Нравственное содержание правовых норм. Нравственное содержание правовых норм
 Скачать 30.1 Kb.
|
|
НРАВСТВЕННОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРАВОВЫХ НОРМ Право и мораль – традиционные объекты социального знания , огромное значение их взаимодействия было понятно уже античным авторам. В античной философии категория нравственность изучалась в рамках этики, но тогда этика была наукой о социальном этосе, то есть о нравах, обычаях, традициях. Поскольку, с позиции древних, моральный этос не представлял собой целостную картину социальной действительности, то политику, право и другие явления общественной жизни рассматривали также как предмет этики1. В отношении данного научного знания использовался термин «политика». Например, у Аристотеля политическая наука составляла собой трилогию: теорию государства, теорию морали и теорию права. Нравственные нормы изучались в системном единстве с политическими и правовыми институтами. Платон в диалоге «Законы» под законом рассматривает совокупность религиозно-нравственных норм, которые устанавливают мудрые люди государства в качестве неких ориентиров в практической деятельности всех граждан, включая правителей. В идеальном государстве политик единолично осуществляет власть, опираясь на знание. Знание у Платона, как и у его учителя Сократа, имеет божественное начало. Философ указывает на объективный характер нравственных и правовых явлений; право же отождествляет с нравственностью, высшим универсальным законом. В течение многих веков право, мораль и религия не были отделены друг от друга. Предписанные морально-религиозные нормы исполнялись в силу обычаев, традиций, под страхом наказания высшей силой. Примерами подобных норм являются выбитые на камне правила Моисея (4000 в. до н. э.), десять заповедей буддизма (6 в. до н. э), Нагорная проповедь Христа (1 в. н. э.), поучения пророка Мухаммеда (7 в. н.э.). Последние, кстати, входят в состав официальной Конституции в странах мусульманского фундаментализма и в настоящее время (например мер, об этом говорит ст. 1 Основного низама об управлении Саудовской Аравии 1992 г.). Постепенно происходила десакрализация права2. Отдельные законодательные акты еще имели своим содержанием религиозно-нравственные нормы (например, законы 12 Таблиц в Риме, законы Хаммурапи); в них религиозно-нравственные ценности приобретали правовой характер и обеспечивались силой государственного принуждения. Следующим шагом было выделение правовых норм и формирование собственно правовой системы (в мусульманском праве, несмотря на действие норм Корана, существует и правовая система – фикх, которая подлежит непосредственному применению в судах). Подход к выделению этических начал права был широко разработан в русской дореволюционной доктрине в работах В.С. Соловьева. Содержанием права является справедливое равенство, определить которое возможно лишь с учетом нравственности. Исследователь выдвинул тезис о том, что право - минимум нравственности, так как право, в отличие от нравственности, ограничено в своих требованиях1. Кажущиеся противоречия и конфликты между правом и нравственностью могут быть легко устранены, так как если положительный закон противоречит нравственности, то он противоречит и существенным требованиям права. Сопоставляя право и нравственность, необходимо рассматривать эти явления, отвечающие одним и тем же условиям. Как старое право сменяется новым, так и нравственные воззрения меняются в зависимости от эпохи, что было нравственно в одно время, может стать безнравственным в настоящий момент, и наоборот. Право - исторически подвижное определение принудительного равновесия личной свободы и общего блага, т. е. равновесия нравственных интересов. Так, интересен подход В.С. Нерсесянца. В онтологическом смысле слова право рассматривается с позиций формальных, а нефактических компонентов: формализованное равенство, формализованная свобода и формализованная справедливость (имеется в виду, их всеобщий и абсолютный характер)2. Поэтому и в аксиологическом плане право не может выступать неформализованным носителем моральных ценностей, а является носителем формально-правовых ценностей равенства, справедливости и свободы. В противном случае всеобщий и равный для всех (то есть правовой) характер справедливости будет вытеснен неким частным интересом. Ценностная сущность права заключается в том, что закон (в смысле позитивного права) и деятельность государства должны быть правовыми, то есть соответствовать вышеупомянутым правовым ценностям. Подобное определяющее значение права в социо-нормативной системе стало возможным лишь в современную эпоху, когда правовое сознание начинает играть ведущую роль в определении форм общественного сознания. Таким действием, считает исследователь, обладала сначала мифология, потом на ее смену пришла религия, в Новое время ее заменили моральные (нравственные) воззрения. Иной точки зрения на соотношение права и нравственности придерживается Г.В. Мальцев. Для уяснения сущности нравственности ученый использует понятие «соционормативная культура общества», элементами которой являются все нормативно-регулятивные системы данного общества в своем единстве и системе. Нравственность является некоторой плоскостью, в которой осуществляется акт реализации социальных норм. В практическом аспекте нравственность охватывает все нормативнорегулятивные системы общества, формируя при этом систему общественных нравов, которая, с одной стороны, вырабатывается в результате совместного правового, политического, религиозного, морального регулирования, а с другой стороны, создает единое понимание ценностей различными нормативно-регулятивными системами1. Возможность конфликта моральной и правовой оценки общественных явлений разрешается на основании того положения, что так как и правовая, и моральная нормативнорегулятивные системы имеют общую ценностную платформу, представленную существующей в действительности нравственностью, то и действовать обе эти системы должны в одном ценностном направлении. Конфликт является результатом непригодности конкретного ценностного критерия для одной из нормативно-регулятивных систем. Проблема может быть разрешена в пользу того социального регулятора, который наиболее соответствует своим основным целям регулирования общественных отношений, способствует социальному и нравственному прогрессу общества. И.В. Левакин отмечает историческое единство происхождения морали, права, религии: ученый последовательно показывает взаимосвязь права и других социальных регуляторов (в том числе нравственности) на примере основных этапов развития Российского государства. Исследователь делает вывод об исторической подвижности нравственных и правовых норм; при существующем в современном обществе антагонизме норм поведения, идей, традиций, взглядов на идеи справедливости, добра и зла, очень сложно прийти к согласию о содержании общечеловеческих ценностей2. Но, несмотря на это, ученый считает, что невозможно существование действенной эффективной правовой системы без признания «моральности самого права». В контексте нашего исследования представляет интерес позиция Афанасенко И.Д. о связующей роли нравственности для существования не только правовой системы, но и самого общества. Ученый, опираясь на науку тектологию, разработанную в начале 20 века ученым А.А. Богдановым, рассматривает особенности организации социальных систем (в широком смысле слова). При этом автор выделяет самоорганизацию системы, берущую источник для упорядочивания системы в самой себе (социальные законы, нравственные нормы и ценностные ориентиры, которые вырабатываются самими членами социума, имеют объективный и устойчивый характер). Таким образом, можно сделать вывод, во-первых о нетождественности понятий морали и нравственности, во-вторых, о нравственном характере права, т. к. нравственность обладает интегративной ролью, что видно в свете сказанного выше. Конечно, каждый взятый в отдельности регулятор (право, мораль, религия и т.д.) не может претендовать на самодостаточную роль. Вне опоры на нравственные ориентиры невозможно праву должным образом осуществлять эффективное регулирование общественных отношений1. Это, ни в коем случае, не умаляет роли права, в частности, существует огромный массив экономических, политических и иных общественных отношений, регулируемых, главным образом, правом, так как другие социальные регуляторы не могут обеспечить в полной мере гармоничное развитие подобных отношений. В связи с этим, возникает одна очень важная проблема, о которой верно высказывался Г.В. Мальцев. В современном мире идет тенденция к провозглашению права превалирующим регулятором общественных отношений, который может заменить и вытеснить действие других нормативно-регулятивных систем. В результате, вместо того, чтобы укреплять нравственные устои общества, на каждую сложную общественную проблему, которая при нормальном функционировании общества не требовала бы законодательного вмешательства, приходится принимать новый закон2. В итоге происходит неоправданный рост законодательства, перегруженность права, и, как следствие, право перестает действовать с должным эффектом, наступает кризис права. Действующая Конституция в ч. 3 ст. 55 признала, что нравственность имеет значение не только духовно-этической ценности, но является и конституционно-правовой охраняемой категорией. Однако на законодательном уровне отсутствует определение нравственности. Полагаем, что само представление о сущности нравственности имеет свойство меняться, в том числе, в правовых нормах, с учетом особенностей духовно культурного, политического, социально-экономического состояния общества. В условиях современной действительности необходимо доктринальное осмысление категории «нравственность» в конституционно правовом аспекте, так как невозможно обеспечить действенность и эффективность российской правовой системой вне связи с ее опорой на нравственное содержание1. В настоящее время воздействие морали на концепцию прав человека сохраняется, в основном, в опосредованном виде, через культурно-ценностный контекст общественного развития. Например, сейчас много говорят о том, что глобальный правопорядок порождает не только стандартизацию и унификацию, но и явления другого порядка: требование учета цивилизационных ценностей, интерес к локальным отличиям и этническим особенностям. Не случайно в последнее время многие религиозные конфессии разрабатывают свои собственные концепции прав человека, в которых подчеркивается, что эти стандарты не могут восприниматься вне связи с культурными и религиозными традициями. Моральная проблематика тоже относится к числу критериев, объясняющих степень «приживаемости» общепризнанных международных норм в различных регионах мира. Таким образом, мораль оказала заметное воздействие на становление и развитие прав человека. Однако особенно сильно этическое содержание категорий справедливости, взаимопомощи, милосердия повлияло на эволюцию социальных прав. Представляется, что как раз социально-экономические права наиболее очевидным образом демонстрируют свою связь с нравственностью. П. Новгородцев полагал даже, что в социальном праве человека на достойное существование совершается трансформация моральных обязанностей в правовые нормы, «обычный переход нравственного сознания в правовое»2. По мысли ученого, индивидуальный характер благотворительности постепенно меняется и преобразовывается в соответствующие государственные нормы поддержки нуждающихся, нравственная добродетель превращается в юридический долг. Этот процесс необходим “во имя охраны свободы”, поскольку для ее осуществления уже недостаточно установить формальные рамки и предоставить юридически равные возможности. Из современных авторов, пишущих на эти темы, версию происхождения социальных прав из моральных максим поддерживает Н. Путило. По ее мнению, государственная власть берет на себя определенные позитивные обязанности по созданию материальных гарантий существования всех граждан, которые раньше носили характер нравственных императивов, далее социальные притязания человека к государству приобретают характер законных требований, обусловленных наличием соответствующего права, что предполагает соответствующее законодательное воплощение. Описывая историю закрепления социальных прав, автор подчеркивает, что частная благотворительность, осуществляемая в форме подачи милостыни, постепенно трансформируется в налог для бедных, тем самым демонстрируя способность «превращения религиозно-нравственных норм в нормы права». С позиции естественно-правовой доктрины, в недрах которой зародилась концепция прав и свобод человека, наличие в праве нравственного содержания (в том числе в социальных правах) отвечает самой природе права и является само собой разумеющимся. Одна из основополагающих идей школы естественного права – совместимость, синтез права и морали в правах человека. Г. Гроций в своем произведении «О праве войны и мира» охарактеризовал «право, касающееся лиц», как «нравственное качество, присущее личности, в силу которого можно владеть чем-нибудь или действовать так или иначе»1. Последующие естественно-правовые теории сознательно строились как этико-юридические конструкции, «переводящие» моральный язык в логику юридических формул. Термин «право» Гроцием применялся «в значении правила нравственных поступков, обязывающих к выполнению какого-либо действия», чем подчеркивалось, что назначения права и нравственности фактически совпадают, и в этом соседстве и совместной деятельности заключена сущность природы свободного и справедливого человеческого общежития. Однако сторонники иных подходов к праву не всегда положительно относятся к тому, что «моральное содержание» социально-экономических прав объявляется достоинством правовых конструкций. С этой точки зрения смешение права и морали в социальных правах традиционно критикуется. Такую позицию занимал русский правовед и известный либеральный мыслитель Б. Чичерин. В его работе «Собственность и государство» отмечается, что право своими средствами не может решить задачу недостатка средств для тех, кто в этом нуждаются. Это делается на других, неправовых основаниях, при помощи частной благотворительности. Государство должно приходить на помощь только в случае недостатка средств у частных лиц. Чичерин, однако, делает важное замечание, что и в случае частной благотворительности, и в случае государственной помощи речь идет не о нарушении, а о восполнении права2. Таким образом, он не отрицает необходимость государственных социальных функций, призванных восполнять право, а просто выводит эту деятельность за формальные рамки правового поля, относя ее к моральной и религиозной формам. С этим согласны и сторонники современного направления либеральной мысли. Они проводят последовательное разделение права и морали, подчеркивая, что преимущественно моральное содержание этих прав делает невозможной или искусственной их юридизацию, а закрепление в законодательстве – произвольно зависящим от воли государства. Таким образом, формирование нравственной личности идет «извне» через механизм воспитания и «изнутри» через личностные качества. Содержание, способы и методы формирования зависят от уровня экономического, политического, правового, культурного развития общества. Поэтому наиболее сходными представлениями о нравственных нормах обладают представители одной национальности, одного государства и одной религии1. Внутри этой группы наиболее сходными представлениями о нравственных нормах обладают личности, относящиеся к одной социальной группе, классу, профессии. В свою очередь внутри этой группы выделяются возрастные группы, группы по уровню образования и уровню дохода. Все выявленные факторы можно классифицировать по содержанию на материально-экономические (производственные и бытовые), социально-политические (статус человека в обществе, семья), индивидуально-личностные (возраст, образование, мировоззрение, ценностные ориентации, вера и убеждения) и духовные (культура, исторические традиции); по сфере действия на индивидуальные, групповые (классовые, этнические, конфессиональные) и общечеловеческие2. Право и нравственность тесно связаны, они совместно регулируют общественные отношения, позитивно влияя на личность и общество. Право есть инструмент реализации в жизни общества определенного нравственного идеала. С этой точки зрения право должно быть морально обосновано, иметь своего рода легитимацию с позиций господствующей общепринятой морали. Однако, как всякий инструмент, право может быть использовано как с пользой, так и во зло. Нравственные законы должны быть признаны всеми, каждый субъект должен осознать необходимость руководствоваться ими в интересах как всего общества, так и каждого из его членов. Однако применять нравственные нормы можно только зная и осознавая их. Одним из основных признаков нравственности является добровольность осуществления ее норм. И важную роль здесь играет не только уровень воспитания, образования, культуры и т. д., но и правосознание самого субъекта правоприменения. Правосознание человека напрямую связано с нравственным сознанием. Нравственные ценности, нормы, принципы и идеалы, воспринятые субъектом, лежат в основании правосознания. Нравственность личности – это внутренний ограничитель правосознания. Она формирует правосознание таким образом, что не позволяет субъекту использовать свои права во вред третьим лицам, обществу и государству. Право и мораль образуют единую систему социальных норм, регулирующих поведение людей в обществе. Они имеют единые цели – достижение справедливости, единый объект воздействия – общественные отношения и единую функцию – регулирование общественных отношений. И право, и мораль устанавливают пределы осуществления субъектами своих гражданских прав. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ: Конституция Российской Федерации: принята всенар. голосованием от 12 дек. 1993 г. : (с учетом поправок от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2020. – № 11. – Ст. 1416. Алексеев С.С. Избранное / Вступ. сл., сост.: П.В. Крашенинников. – М.: Статут, 2016.; Бранденбург В.Я. К проблеме становления научного познания: от классической науки к современному этапу// Философская мысль. 2016. № 9. С. 22. Электрон. версия печат. публ. – Доступ из науч. электрон. б-ки «eLIBRARY.RU»; Гроций Г. О праве войны и мира: три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права / Г. Гроций. - М.: Ладомир, 1994. - 870 с. Дерюгина Т.В., Зайцев А.О. Нравственность и право как основы правового воспитания и правомерного осуществления субъективных гражданских прав// Правовая парадигма. 2017. Т. 16. № 1. С. 28-33. Мальцев Г.В. Культурные традиции права. М., 2013. Нерсесянц В. С. Философия права. Учебник для вузов. - М.: Издательская группа ИНФРА. М - НОРМА,1997. - 652 с. Новгородцев П.И. Историческая школа юристов. СПб.: Издательство "Лань", 1999. 192 с. Философия права: Учебное пособие / Отв. ред.: Н.Н. Черногор, О.Ю. Рыбаков; Ин-т законодат. и сравнит. правоведения при Правительстве РФ. – М.: Статут, 2018. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. –М.:Юр.лит. –1974. –340 с. 1 Философия права: Учебное пособие / Отв. ред.: Н.Н. Черногор, О.Ю. Рыбаков; Ин-т законодат. и сравнит. правоведения при Правительстве РФ. – М.: Статут, 2018. 2 Там же. 1 Чешев В. В. Философия всеединства В.С. Соловьева : учебное пособие : В. В. Чешев ; М-во науки и высш. образования, Нац. исслед. Том. гос. ун-т. - Томск : Издательский Дом Томского государственного университета, 2019. 2 Нерсесянц В. С. Философия права. Учебник для вузов. - М.: Издательская группа ИНФРА. М - НОРМА,1997. - 652 с. 1 Мальцев Г.В. Культурные традиции права. М., 2013. 2 Левакин И.В. Право и религиозно-нравственные нормы российского общества // Журнал российского права. 2012. № 6. 1 Алексеев С.С. Избранное / Вступ. сл., сост.: П.В. Крашенинников. – М.: Статут, 2016. 2 Мальцев Г.В. Культурные традиции права. М., 2013. 1 Конституция Российской Федерации: принята всенар. голосованием от 12 дек. 1993 г. : (с учетом поправок от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2020. – № 11. – Ст. 1416. 2 Новгородцев П.И. Историческая школа юристов. СПб.: Издательство "Лань", 1999. 192 с. 1 Гроций Г. О праве войны и мира: три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права / Г. Гроций. - М.: Ладомир, 1994. - 870 с. 2 Бранденбург В.Я. К проблеме становления научного познания: от классической науки к современному этапу// Философская мысль. 2016. № 9. С. 22. Электрон. версия печат. публ. – Доступ из науч. электрон. б-ки «eLIBRARY.RU»; 1 Дерюгина Т.В., Зайцев А.О. Нравственность и право как основы правового воспитания и правомерного осуществления субъективных гражданских прав// Правовая парадигма. 2017. Т. 16. № 1. С. 28-33. 2 Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. –М.:Юр.лит. –1974. –340 с. |