Классификация преступлений, учебник. Лекции по спецкурсу "основы квалификации преступлений" Н. Ф. Кузнецова научная редакция и предисловие
 Скачать 0.62 Mb.
|
|
Толкование уголовно-правовых норм Конституционным Судом РФ обладает своей спецификой. Конституционный Суд толкует УК в единственном аспекте - соответствия норм Кодекса или их применения Конституции. Судебные решения, постановления и определения Конституционного Суда окончательны, обжалованию не подлежат и обязательны для адресатов. Как предписано ч. 6 ст. 125 Конституции, "акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу", т.е. не применяются, а уже примененные отменяются. Законодатель по постановлениям Конституционного Суда должен внести изменения в УК, суды - отреагировать соответствующими решениями по конкретным уголовным делам жалобщиков, должностные лица - принять юридически значимые меры, предложенные Конституционным Судом. Но сами по себе постановления и определения Конституционного Суда нормативной силой не обладают. В связи с этим при квалификации преступлений на них нельзя ссылаться. Квалификация преступлений осуществляется только по УК РФ. Надо отметить, что квалификационные ошибки, проистекающие из УК или его правоприменения, в Конституционном Суде рассматриваются в единичных случаях. С 1990-х гг. известны два постановления, связанных с квалификацией. Они касаются толкования ст. 64 УК РСФСР 1960 г. об измене Родине и множественности преступлений по УК 1996 г. Конституционный Суд РФ принял к своему производству дело Смирнова, оспаривающего конституционность ряда положений п. "а" ст. 64 УК 1960 г., а именно соответствие Конституции признания одной из форм измены Родине - бегство за границу или отказ возвращаться из-за границы. Конституционный Суд признал эту форму измены Родине противоречащей ч. 2 ст. 27 и ч. 3 ст. 55 Основного Закона, согласно которым каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации и беспрепятственно возвращаться обратно. В заключении Постановления, как и в других случаях, сказано, что согласно ч. 1 и 2 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" решение окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно. Положение об окончательности и немедленности вступления в силу постановлений вызывает вопрос об их юридической силе. Должна ли производиться переквалификация преступлений по вступившим в силу приговорам суда (по делам о государственной измене - Верховного Суда) при признании нормы УК антиконституционной? Полагаю, ответ должен быть отрицательным. Конституционный Суд дает толкование Кодекса и практики его применения, а не изменяет то и другое. Толкования Конституционного Суда - судебное толкование высшей силы. Оно должно воплощаться в постановлениях Верховного Суда в порядке немедленного исполнения решений КС. Законодательный орган, если согласится с рекомендациями КС и когда сочтет необходимым, подвергнет изменениям УК. Постановления и определения КС обжалованию не подлежат. Нет высшей инстанции, которой допустимо жалобы приносить. Судебный и прокурорский надзор, согласно ст. 405 УПК, на КС не распространяется. Отсюда проблема: как поступать адресатам решений КС, если все-таки этот Суд допустил квалификационную ошибку, неправильно истолковав УК или практику его применения, либо когда КС вышел за пределы своей юрисдикции? На мой взгляд, неверные толкования УК не должны приниматься во внимание законодателями. Что касается судебной практики, то выход из положения видится в обращении Верховного Суда и судов России и субъектов Федерации с запросом в КС. При согласии с толкованием КС судебной практики по уголовным делам вступивший в силу приговор не отменяется. Верховный Суд в обзорах практики, в постановлениях по соответствующей категории конкретных уголовных дел толкует норму и практику соответственно рекомендациям КС, не противоречащим УК. Толковательная сила решений Конституционного Суда выше, нежели постановлений Верховного Суда. Так, в Определении от 4 ноября 2004 г. по жалобе Сидорова С.А. на нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 74 УК и ч. 1 ст. 399 УПК РФ Конституционный Суд определил: "В силу статьи 6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" выявленный в настоящем Определении конституционно-правовой смысл положений части первой статьи 74 УК Российской Федерации и части первой статьи 399 УПК Российской Федерации является общеобязательным и исключает любое иное истолкование в правоприменительной практике". Конституционный Суд признал соответствующими Конституции формы измены Родине в виде выдачи государственной и военной тайны иностранному государству и оказания иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против РФ. По существу рекомендательный характер своих решений Конституционный Суд признал в п. 4 данного Постановления: "Согласно части второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" уголовное дело в отношении В.А. Смирнова в части применения пункта "а" статьи 64 УК РСФСР, признанного настоящим Постановлением неконституционным, подлежит пересмотру Верховным Судом Российской Федерации в установленном порядке, если для этого не имеется других препятствий" <*>. -------------------------------- <*> Судебная практика по уголовным делам. М., 2005. С. 682. "Установленный порядок" - это уголовно-процессуальный. Уголовно-процессуальный кодекс не предусматривает такого основания изменения или отмены приговора, как постановление КС. Непосредственно ввиду большей юридической силы может применяться Конституция РФ. Часть 4 ст. 79 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" устанавливает, что если в случае признания закона неконституционным образуется пробел в законодательстве, то непосредственно применяются положения Конституции. В действующем УК состав государственной измены (ст. 275) значительно уточнен. В частности, бегство за границу и невозвращение оттуда не оценивается как государственная измена. Незаконное пересечение Государственной границы РФ наказывается лишением свободы максимум до двух лет как преступление небольшой тяжести (ч. 1 ст. 322), при наличии квалифицирующих признаков - группой либо с применением насилия или с угрозой его применения - максимальное наказание до пяти лет лишения свободы (ч. 2 ст. 322). Действия лица, которое, находясь за границей, не вернулось в Россию и не возвратило на ее территорию предметы художественного, исторического и археологического достояния народов РФ и зарубежных стран, квалифицируются по ст. 190 УК. Европейский суд по правам человека не рассматривает вопросы квалификации преступлений и доказательств ее правильности. Лишь в одном случае он правомочен обратиться к решению этих вопросов, если возникнет сомнение относительно того, совершено преступление либо нет, например при наличии обстоятельств, исключающих уголовную ответственность. Но и тогда он не рассматривает дело по существу, если отсутствуют процессуальные нарушения. При этом заявитель обязан использовать все внутригосударственные средства защиты его прав. Так, по делу N 48040/99 от 23 апреля 2002 г. "Евгений Железнов против Российской Федерации" обсуждались процессуальные аспекты осуждения заявителя за умышленное убийство отца по п. "д" ч. 2 ст. 105. Последний, помимо якобы процессуальных нарушений по его делу, посчитал, что приговорами в России нарушена Конвенция по защите прав человека и основных свобод, потому что он действовал в состоянии самообороны (потерпевшему было нанесено 41 ножевое ранение) и, следовательно, преступления он не совершил. Европейский суд по правам человека постановил, что "пересмотр предполагаемых ошибок, допущенных национальными судебными властями при установлении фактов и применении норм права, не является его задачей и что по общему правилу оценка доказательств и применение национального права производится национальными судами. Задачей Европейского суда является установление того, является ли судебное разбирательство справедливым в целом" <*>. -------------------------------- <*> См. подробнее: Судебная практика по уголовным делам Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации и Европейского суда по правам человека. М., 2006. С. 1276. В решении по делу N 70276/01 "Владимир Александрович Гусинский против Российской Федерации" от 22 мая 2003 г. Европейский суд тоже не обсуждал по существу квалификацию действий Гусинского по ч. 3 ст. 159 как крупное мошенничество и не является ли его мировое соглашение с "Газпромом" гражданским деликтом или тяжким преступлением. Суд "пришел к выводу, что заявитель более не может утверждать, что он является жертвой нарушения ст. 13 Конвенции и, следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена согласно статье 35 Конвенции. На этих основаниях Суд единогласно: объявил приемлемой, не рассматривая по существу, жалобу заявителя относительно утверждений о незаконности его содержания под стражей, объявил неприемлемой остальную часть жалобы" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 1287. Таким образом, толкование норм о квалификации преступлений, осуществляемое Верховным Судом, Конституционным Судом, Европейским судом по правам человека, не носит нормативного, обязательного для судов характера. Европейский суд, хотя и может решить вопрос о том, является ли содеянное заявителем уголовно наказуемым деянием, но делает это, основываясь лишь на юридической квалификации правонарушения по внутреннему законодательству, не рассматривая дела по существу. Квалифицируя преступления, правоприменительные органы и суды руководствуются только УК РФ. По объему толкование возможно, как известно, трех видов: расширительное (распространительное), ограничительное <*> и аутентичное (строгое, когда буква и смысл закона совпадают). Последнее толкование больше других соответствует принципу законности. В ряде зарубежных УК признается только этот, так называемый строгий вид толкования. К примеру, ст. 111.4 УК Франции гласит: "Уголовный закон подлежит строгому толкованию". -------------------------------- <*> Черданцев А.Ф. Основные проблемы толкования советского права: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Свердловск, 1972. С. 31. Толкуя закон при квалификации преступлений, важно не нарушать его путем применения аналогии под видом расширительного толкования, с одной стороны, и необоснованно сужать состав преступлений - с другой. Основываются при толковании на законах уголовных и международных с учетом толкований Конституционным и Верховным Судами, но не вопреки закону. Наибольшая потребность в толковании возникает при квалификации составов с оценочными признаками (см. гл. III). УК нередко прибегает к конструкции диспозиций с примерным перечнем тех или иных признаков составов, чаще объективных элементов - ущерба, предмета, способа. Тогда употребляются слова "иные", "другие". Эти условно оценочные признаки толкуются тогда по грамматическому смыслу этих слов как равнозначные или близкие по содержанию, которые перечислены конкретно. Такой прием законодательной техники применяется, когда нельзя единым термином охватить все многообразие признаков составов. Например, регистрация незаконных сделок с землей квалифицируется по ст. 170, если эти действия совершены "из корыстной или иной личной заинтересованности". Аналогично описана мотивация злоупотребления служебными полномочиями (ст. 285). Мотивация этих и подобных преступлений многообразна. "Личная заинтересованность" - понятие емкое, и его потребуется правоприменителю в каждом конкретном деле толковать. По содержанию она близка к корыстной, однако не связана с получением прямых материальных выгод. В последние годы неуголовно-правовые законодательные акты стали содержать толкование терминов для целей их применения. Хотя они не обращены к УК, при толковании последнего представляется допустимым ими пользоваться. Так, в Положении об установлении мер по недопущению возникновения конфликта интересов в отношении должностных лиц федеральных органов исполнительной власти, вовлеченных в процесс регулирования, контроля и надзора в сфере обязательного пенсионного страхования, должностных лиц Пенсионного фонда Российской Федерации и членов Общественного совета по инвестированию средств пенсионных накоплений, утвержденном Правительством РФ 2 марта 2006 г., предложено следующее определение личной выгоды. Это выгода, не являющаяся материальной выгодой, выразившаяся в достижении лицом очевидных личных целей, даже если такая выгода не привела к получению материальной выгоды. "Не являются личной выгодой повышение по службе и объявление благодарности" <*>. -------------------------------- <*> Российская газета. 2006. 10 марта. 10 марта 2006 г. вступил в силу ФЗ "О противодействии терроризму". Статья 3 формулирует основные понятия: "терроризм", "террористическая деятельность". Это легальное толкование, обладающее силой закона. Для квалификации террористического акта по ст. 205 УК надлежит использовать понятия "террористическая деятельность" и "террористический акт". Понятие же "терроризм" в данном Законе не совпадает с УК, и его надо толковать шире, чем в Кодексе. "Терроризм, - говорится в п. 1 ст. 3 ФЗ, - идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий". Идеология, понятно, не может преследоваться юридическими санкциями. И опять недостатки законотворчества создают условия для квалификационных ошибок, требуя толкования, которое тоже чревато разночтением. Статью 205 УК в новой редакции сформулировал ФЗ "О противодействии терроризму" от 10 марта 2006 г. Закон N 153-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму" вступил в законную силу 29 июля 2006 г. Какой закон применять, если террористический акт совершен в период от 10 марта до 29 июля? И можно ли признавать норму о преступлении действующей до включения ее в УК? На последний вопрос ответ отрицательный. До включения в УК уголовно-правовая норма, сконструированная в каком-либо вступившем в силу ФЗ, считается недействующей. В связи с этим в названный период с марта по июль 2006 г. действует ст. 205 в прежней редакции. Новая редакция потребует толкования на предмет действия ст. 10 УК об обратной силе уголовного закона. Она криминализировала террористический акт, совершенный в целях воздействия на принятие решений международными организациями. Слова об органах власти и таких организациях поставлены во множественном числе. Это создает очередной огрех законодательства. Во всех статьях УК должно употребляться единственное число имен существительных. Иначе проблему квалификации: сколько должно быть органов власти и международных организаций, в отношении которых совершен террористический акт, - трудно решить. Криминализация деяний, устанавливающая уголовную ответственность, не имеет обратной силы и потому не участвует в квалификации преступлений. Требует толкования в связи с ФЗ N 153-ФЗ ст. 42 УК "Исполнение приказа или распоряжения". Она не уточняет признаков субъекта, отдавшего приказ или распоряжение. Названный ФЗ предписывает ограничительное ее применение. Часть 3 ст. 16 ФЗ "О федеральной службе безопасности" теперь устанавливает: "При исполнении служебных обязанностей военнослужащие органов федеральной службы безопасности подчиняются только непосредственному и прямому начальнику. При получении в ходе исполнения служебных обязанностей приказа или распоряжения, противоречащих федеральному закону, военнослужащие органов федеральной службы безопасности должны руководствоваться федеральным законом". Решение правильное. Хотя доказательства обоснованности выбора поведения исполнителя приказа потребуются серьезные. В антитеррористической обстановке, предоставляющей секунды для такого выбора, вполне допустимо добросовестное заблуждение. При уяснении ст. 42 УК применительно к служащим органов Федеральной службы безопасности следует теперь толковать ее ограничительно. По способу (методу) толкования в теории права называют до семи его видов <*>. Для квалификации преступлений наиболее востребованы языковой, логический и систематический методы толкования. -------------------------------- <*> Общая теория государства и права: Академический курс. Т. 2. 1998. С. 323 - 342; Шарапов А.Н. Сущность и пределы (сферы) действия актов официального юридического толкования (проблемы теории и практики): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2004. Неопределенность уголовно-правовой терминологии может рассматриваться как нарушение конституционных прав граждан. Так, в Постановлении КС от 27 мая 2003 г. разбиралось дело о проверке конституционности положений ст. 199 Уголовного кодекса РФ в связи с жалобами граждан П.Н. Белецкого и других на неопределенность ст. 199 УК РФ ("Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации"), что влечет нарушение их конституционных прав. В силу конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ) запреты и иные установления, закрепляемые в законе, должны быть определенными, ясными, недвусмысленными. Неопределенность содержания правовой нормы допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и тем самым - нарушения принципа равенства, а также принципа верховенства закона. Заявители усмотрели неопределенность ст. 199 УК в словах "уклонение от уплаты налогов иным способом" (в ред. ФЗ от 25 июня 1998 г.). Конституционный Суд правильно отметил, что оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя не только из самого текста закона, используемых формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний. Термин "уклонение" указывает на определенную цель деяния - избежать уплаты законно установленных налогов. Следовательно, состав предполагает именно прямой умысел. Конституционный Суд признал толкование состава уклонения от уплаты налогов с организаций по ст. 199 УК противоречащим Конституции РФ, "поскольку названное положение по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующих правовых норм предусматривает уголовную ответственность лишь за такие деяния, которые совершаются умышленно и направлены непосредственно на избежание уплаты законно установленного налога в нарушение закрепленных в налоговом законодательстве правил" <*> |