Главная страница
Навигация по странице:

  • Ж. Пиаже

  • Пиаже

  • М. Мид

  • Ж. Пиаже.

  • М.Г. Сегалл, Д.Т. Кемпбелл М. Херсковиц, М. Коул, С. Скрибнер.

  • М. Коул и С. Скрибнер.

  • Эдуард Сепир

  • Вопрос 4. Теория этногенеза Л. Гумилева

  • Лекция 3. « Сущность, структура и своеобразие этнопсихологических феноменов. Содержание психологии нации. Системообразующая и динамическая стороны психологии нации »

  • Лекция Предмет, основные понятия и методы этнопсихологии как науки. Структура этнопсихологии как междисциплинарного научного поля. Основные научные подходы, используемые в этнопсихологии. Соотношение этнопсихологии с другими научными


    Скачать 0.93 Mb.
    НазваниеЛекция Предмет, основные понятия и методы этнопсихологии как науки. Структура этнопсихологии как междисциплинарного научного поля. Основные научные подходы, используемые в этнопсихологии. Соотношение этнопсихологии с другими научными
    Дата28.11.2021
    Размер0.93 Mb.
    Формат файлаdocx
    Имя файлаlektsii_etnopsikhologiya (1).docx
    ТипЛекция
    #284700
    страница4 из 29
    1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   29

    Вопрос 3. Изучение особенностей мышления и познания.
    Сравнительное изучение типов мышления было продолжено швейцарским психологом Жаном Пиаже(1896— 1980), одним из ведущих психологов XX века, создателем нового научного направления — генетической эпистемологии, а также операциональной концепции интеллекта. Он явился основателем Международного центра генетической эпистемологии, был профессором ряда швейцарских университетов. Основные работы: «Речь и мышление ребенка» (1923). «Психология интеллекта» (1946), «Генезис элементарных логических структур» (1955) и др. Исследования Ж. Пиаже опираются на анализ грандиозного по объему эмпирического материала, собранного им самим.

    Подобно Леви-Брюлю, он также в качестве критерия выделения типов мышления рассматривает степень овладения логическими операциями. Развитие мышления, с этой точки зрения, выступает как процесс развития познавательных действий. Что касается содержания самого понятия «мышление», то швейцарский психолог акцентирует внимание на способности человеческого интеллекта самостоятельно добывать знания. В свою очередь, отличительной чертой этих знаний является их объективность, независимость от добывающего такие знания субъекта.

    Ж. Пиаже показывает основную, с его точки зрения, причину межкультурных различий в мышлении. В качестве такой причины выступает неспособность человека традиционного общества к абстрактному мышлению. Это утверждение он подкреплял многообразными результатами эмпирических исследований языковой культуры. В частности, он считал, что слабая способность к абстрактному логическому мышлению определяется тем, что большинство понятий народов традиционных обществ носит конкретный, а не абстрактно-обобщающий характер. Так, в языке эскимосов нет понятия «снег вообще», а существуют понятия «снег, по которому скользят нарты», «мокрый снег» и т. д.

    Ж. Пиаже опирался также на результаты массовых экспериментально-психологических тестов, которые содержали ряд задач, основанных на операциях логического мышления. Такого рода задачи оказались неразрешимыми для представителей архаических культур, которые участвовали в экспериментах.

    Основная идея Ж. Пиаже состояла в том, что исторический процесс развития мышления человечества в целом и процесс развития мышления индивида реализуются по сходным законам и аналогичны по отношению друг к другу. Эта исходная позиция привела ученого к выводу, что интеллектуальный уровень представителей дописьменных культур аналогичен уровню развития одиннадцатилетнего среднеевропейского школьника. Поскольку Пиаже исходил из представлений о мышлении как о способности решать задачи в абстрактно-понятийной форме, то и сама культура представлялась как последовательное развитие способности к овладению логическими операциями. Стадии в освоении логических операций он уподоблял этапам развития ребенка европейской культуры:

    • стадия сенсомоторного интеллекта (до полутора-двух лет);

    • стадия дооперационного мышления (два-семь лет);

    • подстадия конкретных мыслительных операций (восемь-одиннадцать лет);

    • подстадия формального мышления, или сформировавшегося навыка операций с логическими понятиями (с 12 лет).

    Две последних подстадии выступают составляющими единой стадии операционного мышления.

    По мнению Ж. Пиаже, интеллект выступает как «самая совершенная психическая адаптация», как «гибкое и одновременно устойчивое равновесие поведения». Сам процесс овладения культурой представлялся как развитие интеллекта, как последовательное овладение логическими операциями. Однако при таком подходе вне поля зрения исследователя остается значительная часть культурных явлений. Многие современные исследователи отмечают, в частности, определенный биологизм его исследований. Ж. Пиаже далеко не всегда стремится выявить социологические аспекты наблюдаемых им изменений в развитии интеллекта.

    Раскрытая Ж. Пиаже феноменология интеллектуального развития ребенка (и сопоставляемая с ней история развития человеческого мышления от первобытного состояния к современному) стала классикой, и с этими положениями швейцарского исследователя не могут не считаться даже те, кто спорит с его теорией. Тем не менее, итоги исследований Пиаже в массовой литературе нередко огрублялись и вульгаризировались, в результате происходило сужение содержания понятия «культура» и ее отождествление с понятием «интеллект».

    Сам же интеллект оценивался лишь по единственному критерию: по умению решать тесты. В свою очередь результаты тестов отождествлялись с уровнем развития культуры. При этом так называемое качество каждой культуры выражалось в количественных показателях: это баллы, проценты, уровни и т. д. Однако сама природа используемых тестов автоматически приводила к тому, что у представителей европейской и американской культуры показатели были выше, чем у африканцев. Тесты были ориентированы фактически лишь на стандартного европейца и не отражали особенностей традиционного мышления и культуры. Особенно это касалось представителей тех африканских племен, которые не имели письменности, а их дети никогда не ходили в школу (к примеру, никогда не видевший автомагистралей ребенок, как бы он ни был умен, не в состоянии ответить на вопросы, которые связаны с характеристикой этих артефактов культуры).

    Принципиально иной подход к изучению умственных способностей жителей Полинезии применила ученица Боаса, известный американский антрополог, культуролог, этнолог Маргарет Мид (1901—1978). С этой проблемой она встретилась в процессе целостного исследования культур в Океании. В течение 40 лет она изучала примитивные народы бассейна Тихого Океана. Основные работы: «Взросление на Самоа» (1927), «Как растут на Новой Гвинее» (1930), «Мужчина и женщина: изучение полов в изменяющемся мире» (1949), «Культура и преемственность. Изучение конфликта поколений» (1970) и др.

    Круг научных интересов исследовательницы был достаточно широк: это и анализ влияния культурно обусловленных методов воспитания на развитие индивидуальности у детей, и выявление социальных источников конфликтов между поколениями, это и исследование предписываемых культурой способов мужского и женского поведения, это и рассмотрение закономерностей формирования и проявления национального характера. В частности, Маргарет Мид разрабатывала метод исследования национального характера, согласно которому документы, относящиеся к современности, изучают так же, как и культуру прошедших веков. Каждую культуру исследовательница рассматривала как конфигурацию ее элементов, определяемую особенностями конкретной культуры. Исходя из этого, Мид выделяла три основных аспекта исследования национального характера:

    1) сравнительное описание некоторых культурных конфигураций, характерных для той или иной культуры;

    2) сравнительный анализ ухода за младенцами и детского воспитания;

    3) изучение присущих тем или иным культурам моделей межличностных отношений, например отношений между родителями и детьми, отношений между ровесниками.

    Таким образом, в рамках предлагаемой теоретической концепции национальный характер определялся как особый способ распределения и регулирования внутри культуры ценностей или моделей поведения. В свою очередь, такие модели поведения напрямую зависели от принятых в данной культуре способов детского воспитания.

    На каком основании теоретическую концепцию М. Мид можно отнести к направлению когнитивных исследований? Когнитивная направленность ее исследований проявилась, прежде всего, в том большом внимании, которое уделяется в работах исследовательницы выявлению специфики детского мышления и мышления архаичных народов, фактически М. Мид исследует становление соответствующих «когнитивных моделей».

    Исследовательница подвергла критике концепцию первобытного мышления Л. Леви-Брюля и теорию стадий развития культуры на основе эволюции мышления, с которой выступил Ж. Пиаже. Выводы Маргарет Мид сложились на основе собственных многолетних полевых исследований культуры. Эти выводы обобщенно можно выразить в следующем тезисе: анимистический образ мышления, или мистический, как его определяет Леви-Брюль, не является повсеместно распространенным в традиционной культуре. Она убедительно показала: мышление ребенка является рационалистическим, т. е. логическим. Что же касается анимистического образа мышления (веры в духовные существа, одушевление неодушевленного), то он обусловлен не особенностями мышления, а особенностями воспитания, иначе говоря — детерминирован культурой примитивного общества.

    Исследуя особенности мышления полинезийских детей в естественных жизненных ситуациях, в непринужденном межличностном общении, М. Мид отметила высокий уровень их творческих способностей, а также их живой ум, стремление и умение обучаться новым навыкам. Исследовательница справедливо считала, что ситуация стандартного теста (а точнее, сам процесс тестирования), часто носит стрессовый характер и не позволяет получить реальное представление о мышлении ребенка в наиболее типичных повседневных обстоятельствах. Она подчеркивала и существующую возможность взаимообогащения культур: «Безотносительно к тому, одобряем или не одобряем мы решения человеческих проблем, предлагаемые другими народами, наше отношение к собственным решениям должно значительно обогатиться и углубиться сопоставлением их с теми же самыми решениями у других».В соответствии с особенностями детства Мид выделяла три типа культур:

    постфигуративный, где дети учатся у своих предшественников;

    кофигуративный, где и дети, и взрослые учатся у своих предшественников;

    префигуративный, где взрослые учатся также и у своих детей. 

    Постфигуративная культура наиболее характерна для традиционного общества. Любое изменение в ней протекает медленно и незаметно. Прошлое взрослых — это схема будущей жизни для их детей. В таких культурах определяющую роль играло старшее поколение, которое выступало в качестве целостного образца жизни, являлось символом культуры. Постфигуративный тип культуры основан на одновременном сосуществовании представителей как минимум трех поколений конкретного общества и предполагает передачу из поколения в поколение конкретных форм культуры.

    Кофигуративная  культура характеризуется тем, что в ней преобладающей моделью поведения для людей оказывается поведение их современников. Идеалом для подражания становится уже не прошлое, а настоящее. Кофигурация предполагает непосредственную передачу знаний, навыков от представителей активно действующего поколения. В такой культуре зачастую отсутствует непосредственная связь первых двух поколений с третьим — со стариками, которые не проживают вместе с внуками. В результате преемственность поколений оказывался ослабленной. Кофигурация начинается там, где наступает кризис постфигуративный системы, например, в результате уничтожения старшего поколения, развития техники переселения, смены вероисповедания, революции и др. Для такого общества характерна установка на то, что взрослые дети самостоятельно вырабатывают свой стиль жизни, помимо влияния родителей. Кофигуративная культура предполагает изменения в образе жизни, в том числе и изменение места жительства, а, следовательно, формирование нового культурного окружения.

    Префигуративная культура, которая, по мнению Мид, сформировалась в середине XX в., отличается неопределенностью будущего развития общества.

    Она обусловлена обострением проблемы различий опытапоколений. В ней способы передачи знаний и навыков таковы, что дети могут передавать их родителям. Этот тип культуры, или, по крайней мере, его элементы, характерны для современного информационного общества, где, например, работе на компьютере родители нередко учатся у детей.

    М. Мид разделяет культуры, в которых дети обучаются в основном практически, на собственном опыте, но под руководством старших (learning cultures), и культуры, где существуют специальные институты обучения детей (teaching cultures). В связи с этим исследовательнице удалось выявить существенный фактор, определяющий особенности мировосприятия и построения суждений в традиционной культуре. Как выяснила М. Мид, эти особенности связаны, в первую очередь, со способами обучения в традиционном типе культуры.

    Чаще всего в традиционной культуре обучение осуществляется не вербальным путем (т. е. посредством словесного объяснения, рассказа и логического обоснования), а посредством демонстрации стереотипов движения, конкретного действия. Поскольку большая часть обучения протекает в реальных жизненных ситуациях и значение выполняемых действий становится наглядным и очевидным, постольку в процессе обучения гораздо меньше, чем в западных обществах, задают вопрос «почему» (зачем спрашивать о том, что и так «очевидно»?). В современной антропологии отмечается уникальная способность представителей традиционной культуры адекватно действовать в сложнейших условиях и быстро овладевать новыми стереотипами движений.

    А.А. Белик приводит показательный в этом отношении случай, происшедший при строительстве американской авиабазы в г. Тулле (Гренландия) в 60-е годы XX в. Шла сложнейшая работа по выравниванию взлетно-посадочной полосы. Рядом со сверхмощным бульдозером стоял эскимос, наблюдавший за работой водителей. Спустя некоторое время бульдозерист вышел из кабины отдохнуть. Вернувшись, он с ужасом увидел, что эскимос сел за рычаги управления. Каково же было его удивление, когда представитель традиционной культуры стал делать работу не хуже его! Эскимос (как и любой другой представитель традиционной культуры) не задает вопрос «почему», он наблюдает. Удивительнее всего при этом (по крайней мере, с точки зрения представителя европейского типа мышления), что он демонстрирует не только умение воспроизвести двигательные стереотипы, запомнить назначение того или иного движения, но и обнаруживает понимание причинно-следственной связи в целостной ситуации. Таким образом (по крайней мере, с точки зрения результата), мыслительная деятельность полинезийца или эскимоса не уступает интеллектуальной деятельности европейца. Безусловно, она носит иной характер с точки зрения ее направленности, однако при этом выполняет функцию идеально планирующей активности не менее эффективно, чем в случае европейского типа мышления.

    С этой точки зрения интеллект европейца и интеллект представителя традиционного общества оказываются равномощными. Однако при таком подходе самосодержание интеллекта приходится понимать иначе чем это делает Леви-Брюль. Вывод о равномощности интеллектов представителей разных культур оказывается неизбежным, если использовать «деятельностное» определение интеллекта и рассматривать его в качестве способности действовать целесообразно, мыслить рационально и вести себя в соответствии с окружающей ситуацией, предлагаемой обстановкой (эта триединая характеристика часто выражается в понятии адекватного мышления). Простые тестовые задания именно потому не решаемы в ряде случаев человеком традиционной культуры, что он привык решать интеллектуальные вопросы не изолированно, а в процессе практической деятельности.

    Показательный пример приводят М. Коул и С. Скрибнер в книге «Мышление и культура». Житель Либерии должен сделать логический вывод, очевидный для носителя западного стиля мышления.

    «Экспериментатор: Однажды паук пошел на праздничный обед. Ему сказали, что прежде чем приступить к еде, он должен ответить на один вопрос. Вопрос такой: «Паук и черный олень вместе едят. Паук ест. Ест ли олень?»

    Испытуемый: Они были в лесу?

    Экспериментатор: Да.

    Испытуемый: Они вместе ели?

    Экспериментатор: Паук и черный олень всегда вместе едят. Паук ест. Ест ли олень?

    Испытуемый: Но меня там не было. Как я могу ответить на такой вопрос?

    Экспериментатор: Не можете ответить? Даже если вас там не было, вы можете ответить на этот вопрос (повторяет вопрос).

    Испытуемый: Да, да, черный олень ест.

    Экспериментатор: Почему вы говорите, что черный олень ест?

    Испытуемый: Потому что черный олень всегда весь день ходит по лесу и ест зеленые листья. Потом он немного отдыхает и снова встает, чтобы поесть».

    Интересно сравнить эти исследования с экспериментами, которые проводились в нашей стране в 30-х годах прошедшего столетия. В ходе исследований крестьянам, живущим в глухих деревнях и ведущим почти натуральное хозяйство, задавали вопросы. Например, крестьянину сообщали, что согласно постановлению правительства в каждом райцентре должно быть почтовое отделение. Говорили, что это постановление выполнено. Крестьянина спрашивали, согласен ли он с тем, что в каждом райцентре есть почтовое отделение. Обычно крестьянин соглашался.

    Тогда ему говорили, что поселок такой-то — райцентр. Крестьянин соглашался и с этим, говорил, что это райцентр района, в котором он живет. Затем крестьянину задавали вопрос: «Вытекает ли из утверждений «В каждом райцентре есть почтовое отделение» и «Названный поселок— райцентр» утверждение «В этом поселке есть почтовое отделение»»? Крестьянин утвердительно отвечал на вопрос и добавлял: «Я сам не раз бывал в райцентре и видел там почтовое отделение».

    Потом того же крестьянина вновь спрашивали, согласен ли он с тем, , что в каждом райцентре есть почтовое отделение. Крестьянин соглашался. Он соглашался и с тем, что другой поселок, который при этом назывался, является райцентром, и добавлял, что это райцентр соседнего района. На вопрос же, вытекает ли из этих двух утверждений утверждение о том, что в этом другом поселке есть почтовое отделение, крестьянин отвечал отрицательно. Говорил: «Чего не знаю, того не знаю. Я никогда там не был».

    Указанные примеры подтверждают, что мировосприятие, мышление и , даже восприятие классической европейской культуры отличаются от традиционных. При этом последний пример показывает, что «традиционное мышление» существует и в Европе, и что зависит оно от конкретной региональной культуры. Но чем это объяснить? На такого рода вопросы стремились ответить антропологи в своих исследованиях культур в 50-70-е годы XIX века.

    Массовые экспериментально-психологические межэтнические исследования мышления во второй половине XX века проводились широким кругом антропологов. Среди них - М.Г. Сегалл, Д.Т. Кемпбелл М. Херсковиц, М. Коул, С. Скрибнер. При этом большинство антропологов пришли к выводу об отсутствии особого дологического типа мышления в традиционном обществе. Наиболее аргументирование этот вывод реализовали в своих исследованиях М. Коул и С. Скрибнер. По их мнению, пока нет данных, подтверждающих существование «первобытной логики». М. Коул признавал равноправность «западной и незападной стратегии получения объективных знаний об окружающем мире: и та, и другая связаны с упорядочением, классификацией и систематизацией информации, обе создают последовательно согласованные системы представлений».

    Коул и Скрибнер вводят термин «техника мышления». Различие «техник мышления» в различных культурах они объясняют совокупностью факторов, среди которых в первую очередь можно выделить:

    • разнообразие экологических, ландшафтно-пространственных условий: европеец живет в «прямоугольном мире», обусловленном его искусственно-техническим окружением (в частности, формами современной архитектуры), в то время как для традиционного общества характерно разнообразие естественного окружения; это и непроходимые джунгли, резко ограничивающие обзор, это и полупустыни и тундры, делающие обзор протяженным до самого горизонта;

    • различный уровень сложности организации культурных систем,

    • разнообразие ценностных установок и комплексов традиционных верований,

    • спектр биолого-органических факторов.

    Особую роль в развитии современной культурной антропологии сыграла гипотеза о влиянии языка на культуры и способ видения окружающего мира, которую называют лингвистической относительностью (она имеет также название гипотезы Сепира — Уорфа).

    В исследованиях американского лингвиста и этнографа Б. Ли Уорфа утверждается, что язык выступает не просто в качестве средства выражения мыслей. Существенной оказывается и роль языка как той формы от которой зависит образ наших мыслей. Язык, усваиваемый в детстве, определяет особый способ видения и структурирования мира. Как считает Б. Ли Уорф, «грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивида, средством анализа его впечатлений и их синтеза... Мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит, в основном языковой системой, хранящейся в нашем сознании... Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину Вселенной только при сходстве или соотносительности языковых систем». Концепция лингвистической относительности составляет методологическую основу такого направления в изучении культур, которое получило название социолингвистики.

    Американский этнолог и лингвист Эдуард Сепир (1884— 1939) и его последователь Б. Ли Уорф, исследуя языки и культуры различных индейских племен, обнаружили известное типологическое сходство между ними. Они пришли к следующим выводам:

    • типология общественной жизни и общественного производства, как и типология поведения, определяется всеми институтами культуры, в том числе языком;

    • язык, как особый институт культуры, занимает место посредника между мышлением и общественной жизнью, общественным производством. Поэтому тип языка определяет тип мышления и тип поведения языкового коллектива.

    Уорф сформулировал гипотезу, согласно которой современная мировая культура развилась, опираясь на европейский языковый тип. Так, в мировой культуре возобладала европейская концепция времени и европейская логика, которые были предопределены формами европейского языкового типа.

    Значительное место в этом направлении исследований занимает теория когнитивных стилей. Основы этой теории разработанных Х.А. Виткином. Когнитивный стиль определяет особенности восприятия, а также интеллектуальной, аналитической деятельности человека. При этом выделяются два основных когнитивных стиля — артикулированный и глобальный.

    • Для артикулированного стиля характерна дифференциация и организация среды, а также стремление к различению явлений, относящихся, с одной стороны, к самому носителю данного стиля, к его «Я», с другой стороны, — к явлениям окружающего мира.

    • Для глобального стиля характерны обратные свойства: среда воспринимается в ее целостности (синкретичности) и не дифференцируется, а сам носитель данного когнитивного стиля не отделяет себя от внешнего мира, фактически он отождествляет свое «Я» и внешнее окружение.

    Виткин вводит понятие «психологическое поле» для обозначения конкретной ситуации, в которой находится конкретный индивид. В результате артикулированный стиль оказывается независимым от ситуации, а глобальный стиль зависит от нее. Как показывает исследователь, при решении экспериментальной задачи (ситуации) в глобальном стиле испытуемый оказывается «привязанным» к ситуации, «идет на поводу» у нее. При этом ситуация нередко толкает его на иллюзорное, неверное решение. В артикулированном стиле человек опирается на свой опыт, пытается самостоятельно решить задачу.

    Как считает Виткин, существует «нормальный» ход познавательного развития, который ведет индивида от «полезависимости» к «поленезависимости». Этот процесс подвержен влиянию двух групп факторов: социокультурных и природных.

    В числе культурных факторов выделяются:

    • предоставление или непредставление самостоятельности ребенку, в частности в семье, и, главным образом, независимость от матери;

    • отношение взрослых к импульсивным действиям ребенка. Если ребенку чаще всего разрешают вырабатывать собственные формы поведения в культурно-разрешенных формах и самому справляться со своими побуждениями, то такое разрешение, как правило, способствует формированию артикулированного стиля.

    В числе наиболее важных природных факторов Виткин выделял разнородность или однородность окружающей среды. Как показал исследователь, люди архаических культур в восприятии окружающей природы и в экспериментальных ситуациях, а также при анализе составляющих ситуаций проявляли самостоятельность в мышлении. Тем самым не подтверждаются представления Л. Леви-Брюля о принципиально ином, нежели у европейцев, способе восприятия и полной подчиненности представителей традиционных обществ мистическим коллективным представлениям.

    Отметим еще одно важное понятие, в содержании которого когнитивные антропологи закрепляют характеристики межкультурных различий в мышлении. Речь идет о понятии «сенсотипа», введенном в культурологию М. Вебером. Оно связывает общую направленность культуры с особенностями характеристик конкретного типа личности, формируемого в этнокультурных общностях. В это понятие включается и чувственный образ мира, характеризующий ту или иную культуру.

    М. Вебер на основании собственных сравнительных исследований выделил западный сенсотип и сенсотип, свойственный ряду африканских культур. Он показал, что в Африке в процессе социализации личности, ее «врастания» в культуру определяющая роль принадлежит танцам, ритуалам. При этом ведущая роль отводится тренировке владения внутренними телесными ощущениями (эта способность обозначается термином «проприоцептивность» от лат. proprius — собственный), умению вырабатывать двигательные стереотипы. Таким образом, в африканских культурах ведущую роль играет язык ритмов, тщательная регламентация поведения, тональный язык (ударения согласных, особые щелкающие звуки), а также общая ориентированность на музыку, на ритмические движения. В Европе главная направленность культуры состоит в овладении визуальным восприятием. Такое восприятие в западной культуре оказывается опосредованным письменными и устными языковыми формами, которые усваиваются в процессе обучения. Таким образом,

    • западный сенсотип может быть охарактеризован как символически-визуально коммуникативный,

    • африканский сенсотип выступает как музыкально-хореографический.

    Понятие «сенсотип» по своему содержанию оказывается близким понятиям «менталитет», «ментальность». В антропологии выделяются, по крайней мере, три разновидности ментальное:

    • «западный» дедуктивно-познавательный менталитет, который стремится отражать окружающую действительность в форме понятий и суждений; этот тип менталитета имеет внешнюю практическую направленность;

    • «восточный» интровертный тип интуитивного мышления носит созерцательный характер и оказывается в большей степени направленным на духовное самосовершенствование, на развитие внутреннего мира; этот тип менталитета чаще использует не понятия, а эмоционально-смысловые образы и мифы;

    • стиль и образ мышления традиционного общества, которые ориентированы на предметно-практическое решение жизненных ситуаций и конкретных проблем, стоящих перед этнокультурной общностью.

    Каждый из указанных типов менталитета, во-первых, не проявляется в «чистом» виде, во-вторых, имеет сложную структуру. В частности, в такой структуре наряду с логическим мышлением огромную роль играют мифы и вера в сверхъестественные силы. Социологические опросы, проводимые в США, Великобритании, других европейских странах, показывают, что в условиях западной цивилизации более тридцати процентов анкетируемых искренне верят в мистические силы, в колдовство, в сверхъестественные явления.

    В современной культуре широко распространена «псевдонаука», практикующая псевдонаучные рассуждения и «доказательства» абсурдных положений. В качестве примера отметим астрологию, хиромантию и подобные им «системы знаний». Существует псевдорелигиозное поклонение идолам спорта и массового искусства, процветают культы успеха, власти, наживы.

    Характерной чертой современного западного сознания является его «полезависимость» от образов, формируемых средствами массовой коммуникации. В качестве характерного примера А.Л. Белик приводит различное поведение человека современной культуры, имеющего высшее образование, в парадоксальной ситуации, когда ему предъявляют черный и белый шары, а лица, участвующие в эксперименте, утверждают, что все шары черные. Нередко испытуемый под давлением окружающих, их коллективных представлений называл белые шары черными. Такого рода «решение» ситуаций под давлением «общепризнанных» норм и представлений широко распространено в современных индустриальных обществах.
    Вопрос 4. Теория этногенеза Л. Гумилева



    Несмотря на многократные попытки ученых объяснить процессы этногенеза, антропогенеза и расогенеза, все же существующие концепции носят преимущественно частный характер. До настоящего времени в этнологии нет законченных, научно аргументированных теорий, которые бы давали полное и убедительное описание всех этих процессов. Работа этнологов в этом направлении продолжается. Большой интерес сегодня вызывает концепция этногенеза Льва Николаевича Гумилева.

    Создавая свою теорию этногенеза, Гумилев положил в ее основу в качестве главного постулата тезис о природно-биологическом характере этноса, обусловленном тем, что он является составной частью биоорганического мира планеты и возникает в определенных географических и климатических условиях. Гумилев определяет этнос как биофизическую реальность, а потому весь механизм этногенеза он ищет в реальных природных процессах. По его мнению, будучи составной частью биосферы, этносы должны подчиняться ее законам, участвуя в тех процессах, которые протекают в ней. А это гигантские по своим масштабам процессы, в значительной мере сформировавшие весь современный облик нашей планеты, сравнимые по энергетическим затратам с величайшими геологическими процессами. В.И. Вернадский назвал эту энергию биогеохимической энергией живого вещества биосферы. Она есть не что иное, как преобразованная энергия Солнца, космоса и радиоактивного распада в недрах Земли. Биосфера просто купается в потоках энергии, она открыта космосу и чутко реагирует на энергетические всплески, происходящие там. Эта связь была доказана нашим соотечественником А.Л. Чижевским. В этом заключается причина загадочных на первый взгляд взрывов популяций - стай саранчи, леммингов, вдруг появляющихся в гигантских количествах, чтобы броситься в воды океана. Подобные же влияния испытывает и человек, реакция на них становится заметной на уровне этносов. При соблюдении некоторых условий энергетическая вспышка становится началом процесса этногенеза.

    Гипотеза Гумилева заключается в предположении, что несколько раз за тысячелетие поверхность нашей планеты подвергается воздействию определенного типа космического излучения, которое вызывает пассионарный толчок, т.е. мутацию гена человека, отвечающего за восприятие энергии организмом из внешнего мира. Особенность этих толчков заключается в их кратковременности. За последние 3 тыс. лет было достоверно зафиксировано 9 пассионарных толчков: 4 до нашей эры и 5 за последние два тысячелетия.

    Суть явления пассионарности состоит в том, что до мутационных изменений человек получает из окружающего мира ровно столько энергии, сколько ему необходимо для нормальной жизнедеятельности. При пассионарном толчке, вызывающем мутацию этого гена, человек становится способным воспринять значительно больше энергии, чем ему необходимо. Так образуется избыток энергии, который может быть направлен в любое русло. Такой человек будет обладать повышенной тягой к действию - пассио-нарностью. Эта избыточная энергия может быть направлена на организацию завоевательных походов или научных экспедиций, на создание новой религии или научной теории. Если же некоторое количество людей, обладающих этим признаком, соберется вместе, объединенное одной целью, и если при этом они находятся в благоприятных географических условиях - необходим разнообразный ландшафт - появляется зародыш нового этноса, начинается бурный процесс этногенеза, завершающийся через 130-160 лет возникновением нового народа. Наиболее существенными отличительными признаками нового этноса являются специфические стереотипы поведения, которые передаются последующим поколениям не генетически, а через механизм сигнальной наследственности, через культуру, когда потомство путем подражания и научения перенимает от родителей необходимые поведенческие стереотипы. Именно эти стереотипы и создают пассионарии.

    Таким образом, процесс этногенеза Гумилев связывает с пассионарностью - образованием внутри старого этноса или нескольких этносов некоторого количества людей с повышенной тягой к действию. Это становится пусковым механизмом этногенеза.

    После этого этнос проходит ряд закономерных фаз развития, которые составляют цикл жизни этноса продолжительностью около 1,5 тыс. лет, если этнос не гибнет раньше по внешней причине.

    Этногенез по Гумилеву - процесс получения однократного запаса энергии после вспышки космического излучения и дальнейшей его растраты в ходе развития этноса, пока последний не придет в состояние гомеостаза - равновесия с природой, при котором уровень пассионарности равен нулю.

    Фазы развития этноса связаны с определенными уровнями пассионарного напряжения, что внешне выражается в специфических для каждой фазы стереотипах поведения.

    После пассионарного толчка наступает фаза подъема, которая продолжается 200-300 лет. Она связана с экспансией нового этноса, который создают пассионарии, ставящие перед собой задачу создания нового сильного государства и идущие для этого на любые жертвы. Окружающие народы воспринимают новый этнос как общность крайне активных людей, появившуюся как бы вдруг на месте нескольких незначительных племен и активно отстаивающую свои интересы, часто за счет соседей.

    Основной императив поведения в этой фазе: «Будь тем, кем ты должен быть». Примером могут служить все молодые народы: предки современных англичан и французов в IX веке, монголы в XII веке и т. д.

    Затем наступает акматическая (от греч. «акме» - высшая точка) фаза, в которой пассионарное напряжение достигает высочайшего уровня за счет большого количества пассионариев, которые думают уже не столько об общих целях, сколько о своих личных интересах. Рост индивидуализма в сочетании с избытком пассионарности часто вводит этнос в состояние пассионарного перегрева, когда избыточная энергия, тратившаяся в фазе подъема на бурный рост и экспансию, уходит на внутренние конфликты. Эта фаза, продолжающаяся следующие 300 лет, - одна из самых тяжелых в жизни этноса, так как это период гражданских войн, культурных потерь.

    Основной императив поведения в это время: «Будь тем, кем я хочу». Люди хотят уже не общего блага, а только своего. Обычно это связано с тем, что глобальная цель предыдущей фазы - создание великого государства - уже достигнута. Примером может служить Европа периода феодальной раздробленности или Россия периода Смутного времени.

    В конце концов большая часть пассионариев истребляет друг друга, что вызывает резкое падение уровня пассионарного напряжения в этносе. Это падение связано также с тем, что ушедшие пассионарии замещаются не гармоничными особями, а субпассионариями - людьми, не способными воспринять даже нормы энергии, необходимой для полноценной адаптации к среде. Люди такого типа хорошо известны - это бродяги, люмпены, босяки, бомжи. Появление этих признаков означает наступление фазы надлома - кризисной фазы, продолжающейся 200 лет.

    Жизнь в фазе надлома очень тяжела. Мы это знаем на собственном опыте, так как наша страна находится сейчас в конце этой фазы. Западная Европа пережила ее в период Реформации и Контрреформации, заплатив за свое нынешнее спокойствие не менее кровавую дань, чем мы в XX веке.

    После пережитых потрясений люди хотят не успеха, а покоя, и это говорит о том, что этнос перешел в следующую - инерционную - фазу. В ней наблюдается некоторое повышение, а затем плавное снижение уровня пассионарного напряжения. Идет укрепление государственной власти, социальных институтов, интенсивное накопление материальных и духовных ценностей, активное преобразование окружающей среды. В этносе доминирует тип «золотой посредственности» - законопослушного, работоспособного человека.

    «Будь таким, как я!» - господствующий императив поведения инерционной фазы сменяет императив предшествующего периода: «Мы устали от великих». Это означает, что люди наконец-то понимают, что именно индивидуальности, пытающиеся проявиться во всей своей оригинальности, представляют наибольшую опасность для соседей. Примером служит современная Западная Европа, Киевская Русь XI-XII веков, Китай эпохи Сун.

    Культура и порядок в это время бывают столь совершенны, что кажутся современникам непреходящими. Но уровень пассионарного напряжения этноса постепенно снижается, что влечет неизбежный упадок, скрытый вначале за маской процветания, которая сбрасывается после последнего фазового перехода.

    Важной причиной кризиса обычно бывает резко возросшее воздействие цивилизации на природу, которая в конце концов не выдерживает этой нагрузки. Недаром все крупнейшие цивилизации древности оставили после себя в прямом смысле слова пустыни, занявшие место прежних плодородных земель (Вавилон, Египет и др.). Наступает фаза обскурации - старости этноса. Это происходит, когда возраст этноса составляет 1100 лет. В это время пассионарное напряжение падает до отрицательных величин за счет появления значительного числа субпассионариев, что делает невозможной никакую конструктивную деятельность, и этнос существует за счет прежних запасов. В результате общественный организм начинает разлагаться: фактически узаконивается коррупция, распространяется преступность, армия теряет боеспособность, к власти приходят циничные авантюристы, играющие на настроениях толпы. Численность этноса и его территория значительно сокращаются, он может легко стать добычей более пассионарных соседей.

    Меняется императив поведения: «Будь таким, как мы», причем определяют его отныне люди нетворческие и нетрудолюбивые, эмоционально и умственно неполноценные, но при этом обладающие повышенными требованиями к жизни (не выходящими, правда, за пределы того, что нельзя съесть или выпить). Всякий рост становится явлением исключительным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. Все продажно, никому нельзя верить, ни на кого нельзя положиться. Идет настоящий естественный отбор. Но тут-то и наступает возмездие. Субпассионарии разъедают тело народа, как клетки раковой опухоли организм человека, но, победив, умертвив соперника, они гибнут сами.

    Классические примеры - Рим эпохи поздней империи, Китай с XVII века, Русь перед нашествием татаро-монголов.

    Фаза обскурации предшествует гибели этнической системы или переходу ее к состоянию гомеостаза, которого может достичь лишь незначительная здоровая часть этноса.

    Иногда бывает возможна фаза регенерации - временное восстановление этнической системы после обскурации за счет сохранившейся на окраинах ареала пассионарности.

    Примером может служить Византия в последний период своей истории. После падения Константинополя в 1204 г. под натиском крестоносцев казалось, что великая империя погибла безвозвратно от нее остался крохотный обломок - Никейская империя - окраина прежней Византии. Но именно из нее через 50 лет смогла возродиться Византийская империя, которая, правда, была только тенью прежней великой Византии, но просуществовала еще 200 лет. Это смогло произойти только за счет того, что в фазе обскурации именно на окраине ареала обитания этноса сохранилась повышенная пассионарность.

    В любом случае это короткий всплеск активности накануне завершения процесса этногенеза, которым является мемориальная фаза. В этой фазе этническая система уже утратила пассионарность, и лишь отдельные ее члены продолжают сохранять культурную традицию прошлого. Память о героических деяниях предков живет в фольклоре, легендах.

    Такую картину мы наблюдаем на Алтае. Там живут телесы, теленгиты, телеуты, алтай-кижи. У всех у них есть богатый былинный эпос. Такую же картину можно увидеть у киргизов Тянь-Шаня, индейцев пуэбло и других, некогда могучих этносов, превратившихся в малочисленные племена. Кристаллизованная пассионарность - искусство спасло их от растворения среди соседей, от ассимиляции и связанных с ней унижений.

    После конца динамических фаз этногенеза уцелевшие люди не становятся хуже, слабее или глупее прежних. Изменяются не люди, а этническая системная целостность. Раньше рядом с обычным большинством были пассионарии, многим мешавшие, но придававшие этносу сопротивляемость и вызывавшие стремление к переменам. Агрессивность этнической системы исчезает, но снижается и ее резистентность (сопротивляемость). А это значит, что взамен приобретений идут утраты.

    Дальше все зависит от соседей. Если они не будут нападать, то остатки этноса будут меняться, превращаться в милых, безобидных людей, гостеприимных и доброжелательных. Они продолжают терять память о прошлом, а вместе с ней и ощущение времени. На конечном этапе они просто ограничиваются констатацией смены времен года и даже просто дня и ночи. Так живут чукчи - прекрасные охотники, обладающие развитой мифологией. Сходную картину демонстрируют племена Центральной Африки, члены которых не знают даже, сколько им лет (при том, что они прекрасно ориентируются в джунглях). Но эти этносы живут в контакте с более пассионарными соседями, которые держат их в форме. Если же этого не будет, то остатки этноса могут просто вымереть из-за отсутствия желания жить. Такие этносы сегодня живут в некоторых заповедниках.

    Переход от мемориальной фазы к законченной форме этнического гомеостаза имеет очень плавный характер и выглядит как постепенное забвение традиций прошлого. Жизненный цикл повторяется из поколения в поколение, система сохраняет равновесие с ландшафтом, не проявляя каких-либо форм целенаправленной активности. Этнос в это время состоит почти целиком из гармоничных людей - достаточно трудолюбивых, чтобы обеспечить всем себя и свое потомство, но лишенных потребности и способности что-либо менять в жизни.

    В таком состоянии этнос может существовать неограниченно долго, если только не станет жертвой агрессии, стихийного бедствия или не будет ассимилирован. Так живут народы Австралии, Крайнего Севера, пигмеи Центральной Африки.

    Новый цикл развития может быть вызван лишь очередным пассионарным толчком, при котором возникает новая пассионарная популяция. Но она не реконструирует старый этнос, а создает новый, давая начало очередному витку этногенеза - процессу, благодаря которому человечество не исчезает с лица Земли.



    Заключение

    • Когнитивная антропология в качестве методологической основы имеет просветительский образ культуры, ее важнейшим элементом выступает мышление, благодаря чему человек познает окружающий мир.

    • С точки зрения собственно когнитивной антропологии культура выступает как система символов, организованных в виде набора правил, структурирующих и ограничивающих человеческую деятельность.

    • Культура в этом подходе выступает как постоянно осуществляемый индивидами процесс организации представлений и поведения, формирования планов действий и взаимодействий, обменов информацией.

    • С точки зрения когнитивистов, общей для людей является не единая система мотивации, а их способность к переработке информации, выражающаяся в когнитивной функции сознания.

    • Различие индивидуальных социальных и познавательных опытов конкретных индивидов обусловливает и различие их «когнитивных моделей». Различия в представлениях о мире и определенная степень взаимонепонимания между людьми служат поддержанию культурного порядка.

    • Первыми и наиболее значительными исследованиями этой направленности стали работы Люсьена Леви-Брюля о первобытном мышлении, рациональная сторона которого оказывается тесно связанной с эмоциями. Это мышление осваивает действительность, но такое освоение не принимает форму объяснения.

    • С точки зрения Ж. Пиаже, основную причину межкультурных различий в мышлении составляет неспособность человека традиционного общества к абстрактному мышлению. Процесс овладения культурой представлялся в его теории как развитие интеллекта, как последовательное овладение логическими операциями.

    • В соответствии с особенностями детства М. Мид выделяла три типа культур: постфигуративный, где дети учатся у своих предшественников; кофигуративный, где и дети, и взрослые учатся у своих предшественников; префигуративный, где взрослые учатся также и у своих детей.

    • Гипотеза Сепира — Уорфа (принцип лингвистической относительности) утверждает, что существенной оказывается роль языка как той формы, от которой зависит образ наших мыслей. Язык, усваиваемый в детстве, определяет особый способ видения и структурирования мира.

    • Когнитивный стиль (по Х.А. Виткину) характеризует особенности восприятия и интеллектуально-аналитической деятельности человека. Для артикулированного стиля характерна дифференциация и организация среды, а также стремление к различению явлений, относящихся, с одной стороны, к самому носителю данного стиля, к его «Я», с другой стороны, — к явлениям окружающего мира. Для глобального стиля характерны обратные свойства: среда воспринимается в ее целостности и не дифференцируется, а сам носитель данного когнитивного стиля не отделяет себя от внешнего мира, фактически он отождествляет свое «Я» и внешнее окружение.

    • Субэтнос  - этническая система, выделяющаяся внутри этноса своим стереотипом поведения и противопоставляющая себя окружению на основе взаимной комплиментарности составляющих ее членов.

    Суперэтнос - этническая система, состоящая из нескольких этносов и противопоставляющая себя всем подобным целостностям; высший таксон этнической иерархии.

    Этнос - устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющий себя всем другим аналогичным коллективам, что определяется ощущением комплиментарности, и отличающийся своеобразным стереотипомповедения, который закономерно меняется в историческом времени.

    Лекция 3. «Сущность, структура и своеобразие этнопсихологических феноменов. Содержание психологии нации. Системообразующая и динамическая стороны психологии нации»
    Введение

    1. Содержание психологии нации. Свойства национальной психологии. Функции национальной психики.

    2. Межэтническое взаимодействие как сфера проявления национально-психологических особенностей людей. Своеобразие проявления национальных установок.

    3. Сущность и психологические особенности этнической стереотипизации

    Заключение


    Введение

    Многие ученые давно спорят о том, что составляет сущность и содержание психологии нации. Между тем существует реальная возможность найти общие точки соприкосновения на основе систематизации и классификации накопленных знаний в других областях науки.

    Психика — это субъективные образы объективного мира, результат отражения в индивидуальном и общественном сознании людей воздействий предметов и явлений окружающего мира. Восприятие объективной действительности обычно осуществляется не только на уровне психологии (одного человека и групп людей) в форме чувств, побуждений, настроений, взаимоотношений и традиций, но и на уровне идеологии (одного человека и групп людей) в виде идей, теорий, понятий, мировоззрений, рассматривающих общественное бытие через призму коренных социальных интересов общества.

    Психология и идеология — две составные части (уровня) сознания как отдельного человека, так и групп людей. В психологии одного человека воплощается его внутренний мир и индивидуальное восприятие окружающей действительности. В общественной же психологии групп людей проявляются их непосредственные реакции на события повседневной жизни, в ней формируются и закрепляются представления, мнения, настроения, взаимоотношения между индивидами.

    1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   29


    написать администратору сайта