МЦВ - метод цветовых выборов,тест цветовых выборов М. Люшера (Со. Руководство речь санктПетербург

• Название: Руководство речь санктПетербург
• Дата: 29.02.2020
• Размер: 1.24 Mb.
• Имя файла: МЦВ - метод цветовых выборов,тест цветовых выборов М. Люшера (Со.doc
• Тип: Руководство; #110311
• страница: 7 из 9

«Спонтанность» — это раскованное самоутверждение, на-ступательность, предприимчивость и стремление к лидированию, но при заострении этой черты или патологическом ее развитии проявляется импульсивность, авантюризм и криминальное поведение. В сочетании с экстравертированностью и агрессивностью эта черта формирует «сильный» (гиперстени-

ческий) тип поведения. «Сензитивность», проявляющаяся чувствительностью, ориентацией на авторитет более сильной личности, конформностью, чертами зависимости, при дезадаптации перерастает в депрессивное состояние, а в сочетании с «интровертированностью» и «тревожностью», формирует атрибутику типологически «слабой» (гипостенической) конституциональной структуры. Нижняя часть полукруга отражает те типологические свойства, которые проявляются как более выраженная ориентация не на средовое воздействие, а на собственные субъективно обусловленные установки, т. е. го-мономность. Напротив, верхняя его часть представляет типологические тенденции, указывающие на подвластность индивида воздействию среды (гетерономность).

Противопоставляемые друг другу типологические свойства ригидности и лабильности (подвижности) формируют, в свою очередь, два полярных типа, представляющих собой смешанные варианты по отношению к чисто гипертимному и чисто гипотимному. Один из них — «ригидный» — характеризуется сочетанием субъективизма интроверта с инертностью (тугопо-движностью) установок и настойчивостью личности, склонной к педантизму и настороженной подозрительности. Патологическое его проявление — эксполозивность (взрывные реакции) и паранойяльность. Другой — «лабильный» — отличается выраженной изменчивостью настроения, мотивационной неустойчивостью, повышенной эмотивностью, чертами демон-стративности (личность, «ищущая признания»), перерастающими в истерический паттерн поведения при дезадаптации.

Промежуточные характеристикипредставляют собой сплав соседствующих на схеме свойств, синтез двух ведущих тенденций, формирующих дериватные свойства, проявляющиеся в социальной активности индивида. «Конформность» проявляется на стыке таких ведущих тенденций как «тревожность» и «сензитивность»; конформный стиль поведения базируется на таких типологических свойствах, как неуверенность в себе и избыточная ориентированность на общепринятые нормы поведения. Повышенная тревожность в сочетании с эмоциональной неустойчивостью в эксперименте показали высокую корреляцию с таким социально-психологическим свойством, как «компромиссность», т. е. одновременное стремление к самоутверждению и к избеганию конфликта с референтной группой. «Зависимость» как стиль взаимодействия с микросоциумом оказалась тесно связанной с такими типологическими свойствами как «интроверсия» и «сензитивность», так как эти тенденции создают почву для поведения, направленного на избегание конфликта и поиска щадящей социальной ниши. «Лидерство» как свойство, проявляющееся в норме самостоятельностью в принятии решений, предприимчивостью и стремлением быть ведущим, а не

ведомым, формируется сочетанием умеренно выраженной «спонтанности» и «агрессивности» (как продолжение высокой активности). Однако в рамках дезадаптивного поведения это свойство перерастает в самоуверенность, самовлюбленность и манию величия. «На стыке» таких свойств как «эмоциональная лабильность» и «экстраверсия» проявляется «коммуникативность». Этому способствуют демонстративность и поиски признания неустойчивой личности в сочетании с высокой социальной активностью экстраверта.

В то же время следует подчеркнуть, что «социальная пассивность*, базирующаяся на «интровертированности», здесь рассматривается как менее выраженная реактивность внешних проявлений чувств при одновременно более богатой интрапсихической активности, что проявляется как высокая рефлексивность (чувствительность к внешним воздействиям), напряженная внутриличностная работа по самосовершенствованию, склонность к мечтам и фантазированию. Напротив, «социальная активность» рассматриваетсякак склонность к широким контактам с людьми, разговорчивость и двигательная раскрепощенность, но при этом ослаблена склонность к самосовершенствованию и тенденция к самонаблюдению.

«Индивидуализм» формируется сочетанием «интровертированности» с «ригидностью» и проявляется устойчивостью собственного, временами достаточно самобытного и субъективного, мнения. Сочетание «ригидности» с «агрессивностью» проявляется конфликтным и неконформным стилем поведения. Если «конформность* в норме проявляется как хранительница традиций и устоев общества, то неконформность — тенденция к отвержению общепринятых канонов и устаревших догм, спутница радикализма и прогресса, которая при низком уровне развития или при патологии ведет к антисоциальным формам поведения.

Из этой достаточно богатой гаммы индивидуально-личностных свойств, базирующихся на восьмеричной типологической градации, можно выделить наиболее характерные признаки, связанные с половой принадлежностью. Так, среди женщин чаще встречаются сензитивный, тревожный и эмо-тивный типы реагирования, уходящие корнями в тормозимые и лабильные свойства нервной системы. Среди мужчин чаще можно наблюдать спонтанный, агрессивный и ригидный типы реагирования, базирующиеся на импульсивных, возбудимых и тугоподвижных свойствах нервной системы.

Кроме того, некоторые сочетания несоседствующих на схеме тенденций дают новые типологические паттерны. Так, комбинация «спонтанности» с «интроверсией» характерна для экспансивных шизоидов, а склонность к перепадам настроения (колебания между «интровертированностью» и «экстраверти-рованностью») свойственна циклотимным личностям.

Изучение индивидуального стиля когнитивной деятельности в сравнительном анализе с данными типологического опросника позволило обнаружить следующие закономерности: социально активные коммуникабельные экстраверты отличаются преобладанием правополушарных характеристик: освоение новой информации им дается легче через разговорное общение.

Среди них эмоционально лабильные и тревожные личности с компромиссным стилем социального поведения отличаются художественным, наглядно-образным типом восприятия, склонностью к опоре на цельно-чувственные образы, что способствует формированию в профессиональном плане тяги к таким видам деятельности, где человек оказывается эмоционально вовлеченным в контакты с окружением, может перевоплощаться в разные социальные роли и быть в центре внимания окружающих, а также проявлять свои художественные наклонности. Спонтанные, склонные к лидированию, неконформные личности при той же целостности восприятия при постижении новой информации больше ориентированы на собственную интуицию. Их знание или понимание проблемы может опережать опыт. В процессе принятия решений они руководствуются догадкой, предвосхищением и способны на основании минимальной информации выстроить целое, пренебрегая детальной проработкой изучаемого материала. Их профессиональная деятельность лежит преимущественно в сфере предпринимательства, организации, администрирования. Близкие к этой группе спонтанно-стеничные личности больше стремятся к двигательной, а не к мыслительной активности. Среди них большинство выбирает спортивную деятельность, путешествия, военную службу, профессии, связанные с повышенными физическими нагрузками.

Полярный им тревожный тип чаще встречается среди воспитателей, учителей, ученых, представителей профессий, требующих самоотречения и нуждающихся в щадящей социальной нише (священнослужители, миссионеры, общественные деятели, борцы за воплощение в жизнь гуманных идей).

Социально пассивные интроверты в большинстве своем относятся к левополушарному когнитивному стилю. При этом лица, типологически относимые к сензитивным и тревожным (конформным и зависимым) личностям, больше ориентированы на вербальный стиль освоения материала (через словесную информацию). Отсюда выбор таких профессий, как преподавание, наука, канцелярская, библиотечная работа, филология и прочие гуманитарные виды деятельности.

Социально пассивные индивидуалисты и ригидные личности усваивают и передают информацию, пользуясь языком символов, формул и цифр. Поэтому их профессиональный выбор чаще всего сводится к точным наукам, механике, фи-

зике, финансовому учету, бухгалтерии, военной службе, ремеслам, шитью, конструированию и другим видам деятельности, где нужна точность, соразмерность движений, хороший глазомер. Их стиль мышления — системный, синтетический, прагматичный, складывающий целое из «кирпичиков» от^ дельных составляющих деталей.

Сбалансированность и умеренная степень выраженности разных типологических свойств отражает стабильность и уравновешенность гармоничной личности. При дезадаптации эти тенденции усиливаются и заостряются в зависимости от пре-диспозиции.

Таким образом, типология индивидуальности базируется на восьми основных тенденциях, производными которых являются разные варианты социального поведения и стиль познавательной деятельности как результат сочетания соседствующих на схеме индивидуально-личностных тенденций.

Многолетний опыт сопоставления данных цветового выбора с показателями других методик позволяет прийти к выводу о том, что индивидуально-личностные особенности, выявляемые МЦВ, созвучны целостному образу личности в рамках теории ведущих тенденций. Невольно напрашивается вопрос: является ли случайным такое совпадение, когда разные исследователи приходят к феноменологически близким психологическим параметрам, основанным на восмеричной схеме, будь то портреты, цветовые эталоны или шквалы поросника? Если исключить привнесенные позже 5-ю и 0-ю шкалы, то и в профиле теста MMPI первоначально было также 8 базисных шкал.

В рамках упомянутого выше концептуального подхода вслед за показателями других психодиагностических методов в данную интерпретационную схему укладываются и результаты МЦВ. Как показал анализ многолетних исследований (более 5000 обследованных обоего пола с возрастной градацией от 10 до 70 лет), цветовой выбор дает представление как о наиболе устойчивых, конституционально заданных тенденциях (ведущих, судьбореализующих тенденциях), так и о тех особенностях, которые подвержены наибольшей вариабельности и создают некий резерв адаптивного механизма. В первую очередь, очевидным. является тот факт, что показатели слабости нервных процессов, трофотропные тенденции — как базис константных личностных свойств — отражаются сочетанием «концентричных» (1 и 2 ) цветов на первых позициях цветового ряда, в то время, как «эксцентричные» цвета (3 и 4) выявляют принадлежность к сильному типу ВНД. При этом наиболее «чистый» вариант слабого типа выявляется в основном концентричным гетерономным синим цветом, а сочетание синего (1-й цветовой эталон) с зеленым (2-й цветовой эталон) свойственно смешанному типу реагирования, т.к. со-

держит в себе характеристики оборонительно-защитного, экстрапунитивного свойства и отличается большей волевой направленностью, нежели «чистый» слабый (пассивно-созерцательный, интропунитивный) тип реагирования, свойственный только синему цвету. В то же время наиболее «чистый» вариант стенического типа отражается характеристиками красного цвета; сочетание красного с желтым выявляет эмоциональный паттерн менее устойчивый, лабильный, а стиль деятельности — недостаточно целенаправленный, т. е. этот тип реагирования также является смешанным. Интерпретационная схема метода цветовых выборов включает в себя два полярных типа — сильный и слабый — и два смешанных.

Рис. 2.



Связь основных цветов со свойствами нервной системы выявляется соотношением желтого (4) с лабильностью; красного (3) — с динамичностью по отношению к возбуждению; зеленого (2) — с инертностью; синего — с динамичностью по отношению к торможению. Кроме того, обнаружена позитивная корреляция значимых красного и желтого эталона с высокой внешней реактивностью при низкой интрапсихической активности, а синего и зеленого — с низкой внешней реактивностью при высокой интрапсихической активности.

Таким образом, каждый основной цвет определяет ведущую тенденцию, придающую типологическую очерченность эмоционально-динамическому паттерну, который проявляется силой и направленностью мотивов, индивидуальным стилем переживания и межличностного поведения, типом восприятия и переработки информации об окружающем мире, т. е. стилем мышления.

Следует отметить, что и сам М. Люшер позже пришел к той идее, что основные цвета соотносятся с определенным индивидуально-философским содержанием, позволяющим обрисовать целостный портрет личности, но эти его публикации появились гораздо позже. Однако и в поздних своих работах М.Люшер остается верным себе: вместо обобщенной идеи, указывающей на корневую природу того или иного типа личности, когда причинно-следственные связи позволяют выводить частные проявления из краеугольного фундамента теоретической парадигмы, бесконечно уважаемый и талантливый автор методики по-прежнему остается в плену у чистой эмпирики. Речевые особенности, ролевое поведение и прочие проявления индивидов разного типа он описывает как сумму конкретных признаков, не имеющих общей конституциональной базы. Сравнительный анализ данных с результатами других методик показал, что эти признаки прекрасно укладываются в рамки приведенной выше индивидуально-личностной типологии. При этом бросаются в глаза некоторые ошибки Люшера, когда от весьма удачных характеристик, базирующихся на конкретном опыте, он переходит к обобщенным личностным портретам. Так, он утверждает, что предпочтение синего эталона — признак удовлетворенности и спокойствия, в то время как опыт убеждает в другом: это — ведущая, никогда до конца не насыщаемая потребность в покое и удовлетворенности отношениями. Эту ошибку в понимании эмоциональной окраски синего цвета можно встретить и у других авторов. Здесь следует дифференцировать корневые типологические особенности - сензитивно-интровертные черты, и потребность в покое, которая связана с повышенной ранимостью и впечатлительностью лиц данного типа («Покой нам только снится »). В связи с этим верно отмечал Парацельс успокаивающее действие синего цвета на возбужденных боль-

ных и При высокой температуре (цитируется по П. В. Янь-шину). Нет желания спорить, когда Г. Э. Бреслав утверждает, что синий цвет успокаивает тревожных и депрессивных больных. Но в покое нуждаются как раз неспокойные, тревожные, неудовлетворенные люди. Другое разногласие в том, что тот же синий, расположенный в конце ряда (как и любой иной основной цвет), означает не качество, противоположное любви и привязанности, а фрустрированность этой потребности. То же и в отношении других основных цветовых эталонов: значимость цветового выбора определяется как первыми тремя позициями, выявляющими типологическую принадлежность индивида, так и последними. В первом случае речь идет о ведущей тенденции, определяющей потребности, стиль переживания индивида, восприятия, мотивации и поведения, а во втором (при отвержении цвета) определяемые этим цветом потребности оказываются фрустрированными.

Другая серьезная ошибка М. Люшера (придется повториться) заключается в том, что он относит к флегматикам тип людей, выбирающих синий цвет, а зеленый — к меланхоликам. При этом сам же совершенно справедливо отмечает, что лица, выбирающие синий, склонны к глубокой привязанности и чувствительны к воздействиям среды, а предпочитающие зеленый — упрямы, настойчивы, насторожены, постоянно находятся в оборонительной позиции, требуют признания, что явно противоречит соответствующим типологическим портретам и самой очевидности, которая наглядно проявляется при сопоставлении данных МЦВ с показателями других методик. То же и с толкованием других ярких цветовых эталонов: совершенно ясно, что предпочтение красного цвета (цвет крови, sangua) естественно для сангвинников, а желтого (holea — желчь), отражающего эмоциональную неустойчивость, — для холериков. Люшер же приписывает первым принадлежность к холерикам, а вторым — к сангвиникам. При этом тут же, не замечая противоречий, правильно классифицирует сексуальную активность красного цвета как фаллическую, синего — как оральную, а зеленого — как анальную. Причем его характеристика зеленого как «гибкость воли» противоречит его же словам о том, что значимый зеленый выявляет «упорство, сопротивляемость изменениям, постоянство воззрений», что характерно для личностей ригидных, т. е. самых негибких среди других типологических вариантов. К тому же, именно ригидные, эпилептоидные личности принадлежат, по Фрейду, анально-эротическому типу сексуальности. Думается, что эти ошибки обусловлены тем, что М. Люшер отталкивался в основном от врачебной практики, не исходя из какой-либо общепсихологической концепции. Его целостные портреты личностей весьма наивны. В то

же время, сам цветовой тест, созданный Люшером, — прекрасная методика, гениальная находка.

Необходимо подчеркнуть, что количественные критерии для данного метода трудно поддаются четкому определению. В зависимости от популяции обследуемых, эти показатели значительно варьируются, поэтому для определения вероятности того или иного признака требовалось бы определить границы надежности для групп, разных по полу, возрасту, профессиональной принадлежности, региональному признаку. Однако и тогда бы они не были достаточно конкретными. Некоторые психологи не относят метод Люшера к тестовым из-за невозможности его жесткой стандартизации. Кстати, это не единственный метод в психологии, требующий больше качественного анализа, нежели квантифицированного подхода. Однако это не повод, чтобы отрицать, что восьмицветовой тест является одним их лучших инструментов психодиагностики, так как этот метод позволяет при использовании оригинального стимульного материала получить в коротком эксперименте те данные о человеке, которые обрисовывают глубинные основы индивидуально-личностного паттерна и сложный рисунок эмоционального состояния.

Особенно убедительны возможности методики в определении стресса, в оценке степени дисгармоничности или дезинтеграции личности. Количественные показатели тревоги (количество знаков «!») оказались достаточно надежным критерием, что особенно проявилось в лонгитюдном исследовании. Что касается определения типологических свойств и психологической характеристики состояния, то здесь более актуальным представляется качественный анализ. При этом процентные соотношения и степень вероятности предпочтения того или иного цвета хотя и зависят от многих переменных, но вполне могут быть объективизированы показателями других психодиагностических методик.

Изучение разных по индивидуально-личностным особенностям людей, относимых к психической норме, убедительно показало значимость цвета в определении ведущей, корневой индивидуально-психологической тенденции. Причем эта значимость тем выше, чем левее оказывается позиция того или иного основного цвета. Таким образом, I, II, III и IV позиции определяют тип личности, однако с оговоркой: если этот выбор не носит сугубо случайного характера, если это устойчивый, свойственный человеку на протяжении длительного периода жизни выбор. Для повышения надежности результатов сама процедура обследования нами несколько трансформирована: если первый и второй выборы заметно отличаются, испытуемому предлагается уточнить свое отношение к изменившим позицию цветам в процессе их парного сравнения. Например, при двух выборах:

12435607

24135607

дополнительная инструкция должна звучать так: «Какой из этих двух цветов вы предпочитаете — синий или желтый? зеленый или желтый? желтый или красный? зеленый или синий?» При этом пара 2, 4 в данном выборе может оказаться случайной, если конечным выбором будут 2 14 3 или 1 2 3 4 на первых позициях, что встречается нередко.

В связи с этим уместно подчеркнуть, что трудное разбиение на пары и слепая к ним привязанность при интерпретации (особенно при определении целей и средств достижения) практически оказалось не всегда оправданным. Этот подход следует рассматривать как этап на пути освоения методики, конечной целью которого должно быть целостное понимание цветового ряда, формирующее интегративный образ личности в контексте определенного состояния. Чтобы исключить сдвиг типичного выбора под влиянием актуального состояния, следует обратить внимание на дополнительные и ахроматические цветовые эталоны. Как правило, в процессе корректно проводимого обследования, предваряемого соответствующим объяснением цели исследования и перемежающегося спокойной доброжелательной беседой, эти цвета, оказавшиеся при первом выборе на значимой позиции, в дальнейшем отходят вправо, если сдвиг был связан с самой процедурой обследования и вызвал у испытуемого реакцию настороженности, протеста или защиты.

Если первый и второй выборы резко (или значительно) отличаются друг от друга, это может быть результатом нежелания обследоваться, стремлением спутать карты, уйти от вмешательства в свой субъективный мир. Такая реакция проявляется сдвигом серого или черного цвета на одну из первых или непосредственно на 1-ю позицию. Если и 3-й выбор будет не похож ни на 1-й ни на 2-й, то обследование следует прекратить и возобновить его лишь после того, как у испытуемого будет выработано спокойное и серьезное отношение к исследованию. Если же испытуемый объясняет свое поведение тем, что у него нет определенного отношения к цветам, то это заявление само по себе симптоматично и может свидетельствовать об измененной мотивационной сфере. В то же время здесь также можно использовать процедуру попарного сравнения таблиц (с определенной ориентировкой на уже имеющиеся перед глазами экспериментатора выборы). В конце любой процедуры обследования не мешает закончить ее предъявлением последнего ряда с вопросом: «Хочется ли вам в этом ряду что-либо изменить?». Кроме того, исследование можно дополнить вопросами: «Какие цвета нравились раньше в детстве, в юности?», «Какой вообще цвет любимый?» — имея в виду и цвета, отсутствующие в методике.

В ряде ситуаций испытуемые дополняют исследование интересными сведениями. Например, при выборе 0 15 2 3 4 6 1 испытуемый говорит: "В детстве я любил зеленый и красный больше всех остальных цветов". При этом естественно предположить, что пассивность, трудности в контактах, инертность и пессимистичность, недоверчивость и подозрительность развились в результате длительного неблагоприятного воздействия среды на формирующуюся личность, что и привело к состоянию хронически затрудненной адаптации, которая в основном проявляется трудностями в межличностных контактах, сензитивностью, уходом в мир надуманных обид, блоки-рованностью спонтанной самореализации; однако в ситуации поощрения и одобрения, при благоприятных социальных условиях у испытуемого может проявиться собранность и деловитость, и в силу присущих ему добросовестности и ответственности он способен выполнить возложенные на него обязанности; однако, исчерпав ресурсы активности, он может вновь впасть в состояние пассивности, стремиться к покою и ограничению контактов.

Другой пример: испытуемая — молодая женщина, работающая на крупном промышленном предприятии, разведена, имеет двух детей. Выбор МЦВ: 01563427. В процессе собеседования рассказала о тяжелой домашней ситуации: она вынуждена была разойтись с мужем в связи с его постоянной алкоголизацией, растит двоих детей, живет далеко от работы. Психокоррекционная беседа в конечном итоге позволила испытуемой произвести переоценку ценностей: она молода и хороша собой, у нее чудесные дети и в будущем ее ждет много хорошего; развод с мужем в сложившейся ситуации — благо, так как теперь в семье покой; в Москве работа, расположенная далеко от дома, — привычная проблема. В конце собеседования женщина (без всякой к тому провокации) сказала: «Да, я счастливая, я теперь это поняла, и если бы мне сейчас раскладывать ваши таблицы, то я бы на первое место поставила красный, желтый и зеленый — цвета радости». По-видимому, это была реакция гиперкомпенсации или феномен, который Люшером описан как гармонизация состояния под влиянием психотерапии и назван «аутогенной нормой» (речь идет о нормализации выбора после сеанса аутогенной тренировки). При дальнейших обследованиях в основном ее выбор тяготел к ряду: 0 15 3 4 2 6 7. По характеру эта женщина отличалась застенчивостью, нерешительностью, чертами зависимости, стремлением к избеганию конфликта, с признаками иррациональной раздражительности, проявляющейся в стрессе при межличностных конфликтах, которая в социально значимых условиях успешно контролировалась, однако за счет повышения общей напряженности. Таким образом, у нее был выявлен смешанный

тип реагирования с преобладанием характеристик слабого типа — пассивности, интровертированности, мягкости и женственности; ведущая потребность — покой и бесконфликтное сосуществование с окружающими, умение подавлять спонтанные реакции, зависимость работоспособности (см. позицию «рабочей группы») от настроения и ситуации, необходимость поддержки и поощрения для активации. Эти данные подтверждались результатами исследования методикой СМИЛ (профиль '27806- /95, FK/L).

Несмотря на выраженную зависимость данных цветового выбора от актуальной ситуации и установки на процедуру обследования, достоверность интерпретации выборов в контингенте нормы при определении индивидуально-типологического паттерна по нашим данным колеблется от г = 0,68 до г = 0,79 по разным группам обследованных. Если же интерпретация нацелена лишь на расшифровку эмоционального состояния «в поперечном разрезе», т. е. на данный момент, без попыток экстраполировать результаты на целостную оценку личности, то надежность данных здесь выше и канонический корреляционный анализ обнаружил позитивную связь на уровне от г =0,82 до г = 0,86. Стресс у лиц психической нормы, у дисгармоничной личности и у больного с психическим заболеванием может выглядеть одинаково — 6 0 7 на первых трех позициях и, напротив, собранность, активность, опти-мистичность, высокая самооценка, отрицание каких-либо проблем, жажда жизни, стремление к отстаиванию своих позиций (выбор 3 4 2...) могут отражать 1) эмоциональный паттерн гармоничной личности стенического круга; 2) гиперкомпенсацию как защитную реакцию на трудности; 3) олигофреничес-кий тип реагирования на фоне сниженной критики; 4) постпроцессуальный дефект в результате психического заболевания. Однако такие серьезные трудности могут возникнуть лишь в том случае, если психолог не использует никакой другой метод, кроме цветового теста. Даже простое сопоставление цветового ряда с данными объективного наблюдения, с историей болезни или клиническим диагнозом (если таковой имеется) позволяет определить, имеем ли мы дело с психологически понятными переживаниями гармоничной или акцентуированной личности или речь идет о выраженной диссоциации между «жизнерадостным» паттерном цветового выбора и серьезной десоциализацией психически больного человека с определенным катамнезом заболевания. Мало того, такая диссоциация сама по себе информативна и свидетельствует о повышении порога восприимчивости цветового анализатора, что нередко является частным проявлением общей картины уплощенности, огрубления личности, неадекватной самооценки, некритичности.

В других случаях патологии канва переживаний переходит границу психологической понятности, адекватности и становится нелепой. Здесь мерилом синтонности переживаний может быть лишь клинический опыт. Поэтому в этих случаях особенно необходима психиатрически компетентная верификация оценки состояния и использование других методов психодиагностического и экспериментально-психологического исследования, которые могут обнаружить отклонения от нормальных личностных реакций. Сложнее установить градацию между умеренно выраженными тенденциями нормальной личности, акцентуированным характерологическим паттерном и наличием психопатических черт. Если в MMPI (СМИЛ) количественные критерии оценки степени адаптированности и личностной гармонии производятся в Т-баллах, в 16-факторном анализе личности Кеттелла отражаются в стенах, то тест цветовых выборов отражает личностный дискомфорт и эмоциональную напряженность передвижением ахроматических цветовых таблиц влево.

Однако психопатическая личность гиперстенического склада, находящаяся вне стресса и эмоциональной напряженности, т. е. в зоне комфорта, может дать выбор 3 4 2 15 6 0 7 или 4 2 5 16 0 7. Согласно данным Люшера, такие выборы близки к средненормативному и отражают оптимистическую, активную, жизнелюбивую позицию личности. Здесь как раз и сказывается отсутствие количественной градации степени выраженности того или иного признака. Это наиболее слабое звено в психодиагностическом тесте Люшера. Но опять-таки, этот факт может служить камнем преткновения лишь в том случае, если нет никакой возможности получить дополнительную информацию; обычно же обследование можно дополнить собеседованием с испытуемым или сопоставлением данных цветового теста с результатами других психодиагностических методов и данными (если такие существуют) клинического наблюдения, чтобы понять, в контексте каких проблем следует расшифровывать цветовой выбор. И это нисколько не обесценивает значимость методики, просто необходимо знать границы ее возможностей.

Представляется спорной точка зрения М. Люшера в плане трактовки соотношений в цветовых парах. Опыт показывает, что I и II позиция цветов в паре не столько отражают средства и цель, сколько соответствуют преобладающим тенденциям потребностной сферы. Эти потребности следующие:

1. Синий цвет — потребность в глубокой привязанности как инструмент достижения внешней защиты, эмоционального комфорта, покоя.

2. Зеленый — потребность в отстаивании собственной позиции, оборонительность, агрессивность защитного характера.

3. Красный — потребность в достижении, обладании, лидировании, наступательная агрессивность «завоевателя», целенаправленность, высокая поисковая активность.

4. Желтый — потребность в эмоциональной вовлеченности и защищенности в социальном плане. Яркость переживаний и общение — как необходимый процесс, (рис 3).

Эти потребности являются основой индивидуально очерченной мотивационной направленности и представляют собой самые главные человеческие потребности, актуализация которых необходима для нормального существования человека.

Рис 3. Основные ориентиры интерпретации цветовых предпочтений





Та потребность, которая является ведущей, она и определяет весь индивидуально-личностный паттерн человека, в котором не только эмоциональные особенности, но и остальные субструктуры личности (мотивация, интеллект, межличностное поведение) окрашены характерным для данной личности индивидуальным стилем. Если какая-либо из главных потребностей фрустрирована, то соответствующий цветовой эталон оказывается на одной из последних позиций. Если на первые позиции выходят ахроматические (0, 7) или дополнительные цвета (5, 6), то выявляемые ими потребности обозначаются как вторичные. Они не являются главными потребностями, это лишь вынужденная охранительная реакция на невозможность реализации первичных потребностей.

5. Фиолетовый — потребность в уходе от реальной действительности, иррациональность притязаний, нереальные требования к жизни, субъективизм, индивидуалистичность, эмоциональная незрелость.