Россинская суд экспертиза. Судебная экспертиза типичные ошибки
 Скачать 0.9 Mb.
|
|
Когда правовые формулировки употребляет следователь - это демонстрирует его незнание предмета судебной экспертизы. Но для экспертов вольное толкование целей и задач экспертизы недопустимо, заставляет усомниться в их компетентности, в том, представляют ли они, в чем заключаются различия между психологической и лингвистической экспертизой как разными родами экспертиз. В данном случае, хотя вопросы, сформулированные следователем, явно выходят за пределы их компетенции, эксперты воспринимают их как должное и не отказываются от дачи заключения, не отмечают, что данные вопросы не относятся к предмету комплексной психолого-лингвистической экспертизы, что также вызывает сомнения в компетентности экспертов. 7. В заключении экспертов детальное описание представленных на экспертизу материалов и исследуемых объектов с указанием их индивидуализирующих признаков отсутствует. Статья 57 УПК РФ и ст. 17 ФЗ ГСЭД гласят, что эксперт вправе знакомится с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы. Однако право эксперта ознакомиться с материалами дела ограничено предметом экспертизы. Эксперт не вправе подменять следователя и заниматься анализом всех материалов дела, собирая доказательства и выбирая, что ему исследовать, иначе могут возникнуть сомнения в объективности и обоснованности заключения, что влечет за собой признание заключения эксперта недопустимым доказательством <1>. В данном случае эксперты произвольно сами отбирали из представленных материалов уголовного дела показания свидетелей, обвиняемых, потерпевших, которые они выборочно использовали для обоснования ответов на поставленные им вопросы. -------------------------------- КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (под ред. А.Я. Сухарева) включен в информационный банк согласно публикации - НОРМА, 2004 (2-е издание, переработанное). <1> См., напр.: Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004; Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. А.Я. Сухарева. М.: Норма, 2002; Россинская Е.Р. Комментарий к Федеральному закону "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". М.: Право и закон, 2002; и др. 8. Грубой ошибкой является то, что эксперты дали ответы на поставленные правовые вопросы исходя из "собственных субъективных представлений, житейского понимания состава преступлений". В анализируемом заключении экспертов не упомянуты методики психологической или лингвистической экспертизы, примененные экспертами. Эксперты так описывают ход своего исследования: "Было произведено прослушивание аудиозаписей, изучена специальная литература по психолингвистике, психологии общения, юридической психологии, преодолены языковые трудности при аудировании". Эксперты продемонстрировали полное непонимание различий между субъективным суждением, сделанным на уровне житейского знания, и судебной экспертизой, и тем самым подчеркнули непонимание пределов компетенции судебного эксперта. Выводы экспертов не были обоснованы полученными в ходе исследования результатами. Согласно существующим требованиям к заключению любой судебной экспертизы в исследовательской части заключения описывается процесс исследования и его результаты, а также дается научное объяснение установленным фактам, излагаются: - методы и приемы исследований, которые описываются доступно для понимания лицами, не имеющими психологических и лингвистических познаний, подробно, чтобы при необходимости можно было проверить правильность выводов эксперта, повторив исследование; - данные об использованных технических средствах и инструментарии, с указанием их технических характеристик, даты последней метрологической поверки; - обоснование и объяснение примененных методов, их валидность, погрешность; - справочно-нормативные материалы (инструкции, постановления, приказы), которыми эксперт руководствовался при решении поставленных вопросов, с указанием даты и места их издания; - экспертная оценка результатов исследования с развернутой мотивировкой суждения, обосновывающего вывод по решаемому вопросу <1>. -------------------------------- <1> См., напр.: Возможности производства судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России / Под общ. ред. начальника Управления судебно-экспертных учреждений Минюста России Т.П. Москвиной. М.: РФЦСЭ при МЮ РФ, 2004. Все это в анализируемом заключении совершенно отсутствует, что и немудрено, поскольку при подготовке заключения, как это явствует из его текста, методы судебной психологической и судебной лингвистической экспертизы не использовались. Вообще, научно-обоснованными методами, общепринятыми в лингвистической семантике, лингвистической прагматике, психосемантике <1> эксперты, видимо, не владеют, а потому и не применили их на практике при производстве данной экспертизы. Да это и неудивительно, так как если обратиться к списку литературы, видно, что ссылки даны на юридические тексты, комментарий кодифицированных законов, тексты научно-популярных, детских изданий, литературу для школьников, а также на работы, не имеющие отношение к предмету экспертизы. -------------------------------- <1> Петренко В.Ф. В списке "использованных экспертами методических материалов и специальной литературы" нет ни одной работы, содержащей описание конкретной методики психологической или лингвистической экспертизы. Да это и не удивительно, так как по тексту заключения ссылок также не имеется, равно как и упоминания специальных методов или методик. Сразу отметим, что у экспертов, как они сами отмечали, были "языковые трудности" при производстве данной судебной экспертизы, которые они пытались снять "путем многократного аудирования фонограммы". Однако, видимо, безуспешно. Учитывая, что речь на исследованных фонограммах велась на русском языке, заключение составлялось также на русском языке, видимо, языковые трудности относились именно к русскому языку. На это указывают многочисленные лексические, синтаксические, стилистические и терминологические ошибки, свидетельствующее о слабом владении экспертами нормами литературного русского языка. Знаковой ошибкой является просторечное употребление экспертами слова "роспись" вместо правильного "подпись" (эксперты, описывая представленные объекты, указывают на "три неразборчивые росписи" на упаковке). По тексту экспертного заключения встречается значительное число и других ошибок словоупотребления, свидетельствующих о том, что члены экспертной комиссии не владеют нормами современного русского литературного языка, а также научным терминологическим аппаратом лингвистики, психологии и других областей науки и техники. В соответствии с положениями ст. 7 Закона РФ от 10 июня 1993 г. N 5154 "О стандартизации" (в действующей редакции) до принятия технических регламентов действуют ГОСТы. Государственные стандарты содержат правила и нормы, обеспечивающие техническое и информационное единство при разработке, производстве, использовании (эксплуатации) продукции, выполнении работ и оказании услуг, в том числе правила оформления технической документации, общие правила обеспечения качества продукции, работ и услуг, термины и определения, условные обозначения, метрологические и другие общетехнические и организационно-технические правила и нормы. Требования, устанавливаемые государственными стандартами для обеспечения технической и информационной совместимости продукции, являются обязательными для соблюдения государственными органами и субъектами хозяйственной деятельности. Эксперт, проводящий исследование, обязан употреблять терминологию, утвержденную соответствующим ГОСТом. В данном случае при производстве судебной экспертизы, объектами которой были фонограммы разговоров, действует ГОСТ 13699-91 "Запись и воспроизведение информации, термины и определения". Однако заключение экспертизы выполнено с нарушением указанного ГОСТ 13699-91. Эксперты в нем вольно употребляют термины и определения: - "просмотр и прослушивание аудиозаписей разговоров" (смешиваются понятия "звукозапись" и "фонограмма"); - "аудиоряд записи" (допущено нарушение лексической сочетаемости); - "аудиофонограммы разговоров" (слово "аудиофонограмма" - плеоназм). - "аудирование выделенных фрагментов текста" (смешение понятий "текст" и "звучащая речь"), - "текст был разделен на фрагменты, в результате были сняты языковые трудности, которые могли возникнуть при работе с фонограммами, также производилось повторное аудирование выделенных фрагментов текста, после прослушивания текстов представленных на исследование разговоров и его фрагментов были составлены стенограммы аудиозаписей" ("абракадабра" в виде бессмысленного нагромождения слов). Безграмотное смешение понятий "текст", "стенограмма", "фонограмма", "звукозапись", "запись", "звуковой ряд видеофонограммы" создает видимость наукообразия, имитируя применение якобы научной терминологии в разделе, озаглавленном экспертами "методология исследования аудиозаписей". Тем самым вольно или невольно участники судопроизводства вводятся в заблуждение псевдонаучной терминологией, которая, по сути, прикрывает, непонимание экспертами специфики судебно-экспертного лингвистического исследования звучащей речи, зафиксированной на фонограмме. 9. Эксперт-психолог и эксперт-лингвист проявили инициативу и стали решать вопросы установления дословного содержания записанных на фонограмме переговоров, дифференциации и атрибуции реплик участникам разговора. Тем самым они вторглись в сферу компетенции иного рода экспертизы - фоноскопической (фонографической) и по существу ревизовали ранее данное заключение экспертов-фоноскопистов. Прослушивая аудиозаписи, психолог и лингвист идентифицировали по голосу и речи конкретных лиц, атрибутировали реплики по принадлежности участникам разговоров: "комиссия выделяет голоса двоих основных коммуникантов и определяет, какие реплики произносит С. и какие Т.", растолковали для следователя смысл услышанных ими слов и реплик фигурантов. Экспертов психолога и лингвиста не смутило низкое качество записи представленной им для комплексного психологического и лингвистического исследования фонограммы. Они указали, что "аудиоряд характеризуется наличием шумовых помех различного рода (потрескивания, постукивания, шорохи, фоновые шумовые помехи, звонки мобильного телефона, смех). Степень различимости речи коммуникаторов колеблется от средней до ниже среднего. На отдельных участках аудиофонограммы <1> собеседники говорят одновременно либо, понизив голос, что создает языковые трудности и может затруднить распознавание речи". -------------------------------- <1> Цитируется по заключению экспертов с сохранением лексики, синтаксиса, орфографии и пунктуации источника. Проявляя инициативу по решению не свойственных психологической и лингвистической экспертизе задач (установление дословного содержания зашумленной фонограммы, дифференциация говорящих, атрибуция реплик по принадлежности участникам разговора, идентификация говорящих по голосу и речи), эксперты допустили грубые методологическую и процессуальную ошибки - вышли за пределы своих специальных знаний. Но помимо этого они допустили и ряд деятельностных ошибок. Эксперты произвели по существу повторное исследование по тем же самым вопросам, которые уже были разрешены ранее экспертами Института криминалистики Центра Специальной техники ФСБ России с применением специальных аппаратных и программных средств, которых в распоряжении эксперта-психолога и эксперта-лингвиста не имелось. Полученные результаты установленного дословного содержания аудиозаписей экспертами ФСБ и названными экспертами существенно различались. При этом психолог и лингвист без специализированного оборудования, специальной подготовки и методик <1> не только "услышали в шумах" и приписали участникам разговоров слова и фразы, которые те не произносили, но и "вчитали" в эти слова и фразы собственные смыслы, доказывающие состав вменяемого преступления. Указав при этом, что там, где нет голоса участника С., это означает, что последний "красноречиво молчит и тем самым проявляет свою заведомую осведомленность" <2>. -------------------------------- <1> Идентификация лиц по фонограммам русской речи на автоматизированной системе "Диалект". Войсковая часть 34435, криминалистическая лаборатория. М., 1996. С. 7 - 11; Галяшина Е.И. Фоноскопическая экспертиза. М., 2001; Тимофеев И.Н., Голощапова Т.И., Докучаев И.В. Применение автоматизированной системы "Диалект" на базе компьютерной речевой лаборатории CSL (США) при решении задач идентификации дикторов; М., 2000; Каганов А.Ш. Криминалистическая экспертиза звукозаписей. М.: Юрлитинформ, 2005. <2> Цитируется по тексту заключения специалиста из архива АНО "СОДЭКС МГЮА имени О.Е. Кутафина". Возникает резонный вопрос: а нужны ли эксперты-фоноскописты, когда коммерческая организация в лице таких экспертов идентифицирует по голосу интересующих следователя фигурантов по делу, устанавливает не только то, что сказано, но и то, что не было сказано, но "замысливалось"? При этом идентификация дикторов произведена с "опорой на постановление о назначении экспертизы" вообще без предоставления каких-либо сравнительных образцов голоса и речи. 10. Здесь надо отметить еще одну ошибку. Эксперт-лингвист и эксперт-психолог проявили еще одну инициативу, установив на слух обликовые характеристики участников переговоров. При этом определили точный возраст, уровень речевой культуры, эмоционально-психологический портрет и темперамент каждого говорящего. Признаки облика говорящего, определяемые исходя из особенностей и адекватности речевого поведения в конкретной ситуации общения, являются обязательной и неотъемлемой составной частью раздельного лингвистического исследования звучащей речи при идентификации диктора по устной речи. Так, "признаки речевой культуры отражают освоение конкретным человеком норм разговорной речи в целом и творческое их употребление, т.е. умение использовать соответствующие языковые средства (выразительность, словарный запас и т.п.) в конкретной речевой ситуации". "Критерий точности речи - ее соответствие мыслям говорящего, правильный отбор языковых средств для адекватного выражения содержания высказывания. Критерий ясности речи - ее доходчивость и доступность для тех, кому она адресована. Критерий чистоты речи - ее незасоренность внелитературными элементами, уместность использования определенных языковых средств в конкретной ситуации речевого общения"... "Индивидуальным стилем можно назвать присущую каждому лицу совокупность языковых средств, отражающих выработанные в процессе обучения и речевой практики навыки использования речи для выражения мыслей...". "Индивидуальной характеристикой говорящего является его манера речи, отражающая особенности, обусловленные спецификой образа мышления и способом изложения мыслей: логическая последовательность изложения, понимание темы, полнота аргументации, связность, целостность, информативность сообщения" <1>. -------------------------------- <1> Идентификация лиц по фонограммам русской речи на автоматизированной системе "Диалект". Пособие для экспертов / Н.Ф. Попов, А.Н. Линьков, Н.Б. Кураченкова и др. Криминалистическая лаборатория. Войсковая часть 34435. М., 1996. С. 68 - 70, 98. Однако оказалось, что применение каких-либо методик в данном конкретном случае вовсе не требовалось, так как эксперт-психолог и эксперт-лингвист диагностировали "речевой портрет" диктора "методом интроспекции, обратившись к своему личному опыту и слуховой памяти". Излишне, видимо, говорить, что эксперты не были знакомы ни с одним из участников переговоров и вряд ли могли иметь в своей памяти слуховые образы их речи. Важно обратить внимание, что установление содержательно-смысловой направленности высказываний в спонтанном диалоге, записанном на фонограмме низкого качества, где отдельные фрагменты неразборчивы, - это отдельная сложная задача комплексной фоноскопической (фонографической) и лингвистической экспертизы <1>. -------------------------------- <1> См., напр.: Галяшина Е.И. Судебная фоноскопическая экспертиза. М., 2001. Как показывает экспертная практика фоноскопического (фонографического) анализа звукозаписей, наибольшую сложность для установления словесного состава представляют фрагменты фонограмм, характеризующиеся наличием шумов и искажений, изменениями уровня громкости речи говорящих, а также использованным в разговоре неполным стилем произношения, свойственным разговорной речи (далее в тексте - РР). Данный стиль предполагает отсутствие установки на отчетливое (дикторское, лекторское, сценическое и т.д.) произношение, характеризуемое "намеренно четким выговариванием звуков, напряженной артикуляцией, что несвойственно людям при непринужденном естественном общении. Для РР характерны нечеткость артикуляции, аллегровый (быстрый) темп речи, редукция отдельных звуков и сочетаний звуков" <1>. -------------------------------- <1> Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Русский язык, 1987. С. 192. Отметим, что "сильная редукция" - это полное отсутствие звука, а также случаи, когда звук так неотчетлив, что установить точно, есть он или нет, достаточно трудно. Кроме того, типичной чертой фонетики РР является высокая вариативность (наличие различных произносительных вариантов), предполагающая разные возможности произношения (особенно это касается высокочастотных и достаточно длинных слов). Моменты фонетической неопределенности в ряде случаев могут быть сняты благодаря использованию информации других языковых уровней или информации о ситуации общения в широком смысле. Однако при наличии помех и искажений (в частности, зашумленности звукозаписи) эти факторы не всегда способны компенсировать неясности фонетической реализации. Анализ экспертной практики показывает, что даже при хорошем качестве звукозаписи (отсутствии серьезных помех и искажений, достаточно высоком уровне громкости речи говорящих, отсутствии явно выраженных речевых дефектов у говорящих, а также слишком быстрого темпа речи) допустимая погрешность при установлении словесного состава текста звукозаписи составляет 5%. Исследователи звучащей речи разработали рекомендации по ее письменной расшифровке. Однако даже при использовании определенных правил значительная часть информации, содержащаяся в звукозаписи, оказывается неотраженной при ее письменной фиксации <1>. Например, разговорный диалог, в ходе которого используются невербальные каналы передачи информации и опора на ситуацию общения, использует клишированные, усеченные конструкции; могут присутствовать готовые реакции на типовые ситуации. Неучтенной остается и тональность разговора (его эмоционально-оценочная составляющая и функции воздействия на собеседника). В непринужденном разговоре постоянно присутствует эмоциональное отношение к предмету речи, собеседнику, самой речи. Часто именно это и является основным содержанием речи. -------------------------------- <1> Хитина М.В. Потери информации при переводе звучащей речи в письменную форму // Межд. конф. "Информатизация и информационная безопасность правоохранительных органов". М.: Академия управления МВД РФ, 2002. С. 338 - 343. 2002. Поэтому переход от восприятия звучащей речи к ее пониманию требует достаточно полной лингвистической и экстралингвистической информации. Для адекватного понимания необходимы ситуативная привязанность речи, привлечение фоновых знаний и широкого социокультурного контекста. Вследствие этого объем информационных потерь (при переводе устной формы речи в письменную) весьма значителен, в первую очередь это относится к тональности. Среди средств выражения тональности выделяются супрасегментные и невербальные, которые могут существенно дополнять или видоизменять информацию, которую несет словесная составляющая <1>. Так, существуют специальные интонационные средства для акцентирования удивления, сомнения, уверенности, недоверия, протеста, иронии и других эмоционально-экспрессивных оттенков субъективного отношения к сообщаемому. Довольно часто используются особые фонации (типы голоса). Например, "скрипучая" фонация выражает отрицательное отношение <2>. -------------------------------- <1> Матвеева Т.В. Непринужденный диалог как текст // Человек - Текст - Культура: Колл. монография / Под ред. Н.А. Купиной, Т.В. Матвеевой. Екатеринбург, 1994. С. 125 - 140. <2> Кодзасов С.В. Интонация / Энциклопедия "Русский язык". М.: Дрофа, 1997. С. 157 - 158. Другие просодические средства (громкость, количество - в виде интегрального темпа или удлинения акцентированных гласных, паузы и др.) также используются для выражения многих оттенков значений. Поэтому для профессионального лингвистического анализа звучащей речи недостаточно "прослушивания аудиоряда", а необходимо комплексное фонетическое и семантическое исследование речевого потока. Все это минимально необходимо для определения смыслового содержания текстов звукозаписей. Подчеркнем, что, поскольку часть фрагментов звукозаписей обычно имеет выраженную эмоционально-оценочную компоненту (выражает негативное или позитивное отношение говорящего к действиям определенных лиц и сложившейся ситуации), анализ необходимо проводить в динамике развивающейся ситуации коммуникации. 11. Заключение экспертов не основано на положениях, которые давали бы возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных экспертом выводов на основе современных достижений науки и техники. Статья 25 ФЗ ГСЭД, п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ требуют, чтобы в заключении эксперта были приведены содержание и результаты исследований с указанием примененных методов (методик). Заключение эксперта должно основываться на таких положениях, которые давали бы возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных экспертом выводов (ст. 8 ФЗ ГСЭД). Примененные экспертом методы и приемы должны быть описаны подробно, чтобы при необходимости можно было проверить правильность выводов эксперта, повторив исследование. Это означает, что, во-первых, из заключения эксперта должно быть понятно, как получены и на чем основываются сделанные экспертом выводы, во-вторых, из заключения эксперта должна быть понятна примененная им методика, которая должна быть таковой, что, применив ее, любой другой эксперт получил бы те же результаты, которые указаны в заключении эксперта. Лица, взявшиеся за проведение комплексной психолого-лингвистической экспертизы звучащей речи, зафиксированной на фонограмме, переписывают при решении поставленных им вопросом фрагментов "текста стенограммы аудиозаписей" в качестве доказательства выводов, которые по сути своей в таком виде и не требуют доказательства. Эксперты многократно приводят констатации частоты использования говорящими нецензурных выражений. Однако из текста заключения не ясно, какой вывод следует из этих количественных показателей, с какой целью они перечислены. В тексте указаны ссылки на словарные значения нецензурных выражений и дана собственная интерпретация их смысла экспертами (кстати, достаточно вольная). Однако какое это имеет отношение к решаемой экспертной задаче, неясно. Акцент делается не на конкретных результатах анализа звучащего текста, а на рассуждениях, создающих видимость научных, но в действительности таковыми не являющихся. Приведем фрагмент наукообразного пассажа экспертного заключения, в действительности лишенного научного и здравого смысла: "Тема - это потенциальный запас социального опыта, не включенного в контекст личной деятельности, то есть то, что существует в реальной действительности и в сознании"; "Речь коммуникантов, содержащая эмотивные и социально-психологические характеристики, рассматривается в свете когнитивно-дискурсивной парадигмы с позиций эмотиологии". Наибольшие сложности выявления составляют ошибки, возникающие вследствие неприменения научно обоснованных методов и методик либо несоблюдения их требований. Так, например, согласно методике производства судебной лингвистической экспертизы категорический вывод может быть сделан лишь о наличии или отсутствии в тексте предмета речи либо его признаков, а также о наличии или отсутствии оценочного компонента либо его признаков. Категорический положительный вывод делается в случае, если все существенные лингвистические признаки того или иного компонента текста, выявленные в соответствии с предметом исследования, проявились в достаточном объеме. Вероятный положительный вывод делается в случае, если лингвистические признаки в большинстве своем проявились имплицитно и недостаточно речевого материала для их однозначной реконструкции <1>. -------------------------------- <1> Статкус В.Ф., Назарова Т.В., Гримайло Е.А. и др. Типовая методика судебной лингвистической экспертизы. М.: ЭКЦ МВД России, 2008. В данном случае следует обратить внимание, что для установления смыслового содержания и смысловой направленности произносимых в ходе различных переговоров слов только лингвистических знаний может быть недостаточно. В необходимых случаях назначается комплексная экспертиза. При этом рекомендуется выяснять не только наличие у экспертов специальных психологических или лингвистических знаний, но и владение современными экспертными методиками. Определяющими являются научная специализация, владение специальными методами и методиками исследования речевого поведения коммуникантов в динамике переговоров. К компетенции экспертов-лингвистов относится решение вопросов: - о плане содержания (толковании в конкретном контексте) спорного слова, высказывания, текста на фонограмме; - о плане выражения (языковой форме) спорного слова, высказывания, текста на фонограмме; - о функционально-стилистической принадлежности спорного слова, высказывания, текста на фонограмме; - о характере и адресности информации, передаваемой конкретным словом, высказыванием, текстом на фонограмме; - об оценочном компоненте содержащейся в тексте информации. Заметим, что задача определения тематики разговора между коммуникантами может быть поставлена перед экспертами-лингвистами только в том, случае, когда разговор носит зашифрованный, иносказательный, специальный профессиональный характер с использованием жаргонизмов, профессионализмов, арго, сленга или разового языкового кода (неологизмов, окказионализмов и т.д.). В ином случае это не требует применения специальных лингвистических знаний, поскольку смысл легко извлекается из содержания разговора на основе знания языка судопроизводства. Приведем примеры ошибок в заключениях экспертов-лингвистов по делам о защите чести, достоинстве и деловой репутации граждан, а также деловой репутации юридических лиц. Деловая репутация - приобретаемая положительная или отрицательная общественная оценка деловых качеств лица, организации (учреждения, фирмы). Деловая репутация представляет собой набор качеств и оценок, с которыми их носитель ассоциируется в глазах своих контрагентов, клиентов, потребителей, коллег по работе, поклонников (например, для шоу-бизнеса), избирателей (для выборных должностей) и персонифицируется среди других профессионалов в этой области деятельности. Важно, что это лицо может быть как физическим, так и юридическим. Унижение или умаление деловой репутации может происходить независимо от истинности или неистинности распространяемых о соответствующем лице сведений (п. 3 ст. 152 ГК РФ). В некоторых случаях деловую репутацию отождествляют с авторитетом. Репутация - оценка личности в общественном мнении, общее мнение о качествах, достоинствах и недостатках кого-нибудь. Репутация определяет статус человека в обществе с позиции добропорядочности, представление о нем других людей или представление о себе в собственном сознании. Достоинство - сопровождающееся положительной оценкой лица отражение его качества в собственном сознании. В отличие от чести достоинство - это не просто оценка соответствия своей личности и своих поступков социальным или моральным нормам, но, прежде всего, ощущение своей ценности как человека вообще (человеческое достоинство), как конкретной личности (личное достоинство), как представителя определенной социальной группы или общности (например, профессиональное достоинство), ценности самой этой общности (например, национальное достоинство). Часть 1 ст. 21 Конституции России гласит: "Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления". Достоинство - это положительное мнение человека о самом себе как отражение его социальной оценки. В правовом плане можно говорить об умалении достоинства. Честь - общественная оценка личности, определенная мера духовных, социальных качеств личности, является важнейшим нематериальным благом человека наряду с его жизнью, свободой, здоровьем. Понятие чести включает три аспекта: - характеристика самой личности (качества лица); нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть; - общественная оценка личности (отражение качеств лица в общественном сознании). Понятие чести изначально предполагает наличие положительной оценки; - общественная оценка, принятая самой личностью, способность человека оценивать свои поступки, действовать в нравственной жизни в соответствии с принятыми в обществе моральными нормами, правилами и требованиями. Дискредитация человека в общественном мнении и есть унижение чести. Основные задачи, решаемые лингвистической экспертизой по делам о защите чести, достоинстве и деловой репутации граждан, а также деловой репутации юридических лиц, следующие: - установление формально-грамматической характеристики высказывания, содержащего оспариваемые истцом сведения (утверждение, предположение, мнение, оценочное суждение); - установление семантической и прагматической характеристики содержащихся в оспариваемых высказываниях сведений (сведений о фактах или событиях или иные суждения, умозаключения и т.д.); - установление соотносимости содержащихся в высказываниях сведений с конкретным физическим или юридическим лицом. Важно подчеркнуть, что в силу п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести, достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" обстоятельствами, имеющими значение для дела в силу ст. 152 ГК РФ, являются факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. Порочащими являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица (абз. 5 п. 7 названного Постановления) <1>. Это означает, что установление юридически значимых обстоятельств относится к компетенции суда, а не экспертов, соответственно, они не могут и не должны фигурировать в качестве экспертного задания. -------------------------------- <1> Галяшина Е.И. Комментарий эксперта-лингвиста ГЛЭДИС. Судебные лингвистические экспертизы в контексте рекомендаций Пленума ВС РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 // Спорные тексты СМИ и судебные иски. Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов. М.: Престиж, 2005. С. 185 - 197. Здесь еще раз необходимо остановится на разграничении компетенции юристов-правоведов и экспертов-лингвистов, поскольку эксперты нередко оказываются перед сложной проблемой отличить лингвистическую трактовку речевого объекта от правовой квалификации объективной стороны речевого деяния как состава правонарушения. Ответ на этот вопрос можно получить, рассмотрев пример экспертизы, проведенной по делу, которое можно условно назвать "Я.Р. Лондон против журналиста И.А. Патрушева <1>". Вопрос "имеется ли в указанных текстах сознательная направленность автора на унижение чести и достоинства Лондона Я.Р. и опорочение его деловой репутации", является правовым. Соответственно, эксперты совершенно правомерно указали в ответе на него, что "в целом данный вопрос не входит в компетенцию экспертов-лингвистов". При ответе на второй вопрос "допускают ли языковые формы высказываний в тексте оценку с точки зрения их достоверности, соответствия действительности?" эксперты четко разграничили собственную компетенцию от компетенции суда, указав, что "не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели место в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Сведения - в форме утверждения - о фактах могут быть проверены на соответствие действительности. Эксперты-лингвисты устанавливают такие утверждения, но не их соответствие действительности. Оценочные утверждения не могут быть проверены на соответствие действительности. Соответствие действительности устанавливается в процессе судебного разбирательства". -------------------------------- <1> Спорные тексты СМИ и судебные иски. Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов. М.: Престиж, 2005. С. 52 - 72. Таким образом, по данной категории гражданских дел задачей судебной лингвистической экспертизы является установление относящихся к истцу высказываний в форме утверждения о факте или событии, содержащих сведения, которые могут быть верифицированы, т.е. проверены на соответствие действительности, а также разграничение утверждений и оценочных высказываний (содержащих информацию субъективно-оценочного характера), которые не могут быть проверены на предмет соответствия действительности, будучи частным мнением говорящего или пишущего. Согласно методологии судебной лингвистической экспертизы сведения, выраженные в словесной форме, представляют собой сообщение о каком-либо событии, процессе, явлении, происшедшем в прошлом или происходящем в текущий момент, в конкретных условиях места и времени. Они могут быть истинными или ложными, а фактуальная информация, передаваемая средствами языка, может быть проверена. При проведении лингвистической экспертизы крайне важным является разграничение средствами языка и речи сведений в форме утверждений и оценочных суждений, а также фактуальных сведений и субъективного мнения автора текста. Здесь также следует указать, что оценка (фактов, событий, лиц), оценочное суждение - это суждение, содержащее субъективное мнение в определенной форме. Выражение оценки распознается в тексте по наличию определенных оценочных слов и конструкций, например, эмоционально-экспрессивных оборотов речи, в значении которых можно выделить элементы "хороший/плохой" или их конкретные разновидности ("добрый", "злой" и др.). При наличии положительной оценки (элемент "хороший" и его конкретные разновидности) может идти речь о позитивной информации. Если оценка отрицательная (элемент "плохой" и его конкретные разновидности) - речь может идти о негативной информации. Оценочное суждение не может быть проверено на соответствие действительности (в отличие от сведений, содержащих утверждения о фактах). Утверждение - высказывание, суждение, сообщение, в котором утверждается что-либо и отображается связь предмета и его признаков. Грамматически утверждение (утвердительное суждение) выражается формой повествовательного предложения - как невосклицательного, так и восклицательного. Утверждение может содержать слова и словосочетания, подчеркивающие достоверность сообщаемого (например: известно, точно, доподлинно, без сомнения, фактически и т.п.). Утверждения могут быть истинными (соответствуют действительности) или ложными (не соответствуют действительности). Утверждения о фактах можно проверить на соответствие действительности <1>. -------------------------------- <1> Галяшина Е.И., Горбаневский М.В., Пантелеев Б.Н. и др. Как провести лингвистическую экспертизу спорного текста? Памятка для судей, юристов СМИ, адвокатов, прокуроров, следователей, дознавателей и экспертов / Под ред. М.В. Горбаневского. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юридический Мир, 2006 (Серия "Библиотечка юриста СМИ"). Информация, содержащаяся в представленном на лингвистическую экспертизу тексте, по данной категории гражданских дел может быть выражена несколькими способами: - в эксплицитной вербальной (словесной) форме, когда сведения явно представлены в семантике отдельных высказываний или в тексте в целом; - в имплицитной вербальной форме, когда сведения выражены словесно, но в неявном, скрытом виде; - в затекстовой форме, информация подразумевается на основе общих фоновых знаний автора и читателя (слушателя); - в подтекстовой форме, когда информация извлекается читателем из контекста высказывания. Для разграничения сообщения сведения и выражения оценки, мнения на практике экспертами используются два подхода: формально-семантический и прагматический. Формально-семантический подход предполагает при анализе текста выявление коммуникативной функции исследуемого высказывания или сообщения. Наличие в тексте слов и конструкций типа "мне кажется", "предположим", "по моему мнению" указывает на экспликацию субъективной оценочности или на выражение мнения. Для правильной оценки коммуникативной функции высказываний, содержащих такие вводные слова, как "думаю" и "наверно", при формально-семантическом подходе необходимо анализировать не только лексико-семантический состав фразы и ее грамматическую оформленность, но и интонационную, и эмотивную окраску. Это объясняется тем, что в русском языке фраза подобного типа, произнесенная с соответствующей иронической интонацией или снабженная эмотиконами при переписке (например, в чате, форуме или электронной почте), имеет не вероятностную, а утвердительную семантику. Прагматический подход включает анализ мировоззрения автора в момент создания текста и его восприятия адресата. Результаты прагматического анализа не должны противоречить данным формально-семантического подхода. Прагматический подход позволяет дополнить и расширить формально-семантический анализ за счет применения методик выявления скрытого речевого воздействия. Так, например, высказывание, формально содержащее маркеры мнения, не приглашает читателя к обсуждению проблемы или дискуссии, а способствует безапелляционному принятию фактов в том ракурсе, в котором они представлены в тексте. Камуфлирование сведений под видом мнения или оценки может быть выполнено при помощи различных стилистических и структурно-композиционных приемов, когда сообщение о сведениях органично вплетается в ткань текста. Наиболее часто для этих целей используются риторические приемы: метафоры ("форменный грабеж среди бела дня", "черного кобеля не отмоешь добела", "вроде бы по закону живем, а берут как по понятиям"); гиперболы/литоты (преувеличение, преуменьшение), эпитеты (образные определения), крылатые слова, цитаты (например, |