Гипнобарические гипериреоны. О русском издании России в 1839 году Настоящее издание является первым полным переводом на русский язык книги маркиза де Кюстина Россия в 1839 году
 Скачать 2.15 Mb.
|
|
— Здесь случилось одно странное происшествие, — сказал князь К. — Когда же — Не так давно при императоре Павле. — Расскажите же эту историю нам. Князь начал свой рассказ ноя устал писать теперь пять часов утра пойду на палубу поболтать с теми из пассажиров, кто не спит, а затем лягу в постель. А вечером поведаю вам историю барона Штернберга. ПИСЬМО ШЕСТОЕ Истерия барона Унгерна фон Штернберга. — Его преступления и наказание, которому он подвергся при императоре Павле. — Герои лорда Байрона. — Сравнение Вольтера Скотта и Байрона. — Исторический роман. — Другая история, рассказанная князем К. — Женитьба императора Петра I. — Упорство боярина Ромодановского. — Император уступает. — Влияние греческой религии на народы. — Равнодушие русских к истине. — Тирания живет ложью. — Труп Кроя, оставленный в ревельской церкви после Нарвской битвы. — Император Александр становится жертвой обмана. — Защита России от нападок русского. — Русские тревожатся о мнении иностранцев на их счет. — Я вызываю страх. — Я обманываю ученого шпиона. 9 июля 1839 года, восемь вечера, на борту парохода Николай I“ Напоминаю вам, что пересказываю историю, слышанную от князя К. Барон Унгерн фон Штернберг был человек острого ума, объездивший всю Европу характер его сложился под влиянием этих путешествий, обогативших его познаниями и опытом. Возвратившись в Санкт-Петербург при императоре Павле, он неведомо почему впал в немилость и решил удалиться от двора. Он поселился в диком краю, на принадлежавшем ему безраздельно острове Даго, и, оскорбленный императором, человеком, который казался ему воплощением человечества, возненавидел весь род людской. Происходило это во времена нашего детства. Затворившись на острове, барон внезапно начал выказывать необыкновенную страсть к науке и, дабы предаться в спокойствии ученым занятиям, пристроил к замку очень высокую башню, стены которой вы можете теперь разглядеть в бинокль. Тут князь ненадолго умолк, и мы принялись рассматривать башню острова Даго. Башню эту, — продолжал князь, — барон назвал своей библиотекой, а на вершине ее устроил застекленный со всех сторон фонарьбельведер — не то обсерваторию, не то маяк. По его уверениям, он мог работать только по ночами только в атом уединенном месте. Там он обретал покой, располагающий к размышлениям. Единственные живые существа, которых барон допускал в башню, были его сын, в ту пору еще ребенок, и гувернер сына. Около полуночи, убедившись, что оба они уже спят, барон затворялся в лаборатории тогда стеклянный фонарь загорался таким ярким светом, что его можно было увидеть издалека. Этот лжемаяк легко вводил в заблуждение капитанов иностранных кораблей, нетвердо помнящих очертания грозных берегов Финского залива. На эту-то ошибку и рассчитывал коварный барон. Зловещая башня, возведенная на скале посреди страшного моря, казалась неопытным судоводителям путеводной звездой понадеявшись на лжемаяк, несчастные встречали смерть там, где надеялись найти защиту от бури, из чего вы можете сделать вывод, что в ту пору морская полиция в России бездействовала. Стоило какому-нибудь кораблю налететь на скалы, как барон спускался на береги тайком садился в лодку вместе с несколькими ловкими и смелыми слугами, которых держал нарочно для подобных вылазок они подбирали чужеземных моряков, барахтавшихся вводе, ноне для того, чтобы спасти, а для того, чтобы прикончить под сенью ночи, а затем грабили корабль все это барон творил не столько из алчности, сколько из чистой любви к злу, из бескорыстной тяги к разрушению. Не веря ни во что и менее всего в справедливость, он полагал нравственный и общественный хаос единственным состоянием, достойным земного бытия человека, в гражданских же и политических добродетелях видел вредные химеры, противоречащие природе, но бессильные ее укротить. Верша судьбами себе подобных, он намеревался, по его собственным словам, прийти на помощь Провидению, распоряжающемуся жизнью и смертью людей. Однажды осенним вечером барон, по своему обыкновению, истребил экипаж очередного корабля на сей раз это было голландское торговое судно. Разбойники, жившие в замке подвидом слуг, несколько часов подряд перевозили на сушу стонущего судна остатки груза, не заметив, что капитан корабля и несколько матросов уцелели и, взобравшись в лодку, сумели под покровом темноты покинуть гибельное место. Уже светало, когда барон и его приспешники, еще не завершив своего темного дела, заметили вдали лодку разбойники немедля затворили двери в подвалы, где хранилось награбленное добро, и опустили перед чужестранцами подъемный мост. С изысканным, чисто русским гостеприимством хозяин замка спешит навстречу капитану с полнейшей невозмутимостью он принимает его в зале, расположенной подле спальни сына гувернер мальчика был в это время тяжело болен и не вставал с постели. Дверь в его комнату, также выходившая в залу, оставалась открытой. Капитан повел себя крайне неосмотрительно. — Господин барон, — сказал он хозяину замка, — вы меня знаете, ноне можете узнать, ибо видели лишь однажды, да притом в темноте. Я капитан корабля, экипаж которого почти целиком погиб у берегов вашего острова я сожалею, что принужден переступить порог вашего дома, ноя обязан сказать вам, что мне известно среди тех, кто нынче ночью погубил моих матросов, были ваши слуги, да ивы сами своей рукой зарезали одного из моих людей. Барон, не отвечая, идет к двери в спальню гувернера и бесшумно притворяет ее. Чужестранец продолжает — Если я говорю с вами об этом, то лишь оттого, что не намерен вас погубить я хочу лишь доказать вам, что вы в моей власти. Верните мне грузи корабль хоть они разбит, я смогу доплыть на нем до Санкт-Петербурга; я готов поклясться, что сохраню все случившееся втайне. Пожелай я отомстить вам, я бросился бы в ближайшую деревню и выдал вас полиции. Ноя хочу спасти вас и потому предупреждаю об опасности, которой вы подвергаете себя, идя на преступление. Барон по-прежнему не произносит ни слова он слушает гостя с видом серьезным, но отнюдь не зловещим он просит дать ему немного времени на размышление и удаляется, пообещав гостю дать ответ через четверть часа. За несколько минут до назначенного срока он внезапно входит в залу через потайную дверь, набрасывается на отважного чужестранца и закалывает его. Одновременно по его приказу верные слуги убивают всех уцелевших матросов, ив логове, обагренном кровью стольких жертв, вновь воцаряется тишина. Однако гувернер все слышал он продолжает прислушиваться и не различает ничего, кроме шагов барона и храпа корсаров, которые, завернувшись в тулупы, спят на лестнице. Барон, объятый тревогой и подозрениями, возвращается в спальню гувернера и долго разглядывает его с величайшим вниманием стоя возле постели с окровавленным кинжалом в руках, он следит за спящим, пытаясь удостовериться, что сон этот непритворный наконец, сочтя, что бояться нечего, он решает сохранить гувернеру жизнь. — В преступлении совершенство такая же редкость, как и во всех прочих сферах, — добавил князь К, прервав повествование. Мы молчали, ибо нам не терпелось узнать окончание истории. Князь продолжал Подозрения у гувернера зародились уже давно при первых же словах голландского капитана он проснулся и стал свидетелем убийства, все подробности которого видел сквозь щель в двери, запертой бароном на ключ. Мгновение спустя он уже снова лежал в постели и, благодаря своему хладнокровию, остался в живых. Лишь только барон вышел, гувернер тотчас же, невзирая на трепавшую его лихорадку, поднялся, оделся и, усевшись в лодку, стоявшую у причала, двинулся в путь он благополучно добрался до континента ив ближайшем городе рассказало злодеяниях барона полиции. Отсутствие больного вскоре было замечено обитателями замка однако, ослепленный предшествующими удачами, преступник-барон поначалу и не подумал бежать решив, что гувернер в припадке белой горячки бросился в море, он пытался отыскать его тело в волнах. Меж тем спускающаяся из окна веревка, равно как и исчезнувшая лодка неопровержимо свидетельствовали о бегстве гувернера. Когда, запоздало признав этот очевидный факт, убийца вознамерился скрыться, он увидел, что замок окружен посланными для его ареста войсками. После очередной резни прошел всего один день поначалу преступник пытался отрицать свою вину, но сообщники предали его. Барона схватили и отвезли в Санкт-Петербург, где император Павел приговорил его к пожизненным каторжным работам. Умер он в Сибири. Так печально окончил свои дни человек, служивший благодаря блеску своего ума и непринужденной элегантности манер украшением самых блестящих европейских салонов. Наши матери, возможно, находили его весьма любезным. Подобные происшествия, сколь бы романтическими они ни казались, нередко повторялись в средние века истории барона придает самобытность то, что она случилась, можно сказать, в наши дни поэтому я и рассказал ее вам. Куда ни посмотри, Россия во всем отстала от Европы на четыре столетия. Лишь только князь К замолчал, все его слушатели в один голос закричали, что барон фон Штернберг — самый настоящий Манфред или Лара. — Именно оттого, что Байрон списывал характеры своих героев с живых людей, они кажутся нам столь неправдоподобными, — сказал князь К, не боящийся парадоксов, — в поэзии правда никогда не звучит естественно. — Совершенно верно, — согласился я, — и потому ложь Вальтера Скотта кажется более правдивой, чем точность Байрона. — Возможно однако различия их этим не ограничиваются, — подхватил князь. — Вальтер Скотт изображает, Байрон творит один чует правду нутром, даже когда выдумывает, другой не заботится о ней, даже когда рисует с натуры. — Ноне кажется ли вам, князь, — продолжал я, — что инстинктивное постижение действительности, присущее, по вашему мнению, великому романисту, объясняется тем, что он часто мыслит весьма заурядно Сколько лишних деталей Сколько пошлых диалогов. Точнее всего в его романах описания платья персонажей и их жилищ. — О Я встаю на защиту Вальтера Скотта, — воскликнул князь К, - я не позволю, чтобы в моем присутствии оскорбляли столь занимательного сочинителя. — Именно в занимательности я ему и отказываю, — продолжал я, — романист, который исписывает целый том ради одной-единственной сцены, менее всего заслуживает титула занимательный. Перечтите „Жиль Бласа“, ивы увидите, что такое — роман развлекательный, причем столь же непринужденный, сколь и глубокий. Вальтеру Скотту повезло он родился в эпоху, когда люди забыли, что такое развлечения. — Зато как он рисует человеческое сердце — воскликнул князь Д все восстали против меня. — Все было бы хорошо, — отвечал я, — не заставляй он своих героев еще и разговаривать дело в том, что у него недостает слов для изъяснения чувств страстных и возвышенных он превосходно изображает характеры деятельные, ибо искусен и наблюдателен, но красноречие — не его стихия он наделен глубоким философическим талантом, методическими расчетливым умом он родился вовремя и замечательно сумел высказать самые заурядные и, следовательно, самые модные идеи своей эпохи. — Он первым разрешил удовлетворительным образом труднейшую задачу создания исторического романа в этой заслуге вы не можете ему отказать, — произнес князь К. — Этот как раз тот случай, когда хочется сказать лучше бы эта задача оставалась нерешенной — возразил я. — Сколько ложных представлений усвоили малообразованные читатели из введенной им в обиход смеси истории с романом Союз этот всегда вреден и, чтобы вы ни говорили, ничуть не забавен Что до меняя предпочитаю, даже для развлечения, сочинения господина Огюстена Тьерри всем этим сказкам об известных исторических лицах Я прошу у вас прощения за комплимент, недостойный этого почтенного ученого, но имя его пришло мне на ум также естественно, как пришло бы имя Геродота, которому тоже случалось быть забавным. — Это дело вкуса, — с улыбкой перебил меня князь К, - не будем спорить. С этими словами он оперся намою руку и попросил меня проводить его в каюту там он пригласил меня сесть и заговорил шепотом Мы одни вы любите историю — вот случай из жизни особ куда более родовитых, чем те, оком я говорил недавно я расскажу его вам одному, ибо в присутствии русских говорить об истории невозможно. Вам известно, что Петр Великий после долгих колебаний уничтожил московское патриаршество, дабы украсить свою голову не только короной, но и клобуком. Таким образом, политическое самодержавие открыто присвоило себе духовную власть, о которой уже давно мечтало и которую давно извращало так создался ужасный союз, неведомый ни одной из современных европейских стран. Несбыточная мечта средневековых пап осуществилась ныне в шестидесятимиллионной империи, часть жителей которой — азиаты, ничему не удивляющиеся и ничуть не смущенные тем, что их царь является также великим Ламой. Император Петр пожелал жениться на маркитантке Екатерине. Для исполнения этого желания нужно прежде всего приискать будущей императрице родню. В Литве, а может быть, ив Польше находят безвестного дворянина, нарекают его потомственным аристократом, а затем объявляют братом царевой избранницы. Мало того, что русский деспотизм ни во что не ставит ни идеи, ни чувства, он еще и перекраивает факты, борется против очевидности и побеждает в этой борьбе Ведь ни очевидность, ни справедливость, если они неудобны власть имущим, не находят у нас защитников. Смелые речи князя К начинали пугать меня. Удивительная страна, рождающая рабов, коленопреклоненно повторяющих чужие мнения, шпионов, вовсе лишенных собственного мнения и налету схватывающих мнения окружающих, да насмешников, представляющих зло еще более страшным, чем оно есть последние изобретают еще один, очень остроумный, способ укрыться от испытующего взора иностранцев, однако само их остроумие достаточно красноречиво какому еще народу придет на мысль прибегать к нему Пока я предавался этим мыслям, князь продолжал посвящать меня в свои философические наблюдения Народи даже знать, вынужденные присутствовать при этом надругательстве над истиной, смиряются с позорным зрелищем, потому что ложь деспота, как бы груба она ни была, всегда льстит рабу. Русские, безропотно сносящие столько тягот, не снесли бы тирании, не принимай тиран смиренный вид и не притворяйся он, что полагает, будто они повинуются ему по доброй воле. Человеческое достоинство, попираемое абсолютной монархией, хватается, как за соломинку, за любую мелочь род людской согласен терпеть презрение и глумление, ноне согласен, чтобы ему четко и ясно давали понять, что его презирают и над ним глумятся. Оскорбляемые действием, люди укрываются за словами. Ложь так унизительна, что жертва, заставившая тирана лицемерить, чувствует себя отмщенной. Это — жалкая, последняя иллюзия несчастных, которую, однако, не следует у них отнимать, чтобы раб не пал еще ниже, а деспот не стал еще безумнее. В древности на Руси существовал обычай, согласно которому в торжественных процессиях рядом с московским патриархом шли два самых знатных боярина. Царь-первосвященник решил, что вовремя брачной церемонии по одну руку от него встанет родовитый боярина по другую — новоиспеченный царский шурин ведь в России могущество самодержавной власти так велико, что она не только производит людей в дворянское звание, но и наделяет их родственниками, о которых они прежде даже не слыхали семьи для нее — все равно что деревья для садовника, который обрезает и обрывает ветки, а также прививает к одному растению другое. Перед нашим деспотизмом бессильна сама природа Император — непросто наместник Господа, он сам — творец, причем творец. Господа превзошедший ведь Господу подвластно только будущее, император же способен изменять прошедшее Законы обратной силы не имеют не то — капризы деспота. Кроме новоявленного брата императрицы Петр решил поставить подле себя знатнейшего московского боярина, второго после царя человека в империи — князя Ромодановского… Через своего первого министра Петр передал князю, что ему предстоит идти в процессии подле императора и что эту честь боярин разделит с новым братом новой императрицы. — Прекрасно, — отвечал князь, — но по какую руку от себя намеревается император меня поставить — Дражайший князь, — говорит царедворец-министр, — какие могут быть сомнения разве неясно, что выбудете идти слева, а справа поместится шурин Его Величества — В таком случае я не пойду, — восклицает гордый боярин. Петру донесли об этом ответе, ион повелел вторично передать боярину высочайший приказ — приказ, в котором сполна высказалась деспотическая натура царя [18] — Ты пойдешь — или я тебя повешу — Скажите царю, — возразил несгибаемый москвич, — что я прошу его начать с моего единственного сына ему еще только пятнадцать лети, быть может, став свидетелем моей гибели, он из страха согласится идти слева от монарха, что же до меня, то я наверняка не опозорю род Ромодановских ни до, ни после казни моего наследника. К чести царя, он, услышав эти слова, уступил, однако, дабы отомстить проникнутым духом независимости московским боярам, превратил Петербург из простого порта на берегу Балтийского моря в ту столицу, какой видим мы ее сегодня. — Николай, — добавил князь К, - низа что не уступил бы он сослал бы боярина вместе с сыном в рудники и объявил бы именем закона, что лишает и отца и сына права иметь детей, а может быть, постановил бы, что отец никогда не был женат в России подобные вещи творятся довольно часто о них запрещено рассказывать, но делать их не возбраняется. Как бы там ни было, гордость московского боярина превосходно показывает разнородность источников, давших начало современному русскому обществу, представляющему собой чудовищную смесь византийской мелочности с татарской свирепостью, греческого этикета с азиатской дикой отвагой из этого смешения и возникла громадная держава, чье влияние Европа, возможно, испытает завтра, таки не сумев постигнуть его причин. В истории, которую вы только что прочли, аристократ восстает против деспотической власти и принуждает ее к смирению. Этот случай, наряду со многими другими, позволяет мне утверждать, что аристократия — полная противоположность деспотизму одного человека, автократии, или самодержавию дух, которым проникнута аристократия, — гордость это отличает ее и от демократии, чья страсть — зависть. А теперь я докажу вам, как нетрудно обмануть самодержца. Нынче утром мы прошли Ревель. Эти края, принадлежащие России лишь с недавних пор, хранят память о великом короле Карле XII и Нарвской битве. В битве этой погиб француз князь де Крой, сражавшийся на стороне шведского короля. Тело князя перенесли в Ревель, однако предать его земле оказалось невозможно, поскольку он не успел расплатиться со многими здешними заимодавцами и не оставил денег на уплату долгов. По старинному закону, а точнее, поместному обычаю, тело князя поместили в ревельской церкви, где ему предстояло покоиться до тех пор, пока наследники его не расплатятся с кредиторами. Оно посей день лежит там, хотя со времени Нарвской битвы прошло более ста лет. К первоначальному долгу прибавились за это время, во-первых, проценты, а во-вторых, сумма, ушедшая на содержание тела, содержавшегося, впрочем, крайне дурно. Все вместе составляет нынче состояние, какого, пожалуй, не нашлось бы у большинства нынешних богачей. Меж тем лет двадцать назад император Александр проезжал через |