История и методология юридической науки. Министерство науки и образования фгбоу впо тюменский государственный университет

• Название: Министерство науки и образования фгбоу впо тюменский государственный университет
• Анкор: История и методология юридической науки.doc
• Дата: 28.01.2017
• Размер: 2.14 Mb.
• Имя файла: История и методология юридической науки.doc
• Тип: Учебное пособие; #457
• страница: 2 из 28

ГЛАВА 1.

ПОНЯТИЕ НАУКИ
Наука явление многогранное, поэтому одномерные модели ее изучения нерепрезентативны. Многоликий, открывающийся только стереоскопическому видению, облик науки складывается из таких аспектов как: гносеологический (познавательный), онтологический (бытийный), социальный. Соответственно, науку можно рассматривать как форму познания, сферу культуры, социальный институт.

§1. Наука как форма познания
В гносеологическом аспекте наука предстает как один из способов познания мира. Основой познания является мышление – активный процесс обработки информации о мире. Современные исследователи выделяют две основные стратегии обработки когнитивной (познаваемой) информации: правополушарную, образно-эмоциональную, обобщающую знания о мире при помощи системы эмоционально окрашенных образов; и лево-полушарную, логико-вербальную, рациональную, обобщающую информацию о мире при помощи системы понятий, символов(1). Искусство, миф как формы познания опираются, по преимуществу, на правополушарную образно-эмоциональную стратегию, при этом искусство имеет в своей основе большей частью опытное знание, а миф - сверхопытное. Философия и наука как формы познания опираются на лево-полушарную рациональную стратегию обработки информации, при этом наука базируется преимущественно на опытном знании, а философия обобщает опытное и формирует сверхопытное – отвлеченное, спекулятивное, умозрительное знание. Религия, особенно если речь идет от мировых религиях, является собой синтетическое знание. В нем, несомненно, преобладает образно-эмоциональные стратегии обработки информации, однако определенную роль играет и рациональная стратегия. При этом религия есть знание по определению сверхопытное.

Рациональная (логико-вербальная стратегия обработки когнитивной информации		Образно-эмоциональная стратегия обработки когнитивной информации
Сверхопыт-ное знание	Философия Рели	гия Миф	Сверхопыт-ное знание
Опытное знание	Наука	Искусство	Опытное знание

Разумеется, предложенная схема в достаточной степени условна - в реаль­ности любое знание синтетично, речь может идти только о приоритетах.

Разви­тие науки, в том числе и юридической науки, связано с актуализацией и выдвижением на первый план логико-вер­бальной, аналитико-синтетической, рациональной когнитивной стратегии при этом образно-эмоциональная составляет второй план этого процесса.

Основными компонентами рациональной когнитивной стратегии – являются рассудок, разум, рефлексия, интеллектуальная интуи­ция.

Рассудок – «конечное» мышление (Г.В.Ф. Гегель) - исходный уровень рационального мышления, на котором оперирование абстракциями происхо­дит в пределах заданной схемы, неизменного образца, строгих принципов. Ло­гикой рассудка является формальная логика, задающая определенные правила высказываний, доказательств, определяющая не столько содержание, сколько форму сложившегося знания. В сущности, рассудок есть умение последова­тельно рассуждать, правильно анализировать, классифицировать и системати­зировать факты. Главная функция рассудка – упорядочение и организация ког­нитивного материала. Основными формами рассудочного мышления являются: понятие – определение, отражающее в обобщенной форме общие и специаль­ные признаки явлений действительности и существенные связи между ними; суждение – высказывание, отражающее отдельные вещи, явления, процессы, их свойства, связи и отношения и индуктивные и дедуктивные умозаключения - мыслительные действия, посредством которых выводится новое знание.

Разум – «бесконечное» мышление (Г.В.Ф. Гегель) - высший уровень ра­ционального мышления, для которого характерно творческое оперирование сложившимися абстракциями, критическое их переосмысление. Разум направ­лен на постижение сущности и закономерностей различных явлений и процес­сов мира. Главная функция разума – адекватное отображение информации в системе понятий, категорий, концептов, представленных в их взаимосвязи и развитии. Логикой разума является диалектика – логика перехода от одной сис­темы знания к другой более высокой посредством синтеза и снятия противоре­чий, выявляющихся как в объекте познания, так и в самом процессе познания, во взаимодействии объекта и субъекта познания.

Рациональное познание есть процесс взаимодействия рассудка и разума. Переход рассудка в разум осуществляется в результате преодоления историче­ски сложившейся понятийной системы на основе выдвижения новых идей, формирования новых категорий. Переход разума в рассудок связан с формали­зацией и схематизацией знания, полученного в результате творческой активно­сти разума.

Научный рационализм неотделим от такого способа мыслительной дея­тельности как рефлексия. Рефлексия – «мысль о мысли, догоняющая мысль» (Ю.Шрейдер) или «способность мышления сделать своим предметом мышле­ние» (К. Ясперс), умение размышлять не только о предметах, но и о мыслях, сущностях. Развитие научной рациональности связано с развитием теоретиче­ской рефлексии - критического мышления, ориентированного на формирование освобожденных от конкретики обобщающих, опирающихся на доказательства построений.

Существенную роль в процессе познания играет интеллектуальная ин­туиция, которая в терминах психологии может быть интерпретирована как ин­сайд – «пиковое переживание», вследствие которого осуществляется прорыв к новому знанию. В современной гносеологии (учении о познании) интеллекту­альная интуиция рассматривается как свернутое рассуждение, осуществляемый подсознательно мыслительный скачок. Таким образом, понимание интуиции освобождается от налета спиритизма и иррационализма.

Таким образом, научное знание – это знание опытное и рефлексивное, доказательное и критическое, опирающееся на разумно-рассудочные стратегии мышления, которые могут отливаться в форму интеллектуальной интуиции.

Для разделения научного и ненаучного знания необходим некоторый универсальный принцип, универсальное основание – критерий (мерило) кото­рый позволял бы квалифицировать те или иные идеи как научные или ненауч­ные по своей сути. В целом, научное знание – способ приобщения субъекта к истине, обладает объективностью, общезначимостью, универсальностью, дока­зательностью. Однако очевидно, что эти требования не абсолютны, но относи­тельны. В истории науки существовали различные критерии научности. Среди них: критерий эмпиризма - экспериментальной проверяемости выдвигаемого научного положения; критерий рационализма – логической непротиворечиво­сти и корректности научных теорий; критерий конвенционализма – общепри­нятости тех или иных научных теорий; критерий фальсифицируемости – опро­вержимости научных теорий фактуальными данными; критерий верифицируе­мости – лингвистической проверяемости объективности научных положений, критерий прагматичности – операциональности научных идей и др. Разуме­ется, можно говорить о том, что научное знание есть знание объективное, об­щезначимое и универсальное, но при более детальной проработке этих крите­риев возникает множество вопросов. Скажем, что считать критерием объектив­ности, если современная наука выдвигает принцип соотнесенности получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами познающего субъекта и выявляет связи внутринаучных целей с вненаучными социальными ценностями и це­лями? Или что считать критерием общезначимости, если специфической осо­бенностью социально-гуманитарного познания является его полипарадигмаль­ность, т.е. синхронное бытования различных парадигм – теорий, принципов, положений? Эти вопросы не имеют однозначных ответов. Очевидно, такого рода неопределенность оправдана, поскольку она делает науку открытой, не создавая препятствий и жестких барьеров ее развитию, возникновению новых научных теорий и дисциплин, не вписывающихся в существующую структуру научного знания и расширяющих его пространство.

В целом, целесообразно говорить о комплексе критериев, различая пара­дигмальные критерии – критерии легитимные на том или ином этапе развития науки, действующие в рамках той или иной научной парадигмы; и универсаль­ные критерии – метакритерии, определяющие наиболее общие параметры на­учного знания безотносительно к какой-либо его парадигмальной принадлеж­ности. В качестве парадигмальных критериев выступают критерии, формируе­мые в рамках той или иной научной парадигмы, например, позитивизма, праг­матизма, структурализма, феноменологии. В качестве метакритериев можно выделить такие требования как: рациональность, логическая непротиворечи­вость, интерсубъективность, воспроизводимость, опытная проверяемость(15). Научным, в таком контексте, является знание, отвечающее требованиям боль­шего числа метакритериев и наоборот, знание, относительно которого не рабо­тает большая часть метакритериев, едва ли может претендовать на статус науч­ного.

Научный рационализм следует отличать от обыденного, обыденное зна­ние также может оперировать логико-вербальными методами обработки ин­формации, однако оно не является доказательным, обыденная рациональность рассудочна, она являет собой логику здравого смысла, основанного на убежде­нии в очевидности каких либо явлений или процессов. Нельзя рассматривать обыденное знание как ошибочное или вредоносное, оно представляет собой иную форму познания, без которой существование культуры было бы пробле­матичным. Более того, современные исследователи рассматривают обыденное знание как источник информации для научного знания. И. Пригожин и И. Стенгерс, например, утверждают, что: «В открытом мире, который мы сейчас учимся описывать, теоретическое знание и практическая мудрость нуждаются друг в друге»(2).

Научный рационализм следует также отличать от философского рацио­нализма. Проблема выявления специфики философского и научного познания чрезвычайно важна, поскольку посредством ее решения можно специфициро­вать такие дисциплины как юриспруденция и философия права. Различия ме­жду наукой, в частности юридической наукой, и философией, в частности фи­лософией права, следует усматривать в степени отвлечения политико-право­вой мысли от конкретного опытного знания. Юриспруденция – опытная наука. Она анализирует, синтезирует, обобщает, систематизирует и концептуа­лизирует конкретную фактологическую информацию относительно бытия по­литико-правовой сферы жизни общества. Таким образом, юриспруденция вы­ступает как рефлексия первого порядка – рефлексия над сложившимися фор­мами политико-правовой культуры. Философия права есть рефлек­сия второго порядка, обобщение обобщения, концептуализация концептуализа­ций, теория теорий или метатеория. Между юридической наукой и философией права существуют прямые и обратные связи. Юриспруденция, будучи знанием конкретно-научным, выступает для философии права как некий исходный эм­пирический базис, а философия права, в свою очередь, выступает для юрис­пруденции как мировоззренческое и методологическое основание. Граница между собственно-научным юридическим и знанием и знанием философским достаточно условны и прозрачны, скажем, такой раздел юридической науки как теория государства и права во многом перекликается и даже совпадает с фило­софией права.

Науку, в том числе и юридическую науку, следует отличать от практики – юридической практики. Практика (греч. prakticos - деятельный, активный) – предметная, целеполагающая деятельность человека направленная на освоение и преобразование природных и социальных объектов. Юридическая практика – деятельность, связанная с регулированием социальных и политических отно­шений посредством обращения к установленным правовым нормам и законам. Юридическая практика возникает на определенном этапе развития общества - этапе формирования большого сложного общества. Она опирается, по преиму­ществу, на рассудочное мышление, содержание которого сводится к правопонима­нию и правоприменению. Юридическая наука имеет в своем основании ра­зумно-рассудочное мышление, направленное на правопреобразование и правообразование. Таким образом, важнейшей соци­альной функцией юридической науки является совершенствование правовой сферы жизни общества. Юридическая наука - важнейший элемент самоорганиза­ции общества, усилиями ученых – юристов осуществляется реконструкция правовой системы общества, создаются модели правовой организации обще­ства, формируются новые системы права, новые политико-правовые техноло­гии. Разумеется, для реализации, внедрения политико-правовых технологий не­обходимо участие правовой политики, т.е. государственных политических сил.
1.2. Наука как форма культуры
В онтологическом (бытийном) аспекте, наука наряду с религией, эконо­микой, политикой и т.д. предстает как специфическая форма культуры, форма общественного сознания, область и продукт познавательной деятельности че­ловека. Между наукой и другими формами культуры существуют сложные взаимосвязи, в идеале их можно обозначить как диалог. Политика, религия, экономика влияют на развитие науки, однако условием продуктивности, эф­фективности этих влияний является сохранение автономности каждой из на­званных сфер.

Например, политика может стимулировать развитие юридической науки, но в известных пределах. Политизация юридической науки, ее поглощение по­литикой, как свидетельствует исторический опыт, ведет к ее деградации. Ото­ждествление науки и идеологии - примета идеократии, в условиях которой по­литическая идеология становится господствующей, подчиняющей все иные формой культуры. В современной интеллектуальной культуре формируется тенденция отмежевания науки от политики, превращение науки в автономную область, в которой высшим авторитетом обладают не политические лидеры, либо их ставленники, но специалисты - ученые. Конечно, речь не идет о пол­ном разрыве государства и науки, но лишь о преодолении практики диктата политики в науке.

Религия и наука также являют собой одновременно автономные и взаи­мосвязанные формы культуры, сферы общественного сознания. В истории ин­теллектуальной культуры существовали различные представления об отноше­ниях религии и науки. Наука как таковая формируется в лоне религиозной культуры. Например, средневековый университет представлял собой союз фа­культетов: юридического, медицинского, теологического, главным из которых был теологический. Эмансипация науки как самостоятельной сферы культуры происходит в эпоху Просвещения, именно в этот период происходит размеже­вание науки и религии – наука и религия начинают осмысливаться как различ­ные способы познания реальности. В советской науке утверждается принцип вытеснения религии наукой, религия определяется как суеверие, как осознан­ное или неосознанное искажение истины. В современной философии науки ут­верждается принцип «равноправия» различных способов познания мира, не­сводимости научного познания к религиозному и наоборот. В.А. Лекторский утверждает: «Отношения между наукой и религией вообще не могут рассмат­риваться по принципу взаимного вытеснения: дело не только в том, что их он­тологии взаимно не пересекаются, но также и в том, что они играют совер­шенно разную роль в человеческой жизни»(3). Основу религии составляет та­кой феномен внутреннего духовного мира человека как вера. Вера есть непо­средственное, не требующее доказательств, принятие тех или иных положений, норм, истин. Религиозная вера опирается не на доказательство, а на откровение. Несомненно, научное познание также включает элемент веры, однако в науке вера играет не главную, но второстепенную роль.

Наука и экономика также - одновременно автономные и взаимосвязанные сферы культуры. Очевидно, что взаимодействие науки и экономики должно осуществляться в определенных границах, не допускающих смешения этих сфер. Последнее может приводить к такому явлению как меркантилизация науки. Меркантилизация науки – явление не только уродливое, но и крайне опасное для человечества. Коррупция в науке и образовании ведет к деграда­ции и дискредитации научных и образовательных институтов, является одним основных факторов застоя в науке, причиной отсутствия творческой инициа­тивы ученых, засилья дилетантизма.

§3. Наука как социальный институт
В социальной ипостаси наука предстает как совокупность учреждений, институтов, соответствующих социальной структуре об­щества. Институциональная структура науки формируется в ходе развития и усложнения системы образования, возникновения академических профессий, становления академически-университетской структуры, института публикаций, библиотек. К наиболее существенным предпосылкам этого процесса Т. Пар­сонс относит возникновение специализированного, поддающегося кодифика­ции и хранению в письменной форме, корпуса знаний; дифференциацию са­крального и светского знания, обретение интеллектуальной свободы от религи­озного контроля. Анализ социальных механизмов интеграции автономной сис­темы образования дополняется у Т. Парсонса изучением процессов внутренней дифференциации академических организаций, появления различного рода под­разделений (факультетов). Ключевое событие социальной истории науки - от­деление научной деятельности от преподавательской, рождение профессии ученого(4).

Особый аспект социологии науки - исследование роли интеллектуальной элиты как социальной силы. Здесь существуют противоположные точки зре­ния. К. Мангейм рассматривает интеллигенцию как творческую, созидатель­ную силу общества, призванную «создавать интерпретации мира»(5). А. Гулднер, напротив, характеризует интеллектуалов как Новый эксплуататорский класс, вызывающий к жизни новую деспотическую форму господства - мерито­кратию (англ. merit - способность) (6).

В отечественной интеллектуальной культуре сложилась традиция словом «интеллигенция» обозначать определенную социальную группу, отличаю­щуюся занятием умственным трудом, высоким образовательным уровнем и творческим характером своей деятельности, сохраняющую и несущую в другие социальные группы ценности и достижения мировой культуры, а также харак­теризующуюся специфическими психологическими чертами и позитивными нравственно-этическими качествами(7). Некоторые отечественные исследова­тели, помимо этого, рассматривают интеллигенцию как часть интеллектуаль­ного слоя общества, продукт его усложнения, дифференциации, отличая ее от интеллектуальной элиты, на том основании, что последняя является генерато­ром идеей, а первая - их транслятором(8). Наконец, достаточно распростра­нена точка зрения, согласно которой интеллигенция как таковая отсутствует в обществе Традиции, она – активный член общества Модернизации. Занимаю­щая в социальной иерархии срединную между народными массами правящей и интеллектуальной элитами позицию, интеллигенция формируется в ответ на потребность массового распространения новых технологий деятельности, но­вых форм социального взаимодействия. Призванная аккумулировать и тиражи­ровать новые знания об окружающем мире, интеллигенция выполняет функ­цию информационного посредника, одного из агентов модернизации(9).

Важнейший раздел социологии науки – этос научного творчества. Этосом наукиР.К. Мертон называет разделяемый учеными комплекс ценностей и норм. Ученый формулирует основные принципы научного этоса: принципуниверса­лизма, из которого следует, что истинность научных утверждений оценивается независимо от возраста, пола, расы, авторитета, титулов и званий тех, кто их выдвигает; принцип коммунализма, который утверждает недопустимость моно­полий в науке, (что не отрицает авторского права); принцип незаинтересован­ности, согласно которому первичным стимулом деятельности ученого явля­ется, свободный от соображений личной пользы, бескорыстный поиск истины; принцип организованного скептицизма, который отвергает стратегию слепого подчинения авторитету предшественников как ненаучную(10).

Мертона упрекали в беспочвенном идеализме и отсутствии эмпириче­ского обоснования выдвинутых им принципов. Его оппонент - Р. Богуслав - от­вергает мертонианскую этическую систему как мифологическую, не сочетаю­щуюся со структурой существующих исследовательских сообществ и ценност­ными ориентациями их членов, предлагает свою систему норм, в его видении, более адекватно описывающую социетальный этос современного исследова­тельского сообщества. Богуслав формулирует принципы, представляющие со­бой антитезу мертонианским.

Так в качестве антитезы принципу универсализма предстает принцип партикуляризма, из которого следует, что персональные, этнические, социаль­ные и др. характеристики ученого влияют как на саму деятельность ученого, так и на оценку ее результатов.

Принципу коммунализма противопоставлен принцип скупости, который гласит, что необходимо хранить в тайне собственные изыскания, чтобы пре­дотвратить их использование коллегами.

Принципу незаинтересованности противостоит принцип заинтересован­ности, из которого следует, что ученый и его профессиональное сообщество должны получать прибыль от собственного исследования.

Наконец смысловой оппозицией принципу организованного скептицизма выступает принцип организованного догматизма, согласно которому ученый не должен ставить под сомнение сделанные его предшественниками фундамен­тальные предположения.

Сформированная Богуславом система ценностно-смысловых оснований науки как социального института подобно мертонианской системе отличается известным максимализмом – от абсолютизации внеличностного подхода к аб­солютизации личностного. Как представляется этот максимализм преодолева­ется в концепции И. Митрофа, представляющего научный этос как систему ду­альных оппозиций. В сущности, Митроф выдвигает идею антиномичности на­учного этоса, в его видении рациональность науки изначально создается в игре личностных и внеличностных сил: универсализма и партикуляризма; коммуна­лизма и скупости; незаинтересованности и заинтересованности; организован­ного скептицизма и организованного догматизма и т. д. Любопытно, что Мер­тон отвечает Митрофу тем, что формулирует идею функциональной ценности напряжения между полярностями норм. По его мнению, деятельность в согла­сии только с одной компонентой в паре амбивалентностей ведет к обреченному на неудачу, одностороннему развитию, которое подрывает основные цели на­учной деятельности.

В целом, социальный анализ науки - направление новое и очень перспек­тивное, однако и его нельзя абсолютизировать. Целостный образ науки рожда­ется лишь в результате синтеза различных его ипостасей.
Резюме
Итак, наука, будучи автономной сферой культуры, формой обществен­ного сознания, социальным институтом имеет в своем основании особый тип познания – научный рационализм. Научная рациональность есть основанное на опыте, рефлексивное, ориентированное на формирование освобожденных от конкретики обобщающих, опирающиеся на доказательства построений, ра­зумно-рассудочное мышление.

Вопросы для самопроверки
1. Какие формы мышления вы можете назвать?

2. В чем заключается специфика научной рациональности?

3. Чем отличается философская рациональность от рациональности науч­ной?

4. Определите общее и особенное юридической науки, юридической практики и философии права.

5. Назовите основные составляющие научного рационализма.

6. Какие нормы деятельности присущи науке как социальному инсти­туту?
Примечания
1. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция.- М., 1999.- С. 56-62.

2. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. - М., 1994.- С. 2591. Вебер М. Наука как призвание и профессия //Самопознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в совр. об-ве.- М., 1991.- С. 140.

3. Лекторский В.А. О некоторых вариантах соединения религии и научного знания (проекты христианской физики и христианской психологии) // Разум и экзистенция: Анализ научных и вненаучных форм мышления.- СПб.: 1999.- С. 214.

4. Parsons T. The academic system: a sociologists view //Confrontation student rebellion and the Universities. N.V., 1969.

5. Мангейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994.-С. 15.

6. Э. Гулднер. Будущее интеллектуалов и восхождение Нового класса//Рубежи.-1997.-№4.-С.3-39.

7. Элбакян Е.С. Интеллигенция//Российская цивилизация: Этнокультурные и духов­ные аспекты: Энц. словарь/Ред. кол.: Мчедлов М.П. и др. - М., 2001.- С. 78.

8. См.: Диденко Д. Опыт исторической типологии русских интеллектуальных слоев // Рубежи. - 1998. - № 1. - С.65-71.

9. См.: Кузьминых Ю.С. Атеизм как пространство бытия интелли­гента/Интеллигенция России и Запада в XX-XXI вв.: выбор и реализация путей обществен­ного развития. - Екатеринбург, 2004.- С. 38-39

10. См.: Merton. R. The Sociology of Science. Theoretical and Empirical Investigations. – The University of Chicago Press, Chicago. 1972; Демина Н.В. Концепция этоса науки: Мертон и другие в поисках социальной геометрии норм// Cоциологический Журнал.-№4.- 2005.