Стилистические нормы
2 часа (Иванова Л.А., Самохина Л.А.).
Стилистическая норма регулирует отбор определенных слов, форм слов, предложений в зависимости от ситуации общения и отношения говорящего (пишущего) к тому, о чем говорится или пишется. Стилистическая норма связанна с экспрессивными явлениями в системе языка. Экспрессия – это выразительно-изобразительные качества речи, отличающие ее от нейтральной и придающие ей образность и стилистическую окрашенность. Экспрессивность – это те смысловые признаки слов, части слова, грамматической формы или предложения, которые позволяют использовать их как средство выражения не только предметного содержания, но и отношение говорящего или пишущего к тому, о чем говорится или пишется, или к ситуации. Стилистическая окраска – экспрессивные, нейтральные компоненты значения языковой единицы. Стилистически окрашенные единицы – это те слова, формы слов, предложения, способность которых, вызвать вне контекста особое впечатление, обусловлена тем, что они не заключают в себе не только предметную (сведение об обозначаемом предмете) или грамматическую информацию, но и некоторые дополнительные сведения, например окраску фамильярности (передряга, показуха).
Две основных разновидности стилистической окраски:
– функциональная / функционально-стилистическая / социально-функциональная.
Это такие виды стилистической окраски, как книжная и разговорная, которые выделяются на фоне не окрашенных стилистических единиц. Книжные слова, прежде всего связанные со сферой интеллектуального общения (нигилист, инакомыслие), также заимствованные слова (сарказм, феномен), слова церковнославянского происхождения (воздать, вознести). Деление книжных слов: а) официально-деловые (юрисдикция); б) специальные, т. е. научные, технические (возбудитель, пункция); в) публицистически-окрашенные (плебисцит);
– эмоционально-оценочная. Это компонент языкового знака, связанный с выражением кого-либо чувства, отношения к слушающему (читающему), оценки предмета речи, ситуации общения. Разновидности данной стилистической окраски: а) ласкательная (лапочка); б) одобрительная (башковитый); в) неодобрительная (дылда); г) пренебрежительная (фигляр); д) презрительная (хапуга); е) ироническая (доморощенный); ж) бранная (сволочь) и др.
Стилистически окрашенными могут быть также словообразовательные элементы, морфологические формы, синтаксические конструкции. Стилистическая окраска словообразовательных средств и грамматических форм указывается в грамматиках. Стилистическая окраска слов фиксируется словарями в стилистических пометках, которые даются перед толкованием лексического значения слова в скобках. Различная стилистическая окраска языковых единиц позволяет наилучшим образом выразить содержание речи, показать, как собеседники оценивают ситуацию и цель общения, как относятся друг к другу.
Стилистические нормы – это исторически сложившиеся и вместе с тем закономерно развивающиеся общепринятые реализации заложенных в языке стилистических возможностей, значений и окрасок, обусловленные целями, задачами и содержанием определенной сферы общения (Кожина М. И. Стилистика русского языка. – М.: Просвещение, 1977. – С. 84). Нормы стилистики регулируют те или иные особенности употребления речевых средств в различных сферах общения, не допускают столкновения разностилевых средств в узком контексте. Стилистика изучает те же элементы структуры языка, что и другие лингвистические разделы, но не ограничивается их строением и значением, а сопоставляет с точки зрения особенностей употребления в речи, смысловых и эмоциональных оттенков и т. п. В связи с этим ученые выделяют стилистические нормы как предмет изучения стилистики (Ткаченко И.В., Шарохина Е.В. Риторика. – М.: ТК Велби, 2005). Нормативность речи во многом определяется правильным употреблением слова. Выделяют следующие главные принципы выбора слова:
– его лексическое значение должно соответствовать тому значению, в котором оно употребляется. Например, слова зритель, посетитель совпадают в значении «публика», но имеют разные значения в зависимости от цели, ради которой собирается публика: зритель – на зрелищные представления; посетитель – на выставку или другие общественные места;
– его стилистическая соотнесенность должна привести к правильному выбору в зависимости от коммуникативной ситуации, в которой оно употребляется. В зависимости от стилевой принадлежности слова делятся на три основные группы:
а) стилистически неокрашенные, т. е. нейтральные (день, голос, я, и, чтобы, дорога, двадцать и др. могут употребляться в любой ситуации); б) строго официальные, к которым относятся книжные (возложить, интерпретация, термины), т. е. употребляющиеся в официальном общении специалистов (консолидация (финансы), парадигма (лингвистика); в) подчеркнуто неофициальные, к которым относятся разговорные, разговорно-просторечные и просторечные (пятак, глазастый, психушка), а также профессионализмы – слова, употребляющиеся в неофициальном общении людей одной профессии (баранка, окно);
– экспрессивно-оценочная окраска часто определяет его значение: вонь (неодобрительное) – запах (без оценки) – аромат (одобрительное) (Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык. – М.: Просвещение, 2002).
С учетом характера и функциональной роли все литературные нормы подразделяют на две категории: 1) общеязыковые, общелитературные нормы и 2) стилистические нормы. Первые регулируют употребление в нашей речи общенародных языковых средств, они указывают на нормативность или ненормативность средств общенародного языка, на их допустимость или недопустимость в литературной речи. Вторые уточняют, конкретизируют общелитературные нормы в тех случаях, когда в языке имеются стилистические варианты, и регулируют употребление этих вариантов в разных стилях, жанрах речи и речевых ситуациях. Стилистические нормы нельзя противопоставлять литературным нормам, они являются разновидностью последних, но имеют свои особенности. Они относятся к общеязыковой, как частное к общему, но их нельзя и отождествлять. Стилистические нормы связаны с особенностями функциональных стилей языка, они уточняют общие литературные нормы во всех тех случаях, когда в их пределах допускаются различные варианты. Каждый стиль реализует прежде всего общеязыковые, или межстилевые, нормы – орфоэпические, орфографические, лексико-фразеологические, грамматические (морфологические и синтаксические). Но в то же время каждому стилю присущи свои функционально-стилевые нормы, которые, с одной стороны, конкретизируют общеязыковые нормы, а с другой – расширяют и обогащают их.
Являясь разновидностью литературных норм, стилистические нормы охватывают все стороны языка и речи. В связи с этим они представляют собой многоуровневую систему: литературное произношение регулируется не только общими орфоэпическими и акцентологическими нормами, но и стилистико-орфоэпическими, стилистико-акцентологическими; на уровне лексики и фразеологии действуют как лексические, фразеологические, так и лексико-стилистические и стилистико-фразеологические нормы; словоизменение и употребление грамматических форм регулируется не только морфологическими, но и морфолого-стилистическими нормами; построение словосочетаний и предложений наряду с синтаксическими нормами регулируют и стилистико-синтаксические; на уровне целостного текста функционируют текстуально-стилистические нормы.
Будучи многоуровневыми, стилистические нормы являются в то же время многослойными, поскольку каждый функциональный стиль реализуется в разных жанровых формах, в текстах разного целевого назначения. В связи с этим среди стилистических норм выделяются наиболее общие, свойственные функциональному стилю в целом, и частные, характерные для отдельных жанров, речевых ситуаций, разных типов текста. Эта многослойность, динамичность стилистических норм в конечном счете определяется целесообразностью употребления языковых средств в том или другом речевом акте. С учетом такой многослойности стилистические нормы можно определить как исторически сложившиеся образцовые способы употребления вариативных средств литературного языка в разных стилях, жанрах, речевых ситуациях, в разных конкретных текстах.
Термин стилистическая ошибка стал широко употребляться в 50-60-е годы, однако его понимание было далеко не однозначным. Собственно стилистические ошибки связаны с нарушением норм функциональных стилей, т. е. употреблением в одном стиле языковых средств, типичных для другого. В большей части работ по стилистике, культуре речи, методике он употреблялся в расширительном значении для обозначения всех речевых ошибок не орфографического и не пунктуационного характера. Выделяя лексико-стилистические, морфолого-стилистические, синтактико-стилистические ошибки, исследователи включали в их состав не только собственно стилистические, но и лексические, морфологические, синтаксические ошибки нестилистического характера. Такой подход до сих пор сохраняется в учебных пособиях по практической стилистике для журналистов. Стилистические ошибки портят речь, ухудшают впечатление о говорящем или пишущем и нередко производят комическое впечатление.
Таким образом, стилистика изучает те же элементы структуры языка, что и фонетика, лексика, морфология и синтаксис, но не ограничивается строением и значением этих элементов, а сопоставляет их с точки зрения особенностей употребления в речи, смысловых и эмоциональных оттенков и т. п. Следует помнить, что сознательное и мотивированное нарушение нормы может быть приметой индивидуального стиля автора. Усваивая те или иные языковые нормы, нельзя приучать к догматическому использованию этих норм, ибо одна и та же тенденция в языке может оказать приемлемой в одних случаях и неприемлемой в других. Надо творчески использовать те или иные средства языка с учетом функционально-стилистической отнесённости текста.
В соответствии с различиями между общелитературными и стилистическими нормами на всех уровнях языка можно разграничить грубые речевые отклонения (ошибки), нарушающие общеязыковые нормы, и менее заметные отклонения (неточности, погрешности) стилистического характера.
В произношении в зависимости от характера нарушаемых норм можно последовательно выделить орфоэпические, акцентологические ошибки, представляющие отклонения от общелитературных орфоэпических и акцентологических норм, и стилистико-орфоэпические, стилистико-акцентологические погрешности, связанные с неуместным употреблением разговорных и других стилистически сниженных произносительных вариантов в строгом, академическом стиле. Так, в фонетике установлено два орфоэпических варианта произношения слова поэт: [паэт] и [поэт]. Но как соотносятся эти варианты, какими оттенками они различаются, в каких речевых ситуациях уместен тот, а не иной вариант, – на эти вопросы фонетика ответа не дает. Это уже область стилистики. В большинстве речевых ситуаций, в обычной, нейтральной речи нормой является акающее произношение – п[а]эт. Однако в особых ситуациях, в приподнятой речи, в высоком стиле следует придерживаться окающего произношения – п[о]эт. Так, во фразе В школьном литературно-творческом кружке больше поэтов, чем прозаиков слово поэт произносится как п[а]эт. При чтении же стихотворения М.Ю. Лермонтова «Смерть поэта», исполненного скорби и негодования и утверждающего бессмертие Пушкина, стихотворения, которое является ярким примером лермонтовского ораторского стиля, следует выбрать другую произносительную норму – п[о]эт. В данном случае стилистика, опираясь на фонетику, оценивает орфоэпические варианты с точки зрения их употребления в речи, их выразительных качеств, иначе говоря, дает их стилистическую характеристику.
На лексико-фразеологическом уровне в зависимости от характера нарушаемых норм можно последовательно разграничить лексико-семантические, семантико-фразеологические ошибки и лексико-стилистические, стилистико-фразеологические погрешности, связанные с неуместным употреблением стилистически и экспрессивно окрашенных слов, фразеологизмов. В устной и в письменной речи нередки случаи, когда стилистическая ошибка является также лексической и наоборот. Но различие между этими нормами существует. И те и другие – это неуместное употребление слов. Но само понятие неуместности здесь немного разное. Лексико-стилистическая ошибка – это неуместное употребление одного слова вместо другого, которое близко к нему по значению. Например, пожилой дуб, дряхлая избушка (вм. старый дуб, ветхая избушка). Лексическая ошибка – употребление одного слова вместо какого-нибудь другого, совершенно далекого от него по смыслу: День выдался ударный (вм. удачный) и т. п. Слово обедать имеет значение «принимать пищу, есть что-либо в качестве обеда», а слово обед – «основное принятие пищи, обычно в середине дня, в отличие от завтрака и ужина». Можно сказать: обедал дома, обедал в столовой, пригласил на обед друзей, угостил обедом и т. п. Может создаться впечатление, что слова обедать и угостить обедом можно употреблять где угодно и когда угодно. Однако в языке имеются близкие им по значению другие синонимические средства: присутствовать на обеде и дать обед. В одном случае стилистика устанавливает сферу их употребления: выражения присутствовать на обеде и дать обед имеют крайне ограниченную сферу употребления – они используются только в официально-деловом стиле, и то лишь в его дипломатической разновидности: Правительство России дало обед в честь находящегося с дружеским визитом Премьер-министра Франции... На обеде присутствовали: с французской стороны..., с российской стороны... (из сообщения «Новостей»). В остальных стилях употребляются слова обедать и угостить обедом, имеющие нейтральную, или «нулевую», стилистическую окраску.
Нарушением норм литературного языка считается также употребление большого числа трудно переводимых иностранных слов (деноминация, валоризация и т. п.) и аббревиатур, которые могут вызвать неприятное чувство своим неблагозвучным звуковым оформлением. К лексико-стилистическим погрешностям в первую очередь относятся разнообразные случаи неуместного употребления литературно-разговорных слов в стилях книжной речи и, наоборот, специфически книжной лексики в разговорной речи. Например, в разных профессиональных сферах наряду с книжными терминами и общеупотребительными имеются разговорные наименования: аскорбиновая кислота – аскорби́нка, больной гипертонией – гиперто́ник, специалист по гуманитарным наукам – гуманита́рник и т. д. Употребление подобных разговорных слов, особенно стилистически сниженных, как язвенник, естественник, диабетик в стилях книжной речи, конечно же, будет отклонением от лексико-стилистических норм. Как лексико-стилистические погрешности можно квалифицировать употребление в стилях книжной речи и многих других разговорных слов, например: Воры забрались в квартиру Петрова и похитили его личные пожитки (из протокола); На заводе он работал подсобником(из акта); Директор подмахнул заявление, предварительно не прочитав его (из акта).
Часто бывает неуместным употребление книжной, канцелярской лексики в текстах, не относящихся к научному или официально-деловому стилям: На зеленых насаждениях появились первые листочки (из сочинения); Случай, что и говорить, неординарный(из беседы), Вчерашнее указание аннулировано (из устного сообщения). Для канцелярского стиля характерны предложно-именные сочетания: при наличии, за неимением, во избежание, по линии, в части, в деле, на данном этапе, глагольно-именные сочетания: происходит рост вм. растет, приводит к усложнению вм. усложняет, приводит к затруднению вм. затрудняет и мн. др. Их неуместное употребление в текстах неканцелярского характера можно квалифицировать как лексико-стилистические погрешности.
Особую разновидность лексико-стилистических погрешностей в речи представляют отклонения от экспрессивно-стилистических норм, регулирующих употребление эмоционально-экспрессивной лексики. Погрешности часто связаны с неудачным употреблением лексики с отрицательной экспрессивной окраской. Желая похвалить, например, свою односельчанку, читательница пишет в редакцию газеты: Это веселая, задорная и, можно от всей души сказать, примитивная женщина. Слово примитивная вряд ли бы доставило удовольствие женщине, которую она хотела похвалить: его семантика содержит отрицательную оценку. Неуместное употребление слов с отрицательной экспрессивной окраской встречается в школьных сочинениях: Печорин стал волочиться за княжной; Он был зачинщиком спортивных соревнований. Нередки случаи неудачного употребления слов с положительной экспрессивной окраской: Петров 20 лет трудится на посту слесаря-сантехника; Титов работал в хозяйстве хорошо, но в последние два года у него проявлялись отрицательные проблески; Идёт очередной бракоразводный процесс, третий по счёту, но народный суд работает весело, с огоньком.
По аналогии с лексикой можно разграничить отклонения от общелитературных и стилистических норм в употреблении фразеологии. Во фразеологических словарях, как и в толковых, нет упрощенных запретительных помет, используются ограничительно-стилистические: «книжное», «устарелое», «неодобрительное», «шутливое» и т. д. Разговорные фразеологизмы вообще даются без ограничительных помет. Зато просторечные фразеологизмы подразделяются на два типа: просторечные и грубо просторечные. При этом просторечные фразеологизмы, по мнению составителей, «стоят на периферии литературного языка» [Молотков 1967: 19-20]. К стилистическим отклонениям в употреблении фразеологизмов относят: 1) незначительные изменения формы фразеологизма в разговорной речи: Умел брать быков за рога (брать быка за рога); Загреб жар чужими руками (загребает жар…); Не мог сидеть, сложив руки (сложа руки); 2) частичное изменение лексического состава фразеологизма: Прошел с ним через огонь и воду (сквозь огонь и воду); Он идет в одну ногу со временем (идет в ногу); 3) неуместное употребление книжных, канцелярских фразеологизмов в разговорной или нейтральной речи: На листьях блестели атмосферные осадки (лучше: капли дождя); Ребята у нас дружные, постоянно оказывают друг другу помощь (лучше: помогают); 4) неудачное употребление экспрессивно окрашенных фразеологизмов: Отец Павла Власова посвятил жизнь побоям жены; Пальма первенства по недостаткам в работе принадлежит третьей ферме (пальму первенства заслуживает победитель); 5) неуместное употребление в письменных текстах разговорных и разговорно-просторечных фразеологизмов: Павел не падает духом, не вешает носа; Молчалин всех в доме водит за нос (из сочинений). От подобных стилистико-фразеологических погрешностей следует отличать собственно фразеологические ошибки, связанные с неточным употреблением фразеологизмов по значению и искажением фразеологизмов: Скрипя сердцем, он согласился с этим (скрепя сердце); Обломов был знаменем времени (знамением времени).
На морфологическом уровне в зависимости от характера нарушаемых норм можно последовательно различить морфологические ошибки в словоизменении, употреблении грамматических форм и морфолого-стилистические погрешности, связанные с неуместным употреблением разговорных или специфически книжных вариантов. Так, употребление в литературной речи форм Р. п. мн. ч. брюков, яблоков, кораблев, креслов и т. п. является нарушением морфологических норм, а употребление в книжных стилях разговорных форм апельсин вм. апельсинов, килограмм вм. килограммов, теть вм. тетей является отступлением от морфолого-стилистических норм и их следует квалифицировать как морфолого-стилистические неточности. Сочетание по обеим берегам реки нарушает морфологическую норму, которая допускает применение собирательной формы обе только к существительным женского рода, а сочетания трое девушек, двое профессоров являются отступлениями от морфолого-стилистической нормы: такие сочетания свойственны сниженной разговорной речи, но неуместны в книжной речи. Смысловое неразличение парных глаголов брызгает – брызжет, двигает – движет, мечет – метает и др. и смешение их в речи приводит к семантико-морфологическим ошибкам, а употребление разговорных форм полоскает, плескает, рыскает, махает и др. в книжных стилях следует квалифицировать как отступления от морфолого-стилистических норм. Морфология, как известно, рассматривает систему склонения и спряжения. Так, у отдельных существительных 2-го склонения (типа ветер, грунт, отпуск) есть вариантные формы предложного падежа (на ветру и на ветре, в отпуске и в отпуску и т. п.). Морфология приводит перечень этих существительных и дает им соответствующую характеристику: это «неодушевленные существительные мужского рода», обозначающие «пространство или поверхность» (в грунту и в грунте, в цеху и в цехе), или вещество, или массу (в соку, в соке), или период времени (в отпуску, в отпуске), или отвлеченные понятия (на холоду, на холоде). Стилистика же, рассматривая эти варианты, отмечает, что как правило, форма с окончанием -у имеет разговорную окраску, а форма на -е – нейтральную и отчасти книжную. В официально-деловой речи, например, в приказе по учреждению, нормой является употребление второй формы: Согласно графику трудовых отпусков, утвержденному директором, считать в отпуске с ... по ... следующих сотрудников.... В разговорно-бытовом стиле нередко употребляется первый вариант: Я уже в отпуску, а вы когда?
На синтаксическом уровне в зависимости от характера нарушаемых норм можно последовательно выделить собственно синтаксические ошибки в построении словосочетаний, предложений и стилистические погрешности двух типов: стилистико-синтаксические и коммуникативно-стилистические. В построении словосочетаний и предложений распространены отклонения как от собственно грамматических норм, так и от стилистико-синтаксических. Часто допускаются, например, отклонения от норм в глагольном и именном управлении. Одни из них представляют собой нарушения грамматических норм: Все казаки были поглощены в свои мысли; Выводы комиссии противоречат с мнением коллектива лаборатории; Погода благоприятствует для лыжной гонки. Во всех этих случаях нормой является беспредложное управление: поглощены мыслями, противоречат мнению, благоприятствует гонке. Здесь допущены грубые отклонения от синтаксических норм. Зато многие другие погрешности в формах управления носят стилистический характер: Бульба не терпел предательство; Этот человек зря слово не скажет; Она не придала этому большое значение. В приведенных предложениях при глаголе с отрицательной частицей не по стилистико-синтаксическим нормам следовало бы употребить существительное в форме Р. п.: не терпел предательства, слова не скажет, не придала большого значения. Но в разговорной речи распространены при отрицании и формы В. п., совпадающие с формами И. п. Конечно, в книжных стилях они неуместны и могут квалифицироваться как стилистико-синтаксические погрешности. С влиянием разговорной речи связаны и многие другие стилистико-синтаксические погрешности в письменных текстах: Он приехал с города; Съездили до бабушки; Оплатил за проезд. При построении предложений часто допускаются стилистико-синтаксические погрешности в координации сказуемого с подлежащим. Так, в предложениях, подлежащими которых являются количественно-именные сочетания, сказуемое может согласовываться как грамматически, так и по смыслу. В книжных стилях чаще предпочитается грамматическое согласование. Поэтому в письменных текстах разговорное согласование по смыслу может квалифицироваться как стилистико-синтаксическая погрешность: Много студентов отсутствуют; Часть деревьев погибли. Несогласованность определений с определяемым словом относится, как правило, к синтаксическим ошибкам. Однако разговорной речи в ряде случаев свойственно смысловое согласование: Опытная врач Петрова; известнаяпедагог Иванова. Употребление таких форм смыслового согласования в книжных текстах, естественно, может квалифицироваться как отступление от стилистико-синтаксических норм. Однородные члены, следующие за обобщающими словами, должны быть грамматически согласованы с ними. Однако в разговорной речи при обобщающих словах, стоящих в форме косвенных падежей, однородные члены могут стоять и в И. п.: Мы вспоминаем писателей-классиков: Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Чехов. Конечно, в сугубо книжных текстах такие отступления от норм следует рассматривать как стилистические погрешности. Распространенной стилистико-синтаксической погрешностью является дублирование подлежащего, когда вслед за существительным идет местоимение он, она, они: Эта теория, она послужила основой нацизма. Солдаты, они сражались героически. Стилистико-синтаксический характер имеют немотивированные повторы в предложении однокоренных слов: В середине туристической группы мы видим новичка, который поправляет лямку рюкзака, которая натерла ему плечо; Машины освобождают трудоемкий труд рабочих; В своей показательной программе артисты показывают сложнейшие элементы. К стилистико-синтаксическим погрешностям следует отнести соединение в качестве однородных придаточной части и члена предложения: Книга рассказывает, как правильно содержать аквариумных рыбок и об устройстве их дома; избыточность подчинительных союзов: Чичиков так говорит о мертвых душах, что как будто они были живыми; нагромождение придаточных частей в сложном предложении и т.д.
Случаи смысловой тавтологии, т. н. плеоназма, относят к коммуникативно-стилистическим погрешностям: Конское поголовье лошадей во всем мире возрастает; Шабашкина мучила своя собственная совесть. Коммуникативно-стилистические погрешности в сложном предложении часто связаны с нечеткой соотнесенностью придаточной части с главной частью, ее отдельными членами: Несколько птиц Вера подарила зимовщикам острова Диксон, которые там хорошо акклиматизировались. Аналогичная нечеткая соотнесенность может наблюдаться между местоимениями во второй части и членами предложения в первой части: Когда барыня увидела Му-му, она вскочила и громко залаяла.
Таким образом, в предложении как двусторонней языковой единице, имеющей план выражения и план содержания, целесообразно различать коммуникативно-стилистические и стилистико-синтаксические погрешности. Соотношение между стилистикой и синтаксисом в общем такого же порядка. Стилистика рассматривает особенности употребления синтаксических вариантов в тех или иных речевых условиях. Для иллюстрации обратимся к сцене скачек в «Анне Карениной». Л.Н. Толстой приводит образцы речи зрителей:
– Нет, я не поеду в другой раз; это меня слишком волнует, – сказала княгиня Бетси. – Не правда ли, Анна? – Волнует, но нельзя оторваться, – сказала другая дама.
Или:
– Княгиня, пари! – послышался снизу голос Степана Аркадьевича, обратившегося к Бетси. – За кого вы держите?– Мы с Анной за князя Кузовлева, – отвечала Бетси. – Я за Вронского. Пара перчаток! – Идет! – А как красиво, не правда ли?
Сравните с речью Алексея Александровича Каренина:
– Опасность в скачках военных, кавалерийских есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские дела, то только благодаря тому, что она исторически развивала в себе эту силу и животных и людей...
– Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализированный спорт есть признак развития.
Нетрудно заметить, что речь Каренина резко выделяется на фоне речи других участников этой сцены. С точки зрения синтаксиса его речь состоит из полных и развернутых предложений, особо привлекает внимание именное сказуемое со связкой в настоящем времени: ... есть условие, ... есть признак, в то время как в речи других лиц преобладают неполные эллиптические конструкции, слова-предложения, односоставные предложения и т.п. С точки зрения стилистики по своим синтаксическим особенностям речь Каренина имеет отпечаток книжного, официально-канцелярского стиля, холодного и строгого и несколько архаизированного, а речь Бетси, Степана Аркадьевича и других – отпечаток разговорного, эмоционально окрашенного стиля.
В тексте на уровне сложного синтаксического целого можно последовательно различить текстуально-коммуникативные ошибки, нарушающие коммуникативно-стилистические нормы целостного высказывания, и текстуально-стилистические, связанные с неуместным употреблением в тексте иностильных языковых средств, не соответствующих целевому назначению текста и его жанровой специфике. Текст как связная письменная и устная речь, состоящая из двух и более самостоятельных предложений, также может иметь стилистические недостатки коммуникативного и структурно-речевого, грамматического характера.
Текстуально-стилистические недостатки часто связаны с неуместным употреблением в тексте разностильных языковых средств. Каждый текст строится в соответствии со спецификой жанра и целевым назначением. На его общем фоне иностилевые языковые средства осознаются как чуждые, стилистически инородные. Стиль популярной брошюры, например, посвященной защите окружающей среды, в целом соответствует жанру и его популяризаторским задачам: в целом он прост и доходчив. Но вот в какой-то части изложения начинает страдать наукообразностью: «Защита окружающей среды является общей задачей всего человечества. В отличие от других потребительных стоимостей среда является коллективно потребляемым, неделимым благом, которое не может быть монополизировано отдельными природопользователями». Такие слова и сочетания, как природопользователи, потребительные стоимости, коллективно потребляемое, неделимое благо и т. д. явно выходят за границы стилистики популярного жанра, не отвечают требованиям простоты и доходчивости популярного текста. Текстуально-стилистическим недостатком часто являются повторы тех или других языковых средств, например, однокоренных слов: «Строители не страшатся смерти. Когда погибает Костя Зайкин, они не убегают со стройки, они знают, что стройка нужна стране». В устной речи наблюдаются повторы так называемых слов-паразитов ну, вот, значит, понимаете, короче и т.д.: «Короче, мы встретились. Стали думать, куда пойти. Короче, решили пойти в кино. Но там не было ничего интересного. Короче, пошли в кафе. Там, короче, и случилась драка». Сами по себе повторяющиеся слова не содержат никакого негатива. Но их частое повторение в устной речи – это текстуально-стилистический недостаток, который порождается и бедностью индивидуального словаря личности, и неразвитостью связной речи. Как текстуально-стилистические погрешности квалифицируют лексические и фразеологические анахронизмы. По традиции их относят к лексическим и фразеологическим ошибкам. Между тем они обусловлены несоответствием стилистике текста, повествующего об отдаленном прошлом. Чаще всего это проявляется в том, что, рассказывая об отдаленном прошлом, используют специфически современные слова: Купец Калашников сидел в своем универмаге и считал деньги, Лиза была у Фамусова домработницей, У Герасима была маленькая жилплощадь.
Коммуникативно-стилистические недостатки в тексте приводят к его смысловой неточности, к неадекватности содержания текста целевому намерению его автора. Нередко они обусловлены нечеткой смысловой соотнесенностью местоимений: «Жирные волосы доставляют много неприятностей. Избавиться от них поможет препарат «Лондон». Смысловая неточность текста часто порождается структурной неполнотой второго предложения: «Хозяев бродячих собак нужно предупреждать и штрафовать. Если меры не воздействуют, то убивать». Во втором предложении первого текста недостает слова «собак» (…то собак нужно убивать). Подобные коммуникативно-стилистические недостатки широко встречаются в канцелярских документах. Многие из них возникают под влиянием разговорной речи, которой свойственна смысловая свернутость, эллиптичность: «Справка. Дана корове. В пищу пригодная. Ветфельдшер Иванов». Из служебной записки: «Считаю, что вам вполне достаточно двух сейфов. Тем более что один двухсекционный. В нем могут разместиться два человека». В первом тексте «в пищу пригодной» оказалась справка. Во втором тексте сейфы оказались предназначенными для размещения самих работников. Таким образом, в тексте на уровне сложного синтаксического целого можно выделить стилистические недостатки формально-речевого и коммуникативного характера.
Нормативно-стилистический подход к изучению лексики, предусматривающий анализ часто допускаемых речевых ошибок, приобретает важнейшее значение при литературном редактировании текстов. Правильное употребление лексических средств представляет собой не только достоинство стиля, но и необходимое условие информативной ценности текста, действенности его содержания.
Неправильный выбор слова может стать причиной различных речевых ошибок:
– употребление слов и фразеологизмов без учета их семантики в результате невнимательного к ним отношения или плохого знания языка: Новые железные дороги возникнут в трудных для освоения районах. Глагол возникнуть означает «появиться, начаться, образоваться, зародиться» и не подходит для наименования действия, требующего значительных усилий. Возникнуть могут подозрение, тревога, сомнение (состояния самопроизвольные), возникают трудности, препятствия... Железные дороги не могут возникнуть, их прокладывают люди. Такие ошибки возникают при употреблении как знаменательных, так служебных частей речи: Благодаря пожару, вспыхнувшему от костра, сгорел большой участок леса. Онимогут стать причиной алогичности и даже абсурдности высказывания: ...И стоят наши дальневосточные березки в своем подвенечном саване (автор перепутал саван и фату). Подобные ошибки, искажающие смысл высказывания, возникают под влиянием ложных ассоциаций: Я знаю, что еще живы предки А.С. Пушкина (имеются в виду потомки поэта); У куниц скоро появится наследство (вм. потомство); Я хочу продолжить семейную династию(вм. традицию) и потому решил стать офицером. Употребление фразеологизма без учета его семантики также искажает смысл высказывания. Так, А. С. Пушкин, прочитав «Ответ Гнедичу» К. Н. Батюшкова, против строк Твой друг тебе навек отныне с рукою сердце отдает заметил: «Батюшков женится на Гнедиче!»;
– употребление слов, противоречащих содержанию мысли, не совместимых по значению: Мне захотелось воочию услышать ее голос, и, может быть, повидаться с детством; Он говорил без знаков препинания, сперва ровно, потом все быстрее;
– анахронизм, т. е. нарушение хронологической точности при употреблении слов, связанных с определенной исторической эпохой: В Древнем Риме недовольные законами плебеи устраивали митинги (слово митинг появилось значительно позднее, причем в Англии); В XVIII веке в Ленинграде было закрыто несколько типографий (использованное название города на Неве было неизвестно в XVIII веке, следовало написать: в Петербурге);
– алогизм (от гр. a- «не-, без-» + logismos «разум, рассуждение»), представляющий реальные причинно-следственные отношения в искаженном виде или там, где они не предусматривались: Спортсмен получил за технику исполнения оценки, почти равные с победителями. Здесь можно выделить:
а) сопоставление несопоставимых понятий: Синтаксис энциклопедических статей отличен от других научных статей (синтаксис сравнивается с научными статьями); б) выбор слов-понятий с различным основанием деления: Нужно подумать о кормах на зиму для общественного животноводства (имеются в виду, конечно, корма для животных, скота);
в)подмена понятий, смысловое смещение в тексте: Плохо, когда во всех кинотеатрах города демонстрируется одно и то же название фильма (конечно, демонстрируется фильм, а не его название). Подобные ошибки в речи возникают и вследствие недостаточно четкой дифференциации понятий: Приближения дня премьеры коллектив театра ждет с особым волнением (ждут не приближения премьеры, а когда состоится премьера). Подмена понятия приводит к пародийному звучанию или к абсурдности высказывания и сводит на нет их информативную ценность: Фирма гарантирует уменьшение веса на сто процентов; Страшна не старость, а дряхлость, поэтому лучше умереть молодым и здоровым; г) неоправданное расширение или сужение понятия, возникающее вследствие смешения родовых и видовых категорий: При хорошем уходе от каждого животного можно надаивать по 12 л молока (следовало употребить не родовое наименование – животное, а видовое – корова); В любое время суток медицина должна прийти на помощь ребенку. Надо было написать: В любое время суток медицина должна прийти на помощь больному (ведь в медицинской помощи нуждаются не только дети). Особенно часто наблюдается употребление вместо видового понятия родового, которое представляется говорящим более значительным, создает впечатление «важности» высказывания, но в действительности лишает речь точности, делает ее бесцветной, приводит к утрате тех конкретных сведений, которые составляют живую ткань повествования и придает стилю официальную, подчас казенную, окраску: атмосферные осадки вм. дожди, ливни, изморось, снег, метель; зеленые насаждения вм. сирень, жасмин, рябина, черемуха и под. Не случайно большой художник слова С.Я. Маршак обращался к своим современникам с горьким упреком: «...Обеды, ужины мы называли пищей, а комната для нас жилплощадью была»; д) абсурдность, комизм высказывания, отличающийся от любой другой речевой ошибки тем, что его невозможно исправить: Когда Онегин стал юношей, он считался уже зрелым, хотя это было не по умственному развитию, а по физиологическому и в угоду своим потребностям и прихотям. Искажение смысла и абсурдность высказывания возникают в результате несоответствия посылки и следствия, например: Быстрота размножения вредителей зависит от того, насколько упорно и планомерно ведется с ними борьба (получается, что чем больше борются с вредителями, тем быстрее они размножаются; в этом случае следовало бы писать не о размножении вредителей, а об уничтожении). Алогизм может представлять собой стилистический прием намеренного нарушения логических связей в целях комизма, иронии и т. д., например, соединение в форме перечисления логически неоднородных понятий: Лев Савич Турманов, дюжинный обыватель, имеющий капиталец, молодую жену и солидную плешь, как-то играл на именинах у приятеля в винт (Ч.). Переживаемый нами сезон есть сезон всяческих собраний и… рубки капусты (М. Г.); е) немотивированная эвфемистичность (гр. eu «хорошо», phēmi «говорю») высказывания, нередко объясняемая сознательным желанием завуалировать отрицательный смысл высказывания, притупить критическую остроту при описании негативных явлений нашей жизни (фантазировать вм. врать, принимать подарки вместо брать взятки и т. д. Например, в местной газете корреспондент сообщал: Правление колхоза уделяло мало внимания охране общественной собственности, в то время как следовало бы признать, что правление колхоза безответственно отнеслось к охране общественной собственности (или закрывало глаза на расхищение общественной собственности). Неточность речи в подобных случаях уводит читателя от истины, искажает смысл;
– разностильность, т. е. немотивированное объединение стилистически не совместимых лексических средств. Наиболее частый случай – смешение элементов книжного и разговорного стилей: авиаторы опыляют лес; студенческий стройотряд возводит складские помещения; Он обещал, что не ударит в грязь лицом и будет трудиться под стать кадровым водителям степных кораблей и т. п. Использование фразеологизма с определенной стилистической окраской может также вступить в конфликт с содержанием и стилем произведения: Он метался, искал спасения. Придумал трогательную историю в свое оправдание, но она прозвучала как лебединая песня этого прожженного негодяя. Нельзя соединять в одном предложении экспрессивно окрашенные фразеологизмы с официально-деловой лексикой (Председатель осыпал меня золотым дождем на сумму восемьдесят тысяч рублей), эмоционально яркие, поэтические – с речевыми штампами, восходящими к «канцелярскому красноречию» (Счастлив тот, кто и жить торопится и чувствовать спешит по большому счету);
– неверное употребление многозначных слов, омонимов, что нередко ведет к нарушению лексической сочетаемости. Так, в основном значении «имеющий большую глубину» слово глубокий свободно соединяется с любым другим, подходящим по смыслу, – колодец, залив, водоем, озеро, река. Однако в значении «достигший предела, полный, совершенный» оно сочетается с немногими словами – глубокая осень, зима, но не лето, не весна; глубокая ночь, тишина, но не утро, не день, не шум; глубокая старость, но не юность. Поэтому нас смешит заявление: В глубоком детстве он был похож на мать. Слово состояться толкуется в словарях посредством синонимов произойти, осуществиться, однако в отличие от них этот глагол уместен, если намеченные мероприятия готовились, планировались (Состоялось собрание; Состоялась встреча кандидата в депутаты Думы с избирателями). А если корреспондент пишет: На улицах города состоялись вооруженные столкновения, – можно подумать, что вооруженные столкновения кем-то готовились, планировались. Как видим, нарушение лексической сочетаемости может привести к искажению смысла высказывания;
– внешняя омонимия фразеологизмов и свободных сочетаний может привести к самым неожиданным каламбурам, придавая речи неуместный комизм. Например, взволнованный оратор говорит о беспорядках на строительной площадке: Трижды записывали в протоколе решение о необходимости зарезервировать для полигона шифер, а пришло время – крыть нечем. На фоне эмоционально окрашенного высказывания крыть нечем воспринимается не в прямом смысле, а как фразеологизм, означающий «нечего сказать в ответ, нечего возразить»;
– неправильный выбор синонимов. Нередко слова с одинаковым значением могут иметь разную лексическую сочетаемость (ср.: истинный друг – подлинный документ): Екатерина была поставлена(вм. возведена) на престол; Последователем этого философского учения был знаменитый(вм. известный) мракобес Фома Аквинский;
– неверное употребление антонимов: При наличии отсутствия необходимых материалов трудно наладить работу;
– смешение паронимов. Члены паронимических пар обычно сочетаются с разными словами: прилагательное сытный сочетается с неодушевленными существительными (ужин, суп), сытый – с одушевленными (ребенок, муж). Паронимы не взаимозаменяются в речи, т. к. это приводит к искажению смысла;
– фразеологическая и синтаксическая контаминация, т. е. образование путем скрещивания неправильных лексических образований или синтаксическим конструкций, связанных между собой какими-либо ассоциациями: играть роль + иметь значение = играть значение; через десять минут + минут через десять = через минут десять и др.;
– нарушение лексической сочетаемости, т.е. способности слова соединяться с другими словами, которая определяется значением (семантикой) слова, его стилистической окраской, грамматическими свойствами и т. д. Все знаменательные слова, имеющие свободные значения, условно можно разделить на две группы. Одним, имеющим максимальную частотность употребления, свойственна практически не ограниченная сочетаемость в пределах их предметно-логических связей (таковы, например, прилагательные, характеризующие физические свойства предметов красный, большой, легкий, горячий, многие существительные стол, дом, дерево, глаголы жить, работать, знать и т. д.). Другую группу образуют слова, редко встречающиеся в речи и имеющие ограниченную лексическую сочетаемость (причем в случае многозначности, это ограничение может распространяться лишь на отдельные их значения). Например, при сравнении сочетаемости слов страх и боязнь оказалось, что первое более активно сочетается с различными глаголами. Лексическая сочетаемость слов носит внутриязыковой характер. В родном языке мы обычно «предсказываем» возможные варианты лексических связей слов (в основном по интуиции). В зависимости от ограничений, регулирующих соединение слов, различают три типа нарушения сочетаемости:
а) семантическую (из-за их смысловой несовместимости): фиолетовый апельсин, облокотиться спиной, вода горит; Девичья фамилия моего отца Иванов; После гибели Ленского на дуэли Ольга женилась на гусаре. В таких случаях возникает очень нежелательный подспудный смысл: не прекратить, а лишь урегулировать кровопролитие? б) грамматическую (в силу грамматической природы слов): мой – плыть, близко – веселый. Пародийный пример нарушения грамматической сочетаемости известен: Моя твоя не понимает (притяжательные прилагательные не могут соединяться с глаголами, стоящими в личной форме). Еще примеры: Наш лидер здоров вдоль и поперек; Большинство времени депутаты тратят на дискуссии; в) лексическую, являющуюся самым резким нарушением законов «притяжения слов»: Мы потерпели победу; Голос цифр не утешителен; В недалеком прошлом у нас всем зажимали языки. Однако границы между различными типами сочетаемости очень нечеткие, поэтому при стилистическом анализе текста приходится говорить не только о «чистой» лексической сочетаемости, но и учитывать различные переходные случаи.
В художественных и публицистических произведениях границы лексической сочетаемости могут быть расширены. Именно нарушение привычных связей слов, придающее им новые оттенки значения, лежит в основе многих классических образов: седой зимы угрозы (П.); Колокольчик звонко плачет, и хохочет, и визжит (Вяз.); Порой влюбляется он страстно в свою нарядную печаль... (Л.); пузатое ореховое бюро (Г.); умственное и нравственное декольте, плешивый силлогизм (С.-Щ.). Нарушение лексической сочетаемости как яркий стилистический прием создания комического эффекта лежит в основе различных шуток, афоризмов: Гения признали заживо; Трудно прощать чужие недостатки, но еще труднее прощать чужие достоинства; наши заклятые друзья; закоренелый передовик; Наконец правительство добилось значительного ухудшения жизни народа (Из газ.);
– речевая избыточность: а) явная тавтология (от гр. tautologia из tauto «то же самое» + logos «слово») – тождесловие, повторение сказанного другими словами, не вносящее ничего нового (Авторские слова – это слова автора),повторение в предложении однокоренных слов (решительные решения, собрать собрание, сложилась сложная ситуация). Наличие однокоренных слов в близком контексте стилистически оправдано в том случае, если они являются единственными носителями соответствующих значений и их не удается заменить синонимами (тренер – тренировать; выборы, избиратели – выбирать; привычка – отвыкнуть; варить – варенье и др.). В языке немало тавтологических сочетаний, употребление которых неизбежно, т. к. в них используется терминологическая лексика (словарь иностранных слов);
б) скрытая тавтология – соединение иноязычного слова с русским, дублирующим его значение (памятные сувениры – фр. сувенир «подарок на память»). Подобные сочетания иногда переходят в разряд допустимых и закрепляются в речи, что связано с изменением значений слов: монументальный памятник, экспонаты выставки, букинистическая книга и др. (определения в них перестали быть простым повторением основного признака, уже заключенного в определяемом слове); в) плеоназм (гр. pleonasmos «излишество») – выражение, содержащее однозначные и тем самым излишние слова: каждая минута времени (минута всегда связана с понятием времени); вернуться назад, упал вниз; г) расщепление сказуемого – замена глагольного сказуемого сочетанием однокоренного существительного с полузнаменательным глаголом: снижаются цены – идет снижение цен; растет производительность труда – происходит рост производительности труда. Подобным сочетаниям присущ книжный (часто канцелярский) характер;
– речевая недостаточность – непреднамеренный пропуск структурно необходимого элемента. Выделяют следующие ее типы: а) пропуск необходимого связующего звена: Товарищи участники, тщательно оботрите морды от слюны для облегчения осмотра зубной системы! б) использование одного зависимого элемента одновременно в двух словосочетаниях: Обязать всех владельцев собак держать на привязи (вм.: Обязать всех владельцев собак держать их на привязи). Надо различать неполноту высказывания и мнимую неполноту. Так, по-русски говорят: В этой рыбе нет вкуса, и неправомерно требовать, чтобы это высказывание восполняли до «нормального» В этой рыбе нет хорошего вкуса. Речевую недостаточность как распространенную ошибку следует отличать от эллипсиса – стилистической фигуры, основанной на сознательном пропуске того или иного члена предложения для создания особой выразительности: Я за свечку, свечка – в печку! Я за книжку, та – бежать и вприпрыжку под кровать (Чук.);
– стилистически не оправданное изменение фразеологизма: а) расширение состава уточняющими словами, что приводит к плеоназму: Незавидная пальма первенства по росту преступности принадлежит Южному административному округу (фразеологизм пальма первенства не допускает распространения); б) сокращение состава в результате пропуска компонентов: Тренер Вильямсон сделал «хорошую мину» (опущено: при плохой игре), что может приводить к абсурдности высказывания; в) искажение состава: Мастер не раз по душам толковал (вм. говорил) со своими подопечными; Тропинка вела от ворот к тому флигелю, из которого Антошин только что еле убрал (вм. унес) ноги;г) изменение грамматических форм, употребление которых в устойчивых словосочетаниях закреплено традицией: Дети заморили червячков и развеселились – нельзя использовать множественное число вместо единственного;
– искажение образного значения фразеологизма: а) проявление прямого значения используемых в нем лексем: Грампластинка не сказала еще своего последнего слова; б) смысловая несовместимость устойчивых сочетаний в контексте: Эти люди крепко стоят на ногах, поэтому вам не удастся подрезать им крылья (первый из фразеологизмов как бы «прикрепляет» образ к земле, что исключает употребление второго, в основе которого представление о полете: подрезать крылья «лишить возможности летать»; в) противоречивость образов, лежащих в основе фразеологизмов, и тропов, употребленных в одном предложении: Авиаторы на своих крыльях всегда вовремя приходят на помощь (на крыльях не приходят, а прилетают).
Вопросы для контроля
Задания по теме
| |
Скачать 0.64 Mb.