Право на выбор
 Скачать 0.69 Mb.
|
Глава 9- Доброе утро, - хрипло сказал я, открыв глаза и наткнувшись на внимательный взгляд майора: он рассматривал меня с интересом ученого-букашковеда, явно раздумывая, есть у него такой экземпляр в коллекции, или все-таки форма крылышек у меня необычная и я достоин занять в ней почетное место. - Утро? – он вздернул красиво очерченную бровь и усмехнулся, - скорее день. Я настороженно смотрел на холодное лицо, гадая, что же его так разозлило, потому что эту усмешечку назвать доброй и ласковой никто бы не решился. - Видишь ли, - похоже, комбат снизошел до пояснений, - как правило, я не повторяю дважды, и вчера мне показалось, что ты понял свои обязанности, поэтому я попрошу тебя повторить, что ты должен делать. Вот тебе и доброе утро. Голова после сна соображала плохо, попытавшись сесть, поморщился – пятая точка ныла. И поясницу ломило, непонятно только, с чего, вроде бы ее мы вчера и не напрягали. Майор, кстати, мог бы быть и поласковей, можно же скидку сделать. Первый раз все же, чувствую я себя неважно. На позитивной мысли, что неплохо бы принести пострадавшему чашечку кофе в постель, я снова глянул на комбата. Бли-ин! Лучше бы мне этого не делать. - З-завтрак, - запинаясь начал перечислять я, - уборка, стирка, куры, печка, трава, снег, баня… - Запомнил, значит, - удовлетворенно произнес он, - так что ты сделал до обеда из вышеперечисленного? Если бы я знал какие-нибудь государственные тайны, которые мне надо было бы свято хранить, то при таком допросе не уверен, что смог бы удержаться и не выдать секреты родины. Подорвавшись с кровати, стал лихорадочно осматриваться на предмет чего бы на себя нацепить, а то в костюме Адама как-то несподручно по хозяйству шуршать. Комбат, хмыкнув, поднялся с кровати и молча кинул мне один из привезенных вчера пакетов. Внутри обнаружились шмотки. Обрадовавшись неожиданному подарку, поспешно натянул на себя спортивные штаны и футболку. Особенно порадовали найденные в недрах пакета кроссовки, а то кирзачи уже утомили. Слова благодарности замерли у меня на устах, когда я повернулся и увидел выражение глаз комбата. - Ты всегда по десять минут одеваешься? – поинтересовался он тоном, от которого у меня по хребту промаршировали мурашки. Я отрицательно помотал головой, чувствовалось, что мой ответ в принципе никому не нужен. - Надо с этим что-то делать, - задумчивость в его голосе настораживала. – Раздеться! Быстро! – резко приказал он. Я чуть замешкался, плохо понимая чего от меня хотят, но скинул одежду на стул, стоящий рядом с кроватью, и выжидательно посмотрел на майора, мол, дальше-то чего? - Ложись. Ну лег, укрылся одеялом даже, очень хотелось поинтересоваться насчет крыши дорогого комбата, не протекает ли или, может, вообще взяла долгосрочный отпуск и, дымя трубой, отвалила в теплые страны, но под взглядом Каа вновь почувствовал себя бандерологом. Нет, под такими взглядами лучше молчать, целее будешь. - Подъем! – скомандовал майор. Я быстро встал, поспешно натягивая на себя одежду, выпрямился и посмотрел на комбата, который задумчиво рассматривал циферблат наручных часов. - Опять не уложился, - притворно вздохнул он, - Раздевайся! Солдат должен быть готов за сорок пять секунд, - напомнил он мне. На третий раз у меня все получилось, труднее всего было с кроссовками, все же в казарме никто не парится со шнурками. Я не выдержал и высказал свое мнение. - Я тебе накинул пять секунд, - изволил пояснить комбат таким ледяным тоном, что я мгновенно пожалел о своей несдержанности. К счастью, обошлось без санкций. Только я вздохнул свободнее, рванув в сторону кухни с намерением приготовить что-нибудь поесть, как меня опять обломали. - Константин, - остановил меня голос комбата, - свой завтрак ты благополучно проспал, поэтому кушать будешь потом. Сейчас у нас другие планы. - Какие? - захотелось заорать мне, но вышло приглушенно, - снег убирать? - А что, много намело? – заинтересовался майор. - Нет, - буркнул я, проклиная свой язык. - Что нет? – прикапывался он дальше. - Нет снега! - Неужели все убрал? – господи, офицерское чувство юмора меня когда-нибудь доконает, надо записать себе на подкорке, чтобы никогда не шутить в его присутствии, да и вообще молчать почаще. Для организма полезнее. Не дождавшись ответа, комбат повел меня во двор, и за домом обнаружилась целая спортивная площадка. На хорошо утрамбованной земле была импровизированная полоса препятствий, лежали покрышки; бревно, очень похожее на то, что было у нас в части, возвышалось на полметра над землей, чуть в стороне я заметил турник. Да-а, а кто-то думал, что в сказку попал. - Ну что ж, для начала пятьдесят приседаний, тридцать отжиманий и потом двадцать раз подтянешься, - произнес майор и как будто потерял ко мне интерес, направившись к турнику. Я позволил себе десяток секунд понаблюдать, как красиво смотрится на перекладине его атлетическая фигура и принялся за выполнение своих упражнений… Погонял меня комбат знатно, футболка прилипла к спине, мышцы изрядно ныли от напряжения, и, заходя в дом, я мечтал о душе, чтобы смыть с себя пот и усталость. Кстати, на настенных часах была всего лишь половина одиннадцатого, так что ни до какого обеда я не спал. И как ни странно, но после активных физических упражнений есть почти не хотелось. Мечту комбат обломал: отправил кормить кур. Потом я занялся приготовлением картошки, потому что никакого другого блюда все равно не смог бы изобразить, а майор принял водные процедуры и опять уткнулся в ноутбук. Я с тоской посмотрел в сторону вожделенной кабинки, но видать, не судьба, придется благоухать до вечера. Весь день я крутился, как белка в колесе, комбат не давал мне и свободной минутки, и к заходу солнца, отмыв в бане полы, я думал только об отдыхе и сне. Ужинали оставшейся с обеда картошкой, на завтра велено было приготовить борщ, и я лихорадочно соображал, что для этого нужно, моя и вытирая посуду. Какое блаженство, когда по усталому телу бьют упругие струи теплой воды! Вожделенная душевая кабинка наконец стала доступной, и я с нескрываемой радостью, закрыв глаза и чуть ли не постанывая от удовольствия, подставлял спину, грудь и лицо под горячую влагу. Занятый своими мыслями, я не слышал, как открывалась и закрывалась дверца душевой кабинки, и вздрогнул, почувствовав прохладное тело, прижавшееся ко мне со спины. - Спинку потереть? – низко, почти мурлычуще прошептал мне в ухо комбат. Ответа комбат не дождался, да и нужен ли он ему был? Его мыльные ладони уже вовсю скользили по плечам, груди, чуть задержавшись на животе и не спеша спускаться ниже. Язык вовсю выписывал странные узоры на шее, вызывая дрожь. Что ж, Ксен, пришла пора отрабатывать соглашение, но боже мой, неужели он будет каждый день требовать м-м… исполнения «супружеского долга»? То, что делал майор, было безусловно приятно. Ладони скользили по моей коже, даря удовольствие и прогоняя усталость, легкие прикосновения к яичкам и поглаживание уже наполовину возбужденного члена вызывали дрожь предвкушения. Если бы не одно но… Что-то подсказывало мне, что на этом празднике жизни мое удовольствие значится последним номером. Настырный комбатов палец проник между половинками и стал протискиваться сквозь колечко мышц. Я смирно стоял, не протестуя, но все так же не открывая глаз, лишь непроизвольно поморщился от неприятного саднящего ощущения в анусе: хоть я и почти забыл про вчерашние игрища в постели, мой зад прямо намекал, что, наверное, сегодня их повторять не стоит. Только кто бы нас спрашивал. Надо, Федя, надо. Вода внезапно перестала литься и стукнула открываемая дверца душевой кабинки. Майор снял с крючка полотенца и накинул на плечи себе синее, мне – зеленое. «Вот и помылись», - отстраненно подумал я и пошел в комнату, вытирая на ходу голову, хотя чего там вытирать – сантиметр волос, на ногах еще вчера было больше. Он пришел почти сразу, лег рядом и задумчиво посмотрел на меня, как всегда, нечитаемым взглядом. - Ну что, Константин, раз уж твоя попка сегодня немного не в форме, будем действовать иначе, - произнес он, устраиваясь в кровати полусидя. – Иди сюда. Никогда не думал что делать минет это целое искусство. Вскоре у меня болела челюсть, и я залил слюнями все, что было можно. Получалось плохо, и ехидные замечания и ценные указания успеху способствовали мало. А все дело было в том, что этот злыдень требовал брать его достоинство в рот целиком. А как это сделать, если член не маленький и банально не помещался? - Расслабь горло, просто прими его, - где-то я уже слышал про это «расслабься». Я пытался схитрить и посасывать только головку, помогая себе рукой. Так, конечно, было легче, но совсем не устраивало комбата. Сколько я так мучился, не знаю, но под конец мне было уже все равно, и детородный орган моего эсэсовца проник куда надо, и я не задохнулся и не блеванул, скорее всего потому, что устал как собака и было уже все равно. И все равно мне было ровно до того момента, как в горло хлынула густая теплая и терпкая жидкость. Мерзость! Я дернулся, пытаясь отстраниться, но его рука надавила на затылок и не дала дернуться до тех пор, пока член не перестал фонтанировать спермой. Отпрянув, я хотел вскочить с постели, чтобы на кухне сплюнуть и прополоскать рот, но комбат с гадкой улыбочкой притянул меня к себе, вовлекая в страстный поцелуй, и ничего не оставалось делать, как смириться и проглотить первое в моей жизни семя другого мужчины. |