клуб чудес. Предисловие Это предисловие было написано в 1977 году в ответ на многие просьбы о кратком вступлении к Курсу Чудес. Две первых части Как он появился и Что он собою представляет Хелен Шакман написала сама.
 Скачать 1.54 Mb.
|
|
Глава 31 - ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ I. Простота Спасения 1. Насколько просто спасение! Смысл его в том, что не бывшее истинным — не истинно и посейчас, и никогда не станет истинным. Немыслимое не произошло, а посему у него нет следствий. Только и всего. Так ли уж трудно постигнуть это для того, кому угодно, чтобы оно было истиной? Лишь нежелание постигать способно осложнить такой простой урок. Так ли уж трудно разглядеть, что ложное не станет истинным, а истинное — ложным? Отныне тебе уже не сослаться на то, что ты не знаешь разницы меж истинным и ложным. Тебе объяснено подробно, как их различать и как поступать в минуты замешательства. Так отчего же ты упорствуешь, не постигая столь простых вещей? 2. На то имеется причина. Только не путай ее с затруднениями в простых вещах, постичь которые просит спасение. Ведь оно учит только очевидному. И просто следует от одного наглядного урока к следующему определенными, несложными шагами, ведущими от одной вехи к другой по–доброму, без напряжения. Вроде бы, здесь нельзя запутаться, и всё же ты в смятеньи. Ибо каким–то образом поверил, что полностью запутанное легче и понять, и выучить. То, чему ты учил себя, — поистине гигантский учебный подвиг, действительно невероятный. Но пожелав, ты совершил его, не останавливаясь в своем усердии, чтобы судить, насколько это трудно для понимания и усвоения. 3. Кто понимает, что ты заучил и как старательно заучивал всё это, какие муки претерпел, усердно практикуясь и бесконечно повторяя уроки в каждой мыслимой форме, не усомнится в силе твоих способностей к учебе. Могущественней силы в мире нет. Мир создан ею; он и теперь зависит только от нее. Уроки, которым ты обучил себя, столь переучены, столь глубоко запечатлелись в памяти, что они застилают тяжелой пеленой вполне простое и очевидное. Не говори, будто ты не в состоянии этого постичь. Ибо тебе достало силы выучить, что твоя воля — не твоя, что твои мысли не принадлежат тебе, что ты и сам — вовсе не ты, а некто совсем другой. 4. Кто станет настаивать на легкости уроков, подобных этим? Но ты пошел в своей учебе гораздо дальше. Ты делал за шагом шаг, не жалуясь на трудности, покуда не построил мир, тебе угодный. Каждый урок — кирпичик мира — восходит к первому учебному успеху, чудовищному настолько, что перед его монументальностью, кажется, слабеет, затихая, Голос Святого Духа. Мир начался с одного странного урока, достаточно могущественного, чтобы запамятовать Бога, а Его Сына сделать чуждым самому себе, изгнать из собственного дома, куда Он был определен Самим Отцом. Ты, обучивший себя тому, что Сын Всевышнего виновен, не говори, будто не можешь постичь простых вещей, которым учит тебя спасенье. 5. Способность постигать ты создал и подарил себе. И создана она не для исполнения Божьей Воли, а с целью потрафить желанию Ей противостоять, дабы другая, раздельная с ней воля, была бы более реальной, чем Она. Для демонстрации этого понадобилось обучение, и ты постиг всё то, чему оно намеревалось обучить. А ныне постигнутое в древности, стоит неумолимо пред Гласом истины, убеждая тебя в том, что неправдоподобны Его уроки, слишком сложны для постижения, слишком запутаны для видения и слишком уж противоречат тому, что подлинно на самом деле. Но ты их выучишь, поскольку в этом единственная цель твоих учебных дарований, которую усматривает в мире Дух Святой. Его несложные уроки прощения — могущественней твоих, ибо они взывают к тебе от Бога и от твоего собственного Я. 6. Так ли уж тих, и слаб, и еле различим тот Голос, что Он не в состоянии подняться над какофонией и гамом звуков, лишенных смысла? Не в Воле Бога, чтобы Сын Его забыл. И сила Его Воли — в Голосе, Глашатае Его. Какой урок ты выучишь? Какой исход и неизбежен, и столь же несомненен как Сам Бог, превыше всех вопросов и сомнений? Разве постигнутое тобою, нелепое по выводам и столь невероятное по трудности, способно противостоять простым урокам, которым тебя учит каждое мгновенье каждого дня с тех пор, как время началось и обучение было создано? 7. Всего для постижения есть два урока. Их результаты принадлежат разным мирам. Каждый мир неизбежно следует из своего источника. Исход урока, который учит, будто виновен Божий Сын, есть видимый тобою мир. Это мир страха и отчаянья. Мир, отбирающий надежду на счастье Все твои планы обезопасить себя в нем терпят крах. Здесь радость не сыскать. Однако это не единственный исход, возможный в обучении. Какою бы заученной ни оказалась поставленная перед самим собой задача, урок, отражающий Божью Любовь, всё же сильнее. И ты познаешь, что непорочен Божий Сын, и тебе доведется увидеть мир иной. 8. Итогом урока в невиновности Господня Сына окажется лишенный страха мир, сверкающий надеждой, нежно искрящийся дружелюбием. Всё в нем к тебе взывает с добротой, горит желанием быть твоим другом, ждет позволения с тобой соединиться. Тот зов не остается неуслышанным или неверно понятым, не остается без ответа на том же языке, на коем прозвучал призыв. И ты поймешь, что только этот зов и исходил в сем мире от всех и отовсюду, но ты не различил в нем его сути. Теперь ты видишь, что ошибся. Ты был обманут формами, скрывавшими тот зов. И не услышав его, утратил друга, всегда желавшего быть частью тебя. Нежный и вечный зов каждой частицы Божьего творения к своему целому слышен в мире, явившемся с этим вторым уроком. 9. Такого нет живого существа, которое не разделяло бы вселенской Воли: быть ему целокупным и услышанным тобою. Без твоего ответа любая сущность осталась умирать, но спасена от смерти, когда в ее призыве ты услышал призыв исконный к жизни и понял, что он — не что иное, как твой собственный призыв. Христос в тебе помнит Всевышнего так же уверенно, как знает Он Его Любовь. Но только если непорочен Его Сын может Он быть Любовью. Ибо Бог стал бы, несомненно, страхом, когда бы тот, кого Он сотворил невинным, вдруг оказался рабом вины. Сын совершенный, Божий, помнит свое творенье. Сын виноватый забывает, кто он такой. 10. Страх перед Богом есть такой же безусловный результат урока в виновности Его Сына, как память о Его Любви — итог прихода к собственной невинности. Ведь ненависть рождает страх и узнает в его отце себя. Как ты неправ, не вслушиваясь в зов, перекрывающий любой воображаемый зов смерти, звучащий раздольной песней за каждой убийственной атакой и умоляющий любовь восстановить гибнущий мир. Не понимаешь ты, Кто обращается к тебе за каждой формой ненависти, за каждым трубным призывом к битве. Но ты Его узнаешь, как только дашь Ему ответ на языке, которым Он зовет. Он явится, как только ты Ему ответишь, и ты узнаешь в Нем, что Бог и есть Любовь. 11. Что есть соблазн, как не желание принять неверное решение по поводу того, чему учиться и как получить нежеланный результат? Признание нежелательности подобного состояния становится тем средством, с чьей помощью переоценивается выбор и отдается предпочтение иному результату. Обманут ты, поверив, будто тебе милей разлад, страдания и боль. Не слушай же призывов к ним внутри себя. А слушай глубинный зов за всеми ними — призыв к спокойствию и радости. Весь мир подарит тебе радость и покой. Ибо услышав его, ты ответишь. Узри! Ответ есть доказательство постигнутого. Итог его есть мир, тобою видимый. 12. Давай же остановимся на миг и позабудем всё постигнутое, прежние мысли и всякую предвзятость по поводу того, что означает то или другое, в чем его цель. Забудем наши собственные идеи о цели мира. То нам неведомо. Пусть каждый образ, нами созданный, исторгнется из наших мыслей и выметется прочь. 13. Так не суди и не имей ни злобных мыслей, ни благих о ком–либо, пришедшем тебе на ум. Ты ныне его не знаешь. Но ты свободен заново его узнать. Теперь он для тебя родился свыше, а ты родился свыше для него, без прошлого, которое вас вместе приговаривало к смерти. Теперь он, как и ты, свободен жить, ибо ушло заученное в древности, оставив место для возрождения истины. II. Идя c Христом 1. Урок старинный не одолеть противопоставлением нового и старого. Его не нужно побеждать для выяснения истины, и с ним не борются, чтоб он поблек в сравнении с ее очарованием. Не требуется ни приготовлений к битве, ни траты времени, ни планов привнесения нового. Исконная война ведется против истины, однако истина на нее не реагирует. Разве кто–либо пострадает в такой войне, если он сам не нанесет себе вреда? В истине у него нет врагов. А разве сны способны нападать? 2. Давай посмотрим снова, что же стоит между тобой и твоей истинною сущностью. Ведь для уничтожения такой помехи понадобятся весьма определенные шаги. Первый из них — принятие решения. А после — истина тебе дана. Ты устанавливаешь истину. Согласно твоему желанию перед тобой двоякий выбор всякий раз, когда ты полагаешь, что должен что–либо решать. Не верен ни один из них. И нет меж ними разницы. Но нам необходимо увидеть тот и другой, прежде чем устремить свой взор за их пределы — к единственной альтернативе, которая и есть выбор иной. Но не во снах, тобою созданных с целью сокрыть эту альтернативу от тебя. 3. То, между чем ты выбираешь, — вовсе не выбор, а лишь иллюзия его свободы, ибо в обоих случаях итог один. Тогда это не выбор. Ведущий и ведомый предстают каждый в своей отдельной роли, и каждый — будто бы — имеет преимущества, лишиться коих ты не пожелаешь. Поэтому в слиянии их видится надежда на удовлетворение и покой. Ты видишь себя раздвоенным этими ролями, навечно расщепленным ими. И каждый друг и недруг становится для тебя средством спасения от подобного состояния. 4. Возможно, ты зовешь это любовью. Возможно, ты считаешь это наконец оправданным убийством. Ты ненавидишь того, кому отдал роль лидера, желая ее для себя, а также ненавидишь недогадливость его в то время, когда ты дал ведомому в тебе подняться, желая отказаться от ведущей роли. Вот для чего ты создал себе брата и научился думать, что в этом его цель. Не выполнив ее, он не исполнил функции, назначенной ему тобой. Тогда он и заслуживает смерти, поскольку не имеет цели и бесполезен для тебя. 5. А что же он? Чего он хочет от тебя? Разве не того же самого, чего ты хочешь от него? Здесь жизнь становится такою же простой как смерть, ибо всё, что ты выбираешь для себя, ты выбираешь и для него. Двумя путями ты обращаешься к нему, а он — к тебе. И между этими двумя есть выбор, ибо различен их исход. Ведущий он тебе или ведомый, разница невелика, ибо ты выбрал смерть. Но к смерти его призыв или к жизни, к ненависти или к прощению и помощи — в итоге вовсе не одно и то же. Услышишь первое, вы — врозь, и ты потерян. Услышь другое, и ты соединился с ним, и твой ответ несет спасение. Голос, который ты услышишь в нем, принадлежит тебе. О чем он просит? Слушай внимательно! Ибо всё, что он просит, придет к тебе, ибо ты видишь образ самого себя и слышишь собственный свой голос, испрашивающий то, чего ты хочешь. 6. Прежде чем дать ответ, остановись и так подумай: Ответ моему брату есть то, чего прошу я сам. Всё, что я узнаю о нем, я узнаю о самом себе. Итак, давай умолкнем на мгновенье, забудем всё, что, как нам казалось, мы слышали и помня лишь о том, как мало нам известно. Этот наш брат ни возглавляет путь, ни следует за нами: он подле нас идет и тою же стезей. Он нам подобен; он так далек или так близок от того, что нам желанно, как мы ему позволим быть. Что бы ни обретали мы, он обретает вместе с нами, и мы отступим, если он не продвинется вперед. Возьми же за руку его не по злобе, а движимый любовью, ибо его успехом ты измеряешь свой. И мы с тобой проследуем раздельными путями, если ты не оставишь его подле себя. 7. Коль скоро он тебе ровня в Любви Господней, от всякой видимости будешь ты спасен и на призыв Христу, зовущему тебя, ответишь. Остановись и слушай. Не думай древних дум–, Забудь гнетущие и переученные уроки об этом Божьем Сыне, взывающем к тебе. Христос ко всем взывает с равной добротой, не видя лидеров или идущих вслед за ними и слыша только один ответ им всем. Коль скоро Он слышит только один Голос, ему не услыхать ответа, отличного от того, что дал Господь, когда назначил Его Своим единородным Сыном. 8. На миг затихни. Приди без мыслей о былом, оставь все созданные тобою образы. Былое рухнет перед новым, не встретив твоего сопротивления или намерений к тому. Не подлежит атаке то, что ты считал бесценным, нуждающимся в твоей заботе. Не будет нападений на твое желание услышать зов, вовек не прозвучавший. Ничто тебе не повредит в священном месте, куда явился ты в молчании слушать и постигать истину о том, чего доподлинно желаешь. Большего постигать тебя не просят. Но это услыхав, ты осознаешь, что должен отойти от мыслей, которых не желал, от мыслей, не бывших истинными. 9. Прости же брату своему любую видимость, поскольку все они — не более чем древние уроки твоей греховности, которым ты себя учил. Услышь одну его мольбу о милосердии, об избавлении от страшных образов себя или тебя. Боится он идти подле тебя, считая, что безопасней чуть–чуть отстать или уйти вперед. Можно ли ожидать прогресса, если и ты мыслишь подобным образом; идешь вперед, когда он отступает, и отступаешь, если он идет вперед? Ведь так из памяти уходит цель странствия — решение идти подле него, чтобы никто не вел, чтобы никто не следовал за ним. Так вы идете вместе, а не в одиночку. С подобным выбором полностью изменился итог обучения, ибо для вас обоих заново рожден Христос. 10. Мгновения, проведенного без старых твоих идей о том, кто есть великий твой попутчик и что ты должен ему просить, достаточно, чтобы позволить этому случиться. Цель его ты воспримешь тою же, что и твоя. Он просит о том, чего желаешь ты, нуждается он в том же, что и ты. Возможно, в нем всё принимает иную форму, но отвечаешь ведь ты не форме. Он просит — и ты получишь, придя с единой целью: постичь, что любишь брата своего любовью брата. А раз он — брат, то и Отец его есть твой Отец, так же как в истине твой брат тебе подобен. 11. Вместе вы вспоминаете свое единое наследие и оба принимаете его. Поодиночке вам в наследии отказано. Разве не ясно, что настаивая на том, чтобы вести или же следовать, ты думаешь, будто идешь один, и нету никого подле тебя? Это — дорога в никуда, ибо свет не дарован, покуда ты идешь один, поэтому тебе не различить дороги. Вот так тобой, слоняющимся одиноко взад и вперед во тьме, завладевают замешательство и бесконечные сомнения. Но всё это лишь призрак странствия и видимость того, как оно протекает. Ибо с тобою рядом Тот, Кто держит перед тобою свет, чтобы определенней и увереннее становился каждый твой шаг. Повязка на глазах наверняка ухудшит зрение, но ей не омрачить сам путь. А у Того, Кто странствует с тобою рядом, есть свет. III. Собою обвиненный 1. Лишь осудившие самих себя способны осуждать. Готовясь сделать выбор, ведущий к новым результатам, нужно прежде всего усвоить одну идею. Должен войти в привычку ответ, столь характерный для всех твоих деяний, что он становится твоею первою реакцией на все соблазны, на каждую сложившуюся ситуацию. Постигни это и хорошо запомни, ибо именно здесь отсрочка счастья сокращается на такой интервал времени, который трудно осознать. Ты ненавидишь брата не за его грехи, а только за свои собственные. Какую бы они ни принимали форму, его грехи всегда заслонят собою факт твоей веры в то, что они — твои, а посему заслуживают "праведной" атаки. 2. Зачем иначе считать грехами его грехи, если бы ты не верил, что они непростительны в тебе? Зачем им быть реальными в нем, когда бы ты не верил, что они — твоя реальность? И отчего ты нападаешь на них повсюду, если не из ненависти к самому себе? Разве ты — грех? Любой своей атакой ты отвечаешь "да" и подтверждаешь ею свою виновность, и должен воздать кому–то в той же мере, в какой заслуживаешь сам. Чего же ты заслуживаешь, если не того, что ты есть? Если бы ты не верил, что заслуживаешь атаки, тебе и в голову бы не пришло кого–то ею одарить. Зачем это тебе? Что в том за польза? Какого ты желаешь результата? И может ли убийство обернуться благом? 3. Грехи — в телах. Их не воспринимают в разуме. В них не усматривают целей, их видят действием. Ведь действие — удел не разума, а тела. Поэтому–то и виновно тело в своих поступках. В нем не распознают пассивного предмета, послушного твоим приказам и ничего не совершающего от себя. Если ты — грех, ты и есть тело, ведь разуму деяния недоступны. И цель должна быть в теле, а не в разуме. Должно быть, тело и действует самостоятельно, и побуждает самое себя. Если ты — грех, то разум замурован в теле, цель его отдана его тюрьме, которая и действует вместо него. Тюремщик сам не следует приказам, он лишь осуществляет надзор за исполнением их узниками. 4. Но узник как раз тело, а не разум. Телу мышление не свойственно. Нет у него способности учиться, прощать или порабощать. Оно не отдает приказов разуму и не определяет тех условий, которые тот должен выполнять. А узником оно содержит только разум, согласный пребывать в тюрьме. Оно заболевает по настоянию разума, желающего быть у него в плену. Тело и старится, и умирает, поскольку разум болен в себе самом. Обучение — вот всё, что приводит к переменам. Тело вне обучения не меняется, покуда разум не предпочтет, чтобы оно изменило свою внешность, согласно с изменившейся целью разума. Ведь постигает только разум, и только в нем возможны перемены. 5. Разум, себя считающий грехом, имеет одну цель: увидеть в теле источник греха, чтобы держать его в тюрьме, которую он выбирает и охраняет, и держит в страхе перед ней себя, спящего пленника свирепых псов злобы, ненависти, болезней и атак, старения и боли, страданий и невзгод. Здесь дорожат идеей жертвы, ибо здесь властвует вина, приказывая миру быть ей подобным: местом, где милосердия не отыскать и где не устоять против опустошительного страха, разве что в смерти и убийстве. Именно здесь ты создал грех, а грех не обитает в счастливых и свободных, ибо они — враги, которых нужно уничтожить. В смерти грех сохранен и те, кто отождествляют себя с грехом, должны погибнуть за то, чем они считают себя. 6. Возрадуйся же, что видишь всё, во что веришь, и что веру свою тебе дано менять. Тело последует за переменой. Оно не поведет туда, где быть ты не желаешь. Тело твой сон не охраняет и не мешает пробуждению. Освободи же тело из тюрьмы и более никогда ни в ком не будешь видеть пленника того, от чего сам избавился. Ты не захочешь ни обременять виною избранных врагов, ни сковывать иллюзией изменчивой любви тех, в ком видишь своих друзей. 7. Невинные освобождают из благодарности за собственное освобождение. Всё видимое ими поддерживает их свободу от смерти и тюрьмы. Открой же разум переменам, и древнего наказания не последует от брата или от тебя. Ибо Господь сказал: не существует жертвы, которую возможно попросить, не существует жертвы, которую возможно принести. |