоводческие общества впервые возникли на Ближнем Востоке примерно за четыре тысячи лет до нашей эры; в дальнейшем они получили распространение от Китая до Европы; в настоящее время они сохранились главным образом в Африке, на юге Сахары. В самых примитивных садоводческих обществах при возделывании садов не применяются металлические орудия или плуги. В более развитых садоводческих обществах имеются металлические орудия и оружие, но не используются плуги. Так же как и общества охотников и собирателей растений, садоводческие общества не производят прибавочного продукта; люди, которые трудятся, используя лишь мотыгу, не в состоянии создать высокопродуктивную систему сельского хозяйства. Политические структуры простых садоводческих обществ имеют до двух социальных слоев, но в более развитых обществах этого типа их насчитывается четыре и боле. Система родственных связей также является основой социальной структуры этих социумов, но здесь она значительно усложняется; иногда общества состоят из многих кланов, отличающихся сложными взаимосвязями, включая правила, регулирующие брачные отношения между представителями различных родов.

3) Аграрные общества впервые возникли в Древнем Египте, чему способствовало прежде всего усовершенствование плуга и использование животных в качестве рабочей силы. Благодаря возросшей продуктивности сельского хозяйства эти общества могли производить больше продуктов, чем требовалось для обеспечения сельского населения. Появление прибавочного сельскохозяйственного продукта создало почву для возникновения городов, развития ремесел и торговли. На основе аграрных обществ возникло государство (которое сформировало ограниченный бюрократический аппарат и армию), бала изобретена письменность, появились первые денежные системы, и расширилась торговля. Стали складываться более сложные формы политической организации, поэтому система родственных связей перестала быть основой социальной структуры общества. Тем не менее, родственные связи продолжали играть важную роль в политической жизни: крупные гражданские и военные должности переходили от отца к сыну, большинство коммерческих предприятий были семейными. В земледельческом обществе семья по-прежнему оставалась основой производственной единицей.

4) Промышленные (индустриальные) общества возникли лишь в современную эпоху, в конце XVIII в. под влиянием индустриализации Великобритании. Самые передовые современные промышленные общества сложились в Северной Америке, Европе (включая Восточную Европу), В Восточной Азии (Япония, Тайвань, Гонконг и Южная Корея); во многих других странах, например, в Индии, Мексике, Бразилии и некоторых странах Африки, также произошла значительная индустриализация. Как и при переходе от садоводческих обществ к аграрным, совершенствование технологий и использование новых источников энергии сыграл основную роль в развитии промышленных обществ. Промышленное производство связано с применением научных знаний, необходимых для управления производственным процессом; мускульная сила человека и животных уступает место пользованию тепловой энергии (получаемой путем сжигания каменного угла), а так же электрической и в дальнейшем атомной энергии.

Общество также делят на доиндустриальное, или традиционное, индустриальное и постиндустриальное, или современное. В доиндустриальном обществе определяющим фактором развития выступало сельское хозяйство, в индустриальном обществе – промышленность, а в постиндустриальном обществе – информация (теоретическое знание). Одно из наиболее важных исследований противоположности между доиндустриальным и современным обществами было проведено немецким социологом Фердинандом Теннисом (1855-1936). Он ввел термины «гемайншафт» (Gemeinschaft) и «гезельшафт» (Gesellschaft) (они переводятся как «община» и «общество»), выражающее различие между традиционным и современным обществами. Точнее, термин «гемайншафт» относится к сельской общине, а термин «гезельшафт» – городскому индустриальному обществу. Каковы основные различия между «гемайншафт» и «гезельшафт»? Н. Смелзер описывает их следующим образом:

1. Если говорить об индустриальной мотивации, «гемайншафт» стимулирует стремление людей жить в соответствии с общинными интересами, например крестьянские семьи в период сбора урожая бесплатно помогают друг другу. Общество типа «гезельшафт» основано на рациональном осуществлении личных интересов; индивиды взаимодействуют в деловой обстановке и расплачиваются деньгами за определенные товары и услуги.

2. В сфере социального контроля общество типа «гемайншафт» придает решающее значение традиционным обычаям, верованиям и написанным законам, в то время как «гезельшафт» есть общество, основанное на формальном праве.

3. В области разделения труда общество типа «гемайншафт» отличается ограниченной специализацией, складывающейся главным образом на основе родственных связей – обычно мужья, жены и дети выполняют определенные обязанности в хозяйстве. Для обществ типа «гезельшафт» характерны специализация профессиональных ролей и отделение последних от семейных ролей.

4. В обществе типа «гемайншафт» культура формируется на основе религиозных ценностей, а в «гезельшафт» - на светских.

5. Главными социальными институтами в «гемайншафт» являются семья, соседи и община; в «гезельшафт» складываются крупные объединения и ассоциации (деловые круги, правительство, политические партии, добровольные ассоциации).

Э. Дюркгейм также разделяет общую для социологии XIX в. идею двух типов общества: традиционного и современного. Он выделяет два типа социальной солидарности. Во-первых, механическую солидарность, присущую традиционному, архаическому обществу и основанную на неразвитости и сходстве составляющих общество людей. Индивид в таком обществе не принадлежит сам себе, а коллективное сознание почти целиком покрывает индивидуальные особенности, то есть нивелируется индивидуальное «Я»: «Я – это только МЫ». Индивиды мало отличаются друг от друга, они испытывают одинаковые чувства, привержены одинаковым ценностям, признают одно и тоже священным. Общество сплоченно, потому что индивиды еще не дифференцированы. Как известно, социальное принуждение выражалось здесь в строгих репрессивных законах, карающих за малейшее отклонение от норм коллективного поведения.

Во-вторых, органическую солидарность, которая порождается разделением общественного труда и которая основана не на сходстве, а на различии индивидов. И если механическая солидарность предполагает поглощение индивида коллективом, то органическая солидарность, напротив, предполагает развитие личности. Солидарность, основанную на дифференциации индивидов, Дюркгейм называет органической по аналогии с органами живого существа, каждый из которых выполняет свои функции и не походит на другие органы. Именно благодаря разделению труда индивид осознает свою зависимость от общества, которая раньше поддерживалась репрессивными мерами. Как подчеркивал Э. Дюркгейм, «так как разделение труда становится важным источником социальной солидарности, то оно (разделение труда) вместе с этим становится основанием морального порядка». Здесь наблюдается сокращение сферы бытия, покрываемой коллективным сознанием, ослабление коллективных реакций на нарушение запретов и расширение зоны индивидуальной интерпретации социальных императивов. Поэтому переход от механической солидарности к органической он считает не только историческим законом, но и главным показателем прогресса.

Выделяют и такие типы обществ, как общество дописьменные (не имеющие письменности) и общество, имеющее письменность; простые общества и сложные (первые – это общество догосударственно развитые и вторые – общества, уже имеющие государство и право). Английский философ, историк и социолог К. Поппер называл такие типы общества закрытые и открытые. В основе их религии, по мнению ученого, лежит различное соотношение социального контроля и свободы индивида. Магическое, племенное или коллективное общество, а общество, в котором индивидуумы вынуждены принимать решения, - открытое общество.

В 60 – е годы две уже упоминавшиеся ступени в развитии традиционного индустриального общества дополняются третьей. Появляется концепция постиндустриального общества, активно разрабатываемая в американской (Д. Белл) и западноевропейской (А. Трен) социологии. Причина появления этой концепции – структурные изменения в экономике и культуре наиболее развитых стран, вынуждение по-иному взглянуть на само общество в целом. Прежде всего, резко возросла роль знания и информации. Получив необходимое образование, имея доступ к новейшей информации, индивид получал преимущественные шансы в продвижении по лестнице социальной иерархии. Плодотворный творческий труд – дитя свободы – становится основой успеха и процветания как человека, так и общества.

Однако на базе технологического, информационного прогресса развились процессы, вызвавшие серьезную тревогу. Государство, правящая элита, благодаря преимущественному доступу к важнейшей социально-политической информации, близости к электронным средствам коммуникации стали обладателями колоссальной возможности влиять на массы. Именно на эту опасность возрастания роли технократического государства и постепенного подчинения ему гражданского общества указывал А. Турен в своей книге «Постиндустриальное общество». То есть постиндустриальное общество – это не просто качественно иная комбинация социальных институтов и норм, обеспечивающих, в частности, приоритет знаний и образования, но и нарастание реальной угрозы усиление социального контроля, причем в более изощренной, скрытой, а потому более опасной форме.

Сегодня эта типология является в обществоведческой, в том числе социологической, наиболее значимой и популярной.

3. Изменение (развитие) общества

Одной из характерных черт общества как особого типа социальной общности является, на что уже обращалось внимание, устойчивость, длительность существования, силовое производство. Не менее важной четой всего общества (и общества как такового, т.е. как мирового сообщества людей и как специфичной части природы) является его подвижность, изменчивость, развитие. Общество - это целостный, сохраняющийся длительное время живой организм.

В социологии сложность и существует целый ряд концепций, в которых делается попытка осмыслить динамичную сторону общества, его изменение и развитие.

В XIX веке под влиянием дарвинизма прочные позиции в социологии занял эволюционизм, система взглядов, признающая объективный характер социального развития. Если эволюция общества – естественноисторический процесс, то роль ученого виделась в выявлении основных параметров происходящих трансформаций, в поисках того решающего звена, модификация которого влечет за собой изменение всего облика общества.

О. Конт таким определяющим фактором считал процесс знания. Развитие знания от его теологической, мистифицированной формы к позитивной, научной считал он, обуславливают переход человека от военного общества, основанного на подчинении обожествляемым героям и вождям, к индустриальному обществу, осуществляющему благодаря человеческому разуму иной уровень производства и удовлетворение потребностей.

Г. Спенсер видел сущность эволюции в усложнении общества, в усилении его внутренней дифференциации, сопровождающейся ростом интеграционных процессов, восстанавливающих единство социального организма на каждом новом этапе развития. Движение общества от гомогенности сопровождается ростом свободы индивидов, общество перестает все больше и больше обслуживать их интересы. Усложнение общества, ведущее к росту самостоятельности граждан, - такого понимание Г. Спенсером социального процесса.

Марксизм определяющим фактором социального развития считает производительные силы, рост которых ведет к смене способа производства, провоцирующего соответствующие изменения всего общества и обеспечивающего смену общественно-экономических формаций. Эволюционистским по своей сути был подход сторонников теорий индустриального и постиндустриального общества. В основе движения к новой стадии лежат качественные сдвиги в науке, технике, характере производства, в социальной структуре, в знаниях и т.д.

Отличительной чертой марксизма стало настоятельное стремление соединить эволюцию с революцией, придать последней легитимный характер, т.е. доказать ее крайне важное значение для поступательного развития общества. К. Маркс считал, что прогресс возможен только на основе кардинального обновления способа производства. Революция должна была выполнить роль повивальной бабки, помочь родиться новым экономическим и политическим структурам. Без нее общество не сможет избавиться от причин, вызывающих гниение. Именно поэтому революция по Марксу – это локомотив истории, обеспечивающий обновление и ускорение общества.

Для других представителей эволюционизма революции были лишь эпизодом, кровавым и жестоким, в развитии обществ, причем эпизодом скорее случайным, возникающим под воздействием экстремальных факторов, чем закономерным. А. де Токвиль, говоря о Великой французской революции, отмечал, что все, что революция сделала, было бы сделано и без нее.

Значение эволюционизма заключается прежде всего в признании объективности развития. Ход истории неотвратим, и общество изменяется во времени. Последовательно, но неуклонно преобразуются социальные структуры, институты, нормы, ценности, а следовательно, и сам индивид со своими интересами, идеалами и ориентациями. И наоборот, возвышение потребностей, активизация мышления, приращение знаний толкают человека к целенаправленным действиям по изменению своей социальной среды.

В рамках этого направления удалось определить и некоторые тенденции социальной эволюции. Общество движется от простого состояния к более сложному, то есть более структурированному, более дифференцированному. Усложнение социальной структуры одновременно является условием и следствием растущего многообразия запросов, устремлений индивидов. Творческая личность с широким кругозором становится основным творцом истории. Она требует раскрепощения своего внутреннего созидательного потенциала, стремится к обществу, которое в наибольшей степени может обеспечит свободу.

Однако процесс развития настолько сложен, что эволюционизм несмотря на свое победное шествие в XIX в. начал спотыкаться о подводные камни истории. Я имею в виду его неспособность ответить на целый ряд вопросов, которые ставила социологическая наука. Прежде всего, в рамки традиционного эволюционизма, исходящего из принципа поступательного, восходящего развития общества, не укладывались попятные движения, кризисы и распады обществ, обратились к теориям циклического развития (О. Шпенглер, А. Тойнби). Эволюция общества представала теперь не как прямолинейное движение посередине и восстанавливая стабильность.

Камнем преткновения для эволюционизма стала также проблема критериев развития, проявившаяся в стремлении найти универсальные параметры социального прогресса. Чуть ранее я уже называл эти критерии, т.е. те основные звенья, изменение которых и влечет за собой восходящее развитие: знания, социальная дифференциация, свобода личности, солидарность, технический прогресс, производственные силы. Однако при углубленном изучении роли этих звеньев стало очевидным, что они могут дать импульс не только позитивным, но и негативным процессам. Знание может быть использовано для создания оружия массового уничтожения, дифференциация и неконтролируемая свобода – спровоцировать социальную энтропию, солидарность, напротив, подавить инициативу и самостоятельность индивида, научно-техническая революция – привести к экологической катастрофе.

В этой связи рядом исследователей была поставлена под сомнение сама идея объективности социального прогресса. Научный анализ не должен базироваться на оценках “лучше”, “совершеннее”, ибо оценочные представления носят субъективный характер и зависят от идеологических воззрений исследователя, его ориентации, ценностей и идеалов, в свою очередь формирующихся под влиянием социального окружения. Люди не могут одинаково ответить что прогрессивнее: общество, построенное на принципах социального равенства, или общество, где основополагающим является принцип индивидуальной свободы. Ответы на эти и аналогичные вопросы лежат в области ценностных предпочтений и вряд ли могут стимулировать научный поиск единственно верного, магистрального направления развития человечества. Кроме того, эволюционизм, создавая впечатляющие картины развития общества в большой исторической ретроспективе, оказался беспомощным в объяснении явлений к более совершенному состоянию, а как своеобразный замкнутый цикл подъема, расцвета и упадка, повторяющийся по мере его завершения. Менее пессимистичные, но также отрицающие прямолинейность, утверждались маятниковые концепции развития. В соответствии с ними, выделенное из равновесия под воздействием каких-либо факторов, общество начинает совершать колебательные движения от одной крайней точки к другой, застывая где-то на сжатом отрезке времени. Возникавшие сдвиги только тогда приобретали значимость для исследователя, когда они отражали глубинные изменения в поведении людей, деятельности институтов, социальных организаций. Такие “мелочи”, как правительственный кризис, рост преступности, девиантное поведение и многие другие оставались за кадром эволюционных теорий. Требовался иной подход к изучению социального развития, который смог бы преодолеть указанные ограничения. Так появились теории социального изменения, суть которых можно раскрыть на примере концепции Т. Парсонса.

Т. Парсонс к проблеме социального изменения подходит с позиций системного анализа. Он исходит из того, что общество как система обладает устойчивостью, способностью к самовоспроизводству, проявляющуюся в постоянстве и стабильности ее основных структурных элементов. Если в наблюдаемый момент в результате каких-либо действий, событий нарушается соотношение сил, элементов, поддерживающих равновесие системы (происходит рост влияния какой-либо группы, формируется новый состав государственных органов и т.п.), то этот вид изменений он называет “изменением равновесия”. Его отличительной чертой является то, что общественная система в целом, ее основные структурные элементы остаются неизменным и благодаря этому быстро восстанавливают утраченное равновесие. Приспособление системы к изменившимся условиям осуществляется за счет внутренних резервов, она интегрирует в себя новые образования, оставаясь в целом неизменной. В качестве иллюстрации Т. Парсонса можно сослаться на неоднократные попытки проведения реформ в 50-60-е гг. в СССР. Изменение социальных потребностей, рост демократических настроений побуждали руководство к применению мер по созданию адекватных возможностей их выражения. Однако сама социальная система обладала такой высокой устойчивостью, что абсорбировала, интегрировала новые веяния, при этом все основные структурные элементы, и продолжала функционировать на прежних принципах.

Второй вид социального изменения по Т. Парсонсу – “структуры”, когда давление на систему изнутри и извне с настолько сильный, что она оказывается неспособной восстанавливать утраченное равновесие. С целью сохранения целостности общества, повышения его адаптивной способности происходит трансформация ее важных структурных элементов (социальных ролей, институтов, организаций). Модификации подвергаются экономическая, политическая, система ценностей.

Т. Парсонс даже вводит понятие эволюционных универсалиев, т.е. таких структур, возникновение которых свидетельствует о явлении качественно нового состояния системы. Первоначально в социальной системе складываются четыре универсалии: система коммуникаций, система родства, религия и технология. Последующие изменения системы – это возникновение в ней стратификационной структуры с соответствующей культурой, легитимизацией ее принципов, появление бюрократии, денег и рыночного комплекса, нормативного регулирования и демократических объединений.

На мой взгляд, на этапе структурной перестройки или, в соответствии с терминологией Т. Парсонса, на этапе внедрения новых эволюционных универсалиев, находится наше российское общество. Его выживание как целого непосредственно зависит от успешного создания таких элементов, структур, которые придадут всей системе качественно иное содержание, повысят ее адаптационную способность в изменившихся условиях.

Системный подход Т. Парсонса давал возможность увидеть явления и процессы, происходящие в обществе, ведут к его структурной перестройке, а какие, несмотря на кажущийся размах, остаются малозначимыми, второстепенными. Признавая определенные имуществ этого подхода, следует видеть и его ограничительные рамки. Развитие по Т. Парсонсу – это скорее отклонение от нормального положения общественной системы, чем ее естественное состояние. Он видел слабые места своего методологического подхода, но считал его применение тем не менее необходимым для успешного решения познавательных задач, выявления того, что изменилось и каковы последствия этих изменений.

5. Дополнение к вопросу о типах общества (из книги “Современная западная социология: Словарь” – М., Политиздат, 1990. С. 270-271)

Постиндустриальное общество – широко распространенный в западной социологии термин, применяемый для обозначения современного общества. На формирование концепции постиндустриального общества существенное теоретическое влияние оказали теории индустриального общества (в особенности концепции Арона и Ростоу). Концепция постиндустриального общества была разработана американским социологом Беллом. Своеобразие историко-культурного развития капитализма в различных странах обусловлено формированием различных вариантов концепций постиндустриального общества, среди которых можно выделить два основных: либеральное, опирающееся на американскую модель капиталистического развития (среди ее представителей Белл, Гэлбрейт, З. Бжезинский, Канн, Тоффлер, Боулдинг и др.), и радикальное, основывающееся на европейской модели (наиболее ярко выражены в концепциях Туркна, Арона, Фурастье). В основе концепции постиндустриального общества лежит разделение всего общественного развития на три этапа: доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное. В доиндустриальном обществе определяющим являлась сельскохозяйственная сфера, с церковью армией как главными институтами общества; в индустриальном – промышленность, с корпорацией и фирмой во главе; в постиндустриальном обществе – теоретические знания, с университетом как главным местом его производства и сосредоточения.

Переход от индустриального к постиндустриальному обществу определяется рядом фактов: изменением от товаропроизводящей экономике, что означает превосходство сферы услуг над сферой производства; изменением в социальной структуре общества (классовое деление уступает место профессиональному), центральным местом теоретического знания в определении политики в обществе (университеты как центры сосредоточения этого знания становятся главными институтами общества); сознанием новой интеллектуальной технологии, введением планирования и контроля над технологическими изменениями. С точки зрения представителей концепции, возникновение постиндустриального общества связано, прежде всего, с изменениями, происходящими в социальной структуре общества, т.е. изменениями в экономике и профессиональной системе, обусловленными новой ролью науки и техники. В постиндустриальном обществе, утверждает, например, Белл, исчезает класс капиталистов, а его место занимает новая правящая элита, обладающая высоким уровнем образования и знания. Собственность как критерий социальной стратификации общества теряет свое значение, решающим становится уровень образования и значения. В отличие от индустриального общества, где основной конфликт между трудом и капиталистом обусловлен сосредоточением собственности в руках капиталистов, в постиндустриальном обществе основной конфликт проявляется в борьбе между знанием и некомпетентностью. В конце 60-х гг. концепция постиндустриального общества была подвергнута критике со стороны «новых левых», которые увидели в ней не новую стадию общественного развития, а идеализированный вариант капиталистического общества В. Н. Фомина.

Литература

Афанасьев, С.Л. Будущее общество: Ведущие социально-жон. Тенденции современности [Текст]/ С.Л. Афанасьев // М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, - 2000.

Валентен, С.Д. Развитие общества в теории социальных альтернатив [Текст]/ С.Д. Валентен; Л.И. Нестеров; РАН; Ин-т экономики // М.: Наука, - 2003.

Валлерстайн, И. Конец Знакомого мира. Социология 21 века. [Текст]/ И. Валлерстайн: Пер. с англ. Под ред. В.Л. Иноземцева; Центр исслед. Постиндустриального о-ва // М.: Логос, - 2003.

Волков, Ю.Г. Социология: Учебник [Текст]/ Ю.Г. Волков // М.: Гардарики, - 2005.

Гидденс, Э. Устроение общества [Текст]/ Э. Гидденс // М.: Академический проект, - 2003.

Добреньков, В.И. Фундаментальная социология: В 15 т. [Текст]/ В.И. Добреньков, А.И. Кравченко IIМ.: Инфра-М. - Т. 1 .Теория и методология, - 2003.

Заславская, Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации: Учеб.пособие [Текст]/ Т.И. Заславская //М.: Дело, - 2004.

Заславская, Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельно-структурная концепция [Текст]/ Т.И. Заславская: Моск. Шк. Соц. И экон. Наук. - 2-е изд., испр. и доп. // М.: Дело, - 2003.

Комаров, М.С. Социология: Учеб. пособие для вузов [Текст]/ М.С. Комаров // М.: Аспект-Пресс, - 2003.

Кравченко. А.И. Социология [Текст]/ А.И. Кравченко // М.: Проспект, - 2005.

Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок [Текст]/ Пер. с англ. Под общ. ред. А.Б. Толстова // М.: Идея-Пресс:Дом интелектуалбной книги, - 2000.

Левада, Ю.А. Россия и варианты исторического выбора: несколько соображений о ходе российских трансформаций // Экономические и социальные перемены в России. Мониторинг общественного мнения, - 2003, - №1.

Масионис, Дж. Социология [Текст]/ Дж. Масионис // СПб.: Питер, -2004.

Парсонс, Т. О социальных проблемах [Текст]/ Т. Парсонс // М.: Академический проспект, - 2002.

Руткевич, М.Н. Общество как система: Социологические очерки [Текст]/ М.Н. Руткевич // М.: Алетейа, - 2001.

Сорокин, П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этик/; права и общественных отношений [Текст]/ П. Сорокин; Пер. с англ, В. В. Сапова. - СПБ // М: РХГИ, - 2000.

Соколов. С.В. Социология: Учеб.пособие [Текст]/ С.В. Соколов // М.: ФОРУМ,-2008.

Социологическая энциклопедия: в 2т. [Текст]/ Рук.науч. проекта Г.Ю. Семинин // М.: Мысль. - Т.2: Н-Я, - 2003.

Фукуяма, Ф. Конец истории и последний человек [Текст]/ Ф. Фукуяма // М.: Ермак, - 2004.

Холодковский, К.Г. Включение России в мейнстрим исторического процесса и его последствия // Куда пришла Россия? Итоги социальной трансформации / Под. ред. Т.И. Заславской IIМ.: МВШСЭН,-2003.

Шилз, Э. Общество и общества: макросоциологический подход [Текст]/ Э. Шилз Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. Пер. с анг. — М .: Прогресс, - 1972.

Щебанова, М.А. Современный трансформационный процесс в контексте свободы: синтез макро- и микропроцессов [Текст]/ Россия, которую мы обретаем отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина // Новосибирск.: Наука, - 2003.