Лесная ведунья три книги. Лесная ведунья Отчаянная борьба за Гиблый Яр продолжается. Веся пытается понять, что же нужно магам, чародеям и ведьмамостутпницам в лесу, полном нежити.
 Скачать 1.01 Mb.
|
|
«Водяной договорился с болотниками об одиночных военных действиях? Не дело это, аспид по праву гневается. Буду сейчас, не тревожься». И помчался ко мне. А я стою и думаю - вот хорошо же, когда леший есть. Да такой, на которого в любой беде положиться можно, кто поймет, когда сама себя понять не можешь, да защитит… пусть и от разговора неприятного. Леший появился кряжистым сучковатым, с корой трещащей - то есть гневаться изволил. На водяного поглядел так, что даже этому охальнику стало совестно, ему и молвил: - Коли сплести прутья вместе - вовек не разломать, а коли по одному - и дитя малое справится. Война у нас дело общее. Коли какая инициатива - так не болотников, а всех созывать надобно, и моровиков, и вампиров, и оборотней, а пуще всего - главнокомандующего нашего! И тут леший ткнул пальцем кряжистым в грудь аспида. И хороша была речь, и слова правильные, и по делу все… а только повалились болотники со смеху прямо в болото, водяной пополам сложился от хохота, а аспид ничего, выдержанный, только лапу лешего от себя отодвинул, да и произнес сдавленно: - Как много общего у тебя с хозяйкою. Опосля вспыхнул пентаграммой алхимической и исчез. А леший затоптал пепел оставшийся, на меня поглядел, да и спросил недоуменно: - Весь, что не так-то? Болотники ушли под воду и гоготали уже там, над ними токмо пузыри виднелись. Водя тоже смеху предавался, по каменюке бил кулаком и все никак успокоиться не мог, а я… я… - А что я? - возмутилась спасительно. - Почему сразу я? Я им вообще тоже самое говорила, а видишь вот что творят, ироды. Ну леший при всех чинить расспросы не стал, объявил только повелительно: - На закате у избы Весиной. До совета военного, так и быть, допущу, за твои прошлые заслуги, водяной. Но коли еще сговорах за спиной хозяйки моей проведаю, на себя пеняй. И клюку у меня отобрав, ударил леший оземь. *** В лесу дел было много. Савран как раз привез саженцы, так что требовалось рассадить, полив организовать, да защиту от зайцев, а то знаю я их - только отвернешься, тут как тут, и сразу давай грызть все саженцы. Работала магией, леший направлял да подсказывал, коли что где не туда. Иной раз под землю уходил, менял потоки воды подземной, чтобы и полив был, и не загнили в болоте деревца. Вообще действовали мы и не по правилам, и не по инструкции. Сажать купленные деревца не стала бы ни одна уважающая себя лесная хозяйка, но… я как-то не очень себя уважала, если уж на чистоту. Да и ждать, покудова из семени проклюнется росток, опосля гадать выживет не выживет и стоять в природный процесс не вмешиваясь, природе первую роль отводя, это не по мне было. Нет, я за природу и естественный рост подлеска, но то подлесок - а мне сады плодородные надобны сейчас. Мне кормить чисть да нечисть, мне зверье прокормом обеспечивать надобно. Ну и не последнюю роль в деле моем игнорирования инструкций играло то, что… не дочитала я их. Ну не смогла я. Месяц пыталась. Как есть месяц. Да только как проклятое это пособие по лесоводству - токмо открою, пол странички прочту и все, сплю. Как есть сплю. Хорошо так за весь месяц тот отоспалась, прямо на поправку пошла, на мир другими глазами открыла, а инструкция та… По-хорошему, надо бы ее из-за печи достать бы. - А знаешь, что не нравится мне? - высунулся вдруг леший из земли. - Криво посадила? - встревожилась я. Просто магия дело такое - концентрации внимания требует, а я о своем задумалась, могла и дел наворотить. - Да нет, - лешинька вылез весь, постоял рядом, в ряды яблонь вглядываясь, - тут то все по делу. Ты мне вот что скажи, Веся, как аспид проведал-то, об том, что водяной затевает? Призадумалась я, да и признать пришлось: - О том не ведаю. Постояла еще. Клюка верная рядом была, я стояла, протянув ладони в сторону стремительно поднимающегося сада, одной ногой ведьма, силу из себя черпала, другой ведунья - у леса брала. И сейчас самое сложное начиналось - нужно было плоды заложить, чтобы урожай был, чтобы не зря, не пропали труды наши втуне. Леший позади встал, одна его рука кряжистая крепко обхватила, вторая, та что с ведуньей стороны, по руке моей протянулась корнями-лианами, леший теперь в мою магию свою направлял, корректируя действия мои исходя из своего опыта и знаний. Они у него были, и опыт и знания, а все что имела я, только магию. И то запас ее ограничен был. - Слабеешь, - заметил лешинька. Кивнула, поток ведьминской магии ослабила, опосля к магии леса перешла. - Из Гиблого яра можно взять, - подсказал леший. Соблазн был, да соблазн великий, вот только: - Коли силу Гиблого яра возьму, а войну проиграю - вся эта роща погибнет. И силу леса отпустила я, прошептала заклинание ведьминское, да обмякла на руках лешего. Поддержал меня друг верный, упасть не дал и посмотрели мы с ним на яблочный сад. Поднялись деревца, чуть выше роста человеческого, да хоть и молоды, а урожай уже дать могли. И зацветут сады через несколько дней, пчелы налетят, им корм будет, а опосля начнут зреть яблоки. На этом этапе снова вмешаюсь, нам урожай чем скорей, тем лучше. - Не бережешь ты себя, - укорил леший, поднимая на руки. *** Уложил на хвою во сосновом бору. Кряхтя сел рядом, да на меня старался не смотреть. Оно и понятно, зрелище то не самое приятное - трясло меня как в ознобе, колотило, зуб на зуб не попадал, и… так хотелось, чтобы пришел охранябушка, да укрыл теплым пледом. Есть такие вещи, что только человек поймет да посочувствует - холодно мне было, тепла хотелось, а леший ему что зима, что весна, что лето, все одно. И мне так было. Казалось, позабыла уже о том, что тепло бывает. Свыклась с ролью ведуньи лесной, с тем что спишь на сырой земле, что на озноб и внимания не обращаешь, что о жизни своей не думаешь вовсе, а жизнью леса живешь, и думать больше не о чем. - Аспид тебя ищет, - сказал вдруг леший. - Чеггго еммму? - говорила с трудом. - Хто ж его ведает? - задумчиво отозвался лешинька. - Но сказал, коли не отвечу я, али ты не отзовешься, браслетом обручальным тебя призовет. - Эттого только не хватало, - сил на разговоры не осталось. - Отзовись, скажи не могу я пока из лесу выйти. Кивнул леший, поднялся, собираясь уйти. - Клюку захвати, - прошептала я. Ему ж аспида с войском через лес вести, ему клюка нужнее. И глаза закрыла, в сон проваливаясь. И как только погрузилась в сон лесной, отступил холод, озноб ушел, все ушло. *** Дел в лесу все так же невпроворот было. Болотницы под присмотром Рудимы сажали морошку болотную, волки зайцев непослушных от свежепосаженной рощи гоняли, Савран вез последнюю на сегодня телегу со снедью да сажинцами. А потом вдруг изменилось что-то. По губам что-то теплое потекло, чьи-то руки держали крепко, да связь с лесом стала иной, не такой прочной, не сливалась я более с лесом-то, словно с земли меня подняли. Глаза распахнула, да в сумраке наступающих сумерков, и увидела аспида. Тот крепко меня держал, на колени к себе усадив, и поил теплым супом, да так держал, что волей-неволей, сонная, а сглатывала. Да только это пока спала! А как проснулась, губы сжала, на аспида взглянула, гнева не скрывая. - Гневайся не гневайся, а суп придется допить, - глядя мне в глаза, зло уведомил аспид. Сильнее зубы стиснула. - Ну, тебе решать, леса хозяйка. Допьешь, я твоего Водимира Водимыча так и быть, не трону, а не допьешь… - Ассспид, - прошипела я, - предупредила ведь - только тронь кого в лесу! Вот только попробуй! Усмехнулся Аедан змееглазый, да и сказал насмешливо: - Так то оно так, хозяйка лесная, да только водяной же не в лесу. И на меня посмотрел, выразительно и намекательно очень. А затем вдруг вздохнул тяжело и махом единым выговорил: - Угрожаю, да. И плохо это, тоже понимаю, не дурак. Веся, ну а что я делать должен был? Ты лежишь на сырой земле, бледная, холодная, дрожишь вся. А я ждать не могу, у меня бой сейчас. Выпей суп, об одном прошу, и спи себе дальше, я перину принес, одеялом укрою, и спи, никто ж тебя не трогает. Да как же не трогает? Вот, сидит, на коленях своих держит, а там, даже леший не ведает что дальше-то будет, глядишь и опять с лобызаниями своими-то… - Отпустить? - спросил настороженно аспид. Кивнула, с колен его сама слезла, на перину. Суп взяла как был в миске глубокой, пила торопясь, и ото сна отойти пытаясь, и взгляд на аспиде сфокусировать. А не фокусировался. Сумрак он темный, аспид - черный, то еще зрелище. - А что с боем-то там? - поинтересовалась, так, на всякий случай отодвинувшись слегка. Аспид за действиями моими проследил молча, но выразительно, затем сообщил: - Спи сегодня. Водяной с болотниками в деле, так что к Заводи тебе ходить смысла нет. О вампирах и волкодлаках позабочусь, прикрытие леший обеспечит. - Мой леший? - встревожилась я тут же. Не то чтобы другой какой был, а все же куда ж они моего лешего забрать засобирались-то? - Не твой, - сказал, как отрезал аспид. - Маги в деле, они на себя первый удар примут, опосля и мы удар нанесем. Потянулся аспид, укутал плечи мои одеялом, поднялся, шею размял, да и спросил вдруг: - А что, в избенке тебе не спится? - Спится, - отозвалась задумчиво, и добавила о своем все так же думая: - Только когда силы нужны, сон в избе он и последним стать может. Последним в жизни. А бор сосновый лечит и восстанавливает. Постоял аспид, поглядел на меня странно, помолчал. Снова на меня посмотрел. Я на него. Жуткое зрелище - аспид черный во мгле наступающей словно растворялся, и чем темнее становится, тем меньше чудище видно, только глаза горят змеиные. Да так горят, словно магию вот прямо сейчас господин Аедан и использует. - Алхимия? - вопросила невзначай. Кивнул. То, что кивнул, только по глазам-то и отследить можно было. - Спать ложись, - сказал задумчиво. - Доброй ночи тебе, хозяйка лесная. Развернулся аспид, да и уже почти вспыхнул в круге алхимическом, когда прошептала вслед: - И тебе… доброй. На сей раз от аспида даже искорок не осталось. То ли нарочно так сделал, обо мне позаботился, то ли так получилось. Но аспид-то исчез, а вот магия его - нет. Будь я ведьмой и не почувствовала бы, а так… ведунья я, и коли магию в моем лесу применяют, я ощущаю это. Вот и сейчас ощутила. Леший появился неожиданно - вылез из земли, на меня посмотрел глазами, что зеленым светом в сумраке светились, да и молвил: - Тебе это не понравится. - Что именно-то? - я взялась суп допивать. - Их «план», - леший вылез, прошел ко мне, сел рядом. И выглядел мой лешинька как-то странно. Завсегда спокойственный да уверенный, ныне сидел понурившись, и глядел не на меня - в землицу перед собой. - Леш? - я миску с остатками супа отставила, к нему ближе подобралась. - Лешинька, что случилось-то? Помолчал друг верный, наверх поглядел - там, где небо начинало сиять звездами, да и так молвил: - Агнехран-маг и аспид наш - как-то связаны. Как не ведаю, но действуют вместе и согласовано. А еще, Весь, ошибки они совершают… одинаковые. Но мне не до рассуждений сейчас было, тревога страшная змеей подлой заползала в душу. - Лешинька, не томи! Говори как есть! - потребовала повелительно. Леший говорить не стал. Подивилась я тому, но не стал, и на землю как оказалось - неспроста глядел. Повернулся ко мне, ладонь кряжистую к моей щеке приложил, в глаза заглянул, да и увидела я - круг алхимический он не простой магией был, он передавал. Все передавал. Каждое произнесенное здесь слово, каждое действие, да даже всплеск магический. За нами следили самым бессовестным образом! «Уничтожим?» - вопросил леший мысленно. «Где этот гад сейчас?» - так же мысленно вопросила. Леший показал - аспида он мне показал. Аспида, что стоял на краю болот, там где до Гиблого яра было ближе всего потому, как река в том месте сужалась, да напряженно молчит. А подле него ждут указаний вампиры и оборотни, набирают силу моровики, разминаются бадзулы… Но медлит аспид. А от чего медлит дело ясное - неладное заподозрил, разговор наш услыхав, и следит сейчас за мной и лешим. «Мы ему что, скоморохи в ярморочный день?!» - от чего-то злость нахлынула да такая, что с трудом на месте усидела. «Видать навроде того, - подтвердил леший. - Что делать будем?» Я еще не знала, что делать, но уже злилась и не без повода - за мной следить, в моем же лесу, да что ж это деется?! И хотелось разрушить круг подглядательный, снести, смести, уничтожить, да показать аспиду кто в лесу главный, вот только… «Лешинька, ты ж глянь, он стоит, ничего не делает, ждет» - сказала другу верному. «Да, - согласился леший, - твоя правда, ждет. Вопрос в одном - чего ждет?» «Действий, - ответила, на аспида мрачно взираючи, - он ждет моих действий. Видимо планов у аспида два, один воплотит коли я в круге этом останусь, другой коли выйду из него». «Твоя правда, - поразмыслив немного, снова согласился леший.- И что ж теперь?» Помолчала я, возможности свои прикинула, да и ответила: «Возвращайся к нему. Я следом». Склонил голову леший, связь нашу разрывая, да согласие выражая, и как был под землю ушел. А я вот в этот момент об одном подумала - где клюка моя? Где лежит она, бесхозная? И каково ей там, одинокой… Маленькая деталь, о которой едва ли подумает аспид. А я легла на перину, в одеяло теплое закуталась, глаза закрыла… и скользнула из кокона теплого, бесшумно, да незримо. Аспид-аспид, я же ведунья, меня в моем лесу кругом алхимическим не удержишь. Постояла вне границ аспидовой магии, полюбовалась собой спящей на перине, поежилась в платье легком, да и позвала мысленно: «Лешинька?» «Славно справилась, не заметил ничего, по первому плану действуем», - отозвался мой верный друг. Поразмыслив, спросила осторожненько: «А что за план-то?» Просто ведь знать не знаю, ведать не ведаю ни про какой из планов. А и леший от чего-то вдруг с ответом помедлил, словно размышляя о чем-то, да без меня размышляя! «Лешинька! - позвала гневно». И словно издали вздох тяжелый услышала, а мой соратник, ответил нехотя: «Хороший план, Веся. Очень хороший. Любая ведунья одобрила бы, сто пудово одобрила бы, да только…ты ж у меня ведьма». Подумал, и добавил: «И я у тебя тоже, не того уже, не расчетливый. План хороший, Веся, но мне он не по нраву, потому что я точно знаю - тебе он вообще не понравится». Задумчиво по хвое опавшей прошлась, плечи зябко обняв, да и топнула ногой, путь себе открывая. *** У Дуба Знаний никого не было. Ни кота Ученого, ни Мудрого ворона, видать там они, с лешим, аспидом, вампирами да волкодлками, в гуще событий самой. Подошла к дубу, к самым корням, что вглубь земли уходили. Глубоко, до самой воды подземной, до глинистого слоя, до воды, что и в реку впадала. Одной рукой себя обнимала, озябла ж совсем, второй прикоснулась к коре дуба, ладонь распластала, да пустила магию по стволу, по корням, до водоносного слоя, до самой до воды, по ней до реки, а уж в реке-то все было просто. «Покажи!» - не попросила, потребовала я у водяного. Водя показывать не хотел, ох как не хотел, всей кожей чувствовала, что против он, да только не в тех мы отношениях, чтобы водяной солгал. И как наяву увидала озерцо, что близ моей избы появилось неспроста - Водя постарался, ради болотников, чтобы силы не тратили понапрасну, да опосля воду отчистил, мне прозрачный водоем оставляя. И пытался Водя слукавить, и так озеро показал, и так, и как кувшинки на нем распускаются, и как в нем луна отражается, и как рыбки мелкие, красивущие резвятся, и… «А может хватит уже?» - вот сил моих иногда с ним нет. Расстроился, и остальное показал. Как провез Савран последней ходкой провизию купленную, как устроили пир совещательный мои славные воины, да как на карте-картине раскрывается план аспидов… да и не только аспидов. В этом плане Агнехрана рука чувствовалась незримо! На востоке, со стороны степей ветряных, две ловушки установили. В одной билась, бесновалась, металась от края к краю великая древняя ведьма Велимира! В другой, скрытой до поры до времени, понуро ведьмак сидел. Сидел, да не дергался. А Водя мне и слова аспида передал так, словно своими ушами слышала: «У нежити есть одна особенность - если ее поднимает из мертвых ведьма, она помнит того, кто отнял ее жизнь. Запоминает, в каком бы невменяемом состоянии не находилась». И я содрогнулась всем озябшим телом. Да, это правда - запоминают. Не ведомо как, но помнят. И страшным воспоминанием из прошлого пришел дикий смрад гниющей плоти, ритуальный зал и труп. Труп, который я заставила восстать. Забавно, но нежить отчетливо запоминает лишь того, кто ее убил, а того, кто заставил восстать из мертвых - нет. И я этому рада. И тогда была рада, и сейчас все-таки рада. Скольких я подняла для Тиромира? Многих. Тиромир мечтал о славе. О том, чтобы о нем говорили. Чтобы узнавали. Чтобы славили. Чтобы не называли, ни в глаза, ни за глаза ублюдком ведьмы и бастардом Ингеборга. Он мечтал об этом, и я мечтала тоже. К этой мечте мы отправились вместе. Идея и путь ее воплощения пришли спонтанно - мы гуляли по улочкам центра столицы, я с Тиромиром, счастливые, не размыкающие рук, и Кевин, наш верный рыцарь Кевин. Он первый и почуял неладное - а мы не видели, мы едва ли что-то видели кроме друг друга. Мы веселились как дети, забавляясь тем, что магией, на расстоянии, рисовали славные усики примадонне королевского театра. Тиромир шептал мне на ухо заклинания, а я колдовала - ведьмы ведь не оставляют следов, в отличие от магов. И вот когда я уже завершала правый ус залихватски загнутым кончиком, Кевин увидел мужчину, и среагировал первым - заслонив меня с Тиромиром, и окликнув несчастного. Сначала окликнув, после потребовав, чтобы тот остановился. Но человек не останавливался. Ни когда услышал требование, ни когда Кевин призвал магию. Для этого человека остановиться - значило уже никогда не подняться. И он упал, сначала тяжело рухнув на колени, после завалившись на бок. Я кинулась к нему первая, едва ли осознав, что багровое пятно расползающееся по его рубашке - это кровь. Я кинулась к нему первая, именно поэтому услышала предсмертный хрип «Дочь… моя дочь». |