Лариса Кузнецова долгая темная ночь
 Скачать 1.09 Mb.
|
|
- Мисс Мария, а вам не подойдет какая-нибудь другая программа, ну или скажем ток-шоу? - Да, еще может быть можно в 'Это было со мной'! Это был удар не в бровь, а в глаз. Глядя на перекошенное лицо Сальмы, мне казалось, что ее сейчас хватит кондрашка. Ее рот выгнулся, напоминая дугу коромысла. Мне даже стало ее как-то жалко. - Это ток-шоу также веду я!? А чем же тогда я буду заниматься? - спросила она. Я поправила свои волосы: - Ну, Сальма, не надо так расстраиваться, в конце-концов, ты всегда можешь гримировать меня! - я смотрела на нее честными глазами. Чаки громко рассмеялся, так что многие из присутствующих обернулись на нас. - Ну как, Роджер, исполнишь пожелание мисс? - Чаки дружески обнял Роджера за шею. - И запомни, ее пожелания - это мои пожелания! Надо, чтобы она всегда была довольна, ты это сечешь? Роджер часто кивал, напоминая китайского болванчика. Сальма резко развернулась на своих высоких каблуках и утопая в густой траве заковыляла к выходу. Я смотрела ей вслед, испытывая чувства завоевателя, который смотрит как бежит вражеская армия, бросая полевую кухню, ордена и флаги. Чаки оставил в покое в конец выжатого Роджера, напоследок пообещав подумать над новым грантом и мы пошли к выходу из особняка. Когда мы сели в машину, Чаки протянул мне бокал с шампанским: - Давай выпьем это шампанское за тебя, Мария! Сегодня ты была великолепна! - Боюсь, что я перегнула палку, - сказала я медленно смакуя игристый напиток. - Не думай о мелочах, ты сегодня показала то, что дремлет у тебя внутри. Из пай-девочки ты превратилась в прекрасную женщину, которая не отступает и знает себе цену. Когда я говорил тебе, что ты себя еще не знаешь, то я имел ввиду именно это. Я задумалась над его словами, втягивая в себя шампанское по пять тысяч долларов за бутылку. Что-то в его словах меня смущало, но я была так возбуждена, что не могла понять что же это. Видимо, мое молчание, он воспринял как-то по-своему: - О чем ты думаешь, Мария? Тебя что-то беспокоит? - Да. - И что же? Я понимала, что сейчас не самый лучший момент, но другого я ждать не могла: - Чаки, возможно тебе покажется странной моя просьба, но мне нужны деньги. Много денег. Его лицо дернулось и он отвернулся к окну, делая вид, что пьет: - Деньги нужны всем Мария! А тебе они для чего? Ты хочешь дом, украшения, стильную машину? Для чего? Я убрала свой бокал и посмотрела ему прямо в глаза: - Чаки, у меня больная мать, которая умирает без операции. А также отец, у которого рак легких. Но если бы у нас были бы деньги, то я попыталась спасти их. Лично мне ничего не нужно. Мне нужно тридцать тысяч долларов на операцию маме. - Хорошо, деньги я могу тебе дать. Но что я получу взамен? - он смотрел на меня своими темными чуть раскосыми глазами. От его взгляда мне было не по себе. - У меня ничего нет. Но я буду много работать, чтобы отдать тебе свой долг. Я сделаю все что ты скажешь! Он протянул руку и погладил меня по коленке: - Все? Ты уверена, что все? Я нервно сглотнула и кивнула головой, потому как у меня не было сил произнести это. Тут опять я вспомнила Оливию, как они втроем трахали ее, а также порезы на животе и засос на груди. Он приблизил свое лицо к моему. Я чувствовала на своей щеке его горячее дыхание и его терпкий одеколон. - Ты получишь деньги, но за это, ты переедешь жить ко мне. Я ждала продолжения фразы, но ее не было. Поэтому я облизнула губы и тихо спросила: - Это все? Он отстранился от меня и откинулся на сиденье: - Да, все! Мое сознание отказывалось переварить его мысль. Что это значило? Какая разница, главное, что он даст денег! - Я согласна! - сказала я закрыв глаза и чувствуя что только что продала свою душу дьяволу. - Вот и хорошо! Тут мы подъехали к его дому. Он помог мне выйти и мы вошли в дом. - Иди переодевайся, а я принесу денег, - сказал он. Я на негнущихся ногах пошла к комнату, где оставила свои вещи. Прежде чем переодеться, я снова посмотрела на себя в зеркало. 'Хороша чертовка!?' - подумала я, стаскивая платье. Затем я аккуратно сложила в коробку платье, поставила босоножки и взяв свою сумочку вышла, тихо прикрыв дверь. Чаки ждал меня в холле. У него в руках был сверток. Он протянул мне его: - Здесь пятьдесят тысяч. Отдай родителям. Послезавтра за ними в двенадцать заедет машина и отвезет в больницу. Врачам я сам позвоню. Все будет хорошо, - он погладил меня по щеке. Я почувствовала как по моим щекам бегут слезы. - Спасибо тебе! Я даже не знаю чем могу отблагодарить тебя. - Не волнуйся, рано или поздно ты меня отблагодаришь! А теперь езжай домой, завтра тебе на работу, - он хитро улыбнулся. - Я непременно буду смотреть дневные новости. - Временами я готова откусить свой длинный язык, - сказала я и взяв сверток, пошла к машине. Когда я подъехала к дому, то мне хотелось петь. Я увидела свет в комнате отца и обрадовалась. Я ускорила шаг и зашла домой. Стараясь не шуметь, я подошла к двери и тихонько постучала. Войдя в комнату, я увидела отца. Он сидел в кресле и смотрел наши старые фотографии. - Привет, папа! - я подошла к нему и села рядом. - Привет, дочка! Вот смотрю, вспоминаю! - он протянул мне старое черно-белое фото, где мы с Оливией сидим на скамейке. Мне там около десяти, а Оливии около трех. - Какие вы были прелестные крошки! Я заметила как по лицу отца текут слезы. - А вот мы с Лючией совсем молодые. Это было еще до того, как мы переехали в Мехико. Ваша мама здесь очень красивая! Ты сейчас стала очень похожа на нее. Я взяла фото и посмотрела на него. Там были мои родители, совсем еще молодые и полные планов и надежд. Рука отца обнимала мать и по тому как горели их глаза, было видно, что они очень любят друг друга. - Папа, я хочу кое-что тебе сказать, - я взяла сверток с деньгами и протянула его отцу. - Это тебе! Теперь ты сможешь вылечить маму и себя и мы снова будем счастливы. Отец смотрел на меня недоверчиво. По его глазам я увидела, что ему очень хочется в это поверить, но он боится, что все окажется неправдой. Я знала многих людей, которые долго жили надеждой, преодолевая сложные жизненные изломы, но когда у них появлялся шанс, они очертя голову бросались в этот водоворот. И если не веря в надежду, они могли пережить ее крах, то поверив в нее, они пропадали. Это в буквальном смысле убивало их. Поэтому кому как не беднякам было знать, что такое разбитые надежды. Отец дрожащими руками раскрыл сверток. И не веря собственным глазам перебирал тугие пачки с долларами. Он взял их в руки в вдохнул их запах. Пахли они новой бумагой и денежной краской, а также верой в то, что самое страшное позади. Отец зарыдал и крепко обнял меня. Я сидела и тихо гладила его по спине: - Не надо плакать, папа! Теперь все будет хорошо! - сама же я в этот момент думала о том, что меня ждало в доме Чаки. У меня было чувство, что эти деньги будут для меня очень дорого стоить. На следующий день, я стояла напротив Розы с Рамиросом. Они смотрели на меня как на окончательно спятившую: - Еще раз скажи, ты чего? - спросила Роза. Я вздохнула и еще раз им все объяснила: - Я сегодня буду вести дневные новости! - Вот дела! - сказал Рамирос. - А гримировать кто будет? Я пожала плечами. - Я сама, а Роза мне поможет. Да не переживайте вы так! Вот отведу выпуск и вернусь! - Мария, похоже ты спятила, - сказала Роза. - Я тебя не буду спрашивать как тебе это удалось, но скажу одно - это не правильно! Я смотрела на нее прищурив глаза: - Роза, не ты ли недавно сама говорила мне, что я могу быть хоть моделью, хоть диктором. А теперь говоришь, что я спятила. Где смысл? Она покачала головой: - Похоже, ты играешь в какую-то игру, детка. Эти игры еще никого до добра не доводили. Уж поверь мне! Я лишь махнула рукой. - Давай гримироваться. А ты Рамирос, расскажи пока что у тебя с твоей розочкой? Я села в кресло и Роза приступила к работе. Рамирос устроился в углу на стуле: - Полный провал. Она не хочет меня видеть. На днях я ждал ее возле работы. Так она как увидела меня, так толкнула, что я очутился в аккурат в середине клумбы. А она мне еще кричит, что за хулиганство штраф выпишет. Ну что мне с ней делать?! - Если бы она не была двухметровой верзилой, я бы сказала перекинуть через колено и отшлепать. А так, придется действовать аккуратно и терпеливо! - в это время Роза аккуратно накладывала грим мне на лицо. Я подумала, что оказывается это очень приятно! Когда она закончила меня гримировать, меня вызвал редактор. Он дал мне текст и попросил, чтобы я его прочитала. Я прочитала. Редактор скривился и начал просить читать с расстановкой, делая смысловые ударения. От волнения текст скакал у меня перед глазами и я путала строки. В итоге, редактор рявкнул на меня и я взяла себя в руки. Через пять минут был эфир. Меня посадили в кресло, прикрепили микрофон и показали дисплей, где следует читать текст. Также, мне объяснили на какую кнопку нажимать, чтобы включать и выключать микрофон. Информация лилась на меня как из рога изобилия. Мои ноги меня не держали. Спасало то, что меня посадили за стул и подвинули к столу, так что свалиться я не могла. И это давало шанс на благополучный исход. Через четыре минуты мне подали сигнал, что отсчет пошел и скоро я буду в эфире. Затем загорелась лампочка и я начала говорить свой текст. Но, вместо того, чтобы двигаться, текст стоял на месте. Редактор орал мне в ухо, чтобы я включила микрофон. Наконец я его включила. Новости шли всего пятнадцать минут и поэтому для дикторов давали большой ритм произношения речи. Это были почти как скороговорки. Пару раз я сбивалась. Я видела как в стороне стоящий оператор посмеивается. Наконец, когда я закончила свои новости и отключили камеру, ко мне выбежал взбешенный редактор и стал на меня орать, что я не правильно произнесла фамилии двух депутатов и что я глупая курица, у которой вместо мозга картофель фри. Я кричала на него в ответ, что я это делаю в первый раз и что вместо того чтобы так орать, надо было лучше мне помогать подготовиться. Затем к редактору подошел какой-то сотрудник и что-то прошептал ему в ухо. Видимо, от сообщенной новости того расшиб столбняк. А когда он пришел в себя, то начал бормотать извинения и говорить, что мне сразу надо было сказать что я новичок и в принципе для первого раза это было не так уж и плохо. Когда он говорил мне эту жалкую лесть, я видела как от психа дергается его левый глаз и поэтому только кивала в ответ. Мне было ужасно стыдно! Выходя из студии я столкнулась с Сальмой. Я ожидала очередного скандала, но она была тиха и покорна. Она поинтересовалась как прошел мой день, на что я честно ответила что давно не было такого ужасного дня. И она спросила, намерена ли я и дальше вести новости. Я поспешила ее успокоить, что это было в первый и последний раз. Она вздохнула и предложила пройтись вместе на днях по магазинам. Я сказала почему бы и нет, но и я, и она понимали, что никуда мы вместе не пойдем. По крайней мере, между нами было объявлено временное перемирие, а это значит, что пощечин мне она больше не посмеет давать. А это уже было кое-что! В конце дня я позвонила Денни и он сказал, что заедет за мной как я только выйду. Ровно в восемь я стояла возле нашего здания и смотрела на приближающейся знакомый Мерседес. Странно, если раньше он нагонял на меня страх, то теперь я ждала его и была рада. Я села в машину и устало откинулась на спинку сиденья: - Привет, Денни! - Здравствуйте, Мисс Мария! - Денни, завези меня сначала домой. Мне нужно будет поговорить с родителями и взять кое-какие вещи! - Хорошо, как скажите! Мы поехали ко мне домой. Я решила, что скоро нашу связь с Чаки нельзя будет скрыть и об этом рано или поздно начнут судачить на всех углах. Так что, нужно заранее объясниться с родителями. Машина медленно тормозя перед глубокими ямами в асфальте вырулила к нашему дому. На скамейке сидели и вяло переговаривались несколько соседок. Глядя как я выхожу из машины, они замолчали и уставились на меня. Их выжженные солнцем и сморщенные лица напоминали подсолнухи. Они поворачивались вслед за дневным солнцем. Вот и сейчас, мои соседки молча смотрели, как я захожу домой. Под их внимательными взглядами мне было неловко, но я поздоровалась и пыталась не подавать виду, что чувствую себя так, словно меня прилюдно раздели, а затем просеяли на фракции. Когда я зашла домой, то еще с порога почувствовала запах печеных булочек. Встречать меня вышла мама. Ее глаза светились: - Маркос, Мария пришла! Дочка, отец рассказал мне, что теперь у нас есть деньги на лечение! Я вот решила устроить для вас небольшой праздник! - Ну что ты, мама! Не нужно было волноваться, тебе вредно стоять у плиты. Нужно к операции готовиться. Завтра тебя будут ждать в больнице! Мы зашли на кухню и сели с ней за стол. Она сидела улыбаясь, но я видела, что лицо ее было бледным. Видно волнения от радостного события сказалось на ней. Наконец, она повернулась ко мне: - Дочка, я вчера хотела сказать тебе одну новость, но тебя не было дома. Вчера утром умерла Корнелия! Я смотрела на маму и не могла поверить собственным ушам: - Как умерла, я же недавно у нее была? Мама тяжело вздохнула: - Ее нашли соседи. Она сутки не выходила из дома. Когда к ней зашли, то увидели ее сидящей за столом, а перед ней была старая фотография, где она рядом со своим Константином. Доктора сказали, что у нее сердце не выдержало. Я сидела тихо плача. Моя Корнелия умерла! Я не могла поверить! Одинокая жизнь и одинокая смерть, ради полугода счастья. Какой страшный выбор!? Мать гладила меня по голове как в детстве: - Не плачь, дочка! Тут уже ничем не поможешь! Ее тело отвезли в морг, завтра будет кремирование. И еще она написала завещание на тебя. Теперь ее квартира принадлежит тебе. Сегодня заходил нотариус, спрашивал здесь ли ты проживаешь и как тебя увидеть. Я сказала, что передам тебе визитку, так как ты можешь прийти поздно. Она протянула мне визитку, я машинально положила ее в карман. Мама налила мне воды. Я жадно пила взяв стакан двумя руками, как пьют обычно дети. Она села рядом: - Мария, я хотела тебя спросить откуда эти деньги. Ты только не подумай, что я неблагодарная. Но это очень большая сумма, которую никто из наших знакомых не мог дать нам взаймы. Где ты их взяла? К счастью, легенда была у меня уже наготове: - Мама, эти деньги дал мне человек, которого я очень люблю. Более того, он хочет, чтобы я переехала к нему и мы начали жить вместе. Я хотела давно тебе рассказать, но все как-то времени не было. А тут, он дал мне деньги, ну и я решила, что не нужно тянуть, если мы любим друг друга. Так что, я заехала за вещами и теперь собираюсь ехать к нему. От собственной лжи, я чувствовала тошноту и непривычное головокружение, но ничего другого сказать я не могла. Мать сидела, утирая слезы. Я видела в ее глазах счастье за меня, что я наконец-то нашла своего единственного и что теперь буду счастлива. Она крикнула: - Маркос, Маркос! Иди скорее сюда! Наша дочь влюбилась и теперь переезжает к своему жениху! Отец вошел тяжело ступая. Я видела в его глазах такую же радость, как у матери. Он сел рядом, теребя свои натруженные руки и не зная что сказать. Первой пришла в себя мама: - Это хорошо! Так чего же ты нас не знакомишь! А как его зовут? - Чуарез, - тихо сказала я. Мама была очень радостная и поэтому очень разговорчивая: - Хорошее имя. Он что богатый?... Чего я спрашиваю, если он дал тебе столько денег, то само собой он богатый. Это хорошо! Хоть ты поживешь по-человечески! Отец смотрел на меня как-то пристально. Я решила, что должна все им сказать, но слова давались мне с трудом: - Я понимаю, что вам наверное сложно будет сейчас понять то, что я вам скажу. О нем вы наверняка слышали, но то что говорят о нем, все не правда. На самом деле, он очень добрый и хороший и я его люблю. Его зовут Чаки! Последние слова я почти выкрикнула. Родители сидели как громом пораженные. - Этот мафиози! Ты с ума сошла! - отец вскочил и тяжелой поступью хватаясь за сердце пошел в свою комнату, - И думать не смей! У него руки по локоть в крови! Нам таких денег не нужно! И он вышел громко хлопнув дверью. Мы с мамой сидели не глядя друг на друга: - Дочка, не обижайся на отца! Он тебя очень любит и хочет, чтобы ты была счастлива! Я взяла мать за руку: - Мама, как вы не понимаете! Я могу быть счастлива только с этим человеком! Он добрый и когда вы увидите его, вы обязательно его полюбите! Эти деньги он дал для вас, он хотел, чтобы мы все снова были счастливы. Чтобы ты могла жить! Понимаешь, мама! Мало ли что люди говорят? Мое сердце его любит. А полюбить плохого человека я не смогла бы. Так что, бери эти деньги и ни о чем не думай! Я буквально захлебывалась от собственных слез. Мне было горько как никогда. Я не хотела им врать и не хотела прощаться с собственным домом, где я провела столько прекрасных минут. Наконец-то я поняла, что соглашаясь на предложение Чаки я выбрала другую жизнь, где моим близким не было места! Мама смотрела на меня своими большими грустными глазами. Ее рука автоматически поглаживала мою коленку. Этот простой жест буквально убил меня. Я физически почувствовала, что с меня словно снимают кожу. Я как ящерица, которая отбросила ненужный хвост. С той только разницей, что свой хвост я считала родным. Я тяжело встала и пошла в комнату отца. Он сидел сгорбившись за столом, молча смотря в пустоту. Я тихо села рядом, боясь нарушить тишину. В комнате было очень тихо, лишь только крупная муха билась об стекло, безуспешно пытаясь вырваться на волю. Она ударялась от стекло и с новым упорством взлетала пытаясь прорваться к своей цели - свободе! Отец запустил руку в волосы и провел ее: - Лучше бы ты убила меня, дочка! - он покачал головой. - А так ты убиваешь себя!? Если бы не мой слабый характер, ничего этого не было бы! Зачем я только тебе открылся? Я боялась поднять на него глаза: - Папа, ты все не правильно понял! Я люблю этого человека и хочу быть с ним, а он хочет быть со мной! Твоя дочь стала взрослой и полюбила. Неужели ты не рад моему счастью? Отец тяжело вздохнул: |