Сергей Викторович Вишневский Холодное пламя Гори!
 Скачать 458.99 Kb.
|
Глава 7Рус выпрямился и, стараясь не дрожать от воя учителя неподалеку, закончил последнюю руну. Рисунок заполнился и начал издавать едва заметное свечение. Парень взял в руки бумажку, на котором было записано последнее ключевое слово для защиты и, набрав полную грудь, прочитал вслух: – Рыженькая, укуси меня за пятку! Я забыл слово‑ключ… – парень нахмурился и сбледнул, когда понял, что только что сказал. Стоявшие за его спиной рабы молчали, а парень с ужасом наблюдал за защитой, построенной на его крови. Вопреки его ожиданиям, она не распалась и более того набирала силу. – Чего стоишь? – послышался сзади мужской голос из‑за спины. – Иди кусай! Делай, что маг говорит! Парень удивленно обернулся и обнаружил посреди комнаты молодую девушку с рыжими волосами, которую самым наглым образом выпихнули из толпы. Так как она была единственная с рыжими волосами, ни у кого не возникло вопроса, к кому обратился господин маг. – П‑п‑п‑п… – заикаясь, пыталась сказать что‑то она. Парень взглянул на симпатичное личико и не смог удержать взгляд и опустил его на тугую рубаху, подчеркивающую молодую высокую грудь. – Что… Что случилось? – встряхнув головой, произнес парень. Откровенный наряд девушки почти мгновенно выбил все мысли из парня. – П‑п‑правую или левую? – трясясь от страха, произнесла она. – Что? – не понял парень. – Пятку. Какую п‑п‑пятку кусать? В этот момент защита вошла в полную силу. Парень обернулся и обнаружил оранжевую вязь рун, которую он писал своей кровью. Она светила настолько ярко, что единственную масляную лампу можно было бы с легкостью гасить. Помимо яркого света в помещении наступила полная тишина, а вой учителя снаружи, словно отрезало. – Не тяни! Кусай его! – прошептала женщина из толпы. – Не надо меня кусать! – возмутился парень и, повернувшись, оглядел толпу. – Вы вообще откуда взялись? Кто такие? – Так мы это… – вышел вперед жилистый мужчина с проступающей сединой в короткой стрижке. – Невольные мы. – Где вас так помотало, что в невольных оказались? – спросил парень. – У северян невольников нет. – Я имперских кровей, семьи вот две тоже. Есть еще из вольных баронств семья. Остальные вразнобой. Даже северяне есть. – Когда надо будет – я сам за себя скажу, – с угрозой произнес широкоплечий крепыш, сидевший на полу и внимательно рассматривавший руны на стене. – Ну, как бы… – Как сюда попали? – спросил парень, внимательно осмотрев недовольного крепыша. – Нас с невольничьего рынка в империи выкупили, – начал рассказывать мужчина. – Торгаш Махмед выкупил нас и вез в свои земли. – А потом? – Потом наш караван из трех кораблей настигли северяне. Два корабля они захватили, а наш ушел. К вечеру появился он… – тут мужчина сглотнул и, стараясь не показывать страха, продолжил: – Он из каюты этого торгаша вышел с его головой, весь кровью перемазанный. Кодла торгашеская как его увидела – сразу в воду сиганула. Он нас выпустил и на весла посадил. – Он голову жрал, – послышался мужской голос. – Прямо мозг из нее высасывал! На ябиду тут же зашикали, а слово снова взял старший. – Было дело, но наших ни одного не тронул. Как до берега пологого доплыли, он нас всех с корабля согнал и заставил весь груз на берег вывалить. Пока мы корабль разгружали подчистую, он с вереницей медведей и лосей пришел. На них поклажу и погрузили. А там пешком до сюда. – Оленей видел, – вздохнул парень, припоминая смрад, с которым пришли «слуги». Парень оглядел рабов и заметил одну странность. Все были одеты в лохмотья, кроме молодых девушек, которых нарядили в обтягивающие и откровенные наряды. Они были красивы и крайне сексуальны, но слишком выделялись на фоне остальных. – Почему эти одеты так? – Наложницы, – пояснил старик. – Мы по разговору поняли, что Махмед их для себя брал. Потому и нарядил так… для дела. – Понятно, – смутился Рус и решил перевести тему, чтобы не начать краснеть под их внимательными взглядами. – Что за товар довезли до заставы? На самом деле парень был довольно взрослым. Ему уже исполнилось восемнадцать лет, но за всю его молодую жизнь о девушках он задумывался не часто. К его сожалению или к радости его семейства, отец смог привить ему трудолюбие. Да и память об отце, выходившем на заработке с лихоманкой, не давала ему покоя. Мать тогда уже тоже болела, но есть что‑то было нужно. Одним словом, молодость у парня вышла довольно продуктивной, и времени на девушек у него не было. Предел мечтаний парня была рыжая Марта с Цветочного перекрестка. Несмотря на всю его загруженность работой, она всегда ему улыбалась. Пусть он ни разу с ней толком не поговорил, но даже так. Ее улыбка приятно грела душу. А тут перед ним были молодые девушки в рубашках, обтягивающих грудь так, что того и гляди шнурки‑завязки порвет. На лица все симпатичные, фигуристые, с талией, какой парень и в жизни не видывал. Не удивительно, что молодой половозрелый мальчишка впадал в ступор, когда ловил на себе заинтересованные взгляды девушек. – На нашем корабле только самое дорогое было, – пояснил мужчина. – Ткани имперские, мелкая стальная утварь, специи и вино. Еще мелочь всякая. – Припасы с корабля взяли? – Все забрали, – кивнул мужик. – Насколько хватит, если экономно? – спросил он. – На пару месяцев точно растянем, если пояса потуже затянуть. – Потуже не надо, – вздохнул парень и снова оглядел доставшихся ему людей. Взгляд остановился на брюнетке, которая с интересом разглядывала его лицо. – Кто у вас что умеет? Парень отвел взгляд и уставился на старика, ощущая, как щеки предательски начинают краснеть. – Толковых мастеров нету. Двое плотников, но не корабелы. Так, домашние мастера. Каменщики есть, но никто по камню резать не умеет. Только дом построить или мост, на худой конец. Кузнец вроде есть, но не шибко в нем уверен. Болтает много, хвастается. За работой его не видал. Много народу, кто в неволе родился. Куда поставят, там и работали. – А девки эти… – спросил парень, кивнув на притихших рабов. – Девки все невольные. Говорят, что обученные. В «Доме похоти», в империи их, мол, обучали, но… – старик развел руками. – То говорят, а Махмед их пользовать не стал. Может набрехали, чтобы цену себе набить и место устроить. – С чего так решил? – Видел я дев из того дома. Она взглядом глянет, а у тебя нутро переворачивается, и ноги подкашиваются. Не чета этим молодкам. Парень кивнул и спросил: – Тебя‑то как звать? – Юсиф я, господин. В невольниках второй десяток. В мастерах никогда не ходил, но всегда на кнуте держался. За ватагами рабскими следил, работы выполняли. – Рабский начальник? – нахмурился Рус. – Коли так удобнее говорить – пусть буду рабским начальником. – Из южан? – Из них, – кивнул мужчина. – Что теперь делать думаете? – Как что? Тебе служить, – пожал плечами мужчина. – Тот… та тварь, что нас сюда привела, сказала, что мы магу в обслугу отданы. А он, слуга, нас к нему ведет. Парень нахмурился, но вспомнив текст, оставленный на записке, названный «ключевым словом», вздохнул и осмотрел рабов еще раз. – Тоже мне, шутник… – произнес он. *** – Итак! – с довольной миной произнес Роуль, глядя на своего ученика. – Как видишь, теперь есть кому прибраться, отстроить заставу, приготовить поесть. Знаешь, что это значит? Нежить сидел на обломленом куске скалы и с улыбкой смотрел на ночное небо. Твари пришлось нелегко в ясную ночь, и его изрядно потрепало, но сейчас он пребывал в состоянии близком к нирване. Ночь была в своих правах, а убывающая луна спряталась за плотными облаками. – Мы начнем заниматься? – О‑о‑о‑о‑о‑о да‑а‑а‑а‑а, – протянул Роуль и взглянул на ученика. – Помнишь, что я обещал? – Ты обещал, что первым делом научишь не умирать от магии. – Не совсем так. Первым делом я научу тебя самолечению. Ты должен научиться отращивать конечности, заживлять раны и, если повезет, имитировать смерть. – Зачем? – Поверь мне, из всего, что я перечислил, на самом деле мне в молодости помогала именно имитация смерти, – с беззаобной улыбкой произнес упырь. – Но до этого надо еще дожить… как бы это глупо не звучало. А пока… Тут упырь указал на судовой журнал и спокойно произнес: – Бери писчие принадлежности и зарисовывай первый узел. – Какой узел? – Вот этот, – вытянул руку упырь. На его ладони, между костей, проявился черный клубок из шестинитей, переплетенных между собой. – Этот узел можно воспроизвести с помощью имперской геометрии. Они любят все видеть в конструктах. Обычных магов в университете они вообще обучают только плоским конструкциям. Но этот путь ущербен по своей сути. Как и ущербен путь подгорных мастеров, которые пользуются рунами. – Теми знаками, которые я писал на стене? – Теми самыми, – кивнул Роуль. – Они хороши, когда нужно не спеша и основательно подготовиться к магии. Но в реальном бою – это кривой костыль для сокола, упавшего на дно ущелья. – Это сложный узел, – хмурясь, произнес парень. – Да, и я тебе покажу, как его плести. Смотри внимательно, – упырь слегка дунул на руку, и узел медленно и неспешно развязался, распавшись на пять отрезков. – Для понимания возьми куски веревки. Так будет проще. Парень сходил к остову небольшого здания, в котором устроили импровизированный склад, и принес оттуда куски веревки. Он внимательно следил за кусками веревок на руке упыря, повторяя все движения нитей, а сам нежить продолжил рассказ: – Конечно, у всего есть свои недостатки. Конструкты имперцев проще и универсальнее, но от этого на порядок хуже в плане эффективности. Гибкости вообще никакой. Руны дадут фору даже узловому построению в плане эффективности, но они жутко неудобные и громоздкие. В бою – полная чушь. – А в чем минус узлового подхода? – спросил парень, осматривая свой узел. Несмотря на то, что он повторил все в точности, форма его узла была совершенно другой. – В сложности. Узловая магия очень сложная, но при этом крайне быстрая и эффективная. Но сложная она только в плане запоминания. В бою она на порядок эффективнее конструктов и рун. Потери в сотни раз меньше, чем у конструктов, но при этом компактность и скорость, которая рунам и не снилась. – Получается, если я создам из своей силы этот узелок, то… – Чтобы его создать, тебе для начала надо научиться создавать нити, – кивнул Роуль. – И только потом приступать к самому узлу. – А как создавать нити? – Ты показывал мне, как пытался собрать стихию в одну точку. Принцип тот же, но теперь надо создать из нее нить. Потом две, потом пять… – сделал парочку неопределенных жестов рукой упырь. – Но… я же едва могу держать один огонек. – Ты думаешь, я тебе просто так говорил про сложность? – хмыкнул Роуль. – В этом первая и основная сложность, из‑за которой имперцы давно отказались от узлового подхода. Надо чертовски много корпеть и стараться, чтобы добиться успехов в этом подходе, но если ты не струсил, не туп, как валенок, то ты получаешь очень и очень хороший инструмент для работы с магией. Ты ведь не трус? – Не трус. – И не тупой. Это мы уже выяснили. Значит, у тебя все получится, – беспечно пожал плечами упырь. – Надо всего лишь приложить достаточно усилий и научиться хорошо контролировать свою силу. – Я сделаю, – кивнул парень и указал на свой узел. – А почему у меня узел не такой выходит? Я же все так же делаю. – Это вторая сложность узлового подхода, – Роуль взял узел из веревок и потянул пальцем петлю. – Чуть перетянул вот тут, а затем не оставил место вот тут… Два движения изменили узел, и он стал точной копией того, что показывал учитель. – Мало провести нить так, как нужно. Надо еще выдержать натяжение. – Пока это кажется очень сложным, – вздохнул парень, рассматривая получившийся узел. – Так всегда, когда начинаешь работать с чем‑то новым, особенно, если оно еще и достаточно сложное и необычное, – пожал плечами Роуль. – Разница между имперским выпускником‑идиотом и тобой сейчас не принципиально большая. Он знает множество конструктов, а ты нет. Вот и все. – Они там просто учат конструкты? – нахмурился парень. – Они много чего учат и считают это важным, – усмехнулся упырь. – Они думают, что заставив выучить сотни растений, маг земли после выпуска сможет сварить зелье. Чушь собачья. Он через пару месяцев не вспомнит, как они назывались, и в каких пропорциях их надо положить. Ты точно таким не будешь. – Почему? – Потому что ты будешь использовать свои навыки ежедневно. Отточенные до автоматизма навыки – вот, что делает начинающего мага по‑настоящему опасным и серьезным противником, отличным помощником и незаменимым магом. Понимаешь? – Не совсем. – Лучше иметь одно отточенное до автоматизма узловое заклинание… тот же огненный меч, чем десяток вариаций копья света из обычных конструктов, – пояснил учитель. – Разница настолько огромна, что превращается в пропасть в настоящем бою. – Теперь понял, – кивнул ученик и спросил: – А кроме самолечения, ты дашь мне другие знания? – Когда ты сможешь выживать там, где не смогут выживать другие, мы с тобой поговорим об этом, – кивнул упырь. – К тому времени ты уже сам сможешь понять, что тебе нужно, а я смогу ответить, что из этого я смогу тебе дать. Роуль поднялся на ноги и взглянул на ученика. – К тому же мой ученик – не чета этим соплякам из империи! Ни у одного из них нет и половины того, что есть у тебя! – с улыбкой произнес он. – Вы про силу? – Вообще‑то я про три десятка рабов и шесть наложниц, – расплылся в улыбке упырь. – Но сила да‑а‑а‑а. Силы тебе не занимать, но я бы с удовольствием поменял ее в тебе на мозги, но тут уж кому как повезло… – Я не тупой, – снова набычился парень и тут же, поймав себя на мысли о провокации со стороны учителя, перевел тему: – Зачем вы написали чушь в записке вместо того, чтобы дать слово ключ. – Но согласись, было весело, – наклонил голову учитель. – Нет, не весело… – О‑о‑о‑очень весело, – протянул учитель. – Ты бы видел свою физиономию! Я очень надеялся, что она вцепится тебе в пятку… – Получается вы… тогда вы не выли? Вы ведь… – Да, я ржал, – оскалился Роуль. – Или ты думаешь, что я упущу возможность как следует развлечься? Чем мне еще по‑твоему заниматься в горах? От меня уже даже горные козлы разбежались! – Это было… – Да брось, – махнул рукой учитель. – Всего лишь шутка. Никто не пострадал, никто не умер… даже за пятку никого не укусили. Парень вздохнул и кивнул. – Хорошо, не укусили, а ведь могли. – Могли, – довольно кивнул упырь. – Ладно. Мне пора заглянуть в старые тайники. Там, вроде бы, было что‑то из золота и серебра. – Зачем? – А еду ты на что собрался покупать? – хмыкнул упырь. – Или думаешь, твои рабы смогут «по‑быстрому» организовать тут поля и засеять? – Нет, но… – Завтра выбери несколько человек для похода к северянам. Они хоть и принципиальные драчуны, но заработать золота никогда не откажутся. – Хорошо, – кивнул парень. – До завтра, – махнул рукой учитель. – И помни – принципиальная разница между хорошим магом и плохим заключается во времени, которые они положили в свой дар, и в трудностях, которые они преодолели. Учитель растворился в воздухе, превратившись в смазанную тень, а парень вздохнул и направился к небольшому домику. Это было первое строение, что восстановили рабы. Дом был фактически цел, за исключением сгнившей крыши. После того, как сделали заново и восстановили очаг, пару плотников постарались и выстроили для него большую просторную кровать. Спать на ней можно было и вдоль, и поперек. На вопрос «Зачем такую большую?» ему никто не ответил и прятал взгляд. – Нити, значит, – произнес парень, подняв руку. Он направил в нее силу и уже без труда вызвал плотный оранжевый огонек. Тот плясал на ладони, но не думал вытягиваться, как бы парень не старался. Он подошел к самому дому, где еще горела лампада и, не развеивая огонек, вошел внутрь. Две секунды он пытался понять, что происходит. Внутри дома его поджидало шесть обнаженных наложниц. Каждая смотрела на него со смесью страха и интереса. – Так, – произнес парень и развеял огонек. – Чего я не знаю? Вместо ответа рыженькая прижалась к нему и впилась в губы. Она обняла его за шею и прильнула всем телом. – Не надо нас сжигать, – прошептала на ухо черненькая, прильнувшая сбоку. – Мы тебе еще пригодимся… Ее рука скользнула по животу и опустилась ниже, в штаны. – Мы мастерицами любовными не названы, – прошептала на ухо русая. – Но кое‑что умеем. Вот увидишь… мы тебе пригодимся… Черненькая, почувствовав, как мужское достоинство мгновенно пришло в боеготовое состояние, расплылась в улыбке, подмигнула рыженькой и прошептала: – Вы не пожалеете, господин… Еще одна светлая прильнула сзади и, развязывая шнуровку на штанах, спустила их. Рыженькая, до этого не отпускающая губ парнишки, опустилась на колени, а губами парня завладела черненькая. – Вы не пожалеете, господин, – зашептала русая. |