Волшебная зима. Мумитролль. Волшебная зима
 Скачать 464.37 Kb.
|
|
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Первая весна После первой весенней бури в долину пришли беспокойство и перемены. Гости еще сильней затосковали по дому. Один за другим отправлялись они в путь, чаще всего ночью, когда снежный наст твердый и по нему легче было идти. Кое-кто смастерил себе лыжи, и каждый захватил на дорогу хотя бы маленькую баночку с вареньем. Уходившие последними поделили между собой банку клюквенного варенья. Вот и самые последние гости перешли мост, и погреб с вареньем совсем опустел. – – Теперь мы остались втроем, – – сказала Туу-тикки, – – ты, я да малышка Мю. А все таинственные, загадочные существа спрятались до следующей зимы. – – Я так и не разглядел того, с серебристыми рогами, – – вздохнул Муми-тролль. – – И тех малюток с длинными ногами, которые скользили по льду. Или то черное с необычайно огромными глазами, что перелетело через костер. – – Их царство – – зима, – – объяснила Туу-тикки. – – Разве ты не видишь, что скоро наступит весна? Муми-тролль покачал головой. – – Еще рано. Я не узнаю ее, – – сказал он. Но Туу-тикки вывернула наизнанку свою красную шапчонку – – подкладка ее оказалась нежно-голубой. – – Я всегда выворачиваю наизнанку шапчонку, когда нос мой чует весну, – – проговорила она. И, усевшись на крышку колодца, запела примерно так: Я – – Туу-тикки, чую носом теплые ветры. Теперь налетят великие бури. Теперь понесутся грохочущие лавины. так что все станет по-другому, и все смогут снять шерстяные вещи и положить их в шкаф. Однажды вечером Муми-тролль возвращался из купальни и вдруг замер посреди дороги и навострил уши. Стояла обычная, теплая ночь, полная трепета и шорохов. Деревья давно стряхнули с себя снег, и Муми-тролль слышал, как колышутся в темноте их ветви. Издалека, с юга, налетел сильный порыв ветра. Муми-тролль почуял, как ветер с шумом промчался мимо него по лесу к противоположному склону горы. Каскад водяных капель обрушился с деревьев вниз в темнеющий снег, и Муми-тролль, подняв нос, принюхался. Может, это был запах земли. Муми-тролль пошел дальше, уже зная, что Туу-тикки права: в самом деле наступает весна. Впервые за долгое время Муми-тролль внимательно посмотрел на своих спящих папу и маму. Он подержал лампу и над фрекен Снорк, задумчиво разглядывая ее челку, которая блестела при свете лампы. Фрекен Снорк действительно была очень мила. Как только она проснется, она тут же кинется к шкафу и вытащит свою зеленую весеннюю шляпу. Так она делала всегда. Муми-тролль поставил лампу на выступ изразцовой печи и оглядел гостиную. Комната, по правде говоря, выглядела ужасно. Много вещей было раздарено, взято на время или попросту украдено каким-нибудь легкомысленным гостем. А те вещи, что еще остались, находились в невообразимом беспорядке. Кухня была завалена немытой посудой. Огонь в печи парового отопления угасал, потому что кончились дрова. Погреб с вареньем опустел. Оконное стекло было разбито. Муми-тролль погрузился в раздумье. С крыши дома начал медленно сползать мокрый снег. И когда он падал, раздавался грохот. В верхней части окошка, выходившего на юг, внезапно показался клочок пасмурного ночного неба. Подойдя к парадной двери, Муми-тролль потрогал ее. Ему показалось, что она чуть-чуть подалась. Тогда, упершись лапами в пол, он стал толкать ее изо всех сил. Медленно, медленно, отодвигая огромные снежные сугробы, входная дверь отворялась. Муми-тролль не сдавался – – и вот дверь распахнулась навстречу ночи. Ветер ворвался прямо в гостиную. Он смел пыль с люстры, окутанной тюлем, взметнул золу в печи. Потом чуть приподнял глянцевые картинки, крепко приклеенные к стенам. Одна из них отклеилась и вылетела за дверь. В комнате стоял запах ночи, хвойного леса, и Муми-тролль подумал: «Вот хорошо! Надо время от времени проветривать своих родственников» . Выйдя на крыльцо, он стал вглядываться во влажную мглу. – – Теперь у меня есть все, – – сказал Муми-тролль самому себе. – – Весь год в моем распоряжении. И зима тоже. Я первый в мире муми-тролль, который прожил, не погрузившись в зимнюю спячку, целый год. Собственно говоря, тут бы и следовало завершить эту зимнюю сказку. Рассказ о первой весенней ночи и о ветре, ворвавшемся в гостиную, в своем роде эффектная концовка. А там придумывай себе на свободе, что было дальше. Но на самом деле это означало бы самый обыкновенный самообман. Разве можно наверняка знать наперед, что скажет например, мама, когда проснется? И останется ли предок муми-троллей в изразцовой печи? И успеет ли вернуться Снусмумрик до того, как будет написана последняя страница этой книги? И расстроится ли Мюмла, лишившись картонной коробки? И где будет жить Туу-тикки, когда купальня снова станет купальней? И еще останется выяснить множество других вещей. Так что, пожалуй, правильней всего продолжить рассказ. Ну, а самое главное – – это ледоход; такое замечательное событие обойти никак нельзя. И вот наступил таинственный месяц. Он принес яркие солнечные дни, капель с крыш, ветры и мчащиеся тучи, лютую стужу по ночам, твердый снежный наст и ослепительный лунный свет. Муми-тролль бегал по долине вне себя от гордости и ожидания. Пришла весна, но вовсе не такая, какую он себе представлял. Вовсе не та весна, что освободила его от чуждого и враждебного мира, а весна – – естественное продолжение того нового и удивительного, что он преодолел и с чем сумел освоиться. Муми-тролль надеялся, что весна – – будет долгой и он сможет сохранить чувство ожидания как можно дольше. Каждое утро он почти боялся величайшего чуда – – а вдруг кто-то из его семейства проснется. Он осторожно передвигался по гостиной, боясь на что-нибудь наткнуться. А потом мчался в долину, вдыхал новые запахи и смотрел, что случилось за это время. С южной стороны дровяного сарая начал оголяться клочок земли. Березки оделись нежной красноватой дымкой, видной только на расстоянии. Солнце припекало сугробы, которые стали совсем прозрачными и потрескивали, точно стекло. А лед потемнел, словно сквозь него просвечивала морская синева. Малышка Мю по-прежнему каталась на самодельных коньках – – всюду, где еще можно было кататься. Вместо крышек от банок она приспособила к ботинкам поставленные ребром кухонные ножи. Муми-тролль видел даже восьмерки, которые она выписывала своими коньками, но саму малышку Мю никогда не встречал. Она всегда обладала способностью развлекаться одна, и что бы она ни думала о весне и как бы она ей ни нравилась, у малышки Мю не было ни малейшего желания высказываться по этому поводу. Туу-тикки занималась весенней уборкой в купальне. Она дочиста выскребла все красные и зеленые оконные стекольца, чтобы первой весенней мухе было приятно сесть на них, она развесила на солнце купальные халаты и пыталась починить резинового хемуля. – – Теперь купальня станет снова купальней, – – сказала она. – – Чуть позднее, когда наступит тепло и все зазеленеет, ты будешь лежать на нагретых солнцем мостках купальни и слушать, как волны плещутся о берег... – – Почему ты не говорила об этом зимой? – – спросил Муми-тролль. – – Это утешило бы меня. Я сказал: «Здесь росли яблоки» . А ты ответила: «Теперь здесь растет снег» . Разве ты не поняла, что я сразу захандрил? Туу-тикки пожала плечами. – – Нужно доходить до всего своим умом, – – сказала она, – – и переживать все тоже одному. Солнце припекало все жарче. Оно пробуравило небольшие ямки и канальцы во льду, и море подо льдом, волнуясь, стремилось наверх. По ночам Муми-тролль слышал, как в спящем доме что-то щелкает и трещит. Предок не подавал признаков жизни. Он закрыл за собой печные вьюшки и, быть может, перенесся в другие времена, те, что были тысячу лет назад. Шнурок от вьюшки вместе с кисточкой, бисером и прочей роскошью исчез в щелке между изразцовой печью и стеной. «Шнурок ему понравился» , – – подумал Мумитролль. Теперь он уже больше не спал в корзине с древесной стружкой, а перебрался на свою собственную кровать. По утрам солнце все глубже и глубже заглядывало в гостиную, удивленно освещая паутину и хлопья пыли. Самые крупные, сбившиеся в клубок хлопья Муми-тролль выносил на веранду, а мелким и легким позволял кататься взад-вперед как им вздумается. В полдень земля под окном, выходящим на юг, нагрелась. В глубине ее зашевелились коричневые луковицы цветов и крохотные корни растений, которые жадно впитывали тающий снег. А однажды ветреным днем, до того, как наступить сумеркам, послышался сильный и величественный грохот в открытом море. – – Ага, – – сказала Туу-тикки, ставя чашку с чаем на стол. – – Вот и весенняя канонада. Лед медленно вздыбился, и снова раздался грохот. Муми-тролль выскочил из купальни и стоял, прислушиваясь, на теплом ветру. – – Посмотри, вот наступает море, – – сказала за его спиной Туу-тикки. Далеко-далеко в море шипели белопенные волны, сердитые, голодные, поглощавшие одну за другой глыбы зимнего льда. Но вот ближе к берегу лед раскололся, черные трещины разбежались в разные стороны, а потом исчезли из виду. Море вздыбилось снова. И снова по льду разбежались трещины. Они становились все шире и шире. – – А я знаю кого-то, кто очень спешит, – – сказала Туу-тикки. Конечно, это была малышка Мю. Без нее уж было никак не обойтись. Она наверняка заметила: что-то происходит, и ей нужно было все как следует разглядеть даже там, где море очистилось ото льда. Она подкатила к самому краю льдины и выписала лихую восьмерку у самого рокочущего моря. Затем, повернувшись, быстро помчалась по треснувшим льдинам. Сначала трещины были совсем тонкими. Но они уже издалека предупреждали: «Опасно» . Лед вздымался и опускался, а порой раздавался настоящий празднично-разрушительный салют, от которого по спине восхищенной малышки Мю пробегал холодок. «Только бы эти болваны не вздумали выйти на лед спасать меня, – – подумала она. – – Они только испортят мне праздник» . Она помчалась так, что кухонные ножи чуть не сплющились, но берега все равно не было видно. Теперь трещины расширились и превратились в реки. На лед плеснула маленькая сердитая волна. Внезапно море наполнилось качающимися ледяными островками, беспорядочно ударявшимися друг о друга. На одном из таких островков застряла малышка Мю. Она видела, как полоса воды вокруг нее все расширяется, и, не очень-то испугавшись, подумала: «Вот так хорошенькая история!» Муми-тролль тут же ринулся ее спасать. А Туу-тикки, поглядев еще немного, пошла в купальню и поставила воду на огонь. «Да, да, – – думала она, вздыхая. – – Вот так бывает всегда в приключенческих повестях. Все только и делают, что спасают друг друга и спасаются сами. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь когда-нибудь написал о той, кто пытается потом согреть героев» . Муми-тролль бежал по льдине, а рядом с ним, не отставая ни на шаг, бежала маленькая трещина, с которой он не спускал глаз. Муми-тролль чувствовал: в море поднялась мертвая зыбь, и льдина вздыбилась, потом она треснула и начала качаться. Малышка Мю спокойно стояла на своем ледяном островке, разглядывая прыгающего по льдине Мумитролля. Он был похож на подскакивающий резиновый мячик, а глаза у него от любопытства и напряженного ожидания были круглые, словно шарики. Когда он остановился возле малышки Мю, она, протянув к нему лапку, сказала: – – Посади меня к себе на голову, чтоб я могла поскорее соскочить, когда увижу, что ты гибнешь. Крепко схватив его за уши, она закричала: – – К берегу, поворот! Муми-тролль бросил быстрый взгляд в сторону купальни. Из трубы вился дымок, но никто не стоял на мостках причала и никто не беспокоился о них с Мю. Муми-тролль помедлил минутку, чувствуя, как от разочарования у него внезапно устали ноги. – – Полный вперед! – – опять закричала малышка Мю. И, стиснув зубы. Муми-тролль устремился вперед. Ноги у него дрожали от усталости, и всякий раз, перескакивая на новую льдину, он чувствовал, как вода холодным душем окатывала ему живот. Но он бежал и бежал. Море вскрылось ото льда, и волны танцевали вальс. – – Подпрыгивай вместе с волнами, – – разорялась малышка Мю. – – Вот еще одна волна... Ты чувствуешь ее под ногами... Прыг! И как раз в ту минуту, когда волна медленно выбивала льдину из-под ног Муми-тролля, он прыгал на другую. – – Раз, два, три, – – считала в ритме вальса малышка Мю. – – Раз, два, три, погоди – – раз, два, три. Прыг! Его ноги дрожали, а живот и грудь совсем похолодели. Внезапно пасмурное небо прорезали багряные лучи заходящего солнца, а лед и волны заблестели так, что глазам стало больно. Спина Муми-тролля нагрелась, но живот его мерз все сильнее, и весь этот суровый мир танцевал вместе с ним вальс. Из окошка купальни за ними внимательно следила Туу-тикки и вот теперь поняла: дело плохо. «Ай, ай, – – подумала она. – – Ведь он не знает, что я все время наблюдаю за ним...» Туу-тикки поспешила на мостки причала и крикнула: – – Браво! Она чуть было не опоздала. Муми-троллю не удалось на этот раз перепрыгнуть на новую льдину, и он упал, по уши погрузившись в море, и маленькая веселая льдинка неустанно толкала его в затылок. Отпустив уши Муми-тролля, малышка Мю прыгнула на берег. Гоп-ля! Удивительно, до чего легко со всем справляешься, если тебя зовут Мю! – – Держи! – – сказала Муми-троллю Туу-тикки, протянув ему свою крепкую лапку. Она лежала животом вниз на стиральной доске Муми-мамы и смотрела в его взволнованные глаза. – – Так, так... – – сказала она. Туу-тикки медленно вытащила его на край льдины. Он вскарабкался на берег и сказал: – – Ты даже не вышла посмотреть... – – Я видела тебя в окошко, – – огорченно сказала Туу-тикки. – – А теперь иди в купальню и согрейся. – – Нет, я пойду домой, – – ответил Муми-тролль. Встав на ноги, он, ковыляя, отправился к дому. – – А подогретый сок?! – – закричала ему вслед Туутикки. – – Не забудь выпить чего-нибудь теплого! Дорога была мокрой от тающего снега, и Мумитролль ступал на корни деревьев и хвойные иголки; его трясло от холода, а ноги по-прежнему противно дрожали. Он едва повернул голову, когда прямо перед ним перебежал дорогу маленький бельчонок. – – Счастливой весны! – – рассеянно сказал бельчонок. – – Не очень-то она счастливая! – – ответил Мумитролль и пошел дальше. Вдруг он резко остановился и уставился на бельчонка. У бельчонка был длинный пушистый хвостик, блестевший в лучах заходящего солнца. – – Это тебя зовут – – бельчонок с хорошеньким хвостиком? – – медленно спросил Муми-тролль. – – Ясное дело, меня! – – ответил бельчонок. – – Так это ты! – – воскликнул Муми-тролль. – – Это и вправду ты? Тот, что повстречал Ледяную деву? – – Не помню, – – сказал бельчонок. – – Ты ведь знаешь, я такой забывчивый. – – Постарайся вспомнить, – – умолял бельчонка Муми-тролль. – – Разве ты не помнишь хотя бы тот уютный матрасик с клочьями шерсти? Почесав себя за ушком, бельчонок задумался. – – Я помню много всяких разных матрасиков, – – сказал он, – – с клочьями шерсти и без них. Лучше клочьев шерсти я не знаю ничего. И бельчонок беспечно поскакал дальше в лес. «Ну, это надо будет выяснить позднее, – – подумал Муми-тролль. – – Мне сейчас слишком холодно, мне надо домой...» И он чихнул, так как впервые в жизни сильно простудился. Котел парового отопления в погребе остыл, и в гостиной было очень холодно. Дрожащими лапами Муми-тролль накладывал на живот и грудь один коврик за другим, но никак не мог согреться. Ноги болели, в горле саднило. Жизнь внезапно стала такой горестной, а мордочка казалась чужой и слишком большой. Муми-тролль попытался свернуть свой холодный как лед хвост, но тут он снова чихнул. И тогда его мама проснулась. Она не слыхала залпов канонады во время ледохода, не слыхала она и снежного бурана, завывавшего в изразцовой печи. Ее дом был полон шумных гостей, а будильники звонили всю зиму, так ни разу и не разбудив ее. Теперь же она открыла глаза и, окончательно проснувшись, посмотрела в потолок. Потом, усевшись на кровати, она сказала: – – Ну вот, ты и простудился. – – Мама, – – стуча зубами, ответил Муми-тролль, – – если б я только был уверен в том, что это тот самый бельчонок, а не какой-нибудь другой. Мама тут же направилась в кухню подогреть сок. – – Там грязная посуда! – – несчастным голосом закричал Муми-тролль. – – Ничего, – – сказала мама. – – Все уладится. Она нашла несколько поленьев за помойным ведром. А из своего потайного шкафа вытащила смородиновый сок, какой-то порошок и фланелевый шейный платок. Когда вода закипела, она смешала порошок – – сильное средство от простуды – – с сахаром, имбирем и ломтиками высохшего лимона, который лежал за грелкой для кофейника, почти на самой верхней полке. Но грелки для кофейника теперь уже больше не было. Не было даже кофейника. Однако Муми-мама этого не заметила. На всякий случай она пробормотала маленький волшебный стишок над лекарством от простуды. Стишку этому она выучилась у своей бабушки, маминой мамы. Потом она пошла в гостиную и сказала: – – Выпей лекарство, пока оно теплое. Муми-тролль выпил лекарство, и нежное тепло заструилось в его промерзший живот. – – Мама, – – сказал он. – – Я должен тебе столько всего объяснить... – – Сначала ты должен выспаться, – – прервала его мама, обмотав ему вокруг шеи фланелевый платок. – – Только одно, – – сонно сказал он. – – Обещай, что ты не затопишь печь, там живет наш предок. – – Конечно, не затоплю, – – ответила мама. Внезапно ему стало совсем тепло, и он почувствовал, что спокоен и ни за что больше не должен отвечать. Тихонько вздохнув, он зарылся носом в подушку. И тут же уснул, позабыв обо всем на свете. Мама сидела на веранде и жгла киноленту увеличительным стеклом. Лента дымилась и горела, а едкий приятный запах щекотал маме нос. Солнце было жарким, так что от мокрой веранды шел пар, но в тени за крыльцом стоял ледяной холод. – – Вообще-то надо бы просыпаться чуть раньше по весне, – – заметила мама. |