клуб чудес. Предисловие Это предисловие было написано в 1977 году в ответ на многие просьбы о кратком вступлении к Курсу Чудес. Две первых части Как он появился и Что он собою представляет Хелен Шакман написала сама.
 Скачать 1.54 Mb.
|
|
IV. Толика желания 1. Святое мгновение есть результат твоего неукоснительного решения быть святым. Оно — ответ. Желанье и готовность к его приходу предшествуют святому мигу. Ты же готовишь разум свой к нему только в той мере, чтобы понять: его прихода ты желаешь превыше всего на свете. Большего от тебя не требуется, но требуется понимание того, что больше ты и не способен сделать. Не тщись отдать Святому Духу то, чего Он не просил, иначе ты Ему добавишь эго и перепутаешь их. Святой Дух просит совсем немного. Ведь это Он прибавляет и величие, и мощь. С тобою Он соединится, чтобы мгновение святое сделать во много раз величественнее, чем тебе суждено понять. Именно осознание тобой того, как мало тебе нужно сделать, предоставляет Ему возможность столь много дать. 2. Не доверяй своим благим порывам. Их недостаточно. Но доверяй безоговорочно желанию, что бы с ним вкупе ни пришло. Сосредоточься исключительно на нем и не горюй, что обступили его тени. Ведь потому ты и пришел. Когда б ты мог прийти от них свободный, ты не нуждался бы в святом мгновении. Не приходи к нему в гордыне, решив, что прежде должен достичь такого состояния, которое и приносит миг святой. Чудо святого мига заключено в твоем желании позволить ему быть тем, что он есть. В этом твоем желании также заключено твое приятие себя таким, каким тебе предназначалось быть. 3. Смирение не просит тебя довольствоваться малостью. Но оно требует, чтобы ты не довольствовался меньшим, нежели величие, которое исходит не от тебя. Все затруднения, связанные со святым мгновением, исходят из навязчивой идеи будто ты его недостоин. А что же это, если не решимость быть именно таким, каким ты сделал себя сам? Свою обитель Бог не сотворил Себя же недостойной. И веря, будто Богу не войти туда, где Он желает быть, должно быть, ты просто противоречишь Его Воле. Вовсе не нужно, чтобы сила твоего желания исходила от тебя; только — от Божьей Воли. 4. Святое мгновение приходит не только благодаря твоему скромному желанию. Оно всегда есть результат союза беспредельной мощи Божьей Воли с толикой твоего желания. Ты был неправ, считая, что должен подготовиться к Нему. Нельзя готовиться в гордыне к святости и не считать при этом, что только от тебя зависит установление условий, необходимых для покоя. Бог их установил. Они не ждут твоей готовности к тому, что они есть. Твое желание необходимо лишь для того, чтобы учить тебя их сути. Если ты продолжаешь настаивать, что недостоин постижения этих условий, то ты противодействуешь уроку своею верой в то, что должен сделать обучающегося иным. Но обучающегося создавал не ты, и ты не в силах изменить его. Разве ты прежде совершаешь чудо сам и ждешь затем его свершения для тебя? 5. Ты просто задаешь вопрос. Ответ уже был дан. Старайся на вопрос не отвечать, а просто получить ответ таким, каким он дан. А в подготовке к святому мигу, оставь попытки сделать себя святым, т.е. готовым получить его. Это лишь перепутает твою роль с Господней. Искупление приходит не к тем, кто думает, что им сначала надо искупиться, а только к тем, кто предлагает Искуплению не более, чем скромное желание расчистить ему путь. Очищение — исключительно от Бога, а значит — для тебя. Вместо того, чтобы готовиться к Нему, старайся думать: Я, Бога привечающий, Его достоин. Он учредил во мне Свою обитель и сотворил ее такой, какой желал. Ее готовить для Него не нужно; мне нужно только не препятствовать Его плану восстановления в моем сознании вечной готовности к Нему. Мне ничего не нужно к Его плану добавлять. Но чтобы получить его, я должен согласиться не подменять план Божий своим собственным. 6. И это всё. Что–то добавив, ты просто заберешь ту малость, о коей Он просил. Помни: ты создал вину сам, и твоим планом избавления от нее предполагалось привести к ней Искупление и сделать устрашающим спасение. Готовя себя к любви, всё, что бы ты ни добавил, будет страхом. Приготовления к святому мигу принадлежат Тому, Кто этот миг дарует. Освободись же для Того, Чья функция и есть освобождение. Не принимай на себя Его функции. Дай Ему только то, чего Он просит, чтобы понять, насколько твоя роль мала и как величественна Его роль. 7. Именно это и делает святое мгновение таким естественным и легким. Ты затрудняешь его приход, настойчиво желая сделать больше. Особо трудно для тебя принять идею, что следует отдать так мало, чтобы столь много получить. Еще трудней понять, что крайняя несоразмерность вкладов Святого Духа и твоего не служит личным оскорблением. Ты всё еще уверен, что твое понимание является могущественным вкладом в истину и делает ее тем, что она есть. Но мы уже подчеркивали, что в твоем понимании нет никакой необходимости. Спасение легко в силу того, что для него не требуется ничего, чего ты не способен дать сейчас. 8. Не забывай, что именно твоим было решение сделать всё легкое и естественное невыполнимым для тебя. Святое ты счел трудным лишь потому, что сделал себя арбитром в том, что вообще возможно, и не желаешь это место уступить Тому, Кто о том знает. На том и зиждется вся вера в различие чудес по трудности. Всё, что велит Господь, не только осуществимо, но и уже свершилось. Вот почему исчезло прошлое. В реальности его и не было. Лишь в твоем разуме, уверенном в обратном, прошлое нужно упразднить. V. Счастливый сон 1. Готовь себя сейчас к отмене всего, чего никогда не было. Если ты уже понял разницу между иллюзией и истиной, Искупление теряет смысл. Святое мгновение, святые отношения, учение Святого Духа и все средства достижения спасения, лишатся своей цели. Ведь все они — только аспекты плана замещения твоих кошмарных снов снами счастливыми, от коих ты легко очнешься к знанию. Не назначай себя ответственным за это, ведь ты не в состоянии отличить движения вперед от отступления. Какие–то из своих великих достижений ты посчитал провалом, а явные шаги обратно расценил как успех. 2. Не подступайся к святому мигу после попыток изъять и страх, и ненависть из собственного разума. В том — его функция. И не пытайся игнорировать вину, не обратившись сперва за помощью к Святому Духу. Это — Его функция. Твоя же роль — предложить Ему толику желания избавиться от ненависти и страха, и быть прощенным. На фундаменте твоей скромной веры, соединенной с Его пониманием, Он выстроит твою роль в Искуплении и обеспечит легкое осуществление ее. С Ним вместе ты построишь лестницу, опирающуюся на твердый камень веры и уходящую ввысь к Небесам. Ты не воспользуешься ею, чтобы взойти на Небо одному. 3. Через твои святые отношения, благословенные, рождающиеся свыше в каждом святом мгновении, не подготовленном тобой, тысячи других взойдут с тобою в Рай. Разве тебе под силу подобный план? Разве ж ты подготовишь себя к подобной функции? А между тем, подобное возможно, поскольку в том волеизъявление Господне. Он не меняет Своих Мыслей на этот счет. Средства и цель принадлежат Ему. Одно ты принял, другое будет тебе дано. Цель подобная этой немыслима без средств к ее осуществлению. Он предоставит средства любому, с Ним разделяющему Его цель. 4. Счастливые сны сбываются не потому, что они сны, а потому, что они счастливые. А посему, они исполнены любви. Их весть: "Да будет Воля Твоя", а не "Хочу всего наоборот". Согласование цели и средств — процесс, недоступный твоему пониманию. Ты еще даже не осознал, что принял цель Святого Духа как свою собственную, поэтому ты просто воспользуешься порочными средствами в ее осуществлении. Немного веры, необходимой для изменения цели — вот всё что требуется для получения средств и пользования ими. 5. Это не сон — любить своего брата как самое себя. И отношения твои святые — вовсе не сон. От снов в них остается только то, что они всё еще особые. Но эти отношения — великое подспорье Святому Духу, имеющему в них особую функцию. Они станут счастливым сном, через который Дух Святой продолжит радость к тысячам тысяч тех, кто еще верит, будто любовь — не счастие, а страх. Позволь Ему осуществить ту функцию, которую Он определил твоим взаимоотношениям приятием ее для тебя; а более ничего не нужно, чтоб отношения стали такими, какими Он желает им быть. 6. Увидев в чем–либо угрозу святости твоих взаимоотношений, немедленно остановись и, несмотря на страх, позволь Святому Духу заменить сие мгновение святым, которое ты предпочел. Он никогда тебя не подведет. Но не забудь, что твои отношения едины и всё, что угрожает одному, — грозит другому. Сила соединения в благодати заключена в том факте, что ныне уже невозможно для брата или для тебя поодиночке переживать свой страх или пытаться справиться с ним в одиночку. Не верь, будто это необходимо или даже возможно. Но в равной мере невозможно, чтобы мгновение святое явилось к одному и не пришло к другому. Оно придет к обоим по просьбе одного. 7. Пусть тот, кто наименее безумен в момент воспринятой угрозы, припомнит, в каком неоплатном долгу он перед другим, как велика его благодарность брату, как ему следует радоваться, что он способен возвратить свой долг с лихвой, неся обоим радость. Пусть помнит он об этом, говоря: Это мгновение святое я желаю для себя, чтоб разделить его с любимым братом. Святого мига мне без него и равно ему — без меня. Однако в наших силах разделить его сейчас. Итак я выбираю отдать Святому Духу этот миг, дабы Его благословение сошло на нас и сохранило нас в покое. VI. За пределами тела 1. Нет ничего снаружи от тебя. Вот что в конечном счете необходимо осознать, поскольку это есть осознание возрождения в тебе Царства Небесного. Ведь лишь его и сотворил Господь, и Он не покидал его, не разлучал с Собою. Царство Небесное — обитель Сына Божьего, который не покинул своего Отца и не живет в разлуке с Ним. Рай не есть место или условие. Рай — просто осознание совершенного единства и знание, что ничего другого нет ни снаружи, ни внутри. 2. Что, кроме знания о Самом Себе, может Всевышний даровать? Что еще можно дать? Вера, будто ты мог и дать, и получить что–то иное снаружи от себя, уже обернулась для тебя потерей осознанности Рая и твоего Тождества. Однако ты совершил еще более нелепый, чем тебе кажется, поступок. Ты вытеснил свою вину из разума в тело. Но тело неповинно, ибо оно не действует само по себе. А ты себя обманываешь, считая, что ненавидишь тело. Ты ненавидишь разум, ибо в него вошла вина, и он останется разъединенным с братским разумом, что ему не под силу. 3. Едины разумы, но не тела. Только приписывая разуму телесные черты, можно увидеть разделение происшедшим. Но именно разум представляется и фрагментарным, и замкнутым, и одиноким. Его вина, обособляющая его, спроецирована на тело, страдающее и умирающее, поскольку оно подвержено атакам, смысл которых — удержать разделение в разуме и предотвратить осознание им собственного Тождества. Разум не в состоянии нападать, но склонен создавать фантазии и побуждать тело к их воплощению. Однако, по–видимому, всё же не от поступков тела приходит удовлетворение. Покуда разум не поверит, что тело действительно воплощает сценарий его фантазий, он будет нападать на тело, всё более проецируя на него свою вину. 4. Здесь проявляется полнейшее безумие разума. Не будучи способен к нападению, он тем не менее настаивает на обратном и в доказательство приводит свои действия, направленные против тела. Не в состоянии напасть, разум тем не менее склонен обманывать себя. Так он и делает, поверив, будто напал на тело. Он может спроецировать вину, но этим путем от нее не избавиться. И несмотря на склонность воспринимать функцию тела неверно, разуму не под силу сделать ее отличной от функции, определенной телу Святым Духом. Тело не создано любовью. Любовь, однако, не осуждает тело и может обращаться с ним любовно и с уважением к тому, что создал Божий Сын, используя его в освобождении Сына от иллюзий. 5. Разве не предпочтительней иная интерпретация орудий разделения — как средств спасения, используемых исключительно во имя любви? Разве ты не приветишь и не поддержишь сдвиг от фантазий мщения к избавлению от них? Твое восприятие, совершенно очевидно, может быть болезненным, только не проецируй этой болезненности на тело. Твое желание сделать пагубным то, что не в состоянии губить, бесплодно. Всё Богом сотворенное и есть то, что Он пожелал иметь, поскольку оно — Его Воля. А Его Волю не сделать пагубной. Ты волен создавать фантазии, в которых твоя воля находится в конфликте с Его Волей, и только. 6. Безумие — делать тело козлом отпущения, ради избавления от вины, руководя атаками тела и обвиняя его именно в том, что оно делает по твоему же наущению. Фантазии не воплотимы в жизнь. Твои желания — по–прежнему фантазии и не имеют ничего общего с поступками тела. Тело о них не грезит, они же превращают тело в обузу, когда оно могло стать достоянием. Фантазии превратили тело в твоего "врага", неверного и уязвимого, и немощного, достойного той ненависти, которую ты вкладываешь в него. Чего же ты добился? Ты идентифицировал себя с сим ненавистным для тебя объектом, орудием возмездия, воспринятым источником твоей вины. И всё это — по отношению к предмету, лишенному значения, провозглашенному тобою обителью Божьего Сына и обращенного против него. 7. Таков хозяин, Бога привечающий, тобою созданный. Ни Бог и ни Его Святейший Сын не в состоянии войти в обитель ненависти, где ты посеял зерна мести, насилия и смерти. Предмет, тобою созданный служить вине, встал между твоим разумом и остальными. Все разумы едины, но ты себя не отождествляешь с ними. Ты видишь себя упрятанным в отдельную тюрьму, замкнутым и отчужденным, не в состоянии достичь других и в той же мере недосягаемый для них. Ты ненавидишь тобою созданную тюрьму, желаешь ее разрушить. Однако у тебя нет желания из нее бежать, оставив тюрьму нетронутой, без бремени своей вины на ней. 8. Но лишь такой побег и осуществим. Дом мести — не твой дом, а место, отведенное тобой на стороне пристанищем своей вины — и вовсе не тюрьма, а лишь твоя иллюзия себя. Тело — предел, положенный вселенскому общению, — этому вечному свойству разума. Общение же — феномен внутренний. Разум стремится к самому себе. Он не составлен из разрозненных частей, стремящихся друг к другу. И он не устремлен вовне. В самом себе он безграничен, а вне его нет ничего. Он всеобъемлющ. И он тебя вбирает целиком, ты —в нем, а он — внутри тебя. И более нет ничего нигде, и никогда не будет. 9. Тело же — вне тебя, и только кажется обрамляющим тебя, отъединяющим от остальных, хранящим тебя с ними врозь, а их с тобою. Но тела нет. И нет барьера между Богом и Его Сыном; Божьему Сыну не отделиться от Самого Себя, разве что в иллюзиях. Реальность его — не тело, хоть он и убежден в обратном. Такое убеждение могло быть верным только в том случае, если Бог неправ. Чтобы подобное стало возможным, Бог должен был творить иначе и разлучить Себя со Своим Сыном. Он должен был сотворить совсем иное и учредить разные степени реальности, из коих только некоторые были бы любовью. Любовь, однако, должна быть вечно себе подобной и неизменной, у нее нет альтернатив. И так оно и есть. Ты не способен окружить себя барьером, поскольку Бог не воздвигал барьеров между Собою и тобой. 10. Ты можешь, руку протянув, коснуться Рая. Ты, чья рука соединилась с рукою брата, уже выходишь за пределы тела, (однако не во вне самого тебя), чтобы достигнуть разделяемого вами Тождества. Разве Оно возможно вне тебя? Там, где нет Бога? Разве Он — тело и сотворил тебя с Собой несхожим или же там, где нет Его? Лишь Им ты окружен. Какие же пределы возможны для тебя, кого объемлет Он? 11. В сем мире каждый испытал такое чувство, будто он вынесен за пределы самого себя. Подобное чувство освобождения намного превосходит сон о свободе, которую иногда надеются найти в особых отношениях. Это — чувство реального освобождения от всех границ. А если вдуматься, что же действительно стоит за подобным "перенесением", можно понять, что это — неожиданное исчезновение осознанности тела и единение с чем–то таким, в чем разрастается твой разум, чтобы вобрать это в себя. Как только ты соединяешься с этим "чем–то", оно становится частью тебя. И вместе вы становитесь единым целым, поскольку никто не воспринимается раздельно. На самом деле, вот что произошло: ты отказался от иллюзии ограниченности сознания и утратил страх перед единством. Любовь, которая мгновенно замещает страх, продолжилась до того, что тебя освободило, и с ним соединилась. Покуда это длится, у тебя нет сомнений в своем Тождестве и ты ничем не ограничиваешь его. От страха ты убежал к покою, не вопрошая о реальности, а просто принимая ее. Ты принял реальность вместо тела, позволив себе соединиться с чем–то вне его, просто не разрешив своему разуму быть лимитированным плотью. 12. Подобное происходит вне зависимости от физического расстояния, казалось, отделяющего тебя от того, с чем ты соединяешься или от относительного положения в пространстве; оно безотносительно к различиям в размерах и внешним характеристикам. Время также безразлично; подобное единение возможно и с чем–то в прошлом, и в настоящем, и в ожидаемом будущем. Это "нечто" может быть чем угодно и где угодно: звучанием, картиной, мыслью, памятью и даже общею идеей, не связанной ни с чем конкретно. Но в каждом случае ты с ним соединяешься без колебаний, поскольку любишь его и желаешь с ним быть. И ты спешишь ему навстречу, позволив раствориться своим границам, приостанавливая действие "законов", которым следовала твоя плоть, и мягко их отстраняя. 13. В этом побеге нет насилия. На тело не было атаки, оно лишь должным образом воспринято. Оно не лимитирует тебя, поскольку ты не желаешь этого. В действительности, ты не "вынесен" из тела: тело не в состоянии тебя вместить. Ты движешься туда, где желаешь быть, при этом обретая, а не теряя ощущение собственного Я. В эти моменты освобождения от физических границ ты, в основном, переживаешь то же, что происходит в святом мгновении: исчезновение пространственно–временных барьеров, мгновенный опыт покоя и радости, но главное — отсутствие в сознании тела и сомнений в возможности происходящего. 14. Это возможно, поскольку ты того желаешь. Внезапный рост сознания, сопутствующий желанию святого мига, и составляет неотразимое очарование его. Оно зовет тебя пребыть самим собою в полнейшей безопасности его объятий. В нем отменяются законы ограничений, чтобы приветствовать тебя в свободе и непредвзятости ума. Приди в это убежище, где ты в покое способен быть самим собой. Не через разрушение или же вырвавшись с трудом, но через мирное слияние внутри. Ибо покой с тобой соединяется в святом мгновении просто потому, что ты, в ответ на нежный зов любви пребыть в покое, пожелал избавиться от ограничений, наложенных тобою на любовь, и с ней соединиться там, где она есть, и куда она привела тебя. VII. Мне ничего не нужно делать 1. По–прежнему достаточно крепка твоя вера в тело, как в источник силы. Какие твои планы так или иначе не предусматривают комфорта тела, его защиты или наслаждений? В твоей интерпретации всё превращает тело в цель, а не в средство ее достижения, что означает только одно: ты всё еще находишь грех влекущим. Никто не примет Искупление для себя, приемля грех своею целью. Ты, стало быть, еще не выполнил того, за что единственно и был в ответе. Лишь те не радуются Искуплению, кому милее боль и разрушение. 2. Ты одного еще не сделал: не позабыл о теле целиком, возможно, временами оно и исчезало из поля зрения, но не исчезло раз и навсегда. Тебе предложено позволить этому случиться не более, чем на миг, но именно в тот миг и происходит чудо Искупления. А после ты опять увидишь тело, но никогда уже таким, как прежде. И каждый миг отсутствия тела в твоем сознании дарит тебе иной взгляд на него по возвращении. 3. В одном отдельно взятом миге тела нет. С телом связано либо воспоминание, либо предчувствие, но никогда оно не ощущается сейчас. Лишь его прошлое и придает ему видимость реальности. Тело целиком подвластно времени, ведь грех никогда не присутствует полностью в настоящем. В любом отдельно взятом миге влечение к греху переживалось бы не более чем болью, и от нее возможно было бы уберечься. Вина не привлекательна сейчас. Вся ее привлекательность мнимая и следовательно о ней должно мыслить в категориях прошлого и будущего. 4. Святое мгновение не принять безоговорочно, если хотя бы на короткий миг не захотеть отмежеваться от прошлого и будущего. Нельзя готовиться к святому мигу, не помещая его в планы будущего. Освобождение дается в тот момент, когда оно желанно. Многие проводили в подготовке к этому всю жизнь и достигали своих мгновений успеха. В данном курсе не делается попыток научить большему, нежели они постигли со временем; цель "Курса" — сэкономить время. Быть может, ты пытаешься идти кружным путем к принятой цели. Трудно достигнуть Искупления, борясь с грехом. Неимоверные усилия растрачены в попытках сделать святым презренное и ненавистное. Ни жизнь, полностью отданная созерцанию, ни долгие периоды медитации, имеющие целью разъединение с телом, не нужны. Подобные попытки, в конечном счете, ведут к успеху, благодаря их цели. Но средства утомительны и велики издержки времени, поскольку все они обращены к будущему в надежде на избавление от нынешнего состояния недостойности, неполноценности. 5. Твой путь будет иным, не по цели, но по средствам. Святые отношения суть средство сэкономить время. Одно мгновение, проведенное совместно с братом, восстановит вселенную для вас обоих. Ведь ты уже готов. Теперь необходимо просто помнить, что ничего не нужно делать. Сейчас куда полезнее сосредоточиться на этом, нежели размышлять о том, что предпринять. Когда покой в конце концов приходит к тем, кто борется с соблазном и бьется над тем, как устоять против греха, когда в итоге свет приходит в разум, посвятивший себя созерцанию, когда в конечном счете кто–то достигает цели, это всегда приходит вместе со счастливым осознанием: "Мне ничего не нужно делать". 6. Таково окончательное избавление, которое каждый найдет своим путем и в свое время. Тебе же не понадобится столько времени. Ты выиграл во времени, поскольку ты и твой брат — вместе. Это и есть особое средство, используемое данным курсом для экономии времени. Ты не используешь потенциал этого курса когда настаиваешь на применении средств, что послужили с пользою другим, пренебрегая тем, что было создано для тебя. Так сбереги же время для меня лишь этою одною подготовкой и практикуйся, не делая более ничего. "Мне ничего не нужно делать" есть утверждение преданности и безраздельной верности. Поверь в него лишь на мгновение и ты достигнешь большего, чем достигается веками созерцания или единоборства с искушением. 7. Для действия необходимо тело. Осознавая, что ничего не нужно делать, ты в своих мыслях лишаешь тела ценности. Это — кратчайший путь, распахнутая дверь, в которую ты с легкостью войдешь, минуя века усилий и избавляясь от времени. Это — тот путь, на котором грех утрачивает привлекательность в текущее мгновение. Ибо в нем времени отказано, а прошлое и будущее исчезли. Тот, кому ничего не нужно делать, не ощущает потребности во времени. Ведь ничего не делать, значит отдыхать, готовить в себе такое место, где деятельность тела уже не привлекает к себе внимания. Туда приходит Дух Святой и остается там. Он там останется, когда ты о Нем забудешь, когда активность тела возвратится в твое сознание. 8. Но в разуме останется навечно место отдохновения, куда всегда возможно возвратиться. Тот тихий остров в самом сердце шторма будет присутствовать в твоем сознании в гораздо большей степени, нежели вся его бушующая активность. Тот тихий центр, в коем ты ничего не делаешь, останется с тобой, предоставляя отдых в пучине дел, к которым ты будешь послан. Ибо из этого центра тебе будет указано, как пользоваться телом безгреховно. Именно этот центр, где тела нет, будет хранить его безгрешным в твоем сознании. VIII. Твой малый сад 1. Присутствие в сознании тела и заставляет любовь казаться ограниченной. Ведь тело есть ограничение любви. Вера в ограниченную любовь явилась истоком тела, и цель его создания — ограничить безграничное. Не думай, что это только аллегория, ведь тело создано с целью ограничить тебя. Разве ты, видя себя в рамках тела, способен знать себя как идею? Всё, что тебе знакомо, ты отождествляешь с внешним, с тем, что снаружи от тебя. Ведь даже Бога ты не способен представить себе без тела или какой–то формы, каким–то образом тебе знакомой. 2. Тело не может знать. И покуда свое сознание ты ограничиваешь убогими ощущениями тела, тебе не разглядеть величия вокруг себя. Бог не приходит в тело, и в теле ты не в силах с Ним соединиться. Ограничения, наложенные на любовь, будут всегда препятствовать Его приходу, держать тебя и Бога врозь. Тело есть жалкая ограда вокруг ничтожной части прекрасной и совершенной идеи. Тело очерчивает бесконечно малый круг вокруг ничтожно малого, отколотого от целого сегмента Рая; оно провозглашает, что твое царство — внутри круга, куда Господь не вхож. 3. В том царстве деспотично правит эго. И чтобы защитить ничтожную пылинку, оно тебя толкает на борьбу со всей вселенной. Фрагмент твоего разума — настолько мизерная его часть, что будь ты в состоянии оценить всё целое, ты бы мгновенно понял, что тот фрагмент подобен тонкому лучу в сравнении с солнцем или едва заметной ряби на океанской глади. В своей изумляющей гордыне этот тончайший луч решил, что он и есть всё солнце, а еле различимая на океанской глади рябь себя провозгласила океаном. Подумай, как одинока и напугана та крошечная мысль, та бесконечно малая иллюзия, отгородившая себя и противопоставившая себя вселенной. Солнце становится "врагом", гонителем луча, а океан вселяет ужас в мелкую зыбь, намереваясь поглотить ее. 4. Ни солнце и ни океан при этом и не подозревают об этой странной и бессмысленной активности. И продолжают быть, не ведая о том, какой они вселяют ужас, какую ненависть в ничтожный сегмент самих себя. Но даже этот сегмент для них не потерян, поскольку он не уцелел бы с ними врозь. А измышления его ни в коей мере не меняют полной зависимости от них его бытия. Его бытие всё так же — в них. Без солнца полностью исчез бы луч, а зыбь без океана — невообразима. 5. В таком же странном положении находятся все те, кто видят себя в мире, населенном телами. Каждому телу вроде бы присущ свой разум, мысль разобщенная, живущая отдельно, никак не связанная с Мыслью, сотворившей ее. Каждый ничтожно малый сегмент видится самодостаточным, нуждающимся ради каких–то вещей в другом, однако ни в коей мере полностью не зависящий для обретения всего от своего единственного Творца; он не нуждается в целом, дающим ему смысл, поскольку сам по себе этот фрагмент бессмыслен. Сам по себе, он не имеет жизни. 6. Подобно солнцу или океану, твое Я продолжается, оставив без внимания тот факт, что крошечная часть тебя возомнила себя тобою. Она не потерялась; самостоятельно ей не выжить, а целое не было бы целым без нее. Она — не отделившееся царство, где правит идея отрешенности от остальных. Нет вокруг царства этого ограды, предохраняющей его от единения с другими и сохраняющей его врозь с его Творцом. Тот крошечный аспект неотличим от целого, будучи с ним един и в неразрывной связи. Он не живет отдельно, поскольку его жизнь и есть единство, в котором его бытие сотворено. 7. Не принимай сей малый отгороженный аспект за самое себя. Солнце и океан нельзя сравнить с твоим величием. Луч солнца лучезарен только в свете солнца, зыбь веселится в танце только на тихой океанской глади. Однако ни океан, ни солнце не представляют собой того могущества, которое заложено в тебе. Останешься ли ты в своем ничтожном царстве, жалкий король, озлобленный правитель всего, обозреваемого им, глядящий на ничто, и тем не менее готовый умереть ради его защиты? То маленькое я — не твое царство. Над ним, высоким изогнувшись сводом и окружив его любовью, простерлось восхитительное целое, дарящее всё свое счастье и глубокое удовлетворение каждой части себя. И мизерный аспект, казалось бы, отъединенный тобой от целого, — не исключение. 8. Любовь не знает тел и простирается ко всему, сотворенному подобно ей. В полном отсутствии границ и заключается ее смысл. Она абсолютно непредвзята в своем дарении, вбирая в себя всё, чтобы сберечь и полноценным сохранить даримое. Какою малостью владеешь ты в своем ничтожном королевстве! Не лучше ли тогда призвать в него любовь? Всмотрись в пустыню: бесплодную, сухую, безрадостную и выжженную — всё достояние твоего крошечного королевства. И осознай, какую жизнь и радость принесет ему любовь оттуда, откуда явится сама и куда возвратится с тобою вместе. 9. Мысль Божья окружает твое крошечное царство, ждет у построенной тобой ограды возможности войти вовнутрь и осиять неплодоносную пустыню. Смотри, как повсеместно возникает жизнь! Пустыня стала садом, зеленым и густым и тихим, давая отдохновение тем, кто потерял дорогу и бредет в пыли. Дай им пристанище, уготованное любовью там, где когда–то пустотой зияла выжженная степь. Всякий, кого ты привечаешь, несет тебе любовь из Рая. Один за другим входят они в это святое место, но не уходят из него так, как входили — по–одному. Любовь, принесенная ими с собою, останется при них и при тебе. И осиянный милосердием ее, твой малый разрастется сад, коснувшись каждого, кто жаждет испить воды живой, но слишком утомлен, чтобы свой путь продолжить в одиночку. 10. Иди вовне и их найди, ибо они тебе приносят твое Я. Их нежно приведи в свой сад и получи в нем их благословение. Так разрастется сад, протянется через пустыню, не обойдя ни одного заброшенного царства, отгородившегося от любви и запершего тебя внутри. И ты себя узнаешь, а крошечный свой сад увидишь легко преображенным в Царство Небесное, со всей любовью его Творца, сияющей ему. 11. Святое мгновение — это призыв к любви войти в твое унылое, безрадостное царство и превратить его в цветущий сад покоя и гостеприимства. Любовь ответит непременно. Она придет, поскольку ты пришел без тела, не возводя преград, предотвращающих ее благой приход. В святом мгновении ты просишь у любви лишь то, что она предлагает всем, не более и не менее. Ты просишь всё и получаешь всё. Твое сияющее Я возносит крошечный аспект, который ты пытался утаить от Рая, прямо в Рай. Любая часть любви взывает к своему целому не вотще. Ни один Сын Божий не остается вне Его Отцовства. 12. Не сомневайся: любовь пришла в твои особые взаимоотношения, откликнувшись на твой слабый зов. Но ты не распознал ее прихода, поскольку еще не отказался от всех барьеров, тобою возведенных против брата. А по отдельности ни ты, ни он не в состоянии приветствовать любовь. В одиночку ты можешь знать Всевышнего не более, чем знает Бог тебя без брата. Но вместе, не знать любви способны вы не более, чем сама любовь способна о вас не знать или же в вас не распознать себя. 13. Ты подошел к концу древнейшего пути, еще не понимая, что он окончен. Ты всё еще измотан и устал, и пыль пустыни застилает взор и делает тебя незрячим. Но Тот, Кого ты привечал, пришел тебя приветить. Он долго ждал, чтоб одарить тебя Своим радушием. Так получи же от Него сей дар не медля, ведь Он желает тебе знать Его. Лишь невысокая стена из пыли всё еще разделяет вас с братом. Дунь на нее, и с этим дуновением, с твоим счастливым смехом она исчезнет в мгновение ока. Войди же в сад, приготовленный любовью для вас обоих. IX. Два мира 1. Тебя просили принести тьму к свету и к святости — вину. И также говорилось, что ошибку необходимо исправлять в ее истоке. Поэтому Святому Духу и нужна та крошечная часть тебя, та незначительная мысль, что видится отколотой и чуждой. Всё остальное — целиком в Руках Господних и не нуждается в ином наставнике. Но этой дикой и безрассудной мысли необходима помощь, коль скоро в своем бреду она увидела себя могущественным, целокупным Божьим Сыном, единственным правителем в царстве, созданном им на стороне, чтобы безумной тиранией склонить его к повиновению и рабству. Ты думаешь, будто эту мизерную часть украл у Рая. Отдай ее обратно Небесам. Они ее не потеряли, но ты утратил их из поля зрения. Позволь Святому Духу изъять ту часть из увядающего царства, куда ты поместил ее и окружаешь тьмой, и защищаешь атакой, и укрепляешь ненавистью. За его баррикадами всё еще пребывает малый сегмент Сына Божьего, святой и целокупный, и в безмятежности своей не знающий, чем он, как ты считаешь, окружен. 2. Не отделяй себя, ведь Тот, Кто окружает этот сегмент на самом деле, принес тебе союз, вернув твой крохотный подарок тьмы вечному свету. Как это происходит? Очень просто, если исходить из того, что на самом деле представляет собою царство. Бесплодные пески и запустение, и мрак видятся таковыми лишь взору плоти. Унылый взгляд тела извращен, а вести, что оно несет тебе, создавшему его с целью ограничения осознания света, убоги, ограничены и столь фрагментарны, что попросту бессмысленны. 3. Из мира тел, безумием рожденного, безумные послания, кажется, возвращаются в разум, создавший мир. Эти послания свидетельствуют миру, провозглашая его истинным. Ведь ты и разослал гонцов затем, чтобы они тебе вернули эти вести. Всё в этих сообщениях поверхностно. О том, что истинно лежит на глубине под этим всем, они не сообщают, поскольку тело не в состоянии о том поведать. Телесные глаза к тому невосприимчивы, с ним ощущения тела незнакомы, язык же неспособен передать его вестей. Но Бог способен доставить тебя туда, если ты согласишься следовать за Святым Духом сквозь видимые страх и ужас, доверившись Ему и зная, что Он не бросит тебя на полпути. Пугать тебя — не Его цель, а твоя собственная. Ты одержим желанием Его покинуть у внешнего круга страха, но Он тебя сохранно проведет через него и уведет намного дальше. 4. Круг страха расположен как раз под уровнем телесных глаз, поэтому в нем видится фундамент, на коем зиждется весь мир. Здесь всё — иллюзии и извращенные идеи; безумные атаки и неистовство, предательство и месть — всё созданное, чтобы удержать вину и чтобы из нее поднялся мир, скрывающий ее. Тень вины пробивается к поверхности в той мере, какая необходима, чтобы держать во тьме самые внешние проявления вины и чтобы принести во тьму отчаяние и одиночество, поддерживая тьму безрадостной. Толща вины замаскирована тяжелыми покровами и держится отдельно от того, что призвано ее скрывать. Телу это не видно, оно и рождено виною для собственной защиты, зависящей всецело от сохранения ее невидимой. Телесные глаза того не замечают. Но видят всё, что она диктует. 5. Тело останется посланником вины и будет действовать по ее указке, покуда ты не усомнишься в ее реальности. Ибо реальность вины — иллюзия, которая и представляет вину тяжелой и непроницаемой, непостижимой и делает реальной базу для системы мышления эго. Ее неплотность и прозрачность не станут явными, покуда ты не увидишь за нею свет. И лишь тогда ты разглядишь в ней тонкую кисейную завесу перед светом. 6. Этот барьер, такой тяжелый с виду, искусственный настил, по виду — каменный, подобен средоточию черных туч, сплошной грядой встающих перед солнцем. Непроницаемость их — полная иллюзия. Гряда мягко расступится пред горными вершинами, вздымающимися за ней; нет у ней силы удержать того, кто пожелает взобраться выше облаков, чтобы увидеть солнце. У этого скопления туч нет даже силы, чтобы остановить падение пуговицы или кружение пера. Ничто не может опираться на такой фундамент, ведь он всего лишь иллюзия фундамента. Дотронься до него, и он исчезнет, а попытаешься взять в руки и зачерпнешь пригоршней воздух. 7. Однако в этом грозовом скоплении облаков легко увидеть, как вырастает мир. Сплошная горная гряда, и озеро, и город встают в твоем воображении; из облаков же спешат обратно нарочные восприятия и заверяют тебя в том, что всё это реально и что оно там есть. Фигуры поднимаются и движутся, и действо предстает реальным, а формы возникают и меняют свое обличье от красоты к абсурду. Так чередуются обличья, покамест ты увлечен игрою детского притворства. Однако как бы долго ты ни играл и как бы живописно ни было твое воображение, ты всё это не путаешь с тем миром, что внизу, и не стремишься сделать его реальным. 8. Так же должно быть с мрачными скоплениями облаков вины; их тьма не более непроницаема чем тот мираж, не более существенна. Ты не наставишь синяков, пройдя сквозь облака. Позволь же своему Наставнику учить тебя их несущественной природе, когда Он поведет тебя за них, ибо за ними расположен мир света, где они не отбрасывают тени. Их тени лежат на мире, что под ними, вдали от света. Однако между ними и светом тени не упасть. 9. Этот мир света, круг ослепительной яркости, и есть реальный мир, где вина встречается с прощением. Отсюда внешний мир увиден заново, без тени вины на нем. Здесь ты прощен, поскольку здесь ты каждого простил. Здесь — новое восприятие, в котором всё светло, сияющее невиновностью, омытое в водах прощения, очищенное от каждой злобной мысли, тобой навязанной всему. Здесь и в помине нет атаки на Сына Божьего, здесь тебе рады. Здесь ожидает тебя твоя невинность, чтобы обнять и защитить, и подготовить к окончательному шагу в странствии внутрь себя. Здесь сброшены тяжелые и мрачные одежды вины и мягко замещены любовью и чистотой. 10. Но даже и прощение — не конец. Прощение делает всё прекрасным, но оно не творит. Оно — источник исцеления, вестник любви, но не ее Источник. Ты приведен сюда, чтобы Сам Бог мог сделать без помех последний шаг, ибо ничто здесь не препятствует любви, всё позволяет ей пребыть самой собою. Шаг за пределы этого святого места всепрощения — шаг еще глубже внутрь, но тот, что ты не в состоянии сделать сам, перенесет тебя к чему–то, совсем иному. Здесь — Источник света, здесь ничего не воспринимается и не прощается, и ни во что не преображается. Здесь просто всё ведомо. 11. Курс этот ведет к знанию, но само знание остается за пределами нашего учебного плана. Да нам и не к чему пытаться говорить о том, что навсегда должно остаться за гранью слов. Нам нужно только помнить: тот, кто достиг реального мира, дальше которого учение нейдет, уйдет за него далее, только иным путем. Там, где кончается обучение, начинается Бог, ибо обучение заканчивается перед Тем, Кто завершен там, где Он начинается и там, где нет конца. Не нам судить о том, чего нельзя достичь. Нам слишком многому необходимо научиться. Но прежде нужно обрести готовность к знанию. 12. Любовь непостижима. Значение любви — внутри нее самой. И обучение заканчивается, когда ты в силах опознать всё, что не есть любовь. Оно — препятствие, и его следует устранить. Любовь не постигается, ибо такого не было момента, когда бы ты ее не знал. Обученье бесполезно в Присутствии твоего Творца, Чье признание тебя, как и твое признание Его, столь превосходит всякое учение, что всё тобой постигнутое, бессмысленно и замещено навечно знанием любви и ее единственным смыслом. 13. Твои взаимоотношения с братом вырваны с корнем из мира теней; порочная их цель была в сохранности пронесена через барьеры вины, прощением омыта и укоренена, сияющая, в мире света. Оттуда она зовет последовать ее путем; ты будешь поднят высоко над тьмою и мягко опущен перед самыми вратами Рая. Святое мгновение, в котором ты соединился с братом, есть нарочный любви, посланный к тебе из–за пределов прощения, чтобы напомнить обо всем, что лежит за ним. Но именно через прощенье всё будет помниться. 14. Когда же память о Всевышнем придет к тебе в святом месте прощения, ты ни о чем ином уже не вспомнишь, и память станет такою же ненужной как обучение, ибо единственной твоею целью станет творенье. Но ты об этом не узнаешь, покуда всё восприятие не окажется очищенным и навсегда изъятым. Прощенье изымает только ложное и убирает из мира тени, унося их сохранно и уверено, в доброте своей, нетронутыми к блистающему миру нового и чистого восприятия. Там нынче твоя цель. Там дожидается тебя покой. |