Лесная ведунья три книги. Лесная ведунья Отчаянная борьба за Гиблый Яр продолжается. Веся пытается понять, что же нужно магам, чародеям и ведьмамостутпницам в лесу, полном нежити.
 Скачать 1.01 Mb.
|
|
Митятька, извернувшись листочек хватанул и как все мальцы тут же в рот засунуть попытался - отобрала скоренько, он давай реветь. Я огненный синий листочек создала - мигом про горе-печаль забыл, и давай пытаться огненный листочек поймать. А Ульяна смотрела и понять не могла, что же это такое малыш видит, от чего смехом заливается, но как и я улыбнулась невольно. - Отец твой был магом, - сказала ей. И тут же исчезла улыбка с лица женского. - И Никола, и Луняша и Митяй в себе тоже дар магический имеют, - продолжила с новостями не радостными. - Дар спал, но это Заповедный лес, и изведав воды магической, дар проснулся. Сжалась Ульяна, и прошептала губами побледневшими: - Так воду ту и я пила, госпожа лесная ведунья. - Ты - дочь, - тихо сказала я, - была бы сыном - дар был бы, слабый, но был. А вот у Луняши дар есть. И не слабый. И такая бледная Ульяна сделалась, что я уж думала сознание сейчас потеряет, но усидела, только дышала тяжело, все пытаясь понять. - То, что проиграл свою жену тот, кого тятей зовешь, неудивительно. Кто с магами в карты играть сядет, тот завсегда проиграет, - продолжила я. Не стала добавлять, что проигрывают магам все, кроме ведьм. Ведьмы выигрывают! Даже у вампиров запросто выигрывают, особливо когда выпьют, ну да не суть. - А мать твоя гордая, за подлость такую мужа не простила, вот только гордость порой злом оборачивается. Митяй умудрился почти достать огненный листочек и я его тут же обычным заменила, и теперь ручонки придерживала, чтобы опять лист в рот не потянул. - Почему злом? - тихо спросила Ульяна. - Потому что жизнь - штука сложная, - я листик отобрала, снова в воздухе держать начала, а Митяй старательно достать пытался и ручками и уже ножками тоже. - Она из гордости и себя и вас на жизнь трудную обрекла. Ты, Ульяна, сейчас сама из сил выбиваешься, но Николу пустила гулять, потому что на своей шкуре изведала что такое работа от зари до зари, и как это горько, когда на улице дети резвясь веселятся. Опустила голову жена Саврана, в глазах слезы. Ох, жалко ее так, и себя жалко - я тоже знала, что такое работать головы не поднимая, и слышать как детвора бегает только из-за стен сарая, где навоз убираешь два раза в день в любую погоду. Горько это, и обидно, и тяжело. - Да это дело прошлое, - и себе и ей сказала, - а ныне тебе вот о чем знать надобно - чем дольше вы в лесу Заповедном живете, тем сильнее у детей дар будет. И коли сейчас уедете - они лишь видеть смогут то, что простым людям неведомо, а вот если дольше пробудете… И я листочек с расстояния вытянутой руки выпустила. Ветер его подхватил, да чуть к реке не унес, но Митятька вывернулся, и вот ручкой достать не мог, а магией сумел. Схватил листочек, к себе притянул, ладошкой перехватил и сразу в рот! Насилу отняла. - А если останетесь, будет вот так, - тихо предупредила я. Сидела Ульяна, не дышала почти. - С Савраном поговори, обсудите все. Я никого не гоню и вам завсегда рада, но дар магический, его, при желании, развить всегда можно, а вот скрыть уже усиленный - никак. И коли сейчас уйдете, смогут дети стать кем захотят - купцом ли, кузнецом, мастеровым, кем угодно. А коли магия в них усилится - только магами, но это сыновья, Ульяна, а для девочки один путь - женой станет, того кто заплатит больше. - А я никаких денег не приму! - мгновенно высказала женщина. Подбросила я Митятку, к себе прижала на миг, да и отдав жене Саврана, сказала как есть: - А их и не тебе заплатят, Ульяна. Девочек с даром магическим у родителей забирают навсегда. Растят их отдельно, от всех оберегая, от любого взгляда, а как кровь первая прольется - вот тогда продают. Какой маг больше золота даст, тот и получит. Думай, Ульяна, думай. И оставив растерянную мать думать о судьбе своих детей, я помчалась прочь, но перед тем как улететь, заглянула к Луняше - а та играла. В меня играла. Сидела она перед ведром воды, что мать для стирки белья перенесла, ручки над ним простерла, шляпу нелепую (и где только нашла) на голове поправила и вещает голосом страшным: «Пить будете, а кто не будет, того заставлю!». Надо же, какая я со стороны то грозная, даже возгордилась слегка. *** Проснулась я после полудня, потому что устала как последняя собака. В лесу дел накопилось видимо-невидимо, даже леший с ног сбился, что уж обо мне говорить. И в какой-то момент, выслушивая очередную недовольную соседством сойку, я поняла, что не могу больше. Ну не могу и все тут! Поэтому проснулась. Лежу, понимаю, что тепло мне и удобно. Открыла глаза, приподнялась на локте и поняла, что спала я на аспиде. Уж как так вышло не ведаю, да только он на земле, я на нем частично, голова у него на впадине между плечом и шеей уютно устроилась, а рука давно поперек тела аспидова перекинута. И удобно же. Проснулась и не болит ничего, не затекло нигде, а главное - тепло. А аспид спал. Лицо черно-угольное матовое и во сне суровый вид сохраняло… если я, конечно, разглядела суровость то, и от этой суровости от чего-то защемило в груди, особенно когда Митятку вспомнила. И я вдруг только сейчас подумала, как же это здорово иметь детей. Растить их, улыбаться первой улыбке, наблюдать за первыми шагами, радоваться их радости и делать все для того, чтобы их детство было в сто раз счастливее твоего. Никогда о детях не думала, но узнав историю Ульяны, подержав на руках Митяя, да глядя на спящего сейчас аспида - почему-то подумала. Почему-то представила. Нет, не черно-угольных как аспид, а в прочем никто больше мне не предлагал ребеночка завести. Ну никто кроме Леси - та завсегда рада помочь с обретением мною ребеночка, и мужика если надо притащит, и даже ребенка, если от мужика я откажусь вдруг. И вот помяни лихо… Леся явилась откуда не ждали. Из-за аспида выглянула. Так как если бы тоже лежала рядом, но по ту сторону Аедана. И вот выглянула она из-за его плеча, одобрительно так выглянула, и уж собиралась сказать что-то, да я опередила мрачным: - Изыди. Леся рот было открыла, словно ей для ответа рот был нужен, но тут сонный аспид возьми да и скажи неразборчиво: - Никогда… Никогда не уйду... Хоть гони, хоть проклинай, хоть убей… никогда я от тебя не уйду… ты жизнь моя, а без тебя, Веся, жизни мне нет… И дальше спит, а я как лежала, вот как лежала, так и посмотрела на Лесю испуганно. Леся на меня возмущенно. Опосля лиану протянула, листочком прикоснулась да и передала: «Да что ж это деется? Жизнь значит его! А где моя жизнь?! Где мои дети?! Почему спим? Почему продолжением рода не занимаемся? Что за самцы пошли человеческие? Одни занимаются делом нужным да не продуктивно совсем, другие только говорить и горазды! Где детеныши?! Где мои…» Высказаться в полной мере ей не удалось, я руку от ростка отодвинула, прерывая чащу мою Заповедную на полуслове практически. И Леся обиделась. Насупилась вся, и выдала: «Ну и не буду говорить! Ничего не скажу! И про навкару тоже ни полслова!» И я замерла. - Навкару? - голос дрогнул. Тут же вздрогнул и открыл глаза аспид. Первым делом меня к себе прижал хозяйственно, опосля на чащу глянул и спросил хриплым ото сна голосом: - Где навкара? Но Леся уже обиделась. Села, руки на груди сложила обиженно, и отвернулась, всем своим видом демонстрируя насколько сильно обиделась. Ну да нее вскоре стало - Ярина появилась. В первую очередь на нас с аспидом воззрилась с умилением, затем одеялко на нас поправила, чтобы значится мы делом там уже под ним занялись хоть когда-нибудь. Но мы молча взирали на чащу и чаще пришлось признать, что никакого процесса не будет, а потому Ярина четко как страж на службе сообщила мне: «Две навкары, из глубины яра пришли, как на территории оказались мне неведомо, куда ушли знаю» «Конечно, знаешь, - фыркнула Леся, - у меня они. Обе. А вот кто пропустил их до моего леса Заповедного, это уже вопрос…» - Леся, не вредничай, - я села, руками колени обхватила. - Не хуже меня знаешь - Ярина сейчас супротив нежити с трудом устоит, а для навкары она не соперник, особливо для двух. Зловредина моя заповедная лишь снова обиженно отвернулась. А затем возьми и скажи: «Не заделаете мне дитятко, я их на деревню спущу! Ту самую, близ Западенок, где за цельный год ни одного дитенка не народилося! Я считала. Ни одного!» - Леся! - я уж чуть не взвыла. Близ Западенок не было деревни, были рудокопы одни, без жен и детей, откуда ж там взяться дитяткам?! «Все равно спущу! Чтоб знали!» - Если спустишь, знать что-либо уже будет некому! - разозлилась я. Леся окончательно расстроилась, и изобразила клетку из листьев, да двух пташек внутри. - Вот там и держи! - приказала я. Пожав плечами, Леся демонстративно отвернулась, но… паразитка размножательно ориентированная, так чтобы я не видела, взяла и как начала аспиду всяческие картинки размножательно ориентированные демонстрировать. - Леся!!! - голос мой на визг сорвался. А аспид приобнял, меня причем, и спокойно так чаще и сообщил: - Крепко запомни, чаща Заповедная, для дел подобных перво-наперво одиночество требуется. Чтобы не мешал никто, не отвлекал, не беспокоил… Вскинулась чаща, с Яриной переглянулась и тут же исчезли обе! Разом исчезли! Вмиг! И если бы только они - внезапно все исчезать начали. Мышки-полевки, что в хвое шуршали, птицы певчие, да и те, что не пели, жучки и комары и те исчезать начали. И пары минут не прошло, как вокруг тишина такая воцарилась, что слышно мне стало как я сама же и дышу. А еще неуютно мне стало - аспид же рядом был, и рукой все так же обнимал, и хуже того - отпускать похоже не собирался. - Спим дальше? - спросил голосом ото сна хриплым. А я слова его вспомнила, что сказал спросонья: «Никогда… Никогда не уйду... Хоть гони, хоть проклинай, хоть убей… никогда я от тебя не уйду… ты жизнь моя, а без тебя, Веся, жизни мне нет…» И жутко мне стало. И не по себе. И как-то спать уже вообще не хотелось. И… И отодвинулась я осторожненько - аспид не держал. Поднялась - тоже не держал. Стою - все так же не держит, только смотрит пристально, так пристально, что мороз по коже, и рухнула я обратно. Не то чтобы к нему и под одеяло, а рядом и на хвою. Села, руки на груди сложила, вдаль поглядела, в которой ни жучка ни паучка, вообще никого не осталось, и правду сказала: - Господин Аедан, я тебя не люблю, и никогда не полюблю. Пожал плечами могучими аспид, устроился поудобнее, руки за голову закинул, в замок сцепил, ногу на ногу тоже закинул, полежал, да и так сказал: - Никогда не говори никогда. А между прочим возле меня клюка лежала, я, между прочим, и треснуть клюкой могу. - К тому же, - невозмутимо продолжил аспид, сделав вид, что моего выразительного взгляда на клюку не заметил,- чтобы ребенка сотворить, любовь не требуется. Точно тресну! - Ну и чего же ты гневаешься? - усмехнулся насмешливо, зубы белые сверкнули на черно-угольном лице. - Ты же ведунья лесная, о том, как дети получаются, все ведаешь. Ведаю, это точно. Я вообще много чего ведаю, особливо по поводу детей. - Послушай, аспидушка… - начала было я. И вдруг подумала - а стоит ли правду говорить? Аспид на дело ратное ради ребенка подписался. Уж не знаю от чего так, может племя размножаться исключительно в каких-то определенных условиях способно, а может им для размножения исключительно ведуньи лесные нужны, кто их, аспидов, ведает? Я не ведала. А воля моя была бы, так вообще и не встречалась бы с народом огненным. Но речь о ребенке мне вдруг Митятку напомнила. Как улыбался беззубо, и от того в ответ улыбнуться хотелось, как смеялся заливисто, листочек ухватить пытаясь, как… Как мечтала я когда-то о детях, наших с Тиромиром детях. Тогда мне хотелось мальчика светловолосого, как Тиромир, и девочку такую же, чтобы в кудряшках солнечный свет терялся золотом растворяясь… А сейчас вот о ребеночке подумала и поняла - я тогда только мечтала, а сейчас чуть ли не наяву себе представила ребятенка синеглазого, такого чтобы глаза как летнее небо перед грозой, и темноволосого… - От чего побледнела, Веся? - напряженно спросил аспид. От того что не будет у меня ребеночка. Никогда не будет! Прошла моя весна. Миновала. Осыпалась, как первые цветы на яблоньке если поздней весной мороз ударит. По моей весне мороз и ударил. Стужа по ней прошлась, да и погибло все, не распустившись. - Ведунья. Пугающе голос аспида прозвучал, ну да меня таким не испугаешь. - О детях подумала, - отозвалась отрешенно. - Скажи мне, Аедан, ты же с магами много дел имеешь, правильно понимаю? Аспид вновь улегся на одеяло, плечом повел, да и ответил: - Веся, ты уже давно догадалась, что я маг, не так ли? Догадалась - не догадалась, какая разница? Сейчас не обо мне речь, о я Луняше вспомнила. - Ну, коли маг, - я на него посмотрела, - так скажи мне, маг, а как у вас нынче дела с девочками, что даром наделены, обстоят? Аспид прищурился, странно на меня поглядев, затем, поразмыслив, так ответил: - Где как, ведунья моя чрезмерно скрытная. Я от обращения такого губы поджала, но перебивать не стала, не ко времени. Он понял, усмехнулся криво, да и сказал: - Отвечу я тебе, Веся, но при одном условии. Информация за информацию. Я расскажу тебе о том, что происходит у нас сейчас с магичками, а ты мне, что это за весна у ведьм такая. По рукам? Руку я ему протягивать не собиралась, сказала враждебно: - Ты первый. - Изволь, - аспид сегодня на редкость покладистый оказался. Сел, ноги скрестив, шею размял, да и рассказал: - Ранее считалось, что дар магический передается по наследству, и только так, о других путях было неведомо. Однако появились те, кто доказал - наследие лишь один из способов, но далеко не единственный. А женщины маги, мужчинам магам уступают лишь в одном - в бою, в остальном же равны, а в некоторых областях и вовсе превосходят мужчин. Таким образом институт продажи магически одаренных девочек был упразднен, на данный момент девушки проходят обучение наравне с юношами, за одним единственным исключением - им запрещено покидать стены учебных заведений до сдачи зачета по оборонительной магии. - Почему? - от чего-то шепотом спросила я. Аспид пожал плечами, и как-то так он это сделал, что у меня сердце вдруг заныло, и пояснил: - Потому что, Веся, порядки изменились, но изменения приняли не все. Существуют на свете маги, предпочитающие старые порядки новым. Именно по этой причине маги женского пола находятся под защитой и охраной до тех пор, пока не освоят оборонительную магию. Еще вопросы? Луняшу в лесу своем оставлю! Никола мальчик умный, сообразительный, его первого начну магии учить, где Рудина поможет, где Водя подсобит, а обучить смогу. Потом Луняша подрастет и ею займусь. Из лесу их выпускать все равно не безопасно, уж мало ли что случиться может, а коли дело обстоит так, как аспид сказал, тогда Никола с Луняшей вместе городок обучательный магический поступит и за сестрой сам присмотрит. Так лучше будет, намного лучше, и я спокойна буду. - Теперь твоя очередь, - очень мягко, вкрадчиво, словно хищник мягко беззвучно ступает по палой листве, произнес аспид. Учебники у дуба Знаний возьму, особливо по охранительной, оборонной магии, надо будет Луняшу да Николу выучить читать и писать, а еще… - Веся, договор у нас был, - настойчиво произнес аспид. Договор, да. Вздохнула я тяжело, на аспида посмотрела, на деревья… что завсегда могут быть ушами да глазами Силы Лесной и сказала: - Круг алхимический призови, да от слуха постороннего убереги. И сама клюку подальше от себя отодвинула. Аспид мужиком был понятливым, только я руку от клюки убрала, тут же отрезал меня от нее круг алхимический, да не простой был - стеной темной от леса отрезал, чтобы не только от ушей, но и от глаз всяческих. Хорошая была стена - я ладонь к земле прижала и не услышала ничего, и не почувствовала, соблазн был чащу позвать, али лешего, но удержалась я. Вздохнула снова, и так сказала: - По-простому объяснить попытаюсь. Не перебивай. - Не буду, - серьезно заверил аспид. Кивнула, заверение его принимая, и глядя в черную стену, прорезаемую алыми алхимическими письменами, начала рассказывать отстраненно, стараясь о словах не думать. - У каждой женщины есть период, в который она способна рожать детей, он начинается в юности, и он заканчивается с возрастом. Таков порядок в природе, такова жизнь. Уходит молодость, уходит и способность дарить жизнь. Я очень старалась не думать об этом, еще больше мне хотелось бы об этом забыть и не вспоминать никогда, но… сделанного не воротишь. - У ведьм иная молодость. Совсем иная. Войдя в силу, ведьма перестает стареть, внешность не меняется, некоторые ведьмы остаются молоды многими столетиями, и лишь мудрый взгляд выдает их возраст. Но природа рачительна и предусмотрительна, а потому, даже у ведьм период юности есть, и он конечен. Помолчала я, помолчала, да и продолжила: - Период нашей молодости мы называем весной, - как горько мне стало от этого слова. - Весна распускается в сердце ведьмы, когда в ее жизнь приходит любовь. От слова «любовь» стало втрое горше, чем от слова «весна». И не хотелось говорить дальше, совсем не хотелось, но раз уж условились, придется идти до конца. - Почему «весна»? - тихо спросил аспид. Подавила я горькую улыбку, да и ответила: - Потому что когда наступает весна, она меняет все вокруг. Вот так и ведьма - когда в ее сердце, словно цветы по весне, распускается любовь, она меняет все вокруг. Все что любит, все что дорого, все что значимо. От того не болеют у ведьмы дети, никогда не хворает муж, животные, что в доме и подле него, и те живут долго, да без хворей всяческих. |