Учебник по стилистике. Материалы к курсу лекций Стилистика культура речи Оглавление
 Скачать 1.42 Mb.
|
РАСПОЛОЖЕНИЕ АРГУМЕНТОВСуществует три композиционных стратегии, различия которых основываются на степени расхождения коммуникативных намерений аудитории и говорящего. Это расхождение можно определить двумя параметрами: глубиной и широтой. Глубокое расхождение — это такое, которое предполагает у аудитории совершенно другую установку, нежели у оратора (в силу, например, иных этнических стереотипов или различий в религиозных убеждениях). Широкое расхождение — это такое, которое предполагает неприятие (возможно, временное) системы аргументов оратора, скажем, не верит приводимым фактам. Соответственно, широкое и глубокое расхождение предполагает и различие в установке и неприятии аргументов. В первом случае необходима неожиданная и массированная атака резкими, привлекающими внимание доводами, спрессованными в коротком временном интервале. Самые сильные доводы выдвинуты в начало речи. Сама речь должна быть не столько пространной, сколько концентрированной. Это шоковая стратегия. Предположим, оратор обращается к аудитории, совершенно не разделяющей идеи свободного рынка, которые он собирается защищать. При этом этого конкретного оратора аудитория не знает, не доверять ему оснований не имеет. Тогда задав вопрос, ответ на который он ожидает, оратор может дать совершенно неожиданный ответ, подкрепив его неизвестными аудитории цифрами и фактами. Затем следует второй подобный же вопрос — и снова "естественные доказательства". Дальнейшая речь должна только развивать атаку. Во втором случае доводы должны быть распределены равномерно, с постепенным нарастанием их сложности, в расчете на то, что концентрация внимания аудитории будет постепенно повышаться. Желательна пространность речи. Это стратегия накапливания. Предположим, аудитория разделяет идеи свободного рынка, которые защищает оратор, но имеет определенные сомнения самого разного свойства. Соответственно, она заинтересована и темой, и позицией. Поэтому, подходя к теме с разных сторон, используя разные виды доводов, демонстрируя собственную уверенность и не обнаруживая излишней суетности, оратор постепенно наращивает уверенность говорящих в правильности защищаемой им модели. Такие речи могут быть довольно пространными. В третьем случае оптимальным будет вначале мнимым образом солидаризироваться с установкой аудитории и выстроить доводы (сильные по форме, но слабые по сути), поддерживающие эту установку, а затем ревизовать их. При этом оратор как бы "зависает" между своей и противоположной установкой (то же в идеале начинает происходить и с аудиторией). В этот момент он приводит наиболее сильные контр-доводы. Это стратегия маневра. Объем такой речи определяется потребностями этого маневра. Возникнув как торжественное, консолидирующее красноречие, русская риторика не нуждалась ни в шоковой стратегии первого случая, ни в маневре третьего. Она заведомо вписывалась во вторую, "накапливающую" стратегию. Это всегда надо помнить. Обращение к шоковой стратегии или стратегии маневра следует применять лишь в крайних случаях, когда это диктуется сугубой необходимостью. Эти композиционные ходы мало привычны и мало популярны в русской аудитории. Риск произвести впечатление недобросовестной словесной эквилибристики при третьей стратегии или натренированной "крикливости" при первой всегда велик. Рискнув обратиться к этим стратегиям, оратор вынужден какими-то другими способами сигнализировать о том, что он разделяет русский риторический идеал. Следует помнить, что слово "риторика" употребляется в отрицательном смысле там и, пожалуй, только там, где аудитория сталкивается с непривычным для себя способом убеждения. Риторические приемы (в композиции, словесном выражении и аргументации) не выглядят нарочито там, где опираются на риторические традиции. Тихое, спокойное рассудительное слово в русской аудитории мало кто назовет "риторикой", хотя бы оно отвечало всем риторическим принципам. Склонность к притчам, развернутым метафорам, если и вызовет осуждение, то лишь в случае заведомого злоупотребления этими приемами, а скорее всего вообще не будет замечена как нечто специфическое. Говоря по-русски, мы редко осознаем, что используем те или иные грамматические конструкции, а стоит заговорить на языке, известном нам недостаточно хорошо, мы сразу вспомним о грамматике. Так же обстоит дело и с риторикой. КУЛЬТУРА РЕЧИ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИРечевая практика СМИ в настоящее время является наиболее динамично развивающейся частью речевой практики общества в целом. Постоянно и интенсивно растет объем порождаемой здесь речевой продукции, усложняется структура речевой сферы СМИ, активно развивается внутренняя стилевая дифференциация, меняется в сознании общества статус текстов, порожденных в сфере СМИ. Сетования относительно разрушения языковых и этических норм в СМИ нецелесообразны точно так же, как и перестроечные и постперестроечные восторги, вызванные кажущимися богатством и выразительностью этого языка, а также “свободой” слова. Переходный период давно завершен, активные процессы в общественной жизни и в языке пошли на спад, наступил период относительной стабилизации. Из всего потока нововведений языковая система отбирает целесообразное, забывая и выбрасывая то, что себя не оправдало. Сейчас уже можно делать определенные выводы о состоянии языка СМИ, не опасаясь, что через полгода они устареют. |