Курганы. Скифы и сарматы

• Название: Скифы и сарматы
• Дата: 25.04.2022
• Размер: 0.58 Mb.
• Имя файла: Курганы.doc
• Тип: Документы; #496243
• страница: 2 из 5

Глава 11 ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК ЮЖНОЙ СИБИРИ

Железный век Сибири лучше всего изучен по саяно-алтайским древностям. Его начинает тагарская культура (VIII—III вв. до н. э.), названная по острову на Енисее напротив Минусинска. Одно­временная скифской культуре, она близка ей и по формам хозяйст­ва, что отразилось в сходстве многих вещей, и в искусстве.

Обычно считают, что одним из главных различий этих двух культур является несходство в ведущем металле, но этот вопрос дискуссионен. Сибироведы указывают, что господство бронзы у та­гарцев кажущееся, что это представление вызвано особенностью погребального обряда, в поселениях же преобладают железные ве­щи. Однако материалы раскопок тагарских поселений опубликова­ны пока недостаточно, поэтому пока трудно говорить о распростра­нении железа у тагарцев с раннего железного века, хотя в единич­ных изделиях оно у них известно с VI в. до н. э.

Металлургия бронзы достигает уровня развития ремесла, но еще долго, как это было повсеместно, укладывается в рамки разла­гающегося родового строя.

Из бронзы, состав которой по сравнению с предшествующим временем был улучшен, делали большое количество разнообразных вещей. Многие из них представляют собой случайные находки, что типично для тагарских древностей. Среди них чеканы и кинжалы, кельты, тесла, ножи, много украшений, из которых следует отме­тить бронзовые бляхи, считающиеся изображением солнца. Часты находки бронзовых серпов с дырочкой для ремня, при помощи ко­торой серп надевали на руку.

О развитом земледелии тагарских племен говорят имеющиеся каналы, считающиеся оросительными, многие из которых относят­ся к этому времени. В силу крутизны местности каналы были недлинными и не требовали значительного труда для их сооруже­ния. Обычно считают, что тагарское земледелие было мотыжным, но некоторые археологи доказывают, что землю уже пахали. Еще в афанасьевское время население, пришедшее с запада, принесло сюда культуру пшеницы, проса и ячменя. Зерна этих растений на­ходят в тагарских погребениях.

Существенная роль в хозяйстве принадлежала скотоводству, постепенно утрачивавшему свое ведущее значение. О составе ста­да говорят найденные кости коров, овец, лошадей, свиней. Наход­ки частей конской сбруи свидетельствуют, что лошадь использова­ли и как верховое животное.

Тагарские племена были оседлыми. Известно около ста поселе­ний, которые, правда, еще недостаточно исследованы. Все же можно сказать, что среди них были постоянные (типа селищ и городищ) и временные (сезонные). На некоторых таких памятни­ках исследованы остатки небольших землянок, на других—назем­ных жилищ.

Гончарное производство тагарцев продвинулось вперед, но еще не достигло уровня ремесла: решающий признак—гончарный круг—только появляется, и притом лишь кое-где. Возникли но­вые формы сосудов, в частности кувшины. Существовало кожевен­ное, скорняжное, косторезное производство, довольно часто нахо­дят остатки шерстяных тканей—было развито прядение и ткаче­ство.

Основными памятниками тагарской культуры являются погребе­ния. Тагарские курганы окружены четырехугольными оградами из каменных плит. Под курганными насыпями находятся квадратные могильные ямы с как бы вставленными в них срубами. Иногда вместо срубов стенки могильных ям обложены каменными плитами. Умение делать деревянные срубы говорит и о распространенности срубных жилищ.

В ранних тагарских курганах погребено по одному покойнику. При погребенных много различных вещей скифо-сибирских форм, что типично для культур степной полосы. Много стрел скифских ти­пов. Одинаковые формы вещей встречаются на огромном простран­стве. Таковы, например, чеканы камских культур, сходные с сибир­скими.

Оружие клали как с мужчинами, так и с женщинами. К концу культуры вместо оружия и орудий помещали их маленькие бронзо­вые и, кажется, железные изображения-символы, изготовленные специально для погребальных целей. Тогда же появляются глиня­ные погребальные маски, хорошо передающие физические черты погребенных. Такие маски, но уже изготовленные из гипсовидной терракоты, особенно распространились в последующее, таштыкское время. Имущественное неравенство в погребальном обряде выра­жено слабо.

По своему физическому облику тагарцы были европеоидами, ближайшими потомками афанасьевцев.

К концу культуры у тагарцев начинается процесс классообразования. В тагарских курганах IV—III вв. до н. э. находят уже не по одному, а по 100—150 погребенных—вооруженных мужчин. Это были дружинники, причем некоторые археологи полагают, что дружина была уже территориальной. Военные столкновения стали частыми. Причина грабительских набегов состояла в стремлении овладеть соседскими стадами.

Наряду с коллективными могилами сооружались огромные кур­ганы, из которых выделяется курган Салбык (IV—III вв. до н. э.) высотой 11м, поперечником полкилометра. В нем погребен ста­рик-вождь (“царь”) с убитыми рабами. Погребение было ограбле­но в древности. Под курганной насыпью открылось огромное со­оружение из каменных глыб; ограда имела размеры 70х70 м при высоте до 6 м. Некоторые плиты для ограды были привезены с берегов Енисея за 75 км. Из находок можно отметить старый жер­нов ручной мельницы. За огромные размеры и пышный погребаль­ный обряд курганы Салбыкской долины называют царскими. Они свидетельствуют о далеко зашедшем обособлении племенной вер­хушки.

В Туве, также входящей в Южную Сибирь, расположены боль­шие по площади, но невысокие земляные курганы (VIII—III вв. до н. э.).

Наиболее известен курган Аржан (VIII в. до н. э.), поперечник которого достигал 120 м при высоте до 4 м. Под его каменной на­сыпью обнаружена сложная система срубов, сложенных из бревен лиственницы толщиной 40—50 см и более. Бревна хорошо сохранились. Центральную часть кургана занимал сруб, в котором были похоронены могущественный межплеменной вождь (“царь”), а также сопровождавшие его жена, приближенные и кони. От цент­ра кургана радиально расходились линии срубов, которых всего оказалось 70. В трех из них (кроме камеры “царя”) находились погребения мужчин, а во многих других найдены костяки лошадей. Всего погребено 17 человек (включая “царя”) и более 160 коней. Все кони старые, значит, они не из царских табунов, а приношения подвластных племен. Пол “царской” и некоторых других камер был выстлан соболиными шкурками, а под настилом “царского” сруба найдены остатки 15—20 конских хвостов, что отражает особую роль коня в религии. Жертвенных коней больше только в одном из скифских курганов, возле Ульского аула на Кубани, где их около 500. Но ни в одном скифском кургане не было столь большого чис­ла сопровождавших покойника лиц.

Аржан постигла общая судьба больших курганов: он был ограб­лен в древности. Поэтому драгоценных вещей там найдено немного, однако остатки погребального инвентаря позволяют думать, что при погребенных было много золотых украшений и дорогих вещей. Хорошо сохранились части конской сбруи, в частности бронзовые удила и псалии. Они найдены группами одинаковых типов, это го­ворит о том, что каждая группа лошадей, от которых осталась эта сбруя, была принесена в жертву от определенной территориальной общины—рода. По типам вещей можно выделить 29 отдельных археологических комплексов, датируемых одним днем похорон, но происходящих из 13 географических пунктов.

Из вещей интересны маленькие пластинки из бирюзы, служив­шие инкрустацией в золотых изделиях. Такие инкрустации извест­ны в золотых вещах Сибирской коллекции Петра I, выполненных в зверином стиле. Значит, одежда аржанского вождя была украше­на такими же бляхами в скифо-сибирском стиле.

Интересна находка оленного камня. Так называют камни с вы­сеченными на них изображениями оленей, лосей, оружия. Они встречаются в Южной Сибири, в том числе в Туве, но здесь оленный камень найден в курганной насыпи, значит, он старше време­ни возведения кургана. Аналогии таким камням известны на ши­рокой территории: на Южном Урале, Северном Кавказе, в Север­ном и Западном Причерноморье—и датируются предскифским или киммерийским временем.

Путем дендрохронологического анализа бревен из срубов Аржана установили дату —около 800 г. до н. э., т. е. начало VIII в. до н. э. Судя по характеру годичных колец, погребение совершено в сентябре.

Культуры скифо-сибирского типа складываются в VIII—VII вв. до н. э. в степной полосе от Дуная до Китая и характеризуются сходным хозяйством — кочевым скотоводством, с переходом к кото­рому эти отличные друг от друга, непохожие племена приобрели многие общие черты, свойственные кочевым общинам независимо от места их обитания, от особенностей хозяйственной и социальной жизни. Их жилищами часто служили легкие переносные шатры или целые вереницы крытых повозок; утварь была портативной, небьющейся, одежда — приспособленной для кочевой жизни. Пита­лись сибирские племена мясом и молоком, которые им давали ог­ромные стада. В перекочевках племена часто встречались, что обусловливало обмен культурными достижениями. Создавалось об­манчивое представление об общей культуре всех кочевников того времени, что для античных авторов было поводом называть их об­щим именем или устанавливать их родственные связи с хорошо известным грекам народом скифов, принадлежавших к тому же кругу племен. Но скифские и сибирские племена вовсе не иден­тичны.

На Горном Алтае железо появляется в VI в. до н. э. Культура племен этой области также развивалась на местной основе при оживленном общении с ближними и дальними племенами. Облик этой алтайской культуры тоже скифо-сибирский. Формы алтайских стрел, уздечек, бронзовых зеркал известны и в других странах. Изо­бражения оленя, козла, тигра, хищной птицы и других животных характерны для скифо-сибирского звериного стиля. Но манера ис­полнения в Сибири несколько отлична: звери изображались в схватке, хищники—с оскаленными зубами, терзавшие каких-то травоядных.

Раньше других вещей железными стали кинжалы, ножи, затем удила и другие вещи. Вопрос о начале господства железа также дискуссионен.

Остатки поселений этого времени на Горном Алтае пока не от­крыты. Исследованы курганы, в которых умерших хоронили с вер­ховым конем, мужчинам клали оружие. Наиболее интересны по­гребения вождей, открытые первоначально в курганах урочища Пазырык, от которого происходит название пазырыкской культу­ры (VI—III вв. до н. э.). Покойников хоронили в больших ямах, в которых строили два сруба, один в другом. Во внутренний сруб помещали деревянный саркофаг и погребальный инвентарь, после чего сооружение перекрывали настилом бревен. Пространство меж­ду срубами забивалось хворостом. Сверху возводилась насыпь из больших камней. Грунт был глинистый или скальный, поэтому в яме застаивалась вода, просачивавшаяся в нее в дождливые перио­ды. При наступлении холодов она замерзала, а летом не таяла, так как мощная насыпь не прогревалась солнцем. С течением времени вся камера заполнялась льдом. Промерзала и прилегающая к мо­гильной яме земля, отчего образовывалась линза мерзлоты вне зоны вечной мерзлоты. Благодаря этому здесь великолепно сохра­нились все вещи и даже органические остатки.

Курганы были ограблены в то время, когда они были насыпаны или вскоре после того. Сломанные инструменты, брошенные граби­телями в погребальной яме, подобны тем, которые найдены в по­гребениях.

Но даже после ограбления эти курганы представляют собой большую научную ценность. Покойников в них обычно два: мужчи­на и женщина. Они находились в одной долбленой колоде—гробу. Трупы мумифицированы и иногда татуированы. Рисунки татуиров­ки выполнены в скифо-сибирском зверином стиле. Такими же ри­сунками покрыта колода: изображены петухи, тигры, лоси и другие животные. Стены сруба увешаны войлочными коврами с апплика­циями, которые также изображают различных зверей и птиц. На полу стояли низкие столики, одновременно представляющие собой и блюда. Здесь же имелись глиняные кувшины, курильницы, дере­вянные чаши. Большой интерес представляет собой одежда погре­бенных — полотняные рубахи, меховая верхняя одежда, войлочные кафтаны, чулки, кожаные и меховые сапожки, пояса, шапки. Все украшено художественным шитьем, а некоторые виды одежды— золотыми нашивками. Золота почти не сохранилось. Оно употреб­лялось в виде фольги, которой были обернуты небольшие кусочки кожи, пришивавшиеся на одежду. Эти кусочки кожи сохранились, а золото было унесено. В погребении обнаружены бронзовые и се­ребряные зеркала, музыкальные инструменты. Из отдельных, ка­залось бы, бесформенных кусочков дерева удалось склеить наряд­ную легкую повозку.

Погребения людей обычно сопровождались погребениями лоша­дей. В каждом кургане их встречено от 5 до 14. Все лошади убиты чеканом. Порода лошадей близка среднеазиатской. Сбруя, седла, уздечки украшены различными аппликациями и золотыми нашив­ками. Попоны иногда сделаны из привозных иранских тканей. Ло­шади были меченые, на их ушах имелись различные тамги. Веро­ятно, на погребение вождя собирались приношения от отдельных родов или патриархальных семей.

Пазырыкские курганы свидетельствуют о значительном накоп­лении богатств у родовых вождей скотоводческих племен Алтая.
Вторжение племен хунну прервало процесс образования ранне­классового общества у тагарцев. Исконные земли хунну лежали в Центральной Азии, где возникали укрепленные и неукрепленные ремесленно-хлебопашеские поселения. Они делились на оседлые племена и племена, занимавшиеся табунным скотоводством. Хун­ну в Азии в отличие от гуннов в Европе считались наиболее куль­турными среди всех кочевников. В их культуре содержатся основы предметных комплексов всех средневековых кочевых народов. Ар­хеологически на нашей территории они прослежены недостаточно хорошо. До сих пор хуннские погребения плохо атрибуируются. Земледелие у них было, вероятно, мотыжным и поливным. Ороси­тельную систему охраняли: в верховьях каналов находятся коль­цевидные городища.

В конце III в. до н. э. хунну покорили тюркоязычные племена гяньгуней и вторглись в Китай. Вторжение хунну в Южную Сибирь изменило ход протекавших там социальных и этнических процес­сов. II—I века до н. э. составляют особую эпоху в жизни народов Южной Сибири. Часть тагарцев хунну выселили на север, а на их место поселили гяньгуней. Антропологический облик тагарцев, смешавшихся с гяньгунями, становится монголоидным.

Социальный строй хунну развивается от родоплеменного до военной демократии.

В верховьях реки Абакан раскопаны развалины дома китайско­го типа: он представляет собой симбиоз центрально-азиатской и дальневосточной архитектуры. Найдены черепицы от четырехскатной крыши, на которых оказалась много раз повторенная китай­ская надпись. По форме иероглифов надпись относится к эпохе Хань. Система отопления дома сходна со среднеазиатской: от центральной топки шли трубы-каналы, по которым проходил го­рячий воздух. Дом стоял посредине города, построенного из дере­вянных домов.

Подобные дома изображены на “писаницах”—наскальных ри­сунках. На скалах встречаются рисунки домов с гладкими стенами и с полосатыми, т. е. глинобитных и срубных. Широко известны две писаницы II—I вв. до н. э. на хребте Бояры близ Минусинска. Изображены глинобитные и бревенчатые дома, а рядом с ними— колоколовидная кочевническая юрта, вероятно, войлочная. К по­селку пастух гонит стадо коз и оленей. У домов стоят котлы скифского типа. Культура хунну имеет скифо-сарматский облик. На писанице сохранилось и изображение земледельца с мотыгой.

Социально-экономические перемены у племен Южной Сибири охватили почти два столетия (II—I вв. до н. э.).

В I в. до н. э. среди хунну возникли распри, местные племена отложились от завоевателей. В I в. н. э. хунну были разбиты коа­лицией китайцев и местных племен, после чего часть хунну отко­чевала сначала в Среднюю Азию, где их также постигли военные неудачи. Часть северных племен хунну отступила на запад и сме­шалась с аборигенами, положив начало народу, известному под именем гуннов. Гунны кочевали в степях, а во второй половине IV в. их основная масса двинулась из Приуралья на запад. В ходе передвижений эти племена менялись этнически, менялась и их ма­териальная культура.

На Среднем Енисее таштыкская культура (I в. до н. э.—V в. н. э.) наследовала традиции тагарской культуры переходного времени. Многие новшества таштыкской культуры являются про­изводными от хуннской.

Таштыкские древности представлены склепами и могилами преи­мущественно с трупосожжениями—обряд, принесенный гяньгунями. Ареал таштыкской культуры —Минусинская котловина и Кеме­ровская область. Наряду с невысокими таштыкскими курганами сооружались могилы, огороженные каменными стенками или коль­цами. Известны одиночные и коллективные погребения. В Оглахтинском могильнике, относящемся к ранней стадии таштыкской культуры, открыты захоронения в бревенчатых погребальных каме­рах. В них хорошо сохранились меховая, шелковая и шерстяная одежда, обувь, головные уборы, а также трупы погребенных, под­вергнутые мумификации. На их лицах находились погребальные маски из гипсовидной терракоты, снятые прямо с умерших. Маски раскрашены в телесный цвет, передают облик погребенных, а иног­да и татуировку. Встречаются европеоидные и монголоидные лица. В некоторых могилах найдены сделанные из кожи и набитые тра­вой погребальные манекены в рост человека. В них зашиты ме­шочки с пережженными костями человека. Как и в тагарское вре­мя, погребенных сопровождали миниатюрные модели предметов вооружения, бронзовых котелков, а также глиняная посуда. К кон­цу таштыкской культуры появляются громадные склепы, в которых находят остатки свыше ста сожжений. Жженые кости помещали в склеп кучками, нередко в два яруса—на полу и на особых нарах. При погребенных—мелкие украшения, конская сбруя, иногда ору­жие. Найдены изображения домашних животных.
Глава 14

РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ И ФЕОДАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВА СРЕДНЕЙ АЗИИ И СИБИРИ

Древнюю историю Средней Азии можно подразделить на арха­ический, эллинистический и кушано-сасанидский периоды. Грань между эпохами бронзы и железа в Средней Азии и Казахстане четко прослеживается не везде. В Казахстане этой грани соответ­ствуют курганы Тагискена, подразделяющиеся на раннее и позднее кладбища. В древнейших курганах (IX—VIII вв. до н. э.) погре­бение родовых вождей находились в мавзолеях из сырцового кир­пича, к которым пристроены погребальные сооружения приближен­ных и родственников погребенных. Умерших сопровождал богатый инвентарь: золотые и бронзовые украшения, бронзовые стрелы, посуда, сделанная как без помощи гончарного круга, так и на нем. В материальной культуре проявляются традиции культур поздней бронзы Казахстана. В поздней группе (VII—V вв. до н. э.) тоже много вещей, в том числе сарматских типов: оружие, конская сбруя, предметы, орнаментированные в зверином стиле. Отмеча­ются связи с савроматами и культурами Южной Сибири. Курганы Тагискена оставлены кочевыми скотоводческими племенами саков, живших к востоку от Сырдарьи до Памира (о них упоминает Геродот).

На огромных пространствах Центрального Казахстана, Алтая, Семиречья, Южной Сибири в начале железного века жили родст­венные племена.

В Целиноградской и Карагандинской областях распространена тасмолинская культура (VII—III вв. до н. э.). Древности тасмолинского типа представлены курганами, как обычными, так и пар­ными, отмеченными каменными дугами — “усами”. Обычные кур­ганы содержат вытянутые трупоположения в ямах, а в парных курганах меньший насыпан над погребением коня или взнузданной конской головы. Курганы с “усами” и без них содержат одинако­вый инвентарь и принадлежат одной культуре. При погребенных находят круглые каменные блюда-жертвенники, кости животных, главным образом черепа овец и лошадей, бронзовые удила и псалии, аналогии которым известны на более восточных территориях. Здесь много бронзовых пряжек, бляшек и колокольчиков, укра­шавших сбрую. Наконечники стрел трехлопастные черешковые, но есть и скифского типа — втульчатые. Иногда находят бронзовые круглые зеркала. В искусстве изображения подобны скифо-сибирским.

Сосуды сделаны без помощи гончарного круга, плоскодонные, без орнамента.

Курганные инвентаря, в которых обычны кости животных, ти­пичных для скотоводческого хозяйства, а также предметы снаря­жения всадника и коня, говорят о кочевом скотоводстве, составляв­шем хозяйственную базу тасмолинских племен. Родовых кладбищ, характерных для бронзового века, уже нет. Их сменили курганные группы с небольшим количеством насыпей (10—12)—кладбища семейной патриархальной общины. Считают, что курганы с “уса­ми” заключают погребения родовой знати—вождей племен, ста­рейшин рода. Имущественное неравенство не столь сильно, как у скифов.

Но частная собственность уже появилась. В ямах, оставленных грабителями, встречаются выброшенные ими конские черепа, на которых уздечки сохранились в надлежащем порядке. Значит, между захоронением и ограблением могилы прошло короткое время, за которое органические части трупа лошади не успели исчезнуть. Следовательно, грабители были современниками погребенного.

Общественное устройство тасмолинских племен соответствует военной демократии.

Полагают, что тасмолинцы были потомками андроновцев. Об этом говорят и найденные вещи и антропологическое сходство. Облик тасмолинцев был европеоидный.

К югу от Сырдарьи жили массагеты, тоже кочевники-скотово­ды. Геродот говорит, что “по одежде и образу жизни массагеты похожи на скифов”. В Таджикистане у Амударьи был найден бога­тейший клад, названный Амударьинским. Из входящих в него ве­щей прежде всего следует упомянуть пластинки с однотипными изображениями человека, будто бы сошедшие с кульобской вазы. Человек бородат, на нем рубаха, колпак, пояс и меч скифского типа. Таким образом, слова Геродота, как и во многих других слу­чаях, подтвердились археологически. Этот клад — прежде всего сокровище, которое накапливалось в несколько этапов с конца IV в. до н. э. по конец III в. до н. э. Изумительна золотая модель колесницы, запряженной четверкой лошадей. Много различных фигурок, сосудов, а также монет иранских, греческих и других городов.

В Южной Туркмении выделяют памятники архаического Дахистана на юго-западе и памятники группы Яздепе в низовьях реки Мургаб. Для Дахистана характерны крупные поселения с цент­ральной цитаделью. Дома на них сделаны из сырцовых больших квадратных кирпичей и имели плоские перекрытия. Керамика вы­сокого качества, без орнамента. Неоднократно найдены следы железоделательного производства — шлаки, крицы, куски железа. Но стрелы еще бронзовые. Интенсивно возделывались долины, оро­шаемые каналами длиной до 60 км. Постройка каналов, наблюде­ние за ними, их защита при нападении подразумевают централи­зованную власть.

Для памятников группы Яздепе тоже характерны крупные посе­ления. Керамика здесь с росписью и сделана без гончарного круга, что связывают с проникновением отсталых племен степной бронзы. Лишь на последнем этапе развития Яздепе появляется гончарный круг, исчезает роспись сосудов, которым придается новая, цилиндроконическая форма. Такая посуда известна в нижних слоях Афрасиаба (древний Самарканд), в памятниках Хорезма и Бактрии середины I тысячелетия до н. э. Найденный на Яздепе желез­ный серп — пока самое древнее железное изделие Средней Азии. Остальные металлические предметы сделаны из бронзы.

В середине I тыс. до н. э. складывается раннеклассовое обще­ство, возникают поселения городского типа—Мараканда, Бакры, Мера. Площадь каждого из них составляет несколько десятков гек­таров. Складываются и первые государственные образования I тысячелетия до н. э., упомянутые в Бехистунской надписи Дария:

Хорезм, Согд, Бактрия, Маргиана, Парфия. В этот период Средняя Азия попала под власть ахеменидской Персии Дария. В IV в. до н. э. это государство разрушил Александр Македонский и юг Сред­ней Азии попал в круг эллинистических государств, в культуре которых заметно сказывается влияние культуры Древней Греции.

Основу хозяйства Средней Азии составляло пашенное земле­делие в сочетании со скотоводством, в особенности коневодством. Оросительная система была расширена и усовершенствована. Мно­гие ныне пустынные земли орошались. Почва обрабатывалась ралом с железным наконечником. Возделывались не только зерновые, но и технические культуры. Поселения располагались на концах арыков и представляли собой крепости, входившие в систему кру­говой обороны Хорезмийского государства. Джанбаскала —типичная хорезмийская крепость IV—III вв. до н. э., окруженная стеной без башен, но с двумя ярусами стрелковых галерей. Единственная улица делит пополам прямоугольную в плане крепость. Прослеже­но четкое членение на кварталы каждой из половин. Главными зданиями городов были храмы. В Джанбаскале найдены остатки жертвенника. В храмах проходили и общие собрания граждан.

Для Средней Азии характерно разнообразие религий: зороаст­ризм, буддизм, иудаизм, христианство. Погребальные обряды соот­ветствовали религиям. Глиняные гробики-оссуарии содержали очи­щенные кости, это погребение зороастрийцев. Буддисты умерших сжигали. Остатки трупосожжений известны археологически. Трупоположения характерны для кочевников.

Предполагают, что круглая в плане крепость IV—I вв. до н. э. Кой-Крылганкала была огромным храмом, может быть, астраль­ного культа и одновременно усыпальницей. Она окружена стеной и рвом. В центре крепости находилось двухэтажное здание, состо­явшее из сводчатых помещений. Пространство между ним и внеш­ней стеной было застроено жилыми, хозяйственными и производ­ственными помещениями.

Найдено много керамических изделий с росписью красной крас­кой. На некоторых сосудах изображения рельефны. Есть на сосу­дах и надписи, сделанные арамейским шрифтом. Много статуэток людей, женщины в пышных одеждах, мужчины — в трехрогих шапках.

На рубеже нашей эры складывается Кушанское (Индо-Парфянское) царство. Это рабовладельческое государство включало юж­ные области Согда и Бактрии, а его основные центры лежали в тогдашней Индии. В Кушанское царство входили современный Афганистан и Восточный Иран. Его северные границы проходили по Хорезму.

Города кушан представляли собой укрепленные поселения, раз­битые на прямоугольные кварталы. Крепостные стены складыва­лись из крупного сырцового кирпича. Башни были сначала прямо­угольные, потом круглые. Правитель жил в цитадели. Примером кушанского города может быть Термез (античная Деметрия), его расцвет приходится на время Великих Кушан. К этому же перио­ду относится расцвет жизни на городище Дальверзин. Его цита­дель площадью 7 га была обнесена стеной и рвом. К ней с юга примыкал город размером 1000Х800 м, обнесенный стеной с баш­нями и рвами. В городе открыты кварталы гончаров, жилища рядо­вых и богатых горожан, а также бани. Один из богатых домов делился на две части — жилую и парадную, украшенную росписью и скульптурой. Здесь были найдены древнейшие у нас фигурки, относящиеся к игре — предшественнице шахмат. Под полом не­большой комнаты открыт клад золотых предметов — слитки и бру­сочки этого металла, часто с нанесенными на них буквами и циф­рами, а также украшения.

Недалеко от Термеза в Айртаме находятся развалины буддий­ского монастыря, состоявшего из святилища и келий. Широко из­вестен айртамский рельеф, на котором изображены женщины, играющие на музыкальных инструментах: образы буддийской мифологии. Манера изображения сходна с индийской—лица округлые, но пропорции и движения напоминают греческую скульптуру. В кушанский период народы Средней Азии, развивая местные традиции, освоили и творчески переработали ряд дости­жений античной культуры и культуры народов Индии и Ирана.

К началу III в. н. э. Хорезм освободился от кушанского влады­чества. На послекушанское время падает расцвет Топраккалы — дворца, возникшего в I в. до н. э. и просуществовавшего по VI в. Он был укреплен. Крепость обнесена стеной, сложенной из сырцо­вого кирпича. Высота его трех башен достигала 25 м. Дворец в III—IV вв. располагался рядом с храмовым комплексом, к кото­рому от ворот вела городская улица. Вокруг дворца располагались жилые кварталы. Большая часть дворца была двухэтажной. В его центре располагались парадные залы, украшенные скульптурой, статуи изображали царей в коронах, по которым можно узнать, какой именно царь изображен. На стенах дворца частично сохра­нилась роспись. Фигура сидящей арфистки по сюжету и пропорци­ям напоминает музыкантш айртамского рельефа. Изображе­ние женщины, собирающей фрукты, выделяется богатством красок.

В кладовых дворца найдено много зерен пшеницы, ячменя, про­са, косточек абрикосов, персиков, винограда. В восточной части дворца находились хозяйственные и производственные помещения, в том числе мастерская по изготовлению луков. Найдены и луки: дерево в Хорезме иногда сохраняется. Оружие представлено же­лезными копьями и стрелами сарматского типа. Открыт архив, содержащий 116 документов хозяйственной отчетности, написанных на дереве и коже древнехорезмийским алфавитом. Ключ к прочте­нию этих документов дали хорезмийские монеты.

С IV в. в Хорезме начинают строить многочисленные укреплен­ные усадьбы — результат развития феодализма и расселения дехканства. Наблюдается упадок ирригации и ремесла, сокращаются связи, ослабла центральная власть. Вновь появляется керамика, лепленная от руки, хотя в отдельных районах гончарный круг про­должал существовать. Вырастает роль кочевников. Могущество Хорезма падает.

Столицей Согда была Мараканда, которую в 329 г. до н. э. за­нял Александр Македонский. Сходство названий позволяет заклю­чить, что это был Самарканд, тем более что древнейшие слои горо­дища Афрасиаб, которое тогда занимал город, образовались еще до греческого завоевания. Афрасиаб — типичный огромный телль, его площадь более 200 га, протяженность городской стены около 10 км. Как показали раскопки, жизнь в городе протекала непре­рывно с VI в. до н. э. по XIII в. н. э. Толщина культурного слоя доходит до 20—25 м. В слоях кушанского времени на Афрасиабе открыта гончарная мастерская, в которой найдены остатки гончар­ного круга, приводившегося в движение ногами гончара. Здесь же обнаружены запасы глины. Открыты черепки разных сосудов, а также глиняные статуэтки, сделанные в формах.

Раскопано здание того же времени, построенное из крупного квадратного кирпича. В этом доме несколько комнат, в одной из которых сохранился своеобразный очаг, вероятно, домашний алтарь огнепоклонников. Из многочисленной посуды следует отме­тить изящные кубки на высокой ножке, а также чаши и кубки. В этот период город переживал подъем.

Крупнейшим городом Маргианы был Мерв, занимавший пло­щадь в 3,5 кв. км, в котором раскопаны кварталы литейщиков бронзы, изготовлявших орудия труда и произведения искусства. Развивалась торговля, найдено много монет местной и иностран­ной чеканки. Распространяется письменность.
Ранний железный век в европейской части СССР

1. Скифы и скифская культура

В VIII в. до н. э. в Причерноморских степях появились скифы. Уже в VII в. владения скифов, согласно Геродоту, простирались от Дуная до Дона. Геродот сообщает интересные подробности скотоводческого быта скифов, описывает их обычаи, одежду, по­гребения вождей, уделяет внимание даже описанию пищи. Вместе с тем Геродот сообщает об отдельных скифских племенах и назы­вает живущих в устье Буга каллипидов и алазонов. К северу от них, по сведениям Геродота, жили скифы-пахари; на нижнем Днепре жили скифы-земледельцы. К востоку от них, в степях между Днепром и Азовским морем, Геродот помещает скифов-кочевников, а далее, в устье Дона, обширные пространства земель занимали самые храбрые и многочисленные царские скифы, кото­рые считали своими рабами всех прочих скифов. К северу от земель скифов жили племена невров, меланхленов и будинов.Это обстоятельство привело к возникновению в науке двух мнений. Одни полагают, что под скифами греки понимали различные народы, включая как собственно скифов, так и другие племена, жившие по соседству с ними и даже говорившие на разных язы­ках. Другие же видят в скифах единый народ, расселившийся на обширной территории южнорусских степей. Этот вопрос остается нерешенным до сих пор.

Еще более сложным является вопрос о происхождении скифов. И здесь опять мы вынуждены обратиться к Геродоту, который записал легенду, якобы услышанную им от скифов. В ней гово­рится, что первым человеком в Скифии был Таргитай, рожденный от бога Зевса и реки Борисфена (Днепра). У Таргитая было три сына. При их жизни упали с неба в скифские земли золотые пред­меты: лук, пояс, секира и чаша. Эти дары неба достались млад­шему из братьев — Колаксаю, который и сделался царем скифов. Легенда таким образом повествует о местном происхождении ски­фов. На основании археологических материалов многие исследо­ватели считают скифов потомками племен срубной культуры, про­двинувшихся в Причерноморье из-за Дона и Поволжья. Это пере­движение племен происходило, очевидно, не сразу, а в течение длительного времени и нашло отражение в другом сообщении Геродота о том, что скифы пришли из Азии и вытеснили живших здесь киммерийцев. Некоторые ученые считают, что скифы пришли из Средней Азии. Но при этом ошибочно будет полагать, что скифская культура была принесена в Северное Причерноморье в уже готовом виде. Культура скифов сложилась в результате сложного взаимодействия местных и пришлых элементов куль­туры.

Скифы сыграли значительную роль в отечественной и мировой истории. С ними связано множество конкретных событий истории древнего мира. Не удивительно, что интерес к скифским архео­логическим памятникам возник очень давно. Дореволюционная археология занималась изучением в основном курганов скифской знати. Первый скифский курган был раскопан в 1763 г. около современного Кировограда А. И. Мельгуновым. В нем был найден железный меч в золотых ножнах с изображением стреляющих из луков львов, крылатых быков с человеческими лицами. Эти изоб­ражения близки к произведениям ассиро-вавилонского искусства. Несмотря на то что большинство скифских курганов было ограб­лено еще в древности, они дали неподражаемые образцы ювелир­ного искусства. В кургане Куль-Оба, расположенном около Керчи, среди предметов, найденных в гробнице и в тайнике, интересен сосуд, сделанный из сплава золота и серебра (электро). На сосуде изображены воины в башлыках, одетые в кафтаны и длинные штаны. Один из скифов натягивает тетиву лука, другой перевязы­вает раненому товарищу ногу, третий скиф удаляет своему това­рищу зуб.

Около Никополя в XIX в. был раскопан один из самых знаме­нитых курганов — Чертомлык. Высота его более 20 м, а окруж­ность—350 м. Внутри кургана оказалось два знатных погребения и остатки грабителя-скифа, погибшего под разрушившимся про­ходом вместе с похищенным золотом. Рядом с вождем в особых камерах внутри кургана были похоронены жена, шесть рабов и одиннадцать коней. Особую ценность среди множества предметов быта и украшений представляет большой серебряный сосуд для вина с кранами внизу, покрытый прекрасными рельефами. На его поверхности изображены различные цветы и птицы. В верхней части сосуда показана сцена: скифы ловят и спутывают лошадей.

Не менее богат другой большой курган около Никополя— Солоха, раскопанный в начале XX в. Н. И. Веселовским. Внутри его оказалось два погребения: центральное, которое было ограб­лено, и боковое, целое. Могилы имели форму колодца с двумя камерами по сторонам. В могиле вместе с вождем лежали два раба. В особой яме похоронены пять коней и конюх. На скелете вождя было множество золотых бляшек с геометрическим орна­ментом и изображениями зверей. Очевидно, они были нашиты на одежду или погребальное покрывало. Около скелета лежал меч в ножнах, украшенных золотыми изображениями зверей. На пра­вой руке вождя красовался золотой браслет с львиными голов­ками на концах, а около головы находился бронзовый шлем и золотой гребень. Рядом с погребенным лежала булава—знак власти—и стояли шесть серебряных сосудов. В особом устрой­стве, сделанном в виде ниши, стояли три бронзовых котла с лоша­диными, коровьими и бараньими костями внутри, большой медный таз, ситечко для процеживания вина и остатки серебряной обивки деревянных сосудов. В другой нише стояли десять греческих амфор, в которых, вероятно, хранилось вино и масло. Из много­численных вещей, найденных в кургане, наибольшую известность приобрел золотой гребень, на рукоятке которого изображено сражение трех скифских воинов: всадника и двух пеших. Компо­зиция великолепна, а отделка настолько совершенна и изящна, что лучшие ювелиры мира не смогли сделать равнозначную копию.

Несмотря на большой интерес, который проявляли археологи к курганам скифской знати, многие из них еще не раскопаны. Уникальные вещи недавно найдены в Гаймановой могиле в Запорожской области. Огромный курган Стоял в окружении Семиде­сяти малых курганов. На склоне его обнаружены следы поминаль­ной тризны: обломки сосудов, наконечники стрел, кости. У осно­вания кургана были открыты два входа, ведущих в подземную камеру, расположенную на глубине 8 м. Камера ограблена. Со­вершенно неожиданно был открыт тайник, который, к счастью, не заметили грабители. В нем находились уникальные золотые и серебряные вещи. Интересна серебряная с позолотой чаша, укра­шенная рельефным фризом из шести человеческих фигур. На одной ее стороне изображены сидящие, облокотясь на щиты, длинноволосые, бородатые скифы. На них узорчатые кафтаны, узкие штаны, остроконечные полусапожки. Один держит ножны с мечом, другой—колчан со стрелами. В руках у них плети. Бла­годаря тому, что кисти рук и лица сделаны из серебра, а одежда и оружие — из золота, фигуры наделены изумительной портретной выразительностью.

Обряд погребения, как показали раскопки, совпадает в основ­ном с тем, что описывал в свое время Геродот. Геродот писал, что труп умершего вождя, пропитанный воском, возят от племени к племени. Потом его привозят к заранее приготовленной четырех­угольной могиле и кладут на подстилку. В остальном простран­стве могилы хоронят одну из предварительно задушенных налож­ниц, а также виночерпия, повара, конюха, слугу, по отборной штуке всякого скота и золотые чаши. После чего насыпают воз­можно более высокий курган.

Материалы раскопок больших скифских курганов позволяют воспроизвести быт знатных скифов и их общественный строй. Но курганы знати не раскрывают жизни рядовых скифов. О том, как жили простые люди, больше сведений дали погребения простых скифов и раскопки поселений.

В истории Геродота имеется указание на то, что у скифов нет укрепленных городов. Это обстоятельство, а также отсутствие в прошлом интереса к так называемой бытовой археологии при­вели к тому, что только в XX в. начались раскопки скифских городищ. Наиболее ранние поселения скифов относятся к VIII — началу VII вв. до н. э. Их совсем немного и расположены они у Бугского лимана. От более поздних поселений они отличаются небольшими размерами. Однако эти поселения интересны с точки зрения хозяйства и быта. Скифы жили в домах-полуземлянках с глинобитным полом и печами. Обязательной принадлежностью таких домов были хозяйственные ямы для хранения зерна. На поселениях изобилуют кости домашних животных: коров, овец и лошадей. Но уже в VI—V вв. до н. э. на Среднем Днепре и по берегам Буга появились большие укрепленные скифские городища. Особенно много их в лесостепной части. Они располагались в большинстве случаев на берегах небольших притоков. Наиболее известными являются Пастырское городище, занимающее пло­щадь около 35 га, Немировское городище около Винницы, Гри­горьевское у Могилев-Подольского и Матронинское на р. Тясмин.

Хорошо изучено Каменское городище и городища лесостепной зоны. Каменское городище на Днепре, занимавшее площадь около 12 км², было окружено мощным земляным валом шириной около 11 м и примерно такой же высоты. Вдоль наружной стороны вала тянется ров. Внутри городища, на берегу реки устроена особо Укрепленная часть города—акрополь. Население городища в со­циальном отношении было неоднородным. В акрополе жила скифская аристократия. В этой части города обнаружены остатки каменных и сырцовых (из необожженного кирпича) домов с пе­чами, сделанными из глины на деревянном каркасе. Совсем иной-вид имели постройки, открытые на ремесленной части городища. Здесь известно два типа построек: наземные жилища и землянки.

Наземные жилища состояли из двух или трех комнат. Они сооружались из поставленных в ряд вертикальных столбов и плетней.'

На поселении особенно много керамики. Большинство сосудов простые скифы делали без помощи гончарного круга. Поверхность их груба, неровна и шероховата. До обжига их украшали ямками и незатейливыми линейными узорами. По форме это разные горшки с выпуклыми овальными боками, шейкой и отогнутым наружу венчиком. Наряду с местной посудой жители поселения пользовались привозными, греческими сосудами. Только на Каменском поселении, например, было найдено несколько сотен ножек от греческих амфор. Среди них преобладают амфоры с о. Родоса. Большинство импортной посуды обнаружено на акро­поле. Видимо, большая часть продуктов импортной торговли попа­дала в руки скифской знати.

Население Каменского городища оставило немало разных предметов ремесла и домашнего хозяйства. Городище было по преимуществу населено металлургами, вырабатывающими металл из криворожской руды. Это пока что единственный известный крупный центр металлургического производства у скифов. В ре­зультате раскопок обнаружены многочисленные остатки желез­ного шлака, кусков кричного железа, заготовок, застывших капель бронзы, наконец, самих изделий и инструментов металлургов и кузнецов. Металл скифы выплавляли в специальных глинобитных печах и высоких цилиндрических тиглях. Основные орудия труда делались из железа. Известны скифские железные серпы, топоры, очень похожие по форме на современные колуны, ножи, к кото­рым приделывалась рукоятка из кости или дерева. Известно, что скифы пользовались железной пилой. Довольно многочисленны орудия труда ремесленников. Это молотки, зубила, стамески, клещи, наковальни, пряслица и иголки.

Многочисленны предметы скифского вооружения. Хорошо из­вестен скифский меч — акинак, сделанный из железа, короткий, клиновидный, а также бронзовые наконечники стрел. Самые ранние образцы—плоские с втулкой (специальным отверстием для наде­вания на древко) и с шипом. Но больше всего стрел трехгранных или трехлопастных. Кроме того, известны железные наконечники копий, крючки для колчанов, железные чешуйки от панцирей, все­возможные предметы конского снаряжения. На Каменском посе­лении обнаружены предметы, свидетельствующие о различных домашних занятиях и промыслах. Например, в погребениях скиф­ских женщин и на поселении найдено множество пряслиц, что гово­рит о значительном развитии прядения и ткачества. Прядение и ткачество было самым привычным трудом женщин в древности. Однако не менее широко в быту скифов применялись кожи и шкуры, из которых шили башлыки, безрукавки, шаровары.

На городище найдены земледельческие орудия труда: это железные серпы с крючком на конце для прикрепления к деревян­ной ручке, обгорелые зерна ячменя, зернотерки в виде овальных плоских плит. Зерновое хозяйство, производство хлеба было ши­роко развито у скифов. Они производили зерно не только для себя, но и на вывоз. Скифское зерно скупали греки, жившие по соседству в городах Причерноморья, и перепродавали в греческую метрополию.

Итак, Каменское городище было в основном поселением ремес­ленников. В металлургическом или в другом каком-либо производ­стве объединялась большая патриархальная семейная община. Обиход и обстановка такой семьи были незатейливы: своя лепная посуда, нож, шило, игла, простые украшения из меди и железа. Крюки, гвозди, скобки, прибитые к стенам, служили для подвеши­вания одежды и нехитрого инвентаря. Ремесленник, скотовод, воз­можно, и земледелец продавали изделия своего ремесла, покупая греческое вино, нужные им вещи. Живший в Каменке металлург был универсалом, он отливал и выковывал все—начиная от худо­жественных украшений и огромных котлов до шила и иголки; он обслуживал и себя, и степняка-соседа.

Археологические данные свидетельствуют о том, что скифы вели сложное хозяйство. Племена занимались сельским хозяйством, производили зерно, разводили скот, жители же поселений были в первую очередь ремесленниками. Собранный в ходе раскопок огромный материал дает довольно полное представление об архео­логической культуре скифов, предметы которой широко заимство­вались другими народами и известны далеко за пределами тер­ритории скифов.

У скифов была широко развита военная организация, которую также можно проследить по археологическим данным. Скифы были конными воинами, вооруженными небольшими луками. Лук и стрелы помещались в горите—специальном деревянном футляре, обтянутом кожей. У знатных скифов гориты украшались золотыми или серебряными рельефными пластинками. Многие всадники имели доспехи, которые состояли из бронзового шлема, панцирной рубашки из нашитых на кожаную основу бронзовых или желез­ных чешуек и поножей. Воина надежно защищал овальный или прямоугольный щит, сделанный из дерева и обтянутый толстой кожей. В снаряжение воина входил кожаный пояс, украшенный железными или бронзовыми пластинами. К поясу слева подвеши­вался горит, а справа—ножны с мечом. В бою применялось раз­личное оружие: метали дротики, в рукопашной схватке в ход шли тяжелые копья с массивным железным наконечником, железные мечи и боевые топоры.

Религиозные представления скифов сложны и разнообразны: у них был широко распространен культ огня, которому приноси­лись жертвы в специальных небольших храмиках. Пышный погре­бальный обряд и сложные конструкции курганов знати, на сооружение которых уходила масса строительных материалов и труда, свидетельствуют о существовании развитого культа предков, о сложных представлениях о потустороннем мире и “жизни” в нем. Очевидно, на религиозной основе возникло яркое художе­ственное творчество скифов и ряда других народов. У них сло­жился так называемый скифский “звериный стиль”, который в сходных формах распространился не только в Причерноморье, в стране собственно скифов, но и на обширной территории степей, у ряда различных народов—от Венгрии до Забайкалья. Главной темой этого искусства было изображение летящего в галопе оленя с ветвистыми рогами. Поэтому это искусство и получило название “звериный стиль”. Кроме того, “звериный стиль” включает иран­ские и греческие мотивы, а наряду с образом оленя встречаются изображения барса, иногда быка, реже птицы и рыбы. У изобра­женных животных подчеркивались и нарочито усиливались отдель­ные части фигуры: если это олень, то рога, если это хищник, то сильные лапы и хвост. Большинство изображений имело декора­тивное назначение. Но не внешняя сторона искусства была основной. Все эти предметы были наделены магической силой. Они вели свое происхождение от далеких полузабытых тотемных животных, предания о которых сохранились в древних сказаниях. На рели­гию скифов значительное влияние оказали греческие культы, кото­рые приобретали местное значение. Например, железный меч акинак у скифов был символом бога войны Ареса. Геракл в представлении скифов слился с мифическим прародителем ски­фов Таргитаем.

Разложению первобытнообщинных отношений у скифов спо­собствовала близость греческих городов. Настоящих царей, стоя­щих над государством, специальных органов государственной власти у скифов, вероятно, не было. Те, кого греки называли ца­рями, на самом деле были племенными вождями. Вожди получали львиную долю добычи при походах. Война для скифской знати была одним из источников обогащения. Военные успехи скифов значительны. В политическом отношении они переживали слож­ное время распада первобытного строя и возникновения классового общества, которое Ф. Энгельс определил как строй военной демократии.

В бассейне Кубани и в Восточном Приазовье жили родствен­ные скифам меотские племена. По уровню своего социально-эко­номического развития они были близки скифам. Наряду с погре­бениями общинников, у них известны также курганы родовой знати. Среди них выделяются знаменитые курганы около Ульского' аула и станицы Келермесской. Культура скифо-меотских курганов генетически связана с населением, жившим в Прикубанье раньше, и в частности с культурой эпохи бронзы. В обряде погребения большое место отводилось лошади. В одном из ульских курганов в толще его обнаружена площадка с 50 скелетами погребенных лошадей, В основании кургана открыты остатки деревянного шатра, вокруг которого лежали кости от более чем трехсот скеле­тов лошадей. В Елизаветинских курганах обнаружены погребения женщин-рабынь, которые были убиты и погребены у самого спуска в могилу. В коридорах, ведущих в каменный склеп, находились остатки колесниц и запряженных в них лошадей.

К северу, в пограничных со скифами районах лесостепи, жили оседлые земледельцы, на которых скифы оказали значительное влияние. Здесь открыто большое количество городищ скифского времени. Среди них выделяются Немировское в Винницкой об­ласти и Григорьевское у Могилев-Подольского, относящиеся к VII—V вв. до н. э. Городища в лесостепи возникали на месте более древних поселений. Они укреплялись валом. Например, на Немировском городище длина вала около 5 км, а высота даже сейчас достигает 9 м. Внутри укрепленной части открыты легкие наземные жилища и жилища в виде полуземлянок. Внутри жилищ были каменные очаги.

Посуда представляет собой дальнейшее развитие местных форм: это большие корчаги для хранения продуктов, горшки ба­ночной формы для варки, черпаки, кубки, миски. Посуда богато орнаментирована геометрическими орнаментами в виде различных комбинаций из ромбов, треугольников, квадратов. Кроме местной встречается греческая посуда. Много мелкого бытового инвентаря в виде булавок, игл, костяных шильев, молотков, глиняных пряс­лиц и каменных оселков.

Во II в. до н. э. в южнорусских степях произошли большие изменения в расселении народов. На территорию скифов вторг­лись жившие к востоку от них сарматы. Часть скифов была под­чинена пришельцам, а значительная часть передвинулась в Крым, где скифы продолжали развивать свою культуру и основали свою столицу Неаполь (Неаполь Скифский). Остатки этого города сохранились на окраине Симферополя. Рядом с городом был обнаружен мавзолей скифской знати. В каменной гробнице был погребен вождь, а вокруг в деревянных саркофагах покоились остальные представители знати. С погребенными находилось много золотых и серебряных вещей и оружия.

Жизнь скифов в Крыму проходила при усиливающихся воен­ных столкновениях. Неаполь был окружен мощной оборонитель­ной стеной, сложенной из огромных каменных глыб. В самом городе обнаружено большое количество ям для хранения зерна. Огромные общественные ямы были устроены даже на площади города. Все это свидетельствует о значительной роли зернового хозяйства и торговле зерном.

Культура скифов этого позднего периода испытывала значи­тельное влияние греческой и римской культуры. Это влияние чувствуется на предметах роскоши, архитектуре городских по­строек. Большие общественные здания и даже многие частные дома построены из камня по эллинистическому образцу: с дву­скатной крышей, колоннами и полуколоннами, фронтоном. Все это свидетельствует о значительном перерождении скифской культуры и ее упадке.