Sensorische Integration im Dialog Улла Кислинг Сенсорная интеграция в диалоге Понять ребенка, распознать проблему, помочь обрести равновесие
 Скачать 1.92 Mb.
|
|
«Работать надо не с конечным продуктом, а на промежуточных ступенях, там, где создаются условия для его появления». Принцип всегда один и тот же. Восточная мудрость применима и к нам: «Целью является путь». г) Филипп, 7 лет («умственная отсталость», стереотипии, тики) Занятие с Филиппом Филип ходит в вальдорфскую школу для детей, нуждающихся в душевной заботе. Ему там хорошо, он учится с удовольствием. В течение последнего года он каждую неделю проделывает неблизкий путь из Бремена в Гамбург. По словам матери, он Примеры работы всякий раз уже загодя радуется долгому путешествию на машине. Она считает, что уже одно только радостное настроение ребенка оправдывает длительную поездку. Хорошее настроение бывает у Филиппа далеко не всегда. В последнее время многое изменилось к лучшему, но ему все еще предстоит многому научиться. Филипп выглядит скованным, неловким, вялым, тяжелым на подъем. Этот белокурый мальчуган кажется довольно большим и худым для своего возраста. Время от времени он напряженно сгибает одну руку и приоткрывает рот, пальцами упирается в зубы. Это стереотипное движение активирует кинестетическое восприятие и помогает повысить тонус. В целом его физический тонус снижен, ему тяжело сопротивляться силе притяжения. Он либо «висит» всем телом, либо напряжен и скован, ему не удается отрегулировать тонус, потому и двигается он неуклюже. Его настроение так же неустойчиво, как и мышечный тонус. Он может быть очень нежным и ласковым, а в следующую секунду вдруг стать капризным, рассердиться или впасть в уныние, доходящее до депрессии, вызывающее приступы страха и слезы. Речью Филипп владеет хорошо, говорит очень выразительно. Часто использует слова и формулировки, вызывающие удивление у окружающих. Если Филипп чувствует себя хорошо в подлинном смысле слова, он полон идей и живого интереса, открыт, стремится постичь новое. Филипп заставил меня еще раз полностью пересмотреть свое довольно размытое представление о том, кого считают «умственно отсталыми». Пример Мама Филиппа рассказала такую историю. Семья отправилась в отпуск на машине. В какой-то южноевропейской местности дорога в течение часа вьется вдоль крутого берега моря. Филипп, не отрываясь, смотрит на море из окна машины. Внезапно он заявляет: «Тот, кто здесь сорвется в море на машине, предстанет перед Господом Богом совсем мокрым!» 152 На такие реплики и не найдешь, что ответить. В начале занятий Филипп демонстрировал резко повышенную чувствительность вестибулярной системы и кожи, при этом не проявляя никакой реакции на боль при ушибах. Это типичный случай ребенка, у которого маленькая царапина на коже или в душе вызывает сильнейшую боль. Но если на ноги ему падает тяжелая роликовая доска (глубинное кинестетическое восприятие), то тут он боли не чувствует. Со временем система равновесия Филиппа отрегулировалась до противоположной крайности, он недостаточно хорошо воспринимает раздражители, которые активирует сам. Если Филипп доверяет терапевту, то и тот не может вызвать у него достаточно сильного восприятия раздражителей. Такая регуляция от одной крайности в другую встречается довольно часто. Пример Инге Флемиг объясняет этот феномен на примере криволинейного графика. Сначала кривая колеблется в верхней половине системы координат (повышенная чувствительность). Первый успех терапевтических занятий вызывает колебания с полной амплитудой (между повышенной и пониженной чувствительностью), затем они начинают приближаться к среднему значению. Чем меньше амплитуда колебаний вокруг нулевой оси (остановка жизнедеятельности = смерть), тем уравновешеннее ребенок. нулевая линия п  овышенная чувствительность пониженная чувствительность Примеры работы Существуют люди, уравновешенность которых постоянно сильно колеблется, сохраняя при этом определенную ритмичность. Таких людей мы называем «авантюристами». Жизнь ничем не примечательного обывателя проходит в пределах мелких колебаний вокруг нулевой линии. Кинестетическое восприятие Филиппа улучшилось до такой степени, что некоторые стереотипии исчезли или появляются реже. Его кожа сохраняет повышенную чувствительность, Филипп избегает тактильного контакта. Тем не менее он охотно снимает на занятиях ботинки и носки. (Пожалуйста, никогда не заставляйте ребенка заниматься босиком или в шортах. «Вторая кожа» нужна детям для защиты. При хорошо отрегулированном кожном восприятии дети сами снимают обувь или охотно следуют предложению (а не приказу) терапевта разуться.) Филипп заходит в кабинет и забирается на рампу для роликовых досок. Мы занимаемся в большом зале с паркетным полом. Здесь есть несколько роликовых досок и подходящих к ним ящиков*, гигантский гамак (на шесть детей), шведская стенка, длинные скамейки, мягкие маты, обычные маты, три мини-батута, кресло-мешок, тяжелые мешочки с песком, на стене -доска для рисования мелом. В Институте** Инге Флемиг мы в свое время оборудовали четыре таких зала для занятий, где можно было в разных ситуациях работать над развитием базовых ощущений. Залы использовались по принципу ротации: каждый из нас в течение недели проводил занятия в одном зале, затем переходил в следующий. С детьми, трудно привыкающими к новой ситуации (см. пример Мартина), заниматься так было невозможно. Филипп знает все помещения и пробовал играть со всем, что в них есть. * Эти ящики ставятся на доски сверху. - Примеч. пер. "" IKE - Институт детского развития в Гамбурге, директором которого является Инге Флемиг. - Примеч. пер. Он встает и идет к роликовой доске. Наклоняется, с трудом ее поднимает (при этом двигается «по-стариковски»: скованно, напряженно, рывками) и несет доску к рампе. В этой ситуации можно говорить о диспраксии (расстройстве целенаправленных действий). Роликовая доска обычно побуждает детей кататься на ней. Перед рампой он хочет поставить доску на пол, но роняет ее, и она падает ему прямо на ноги. Филипп не чувствует боли! Он неуклюже наклоняется к доске и становится на четвереньки. Правой рукой он пытается подтолкнуть доску, чтобы она въехала на рампу, левой неловко помогает себе передвигаться на четвереньках. Затрачивая массу энергии, поскольку все эти движения получаются у него плохо, он наконец закатывает доску наверх. Таким же манером Филипп завозит на горку еще две «машины» и дает им названия в соответствии с известными крупными марками автомобилей. Он спускается вниз и я спрашиваю: «Какая теперь машина поедет?» Ответ: «Никакая!» Филипп до сих пор ни разу не завозил «машины» (роликовые доски) на эту невысокую (примерно полметра) горку, поэтому у него нет опыта и катания на них. Сознавая, что он недостаточно хорошо владеет собственным телом, он до сих пор остерегался таких «приключений». Сегодня он сделал шаг вперед. Это говорит об улучшении его самовосприятия. Это «само-осознанное» ощущение следует подкрепить двигательным опытом в условиях максимальной безопасности. Такую безопасность обеспечивают новые варианты охватывания, использования, понимания. Я начинаю катать одну из досок взад и вперед и «включаю мотор». Филипп снова поворачивается к рампе и на четвереньках забирается на нее. Затем он садится на машину с «включенным мотором». Я нарочно не предложила сделать ему это словами и не спросила, хочет ли он съехать на «машине» вниз. Филипп часто отвечает отказом. Он постоянно сталкивается с собственной неспособностью делать что-то так, как это уже умеет, к примеру, его младший брат. В словесном приглашении к действию Примеры работы кроется опасность, что он снова откажется или согласится ради меня, чтобы не утратить моего внимания. Но я хочу попробовать избежать и того и другого. Косвенное приглашение путем имитации звука мотора намного безобиднее и позволяет ему отреагировать спонтанно, не раздумывая. Высказанные (выраженные, в том числе напечатанные черным по белому) слова оказывают более сильное, как положительное, так и отрицательное, воздействие. Та или иная фраза в определенный момент может побудить нас к самым неожиданным поступкам или, напротив, навсегда блокировать способность к действию. В присутствии детей или младенцев (!) следует как можно более осторожно говорить о том, что они «никогда не вырастут» или «никогда не научатся ходить». Филипп показывает, что он хочет скатиться с горки. По выражению его лица видно, что собственная смелость немного его пугает. Он медлит. Я показываю ему, что могу руками слегка придержать, притормозить роликовую доску. Он нервно улыбается. Тогда я слегка касаюсь пальцем Микки Мауса на его футболке и говорю: «Пусть Микки Маус съедет с горки!» Филипп отталкивается и «едет» с горки, используя мой «ручной тормоз», тормозя ногами и придерживаясь сбоку рукой. У него получилось! С гордостью он проезжает по всему залу до гамака. Я придерживаю раскачивающийся гамак, иначе у него не получится залезть туда самому. Наконец Филиппу это удается, и он удобно устраивается в гамаке, мечтательно покусывает палец, затем восклицает: «Ветер, буря!» Долгое время он качался только «в ветер» (медленно), но в последние несколько недель ему понравилось качаться «в бурю», то есть настолько сильно, насколько мне удается его раскачать. Иногда он просит сделать «волны»: это значит, что я должна толчками сбоку притормаживать гамак, так что он дергается по диагонали (сильное воздействие на все базовые виды чувствительности). После 15 минут качания с регулярными остановками - паузами, чтобы «зайти на верфь», «закупить провиант» (тут он 156 ненадолго сходит с корабля, чтобы вновь почувствовать твердую землю под ногами), Филипп удовлетворяет свой голод на раздражители, воздействующие преимущественно на вестибулярную систему. Для обработки поступающей информации нашей нервной системе время от времени нужны паузы и смена раздражителей. Поэтому в терапевтическую или в выбранную ребенком ролевую игру я ввожу соответствующие сюжеты. Сойдя «на сушу», Филипп лучше понимает, удовлетворена его потребность в вестибулярных ощущениях или нет. «На суше» твердая земля становится ощущением тишины, которое тоже надо обработать. Оставаясь все время «на борту», без перерывов, он рискует «перенасытиться». Филипп устраивается в кресле-мешке и говорит: «Спокойной ночи!» Трудно представить себе более ясный сигнал того, что теперь ему нужна пауза, чтобы переварить полученные впечатления. Я сажусь рядом с ним и жду. Через некоторое время он рассказывает мне о драконе Фухуре. Дракон - он сам, сейчас он спит в своем логове. Я предлагаю укрыть его, он соглашается. Я укрываю Филиппа широким краем мешка, в котором он сидит, наваливаюсь на него всем телом, чтобы «раздавить» дракона. Дракон смеется и кричит: «Сильнее!» Это его любимая игра. Раньше он играл в огурец в сэндвиче, и я должна была выдавливать из сэндвича соус. В видеозаписи этого эпизода хорошо видно, как, воздействуя на кинестетическое восприятие, можно повысить мышечный тонус (или снять избыточное напряжение мышц!). Все оставшееся время мы занимаемся тем, что давим и тянем мышцы, сухожилия и суставы. Прежде чем закончить занятие, я, как обычно, предлагаю Филиппу выбрать последнее упражнение на свой вкус. Без колебаний он идет к рампе, садится на машину и съезжает по средней части горки вниз, поднимается и еще раз так же уверенно съезжает вниз - несравненно более ловко, чем было в начале занятия. Примеры работы Джин Айрес говорит: «Мы не можем упражняться в том, чего не умеем делать!» Филипп не упражнялся в катании с горки. Но он подготовил себя к тому, чтобы научиться кататься. Работа на подготовительных ступенях обусловила конечный результат (катание с горки). д) Амира, 14 месяцев (аутизм, эпилепсия, задержка развития) В начале января 1995 года мне позвонила мама маленькой Амиры, страдавшей аутизмом. Она рассказала, что девочка провела несколько месяцев в больнице, у нее наблюдались тяжелые эпилептические приступы (инфантильные спазмы) и нарушения развития, свидетельствующие о формирующемся аутизме. До недавнего времени врачи запрещали Амире контакт с другими детьми и взрослыми. Из-за ослабленного иммунитета ее организм не мог противостоять инфекциям. В последние два месяца состояние здоровья Амиры стабилизировалось, но начатая с этого момента физическая терапия не дала видимых результатов. Мать хочет прекратить эти занятия, потому что девочка не выносит прикосновений посторонних людей. По этой причине мать Амиры и решила обратиться в Дом Миньон (Институт амбулаторной лечебной педагогики и раннего развития в Гамбурге). На первом занятии Амиру охватывает сильный страх, граничащий с паникой. Она вцепляется в маму и старается даже не смотреть в мою сторону. Я замечаю, что ее мышечный тонус очень низок (возможно, в результате приема лекарств). Я не спеша водружаю кресло-мешок посреди кабинета, между мамой Амиры (с Амирой на коленях) и мною, и сажусь на мат на некотором расстоянии от них. Амира искоса наблюдает за моими движениями. (Мой опыт подсказывает, что пугающимся новой ситуации детям легче освоиться, если между мной 158 и ними находится какой-то крупный предмет, играющий роль «оборонительного вала».) Я демонстративно сажусь на свои руки, сопровождая это обращенными к Амире словами: «Моих рук нет, они спрятались». (Это еще один символический жест в сторону Амиры. Ей пришлось пережить столько обследований, чужие руки трогали ее, делали ей уколы, причиняли ей боль!) Я выжидаю. Из коридора доносятся голоса - дети из нашего садика поют. Амира показывает пальчиком в ту сторону и говорит: «Там!» Я рассказываю ей о детях и начинаю напевать ту же песенку. Знаками я прошу маму Амиры качать дочку в такт. Песня заканчивается, и мама перестает качать Амиру. Но Амире хочется продолжения, и она показывает это, раскачиваясь всем телом слева направо. Мама качает Амиру, а я пою. Мы варьируем мелодию и движение, делаем небольшие паузы. Амира успокаивается, ее страх проходит, она меняет свое положение на коленях у матери. Мама берет в руки ножку Амиры, и я, воспользовавшись предоставившейся возможностью, прошу ее сжать ножку покрепче, а затем ослабить нажим. Мать проделывает это несколько раз, и Амира дает понять, что ей это приятно. По моей просьбе мать сжимает ножку еще крепче, и Амира смеется. Мы продолжаем занятие «с дистанционным управлением», и Амира получает такое количество кинестетической информации для всех частей тела (то есть лучше ощущает свое тело), что отваживается спуститься с маминых коленей. Она делает несколько движений на четвереньках, оставаясь рядом с мамой, на безопасном расстоянии от меня. Ползает она плохо. При движении ей тяжело сопротивляться силе земного притяжения. Одну ножку она немного подволакивает, то и дело застывает на месте в одной и той же позе, стереотипным движением поднимает руку. Ее речь состоит из двух-трех слов и нескольких звуков. У меня создается впечатление, что Амира в целом чувствует себя неуверенно. Она только искоса смотрит на мать, на меня и на другие предметы. Примеры работы I На первом занятии мне важно дать понять Амире, что я заметила ее сопротивление близкому контакту и отношусь к нему с уважением. За время, проведенное в больнице, она научилась бояться посторонних, манипулирующих ею как куклой. Вместе с ее мамой мы решаем обратиться к моей коллеге Маргрет Ляйнвебер (лечебная педагогика, занятия по раннему развитию на дому), чтобы она параллельно со мной позанималась с Амирой на дому, в привычной обстановке. Кроме того, я узнаю, что эпилептические приступы появились у Амиры непосредственно после прививки против коклюша, первый приступ произошел на фоне сильного повышения температуры. Я рекомендую маме Амиры обратиться к врачу-гомеопату Лотару Урсинусу (я сотрудничаю с ним уже на протяжении 10 лет), чтобы проверить, не был ли припадок вызван прививкой, и при необходимости провести соответствующее лечение. На следующих двух занятиях Амира начинает понемногу исследовать помещение, всегда соблюдая безопасную дистанцию. Мне становится ясно, что ее склонность к стереотипным движениям - это проявление нарушений восприятия. Долгое пребывание в больнице привело к выраженной депривации всех видов чувствительности (сенсорная депривация). Эпилептические приступы и сильнодействующие лекарства лишь усугубляют ситуацию. Нарушение развития речи также следует рассматривать в связи с сенсорной депривацией. Но все это не имеет отношения к истинной причине всех проблем. На четвертое занятие мама приносит Амиру на руках: она спит. В последний момент я успеваю попросить ее не будить ребенка. Работа со спящими детьми - вещь очень тонкая, каждый раз это становится для меня настоящим экзаменом. Мама кладет Амиру, одетую в комбинезон, на мат. Она крепко спит, ручки полностью расслаблены, пальчики раскрыты. Я прошу мать сесть поближе к девочке, чтобы та тут же увидела ее, если проснется. Я начинаю тихо говорить с Амирой, напеваю песенку. Только потом я осторожно беру в руки ее ножки и легко, но ощутимо сжимаю их в своих ладонях (слишком легкое касание может раздражать). При этом я меняю слова песенки так, чтобы они описывали мои действия. За полчаса я успеваю в этой игре дать информацию всему телу, снять зимнюю одежду, так и не разбудив Амиру. Ее мышечный тонус меняется. Амира медленно просыпается и открывает глаза. Мама сидит совсем близко, и Амира сразу видит ее. Она переводит взгляд с мамы на меня. Я снова начинаю петь и ласково пожимать ее ножки. Потом плавным движением от стоп к бедрам я слегка перекатываю Амиру на бок, лицом к маме, и снова на спину. Она не сопротивляется. Наконец я медленно перекатываю ее через бок и поднимаю с мата, собираясь передать маме, чтобы та взяла ее на руки (я не уверена, нравится ли Амире то, что я с ней делаю). Но что-то заставляет меня помедлить: этот всегда такой вялый ребенок сейчас всем телом следует моим движениям, прижимается ко мне, и я сама беру Амиру на руки, крепко обнимаю, чтобы она могла свернуться калачиком в позе эмбриона. Я покачиваю ее из стороны в сторону, и Амира впервые открытым ясным взглядом смотрит мне прямо в глаза. Занятие заканчивается, и Амира разрешает мне вынести ее на руках в коридор. Одеваясь, мама Амиры со слезами на глазах говорит: «Амира до сих пор никому кроме меня не позволяла к ней приблизиться, даже папе. Я постоянно должна быть с ней. Это так тяжело». В течение следующих месяцев я наблюдала, как Амира делала огромные успехи в социальной и эмоциональной сфере и в моторике. Первый курс гомеопатического лечения тоже положительно повлиял на ее состояние. Стереотипные модели поведения исчезли, Амира начала произносить предложения из двух слов и ходить. ЭЭГ показала практически нормальную картину. К июню 1995 Амира превратилась в живую веселую девочку. Хо- Примеры работы дить у нее с каждым днем получалось все лучше, ей нравилось обниматься, и в целом она очень хорошо развивалась. После очередной прививки (от кори) Амира начала спотыкаться и часто падать. Она совершенно перестала говорить, вернулись признаки аутизма. Пришлось повторить курс гомеопатического лечения последствий прививки. Только через восемь недель Амира снова достигла в моторике того уровня, который предшествовал прививке от кори. В речи ей для этого понадобилось более полугода. К сожалению, нам пришлось прекратить занятия, потому что Амира уехала из Гамбурга. Неизвестно, как продолжилось ее развитие в дальнейшем. Маргрет Ляйнвебер: отчет о лечебно-педагогических развивающих занятиях в раннем возрасте (Дом Миньон, Гамбург) Я с радостью воспользовалась предложением Уллы Кислинг поддержать ее занятия с Амирой упражнениями на дому, поскольку слаженная работа терапевтов создает оптимальные условия для развития ребенка. В течение полугода я посещала Амиру раз в неделю. Проблемы Амиры проявились при первой же встрече: она отставала в развитии во всех областях, избегала прямого зрительного контакта, проявляла стереотипии в игре, не позволяла до себя дотрагиваться и нуждалась в очень тесном контакте с матерью. Дома, в привычной обстановке, девочка почти все время сидела на коленях у мамы или рядом с ней и не позволяла к себе прикоснуться. Из всех сокровищ, скрывающихся в моей «корзине для раннего развития», Амира всегда выбирала проволочный лабиринт с бусинами. Он служит для тренировки внимания, координации рука-глаз, освоения пинцетного захвата, движений с пересечением средней линии тела. Девочка передвигала цветные деревянные бусины с одной стороны на другую, а я пела песенку. Все мои попытки предложить другие игры оставались безрезультатными, Амира всегда хотела играть только в эту игру и только под одну мелодию. На следующем занятии она вновь не проявила никакого интереса к другим игрушкам, и я решила постепенно вносить разнообразие в игру с бусинами, прихлопывая и притопывая в такт, напевая мелодию громче и тише, со словами и без слов, быстрее и медленнее, или вводить в игру куклу Берту. Постепенно Амире понравилось разнообразие, и она стала сама выбирать те или иные варианты. Незаметно для самой Амиры мы от топания перешли к песенке про лошадку, от хлопания - к песенке про пирожок. Когда дело дошло до песенки «Вот тебе монетка», я в первый раз коснулась ее ладошки, и Амира не оказала никакого сопротивления. С этого момента она стала позволять мне дотрагиваться до себя и научилась прикасаться к самой себе в игре. Мы мазали все пальчики кремом: пальчик-папу, маму, бабушку, дедушку и малыша, или каждый получал капельку душистого масла. Мы по очереди - кукла, мама, я и, наконец, сама Амира - гладили Ежика Колючку (жесткую щетку), что стимулировало восприятие границ собственного тела. Особое внимание уделялось слабой моторике рта девочки, поскольку Амира постоянно держала рот открытым, страдала обильным выделением слюны, отставала в речевом развитии. Поначалу Амира неохотно выполняла упражнения, но постепенно привыкла, и они ей понравились: похлопывание вокруг рта, вибрация, массаж электрической зубной щеткой, выплевывание каштанов в мишень, выдувание мыльных пузырей, игра на губной гармошке и дудочке или откусывание хлеба без помощи рук. Все наши игры сопровождались постоянно повторяющимися поговорками, песенками и комментариями. Через несколько недель занятий Амира сделала большие успехи. Она научилась ловко откручивать и закручивать нарезные пробки, строить высокие башни, прятать каштаны в ящик, протискивая их в мелкие отверстия, с помощью взрослого раздевать куклу, с силой раскручивать юлу. Ее взгляд стал направленным, она смотрела на то, чем были заняты ее руки, и искала зрительного контакта с окружающими. Пугаясь соб- Примеры работы ственной смелости, она сама стала перебираться с коленей матери на мои, так что маме удавалось сначала ненадолго отойти, а потом и вовсе не появляться в комнате во время занятий. Новая прививка стала тяжелым ударом, прервавшим последовательные улучшения в развитии Амиры и заставившим ее вернуться на предшествовавшую ступень. Ей понадобилось много времени, чтобы вернуться на прежний уровень развития, а в области развития речи восстановить исходный уровень так и не удалось. Помимо занятий с Амирой важной составляющей посещений на дому были разговоры с ее мамой, постепенно ставшие регулярными. Мама спрашивала, в частности, какие игрушки подходят Амире. В самом деле, у Амиры было много механических игрушек, скорее способствовавших развитию ее склонности к аутизму, а других игрушек было слишком много: например, пять кукол вместо одной, которая могла бы стать для ребенка любимой. Мама Амиры предпочитала вербальное, объясняющее и реалистичное общение с ребенком, я же пыталась научить девочку фантазийной игре, в которой кубик мог бы стать человеком, деревом, машиной или же просто оставаться кубиком. Поскольку мама заметила, что Амира с удовольствием играла со мной, и сама научилась играть таким образом и занимать себя, она без возражений приняла мою манеру общения с ребенком, столь отличную от ее собственной. Перед отъездом семьи из Гамбурга я подарила Амире на прощание лабиринт с бусинами, в который она все еще играла с большим удовольствием. В моторике она практически достигла уровня, соответствующего своему возрасту. Отчет врача-гомеопата Лотара Урсинуса (Гамбург) Амира, полтора года, пришла ко мне на прием с мамой 21 января 1995. Мама рассказала, что после прививки от коклюша у Амиры поднялась высокая температура, и это вызвало продолжающиеся до сих пор судорожные припадки и остановку в разви- 164 тии. У Амиры проявляются симптомы аутизма. В июле 1994 было проведено лечение АКТТ", после чего в состоянии девочки наметились некоторые улучшения. Методом электроакупунктуры по доктору Фоллю я смог установить у Амиры непереносимость не только комбинации вакцин против дифтерии, столбняка и коклюша, но и вакцины против ХИБ-инфекции и БЦЖ. Прием гомеопатических средств, выбранных по показаниям соответствующих тестов, дал результат уже через несколько дней. Уже 1 марта мать сообщила мне, что Амира сделала большой скачок в развитии. Мы повторили гомеопатическую комбинацию вакцин 17 марта и вызвали повышение температуры до 38,9°С. К сожалению, беспокоясь за Амиру, мама дала ей жаропонижающее (свечку). Тем не менее можно было наблюдать явное улучшение состояния здоровья и развития девочки. В следующий раз Амира и ее мама пришли на прием 10 августа. Мама Амиры рассказала, что Амира развивалась очень хорошо, данные ЭЭГ, сделанной 1 июня, оказались почти в норме. По совету лечащего врача Амире 26 июня сделали прививку против кори. На следующий день девочка почувствовала себя плохо, настроение испортилось, сильно вырос судорожный потенциал. Процесс развития, так хорошо проходивший вплоть до этого момента, развернулся вспять. Амира немедленно получила вакцину в гомеопатической форме (С 200) в комбинации с гомеопатическим препаратом. Первый прием не дал значительных изменений. Поведение Амиры нисколько не изменилось. Добиться результата удалось только после повторного приема в комбинации с комплексным нозодом**. Устранить последствия второй прививки оказалось * Адренокортикотропный гормон. -Примеч. пер. ** Один из четырех основных типов нозодов, т.е. препаратов, приготовленных с соблюдением гомеопатической технологии из патологически измененных органов или частей органов животных и человека и представляющих собой сочетание возбудителя и продукта реакции окружающей среды. - Примеч. пер. Примеры работы не так просто, но к счастью, возможно. В дальнейшем состояние Амиры стабилизировалось благодаря параллельным терапевтическим занятиям с Уллой Кис-линг и Map грет Ляйнвебер. После второй реакции на прививку мать приняла твердое решение отказаться от прививок в дальнейшем. Этот опыт стал целебным. Письмо от мамы Амиры (которое я получила |