Семинар 8 Развитие права в России в дореформенный период История систематизации российского законодательства

• Название: Семинар 8 Развитие права в России в дореформенный период История систематизации российского законодательства
• Анкор: Seminar_8.doc
• Дата: 30.06.2018
• Размер: 251 Kb.
• Имя файла: Seminar_8.doc
• Тип: Семинар; #20915
• страница: 2 из 4

Раздел V

Порядок производства в общем, собрании аналогичен суще­ствовавшему в департаментах, только еще более детализирован в законе. В течение почти ста лет он не претерпел серьезных изменений.

С 1816 года мнения всех департаментов Совета, за исключе­нием департамента законов, стали представляться императору не в журналах, а в отчетах, которые подписывали председатель Совета и государственный секретарь. Вносились и другие, менее значительные изменения. Так, в 1822 году было уточнено, что мнения членов Государственного совета должны представляться только на русском языке.
Раздел VII

Долгое время в русской дореволюционной литературе быто­вало мнение, что формула вняв мнению Государственного совета,означала определенное ограничение власти монарха. Против такого взгляда в 1892 году выступил Коркунов, который привел доказательства то­го, что Государственный совет ни по проектам Сперанского, по «Образованию» 1810 года не имел никакого ограничитель­ного для самодержавия значения. Справедливо утверждая, что эта формула в представлении и Сперанского, и императора означала лишь «выслушав мнение», с которым последний мог и не согласиться,

Абсолютная независимость царя от решений большинства членов Государ­ственного совета подтверждается практикой: из 242 дел, по ко­торым голоса в Совете разделились, Александр I утвердил мнение большинства лишь в 159 случаях, причем несколько раз он присоединялся к мнению лишь одного члена совета. Кроме того, бывали случаи, когда по судебным делам он утверждал заключения Сената или департамента гражданских и духовных дел вопреки мнению общего собрания Государственного со­вета.
1811 г., ИЮНЯ 25

ОБЩЕЕ УЧРЕЖДЕНИЕ МИНИСТЕРСТВ

ЧАСТЬ I

ОБРАЗОВАНИЕ МИНИСТЕРСТВ

Глава I Параграфы 1—3

Разделение государственных дел на пять главных сфер (или частей) управления и распределение их по министер­ствам установлено манифестом 25 июля 1810 г. Согласно это­му манифесту, упразднялось Министерство коммерции, дела которого были переданы в Министерство финансов.

Для устройства внутренней безопасности было учреждено Министерство поли­ции. Были учреждены приравненные к министерствам Государственное казначейство, Ревизия государственных сче­тов (Государственный контроль), Главное управление путей сообщения, преобразованное из Главного управления водяных и сухопутных сообщений (учреждено в 1809 году), и Главное управление духовных дел разных исповеданий. Военное министерство и Морское министерство до 1815 года именовались Министерством военно-сухопутных сил и Министерством морских сил.
Глава II Параграф 4

До 1832 года в составе Министерства иностранных дел су­ществовала Коллегия иностранных дел в качестве самостоя­тельного ведомства. В 1821 году в Министерстве был учреж­ден Азиатский департамент. Азиатский департамент за­нимался специально вопросами сношений с восточными стра­нами, а также делами о нерусских народах восточных окраин России. В сферу деятельности Министерства иностранных дел также входили: заведование русскими миссиями за границей, покровительство русской торговле за границей, дела о русских подданных в других странах и об иностранных подданных в России, церемониальные дела (заведование приемом иностран­ных послов и других чинов дипломатического корпуса), а так­же цензура политических статей (по внешней политике) в сто­личных газетах. Министр внутренних дел но­сил звание канцлера или вице-канцлера.

Параграф 5

В Военном мини­стерстве были учреждены семь департаментов: 1) Артиллерийский, 2) Инженерный, 3) Комиссариатский (ведавший вещевым и денежным довольствием войск), 4) Провиантский, 5) Военно-медицинский, 6) Аудиторский (в его ведении находились личный состав военных судов и решение военно-судных дел) и 7) Инспекторский (ведал личным составом войск).
12 декабря 1815 г. был учрежден Главный штаб его импера­торского величества, взявший на себя почти все функции во­енного управления, а военному министру осталось управление лишь хозяйственной частью Министерства. Воен­ный министр, попавший в подчинение начальнику Главного штаба, не имел своего доклада императору (по ведомству ми­нистра докладывал императору тот же начальник Главного штаба).

Параграф 6

Министерство военно-морских сил (Морское министерство) окончательную свою структуру получило с «Учреждением Морского министерства». Главой морского ведомства стал начальник Морско­го его императорского величества штаба, которому фактически подчинялся морской министр, т. е. был введен тот же прин­цип, что и в 1815 году в Военном министерстве. В 1836 году министр стал одновременно и начальником Морского штаба.

Параграфы 7—9

Сперанский был противником сосредоточения заведо­вания доходами, расходами и проверкой их в одном ведомстве. Поэтому по его предложению управление финансами было распределено между тремя ведомствами — Министерством фи­нансов, Государственным казначейством и Ревизией государ­ственных счетов (Государственным контролем). Такое разде­ление, указывал Сперанский, позволяло осуществлять необхо­димый контроль за всеми денежными поступлениями и их расходами.
Министерство финансов ведало источниками государствен­ных доходов, аппаратом по взиманию налогов, проведением переписей населения, распределением денежных сумм между ведомствами, эмиссией металлических и кредитных денежных знаков. В его подчинении находились органы государственно­го кредита: ассигнационный, заемный и коммерческий банки; в 1818 году для контроля над их деятельностью был учреж­ден Совет государственных кредитных установлений.
Ревизия государственных счетов (Государственный кон­троль) во главе с государственным контролером.

Параграф 10

Сфера деятельности Министерства внутренних дел была весьма значительной и имела тенденцию к все большему расширению. По обширности состава и круга заня­тий это было одно из самых важных министерств в царской России. Роль его особенно возросла в конце XIX—начале XX века, когда министр внутренних дел фактически исполнял функции премьер-министра.

Министерство внутренних дел занималось как каратель­ной, так и разнообразной административно-хозяйственной дея­тельностью, но в первую очередь — пресечением нарушений тишины и благоустройства. В его ведении находились все ад­министративно-полицейские учреждения и места заключения (тюрьмы), медицинское и продовольственное дело, торговля и промышленность, казенные здания, органы благотворительно­сти, сословные органы дворянства и городских сословий, упра­вление иностранными поселениями в России, сбор и публика­ция различных статистических сведений, соляные конторы и Главное почтовое управление, переселенческое дело и цензура, дела по «иностранным исповеданиям».

Параграф 11

Состав и сфера деятельности Министерства народного про­свещения определены в Своде законов Российской империи. В ведении Министерства находились все ученые общества, высшие, средние и низшие общие учебные заведения, публич­ные библиотеки, музеи, академии. Пулковская обсерватория. Министерство ведало и цензурой, для чего в его составе в 1828 году было учреждено Главное управление цензуры.
Параграф 12

Главное управление путей сообщения. Сфера его деятельности значительно расширилась в пореформенное время в связи с усиленным железнодорожным строительством.

Параграф 13

Структура и сфера деятельности Министерства юстиции оп­ределены в Своде законов Российской империи. Аппарат Министерства состоял из мини­стра, его товарища, Совета (консультации), Канцелярии мини­стра и одного департамента. Министр юстиции соединял свой пост с должностью генерал-прокурора. В качестве гене­рал-прокурора он возглавлял и Верховный уголовный суд. Так, министр юстиции Д. И. Лобанов-Ростовский исполнял должность генерал-прокурора Верховного уголовного суда над декабристами (обязанности председателя этого суда исполнял в то время председатель Государственного совета П. В. Лопу­хин).

На Министерство юстиции была возложена задача уп­равления всей системой суда и прокуратуры: назначение, пе­ремещение, увольнение всех лиц судебного ведомства, учреж­дение и упразднение судов, надзор за их деятельностью. В 1835 году было создано подчиненное министерству Училище правоведения для подготовки чиновников судебного ведом­ства.

Параграф 14

Статус и сфера деятельности Министерства полиции опре­делены «Учреждением министерства полиции». Особенная канцелярия за­нималась политическим сыском, цензурой, расследованием различных уголовных дел (затем функции Особенной канце­лярии стало исполнять Третье отделение Собственной его императорского величества канце­лярии). В 1819 году Министерство полиции было упраздне­но, и его департаменты вошли в состав Министерства вну­тренних дел.

Параграф 15

Главное управление духовных дел разных исповеданий ведало делами неправославных религий в Рос­сии. В 1832 году Главное управление иностранных исповеданий было включено в состав Министер­ства внутренних дел.

Глава III Параграф 16

Параграф подчеркивает роль министров, главных директоров и главноуправляющих ведомств (приравненных к мини­стерствам) как полномочных представителей высшей исполни­тельной власти, назначаемых императором и ответственных только перед ним. Отсутствие ответственности министра пе­ред каким-либо высшим правительственным учреждением су­щественно повышало его власть и прерогативы.

Параграф 17

Товарищ министра выбирался самим министром и утверждался царем. Со временем значение этой должности упало. К 1840 году в большинстве министерств она была упразднена. В случае болезни или отсутствия кого-либо из министров Комитет ми­нистров с санкции императора назначал лицо, временно ис­полнявшее должность министра. Министр все чаще поль­зовался правом в случае своего отсутствия или болезни пору­чать управление министерством одному из директоров депар­таментов.

Параграф 18

Параграф предусматривает издание особенных узаконении о структуре и занятиях отдельно для каждого министерства.

Параграф 19

Параграф указывает на общую для всех министерств и главных управлений структуру основных их подразделений. Численность этих подразделений зависела от сферы деятель­ности (предметов занятий) министерства и подвергалась постоянным изменениям: департаменты упразднялись (или пе­редавались в ведение других министерств и ведомств), возни­кали (или переводились из состава других министерств), объединялись, разделялись, так же как и отделения, канцеля­рии, особенные установления.

Параграфы 20—24

Параграфами определяется четкая и единая для каждого министерства структура главного его подразделения — депар­тамента. Она построена по типу основных подразделений (де­партаментов) Сената и Государственного совета. Тем самым Сперанский добивался единой структуры подразделений всех высших органов государственного управления.

Параграфы 25—29

Параграфы предусматривают образование совета при мини­стре только в крупных министерствах с несколькими департа­ментами. Закон, как видим, четко фиксирует и состав лиц, входящих в министерские советы. Совет, состоявший из начальников структурных частей министерства, был совещательным органом. Его заключения не имели обязательной силы для министра. Но если министр представлял данное дело «на высочайшее усмотрение» (т. е. императору), то он должен был кратко изложить мнение со­вета в своем докладе.

Параграфы 30—34

Общие присутствия при департаментах строились по тому же принципу и выполняли те же функции, что и советы при министре. В состав их входили начальники подразделений де­партамента, председательствовал в присутствии директор де­партамента, сами присутствия были совещательными органами при директоре департамента, для которого решения присутст­вия также не имели обязательной силы.

Таким образом, и совет при министре, и общее присутствие при директоре департамента не являлись коллегиальными ор­ганами управления. Тем самым достигались строгое единона­чалие и подчиненность низшего подразделения (а точнее, уп­равляющего им лица) высшему.

Параграфы 35—38

Канцелярия министра ведала общими делами, касающимися всех департаментов министерства, а также особо важными де­лами, не относящимися к какому-либо департаменту, но вхо­дящими в сферу компетенции министерства и разрешавшими­ся непосредственно самим министром. Канцелярия министра была и его рабочим органом, координировавшим делопроиз­водство министерства, она осуществляла связь министра со всеми структурными частями министерства и подчиненными ему учреждениями. Канцелярия существовала на правах де­партамента и имела ту же структуру (отделения, столы), что и департамент. Для выполнения технической работы в канце­лярии предусматривался расширенный по сравнению с депар­таментами штат секретарей, писцов, переводчиков, архивистов и пр.

Параграфы 39—47

Закон предусматривает включение в структуру ряда мини­стерств так называемых особенных установлений — вспомога­тельных учреждений, главным образом технического характе­ра или специального назначения: различных ученых комите­тов, специальных комиссий, медицинских советов, депо карт, контрольных, разных лабораторий и чертежных, штата специалистов (например, инженеров, врачей, переводчиков, чертежников, журналистов и пр., как постоянных, так и привлекаемых временно). Бюро­кратическая машина центрального управления в России не могла обойтись без подготовленных специалистов по различ­ным отраслям знаний.

Глава IV Параграфы 48—60

§ 48—49 всецело относят назначение министра, его товари­ща и директоров департаментов к прерогативе императорской власти (равно как и увольнение их с занимаемых должностей). Вместе с тем подчеркивается роль министра в предста­влении кандидатур на посты товарища министра и директоров департаментов, утверждаемых императором. Последующие па­раграфы устанавливают полное подчинение всех чиновников министерства власти министра: от него зависят определение, перевод и повышение в должности любого чиновника его ве­домства, предоставление отпуска, награды, увольнение и даже предание суду. При этом закон не гарантирует защиту чинов­ников министерства от произвола министра.
Глава V

Параграф 61

Сперанский придавал большое значение детальнойразработке порядка производства дел в министерствах, чему и посвящена обширная глава V, состоящая из 144 парагра­фов. Здесь нашел наиболее полное выражение и законода­тельное закрепление бюрократический порядок ведения дел в центральных органах управления абсолютистской монархии. Параграф имеет принципиальное значение, поскольку уста­навливает единообразие производства дел во всех министер­ствах.

Параграфы 62—68

За­кон требует от министра полной осведомленности о делах его ведомства при сокращении в то же время всякого рода доку­ментации. Последнее осталось благим пожеланием, о чем сви­детельствует серия правительственных мер, направленных на сокращение бумажного делопроизводства. В 1852 г. издается даже специальный указ «О сокращении дел произ­водства и переписки по гражданскому управлению», уста­новивший новый порядок делопроизводства в «гражданских» министерствах, предусматривающий сокращение разных видов отчетности. Но и этот закон оказался бессилен против разбу­хания бумажного делопроизводства, как и деятельность спе­циальных комиссий по «сокращению делопроизводства и пе­реписки».

.

ЧАСТЬ II

ОБЩИЙ НАКАЗ МИНИСТЕРСТВАМ

Параграф 205

Параграф кратко перечисляет основные вопросы содержа­ния второй части закона. Это как бы своеобразное оглавле­ние, не несущее нормативной нагрузки.

Глава I

(параграфы 206—219)

Глава наделяет министра как представителя исполнительной высшей власти довольно широкими полномочиями. По § 206, министр как полномочный представитель императора, им назначенный и только ему подчиненный, — полный хозя­ин в своем ведомстве и в своих действиях ограничен только властью императора. Как показала практика, министры не несли за свои противозаконные деяния уголовной ответствен­ности, вместо предания министра суду практиковалось его увольнение с должности. Но обычно увольнение с должности министров было обусловлено менявшейся политической конъ­юнктурой (например, с усилением реакционного политическо­го курса самодержавия).
§ 207 возвещает, что министерства учреждены как исполнительная высшая власть, которая проводит в жизнь действую­щие законы. Поскольку вся законодательная власть сосредо­точивалась в руках абсолютного монарха, министерства, а точ­нее возглавлявшие их министры были высшими исполнителя­ми его воли. Со временем полномочия и прерогативы мини­стров в России расширяются.
Хотя по смыслу § 208 министр осуществляет только испол­нительную власть (не может вводить никакой новый закон, никакое новое учреждение или отменять прежние), однако право министров входить с докладами непосредственно к ца­рю, а также издавать циркуляры, разъясняющие действие за­кона, обеспечивало их значительное влияние в сфере законо­дательства. Сами министерские циркуляры на практике возво­дились в норму закона. § 212 предоставляет министру право в чрезвычайных обстоятельствах действовать своей властью и принимать меры, для которых, по общему правилу, требова­лось высочайшее разрешение (т. е. повеление императора) или издание особого закона. Само нарушение закона мини­стром не вменялось ему в вину, если на это он был уполно­мочен верховной властью.
Министрам предоставляются специальные полномочия на издание общих распоряжений, устанавливающих обязатель­ные правила не только для подвластных им учреждений, но и частных лиц. Особенно широки полномочия у министра внутренних дел: он принимал в русское подданство иностранцев, отдавал под надзор полиции любое «подозрительное» лицо, разрешал или запрещал периодические издания, налагал на них взы­скания, объявлял ту или иную местность на карантинном по­ложении, определял режим содержания заключенных в тюрьмах.
§210—211 устанавливают ведомственную подчиненность каждого учреждения определенному министерству и практиче­ски полную власть министра над всеми подчиненными ему учреждениями (т. е. входившими в круг ведения данного ми­нистерства). Над чиновниками всех рангов подчиненных ми­нистерству учреждений министр имел ту же власть, что и над чиновниками самого министерства: назначение в должность, перевод, повышение, награды, увольнение, предание суду. Та­ким образом, министру вручена вся полнота власти не только в его министерстве, но и в учреждениях, подведомственных министерству.
§ 214—219 устанавливают прерогативы товарища мини­стра. По закону, в отсутствие министра или в случае болезни его должность исполняет товарищ министра. На практике ми­нистр нередко пользовался предоставленным ему § 219 пра­вом поручать исполнение обязанностей министра на время своего отсутствия одному из директоров департаментов. Во всякое другое время товарищ министра, как гласит § 216, не вступает ни в какое управление (в министерстве), не имеет власти исполнительной, а в совете министра лишь имеет сове­щательный голос наравне с прочими членами совета. Иначе говоря, закон наделил товарища министра меньшими прерога­тивами власти, нежели любого директора департамента мини­стерства. На практике товарищ министра находился в полном подчинении у министра, а в некоторых министерствах этой должности вообще не существовало (см. также комментарий к §17).

Глава III (параграфы 241—256)

Глава определяет порядок взаимоотношений министров друг с другом и с лицами, им равными.

Еще в манифесте 8 сентября 1802 г. «Об учреждении мини­стерств» проводилась идея единства государственного меха­низма. Положение о том, что все министерства составляют единый аппарат управления, подчеркивается и в комментируе­мом законе (§241). На этом основании предусматриваются и взаимоотношения министров как представляющих части еди­ного управления. Вместе с тем подчеркивается четкое разгра­ничение сфер компетенции и деятельности каждого министер­ства, чтобы ни один министр не входил в управление дел, вверенных другому.

Закон особо выделяет отношения министров к Главному казначейству и Министерству финансов по вопросам кредито­вания. Здесь важно отметить, что министр являлся распоря­дителем кредитов по своему ведомству и в силу этого наде­лялся большими финансовыми правами (244—256).

Глава IV (параграфы 257—277)

Глава предоставляет министру широкую власть над подчи­ненными ему учреждениями и лицами, которые обязывались беспрекословно выполнять его распоряжения и предписания. Строго проводится принцип соподчиненности находящихся под управлением министерства различных инстанции, порядок их отчетности, переписки с министерством и пр.

Неисполнение предписания министра нижестоящей инстан­цией допускалось лишь в случае, если оно отменяло закон или учреждение, за собственноручным высочайшим подписа­нием изданное. Но и в этом случае нижестоящая инстанция сначала должна была сделать представление самому мини­стру, а если он будет настаивать на исполнении предписания, то представить его на разрешение Сената (259). Так же могла поступить нижестоящая инстанция и в случае крайних неудобств при исполнении министерского предписания (§261). Закон требует строгого соблюдения единой формы предписаний, распоряжений, отчетности.

Глава V (параграфы 278—296)

Одним из главных недостатков манифеста «Об учреждении министерств» 8 сентября 1802г. Сперанский считал «недоста­ток ответственности» министров. Поэтому в комментируе­мом законе этим вопросам уделено большое внимание.

Согласно § 279, привлечение министра к ответственности возможно в двух случаях: 1) при превышении им власти и о. 2) при бездействии министра, которое могло нанести ущерб государственным интересам. Вместе с тем последующими па­раграфами (280—285) предусматривается ряд случаев, сни­мающих с министра ответственность при превышении им вла­сти с санкции верховной власти, т. е. императора, хотя бы его предписания и являлись нарушением прежде изданных зако­нов и постановлений. народа в за­конодательстве и в контроле за управлением»

Назначаемые неограниченным в своей власти монархом и ответственные только перед ним, министры за превышение пределов своей власти или за бездействие при исполнении своих прямых обязанностей несли личную ответственность только перед монархом. Жалобы на неправильные действия министра или прямое нарушение им закона нижестоящие ин­станции или отдельные лица могли приносить только монар­ху. Об этом совершенно определенно говорят § 289—290.
Монарх, если он примет в уважение поступившее на министра донесение, передает дело на рассмотрение Государственного совета, который назначает специальную комиссию для прове­дения следствия. В случае подтверждения виновности минист­ра предлагаются два вида наказания — отрешение от должно­сти, если ущерб нанесен им без умысла, и предание Верхов­ному уголовному суду, когда откроются важные государствен­ные вины министра. Но в обоих случаях окончательное реше­ние остается за монархом. В дореволюционной России не бы­ло случая, чтобы какой-либо министр был привлечен к судеб­ной ответственности за злоупотребления.

ПСЗРИ

Работа по составлению продолжалась четыре года ( 1826 - 1830 ), и в 1830 году было издано первое Полное собрание законов за период с 1649 года по 12 декабря 1825 год — от Соборного уложения царя Алексея Михайловича до конца царствования Александра I (45 томов). В него вошли 30 920 актов, подробные хронологические и предметные указатели.

Второе собрание выпускалось ежегодно в 1830—1884 гг., содержит более 60 тысяч законодательных актов с 12 декабря 1825 года по 28 февраля 1881 года, охватывает царствования Николая I и Александра II (55 томов и указатели).

Третье собрание выходило ежегодно до 1916 года, включает более 40 тысяч законодательных актов с 1 марта 1881 год до конца 1913 года — время правления Александра III и Николая II (33 тома)

СЗРИ

Сегодня мы должны разобрать такой огромный источник содержащий свыше 2 тыс. статей как Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Вы помните, что впервые в истории уголовного права России общие поня­тия уголовно – правовых институтов были выделены в самостоятель­ный раздел в 15 томе Свода законов. Однако в Уложении 1845 г. давались более четкие формулировки этих уголовно – правовых институтов. Это первый настоящий российский уголовный кодекс и его основные положения мы с вами должны сегодня разобрать.
Система преступлений и наказаний по Уложению 1845 г.

1. Понятие преступления и проступка. Уложение о наказаниях, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния. Во – первых, это преступление. Определим, как Законодатель определяет существо преступления? (См. I.I. 1.).

Запишем, что же такое преступление!
Во – вторых, это проступок (См. I.I. 2.). Запишем, что же такое проступок!
В первом разделе Уложения преступления и проступки делились на умышленные и неумышленные (См. I.I. 5.).
В умышленных преступлениях и проступках различают две степени (См. I.I. 6.).

- заранее обдуманного намерения, т. е. умысла;

- учинено с намерением, но по внезапному побуждению, т. е. не предумышленно.
Неумышленные преступления подразделялись на случайные и неосторожные. Случайные преступления и проступки наказанию не подлежали (См. I.I. 7.).
В последующих статьях Уложения говорилось о стадиях предварительной преступной деятельности и о стадиях совершении преступления. Рассмотрим эти стадии предварительной преступной деятельности (См. I.II.). К стадиям предвари­тельной деятельности относились:
1) обнаружение умысла (См. I.II.9).

2) приготовле­ние к преступлению (См. I.II.10).

3) покушение на преступление (См. I.II.11).
В Уложении признаки умысларассматривались как «изъявление на словах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учинить преступление».

Под приготовлением понималось приобрете­ние средств для совершения этого преступления.
Покушением на преступление при­знавалось всякое действие, которым начиналось или продолжалось приведение преступного намерения в исполнение.
Устанавливалась ответственность за соучастие(См. I.III.).

При этом выде­лялось два вида совместного участия двух или более лиц в совер­шении преступления. Во – первых, это совершение преступления несколькими лица­ми по предварительному согласию. (cт. 13).
Закон определяет главных виновников и соучастников (ст. 14).
В этом первом случае закон различал следующие виды соучастников: зачинщики, сообщ­ники, подстрекатели, пособники. При этом определялась конкрет­ная роль того или иного соучастника (ст. 15).
Под общей рубрикой о соучастии рассматривались и различные случаи прикосновенности к преступлению. Т. е. речь идет о попустительстве. Рассмотрим эти случаи попустительства (ст. 16).

Во – первых, это зара­нее не обещанное укрывательство. Кстати, другой вид укрывательства — заранее обещанного — был отнесен к пособничеству.
Во – вторых, этонедонесение(ст. 17). Недонесение наказывалось лишь в случаях, когда закон обязывал до­вести до сведения правительства о готовящемся или совершившем­ся преступлении.
Система преступлений (Раздел II, стр. 429). В Уложении система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные, против благочиния, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, преступления против семьи и собственности.

В Уложении, как и в предыдущем законо­дательстве, на первом месте стояли преступления против веры. Ес­ли в Своде законов их было 31, то в Уложении 1845 г.— уже 80. Преступления против веры делились на чисто религиозные и преступления смешанного характера.
Религиозные преступления - это богохуление; отступление от веры; оскорбление святыни; совращение.

Преступления смешанного характера - убийство и оскорбление священнослужителей, святотатство, разры­тие могил, лжеприсяга.
Рассмотрим более подробно составы этих преступлений.

Богохуление. (Гл.1, ст. 182). Оно совершалось в церкви или в пуб­личном месте, либо при свидетелях. Свидетелей должно было быть не менее двух и обя­зательно православных. Это оговаривалось для того, чтобы хуление Христа не могло про­извести для них «соблазн».

За богохуление, совершенное в публичном месте, полагалось до 8 лет каторги с одновременным телесным наказанием виновных и наложением на них клейма. Тюрьмой, арестом или смирительным домом наказывались свидетели, не донесшие о хулителе.

В случае особой опасности, т. е. богохуления в церкви, предусматривалась каторжная работа в рудниках на срок до 15 лет.
К числу преступлений смешанного характера относились, преж­де всего, оскорбление святыни и духовных лиц во время ведения церковной службы (ст. 189).
Святотатство уже в 18 в. стало рассматриваться не только как квалифицированный вид кражи, но и как совокупность богохульных и имущественных видов преступлений. Кража священных предметов, не находившихся в церкви, также считалась святотатством.
Разрытие могил для ограбления тел, или надругательство над по­гребенными влекло разные меры наказания. Истребивший или повредивший надгробные памятники или могилы курганы обязан был их восстановить, а за похищение с них украшений предусматривалось наказание, как за кражу.
Лживая присяга (гл. 5, ст. 258 – 262; стр. 432) считалась самостоятельным преступлением, ес­ли виновный давал ее с обдуманным намерением. За это он подвергался лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение с наказанием плетьми. Если лживая присяга давалась по уголовному делу, то за это полагались ссылка в каторжную работу на срок до 10 лет и телесные наказания.
Третий раздел III. посвящен государственным преступления(стр. 433-441). Составители Уложения основывались на соответствующем разделе Свода зако­нов Российской империи, но попытались учесть также опыт органи­зации репрессивных мер против различных форм революционной борьбы. Наибольшую угрозу в это время правительство видело в активизации деятельности передовых журналов, в возрастании студенческого и нацио­нально-освободительного движения. Поэтому составители Уложения попытались более современно сформулировать основные составы государственных преступлений. Эти были преступления не только про­тив императора, но и против государства, которые ставили своей целью ниспровержение или подрыв существовавше­го строя.
Деяние против императора (Разд. 3, л. 1, отд.1. стр. 436 – 438). Прежде всего, определялась ответствен­ность за умышленные деяния против Государя Императора и Чле­нов Императорского Дома. Их объектом были жизнь, здо­ровье, честь императора, его положение как главы государства. Речь шла и об умысле свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или лишь ограничить последнюю или совершить над ним «какое-либо насилие».

Наказания по этим составам устанавливались за все стадии со­вершения преступного деяния. Т. е. и за умысел, и за приготовление, и за покуше­ние.
Наравне с главными виновными наказывались все соучастники совершения государственного преступления. Это недо­носители и попустители - т. е. свидетели преступных действий и не воспрепятствовавшие им.
Составление и распространение печатных изданий. Предусматривалась ответственность за новый состав государст­венного преступления - составление и распространение печатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неуважение к императору как главе государства или к его личным качествам.

Закон уста­навливал ответственность, как за совершенное преступление, так и за приготовление к нему. Все соучастники наказывались одинаково лишением всех прав состояния и каторгой.

Следует сказать, что в качестве государственного преступления рассматривалось не только словесное оскорбление императора, но и другие деяния, ранее законом не предусмотренные. Это повреждение порт­ретов и других изображений императора.
Бунт. Глава вторая этого раздела устанавливала наказания за бунт против власти верховной и за государственную измену. Если в пер­вой главе объектом посягательства был император, то во второй предусматривалась ответственность за многие тяжкие преступления против государства. Это заговор, восстание против государя и го­сударства, намерение ниспровергнуть правительство, изменить форму правления, установленный порядок передачи престола по наследству.

Суровое наказание устанавливалось и за распространение печатных или письменных материалов, возбуждающих к бунту, не­повиновению власти, за письменную и устную ан­типравительственную пропаганду.
Измена. (Отд. 2., стр. 439 – 442). Ответственность за государственную измену была известна рос­сийскому законодательству и раньше. Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский Петра I под изменой понимали в основном ока­зание помощи неприятелю в условиях военных действий и раз­глашение военной тайны.

Уложение 1845 г. следовало в основном этому же направлению и предусматривало ответственность за различные случаи содейст­вия неприятелю. Однако в отличие от предшествующего законодательства, ответ­ственность устанавливалась и за действия, совершенные в мирное время. За указанные деяния определялась наивысшая мера наказания: лишение всех прав состояния и смертная казнь.

Устанавливалась ответственность за тайную переписку с подданными государств, не состоявших в военных действиях с Россией, но находившихся в не­приязненных с ней отношениях (ст. 280). Речь шла об ответственности за действия, совершенные без умысла причинить вред государству.

В качестве наказания за государственные преступления Уложение 1845 г. применяло в основном самые тяжкие меры. Это лишение всех прав состояния и смертную казнь, лишение всех прав состоя­ния и каторжную работу на разные сроки, ссылку на поселение в отдаленнейшие места Сибири и наказание плетьми с наложением клейм. Все меры наказания были связаны с последующим после отбытия наказания поражением в правах и уста­новлением полицейского надзора. Снятие полицейского надзора и восстанов­ление сословных прав были возможны лишь исключительно по во­ле императора. В качестве дополнительного наказания разрешалось применять конфискацию имущества.
Четвертый раздел Уложения назывался так:«О преступлениях и проступках против порядка управления» (стр. 442 - . Он объединял самые разные составы преступлений, различ­ной значимости и опасности.

Речь шла об ответственности за неповиновение или сопротивление властям толпой, вооруженной чем-либо или невооруженной, применившей насилие или беспоряд­ки либо выступившей без насилия и беспорядков (гл.1., ст. 283). Закон требовал самого жесткого наказания для главных виновных и зачинщиков и подстрекателей.

Ответствен­ность была установлена и за выступления с намерением воспрепятст­вовать обнародованию постановлений правительст­ва (ст. 284). Или не допустить исполнение этих постановлений.

К восстанию про­тив властей приравнивалось и всякое выступление крепостных кре­стьян против помещиков, а государственных крестьян — против органов сельского управления (ст. 288).
Наказание для главных виновных, зачинщиков и под­стрекателей — лишение всех прав состояния и каторга, наказание плетьми без определения числа ударов. Для других участников устанавливались более мягкие наказания (например, это лишение всех прав и ссылка в Сибирь).
Т. е мы видим, что в Уложении происходит значительное расширение числа составов преступлений против различных представителей аппара­та. Это было связано и с ростом бюрократического аппарата России. Царизм видел в неповино­вении требованиям чиновников проявление антиправительственных настроений.
Оказание помощи беглым преступникам рассматривалось как сопротивление властям и наказывалось соответственно. Так, за укрывательство лица, осужденного к каторжным работам, устанавливались лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь.
Глава «О тайных обществах и запрещенных сходбищах» связа­на с ответственностью за создание тайных, т. с. не разрешенных правительством, обществ. Причем речь шла об обществах, как имевших своей целью подрыв суще­ствовавшего политического строя, так и не преследовавших этой цели. Наказывались и основатели обществ, и их члены, а так­же лица, знавшие и не сообщившие об этом правительству. Деяния основателей и членов обществ, созданных с целью под­рыва политического строя, квалифицировались как государствен­ные преступления.
В главе «О недозволенном оставлении отечества» определялось наказание за нарушение существовавшего в России разрешительно­го порядка выезда. Право поступления на службу в иностранном государстве, дарованное российскому дворянству еще Жалованной грамотой, могло быть реализовано лишь с разрешения правительст­венных властей.
Вопросы въезда и выезда из России решались Третьим отде­лением императорской канцелярии и министерством внутренних дел. Были уста­новлены сроки действия заграничных паспортов (от 5 до 7 лет). Сейчас кстати – тоже 5 лет.

Недозволенное оставление отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или переходом в иностранное под­данство квалифицировалось как тяжкое преступление. Оно наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием из пре­делов России.

Наказывались и лица, нарушившие сроки разрешенного пребыва­ния за границей.