Проблематика и структура Пигмалиона. Курсовая работа по дисциплине проблематика и структура пьесы бернарда шоу пигмалион Лапа Ольга Игоревна

• Название: Курсовая работа по дисциплине проблематика и структура пьесы бернарда шоу пигмалион Лапа Ольга Игоревна
• Дата: 04.11.2018
• Размер: 88.89 Kb.
• Имя файла: Проблематика и структура Пигмалиона.docx
• Тип: Курсовая; #55383
• страница: 5 из 7

2 Структурная часть «Пигмалиона». Круг проблем пьесы

2.1 История создания пьесы «Пигмалион»

Драматург написал пьесу за 4 месяца (март — июнь 1912 года). Роль Элизы была написана для известной актрисы Стеллы Патрик Кэмпбелл, однако из-за театральных интриг английская премьера была надолго отложена. Первая постановка «Пигмалиона» состоялась в венском Бургтеатре 16 октября 1913 года. Шоу внимательно следил за репетициями и нередко вмешивался, если не был согласен с актёрской трактовкой роли. Повсюду пьеса имела огромный успех, в Лондоне она выдержала 118 представлений. Однако сразу после премьеры в Лондоне возник громкий скандал. Сидней Гранди и ряд других театральных критиков выразили возмущение наличием в пьесе Шоу грубо-простонародных выражений, которые в пост-викторианской Англии считались непристойными. Особое возмущение вызвала реплика Элизы в III акте: «Not bloody likely!» (в русских переводах неточно передано как «К чёртовой бабушке» или «К чертям собачьим»). По мнению Гранди, это «оскорбление общественному вкусу», а Ассоциация театральных антрепренёров потребовала убрать эту фразу, угрожая отзывом лицензии у театра. Общественность не поддержала критиков, пьеса шла под частые взрывы аплодисментов. В кинофильме эпатажная фраза также присутствует. В 1950-е годы понимание непристойности смягчилось, поэтому в мюзикле Лоу данная неприличная фраза заменена на другую (тоже неприличную, но более соответствующую восприятию зрителей середины XX века).

Шоу не торопился публиковать текст пьесы, так что первым появился её немецкий перевод (перед венской постановкой, в начале 1913 года), а в ноябре 1914 года, уже после театрального триумфа, текст был напечатан сразу в двух журналах: «Everybody's Magazine» и «Nash's Magazine» [16].

Исходной точкой для драматурга был античный миф о скульпторе. Пигмалион ненавидел женщин и жил уединенно, избегая брака. Однажды сделал он из блестящей белой слоновой кости статую девушки необычайной красоты Целыми часами любовался художник своим произведением и полюбил, наконец, созданную им самим статую. Пигмалион не решился просить богов оживить его статую, он боялся прогневать такой просьбой богов-олимпийцев. Ярко вспыхнуло жертвенное пламя перед изображением богини любви Афродиты; этим богиня как бы давала понять Пигмалиону, что боги услышала его мольбу. Вернулся художник домой. Он подошел к статуе, и: «О, счастье, о, радость: статуя ожила! Бьется ее сердце, в ее глазах светится жизнь. Так дала богиня Афродита красавицу-жену Пигмалиону» [17].

Бернард Шоу создает свой миф, обворожительность которого ничуть не меньше. Профессор Хиггинс делает из обычной цветочницы Элизы Дулитл, которая не умеет разговаривать на чистом английском языке, светскую богиню. Тяжелое обучение принесло ошеломляющий результат - Элизу Дулитл становится настоящей леди, тем самым меняя себя, а также и своего учителя.

2.2 Структурные особенности пьесы

В «Пигмалионе» Шоу решил отразить своё многолетнее увлечение фонетикой. Произношение, по его мнению, разделяет социальные группы Англии сильнее, чем многие другие факторы, и эту несправедливость необходимо устранить. В то же время Шоу стремился показать, что никакой непроходимой пропасти между «низшими» и «высшими» классами не существует.

Прототипом профессора фонетики Хиггинса в «Пигмалионе» послужил известный английский филолог Генри Суит − основоположник английской школы фонетистов. Суит внёс большой вклад в разработку теории фонологии; занимался также типологией фонологических систем языков мира.

Комедия состоит из пяти актов. Но кроме того Б. Шоу написал предисловия и огромное послесловие. Как правило, в большинстве случаев пишут что-то одно, либо предисловие, либо послесловие. Но, видимо автор старался сделать пьесу доступной для чтения и понимания разных классов населения, ведь проблема «Пигмалиона» затрагивает абсолютно все классы населения [18].

«Англичане не уважают родной язык и упорно не желают учить детей говорить на нем. Написание слов у них столь чудовищно, что человеку не научиться самому произносить их. Ни один англичанин не откроет рта без того, чтобы не вызвать к себе ненависти или презрения у другого англичанина. Энергичный энтузиаст-фонетист – вот кто требуется сейчас Англии в качестве реформатора, потому-то я и сделал такового главным действующим лицом моей ныне столь популярной пьесы.»-Именно так начинается предисловие к «Пигмалиону»[цит. по: 13 с.7]

С самых первых строк автор хочет, чтобы мы, читая «Пигмалиона», сопоставляли это произведение с проблемой родного языка. В своем предисловии писатель не старается нам показать о чем конкретно будет произведение, он старается нас заставить, подумать об этом после его прочтения. Таким образом, предисловие, это частичное раскрытие «Пигмалиона». Автор плавно подводит нас к той глобальной проблеме, которая раскрывается во всем «Пигмалионе».

Первый акт − это вступление. Наверное, более подробно автор нас здесь знакомит с цветочницей, нежели с Хиггинсом или Пикерингом. Мы сразу же узнаем о ее проблемах с произношением. Но удивляет на тот момент то, что окружающие так критически относятся к ее разговору: «Женщина, которая издает такие уродливые звуки и жалкие звуки, не имеет права сидеть нигде.. вообще не имеет права жить! Вспомните, что вы-человеческое существо, наделенное душой и божественным даром членораздельной речи, что ваш родной язык- это язык Шекспира, Мильтона и библии! И перестаньте квохтать, как осипшая курица.»[цит. по: 13, с.18]

С одной стороны, это конечно здорово, что общество волнует проблема своего языка, но с другой, такая критика в адрес Цветочницы слегка жестокая, и ничем ей по сути не поможет, а куда больше оскорбит.

Завязка событий начинается непосредственно во втором акте. Элиза приходит к профессору за помощью: обучить ее правильному произношению. Именно в этом акте Пикеринг и Хиггинс заключают то пари, жертвой, и в то же время результатом которого является Элиза. Здесь мы больше знакомимся с Пикерингом и тем более с Хиггинсом. Хиггинс, как профессор, образец высшего общества, на первый взгляд казался нам вполне порядочным, культурным и образованным человеком. Но после разговора с Элизой мы видим его в совершенно другом свете: «Вы скверная, испорченная девчонка. Так-то вы мне благодарны за то, что я хочу вытащить вас из грязи и сделать из вас барышню!»[цит. по: 13 с.63].

Хиггинс предстает перед нами как эгоистичный, самодовольный человек, которого интересует только дело, и он ничуть не задумывается о самом человеке и о его чувствах. И абсолютная противоположность Хиггинсу − Пикеринг, который сам задает вопрос Хиггинсу: «Хиггинс, а вам не приходит в голову, что у этой девушки могут быть какие-то чувства?» [цит. по:13 с. 40]

Пикеринг кажется нам куда более доброжелательным, культурным и просто интеллигентным человеком, который представляет Элизу не только как объект эксперимента, но и как личность, как женщину. Его, больше чем Хиггинса волнует последствия этого эксперимента, нежели результат. Совсем неожиданно для нас появляется отец Элизы − мусорщик, требующий свою долю за «аренду» дочери. Но тем не менее, он вызывает у нас скорее уважение, чем неприязнь. Несмотря на то, что он пришел продавать свою дочь, он отказывается от тех лишних денег, которые ему дают. Речи этого простого мусорщика, заставляют нас задуматься и понять с каким обществом мы имеем дело: «Быть недостойным бедняком куда лучше. Если уж сравнивать различные положения в обществе, это…это…ну, в общем, по мне – это единственное, в котором есть смак» [цит. по:13 с. 44].

Именно в этом акте мы видим первое превращение Элизы, в результате которого, ее не узнает даже родной отец.

В третьем акте мы более подробно знакомимся с матерью Хиггинса − наделенной умом женщиной с изящной внешностью, строгим, но не суровым характером, тонким вкусом и умением из современного искусства извлечь лучшее. Благодаря их диалогам, мы всё больше узнаем о Хиггинсе: «Мой идеал-это женщина, во всем похожая на вас. Молодые женщины мне никогда не будут нравится; есть привычки, слишком глубоко укоренившиеся, чтоб их можно было изменить. К тому же они все дуры»[цит. по:13 с. 51]. Мы видим насколько глубокие отношения связывают Хиггинса с его матерью, насколько он ее боготворит и любит.

В этом акте Элиза впервые выходит в свет и, стоит заметить, весьма удачно. Несмотря на то, что Элиза не смогла до конца приема играть роль светской дамы и вернулась к своим прежним, любимым словам, этот ее стиль общения произвел на всех очень сильное впечатление. Они даже дали ему название − «Новый стиль светского разговора».

Кульминация всего этого эксперимента нас ожидает в четвертом акте. А именно, те последствия, о которых говорил Пикеринг − чувства Элизы. Хиггинс даже близко не подозревал, что у Элизы могут быть какие-то чувства. Он просто «шлифовал» ее, как Пигмалион «шлифовал» свою Галатею. Но и у Пигмалиона было куда больше чувств к своей возлюбленной, чем у Хиггинса к Элизе. Хиггинс воспринимал Элизу как материал, над которым нужно работать, и что этот «материал» может привыкнуть к нему, а возможно и влюбиться, даже в голову ему не приходило. А Элиза тем временем тайно надеялась, что значит для Хиггинса что-то большее, чем просто его служанка и ученица. И не удивительно, что она была так разгневана, услышав как Хиггинс рад окончанию этого эксперимента. Элиза понимает, что больше никому не нужна, что ее просто использовали. Та жизнь, которую ей подарили эти двое молодых людей, закончилась. Но для нее она лучше бы и не начиналась: «Там я торговала цветами, но не торговала собой. Теперь вы сделали из меня барышню, и я уже ничем не могу торговать, кроме себя. Лучше б вы меня не трогали»[цит. по:13 с. 71].

Поведение Хиггинса удивляет. Даже сейчас он не понимает в чем дело, он не понимает что такого он ей сделал. Он думает это обычная женская истерика, и даже не догадывается как велик сейчас шанс потерять ту Элизу, которая ему так нужна, и о чем он так боится ей сказать.

В последнем акте нас ждет развязка событий. Хиггинс все-таки теряет свою Элизу. Она сбегает. Не зная с кем еще поговорить на эту тему, он приходит к своей матери. Совсем неожиданно для всех Элиза оказывается именно там. Миссис Хиггинс вошла в положение девушки и приняла ее. Так как у Элизы не получилось достучаться до Хиггинса, это старается сделать его мать: «Она, очевидно, привязалась к вам обоим. Она так старалась для тебя Генри! Ты даже не представляешь, чего для такой девушки должна стоить умственная работа. И вот когда миновал великий день испытания и она выполнила свою трудную задачу без единого промаха, вы пришли домой и, не обращая на нее никакого внимания, уселись толковать о том, как хорошо, что все уже кончилось и как это вам все надоело. И ты еще удивляешься, что она запустила в тебя туфлями? Я бы в тебя кочергой запустила на ее месте»[цит. по:13 с. 81]. Но Хиггинс упорно стоит на своем, его эгоизм и самодовольность перекрывают все другие чувства. «Я сам сделал это существо из пучка гнилой моркови с Ковентгарденского рынка, а теперь она осмеливается разыгрывать со мной знатную даму!»[цит. по:13 с.83]. Б. Шоу наполнил «Пигмалион» множеством прямых и резких реплик, сделав его доступным каждому читателю. Но эти резкости проникнуты жестокостью к людям.

Элиза стала взрослее и умнее за время этого эксперимента, она не обращает внимания на Хиггинса, а начинает благодарить Пикеринга, который никогда не считал это экспериментом, и всегда относился к Элизе как к родному и близкому человеку.: «Видите ли, помимо тех вещей, которым всякий может научиться, − умение хорошо одеваться, и правильно говорить, и все такое,−дама отличается от цветочницы не тем, как она себя держит, а тем, как с ней себя держат. Для профессора Хиггинса я всегда останусь цветочницей, потому что он себя так со мной держит, как с цветочницей; но я знаю, что для вас я могу стать дамой, потому что вы всегда держите себя со мной как с дамой»[цит. по:13 с. 85].

Хиггинс понимает что был не всегда прав, что вел себя с Элизой грубо, но он такой, он ведет себя так со всеми. Он признает, что даже чему-то научился у нее, и, впервые благодарит ее за это. Хиггинс объясняет свое поведение тем, что Элиза с первого для подала себя как «женщина, которая подает туфли», и она «куда больше выиграла в его глазах, когда запустила в него этими туфлями»[цит. по:13 с.91].

Пьесе Б. Шоу характерна незаконченность и недосказанность, таким образом он дает возможность читателям пофантазировать на тему дальнейшей судьбы Хиггинса и Элизы. Однако, длинное послесловие лишает нас возможности думать об их свадьбе. Шоу затратил немало усилий, чтобы не возникло ни намёка на возможный брак между Элизой и профессором. Он написал длинное послесловие в прозе, подробно объясняя свой замысел. «Самые разные люди полагают, что раз Элиза героиня романа — изволь выходить замуж за героя. Это невыносимо… Всё-таки Галатее не до конца нравится Пигмалион: уж слишком богоподобную роль он играет в её жизни, а это не очень-то приятно»[цит. по:13 с. 105]. Вопреки всем доводам автора получилась пьеса о любви.

Таким образом, мы видим последовательное и логичное развитие событий в пьесе, которое не вызывает у нас никаких вопросов. Благодаря небольшому предисловию и огромному послесловию автор плавно вводит нас в саму тему пьесы, и так же плавно выводит, не дав возможности читателям самим закончить пьесу самим. Язык «Пигмалиона» прост и доступен каждому.