Справедливость силы. Справедливость силы. Ю. Власов. Вступление
 Скачать 2.56 Mb.
|
|
Глава 158. Разбираю архив. Почему с этим человеком не поговорил? А вот с этим? А это что за история - такой человек, такие события!.. И поздно, поздно! Нет большинства в живых. Или разделяют страны. И раздумываю: что же это за самодовольство - столько пропустил, не принял в себя! А потом, все та же правда той жизни: слеп был от усталости и усталостью. Все это видел, всех видел, а сил недоставало... И еще: детский большой спорт вызывает глубокое сожаление. Я знаю силу переживаний в турнирах высокого класса, тяжесть тренировок, ограничения жизни ради результата. Что она оставляет подростку от жизни, что требует от него? Разве способен подросток дать себе отчет? "Ведь он участвует в большой игре взрослых. В игре по законам и правилам взрослых... Уже после Нового года я прочитал и этот отклик парижской газеты. Он обрадовал. Значит, тогда, в Париже, все сложилось не так скверно. "В сентябре в Будапеште будет разыгрываться первенство мира и Европы 1962 года. Власов, без сомнения, получит еще две золотые медали и установит новые мировые рекорды. Французская федерация тяжелой атлетики пригласила Юрия Власова приехать после чемпионата во Францию для выступления в Париже, Лионе, Лилле и Марселе. Был предложен даже день первого выступления - в пятницу 28 сентября в парижском Дворце спорта. Советская федерация отклонила это предложение... После напряженной подготовки к состязаниям и после усилий, проявленных на чемпионате, мышцы и нервная система атлета требуют отдыха. Власов дал доказательства своей силы и неутомимости во время парижского и финских выступлений, но такие опыты не следует повторять. Этого исключительного чемпиона нужно бережно вести и хранить для Олимпиады 1964 года в Токио. И все же мы не теряем надежды снова увидеть Власова в Париже. Председатель Французской федерации тяжелой атлетики Жан Дам, который сообщил нам о решении советской федерации, сказал: - На первенстве мира в Будапеште я поговорю с советскими представителями. Если Власов сможет приехать в Париж во время зимнего сезона, наша федерация берется организовать спортивный праздник, но нам необходимо участие Власов? чтобы создать подлинно грандиозное зрелище. Париж и публика хочет увидеть советского чемпиона в полной форме. Своей силой и обхождением он очаровал парижан... Так или иначе, Французская федерация празднует в 1964 году пятидесятилетие своего существования. По этому случаю она организует в Париже чемпионат Европы (этот чемпионат состоится в Москве.- Ю. В.). Таким образом, парижане увидят команду лучших советских штангистов с Юрием Власовым во главе. По этому поводу Чарли Микаэлис - директор парижского Дворца спорта сообщил нам перед своим отъездом на Канарские острова: - Мы думали открыть сезон 1962/63 года во Дворце спорта выступлением Власова. К сожалению, этот проект неосуществим. Все же надеемся, что сможем представить парижской публике русского атлета, который, несмотря на свое короткое выступление на помосте нашего театра, произвел на всех большое впечатление своей мощью и великолепной техникой. В утешение Микаэлис сообщил, что в ноябре на сцене Дворца спорта выступит знаменитая труппа И. Моисеева..." "...Такие опыты не следует повторять..." А меня уже манили новые "экстремные" тренировки. Я с вожделением прикидывал нагрузки и будущую силу. Я непременно добуду ее. Я дам ответ силой. О самом предложении (выступать в новом парижском Дворце спорта) я узнал несколько позже, на Московском чемпионате мира по тяжелой атлетике в 1975 году... через тринадцать лет... Щелоковы определяли жизнь: что нам делать, куда ездить и ездить ли, что писать и славить и вообще все-все... После чемпионата в Будапеште я, конечно, мог оставить спорт... и не мог. Уйти - значит пустить на ветер весь труд ради главного результата, доказательства интересных путей. Результат заложен в меня. Нужно лишь привести себя в порядок и еще кое-что подработать. Да и просто уйти после такого поединка - значит расписаться в трусости. Уйти лишь после победы. Настоящей победы. Я не был сломлен. Я знал, как в действительности обстояло дело. Какие это были тренировки, характеризует история с моим товарищем. Он был моложе меня, одарен физически, честолюбив. Ему казалось, он ничем не слабее меня. Словом, он увязался за мной в тренировках. Окружающие подстегивали, это был, в общем, нездоровый азарт, своя маленькая гонка, притравливание меня результатами тренировочных весов. Мол, вот цена твоей силе: парень работает на твоих весах - ни одного пропуска. Пропуски, конечно были. "Пиковые" веса ему были не по силам, но в остальном он шел за мной почти плечо в плечо. Так мы отработали зиму 1961/62 года. Я только поражался энергии своего напарника. Лет через пятнадцать он признался мне, что именно те зимние тренировки убили в нем атлета. Они его так придавили, что потом он едва мог вести обычные тренировки. Отупляющая усталость лишила свежести и желания тренироваться. Прошел год, другой, а возрождение так и не состоялось. Отвращением остались в памяти для него та зима и... штанга. А ведь со мной тренировался не новичок, а мастер спорта и рекордсмен страны в первом тяжелом весе. Я приступил к правильным тренировкам. Прервал их лишь в конце декабря 1962 года на восемнадцать дней, когда с советской делегацией вылетел на Кубу. Следовало завершить цикл тренировок, который выводил меня на результат 600 кг. Я верил в их достижимость. Одновременно, предвидя близкий конец в спорте, резко увеличил литературную работу. Поспевать с учением, поспевать... Ничего, что руки мертвы усталостью, не всегда так будет... Мне казалось: вместо души у меня огненный расплав и он жжет, жжет... ни мгновения покоя. Я не сомневался: раздвину завалы неудач, просчетов и снова узнаю счастье возрождения в силе. Из болезней и срывов я выходил закаленным и с запасом сил. Пусть эксперимент был жесток и во многом неоправдан, но силу я добыл. Счастливы ищущие! Чемпионат пятый (1963)  Глава 159. Остановиться. Осмотреться. Вслушаться в других, в себя. Тренировки. Мне казалось, я приговорен к "железу". Все дни, лучшее всех дней - его собственность. И никто не властен над другим порядком. Все замыкалось на власти тренировок, на подчиненности тренировкам. Новая сила! Черпать ее! Черпать!.. Я так любил силу, что все испытания ничего не значили. Господи, в зале я пьянел! Жизнь потоком вливалась в меня. Я вминал "железо" в себя, тяжелел усталостью, ощущая жизнь каждой ничтожной частицей себя. Это восприятие жизни обострялось чрезвычайно. Мгновение за мгновением я пропускал ее через себя - благословенны все эти дни, счастье этих дней, ощущение нежности и могущества этого потока жизни в себе. Откидывались на подоконник мокрые майки, волосы слипались, глаза белели, руки надувались огромными синими венами - реки жизни; мои верные слуги - руки... Разве будущие поражения соперников видел я в те мгновения? Разве неудержимая бычья сила кружила мне голову?.. Я - и сила, я - и жизнь - мы упивались чистотой любви, широтой дней и всего, что в них умещается... Быть силой - здесь схождение и разлом всех смыслов. Я это понял позже. А пока - плата за каждый день силой. Расплата. Время всегда теснит силу большого спортсмена. Превратить усталость в выдумки. Перемалывать усталость. Энергия всех побед - любовь. Проигрывает тот, кто перестает любить. Бездарен тот и лишь тот, кто лишен способности любить. Любить в полном смысле этого слова - терять себя, не придавать значения себе, гордиться нахождением чувства, быть властью чувств. Это и есть бесконечность воли. Время подчиняется законам воли. А я... я покачнулся в любви к спорту, спорту доказательств своего превосходства... Глава 160. "...Мы встретили олимпийского чемпиона по дороге в зал. Он в отличном настроении и приветливо со всеми здоровается. Пока он готовился к разминке, мы выбрали подходящий момент и задали ряд вопросов. Первый и самый главный: "Как, собственно говоря, можно развить в себе необыкновенную силу?" "Только в результате длительных и прежде всего непрерывных упражнений,- говорит Власов и, будто предвидя наш следующий вопрос, продолжает: - Чтобы овладеть техникой какого-либо вида спорта, достаточно поработать два-три года. Чтобы развить в себе силу, нужны многие и многие годы". Разминка очень основательная. Атлет бегает, преодолевает различные препятствия высотой 120-130 см, упражняется с двадцатикилограммовой гирей, играет с увесистым медицинским мячом... Уже в начале тренировки Власов поднимает не менее 100 кг. Пружинящее движение - и штанга на груди. Далее следует быстрое выжимание, пять раз подряд. Сила! Теперь он приступает непосредственно к самой тренировке. Вес снаряда увеличивается на 40 кг. Власов выжимает штангу три раза, все еще без заметного напряжения. Этому не надо удивляться: на тренировках он выжимает до 190 кг... Сегодня Юрий ограничивается 180 кг: нужно сохранить силу для рывка и толчка. "Для новых побед и новых рекордов необходимо развивать силу всех групп мышц,- замечает его тренер.- В особенности мышц спины и ног. Эти группы мышц можно развить интенсивными силовыми нагрузками"". Власов завершает свою программу в рывке максимальным весом. Отдышавшись, он начинает приседания со штангой на плечах. Он делает одно приседание за другим. Вес штанги все время увеличивается. Штанга вибрирует, "кряхтит" под тяжестью. Кажется, металл не выдержит нагрузки. А атлет? Он отдыхает три минуты... и идет повторять упражнение-десять подходов в приседаниях. Делает потому, что знает: вряд ли есть какое-нибудь более полезное упражнение для мышц ног. Двенадцать тонн в воздухе "Ну, теперь будет спокойнее",-переводит дух Власов, приводя в порядок свою специальную скамейку для выжимания штанги лежа с наклонной доской...(Наклон доски сорок пять градусов. Я старался приблизить работу мышц к их работе в стойке при выполнении классического жима). Упражнение способствует укреплению мышечной массы рук и увеличению объема груди, позволяя избежать крайне неприятные нагрузки на позвоночник, которые испытывают штангисты в классическом жиме (В этом упражнении облегченный режим работы сердца, возможность глубоко расслабить мышцы в повторных выжиманиях без опасений за позвоночник. И, наконец, можно выжимать гораздо большие веса, чем в стойку). Власов, ревностный поборник здоровья, настойчиво убеждает своих товарищей спортсменов больше внимания уделять этому упражнению. Сам он включает жимы лежа под наклоном почти в каждую тренировку... Теперь Власов завершил основную часть тренировки и подводит краткий итог: меньше чем за два часа он поднял примерно 12 тонн металла. Мы спросили, почему он не отрабатывает рывок и толчок. "Сила развивается не в результате бесконечного повторения жима, рывка и толчка,- говорит Власов.- Ее основой являются вспомогательные упражнения и тщательно продуманная общефизическая подготовка". Власов считает, что дальнейшее развитие тяжелой атлетики возможно лишь через развитие... силовых качеств, совершенство тренировки. Тренировка с гирями "Есть хорошие атлеты, которые никак не могут сдвинуться с места, так как считают, будто главное - это "техника", и занимаются в основном рывком и толчком... Я не хочу принижать роль "техники". Без нее сила, вернее сказать, силовая тренировка - напрасный труд. Но все надо делать разумно и соблюдая чувство меры". Юрий просит прощения: он вынужден прервать беседу и продолжить тренировку... Атлет берет двухпудовые гири и выжимает их десять раз подряд. "Великолепное упражнение,- говорит Власов.- Раньше многие борцы использовали гири на тренировках. Сейчас нет. А жаль! Более подходящего упражнения, которое развивает одновременно и гибкость и силу, трудно найти". В любое время года Власов заканчивает тренировку бегом на свежем воздухе. Он меняет при этом темп, чередует медленный бег и быстрые старты, пробегая примерно два-три километра. Приводим некоторые дополнительные подробности его тренировок. Чтобы развить силу спины, он делает наклоны вперед со штангой на плечах (К сожалению, я прибегал к этому упражнению очень редко. Поврежденная шея не позволяла надежно держать штангу), приседания со штангой на груди; он делает упражнения на брусьях с грузами, прикрепленными к ногам; развивает мышцы живота (я привязывал к стопам 15 кг и поднимал прямые ноги к перекладине пять-восемь раз.-Ю. В.} и т. д. В те дни, когда Власов занимается общефизической подготовкой, он с удовольствием плавает (в главные годы тренировок я не бывал в бассейне.-Ю. В.), делает упражнения на кольцах, на бревне, на коне (я вспрыгивал на "коня" высотой 130-140 см по три-четыре раза, с низким "конем" работал на растяжение связок ног и тазобедренных сочленений.-Ю. В.), играет в мяч (работа с набором медицинских мячей, самые разные упражнения.-Ю. В.). Данные виды работы он практикует тогда, когда не тренируется со штангой (в подготовительный период - а этот период составлял несколько месяцев - доля этих упражнений, без штанги, по их времени в тренировке приближалась к пятидесяти процентам.-Ю. В.). Мы перечислили здесь средства и методы, которыми Власов кует победное оружие. "Какие же это тайны?"- спросят спортсмены. И действительно, так сейчас тренируются почти все. Но Власов не имеет равных. Да, это так. Нет совершенно никаких тайн в тренировках Власова. Просто Власов - единственный в своем роде, необыкновенно одаренный спортсмен. Кроме того, он думающий атлет. И если этот во многих отношениях великий человек берется за что-либо, то он действует по принципу "семь раз отмерь, один раз отрежь". (Если бы это было так! Я кидался в работу, как наркоман.- Ю. В.} Он все делает уверенно, основательно, и самое главное - он все делает продуманно. Мы рассказали о более чем трехчасовой тренировке олимпийского чемпиона. Если полистать его дневник, то окажется, что упражнения, проделанные за эти три часа,- лишь малая толика всех тех упражнений, которые Власов выполняет обычно" (Пересом, В. Три часа с Власовым.- Атлетик, 1963, № 16). Я не сочинял тренировку ради репортеров. Была работа. Для посторонних - лишь выхват из всего вала работы. Для зрителя, даже профессионального, оставались скрытыми существо тренировок, смысл их строения. Существо и форма. Смысл жизни и ее картинки. Глава 161. С тренировками я опять запаздывал. Организм был разболтан после потрясений весны и лета. Даже простые тренировки выводили из равновесия. Почти после каждой я чувствовал себя физически нездоровым. Я ждал выправления здоровья, но оно что-то не торопилось даже к своей обычной норме. Крепко качнул меня нервный срыв... Конец декабря шестьдесят второго и почти три недели января нового года я провел на Кубе. Она еще жила напряжением Карибского кризиса - недлинные месяцы отделяли от него. Мы приехали вскоре после правительственной делегации во главе с первым заместителем Председателя Совета Министров СССР А. И. Микояном. Я навестил виллу Хемингуэя. Дом еще не набрал лоск музея - жил жизнью своего хозяина. Открытость вещей, ненарочитость, и даже слуги на местах. К людям, подобным Хемингуэю, приложимы слова Альберта Эйнштейна: "Моральные качества замечательного человека имеют, вероятно, большее значение для его поколения и для исторического процесса, чем чисто интеллектуальные достижения. Эти последние сами зависят от величия духа, величия, которое обычно остается неизвестным" (Кузнецов Б. Г. Эйнштейн. М., Изд-во АН СССР, 1962. С. 284). Я вернулся с Кубы опять расклеенным. Потеря режима, отсутствие тренировок, опять нагрузка на нервы (я выступил с лекциями свыше двух десятков раз, а у меня практически любое выступление, даже просто интервью,- на повышенных, если не на предельных, оборотах нервов) - следовало незамедлительно восстанавливать силу. Соперники не ждали, а я уже так давно не только не продвигался вперед, но и не вел правильных тренировок. А что, почему - до этого ведь никому нет дела. Ты должен выдавать силу - или убираться из игры. Великая гонка не делает исключения. Атлеты находят все новые и новые подступы к силе. Мой результат в Риме потряс воображение людей. Через двадцать четыре месяца его повторил в Будапеште Шемански, и тот "фантастический" результат сошел за будничный. Это - именно великая гонка. Ни один результат не может обезопасить от поражения, если не обновляется в год или два. Значит, в год-два найти новую силу! Найти или навсегда выпасть из великой гонки. Я чувствовал себя своим в этой гонке. И не только своим, но и ее хозяином. Великий искус быть сильным снова превращал работу над собой в радость. Этот искус, а с ним и желание оторваться от соперников исказили представления о тренировке. Я двинулся в новые испытания, в новый поиск. Мне следовало привести в полный порядок все системы организма. Я пренебрегал сбоями, больше того - презирал любые сокращения нагрузок как слабодушие и отступничество. До сих пор все уминалось в тренировках - ошибки и травмы. Я всегда выходил из тренировок обновленный и счастливый, даже если был перетренирован, что называется, вдрызг. И всегда - с опытом нового, драгоценностями этого нового. Глава 162. На Кубе я познакомился с многими, кто знал Хемингуэя. От капитана шхуны "Пилар" Грегори Фуэнтэ я узнал, что в 1936 году Хемингуэй побил мировой рекорд, поймав у берегов Бимини (Багамские острова) на спиннинг мако, которая весила 354 кг. Мако - родственница белой акулы, прозванной "белой смертью". Роберто Эррера, исполнявший отдельные поручения Хемингуэя и считающий себя его секретарем, написал на томе из собрания сочинений писателя, привезенном мной из Москвы, слова любви к Папе (так звали Хемингуэя его друзья). Эррера служил в универмаге. Там, за прилавком, я и нашел его. Я слушал Роберто до рассвета в своем номере гостиницы "Свободная Гавана". На стуле напротив нас стоял портрет Хемингуэя. Я тоже взял его с собой из Москвы - обложка "Лайфа", посвященного памяти писателя. Это очень тронуло и расположило Эрреру. Я услышал много интересного. Как и Ремарка, я мечтал увидеть Хемингуэя. Не называя себя, не смея называть себя, вообще не называясь, просто взглянуть на Мастера. Так же, несколько лет спустя, я стоял у калитки дома Паустовского. Я так и не отворил калитку. У меня отвращение к излияниям чувств. Это удерживало от схождения с близкими по духу людьми. И все же, как думается теперь, я был не прав. Мастеру нужны добрые слова. Очень нужны. В большом мастерстве, в душевной щедрости Мастер все равно одинок. Слова понимания его труда всегда нужны ему. А какими еще могут быть слова, обращенные от сердца к сердцу?.. На Кубе я был представлен Че Геваре, разговаривал с Фиделем Кастро. Республика оставляла яркий след в памяти, ведь с победы революции минули всего три года. После в дневниках Че Гевары я прочел, что именно в эти месяцы завершалась подготовка к переброске его в Боливию. Обращала внимание внешность: землистое, одутловатое лицо астматика, несколько мрачноватый взгляд исподлобья... |