Кристен Эшли Рискованное приключение (Серия Горы Колорадо #1) Аннотация
 Скачать 6.27 Mb.
|
ЭпилогПоследние визиты С пакетами в руках я вошла в дом и крикнула: — Макс! Ответа не последовало. Поставив пакеты на стол, я некоторое время размышляла, насколько сильно рассердится Макс, когда узнает, что я купила полностью новый наряд (включая туфли и нижнее белье), и решила, что довольно сильно (пока не увидит белье). — Макс! Я дома! Ты где? Теперь, если ты не видел человека, который тебе нужен, в доме приходилось кричать, потому что Макс расширил его с двух сторон. С одной стороны, за кухней, располагалась огромная комната, заставленная мебелью, которая манила побездельничать и подольше (мы так и делали). На стене висел большой плоский телевизор, а вокруг него были устроены ниши с книжными полками, музыкальными и видео-дисками. Еще один громадный камин помогал обогревать комнату зимой и делал ее еще уютнее, хотя она, благодаря мягкой мебели, и так была очень уютной, несмотря на свой большой размер. Также в гостиной висело огромное свадебное фото, сделанное самим Джимми Коттоном. Лично я считала его самым прекрасным шедевром Коттона. На черно-белом снимке была я в свадебном платье и Макс в темном костюме. Макс отвел меня в сторону от гостей, чтобы побыть минутку наедине. Его рука легко лежала на моей талии. Я положила ладонь ему на шею и откинула голову назад, а Макс наклонился ко мне, так что наши лица находились очень близко. Мы разговаривали, я даже не помню о чем, но что бы это ни было, у Макса на губах играла легкая улыбка, а я улыбалась так широко, как будто готова была рассмеяться. Мы оба выглядели счастливыми и так естественно смотрелись рядом, но самое главное, что мы выглядели явно, беззастенчиво и абсолютно влюбленными. Я обожала эту фотографию. Она была моей любимой вещью в доме, и я никогда не уставала смотреть на нее, хотя Макс и дразнил меня (частенько), когда я, засмотревшись, забывала обо всем. С другой стороны дома пристройка была двухэтажной. На первом этаже располагались две спальни и ванная комната, а на втором наши с Максом комнаты с большой ванной и гостиной. Мне нравились новые комнаты, но я скучала по временам, когда мы с Максом жили в лофте. Теперь мы использовали его как комнату для гостей, когда к нам приезжали мама со Стивом или мои друзья из Англии. Поэтому, даже учитывая, что я кричала, Макс мог меня не услышать, так что я отправилась его искать. Обходя дом, я старалась не думать о том, что встретила в торговом центре Шауну с мужем. Я давно ее не видела, должно быть года два, и встреча с ней воскресила воспоминания, которые уже давно не посещали меня. Я не хотела этих воспоминаний, но уже не могла от них отделаться. Говорили, что теперь Шауна живет рядом с Карнэлом, городком в тридцати милях от нашего. Сплетники Гно-Бон сообщали, что она действительно любит своего мужа. Я увидела его в первый раз и была удивлена. Он был ниже ее ростом, старше и далеко не так привлекателен физически. Сплетники также утверждали, что он не очень богат, но она была довольна своим вполне обычным домом и средней зарплатой мужа. Макс считал это враньем, потому что она до сих пор не работает и скорее всего приглядывается к следующей жертве, как всегда. Я же думала, что, возможно, это и не вранье. Даже Снежная Королева способна пересмотреть свое отношение к жизни, после того как ее действия привели к убийству ее любовника, в результате чего его дети остались без отца. Ее прежний образ жизни сделал ее подозреваемой в нескольких убийствах, а когда выяснилось, что она пыталась обчистить свою лучшую подругу, все в городе перестали ее недолюбливать и начали активно ненавидеть, не стесняясь показать это, несмотря на то, что она пережила серьезную травму. Как и следовало ожидать, мысли о Шауне, к сожалению, вызвали воспоминания о той злополучной ночи и ее последствиях. Моя мама видела, как Дэймон нес меня к своему пикапу, и немедленно позвонила Максу. Так же немедленно Макс начал действовать. Он позвонил Мику, а сам вместе со Стивом отправился искать меня. Не позже чем через полчаса они обнаружили Дэймона, поскольку сделать это было не так уж трудно: его машина и тело находились на обочине шоссе всего в паре миль от города. Дэймон был мертв, я пропала, моя сумочка осталась в пикапе Дэймона, и не было никаких свидетельств того, что я в безопасности. В царившей неразберихе Макс уговорил Мика организовать всеобщую поисковую операцию. Весть быстро облетела Гно-Бон, и все мужчины, а также большинство женщин побросали свои дела и включились в поиски. От Макса не укрылось, что Гарри оказался единственным, кто не участвовал. Дело прояснилось, когда сестра Битси сообщила, что Битси пропала и они не могут с ней связаться, а такого никогда не случалось. Мик проверил список недвижимости, которой владели Керт, Битси и Гарри, и обнаружил, что Гарри принадлежит охотничий домик. Узнав об этом, Макс и Стив отправились к домику, а Мик, Джефф, Броуди и остальные поехали следом. Я провела у Гарри семь часов. Уже намного позже, когда мы лежали в кровати в доме Чарли в Англии, Макс признался: «Это были самые страшные семь часов в моей жизни, Герцогиня». Я ненавидела Гарри, потому что он заставил Макса испытать такой страх. Я ненавидела его еще больше, потому что он заставил маму и Стива тоже испытать этот страх. Единственным хорошим во всей этой истории стало то, что Макс не приехал в Англию на пару недель, а прилетел вместе со мной и оставался там три месяца, пока я отрабатывала положенный до увольнения срок, продавала дом Чарли и готовилась оставить прежнюю жизнь позади. С того дня Макс всегда находился поблизости, за исключением работы, поездок в торговый центр или продуктовый магазин, помощи Линде и прочих хозяйственных дел. Обычно он был рядом, а если не был, то всегда мог добраться до меня меньше чем за полчаса. Это не было в тягость. Когда переживешь похищение и чудом избежишь смерти от пули, присутствие рядом настоящего мужчины придает уверенности. А когда потрясающий мужчина любит тебя настолько, что, испытав угрозу тебя потерять, не любит, когда ты далеко от него, это не просто придает уверенности. Это прекрасно. Гарри выстрелил Дэймону прямо в сердце, так что тот был мертв прежде, чем упал лицом в грязь. Его не слишком оплакивали, потому что он был большим придурком, но все равно все считали, что он не заслужил такую смерть. Гарри признался в трех убийствах, сговоре с целью убийства и четырех похищениях, потому что в конечном счете Битси он тоже похитил. Несмотря на чистосердечное признание, его приговорили к пожизненному заключению, чего он, по моему мнению, и заслуживал. Макс считал иначе. Но поскольку с 1976 года штат Колорадо приговорил к смерти только одного человека, ему пришлось смириться с тем, что Гарри весь остаток своей никчемной жизни проведет в тюрьме и у него будет много времени, чтобы подумать о своих преступлениях. Битси призналась в сговоре с целью совершения убийства. Эти события потрясли Гно-Бон до основания, поскольку никто не подозревал ни Гарри, ни Битси. К ним обоим хорошо относились, и весь город был ошеломлен тем, что они не только совершили такое чудовищное преступление (или, в случае Гарри, преступления), но и долгие годы планировали его. Надо сказать, что, правильно или нет, но никто особенно не винил Битси. Керт ее покалечил, убил ее лучшую подругу, изменял ей, давал своей любовнице деньги и вынудил ее — в разных смыслах — вести жизнь, которой она не хотела, как в инвалидной коляске, так и в огромном доме, который господствовал над всем городом. Но все-таки она много лет планировала убийство собственного мужа. Впрочем, ее признание и смягчающие вину обстоятельства обеспечили ей относительно легкий приговор, но она все еще находилась в тюрьме и пробудет там еще некоторое время. Несмотря на то, что я оказалась втянута в их махинации, Макс тоже не винил Битси (не сильно). Потому что Битси, которая столько лет прятала свою озлобленность на мужа, не скрывала раскаяния и винила себя в том, на что подбила Гарри, кто бы ни пытался ее разубедить (включая меня, когда я ее навещала). Она считала себя ответственной за все, особенно за то, что случилось со мной. События, последовавшие за убийством Кертиса Додда, сломали ее. Дело было не в тюрьме, а в том, что она считала, что на ее руках четыре оборванных жизни и случившееся со мной. В попытке исправить содеянное она за бесценок продала Максу бизнес Керта. Он спорил насчет цены, но она отказывалась слушать. Она хотела, чтобы Максу больше не приходилось уезжать из города и чтобы мы с ним были счастливы и сыты. И каким-то образом ей удалось убедить Макса согласиться на сделку. После этого он сократил объемы строительства. Но даже при этом, благодаря его репутации и качеству работ, его команда всегда была занята, семья накормлена и устроена. В то же время мы, поскольку я приобрела письменный стол и поставила его в конторе Джорджа, когда мы оформили партнерство, сохранили нашу гору нетронутой. Так и не найдя Макса, я вернулась на кухню и увидела записку. Печальные воспоминания тут же улетучились, и хорошо. «Герцогиня, Мы с Чарли гуляем. Макс». Я уставилась на записку в своей в руке. Они гуляют. Гуляют. Сейчас. Когда все мы должны собираться. Заметив движение сбоку, я посмотрела вниз. Большая, пушистая серая кошка потягивалась и зевала, вытянув передние лапы и задрав хвост кверху. И, как обычно, не обращала внимания на мое раздражение. Кошка была моей идеей, Макс хотел собаку. Он согласился только потому, что я настояла на кошке в тот момент, когда сказала ему, что у нас будет Чарли. Так что я получила кошку. — Мой муж невыносим, — сказала я кошке. Она перестала потягиваться и взглянула на меня, выражая полнейшее равнодушие. Я улыбнулась, положила записку на стол, подошла к кошке и почесала ей спинку, прежде чем выйти из дома. Зайдя за угол, я увидела, что двери сарая открыты, и закатила глаза. Я зашла в сарай, открыла сейф, взяла ключи и забралась на квадроцикл. Развернувшись прямо в сарае, я отправилась на нашу гору искать мужа и сына. Я знала, что у Макса с Чарли есть несколько любимых мест, но, когда бы мне ни приходилось возвращать их домой (что случалось довольно часто), я обычно находила их в первом же месте, которое проверяла. По дороге я обогнула вершину холма, поднимавшегося позади утеса Макса, остановила квадроцикл и посмотрела вниз. Макс сидел на утесе, в джинсах и футболке, еще более загорелый, чем обычно, потому что стояло лето, и он много работал на свежем воздухе. Он сидел прямо на земле (не удивительно, ведь стирает-то не он), подняв колени и удерживая Чарли на руках. Я не видела его лица, потому что он смотрел на открывающийся вид. Я не видела темную головку сына, но он явно не рассматривал панораму, потому что в это время стучал кулачками по коленям отца. Я раздраженно вздохнула, но на самом деле не ощущала раздражения. «Не мешай им», — произнес Чарли у меня в голове. — Нам надо собираться, — прошептала я ветру. «Посмотри на них, Фасолинка», — сказал Чарли, но это было необязательно, я не отводила глаз от Макса и нашего сына. Чарли развернулся на коленях у Макса и теперь сидел лицом к отцу, дергая маленькими ножками и стуча маленькими кулачками по папиным плечам. Макс не убирал руки Чарли, он просто обнял сына и наклонился, чтобы их лица оказались рядом. Чарли решил, что это хорошая возможность ухватить Макса за ухо, и ветер донес до меня смешок мужа, смешанный с детским хохотом нашего сына. Мои губы растянулись в улыбке. «Не мешай им», — повторил Чарли. — Хорошо, — прошептала я. «Я люблю тебя, Фасолинка», — сказал Чарли. «И я тебя люблю, Чарли», — ответила я. Я развернула квадроцикл и поехала домой. * * * — Когда вернемся домой, детка, поговорим о твоих поездках на квадроцикле, — прорычал Макс мне на ухо, и я повернулась к нему как раз в тот момент, когда Чарли прыгнул с моих коленей на грудь к отцу. С привычной легкостью Макс поймал неугомонного Чарли и прижал его к себе. — Что? — спросила я, изображая невинность. — Я ходил закрывать сарай и увидел, что один квадроцикл стоит не там, где я его оставил. Поскольку Чарли еще не умеет сидеть на них, то остаешься только ты, и, как я уже сказал, когда вернемся домой, мы поговорим о твоих поездках на квадроцикле. Я перевела глаза за спину Макса и стала осматривать ряды церковных скамей, которые были забиты под завязку. Мы сидели на первом ряду рядом с Барб и Броуди, и отсюда я могла видеть всю церковь. При этом я думала, что мне следовало запомнить, где именно стоял квадроцикл и после возвращения поставить его туда, откуда я его взяла. — Герцогиня, посмотри на меня, — окликнул Макс. Я знала, что он не отстанет, пока я не послушаюсь, так что я посмотрела ему в глаза. — Больше никаких квадроциклов, — закончил он. — Я вернулась домой, а вас, ребята, не было, — объяснила я. — Я оставил записку, — сказал мне Макс. — Да, но нам пора было собираться. — Мы здесь, не так ли? — спросил он. — Да, — ответила я. — И мы не опоздали. — Нет, но были близки к этому. Может, у тебя память, как у слона, но ты можешь потерять счет времени, особенно на горе вместе с Чарли. — Детка. Мы. Здесь, — повторил Макс. — И мы не опоздали, так что я не потерял счет времени. Ты прекрасно знаешь, что я бы не пропустил такое событие, поэтому тебе не следовало беспокоиться. И в твоем положении тебе ни при каких обстоятельствах не следует садиться на квадроцикл. Я отмахнулась от него. — Я хорошо управляюсь с квадроциклом, ты научил меня ездить на них. Кроме того, я не в положении, срок всего десять недель, и даже если б было больше, то я в полном порядке. Макс схватил мою ладонь и крепко сжал. Вместе с Чарли он подался вперед. — Ты носишь моего ребенка. Я понимаю, что ты все еще моя Нина и считаешь, что можешь поступать, как тебе нравится, даже нося моего ребенка. Но ты должна понять, что ты — моя Нина и носишь моего ребенка, и я хочу, чтобы ты и наш ребенок были в полном порядке в следующие шесть с половиной месяцев, и я собираюсь за этим проследить, и частью этого является запрет садиться на квадроцикл. — Он прав, — шепотом вмешалась моя мама, наклонившись к нам со скамьи позади нашей. — Нелли, — предостерегающе проворчал Стив, сидящий рядом с ней. Макс не обратил на них никакого внимания и постановил: — Никаких квадроциклов. Я перестала хмуро глазеть на маму и посмотрела на Стива, потом на Линду с Ками. Все они сидели на скамье рядом с мамой, и все весело наблюдали за нами с Максом (кроме Ками, которая закатила глаза и пробормотала «раскомандовался»). Потом я повернулась к своему мужу и начала: — Макс... Он прижал мою руку к груди, зажав обе наши ладони между своим телом и Чарли, и Чарли воспользовался этой возможностью, чтобы схватить меня за волосы. Но я смотрела только на Макса, в основном потому, что могла видеть только его. — Герцогиня. Никаких. Квадроциклов. Я свирепо воззрилась на Макса, но он и глазом не моргнул, так что я поняла: мистер Гиперопека не отступит. Я знала, что мистер Гиперопека стал таким, потому что его первая жена потеряла всех их детей, прежде чем они успели сделать первый вдох. И несмотря на то, что с Чарли все прошло гладко, Макс пережил достаточно потерь, и моя легкая беременность не изменила его точку зрения. И еще я знала, что мистер Гиперопека стал таким, потому что его первая жена погибла в аварии, чего он не мог проконтролировать. И наконец, он стал мистером Гиперопека, потому что его вторая жена (тогда еще будущая) была похищена преследователем, потом накачана наркотиком и еще раз похищена сумасшедшим и едва не застрелена в снегу. Так что я уступила. — Ох, хорошо, — выдавила я, взяла сына и перетянула его к себе на колени. В ответ на эту демонстрацию Макс положил руку на спинку скамьи, обнял меня за плечи и крепко прижал к своему боку. Открылась боковая дверь церкви, и Джефф, в смокинге выглядевший просто красавцем, с Питом, его шафером, прошли и встали перед алтарем. Я растаяла. Макс коснулся губами моего уха. — Это новое платье очень милое, малышка, — прошептал он, и мои губы изогнулись в улыбке, которая застыла, когда он продолжил: — Но об этом мы тоже поговорим, когда вернемся домой. Я повернула голову к Максу и, глядя ему в глаза, сообщила: — Напомню тебе, что это именно ты захотел, чтобы я переехала сюда, прежде чем хорошенько меня узнал. А я люблю покупать. И я всегда это делаю. Я много работаю. И много покупаю. И более того, я не могла прийти на это мероприятие ни в чем, кроме потрясающего нового платья. Так что ты выиграл насчет квадроциклов, но нет, мы не будем обсуждать новое платье, когда вернемся домой. |