Титульный лист (9). Программа среднего профессионального образования 44. 02. 01 Дошкольное образование Дисциплина История соо. Индивидуальный проект Загрузите выполненный проект
 Скачать 484.73 Kb.
|
|
Особую роль в процессе домашнего образования играло чтение, в основном французской литературы. По своей организации домашнее воспитание провинциальной и столичной дворянки было схожим. Например, в семействе Пушкиных оно «ничем не отличалось от общепринятой тогда системы. Как и во всех хороших домах того времени, им наняли гувернанток, учителей и подчинили их совершенно этим воспитателям с разных концов света». Обучение по всем предметам, за небольшим исключением, велось на французском языке. Дворянские девушки разных социокультурных типов могли в равной степени хорошо владеть французским языком, играть на фортепьяно. Причем в первой половине XIX в. умение изъясняться на французском языке как бы приравнивалось к наличию у дворянки воспитания. По-видимому, с формальной точки зрения в провинциальной дворянской среде был неважен даже уровень знания языка, который подчас мог быть весьма невысоким. Тем не менее, известны случаи, когда юные дворянки владели несколькими иностранными языками, хотя лучше других все-таки французским. Итак, домашнее воспитание было ориентировано на бытовавшие в среде провинциального дворянства обычаи и культурные традиции. При этом составной частью традиционного дворянства, наряду с известными стереотипами собственно сословного поведения и мировосприятия, являлась взаимосвязь с народной средой, естественным культурно-бытовым укладом жизни провинциального дворянства. Воспитание и формирование личности девушки шло в определенном направлении. Основной задачей воспитания – было раскрытие в девушке тех качеств, которые были необходимы ей в семейной жизни. Но следует отметить, что в образовании и воспитании уделялось очень мало внимания развитию умственных способностей девушки, получению ей научных знаний. Акцент делался на формирование в ней роли матери, жены, поэтому ей давались только те знания и умения, которые ей были нужны в будущей семейной жизни. Такое положение женщин в образовательной системе объясняется, скорее всего, её социальным положением и общественным значением. 1.2 Женское среднее образование в России в XVIII-XIX веке Начало женского образования в России связано с открытием в середине XVIII в. Смольного института благородных девиц в Санкт-Петербурге и немногочисленных женских пансионов преимущественно для дворянских детей. Девочки из непривилегированных сословий, согласно уставу 1766 г., могли обучаться в малых и главных народных училищах, а также в приходских училищах. Для стимулирования развития женского образования в 1854 г. было создано Ведомство учреждений императрицы Марии. Начало ему было положено Павлом I, назначившим свою жену Марию Федоровну главой Воспитательного общества благородных девиц. В рамках этого ведомства открылись Мариинские женские институты и училища для непривилегированных сословий. Активное участие в становлении системы образования приняло и само российское общество. Н.И. Пирогов в своей статье "Вопросы жизни" писал: «Итак, пусть женщины поймут свое высокое назначение в вертограде человеческой жизни. Пусть поймут, что они, ухаживая за колыбелью человека... делаются главными зодчими общества. Краеугольный камень кладется их руками... Не положение женщины в обществе, но воспитание ее, в котором заключается воспитание всего человечества, – вот что требует перемены». Под влиянием мощного общественного движения Министерство народного просвещения также предпринимает ряд шагов в этом направлении. В 1860 г. выходит «Положение о женских училищах ведомства Министерства народного просвещения», в результате которого последние стали открываться по всей стране. Во второй половине века их число довольно быстро увеличивается в основном за счет частной и общественной инициативы. Растет и стремление повысить в них уровень образования, организовать специальные женские гимназии. Пионерами в этом начинании стали Санкт-Петербург и Кострома. С 1862 г. женские училища северной Пальмиры (Мариинское, Коломенское, Василеостровское и Петербургское) стали называться женскими гимназиями. В Костроме в 1857 г. помещик Григорьев открыл частную женскую гимназию для всех сословий. В 1870 г вышло «Положение о женских гимназиях и прогимназиях Министерства народного просвещения», в котором они определялись как бессословные женские учебные заведения для приходящих учениц всех сословий и вероисповеданий. Большой вклад в создание и развитие женских гимназий внесли Н.А. Вышнеградский и К.Д. Ушинский. Им принадлежал первый опыт создания при средних женских учебных заведениях педагогических классов, дающих выпускницам право на звание домашних учительниц и наставниц. В 70-х гг. в стране насчитывалось уже около 200 женских гимназий, большинство из которых были частными, так как министерство не имело достаточно средств для их финансирования. В указанном «Положении...» оговаривалось, что государственные женские гимназии и прогимназии содержатся за счет местных средств лишь с «незначительным пособием из казны». Государственные субсидии не превышали 10% всего их бюджета. Частные же женские учебные заведения оставались совершенно без финансовой поддержки властей. Так, в ответе попечителя Московского учебного округа на просьбу о частичном финансировании частной женской прогимназии Аллендорф говорилось, что «учебно-окружное начальство лишено возможности удовлетворить ходатайство о назначении прогимназии пособия, так как отпускаемая министерством сумма на пособия женским гимназиям и прогимназиям недостаточна даже для удовлетворения самых неотложных нужд министерских женских гимназий». В результате директриса, не преследовавшая «никаких материальных личных выгод, в течение четырех лет на содержание и оборудование гимназии она истратила своих личных средств 8600 рублей». И это был не единичный случай. Практически среднее женское образование существовало в основном за счет частной и общественной инициативы. Поощрялись такие новшества, как, например, родительские комитеты. Председателю родительского комитета должны быть предоставлены права одинаковые с правами почетного попечителя гимназии, как в педагогическом совете, так и в хозяйственном комитете учебного заведения. Постановления общего родительского собрания и родительского комитета, в случае внесения их в педагогический совет, должны быть в нем обсуждены. Председатель и его заместители могли присутствовать на уроках и экзаменах, но «без права делать замечания». Но в случае «вредного» направления деятельности родительского комитета попечитель округа имел право сообщать об этом министру, который имел право закрыть комитет. Министерство стремилось помочь женским гимназиям в обеспечении квалифицированными кадрами преподавателей. В этой сфере чиновники поощряли инициативу различных общественных организаций просветительской направленности. В условиях дефицита профессионально подготовленных учителей школам разрешалось принимать на работу недипломированных преподавателей. Министерство стремилось стимулировать этот процесс материальными льготами. Принимая во внимание бедность многих кандидатов, оно разрешало освобождать их частично или полностью от оплаты за экзамен – профессиональное испытание при приеме на работу. Специальный циркуляр разъяснял, что кандидаты, претендующие на звание учителей и учительниц чистописания в низших и средних учебных заведениях, освобождаются от уплаты "гербового сбора" и вносят деньги только за экзамены в пользу экзаменаторов от 3 до 10 рублей. Лица "недостаточного состояния", по усмотрению педагогического совета школы, могли быть вообще освобождены от оплаты. Подводя итоги, скажем, что общие тенденции, характерные для сферы народного просвещения, проявлялись и в руководстве женскими учебными заведениями: расширение сферы управленческих функций, стремление к повышению качества учебно-воспитательного процесса; усиление внимания к организации воспитательной работы в школах в русле официальных идеологических ориентиров; сохранение некоторых элементов демократизации управления системой народного образования, достигнутых под влиянием революционных событий 1905 г., расширение "охранительной деятельности, направленной на обеспечение политической благонадежности системы народного образования. Наряду с этими общими чертами в руководстве женскими учебными заведениями отчетливо проявлялись две противоречивые тенденции. С одной стороны, нежелание вовлекать женщину посредством образования в сферу общественной жизни, с другой – возложение на женские общеобразовательные школы дополнительной функции профессионально-педагогического образования. На этом примере мы еще раз видим вечное противоречие между требованиями общественного прогресса и консервативным компонентом общественного сознания. 1.3 Женское профессиональное образование в России в XVIII-XIX веке Официальное начало женскому институтскому образованию было положено учреждением в Санкт-Петербурге именным указом Екатерины II от 5 мая 1764 г. «Воспитательного Общества благородных девиц», в обиходе именовавшегося Смольным институтом. Как ни странно, отечественная историография рубежа XIX-XX вв. поразительно единодушна в своем критическом отношении к этому образовательному учреждению. К числу его недостатков относили, например: «обращение главного внимания на внешний лоск светского образования», «ложность» и «эфемерность» самой идеи воспитания «идеально-совершенных людей» при том, что широта замысла входила в противоречие с ограниченностью практических возможностей для его реализации, оторванность от семьи, «приобретение светскости и развязности в обращении» в ущерб «учебному делу», пребывание воспитанниц в «неведении всех общественных условий жизни». Однако авторы всех этих справедливых замечаний не ставят вопрос о том, почему, тем не менее, Смольный и другие женские институты прижились на российской почве и просуществовали вплоть до революции 1917 г. Ответ же напрашивается один: начиная со второй половины XVIII в., они выполняли самостоятельные культурные функции в русском дворянском обществе. Согласно составленному Бецким и утвержденному Екатериной II 12 марта 1764 г. "Генеральному учреждению о воспитании обоего пола юношества", женское институтское образование в России основывалось на том, что дворянские девушки в возрасте в среднем от 6 до 18 лет должны были постоянно находиться в специальном закрытом учебном заведении. Преследуемую при этом цель можно сформулировать как смену парадигмы воспитания, провозглашенную известной формулой И.И. Бецкого о необходимости создания «новой породы или новых отцов и матерей». Своеобразным залогом успешного функционирования новой воспитательной модели должно было стать ограничение не только повседневных, но и эпизодических контактов молодых дворянок с их родителями, которым изначально отказывалось в достойной подражания добродетельности. Тем самым исконные воспитательные функции семьи сводились к минимуму, а интеллектуальное и нравственное развитие юных дворянок совершалось в отрыве от нее, но зато в духе известных добродетелей "века Просвещения". Институтские уставы обязывали родителей не забирать своих чад до окончания установленного срока обучения (в Смольном этот срок был сокращен с двенадцати до девяти лет лишь в самом конце XVIII в. в связи с переходом женских образовательных учреждений в ведение императрицы Марии Федоровны). Свидания же были строго регламентированы, происходили в стенах института в присутствии начальницы или одной из классных дам. Девочки института были отделены от своих родителей и родных широкой, массивной, хотя невысокой решёткой, за которою для родных были поставлены в каждом промежутке между массивными колоннами амфитеатром четыре скамейки. Счастливы были те, которые попадали в первый ряд: то могли, по крайней мере, разговаривать с девицами, воспитывавшимися в Екатерининском институте, а с остальных рядов можно было в течение полутора часов родителям и дочерям, братьям и сестрам только смотреть друг на друга. Однако и эта возможность навещать воспитывавшихся в институтах дочерей реализовывалась далеко не всеми, особенно если иметь в виду дворян, живших в провинции и стесненных в средствах. В Смольном институте по "Уставу воспитания благородных девиц" дворянки первой возрастной группы (6-9 лет) начинали изучение основных дисциплин, к которым относились: «исполнение закона Божия и катехизис», «все части воспитания и благонравия», «российский и иностранный языки», «арифметика», «рисование», «танцы», «музыка вокальная и инструментальная», «шитье и вязание всякого рода». Для следующей возрастной группы (9-12 лет) этот перечень пополнялся географией, историей и «некоторой частью экономии, или домостроительства», для третьей (12-15 лет) – «словесными науками, к коим принадлежит чтение исторических и нравоучительных книг», «частью архитектуры и геральдики», а также тем, что воспитанницы начинали «действительно вступать в экономию по очереди». Наконец, девушки, составлявшие четвертую возрастную группу (15-18 лет), должны были иметь «знание, совершенное закона», владеть «всеми правилами доброго воспитания, благонравия, светского обхождения и учтивости», заниматься «повторением всего прежнего, в чем совершенного знания еще не имеют», и, кроме того, отличаться тем, что они «во все части экономии действительно вступают по очереди». Воспитанницы Екатерининского института в основном осваивали те же предметы, что и в Смольном – Закон Божий, российскую, французскую и немецкую словесность, арифметику, географию, историю, искусства и рукоделия. Освоение азов чтения и письма на разных языках не только являлось необходимым условием последующего обучения, но и предопределяло его приоритеты. Знание языков и литературы являлось для дворянки основой гуманитарной образованности, предопределявшей в дальнейшем способность к устному и письменному общению как важнейшим проявлениям ее «социальности». Участвуя в процессе коммуникации, языковая подготовка реализовывала важную роль в трансляции социального опыта, включавшего воспитание детей, воспроизводство культурно-бытовых традиций и др. В Смольном в соответствии с «Уставом воспитания благородных девиц» усилия педагогов были направлены на наставление учениц «в основаниях благоразумия, добронравия, благопристойности, благородной, а не принужденной учтивости и всех добродетелей». Эти «изящные качества» девушки должны были сочетать «с пристойною и благородною скромностью в поведении, в осанках приятных, в разговорах вежливых и разумных и в ласковых поступках». Тем не менее согласно тексту того же устава, «первое попечение надлежит иметь о вере», а значит, формально во главу угла ставилось религиозное воспитание, целью которого было «заблаговременно посеять и вкоренить в сердцах благоговение, то есть безмолвное почитание христианского благочестия» посредством регулярного посещения церкви и слушания Евангелия. Особое внимание уделялось исполнению воспитанницами ежедневного молитвенного правила – утренней молитвы до начала занятий и вечерней – перед отходом ко сну. Продолжительность сна зависела от возраста девушек и составляла для первого класса девять часов, для второго – восемь, для третьего – семь с половиной, для четвертого – шесть с половиной. Тем самым юных дворянок приучали к бодрствованию как важному с христианской точки зрения элементу душеспасительной жизни. Все воспитанницы вне зависимости от возраста должны были подниматься утром в одно и то же время, причем очень рано – в шесть часов. Благодаря такому раннему пробуждению и "вставанию" на молитву, что традиционно входило в представление о благочестии русской дворянки, девочки с детства привыкали к неизменному и "жесткому" распорядку дня. Получение дворянскими девушками в стенах Смольного института элементов духовного воспитания способствовало укоренению в их сердцах особой религиозной настроенности, которую некоторые из них многими усилиями и трудами взращивали в себе в течение всей последующей жизни. Так или иначе, многолетнее пребывание в закрытом учебном заведении налагало неизгладимый отпечаток на культурный облик бывших институток, формировало вкусы, привычки, манеру поведения и даже черты характера, делая их узнаваемыми в дворянском обществе. Не случайно в массовом сознании сложилось стереотипное восприятие |