право. Россия в XX веке. Учеб. для 10-11кл_Левандовский А.А, Щетинов Ю.. Россия в xx веке. 10 11 классы
 Скачать 2.63 Mb.
|
§ 27. Курс большевиков на социалистическую революцию. Обострение политической борьбы в стране3 апреля 1917 г. в Петроград из эмиграции возвратился лидер большевиков В. И. Ленин. Он подверг критике партийную установку на «завершение буржуазно-демократической революции», объявив ее догматической и не соответствующей «своеобразию текущего момента в России», потребовал немедленно взять курс на социалистическую революцию. Что стояло за выбором Ленина. Чем руководствовался В. И. Ленин, выступив с таким неожиданным для всех политических сил России, включая собственную партию, призывом? Большевистский вождь (впрочем, как и другие марксисты начала века) имел довольно умозрительные, абстрактные представления о социализме и методах его утверждения в обществе. Но даже с точки зрения этих самых общих представлений он понимал, что Россия в материальном плане не готова к «введению социализма». Разрабатывая свой курс, В. И. Ленин явно вдохновлялся известным принципом Наполеона — «сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет», что фактически и признал в конце жизни (см. продиктованные им в 1922 г. заметки «О нашей революции»). При этом определяющее для Ленина значение имели два исходных момента: твердая убежденность в том, что Россия не останется одна, что ее прорыв в сторону социализма вызовет ответную реакцию в странах Запада. Уже к 1917 г. лидер большевиков развил смелую теорию (воспринятую при своем появлении довольно прохладно и в ряде важных пунктов опровергнутую затем реальным ходом истории) о достижении мировым капитализмом высшей, «империалистической» стадии — стадии «паразитизма и загнивания», неотвратимо ведущей к войнам и «международной социальной революции пролетариата». Растущие в западных странах антиправительственные выступления, обострение общественных противоречий, вызванных изнурительной мировой войной, подтверждали в глазах Ленина правоту его прогноза; не менее твердо В. И. Ленин был уверен в том, что «своеобразие текущего момента» в России как раз и позволяет большевикам «ввязаться в бой», в данном случае — с отечественным капиталом и попытаться взять государственную власть в свои руки, а затем использовать ее при непосредственной помощи революционного Запада для «подтягивания» страны до экономического и культурного уровня, при котором возможно утверждение социализма. Своеобразие политической ситуации в послефевральской России, о чем много говорил тогда В. И. Ленин, действительно существовало и заключалось не только в двоевластии. Еще более заметную роль здесь играла позиция, занятая ведущими политическими силами страны. Анализ уже первых недель деятельности буржуазных и социалистических партий позволил лидеру большевиков сделать вывод, полностью оправдавшийся в дальнейшем: об их неготовности к быстрому и кардинальному решению самых жгучих вопросов российской жизни — дать землю крестьянам, хлеб — голодным, свободу — угнетенным народам, покончить с войной. Чем же объяснялось такое обстоятельство, особо важное для понимания дальнейшей судьбы России? Некоторые современные историки обходят молчанием этот феномен, не находя ему разумных объяснений. Другие разгадку видят в приверженности министров Временного правительства идее правового государства. Стремление остаться в рамках законности и не предрешать вопросов, находившихся в компетенции Учредительного собрания (о конституционных основах государственного строя, о помещичьем землевладении, о заключении мира), считают они, существенно «сузило возможности политического маневрирования властей во время бурных событий 1917 г.». И тут же следуют традиционные, но от этого не менее справедливые замечания, касающиеся «крайне низкого уровня правового сознания российских рабочих, крестьян, солдат», мешавшего им понять те благородные мотивы, по которым правящие круги избегали принципиальных решений с целью изменения социально-политических порядков в стране. Конечно, разного рода идеалистов было немало как в кабинете министров, так и особенно в заполнявшей «коридоры власти» кадетской и прочей публике. И все же ответ на поставленный выше вопрос лежит глубже. Думается, что главную роль играли здесь следующие причины: общий невысокий уровень политического развития отечественной буржуазии, ее заметное отставание от буржуазии западноевропейской, успевшей к тому времени пройти большую школу государственной деятельности, социальных компромиссов и лавирования. Это проявлялось прежде всего в неумении отделить свои стратегические интересы (удержание власти и в целом господствующего положения в обществе) от интересов тактических, преходящих. К последним относилась нескрываемая заинтересованность российской буржуазии в сохранении крупного частного землевладения (многие земли помещиков к 1917 г. перешли в собственность промышленных и финансовых магнатов), в продолжении войны, которая приносила ей огромные прибыли и сулила в случае победы территориальные приобретения, новые торговые и экономические привилегии; во многом обусловленный этим фатальный просчет правящих кругов послереволюционной России в оценке степени остроты и взрывоопасности аграрного, рабочего, национального вопросов, непонимание всей важности их спешного разрешения через реформы «сверху», затяжка с выводом страны из обескровившей народ мировой войны; сознательное самоограничение социал-реформистского крыла властвующего в стране политического блока как следствие занятой российскими умеренными социалистами позиции по отношению к буржуазии. Не меньшую роль играл и внешнеполитический фактор: энергичное давление держав Антанты на правящие круги России с целью удержать русских солдат на фронте. Как видно из источников, это серьезно затрудняло саму возможность политического маневрирования властей вокруг вопроса войны и мира — важнейшего из тех, что после февраля 1917 г. начали со всевозрастающей силой формировать и радикализировать массовые настроения. «Союзники были ослеплены своим желанием держать Россию в состоянии войны, не заботясь о том, сколько это будет ей стоить. Они были неспособны судить, что было возможно или невозможно в то время. Они только помогали В. И. Ленину в его игре с целью изолировать правительство от народа все больше и больше. Настаивая без передышки на своих требованиях, почти приказаниях, обращенных к русскому правительству, они не принимали во внимание обстоятельства, в которых ему приходилось работать, и фактически лишь усиливали хаос, с которым ему приходилось бороться»,— писал один из хорошо осведомленных иностранных наблюдателей. Тезисы Ленина. В. И. Ленин хорошо понимал, что безынициативность и вялость действий кадетских и эсеро-меньшевистских политиков, расходящихся с социальными ожиданиями и запросами народа, неизбежно будут дестабилизировать ситуацию в стране. А это, в свою очередь, давало левым силам немалый шанс на успех в борьбе за массы, открывало путь к власти. Важно было лишь верно избрать тактику борьбы. Ее и сформулировал большевистский лидер в своих «Апрельских тезисах», с которыми он выступил 4 апреля 1917 г. На первое место В. И. Ленин поставил требование немедленно «кончить войну истинно демократическим миром», провести «конфискацию всех помещичьих земель» и «национализацию всех земель в стране», то есть запретить их куплю и продажу. Тут же выдвигалась задача: отказаться от всякой поддержки Временного правительства и путем «организации самой широкой пропаганды» внедрить в массовое сознание мысль, что решить эти насущные вопросы нельзя без перехода всей государственной власти к Советам. Добиться последнего в условиях двоевластия можно было, с точки зрения В. И. Ленина, мирным путем. А затем, продолжая среди избирателей «работу критики и выяснения ошибок» эсеров и меньшевиков, лишить их посредством переизбрания господствующего положения в Советах и установить над органами новой власти большевистский контроль. Так нашел бы свою реализацию намеченный в тезисах стратегический курс на социалистическую революцию. В. И. Ленин потребовал также слить все банки в один общенациональный и ввести контроль за ним со стороны Советов рабочих и солдатских депутатов; установить контроль Советов за общественным производством и распределением. В области внутрипартийной в тезисах предлагалось изменить программу партии, дать партии новое название — Коммунистическая, созвать третий (Коммунистический) Интернационал. После публикации в «Правде» и других большевистских газетах тезисы подверглись резкой критике со стороны умеренных социалистических партий. Г. В. Плеханов публично назвал их «бредом», председатель Петросовета меньшевик Н. С. Чхеидзе заявил, что «вне революции останется один Ленин»; кое-кто из социалистов предлагал ему «трон Бакунина». Большинством голосов тезисы В.И.Ленина отклонили и члены Петроградского комитета РСДРП(б); Л. Б. Каменев заявил в «Правде», что тезисы — это «личное мнение» их автора. Однако после прошедших в партийных организациях дискуссий VII конференция РСДРП(б) в конце апреля 1917 г. утвердила в качестве общепартийного курс на подготовку социалистической революции. Это было в немалой степени связано с верностью ленинских оценок возможных шагов Временного правительства в области внутренней и внешней политики. Апрельский кризис власти. 18 апреля министр иностранных дел П. Н. Милюков, стараясь сгладить неблагоприятное впечатление на союзников декларации от 27 марта, обратился к ним со специальной нотой. В ней опровергались слухи, будто Россия собирается заключить сепаратный мир, подчеркивалось намерение Временного правительства «довести мировую войну до решительного конца» и добиваться «гарантий и санкций» (фактически тех же аннексий и контрибуций) для «предупреждения кровавых столкновений в будущем». Против этого официального заявления выступили рабочие и солдаты в Петрограде, Москве и ряде других центров, где состоялись массовые демонстрации под лозунгами «Долой министров-капиталистов!», «Долой Милюкова!»; отмечались стихийные выступления на фронтах. Разразился первый кризис Временного правительства. Исполком Петроградского Совета, который в возникшей кризисной ситуации мог бы взять руководство на себя, продолжал «равняться» на буржуазию. Его руководители были удовлетворены туманным объяснением официальных властей, что призыв к победе над врагом подразумевает, в соответствии с правительственной декларацией от 27 марта, «достижение прочного мира», и признали «инцидент исчерпанным». Они обратились с воззванием к населению сохранять спокойствие, порядок и воздерживаться от демонстраций. С такими же призывами выступили почти все Советы. Кадеты попытались воспользоваться этой позицией лидеров Советов и укрепить пошатнувшееся положение Временного правительства. Было принято решение о вступлении в состав кабинета умеренных социалистов, что, по мнению ЦК кадетов, придало бы «власти силу и устойчивость» и устранило бы «пагубный элемент двоевластия». П. Н. Милюков и военный министр А. И. Гучков вынуждены были уйти в отставку. В начале мая в состав Временного правительства вошли лидеры умеренных социалистов (эсер В. М. Чернов, меньшевик И. Г. Церетели и др.), стремившиеся авторитетом своих партий укрепить позиции буржуазной власти. Петроградский Совет выразил полное доверие новому составу кабинета. Первое коалиционное правительство. Временное правительство стало коалиционным, что, однако, никак не сказалось на характере и направленности его политики. 6 мая было опубликовано правительственное заявление. В нем декларировались скорейшее достижение мира без аннексий и контрибуций, проведение «подготовительных работ» к аграрной реформе, «предоставление Учредительному собранию решить вопрос о переходе земли в руки трудящихся», борьба с хозяйственной разрухой посредством установления государственного и общественного контроля над производством и распределением продуктов, усиленное налогообложение имущих классов; давались обещания «защитить труд». Эта декларация тут же подверглась критике со стороны промышленных кругов как «опасная», стесняющая предпринимательскую деятельность. Умеренные социалисты в свою очередь настаивали на усилении государственного вмешательства в экономическое развитие, чтобы остановить разруху. 16 мая эсеро-меньшевистский исполком Петроградского Совета принял резолюцию, содержавшую программу «регулирующего участия государства « почти для всех отраслей промышленности в распределении сырья, готовой продукции, фиксации цен и т. д. Но под давлением промышленного лобби на правительство эти пожелания не стали законом. Также остались на бумаге правительственные заявления о началах планирования в промышленности и указ об увеличении налогообложения предпринимателей. Последний просто саботировался фабрикантами и заводчиками — посредством сокращения производства, закрытием отдельных предприятий и т. п. Развалу в экономике способствовала и начатая А. Ф. Керенским, военным и морским министром в новом кабинете, подготовка к наступлению русской армии на фронте. Поглощая огромные суммы из госбюджета, в том числе предназначенные на социальные программы, она давала плачевные результаты. В Ставку из разных мест потоком стекались сообщения о «полном упадке военного духа среди значительной части солдатских масс», их «ярко выраженном желании скорейшего заключения мира», «недоверии офицерам, всегда поднимавшимся впереди на смерть за Родину и теперь призывающим к исполнению воинского долга и к продолжению войны до почетного мира». Тем не менее подготовка боевых операций не свертывалась, поскольку над правительством довлели не только требования союзных держав, но и надежда, что наступление кардинально оздоровит внутриполитическую ситуацию. Как писала в те дни кадетская газета «Речь», «едва ли можно сомневаться, что наступление нанесет внутреннему врагу — большевикам — не менее тяжкий удар, чем внешнему врагу». I съезд Советов. Большевизм в подобных условиях набирал силу, особенно в промышленных регионах, в воинских частях. Если на I Всероссийском съезде крестьянских депутатов (май 1917 г.) было несколько большевиков, то на I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, собравшемся в июне, РСДРП(б) представляли 105 человек (из 1090 делегатов). В. И. Ленин, выступая, подверг резкой критике эсеров и меньшевиков за «соглашательство с буржуазией» и открыто заявил, что его партия «готова взять власть целиком». Но пока что это было лишь политической декларацией, которой съезд не придал особого значения. Он в своих резолюциях высказался за сотрудничество с Временным правительством, за политику компромисса и консолидации общества. Был избран высший общероссийский советский орган — Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), где большевики составляли немногим более 10% от общего состава. Но ленинские слова, прозвучавшие в зале съезда, услышали на улице. Об этом позаботился мощный агитационно-пропагандистский аппарат, созданный РСДРП(б). Достаточно сказать, что к июлю 1917 г. в стране выходило более 50 большевистских газет и журналов с ежедневным тиражом около 500 тыс. экземпляров. 18 июня, еще в дни заседаний съезда Советов, в Петрограде и в 34 других крупных городах состоялись грандиозные демонстрации под большевистскими лозунгами «Вся власть Советам!», «Долой министров-капиталистов!», «Долой войну!». Наступление русской армии. На следующий день улицы Петрограда вновь заполнили толпы народа. Впрочем, по меткому замечанию очевидца, это был «не «народ», а «публика». Она вышла на улицу не для выполнения партийного приказа, а в силу охватившего ее порыва. В столице с утра распространились известия о начавшемся наступлении на фронте, а среди дня печать опубликовала приказ Керенского по армии и флоту от 16 июня и телеграмму Керенского князю Львову с предложением именовать начавшие наступление полки «полками 18 июня» и вручить им «красные знамена революции». В этих документах было много риторических преувеличений и намеренного расчета. Но после длинного ряда сведений о не исполняющих приказы частях, о дезертирах, о митингующих солдатах, после тяжелых впечатлений от бессилия власти, среди всей этой картины распада и беспомощности наступление было первым светлым лучом, который давал какую-то надежду на будущее. Однако ей так и не суждено было сбыться. В июне в наступлении участвовали войска Юго-Западного фронта, а в июле к ним присоединились отдельные части Северного, Западного и Румынского фронтов. Успех сопутствовал лишь 8-й армии (под командованием генерала Л. Г. Корнилова), действовавшей на юго-западном направлении. К 30 июня она с боями освободила города Галич, Станислав и Калуш. Но через несколько дней, 6 июля, австро-германские войска нанесли мощный контрудар в районе Тарнополя. Русские армии, теряя и без того невысокую боевую устойчивость, с большими потерями откатились назад, оставив неприятелю обширные территории, которые они удерживали до июньского наступления. Всего на полях сражений было убито и ранено свыше 150 тыс. русских солдат и офицеров. Кровавый итог военной авантюры, затеянной Временным правительством, еще более накалил обстановку в стране. Вопросы и задания 1. Ознакомьтесь с Апрельскими тезисами В.И.Ленина. Дайте свой ответ на вопрос: что стояло за выбором курса на социалистическую революцию? 2. Как представлял В. И. Ленин реализацию этого курса? 3. Почему апрельская установка В. И. Ленина вызвала полемику в рядах большевиков и резкое неприятие лидеров социалистических партий? Оцените аргументы его политических оппонентов. 4. Назовите причины, по которым партия большевиков поддержала курс на социалистическую революцию. |