Лесная ведунья три книги. Лесная ведунья Отчаянная борьба за Гиблый Яр продолжается. Веся пытается понять, что же нужно магам, чародеям и ведьмамостутпницам в лесу, полном нежити.
 Скачать 1.01 Mb.
|
|
И тут аспид, сел напротив меня, да и вопросил вкрадчиво: - А если у меня и человеческий облик имеется? - НЕТ!!! - крик вырвался прежде, чем оборвала себя. - М-да, весьма показательная реакция, - саркастично заметил господин Аедан. - Прости… те, - с трудом проговорила я. Как ни странно - простил. Я ведьма, я такие вещи вижу - не было в аспиде ни гнева, ни оскорбленности, только странная усмешка и что-то такое, выжидательно-подготовленное. Так хищник свысока наблюдает за жертвой, точно зная - далеко не уйдет. - Успокойся, - произнес, пряча насмешку, а на лице его угольном спрятать вообще все что угодно можно было, - поцелуй за спасение жизни цена не великая, согласись. Мрачно поглядела на него, аспид улыбнулся, да и вопрос задал: - А в чем я не прав, хозяйка леса? Где ошибся? - Везде! - чуть не взвизгнула. Да тут кричи-не кричи, а дело решать как-то надобно. Посидела, воды глотнула, аспидом заботливо подсунутой, на аспида поглядела да и… - Я не ведунья, господин Аедан, я все-таки ведьма. Я к людям ближе, чем к нелюдям. Ты прости меня, не серчай, не гневайся, а только… Противоестественно это для меня, невозможно, недопустимо… и не думала никогда о таком. Прости, коли обидела, не хотела я этого. Промолчал аспид, только на меня глядел странно, взгляд змеиный пристальный, взгляд изучающий. А опосля вдруг усмехнулся, кивнул, поднялся да и вышел из избы, разом уничтожив и свои заклинания и мои заодно. И осталась я сидеть за столом… молча. И вот молча я проследила за тем, как домовой вернулся и в печку юркнул. За тем как кот заглянул в дверь приоткрытую, да входить не стал. А потом из середины пола выглянул леший. И вот только другу верному смогла я тихо вымолвить: - Лешинька, сейчас такой бред скажу, даже ты рухнешь со смеху, да только… аспид он… - и говорить так тяжело вдруг сделалось, а все же договорила: - Он на меня виды имеет. И тут удивил меня леший, голову кулаком подпер, оглядел меня скептически, и вымолвил: - Да неужели?! Да так сказал, что стало сразу ясно - язвит. Как есть язвит! Но сердиться на лешего сил не было, только спросила потрясенно: - А ты что, предполагал? - Да что уж тут предполагать, Веся, - друг верный из пола вылез, прошел к столу, сел на стул кряжисто, да стул заскрипел от груза такого, и добавил: - Аспид же на тебя токмо и глядит. Где не появись - за тобой везде взгляд его следует. Так что предполагать не надобно, все и так ясно. А вот мне ясно не было совершенно, и я руками развела, потому что слов уже не было, одно расстройство. - Веська,- лешинька на меня посмотрел внимательно, - а то, что водяной вокруг тебя кругами ходит, то тебе как? - Так то водяной! - ну совсем же разные вещи. - Он с первого дня как тут появилась, охальник тот еще был. Это когда ты уже пришел, да чаща завредничала, тогда угомонился. Да только… - тут я вспомнила слова Води, вздохнула горестно и призналась: - Водя все те шалости творил, чтобы меня развлечь. Я же опосля смерти Кевина света белого не видела, да и не хотела видеть. Лесу что нас укрыл и спас благодарна была, добром за добро отплатить хотела, вот и заставляла себя вставать по утрам, а так бы, моя воля - и не просыпалась бы. Помолчала, и добавила совсем тихо: - Водя сказал, что любит меня… - Я слышал, - отозвался леший. И добавил, на меня глядя пристально: - А вот того, что сейчас в избушке творилось, не слышал. И так сказал, требовательно, да только… - Лешинька, прости, но я тебе ничего не скажу, - призналась искренне - Опять влезла куда не просили? - грозно вопросил друг верный. - Ага, - покаянно созналась я. - Да что ж тебе неймется-то? - пророкотал леший. - А чтоб я знала, - ответила ему. Помолчали. Я молчала в стакан с водой глядя, а леший молчал избушку обозревая. И так как он же блюдо серебряное принес, он и понял, что дело совсем нечисто коли от серебра вообще ничего не осталось. - Даааа… - протянул укоризненно. А потом вдруг возьми да и спроси: - Весенька, а когда проснулась поутру с аспидом в обнимку, неужто не поняла, не догадалась? И вот что тут сказать? - Лешинька, это ж аспид! - воскликнула негодующе. - Аспид он, понимаешь? Он для меня аки зверь лесной-чудище невиданное. А я ж ведунья, лешинька, сам знаешь, ко мне и волк прийти может, и медведь, и олени, и косули и прочее зверье лесное. Ибо ведунья я - возле меня раны заживают быстрее, болезни отступают, а иной раз и кости за ночь срастаются. - И то верно, - согласился друг сердешный. Да призадумался от чего-то. Крепко призадумался. Затрещала кора древесная, что ему кожу заменяла, заскрипели суставы. - Лешинька, ты чего?- спросила встревожено. - Ничего, - отозвался задумчиво. - Говоришь, аспид себя как зверь повел, от того и не заподозрила ничего? Есть что-то в этом, маг-то себе подобного не позволял, может и не прав я. - Не прав в чем? - не поняла я ничего. Да ответить леший не успел - в дверь аспид вошел и спросил: - Ведунью вторую уничтожать? Лешинька встретил его взглядом недобрым. - Прости за слова, быть может, обидные, главнокомандующий, да токмо ты в этом деле все равно не сдюжишь, - серьезно ответил ему леший. - Не так уж просто убить ведунью лесную, особливо мертвую. И на меня поглядел, ожидая, что подтвержу его слова, да только… после всего, что тут в избушке случилось, я была вынуждена тихо сообщить лешему: - Лешинька, он сможет… Просто я видела, что творит аспид с алхимией, так что уже точно знала - сможет. Вот со мной совладает едва ли - у меня все же есть леший, чащи и сила ведьмовская, а с мертвой ведуньей расправится, и еще как. И аспид сам это тоже знал. Потому и спрашивал, можно али как? - Нет, - ответила, поднимаясь. - Это лес Заповедный, аспидуш… аспид, - опосля всего перестала я воспринимать господина Аедана как кого-то близкого, - здесь кому могут - тем помогают. И я поднялась, к шкафу направилась, собираясь переодеться, да… остановилась, к аспиду повернулась и попросила вежливо: - Дверь закрой…те, пожалуйста. Господин Аедан плечами пожал и дверь закрыл, оставшись стоять в избе моей. - Эм… - раньше и не подумала бы стесняться, да то раньше, а теперь уж все иначе. - С другой стороны дверь закройте, будьте любезны. Ничего не сказал аспид, лишь на лешего выразительно посмотрел. Лешинька усмехнулся, да и исчез. Только после этого вышел аспид, и да - дверь закрыл, аккуратно, но плотно. Леший тут же материализовался там, где сидел. Головой покачал неодобрительно и протянул задумчиво: - Да, дела. Дела были те еще, ни в сказке сказать, ни у костра вечером расписать. Постояла я, в растерянности, да неловкости, сложно было мне. Как вот объяснить аспиду, что он мне как волк, али как медведь? И вампиры, волкодлаки, моровики и прочая нечисть - примерно так же, разве что при вампирах да волкодлаках приличия соблюдать надобно неукоснительно, и не от того, что на телеса мои кто позариться, а потому как иначе оскорбительно то для них будет. И вдруг такая вот ситуация… - Лешинька, а путь мне к баньке открой, окажи любезность, - попросила жалобно, снимая плащ свой. Друг верный просьбу исполнил. У него над деревом особая власть, ему из избы мой путь куда угодно открыть было не трудно, а вот мне выходить из избы было надобно, а сейчас… не решилась я. Леший просьбу исполнил мгновенно, а в баньке и вовсе помог - водой поливал, пока стучащая от холода зубами ведьма, вымывала из волос все еловые иголки, да веточки и листочки, что после ночевки в лесу завсегда в волосах найдутся. А потом уже я про мыло от русалок вспомнила, с ними все вымылось запросто. В избушке с мокрыми волосами и сползающим полотенцем моталась вещи собирала - на стирку русалкам. Можно было и магией, но русалки лучше стирали, да и магию сейчас поберечь следовало. Потом переоделась в предпоследнюю чистую сорочку, платье натянула чародейское, сегодня темно-зеленое, туфли черные, прежние взяла, я в лесу, не до моды. С грустью расчесала волосы, с которых чернота сходить то уже начала потихоньку, вздохнула тяжело. - Точно с ведуньей надумала? - леший от меня не отходил, видать тоже аспида остерегаться начал, али за честь мою девичью решил попереживать. Все ж событие-то какое - на честь эту ценители нашлись, я уж и позабыла что такое случается. - Точно, - я вновь посмотрела на себя в зеркало и подумала, что опять мне жгучей брюнеткой ходить. - Может отложишь? - лешинька не рад был моему решению. - Отложу, конечно, - вздохнула я. - Тут по ночи бой опять, от того силы придется беречь. Да только для начала, душу, что в теле заперли, излечить нужно. Верный друг призадумался, и тихо спросил: - А сумеешь? - Трансформация души больших затрат не потребует, - ответила я, вновь проводя гребнем по волосам. Остановилась, помолчала, глядя в зеркало на себя, такую чужую и непривычную в этом платье чародейском, и тихо добавила: - Особенно если эту душу подарили лесу. Леший тяжело поднялся со скрипнувшего стула, ближе подошел, на меня бледную взглянул да и спросил: - Как это? А как… - Ее имя - Дарима. Дарима, то есть - лесу она была от рождения подарена. И лес этот дар принял. Вот почему жизнь в ней бьется до сих пор, несмотря ни на что. И я посмотрела на отражение лешего, что стоял за мной. И вот и он и я понимаем преотлично - нельзя жизнью детей распоряжаться так, словно не родитель ты, а господин, и волею твоей ребенок должен жить, но иные этого не понимают отчего-то. Савран, уж насколько человек вроде неплохой, а и тот Луняшу готов был отдать лесу. И хорошо мне предложил, а если бы Силе Лесной? Силушка согласилась бы, без слов и вопросов согласилась бы, и тогда была бы жизнь Луняши навеки к лесу прикована. Разве ж можно так? *** Когда я вышла из избушки, на клюку опираясь, аспид странно на мои волосы посмотрел. А волосы как волосы, распущенные только, чего на них глядеть? Вторым, кто поглядел странно, был Савран - достойный купец не в Нармин опосля разговора отправился, время бы потерял, а так в Весянки успел и русалки с кикиморами теперь разгружали телегу. Вампиры, волкодлаки и моровики сидели в сумраке леса, да и тоже на меня глядели. И вот отдохнуть бы им, а нет - ждут. Интересно же всем, что ж я буду делать с ведуньей мертвой, что в октагоне бесновалась. Но никакого представления я для них не устроила. Прошла тишком к границе защитного восьмиугольника, присела, на клюку опираясь, ладонь к земле приложила и, вскинув голову, посмотрела прямо в мертвые глаза ведуньи. Миг, и от ладони моей разрядом молнии по земле помчалась к ведунье изумрудно-зеленая сила Леса. Контур октагона был смят, оплавился горный хрусталь, пошатнулась мертвая ведунья… Пошатнулась, да и опала черным пеплом. Вот она была - а вот ее и нет. Но я продолжаю держать ладонь на земле, и по проторенному силой Леса пути, течет уже моя, иная, ведьмовская магия. Она течет споро, да впитывается в черном пепле уничтоженной ведуньи. Секунда, вторая, третья… И среди черного пепла пробивается зеленый росток, рвется к свету, раскрывается изумрудными листочками… Когда я поднялась и направилась к ростку, вокруг меня царила тишина. Молчали вампиры, волкодлаки, моровики, русалки, кикиморы, Савран и даже аспид. Все стояли в оцепенении, сопровождая взглядом каждый мой шаг. А я чего? Я подошла, подхватила росток с горстью земли, да и пошла сажать его, болезного. И тут позади раздалось нервное: - А… а госпожа лесная ведунья так с каждым может? - спрашивал неожиданно Савран. - А черт ее знает, - нервно ответил ему Гыркула, который обычно вообще с людьми не разговаривает, - но впечатляет. И затем еще кто-то из русалок вдруг сказал тихохонько: - А волосы то теперь совсем черные. - Чернее ночи, - поддакнула ей одна из кикимор. Я остановилась, развернулась и сообщила очевидное: - Вообще-то я еще здесь и все слышу! - И че? - меланхолично вопросил кот Ученый, проявившись у дерева. А действительно… Внимательно посмотрела на кота… кот понятливо исчез. Глянула на русалок - те принялись за работу с удвоенной скоростью. На кикимор… кикиморы на меня смотрели как-то… необычно. - Дааа, - протянула одна из них, поправляя мухомор в волосах зеленых, - видать аспид как мужик того… И все посмотрели на аспида. Даже я. Аспид не сплоховал и не смутился, все оказалось хуже - аспид оскалился в широкой и очень плотоядной улыбке, особенно ярко выделявшейся на фоне матового угольно-черного лица. И все как-то сразу решили, что пора бы и за работу, а не стоять тут, рот разинув. И даже я была в числе решивших быстренько самоустраниться подальше от аспида. С ростком в руке, сжимая клюку я быстро, хоть и гордо, отправилась к заводи. *** И вот я иду, уверенная в том, что иду одна, тропу заповедную открыла, на нее вступила спокойственно, по ней, родимой, пошла да и вздрогнула, едва позади раздалось тихое: - Не стоит этого делать. Остановилась, повернулась, потрясенно на аспида воззрилась. Тот стоял на тропе заповедной, незнамо как на нее вступив, терялся даже в ярком свете дня, словно поглощал солнечный свет полностью, да на меня глядел взглядом пристальным, немигающим, змеиным. Аспид подошел неторопливо, руки на груди сложены, взгляд напряженный, да нет-нет и поглядывает чудище неизведанное на росток, что в коме землицы черной, тянул листки не к солнцу - в сумраке земли спрятаться пытался. А это значит, я время теряю, а время дорого. - Присмотрись к ростку, ведунья, ничего странного не замечаешь? - холодно спросил аспид. - Замечаю, - я вот в этом вопросе про странность была с ним полностью согласна. - Тебя замечаю! На тропу мою встал, а я и не почувствовала… Странно это. И развернувшись, путь продолжил. Аспид, тоже продолжил вести себя странно, и зашагал рядом, под мой шаг пытаясь подстроиться. А потом возьми да и спроси: - Почему твои волосы опять потемнели, Веся? - Госпожа лесная ведунья, - официально поправила я его. Промолчал зверь легендарный, чудище огненное. Ну да ничего, потом перевоспитаю, и не таких перевоспитывала. - То как уничтожила ведунью-умертвие… впечатлило, - произнес аспид. - Это не я, это лес, - отмахнулась беззаботно. Некоторое время шли молча, затем Аедан вновь разговор завел: - Значит, на территории своего леса ведунья практически неуязвима? - Ага, - отозвалась, поворачивая влево, чтобы выйти к воде. Хм, - задумчиво хмыкнул аспид. - Почему же тогда погибло столько лесных ведуний? Пожав плечами, молвила: - По глупости. И тут аспид возьми да и спроси удивленно: - А ты как выжила? Я и остановилась. Затем развернулась резко, на гада поглядела да и вопросила гласом негодующим: - Это ты меня сейчас глупой назвал? Пожал аспид плечами могучими, да и ответил спокойственно: - А я в чем-то не прав? И главное издевательский был вопрос! Вконец издевательский! И ответить у меня было желание, непреодолимое почти, да только… у меня на руке росток был дерева живого, живого но уже скверной пораженного, а аспид, он… - Может я и глупая, но понять, что ты время тянешь - ума много не требуется! - выпалила гневно. Ударила клюкой оземь, путь сокращая, и поспешила к заводи. А сама нутром чуяла - аспид позади идет. Легко, неслышно, и даже почти неспешно. Видать ждал, что я с крутого берега вниз к заводи спускаться начну, да только ждал зря. «Леся» - позвала мысленно. И от обрыва потянулась сплетаясь мостом лоза-лиана, до одного из островков в заводи и потянулась. И ступая по мосту плетенному, я дошла до островка, на него сошла, клюку отложила, земли пропитанной водой коснулась, та, повинуясь, сдвинулась, образуя ямку, вот в нее я растеньице задрожавшее и уместила. А после поднялась и отошла, безмолвно наблюдая за тем, как потянулась живая вода к ростку чернотой покрывающемуся, как скверна с него сходит голубым сиянием, как наливается жизнью крохотное деревце, как замирает, в свете дневном, больше солнца не пугаясь. Сзади неслышно подошел аспид. - Вот оно как, - произнес задумчиво. - Я уж думал ты тут собираешься колдовской обряд проводить. Волосы вот распустила… - Я уже провела! - ответила, вздохнув раздраженно. Присутствие аспида напрягать стало, да сильно. Стоит рядом, вот не смотрю на него, а чувствую - и то, что разделяет нас всего шаг, не больше, и то, что смотрит на меня Аедан, взгляда не отводит. И взгляд тот… Неприятственный! - Что дальше будет? - спросил вдруг. И уточнил даже: - С ростком этим. С ведьмою? - А мне почем знать? - вопросила гневно. И добавила: - Я ж глупая! И смерив аспида ледяным взглядом, направилась по мостку обратно к берегу. И главное дошла бы, спокойно дошла, да только тут позади раздалось: - То есть ты просто обратила ведунью в дерево?! Чуть не зарычала в ответ. Развернулась - аспид за мной шел, так что вообще рядом был. Посмотрела гневно в глаза его змеиные, да и поправила: - Я трансформировала душу в яблоню. Глаза апида слегка подались в форму округлую, но лишь слегка, и спросила сволочь окаянная огненная: - В яблоню? Ты трансформировала ведунью в яблоню и это называется «спасла»?! Я лишь руками развела, одной свободной уже, да надо бы помыть, второй с клюкой, и вот хотелось мне сказать, многое хотелось - но мы посередь моста, а это не самое лучшее место для разговоров. - Веся, - вдруг прошипел аспид, - пожалуйста, дай слово ведьминское, что НИКОГДА не будешь меня спасать. Да запросто! Плюнула ему под ноги и сказала: - Держи! Плевка то не было, я ведьма воспитанная, но аспид все равно сопроводил взглядом фантомный плевок, коей упал возле черных сапог чудища, опосля на меня глянул настороженно и вопросил: - Это было слово? - Это я сплюнула с досады! - нервы определенно начали сдавать. - Бывает, - с такой невозмутимостью произнес гад, что сразу стало ясно - под этой невозмутимостью подразумевается весьма паршивое мнение обо мне и моих умственных способностях. - А теперь будь любезна, слово дай, что никогда не будешь меня спасать. Чуть клюкой не стукнула. А рука то зачесалась, да так что удержалась вообще с трудом. Да только нельзя было аспида клюкой по башке лупить, он мне, во-первых, с ведьмами помог, а во-вторых, ему еще войну воевать. От того вздохнула спокойственно, и не менее спокойственно-то пояснила. - Я не могла спасти ее иначе. Никак. Мертвых не воскресить. Но ее душу, ее суть, ее сознание - я спасти в силах. И это не просто яблоня, господин Аедан, это ЖИВАЯ яблоня! А на крик то все равно сорвалась в итоге, и стукнуть его хотелось все сильнее, но… тут дело такое - Леся меня и мои желания хорошо чувствует, а потому, пользуясь тем, что и я и аспид диалогом разъяснительным поглощены, выросла девой голозадой, нарастила себе дубину пудовую, да и… - Леся, прекрати! - потребовала я. Оскорбилась Заповедная, фыркнула показательно, да и снова вернулась в ивовый мосток, но дубину никуда не убрала - наготове держала. Видать уверена была, что сдадут нервы мои, не выдержат нагрузки таковой существенной. Но нервы у меня были крепкие, это я точно знала. А потому вскинув подбородок, с вызовом поглядела на аспида. - Не вижу разницы между живой яблоней и обычной живой яблоней, - задумчиво признался тот. Елки зеленые, я все же глянула оценивающе на клюку, собственно оценивая ее на пригодность для одного-единственного, но весьма травматического удара по черной аспидовой голове. Однако - война и тот факт, что аспид являлся гостем моим, были не в мою пользу. Вздохнула, и терпеливо объяснила: - Живая яблоня даст особый урожай. Яблоки те переправлю в деревню ближайшую, крестьянка али купчиха, тут уж кого себе в матери изберет Дарима, съест яблоко и спустя срок положенный народится на свет дитятко. Глаза аспидовы как-то очень странно на меня поглядели, но попыток округлиться больше не предпринимали, а опосля гад все же уверенно произнес: - Поклянись, что спасать никогда не будешь. Вообще никогда. Ни при каких условиях. Как удержалась опосля такого - даже и не ведаю. Но удержалась. Постояла, дыша глубоко, размеренно, затем на аспида посмотрела и вопросила недобрым голосом: - Что-нибудь еще, господин Аедан? - Да, - кивнул аспид, - ты слово не дала. Я… сдержалась. Сволочь же чешуйчатая, руки на груди могучей сложил, и продолжил задумчиво: - Одного не могу понять, хозяйка лесная, как ты вообще собиралась воевать-то с пятью ведуньями? Скрипнув зубами, скупо ответила: - Молча. - Это-то понятно, - аспид упорно не замечал моего гнева, - умертвия в качестве собеседников в принципе едва ли выступать способны. Но так, в общем, план то какой-то был, али на «авось повезет» рассчитывала? Теперь зубами не скрипела - заскрежетала! Позади аспида мгновенно материализовалась Леся, пылая энтузиазмом врезать ему по башке чешуйчатой со всей дури, но я прошипела: - Не сейчас. Усмехнулся аспид, и подметил саркастично: - То есть вариант атаки дубиной остается в резерве. А я все равно сдержалась. Из вредности и повышенного упрямства. Постояла, подышала и спокойно объяснила ироду: - Ни о какой молниеносной войне речи не шло в моих планах. Я собиралась поступить проще, но рассудительнее. Аспид изогнул бровь смоляную, почти на лице то и не различимую, предлагая поделиться моим планом военным, раз уж он соизволил выслушать. Да только нечем тут делиться, тактика простая. - Сила леса, - произнесла я, повернув голову и глядя на воду. Вид на воду, говорят, успокаивает. - «Сила леса» что? - потребовал разъяснения аспид. И я поняла, что врут - никакая вода рядом с аспидом вообще никак не успокаивает. Но сдержалась и на этот раз. - Сила леса, - повторила, сжимая клюку и ладонь свободную в кулак нервозный. - Мы бы захватили болота, там посадили деревья леса моего, а опосля продержаться моему войску требовалось бы два месяца, покуда лес не укоренится, и вот после этого, - я резко повернула голову и с вызовом взглянула в глаза аспида, - всю нежить Гиблого яра я уничтожила бы одним ударом. Аспид молчал. - Вот такой план, - произнесла, ожидая слов хоть каких-то. Но аспид молчал. Я стою жду. Аспид молчит. Я жду. Аспид молчит, я жду, Леся бесшумно выбирается из моста и азартно замахивается дубиной стоеросовой… - Не сейчас! - гаркнул на нее аспид. И чаща моя оторопела. Я тоже слегка. Дубина сдулась. Где-то в лесу соловей запел. А аспид вдруг сказал: - Ты очень красивая, когда так вдохновенно рассказываешь. Я чуть клюку не обронила! А Леся дубину не просто «чуть не обронила», она мгновенно оживилась, дубину зашвырнула куда-то в сторону Гиблого яра, выросла за правым плечом аспида - оглядела его оценивающе, опосля за левым плечом выросла - тоже оглядела, разворот плеч обозначила, и как давай на меня глядеть выразительно! И так намекающее! И вдохновлено! И с энтузиазмом! И тут аспид возьми да и скажи: - К твоему сведению, чаща Заповедная, лично я на все согласен. Уже давно. И на меня посмотрел тоже выразительно. Но не так как чаща, та сияла энтузиазмом, а по-другому - нагловато-мрачно, мол и никуда ты теперь не денешься. А вот это уже зря! - Послушай, аспидушка, ты кракенов видел? - вопросила раздраженно. - Допустим, - ответил аспид, не сводя взгляда пристального с меня. Гнев вскипел моментом, гневно и ответила: - А вот теперь допусти, что ты с кракеном страстно лобызаешься! Аспид молча изогнул бровь, а за его спиной снова выросла Леся, на меня посмотрела укоризненно, головой покачала недовольственно и… и начала мне на картинках из листьев и веточек сплетаемых, демонстрировать где, как и в чем конкретно я не права, а так же, что… - Кракены - яйцекладущие, - менторским тоном добил аспид. Ну это стало последней каплей. Сжав клюку, я сделала шаг к гаду, и прошипела получше любой змеи: - Что ж, аспидушка, вот и поняла я, от чего племя ваше повымерло-то. От незнания! Видишь ли, друг мой, змеи тоже яйцекладущие! И от того, аспидушка, мой тебе совет, добрый да дружеский, ты на меня не взирай, ты к кракенихам присмотрись! И резко развернувшись, как не свалилась ума не приложу, я гордо направилась вниз по мосту, и даже вполне себе отлично шла, когда услыхала позади: - Аспиды - живородящие. И, к слову, некоторые виды удавов так же относятся к живородящим. Леся, я полагаю, твоей хозяйке не помешает пространная лекция на данную тему. Образование у нее хромает, да ты и сама знаешь - в избе целая гора книг нечитанных валяется, вот и озаботься, чаща Заповедная. Когда я обернулась, пылая гневом - аспид лишь галантно склонил голову и исчез, в призванной алхимической пентаграмме. А вот я замерла. И не от гнева обоснованного. Не от ярости, что требовала возмездия. От воспоминания. Я вдруг поняла, что я его уже видела. Именно его, аспида. Когда-то давно, в той, прошлой жизни. Эта поза, поворот головы, менторский тон… черный костюм и шляпа, тоже черная. Я его уже видела. И тогда он не был аспидом! А кем был?! *** - Изыди! - прошипела я раз в двадцатый, наверное. Чаща мигом исчезла, один токмо листочек и виднелся из-под закрытой двери, но этот листочек был настороже, да не просто на стороже - выжидал он. - Изыди, я сказала! Листочек нехотя убрался, скользнув в щель под дверью. Аспид фактически сказал Лесе «фас» и вот теперь чаща радостно взялась выполнять команду. И, главное, вообще слушаться перестала. Бесит. Посидела за столом, глубоко дыша, подержала пальцы у висков, стараясь в себя прийти да успокоиться, опосля на блюдце серебряное поглядела, яблоко по нему пустила и произнесла имя ненавистное: - Тиромир. Несколько секунд туманилось пространственное окно, затем мигнуло серебром и взглянули на меня глаза голубые, черным углем подведенные. Тиромир… Широки его плечи, подбородок квадратный героический, взгляд прямой, да в глазах ненависть. - Валкирин! Произнес, что сплюнул, утереться захотелось. Но лишь выше подбородок вскинула - прошли те времена, когда этот маг мог сделать мне больно. Больше не может. И уже никогда не сможет. - Ты позвала, - между тем продолжил Тиромир с издевкою. - Неужто понадобился, Валкирин? Сейчас. Спустя столько лет. Спустя столько обманов! Я лишь улыбнулась. Что сказать? Чем ответить? Он верил, что это я бросила его, сбежала перед свадьбой с другом его лучшим, что я предала, а Кевина убила и тем в силу вошла. Вот та правда, которую ведал он. Один нюанс в его правде был - это я забрала снятый им обручальный браслет. А потому да, все выглядело именно так: я сбежала перед нашей свадьбой со своим полюбовником, я предала его, я его бросила. - Смысла нет прошлое ворошить, - спокойно сказала.- Вопрос у меня к тебе, маг Тиромир. Да и замолчала. Тиромир был мне врагом. Исконным, ярым, яростным, а потому слова подбирала я осторожно, и информацию следовало под контролем держать, чтобы ничем лишним не обмолвится. - Так значит, - Тиромир усмехнулся издевательски и одной этой усмешкой так мать свою напомнил. - Валкирин, ты меня дураком набитым перед всей столицей, перед всем миром выставила! Ты друга моего ближайшего, мне дорогого - сгубила. Ты… Договорить я не дала, перебила спокойственным: - Тиромир, а помнишь, гуляли мы с тобой и Кевином как-то близ театра? Маг умолк, с ненавистью взирая на меня. - Мм, - протянула задумчиво, - мне тогда лет сколько было? Шестнадцать-семнадцать? Не помню точно. Одно вот только в памяти вдруг возникло - возвращались мы с премьеры той примы театра, коей до того усы на всех афишах малевали. Шумно было, многолюдно, фонари ярко горели, экипажи подъезжали, и был там мужчина. Имени не знаю, лица не помню. Мы карету твою ждали, а этот мужчина помог своей даме, актрисе той, сесть в экипаж, на нас поглядел да сказал сурово, что экзамены у вас впереди и следовало бы учебой заняться, а не художествами. Кто это был? Тиромир хотел было ответить издевкою, но вдруг осекся, замер. Призадумался. А затем неверяще произнес: - Я не помню. Помолчал, да и добавил: - Я лица его не помню. Слова - да, карету дорогую, спутницей его точно была примадонна театра, такую не забудешь, с цветами… точно - розами алыми да в красном платье, ее припомнил отчетливо. А мужчину… нет. И на меня поглядел вопросительно, даже ненависть схлынула. Оно и понятно - он маг, память у него отменная, магам-то память тренируют сызмальства, и вот то, что он и вдруг лица не припомнил, это уже интересно до крайности. Неужто аспиды не вымерли, а живут себе преспокойственно среди людей, скрываясь крайне умело? Настолько умело, что боевой маг, гордость школы, и тот лица его не упомнит, а значит - не видел! - Валкирин… - вдруг позвал меня Тиромир. Враждебно на него взгляд подняла. А потому что недруг он мне, и я это теперь знаю. А он… он знал другое. - Почему ты меня бросила? - и в голубых глазах бесчувственного мага, вдруг показалась боль. Не поверила бы, никогда не поверила бы, но я ведьма, я такие вещи вижу. А вот отвечать… Отвечать мне не хотелось, и рассказывать, и доказывать. Отболело. И потому сказала я лишь одно: - А почему ты браслет обручальный снял, Тиромир? И побледнел маг. Как полотно белый стал. Да взгляда моего не выдержал, глаза опустил, и лицо будто окаменело, только на скулах желваки ходуном ходят. Ну вот и все. И объяснять ничего не нужно. Потянулась я за яблочком наливным, связь разорвать, да только вдруг вскинулся Тиромир, и торопливо, словно жизнь свою пытался возвернуть, выпалил: - Ты бы выжила, Веся! А я стал бы магистром, и сумел бы защитить нас обоих! Я ради нас на это пошел! У тебя же нестабильный дар был! Что ты могла, Веся? А ничего! Прирожденная ведьма с нестабильным даром! Два всплеска силы за всю жизнь! Последняя по успеваемости в школе! Без перспектив и потенциала! Но мне было плевать на это, Веся, мне всегда было плевать, мне ты нужна была. Такая как есть! Только ты! А ты… Ты выбрала другого! И ради чего? Оглядись - ты живешь в прогнившей избенке посреди леса! Вокруг тебя одни нелюди! И это твоя идеальная жизнь? Ты всегда любила столицу, гулять по улочкам старого города, прорваться с боем на премьеру в театре, наслаждаться запахом кофе из кофейни на углу, ты… Ради чего? Помолчав, я спокойно взглянула в его глаза и ответила: - Говоришь, я бы выжила? Тиромир, ты снял обручальный браслет. Ты. Его. Снял. Мы ведь оба знаем, что это было мерой предосторожности на случай, если на алтаре я все же не выживу. И маг опустил взгляд. Я улыбнулась с горечью, потянулась за яблоком и прервала связь. Несколько секунд сидела, глядя вперед и не видя ничего… но больно уже не было. Отболело. Ушло вместе с последним вздохом Кевина. Все ушло. Осталась я, только я и ответственность за лес, ставший мне домом. И тут яркой вспышкой вдруг вспомнилось: «Да как же ты вообще в этом жестоком мире появилась такая?!» Мы так часто не ценим то хорошее, что происходит в нашей жизни и понимаем, что потеряли - лишь потеряв… Вот так и я. Был у меня охранябушка, а теперь нет его, потеряла. Ведь могла спасти. Остановить могла. Задержать в своей жизни хоть на денек-другой, и все ведь тогда было бы по-другому. Не погибли бы волки, не полезла бы я в Гиблый яр так вот, по глупости, но с другой стороны Ярина погибла бы, а я об том и не узнала бы никогда. Вот так, стоит оглянуться на всю свою жизнь, и не знаешь, что лучше-то. И вдруг яблочко наливное, что держала в руке, из пальцев выскользнуло, само по блюдцу серебряному закрутилось, затуманилось серебро и взглянули на меня глаза синие-синющие, как летнее небо перед грозой. - Ну здравствуй, Веся, - произнес архимаг Агнехран, собирая волосы в привычный низкий хвост. Я удивленно моргнула, да на яблочко наливное предательское поглядела. - Как ты? - продолжил маг, размяв шею и поправив воротник рубашки. Как я?.. Эм… - Дддда хорошо все, - голос дрогнул от растерянности. - Как домовой, леший, водяной чтоб его? - продолжил светскую беседу Агнехран. Я сидела оторопевшая, и от неожиданности даже отчиталась по всем пунктам: - Эм… Домовой поганки сушит, потом будет на шишки хмеля у лесовиков менять. Леший трудится рук не покладая. Водяной чтоб его пока никак его, вечером токмо свидимся, да и ночь коротать тоже вместе придется. А… Вы как? И как маг тот молодой… Димитру, кажется? - Данир, - с улыбкой теплою поправил архимаг. И добавил тут же: - Мне приятно, что ты имя его не запомнила, значит не по нраву пришелся, тем лучше. - Для кого лучше? - смысл разговора ускользал ужом вертким. - Для меня, - Агнехран улыбнулся широко и провокационно. Но прежде чем все осознала, мгновенно улыбаться перестал, да серьезно продолжил: - Девять лешаков на данный момент схвачены. Ведьмака захватили так же. Слабоват оказался, я полагал, ведьмаки способны на большее. Ингеборг и его сын Тиромир в данный момент в розыске. Но, нам удалось засечь ваш разговор. О чем беседовали? Последний вопрос был задан вполне мирно, вот только не смотря на спокойный тон и лицо приветливо, слышалось в том вопросе угрожающее звериное рычание, да и оскал у лорда Агнехрана чудилось что звериный. Но мелочь одна имелась. - Вот вам и сила ведьмака недооцененная, - улыбнулась грустно. Агнехран бровь изогнул вопросительно. А я… Я на него смотрела и другого в нем видела. У магов кожа завсегда чуть темнее, от того что первый щит они на себя мазью наносят, а та мазь часть лучей солнечных поглощает, вот и выходит, что лицо темнее кажется. Вторая ступень защиты - подведенные черным углем глаза. Уголь тот не простой, две функции выполняет, первая защитная, а вторая - внимание врагов к глазам приковывает, от того проще завладеть волей противников, проще внушить желаемое. Маги опасны. Очень опасны. Настолько, что забывать об этом не следует. Никогда не следует. А еще - маги нам, нечисти, прямые враги. И потому я сидела и думала - говорить, али не стоит? Ведь если сказать - ведьмаку уже не выбраться и тогда у магов будет преимущество. А не скажу… преимущество появится у Тиромира с Ингеборгом. И выбор мой должен бы был быть очевидным, все же ведьмак мне ближе, чем маги, но Агнехран был без слоя защиты, от того казался ближе и роднее, а еще вчера по ночи маги лешаков остановили. Остановили защищая нас, магам то лешаки и даром не сдались, а вот нам беду могли принести не малую. И вздохнув, я сообщила нехотя: - Если вы Тиромира не можете засечь, в то время как о разговоре нашем проведали, значит, конечную точку соединения прикрывает ведьмак. С некоторым удивлением посмотрел на меня архимаг, устало покачала головой я, да и пояснила: - Ведьмак - наполовину нечисть, наполовину нежить. Идет он по грани незримой, от того неживое чувствует, да магически одаренную нечисть выследить и убить способен. А еще ведьмак способен, даже находясь в магической темнице, использовать пограничное состояние и скрывать от магического поиска. И потому ведьмака следует убить. Но даже в этом случае, своим последним желанием, он может скрыть от магического поиска, к примеру, Ингеборга с Тиромиром. И я собиралась сказать об этом, вот только архимаг перебил задумчивым: - Усиление изолирующего заклинания? Молча развела руками. Я не знала. Не знала что такое в принципе это изолирующее заклинание, и не ведала его возможностей. - Объясни… те что это, и я постараюсь разобраться, - это было единственное, чем могла помочь. И любой маг от такой «помощи» отмахнулся бы надменно, но этот был не таков. - Сейчас. Сказал кратко, притянул лист бумаги и принялся за работу. Схему чертил сосредоточенно, даже не заметил, как прядь выбилась и упала на его лицо, лишь головой дернул, да и продолжил, а я… у меня сердце замерло на миг, а потом забилось как сумасбродное от одного этого движения. Впрочем - сумасбродное оно и есть, сердце мое. - Вопрос у меня к вам, лорд Агнехран, - произнесла я, перед самой собой оправдывая тот факт, что все еще продолжаю на мага пялиться. - Слушаю, - кивнул архимаг, сосредоточенно работая над схемой. Ну я помолчала пару секунд, с силами собираясь, а затем и спросила: - Каково сейчас количество аспидов на континенте? И дышать перестала. А занятый схемой лорд, кратко и по-военному отрапортовал: - Зарегистрировано сто семнадцать особей. Под подозрением еще более пяти сотен. Мы не так давно занялись… И тут Агнехран умолк. Затем очень медленно поднял голову и посмотрел на меня. Я все так же продолжала смотреть на него. Наши взгляды встретились. Я, оказывается, очень соскучилась по вот этому удивительному цвету глаз, темно-синему, вроде так и не выразительному, а запоминается почему-то, и потом глядишь в небо, а там все время какой-то не тот цвет, какой-то не такой. В общем, что-то давно дождя с грозой не было. Улыбнулась неловко архимагу, повернув голову, посмотрела в окно. Значит установлено сто семнадцать особей… То есть на мой зов мог явиться не один аспид, а сто семнадцать. Даже если бы пришла треть - Гиблый яр мы отвоевали бы за день. - Обидно, - прошептала я. - Ты… о чем? - неожиданно напряженно вопросил маг. - Об аспидах, - дождя, судя по погоде, в скором времени не предвидится, тем более с грозой. - Могли бы и откликнуться на зов. Удивительно, вроде хорошую новость услышала - не повывелись… в смысле не повыродились еще аспиды в нашем мире, а с другой действительно обидно мне стало, как ведунье обидно, что воззвала к нечисти, а они взяли и не пришли. - Среди аспидов мало достойных магов, - почему-то вступился за огненный народ архимаг. - В основном бытовая магия и, естественно, способности к перевоплощению, без них никого не выпускают из закрытых территорий. Я вновь на него поглядела, да с нескрываемым недоумением, Агнехран улыбнулся мне краешком губ, и, вернувшись к схеме, продолжил: - В основном аспиды не покидают исконных земель обитания, предусмотрительно дистанцируясь от человеческих поселений. Но те, кто сумел преодолеть испытания, некоторое время живут среди людей, иногда достигая весьма высоких должностей. И он вернулся к схеме. Умный, сразу видно. Умный, уверенный и упорный - такие маги добиваются многого, а дальше… Сила рождает власть, власть дает вседозволенность, вседозволенность порождает пороки и ослабление контроля. И… сколько еще раз я должна себе напомнить об этом, чтобы перестать видеть в данном маге того, кого в нем никогда не было?! Или был, но где-то глубоко внутри, на уровне инстинктов и гордости. И от чего-то захотелось спросить кто он? Где родился? О чем в детстве мечтал, глядя в синее небо? Был ли счастливым, или рос одиноким, а к власти шел, стиснув зубы и не оглядываясь на потери? О многом хотелось спросить, но я не спрошу. Никогда не спрошу. - О чем с Тиромиром разговор был? - вдруг задал вопрос архимаг. И растерявшись, я почему-то даже сразу ответила: - Я спросила о встрече давней, он ответил… - и на этом моя растерянность закончилась. Поднял взгляд на меня Агнехран. Непримиримо сложила руки на груди я. - Видимо больше ничего не скажешь, - понял маг. Понятливый. - Что ж, перейдем к делу. И Агнехран продемонстрировал мне схему, в которой было два встроенных круга, символ огня, символ воды, символ камня, символ воздуха. Вот воду, огонь, землю и воздух контур и блокировал. Их, да и только. Я протянула руку, воспроизводя схему перед собой сияющим зелено-огненным рисунком, коснулась пальцем, вливая силу свою и та, минуя все преграды, потекла во все стороны. - Понял. Сейчас исправлю. И вернув лист на стол, архимаг стремительно начал дописывать символы, дорисовывать схемы и формулы. И вдруг произнес, словно невзначай: - Тиромир Мережский убежден, уверен и свято верит в то, что его возлюбленная в ночь перед свадьбой сбежала с его лучшим другом Кевином Ланнероном. Мне показалось, или магистр действительно в неведении по поводу причин твоего побега? Я вновь молча сложила руки на груди. Отвечать не собираясь вовсе. Маг мельком взглянул на меня, усмехнулся, дернул головой, прядь с глаз убирая, и быстро завершил рисунок. Протянул, позволяя рассмотреть. И все повторилось - я воспроизвела рисунок в пространстве перед собой, пустила ведьминскую силу и потекла та сила, да о препятствие ударилась! А где оно взялось то препятствие, мне и неведомо было. Но я ведьма, а у нас порой сила одно, а разум совсем другое. И пока мой разум понять не мог, в чем тут дело то, сила выход нашла, исподволь, минуя магические барьеры и стремясь на свободу. Ведьмы в целом всегда стремятся к свободе. - Так, уловил где недоработка, - произнес Агнехран и вновь за работу взялся. И вдруг там, у него, дверь распахнулась, вошел кто-то, да сказать ничего не успел: - Вон! - не поднимая головы, приказал архимаг. Но вошедший хоть и поколебавшись, все же робко сообщил: - Мой лорд, к вам… ведьма. Замер Агнехран, затем повернул голову и взглянул на визитера так, что я бы на месте того визитера бежала бы прочь сломя голову. А пришлому магу на такое ума не хватило, от того затараторил он запинаясь: - Ннне ваша ведьма, вашу, как полагается, мгновенно сопроводили бы, но это тоже ведьма и… она настаивает и… Архимаг медленно сузил глаза. И взглянул так опасно, что даже настойчивому докладчику нехорошо стало. Тот заткнулся, да торопливо вышел и даже дверь закрыл осторожненько за собой. Безмятежно вернулся Агнехран к работе своей, задумчиво сидела я, размышляя лишь об одном - кто ж та ведьма то? - Утолить твое любопытство? - вдруг словно невзначай произнес маг. - О нет, не стоит, перебьюсь. А ты поторопись, недосуг мне тут… сидеть с тобой. Вскинув взгляд, улыбнулся мне Агнехран, да так улыбнулся, что сердце снова зашлось, а маг силу свою призвал. И в сиянии появившихся формул и схем я всю крепость магическую увидела, со всеми этажами да уровнями, полигонами и ристалищами, магами и магистрами, чудовищами да чудищами, коих в зверинце никак для изучения держали. А шагах в ста от лорда Агнехрана увидала я группу магов, щиты призвавших и ведьму на месте удерживающих. Древнюю ведьму. Такую древнюю, что ее магия шлейф оставляла, словно бы королевский или даже императорский. И такая сила от нее исходила, что внезапно поняла я - ведьму на месте удерживают вовсе не маги… ее держал архимаг Агнехран. А вот сейчас в единый миг препятствие на пути ведьмы убрал. И та, решив, что одолела охрану, ринулась к тому, кого видеть столь сильно жаждала. Сминались преграды на ее пути, рушились стены, сгорали двери. И лишь последняя дверь распахнулась издевательски-радушно. И на миг приостановилась ведьма, осознав, что не вторглась - позволили, что не нарушила приказ - а чужому плану следовало. Но отступать не стала. Поколебалась лишь миг и плавно - пантерой гибкой, кошкой грациозной, тенью легкой, весной сияющей полной жизни вступила в кабинет мага сильнейшая из всех существующих ведьм. Велимира! Самая красивая из нас. Волосы ее были чернее воронова крыла, глаза синее королевских сапфиров, губы, словно лепестки алой розы, черное платье белизну кожи оттеняло да тонкий стан подчеркивало. А и подчеркивать имелось что - прекрасна была Велимира, высока грудь ее, тонка талия, круты бедра… Красивая ведьма, самая красивая из всех. Ведьма, что семьи не имела, любви не знала, и весна ее - еще впереди. А значит… ей, в отличие от меня, было, что предложить архимагу. Но Велимира не стала бы старейшей из ведьм, если бы сразу начинала с козырей. О нет, эта ведьма была слишком умна, чтобы делать деловое предложение еще до того, как его пожелают услышать. И она сделала все, чтобы пожелали… Плавно шаг сделала, поклонилась аки лебедь белая, выпрямилась царицею гордой да величественной, локон волос, чернее вороного крыла, на спину откинула, медленно взгляд от пола подняла, да и… Да и дошло до нее очевидное! Осознала она, что на гостью хозяин и не взглянул ни разу… Вообще не взглянул. Вот вообще. И я даже на миг пожалела ее чисто по-женски - ведь столько стараниев, платье вот на ней же красивое, волосы небось долго укладывала, глаза сурьмой подведены, губы алые идеально накрасила, а все зазря. Архимаг все так же на нее и не посмотрел даже. На меня он с усмешкой смотрел, мою реакцию отслеживал, и от того… Покраснела я, осознав, что на меня вот все это время лорд Агнехран и взирал, глаз не отводил, и это пока я…отвлеклась значит, а он вот… он… Мрачно посмотрела магу в глаза. Маг нагло и широко улыбнулся в ответ. Я губы поджала. У него улыбка стала лучезарнее. Я нахмурилась. Он укоризненно головой покачал, да и вопросил у гостьи незваной: - Зачем пожаловали, неуважаемая? Вспыхнули алым сапфировые глаза ведьмы и на миг, всего на краткий миг прожитые годы отразились на прекрасном лице, а после так, что аж у меня в груди заныло, произнесла-пропела Велимира: - И от чего же, позвольте узнать, такое неуважение? И так она это сказала! Это надо же так уметь говорить! Многое я про Велимиру слышала, да что говорить - мы ее деяния на уроках по Истории Магии изучали, но в жизни не ведала, что вот так проникновенно, проникающее, прочувствованно говорить то можно. Такая слово произнесет - а ты уже заслушался, и внимать далее готов до бесконечности. Но то я, а вот архимаг, все так же даже не взглянув на гостью, холодно ответил: - Неуважение без причины не возникает. У вас десять секунд. Маги, они завсегда на цифры упор делают, так у них заведено, а для нас, ведьм, это противоестественно. Ведь что такое десять секунд? Для кого-то миг, для кого-то вечность, разве могут цифры передать хоть что-то? Но Велимира в маговской крепости была, а в чужую магическую крепость со своими правилами не лезут. Вздохнула судорожно, выпрямилась величаво, да и сообщила гласом своим проникновенным: - В Заповедном лесу, о коем вы заботитесь столь… ненавязчиво, появился враг. Что?! Меня ни на миг не взволновал намек, недвусмысленно допущенный ведьмой - я знала о том, что лорд Агнехран о лесе моем заботится, да объяснение тому простое было, маг не любил должным быть, а я ему жизнь спасла, вот и заботился, как мог долг за жизнь возвращая. Он в принципе оказался очень гордым - когда охранябушкой был, быт мне всеми силами налаживал, платил стало быть за лечение, а теперь, когда силу вернул, помогал уже иначе. Так что о заботе слова были мне понятны, но кого ведьма сочла врагом, вот что было мне неведомо. И тут архимаг меланхолично констатировал: - Пять секунд. И это для Велимиры ударом стало. Вздрогнула ведьма, на Агнехрана, так ни разу на нее и не взглянувшего, поглядела с ненавистью, да прошипела яростно: - Аспид! Безразлично пожав плечами, архимаг добил педантичным: - Две секунды. Ведьма чуть не взревела, и от того по звериному прорычала: - Он алхимик!!! И я застыла. Алхимия на континенте была под запретом. Под строжайшим запретом. А в нашем королевстве и вовсе смертную казнь за собой влекла, а потому… побледнела я. Ведь аспид тот что у меня, его магам и даже архимагам не достать никак, но что с теми, кто среди людей жил и о коих лорд Агнехран знал? С ними что будет теперь?! Вот змея же, а! Кто бы ей язык укоротил, твари такой?! И в смятении посмотрела я на Агнехарана, а тот сидел, насмешливо глядя на меня, на губах его играла улыбка загадочная, в глазах смешинки плясали, и в целом - взбешенным и гневным архимаг не выглядел. Авось… пронесет? А маг, весело подмигнув мне, властно и холодно ответил ведьме: - Время вышло. Где выход вам известно. И вернулся к схеме, безразличный совершенно к тому, что позади него стоит самая могущественная ведьма современности! А это было зря! Очень-очень зря! Потому что он не только одну из Верховенствующих оскорбил, он с пренебрежением отнесся к женщине, абсолютно уверенной в своей неотразимости и красоте. И именно это привело ее в бешенство и ярость, которые ведьма почти не контролировала. Вспыхнул гнев, заискрилась бедой-опасностью сила ведьмовская, взметнулись черные волосы, воссияли синие глаза, вскинула руку ведьма и сорвались с ее алых губ слова страшные, слова вечные, слова… которые каждая ведьмочка учила перво-наперво, ведь любимой каждая быть хочет, а соблазн приворот использовать он завсегда есть! И не сдержала я испуганного возгласа, в порыве прижав ладонь к блюдцу серебряному… Да кто бы знал, чем все обернется! Ладонь, к холодной поверхности блюдца серебряного прижатую, вдруг обхватили пальцы горячие, да обхватили с такой силой - что и не высвободишься! А после рывок и пространство сминается, а я потрясенно смотрю на мага, что протащив по столу моему и своему, прижал к себе, обнял, в защитном жесте вскинул руку и отшвырнуло заклинанием самую древнюю ведьму современности! И с нею часть стены, и окно, и шкаф какой-то. И от того стали видны мне горы, самые вершины снегом покрытые, а еще холод ворвался зверский… А я три года ни холодов ни снега и в глаза не видела, но несмотря на запах мороза, чудился мне другой, родной аромат леса моего Заповедного, словно охранябушка весь им пропитался, а теперь вот и со мной делится. Секунд десять мне так казалось! А опосля рванулась я, из теплых объятий пытаясь безуспешно вырваться, но жестче стали руки, крепче объятия, и дыханием теплым коснулись моих волос тихие слова: - Веся, не украл - лишь обнял. Только обнял, вреда не причиню. Я скорее руки себе отгрызу, чем тебя обижу. Еще миг, одно мгновение… пожалуйста. И застыла я. Замерла. Руки, что кулаками в грудь мага упирались, раскрылись ладонями, и ощутила я, как сердце его бьется сильное. Быстро бьется. Так скоро-скоро, словно настучаться не может. И вроде так и есть - не может. - Маг, - тихо позвала, щекой к груди его прижимаясь, - а долго держать будешь? - Ннне знаю, - а сам лишь крепче обнял. - Не хочу отпускать. Не хочу… Знаешь, платью твоему завидую - оно с тобой, к коже твоей прикасается. Клюке завидую - та завсегда с радом. Лесу завидую - он тебя видеть в любой момент может. А я нет. Видеть не могу, обнять не могу, рядом быть не могу. Замолчал он, губами к волосам прижался, дыхание теплое ощутила, да как все быстрее бьется сердце ретивое. - Не могу без тебя, - хрипло прошептал Агнехран. - Ты в мечтах, ты во снах, ты в надеждах… Глаза закрою и ты перед внутренним взором, как наяву. Ощущение, что вся жизнь серой мутью была, а в лесу твоем сказочном вдруг стала светлой, озаренной, волшебной. - Так… Заповедный же лес, от того там и светло и сказочно, - прошептала я. Маг усмехнулся, вздохнул и сказал негромко: - Да бывал я в лесах Заповедных, Веся, часто бывал, так что не в лесу дело. Это ты освещала для меня весь мир, это ты его озаряла, и это ты волшебная. Ты, а не лес. Я… волшебная… Так приятно стало, улыбнулась даже, и точно почудилось - охранябушка это, мой охранябушка, такой родной. Вот только… - Ты никогда со мной не будешь, - произнес Агнехран то, что знали мы оба. Я промолчала. Глаза закрыла да и сердца стук его слушала, сердце слушать хотелось, а вот мага нет. - Прав я, да, Веся? - спрашивает ожесточенно, а обнимает так нежно. - Даже если сама полюбишь, все равно никогда?! - Никогда, охранябушка, - едва слышно прошептала в ответ. - Потому что маг?! - Да. Вздохнул судорожно, будто не слово сказала, а удар ему нанесла, да не словом - орудием острым, и молвил: - А мне как жить, Веся? Ты лесная хозяйка, ты по ночи снов не видишь, а я ведь вижу, Веся. И в каждом из снов моих - ты. Абсолютно в каждом. Что я сказать могла? Ничего ведь. Обняла только, к магу прижалась, глаза хоть и закрыла, а чувствую - слезы жгут невыплаканные. Только… не изменишь уже ничего. Поздно менять. - Ты маг, - сказала тихо, - ты маг, Агнехран. А знаешь, чем маги от людей-то и нечисти лесной отличаются? Хотел было он сказать что-то, да не стал, лишь спросил глухо: - Чем? - Эгоизмом. И отстранилась я от архимага, в глаза его синие, как небо летнее перед грозой заглянула, каждую черточку запомнить пытаясь, чтобы сохранить, хотя бы это сохранить. Улыбнулась горько, да и пояснила: - Ты меня без спросу из лесу порталом вытащил. А я лесу хозяйка, Агнехран, последнего Заповедного леса единственная хозяйка. А потому, едва исчезла я из лесу, ощутил это леший, да искать кинулся. Сначала он у водяного осведомится, опосля у чащоб моих заповедных, а вот когда поймет, что никому ничего не ведомо… Вы ведь о нечисти моей даже не подумали, да, лорд Агнехран? Замер маг. На меня глядит, дышит тяжело. Что в уме его творится было мне не ведомо, а на лице ничего не отражалось - архимаг он, эмоции скрывать умеет. Но имелось и то, чего и архимаг не умел. Он попытался открыть один портал. Еще одни. Третий, четвертый, пятый. А опосля был вынужден признать: - В избушку открыть проход не могу. - Так-то дело понятное. А вот если бы смог, тогда бы уже я встревожилась, - ответила с улыбкою. Протянула ладонь, прижала к щеке его, и глаза на миг прикрыла… И не хотелось. Ни глаза открывать, ни руку убирать. Охранябушка небритый был, щетина жесткая, а все равно тепло кожи человеческое сердце согревает, и вот стою я, и… и дальше стоять хочется. - Веся, - тихо произнес маг, - я люблю тебя. И распахнулись ресницы. На Агнехрана гляжу, по щекам слезы ручьем, а ответ… Один у меня ответ: - Вот сюда открывай, - прошептала я, и отправила видение места нужного архимагу. И вот я на него смотрю, он на меня… Засиял портал. Подхватил меня маг, шагнул на пригорок травою поросший, и отпустил. А я все так же на него смотрю, не отошла, не отодвинулась. До леса моего шагов десять, я это ощущаю, даже не оборачиваясь. Леся и Ярина ощетинились разом, видать с ног сбились меня разыскивая. Рык лешего разъяренного на весь мой лес Заповедный раздался. Клюка верная примчалась, передо мной негодуя остановилась - сжала ее не глядя даже. Я на Агнехрана глядела. Все так же на него. Ему и сказала: - Ты не ходи так, без крема защитного да сурьмы магической. Нельзя так. Береги себя. Усмехнулся маг, и молвил тихо: - Не хочу я себя беречь. Я кроме тебя ничего больше не хочу. И жизнь без тебя мне не нужна тоже. И не выдержала я. Клюку отпустила, к магу шагнула, обняла крепко, изо всех сил, к груди его прижалась и прошептала: - А ты все же береги, охранябушка. Ты береги, пожалуйста. Хотя бы ради меня. И отстранившись, на него не глядя, зашагала к лесу своему, клюка рядом скакала. А уже на границе, в шаге от Ярины, обернулась я - маг там стоял. - Уходи, - попросила, с трудом молвив. - Уйду, - устало ответил Агнехран. - Ты сейчас еще два шага сделаешь, в безопасности, окажешься, вот тогда я и уйду. Улыбнулась я, сама не зная чему. Попятилась назад, те самые два шага и сделав. А маг стоит. Еще шаг назад, на него смотрю. Стоит и улыбается. И я стою. Впереди меня Ярина, позади Леся и леший злой. Ох и злой, трещит корой так, что на весь лес слышно. А я стою и на охранябушку смотрю. Он стоит, руки в карманах, и на меня смотрит. - Я уже в безопасности, - сказала, голос повысив. - Можешь уже идти. - Могу, - согласился маг. И остался стоять на месте. И хорошо нам так было, да только подошел леший, взял клюку мою, оземь ударил и все на этом. Закончилось все. Вот только Агнехран меня и перед другом верным защитил, громко сообщив на прощание: - Я ее через блюдце серебряное вытащил, ее вины в том нет. Коли надобность есть - с меня спрашивай. *** Леший метался по моей избе мрачной грозовой тучей. Ну, это если бы туча могла так топать, чтобы сотрясалось все. Даже домовой не выдержал и сбежал к русалкам с кикиморами. За окном день сиял, русалки столы накрывали, кикиморы к огню попривычнее были, от того супец варили, леший гневался, а мы с Агнехраном… а работали мы. - Так? - вопросил маг, находящийся по ту сторону блюдца серебряного. Я схему ту просмотрела, воспроизвела - утекала моя магия из круга изолирующего. Не вся, крупинками аки каплями, но утекала. - Хм, - произнес Агнехран задумчиво, снова схему водрузив на стол перед собой. Сидел задумчиво, я просто сидела и на него смотрела. Хорошо мне было. Просто вот хорошо. А вот леший гневался и не скрывал того. - Веся, а аспид где? - вдруг спросил друг верный. - Дык мне почем знать? - удивилась я. И так как на охранябушку смотрела неотрывно, заметила, что замер он, вот что-то писал, формулу высчитывая, а тут рука словно окаменела. - Так ты ж его последняя видала, - леший сел на стул, последний заскрипел жалобно. - Был разговор, - признала нехотя. - Тактику обсуждали со стратегией. А как закончили, я в избу возвернулась. И тут вдруг архимаг возьми да и скажи: - Возвернуась, да… Тиромира на связь вызвала, и разговор с ним имела. И замерла уже я, как гимназистка на экзамене за подглядыванием в учебник с поличным пойманная. - Ввввессся?! - взревел леший. А я на мага смотрю и об одном думаю «Ах ты ж… маг»! И я ему потом отвечу, я ж ему так отвечу, что мало не покажется! Но леший то тут, ему пришлось признаться: - Союзник наш нежданный, да полезный очень, во время беседы знакомым мне вдруг почудился. Словно видела ранее. И когда видела, не одна была, а с Тиромиром. Вот и спросила, кем человек тот был-то. Лешинька нахмурился. Агнехран тоже призадумался, да так, словно о своем об чем-то подумал. - И шо? - вопросил леший. - Вспомнил этот выродок-то? - В том то и дело, что нет, - с тяжелым вздохом призналась я. Помолчав, леший предположил: - Да дело то прошлое, забыл небось. - А вот это вряд ли, - возразила я. И пояснила другу верному: - Лешинька, Тиромир - маг. Он маг, а у магов память тренируют сызмальства. И коли не помнит он лица мужчины того, что описала я, то дело тут не чисто. Леший покивал сурово, да и молвит вдруг охранябу: - А ты, раб бывший, по гордости своей едва ведунью мою жизни не лишивший, скажешь может что? Видеть Агнехрана лешинька не мог, блюдце ко мне обращено было, вот только я и увидела, и как побледнел, и как сглотнул судорожно, и как взгляд опустил. Терзался Агнехран, виной своей до сих пор терзался, да так, словно себя поедом ел, словно себя за случившееся взаправду ненавидел. - Агнехран, то дело прошлое, - тихо сказала ему. Маг лишь усмехнулся криво, и отвернулся вовсе. Мучился он, хоть и скрыть пытался, а мучило его сотворенное. И тогда добавила я: - Волков мне жаль безмерно, правда это. И скорбь моя по ним велика, но волчий век короток, а твоя ошибка и моя ошибка разом благое дело сотворили - я Ярину сохранила. Ее жизнь ценнее волчьих, маг, для леса во сто крат ценнее. Поднял на меня взгляд Агнехран, посмотрел так, словно удостовериться хотел - правду сказала, али только утешить его пытаюсь. А леший он того взгляда не видел, он и сказал: - Чаща да, она и сотни волков дороже, тысячи волков нужнее. Но давай-ка к аспиду вернемся, Веся. Браслет на тебе, вызови-ка сюда союзника-то нашего. И тут замерла я. На архимага смотрю напряженно. Да на лешего выразительно. Менее всего сообщать самому лорду Агнехрану о том, что у меня в союзниках аспид хотелось мне. Аспиды они ж вне закона, по закону-то. И понял то леший, осекся, на блюдо покосился, мол «да заканчивай уж разговор-то», но маг, вместо того, чтобы вопросы задавать, сам вдруг сказал спокойственно: - Про аспида вашего ведаю. В отряде моем еще шестеро служат. Да только то тайна существенная, разглашению не подлежит, и ты, леший, об этом знать должен. И тут протянул лапищу леший, блюдце мое скрипнувшее к себе развернул, на архимага поглядел сурово, и как молвит вдруг: - Ведаешь значит… А может и лично знаком? - Может и знаком, - все так же спокойственно ответил Агнехран. Но лешиньку-то уже было не остановить, вел он себя как зверь лесной, аки хищник, добычу почуявший, да и попросил голосом елейно-ласковым: - А не затруднит ли вас, архимаг имперский, закатать рукав рубашки, на рученьке то правой?! И тут дошло до меня! Вот все разом и дошло! Леший мой решил, что аспид - это архимаг! Я от подобного предположения чуть дара речи не лишилась, но все же только чуть, потому как слишком невероятно это было бы. Да и ко всему прочему: - Лешинька, силы такой нет, чтобы маг мог бы в личину аспида себя облечь, да в ней по лесу Заповедному без труда передвигаться! Но леший мой на меня лишь зыркнул недобро, и снова в блюдце на Агнехрана уставился пристально. - Это абсолютно невозможно, - я на спинку стула откинулась, руки на груди сложила непримиримо. - Ни с магией, ни без нее. Ты ж пойми, друг мой верный, чары иллюзии зрительной - те больших затрат энергетических не требуют, а вот чары ощутимые, чары что полностью структуру кожи передают - они весь ресурс сожрут как пустыня в полдень стакан воды впитает. Невозможно это. Абсолютно таковое невозможно было, вот только леший от чего-то иначе думал. - Дык, а ежели вместо стакана воды мы реку полноводную имеем? - Да хоть озеро. На меня взглянув недобро, леший все же от своего не отступился, и попросил: - Рукав-то, уважаемый, закатайте. Я лишь головой покачала удрученно, и пояснила лешиньке: - Только что ж про иллюзию зримую сказала. Агнехран не просто маг - архимаг он, и ему что один браслет, что сотню тебе как скрыть так и продемонстрировать труда не составит. Больше скажу - он и создать таковой может, и даже держаться тот будет долго - до недели, а может и двух. То ж браслет, его даже я создать могу… - подумала, и мрачно поправила себя же, - могла… А вот как чернота с волос сползет, опять смогу. Да не об том речь. Лешинька, родненький, нам сейчас ведьмака изолировать надобно, это нынче важно сверх меры. Последний раз недобро в блюдце поглядев, леший развернул его блестящей поверхностью ко мне, и вопросил у меня: - От чего это так важно-то? Леший как и я знал - ведьмак к нам завсегда ближе по сути, чем маг. Всегда. Но не сейчас. И опустив глаза, тихо призналась: - От того, что прикрывает он Тиромира да Ингеборга. И Тиромир не страшен мне, ведаю… лучше всех ведаю, на что способен он. А вот Ингеборг дело другое. Опасен он. Коварен, умен, силен, хитер. И чутье у него как у волка матерого. - Вижу, его боишься, - проскрипел друг сердешный и самый близкий. «Боюсь, - ответила мысленно. - Очень боюсь. Есть на то причины». И на блюдце серебряное посмотрела. Да от чего-то взгляд за рукав правый магов зацепился. Не закатал его охранябушка. Даже не попытался. Оно из гордости должно быть, потому как правду сказала - иллюзию наличия али отсутствия браслета создать не сложно, но левый рукав Агнехран закатал давно уж, когда с третьего раза не вышло у него с изоляционной схемой, а вот правый нет. Правый даже застегнут был, закреплен запонкой золотой, что костер изображала… И оно ж мелочь, несущественная вовсе. Да и глупость несусветная, я точно знала - аспид это не охранябушка. Охранябушка бы не целовал насильно. И не обнимал бы во сне… стыд-то какой. Как вспомню, что остаток ночи с аспидом коротала, жар на щеках и гнев в душе поднимается. Да только кто ж знал, что намерения у аспида не самые мирные… или вконец мирные, если посмотреть в контексте желания семью завести. - От чего покраснела? - поинтересовался словно невзначай маг. - Да так, - волосы невольно поправила, - проблемы расового непонимания, сложности взаимодействия, и я потом об этом подумаю. Агнехран с тем согласен не был, и спросил осторожненько: - Обидел кто? Вздохнув тяжело, отмахнулась усталым: - Разберусь. И на мага посмотрела вопросительно. Агнехран допекать вопросами не стал, а к схеме вернулся - честь и хвала ему. Закончили быстро - я лазейки находила, он их запечатывал. Споро работалось, интересу еще ведьма добавляла, все никак не унималась-то, и в окно лезла, и в трубу печную, и даже в щель под дверями пыталась, но архимаг это дело такое - хрен поспоришь. Это я тут, на своей территории даже архимагу была не по зубам, а любая ведьма, пусть даже и древняя, супротив него это так, на один зуб. Да только менее всего ожидала я, что вдруг спросит Агнехран: - А все же, кто обидел тебя, Веся? Промолчала я. В окно поглядела, не вернулся ли аспид, но того еще видно не было… И вот видно его еще не было, а мне уже не по себе было. Что скажет? Что ему скажу? Как выпутываться-то? Аспид в моем лесу мне не соперник, это я точно знаю, да только… не я в лесу сила главная, это вот меня беспокоить начало. - Веся, - позвал маг. Повернула голову, взглянула на него и на губах солнечным лучиком расцвела улыбка. Улыбнулся и он в ответ. И хорошо вдруг так на душе стало, словно лежу в траве, под лучиками солнечными нежусь, а и в лесу все хорошо, и у людей в округе, и Водя очередной бунт русалок разогнал - те по весне каждый год бунтуют, утопленниц требуют, а Водя им настоятельно «размножайтесь естественным путем, все естественное, оно завсегда лучше-то и правильнее». И… И тут леший проскрипел: - Веся, время-то чай не резиновое. И вот весь настрой позитивный мой смело набежавшей тучей черною. Вздохнула печально, и подумала, что вот Гиблый яр отчистим от нежити всяческой, и тогда я себе належусь в травке, да наотдыхаюсь под солнышком. А то и на бережку у заводи устроюсь, всласть наплаваюсь, потом лежать буду, в небо синее смотреть и… и вдруг подумала, что мне чего-то хватать то не будет. А чего? Чего же? - Схема, - произнес Агнехран. Уныло вздохнула, силушку по конструкции пустила и… и все. Я ее и так пустила, и эдак. Силу леса призвала, ее по лабиринту сверкающей схемы магической пустила - и снова ничего. К изображению сверкающему пригляделась - а хитро сделано! Архимаг так устроил все, что выпущенная магия обратно в круг возвращалась, да не потоком цельным и заметным, а каплями незримыми. - Вот это да! - воскликнула не удержавшись. - Это потрясающе! Улыбнулся мне Агнехран. А вот леший нахмурился зело, да и вопросил вдруг: - А скажи мне, Веська, это что ж получается, таковой конструкцией и тебя удержать можно, да? Верно я это дело понял? Хм. Призадумалась я, голову к правому плечу склонила, вглядываясь в линии магические, к левому плечу, да и вынесла свой вердикт: - Нет, меня нет. Я же частью к тебе привязана, лешинька. И посмотрела на архимага, а он от чего-то улыбаться перестал, нахмурился. - Чай обидела чем-то? - спросила встревожено. - Нет, что ты, - усмехнулся как-то странно охранябушка. - Тиромиром и Ингеборгом сейчас и займусь, откладывать не стану. Я кивнула, соглашаясь, и тут вспомнила: - А ведьма-то как? На меня Агнехран посмотрел задумчиво, опосля нахмурился, будто только сейчас про ведьму то и вспомнил, пожал плечами могучими: - А чего ей будет? Я с ведьмами дел не имею и никогда не име… - и тут осекся охранябушка. Не понятно мне было, от чего маг закручинился, зато леший смекнул и слово свое вставил: - Чай и в прошлый-то раз ведьму какую недооценил? И сжались челюсти у мага, ярость в глазах промелькнула, но врать не стал, признался честно: - Недооценил. Заинтересовалась я живо и вопросила: - Это Славастену что ли? Исподлобья глянул на меня маг, кивнул нехотя. - Не печалься, не ведьма она, - поспешила я Агнехрана успокоить. - Но притворялась всегда знатно, это да. А так, по существу, не ведьма. Посмотрел на меня архимаг задумчиво и спросил: - А как вы, ведьмы, определяете, кто ведьма, а кто нет? О, это вопрос сложный был. Очень сложный. И время то оно конечно не резиновое, но объяснить то надобно. - Ну как, - начала я слова подбирать. - Ведьмы бывают разные… очень разные. Делятся они на три основные категории. |