курсовая. Теоретические аспекты международноправовых особенностей деятельности Международного суда оон в современных геополитических условиях
 Скачать 101.01 Kb.
|
|
Глава 3. Перспективы развития и направления реформирования Международного Суда ООН в современных условиях 3.1. Проблемы реформирования Международного Суда ООН Широкое обсуждение необходимости реформирования Организации Объединенных Наций в основном проходило под лозунгом реформирования ее политических органов - Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи. Однако в официальных докладах о реформе не упоминается о необходимости реформирования главного судебного органа ООН - Международного Суда, а также важного средства разрешения международных споров. Планы по реорганизации Международного Суда широко обсуждаются юристами с 1950-х годов. Проекты были в основном предложены американскими юристами. Например, проект реформы Грэнвила Кларка и Луи Сона предусматривал два варианта: детальная переработка Устава ООН или создание новой международной организации, связанной с ООН. Известные западные юристы-международники Херш Лаутерпахт и Лео Гросс предлагали внести изменения в документы ООН с тем, чтобы Международный Суд ООН имел обязательную юрисдикцию по всем делам и в отношении всех государств, кроме тех, которые не заявят обратное3. Эберхард Дейч и Анвар-и-Квадир занимали наиболее жесткую позицию, предлагая принять всем членам ООН обязательную юрисдикцию Суда без оговорок. Национальные и международные организации и конференции, а также отдельные ученые участвовали в обсуждении проектов реформ Международного Суда. В Соединенных Штатах Америки в 1961 году Комитет по эффективному использованию Международного Суда рекомендовал внести в Статут Суда поправку, которая позволила бы самому Суду решать, являются ли оговорки, сделанные государствами, допустимыми при принятии юрисдикции для рассмотрения конкретного дела. В 1975 году Американская ассоциация международного права разработала проект реформы, который предусматривал обязательную юрисдикцию Суда в отношении индивидуальных споров и запрещал некоторые оговорки при принятии в соответствии со статьей 36 Статута Суда [19]. Все вышеупомянутые проекты реформы имеют одну общую черту: упор делается на дальнейшее расширение и углубление юрисдикции, делая ее обязательной (функциональное направление реформы). Институциональная реформа в проектах выражается в идеях нового порядка избрания членов Международного Суда, изменения его состава, круга субъектов споров. В 70-80-х годах XX века наряду с вышеупомянутыми проектами появились новые реформы, которые затронули и другой аспект деятельности Международного Суда - вынесение консультативных заключений [14]. Американский ученый Ричард Фальк, будучи одним из сторонников консультативной юрисдикции Суда, следующим образом сформулировал план реформы в этом направлении: "...Международный Суд должен обрести качество инструмента правовой воли международного сообщества, который будет реализовываться посредством его деятельности в качестве главного судебного органа ООН. В этом случае, несомненно, число обращений западных государств к Суду может уменьшиться, но, с другой стороны, это будет поддержано большинством членов ООН, и единственный способ достичь этого - решить больше правовых вопросов (в том числе и споров) с помощью консультативных заключений " Фальк утверждал, что большего количества консультативных заключений можно достичь за счет расширения круга субъектов, имеющих право запрашивать заключения Суда. Способы, которые были предложены для облегчения доступа к консультативной процедуре, включают, по нашему мнению, следующее. Один блок предложений, сформулированный бывшим судьей от США Стивеном Швебелем, предусматривает возможность доступа к консультативной процедуре органов ООН без разрешения Генеральной Ассамблеи, а также рекомендацию о наделении таким правом Генерального секретаря ООН. Аналогичные предложения выдвигал Пол Зац, указывая, что доступ к консультативной процедуре должны иметь комитеты и комиссии ООН. Наконец, необходимо отметить группу предложений, основанных на возможности обращения к консультативной процедуре Международного Суда со стороны верховных судов государств [20]. Вопросы расширения юрисдикции Суда по спорным делам и для вынесения консультативных заключений, а также место и роль Международного Суда в системе ООН обсуждались на многочисленных международных конференциях и семинарах в 1994-1996 годах, посвященных пятидесятой годовщине создания Международного Суда. Основными проблемами, поднятыми докладчиками, были: отсутствие обязательной юрисдикции по спорным делам, расширение круга субъектов, имеющих доступ к Международному Суду, расширение консультативной юрисдикции, институциональная реформа Суда. В настоящее время существует две принципиальные позиции, касающихся реформы Международного Суда ООН: консервативная, сторонники которой считают, что сегодняшних полномочий Суду вполне достаточно и необходимо ориентироваться на Устав ООН и Статут Международного Суда ООН, и прогрессивная, сторонники которой считают, что Суду необходимо для выполнения функций главного судебного органа ООН обладать обязательной юрисдикцией по спорным делам, но, поскольку это сопряжено с трудностями, вытекающими из внесения поправок в Статут Суда, то можно в качестве альтернативы расширить консультативную юрисдикцию и число субъектов, имеющих к ней доступ. Активными сторонниками расширения круга субъектов, имеющих доступ к консультативной процедуре, выступают: во-первых, Генеральный секретарь ООН и его советники по юридическим вопросам, хотя бы в вопросах руководимых Генеральным секретарем ООН миротворческих операциях; во-вторых, Секретариат ООН, поскольку он является единственным главным органом ООН, не имеющим доступа к Международному Суду, а предоставление такого права позволило бы избегать необходимости обращения Секретариата к помощи других институтов ООН, и сделало бы процедуру Суда более гибкой и, возможно, более скорой [22]. Что касается институциональной реформы, то основным ее направлением является реформирование состава Суда и выборов судей. Заслуживают внимания следующие предложения: обязательное закрепление пяти судейских мест за представителями государств-членов Совета Безопасности ООН; выдвижение кандидатов на должность судей непосредственно государствами и правительствами; увеличение срока полномочий судей до 15 лет, либо вообще пожизненно; введение в качестве одного из требований к кандидатам на должность судьи экспертных познаний в области не только международного, но и национального права. В работах, опубликованных учеными на современном этапе деятельности Международного Суда ООН необходимо отметить некоторые идеи, которые не поднимались в ходе дискуссий ранее. Мохаммед Самех Амр предлагает усилить роль Международного Суда ООН по вопросам толкования Устава ООН, установить возможность пересмотра норм международного права Судом через осуществление его консультативной и обязательной юрисдикции по спорным делам. Он также присоединяется к мнению о придании консультативным заключениям Суда по отдельным вопросам обязательного характера. Особого внимания заслуживает предложение доктора Амра об официальном установлении статуса Международного Суда ООН как апелляционной инстанции для международных трибуналов и судов. Правда, это предложение представляет пока чисто академический интерес, поскольку Суду на пересмотр за всю его историю поступало лишь четыре дела. Среди российских исследователей можно отметить работу П.М. Костоевой, посвященную исследованию Международного Суда ООН. Автор сформулировала ряд предложений по совершенствованию работы Суда, в том числе: расширить круг субъектов − потенциальных сторон спора; упростить процедуру судебного разбирательства; определить вопросы, входящие в юрисдикцию Суда в специальном документе; расширить практику применения камер Суда. Отдельные предложения из этого ряда требуют уточнения. Например, возможность упрощения процедуры судопроизводства не требует изменения Устава Международного Суда ООН и его Регламента, поскольку ст. 43 Устава ООН предусматривает предоставление ответов на меморандумы и контрмеморандумы только в том случае, если потребуется; ст. 49 Регламента прямо устанавливает разрешительный порядок предоставления ответов на меморандум и повторных возражений на контрмеморандум. Использование камер Международного Суда ООН не может быть навязано сторонами и не зависит от воли Суда. Более того, институт камер ad hoc Международного Суда ООН активно развивается с 80-х годов XX века. В Суде созданы и функционируют две постоянные камеры: упрощенного судопроизводства и по экологическим делам. Таким образом, государства обладают сегодня всей полнотой юридических инструментов для рассмотрения спорных дел в камерах Суда. Предложения по функциональному реформированию Международного Суда можно разделить на две большие группы: 1) относящиеся к усилению юрисдикции Суда по спорным делам и вынесению консультативных заключений и 2) относящиеся к упрощению доступа к Суду и расширению круга субъектов возможных споров. Широко распространено мнение о том, что у Международного Суда ООН отсутствует обязательная юрисдикция. И это является самой серьезной проблемой при отправлении международного правосудия. Предлагается распространить юрисдикцию Суда на все категории дел и сделать ее обязательной. Однако государства вряд ли смогут согласиться с этим предложением до тех пор, пока перед Судом могут возбуждаться отдельные категории дел [17]. Государства и правительства при вовлечении в дела, имеющих политическую окраску, заботятся, прежде всего, о своей национальной безопасности и защите собственных интересов. Ни одно государство не согласится доверить свою безопасность, а значит и свое существование, судебному органу, пусть и имеющему международный статус и пользующемуся уважением. Уже было отмечено выше − в случае конфликта международные обязательства, противоречат национальным интересам. По мнению Ганса Моргентау, «…споры, которые с большой вероятностью приведут к войне, не могут быть разрешены правосудием». За последние 60 лет государства редко соглашались передавать на рассмотрение Международному Суду ООН споры, связанные с применением силы. А пример Югославии, а также Сербии и Черногории показал, что даже в случае передачи таких дел, требующих безотлагательного рассмотрения, Суд старается затянуть процесс, и вынесенное решение не удовлетворяет обратившуюся сторону. Об этом заявляли в особых и индивидуальных мнениях многие судьи Международного Суда ООН. В тех же случаях, когда Суд обладает юрисдикцией по делу, ответчики отказываются являться в судебные заседания и исполнять решения Суда. Когда государство решает применить силу против другого, это, в большинстве случаев, означает, что возможность юридического урегулирования спора уже исчерпана, а государство выбрало свой собственный способ решения спора. Установление обязательной юрисдикции Международного Суда ООН над всеми категориями споров может не только не сделать его работу более эффективной, но и создать дополнительные трудности для мирного разрешения спора. Это связано с уже указанной особенностью таких дел − необходимой безотлагательностью рассмотрения, а Международный Суд рассматривает такие дела в среднем в течение двух лет, а дела, возбужденные Югославией, а также Сербией и Черногорией, рассматривались пять лет. Что касается предложений о расширении консультативной юрисдикции и доступа к Суду, то они базируются на следующем тезисе: вклад Международного Суда ООН в мирное урегулирование споров и его деятельность по разъяснению и развитию международного права будут заметнее в том случае, если на его рассмотрении будет больше дел. Само по себе упрощение доступа к консультативной процедуре не снимает двух основных проблем [19]. Во-первых, упрощение доступа не означает автоматически большее пользование такой процедурой. Во-вторых, более активное использование консультативной процедуры не означает повышения качества самих консультативных заключений. Однако указанные критические замечания ни в коей мере не означают, что необходимо отказаться от функциональной реформы Международного Суда ООН, которая бы могла включать в себя упрощение доступа к отдельным процедурам, вопросы юрисдикции и расширение круга субъектов, имеющих доступ к Суду. Прежде всего, необходимо иметь представление о границах подобной реформы для того, чтобы государства, как основные субъекты международного права, согласились с их претворением в жизнь. Переходя к институциональной реформе Международного Суда ООН, остановимся на круге вопросов, которые она затрагивает: избрание судей; срок их полномочий; реформирование Международного Суда ООН в рамках реформы Организации в целом; проведение внутренних реформ самим Международным Судом ООН. Избрание на должность судей Международного Суда ООН регулируется статьями 2−15 Статута Суда. Установленная процедура гарантирует представительство главнейших форм цивилизации и правовых систем в Международном Суде ООН. Однако в современных международных отношениях количество членов Суда может быть увеличено до 21 с тем, чтобы уравновесить исторически сложившийся западный блок (США, Азия, Западная Европа) и блок судей, представляющих интересы Африки, Восточной Европы, Латинской Америки и арабских государств [33]. Можно согласиться с мнением В.С. Верещетина о том, что установленный срок полномочий судей также может быть пересмотрен, поскольку средний срок разбирательства одного дела в Международном Суде ООН составляет от трех до четырех лет. Общий срок полномочий в связи с этим должен быть увеличен до 12−15 лет, соответственно с переизбранием через каждые 4−5 лет, чтобы в ходе судебного разбирательства судьи находились в процессе, начиная от возбуждения дела в Суде и заканчивая вынесением решения по существу. Что касается реформы Международного Суда в рамках реформы ООН в целом, то, к сожалению, этот вопрос не был вынесен на обсуждение Генеральной Ассамблеи и не обсуждался Генеральным секретарем ООН. Однако предложения по проведению такой реформы поступали. Например, Лауро Байя, постоянный представитель Филиппин в ООН в 2003 году, являясь председателем Шестого комитета ООН на 58-м заседании Генеральной Ассамблеи, настаивал на обсуждении реформы Суда. По его мнению, всякий международный орган, в том числе и Суд, нуждается в реформировании для того, чтобы лучше соответствовать современным международным отношениям и быть максимально эффективным. С этим мнением можно согласиться, поскольку даже члены Суда отмечают в качестве одного из недостатков работы старые методы, унаследованные еще от Постоянной Палаты Международного Правосудия24. Наиболее активно проходят внутренние реформы Международного Суда ООН. Суд расширяет свой кадровый состав, формирует новые рабочие отделы. Главной проблемой, которая стоит на пути этих реформ, является недофинансирование Суда. Его средний бюджет составляет около 35 млн. долларов в год, тогда как бюджет Трибунала по бывшей Югославии около 330 млн. Таким образом, подводя итог данному параграфу, можно сделать вывод о том, что Международный Суд является единственным главным органом ООН, бюджет которого составляет менее одного процента от общего бюджета Организации. В подобных условиях настаивать на немедленном проведении реформ, проявлять неудовлетворение работой Международного Суда ООН было бы не совсем справедливо, поскольку всякая реформа, кроме научного обоснования, требует практического и финансового подкрепления. 3.2. Признание обязательной юрисдикции Международного Суда ООН как основы повышения эффективности его деятельности Вопрос ограничения государственного суверенитета является интересным и в то же время достаточно болезненным для многих государств, включая Россию. Однако бесспорным является факт взаимозависимости государств всего мирового сообщества. Благополучные процессы глобализации напрямую зависят от разумного соотношения национальных и международных интересов государств. Это подтвердил Генеральный секретарь ООН в своем докладе «Повестка дня для мира»: «Глобализм и национализм не следует рассматривать как противоположные тенденции, которые не могут не довести друг друга до крайностей в проявлениях ... нельзя допустить того, чтобы суверенитет, территориальная целостность и независимость государств в рамках сложившейся международной системы и принцип самоопределения народов – в равной степени очень ценные и важные – вступили в будущем в противодействие». Одной из ключевых проблем в области ограничения суверенитета является отказ государств от признания обязательной безоговорочной юрисдикции Международного Суда ООН, в том числе и для России. Еще на конференции в Сан-Франциско, где обсуждался устав ООН, возник спор об обязательной юрисдикции. Министр иностранных дел Перу Галлахтер, докладывая о состоянии работ в комитете, занимавшемся вопросом о Международном Суде, отметил склонность малых наций в пользу обязательной юрисдикции, поскольку им гораздо легче разрешить разногласия в Суде, нежели своими собственными экономическими и военными силами, которые фактически отсутствуют, поскольку речь идет о малых странах. С другой стороны великие державы предпочитают добровольную юрисдикцию. В итоге, отвергнув обязательную юрисдикцию, Статут Международного Суда ООН предусмотрел факультативную клаузулу об обязательной юрисдикции, где государство, состоящее участником Статута, может заявить о своем признании для себя обязательной юрисдикции Суда в отношении разногласий юридического порядка [32]. Как при разработке Статута, так и на протяжении всей истории деятельности Международного Суда ООН вопрос о необходимости признания или не признания обязательной юрисдикции поднимался в качестве основы для повышения эффективности деятельности Суда. Делегаты СССР и США высказывались за сохранение нормы о факультативной клаузуле, они утверждали, что обязательная юрисдикция помешала бы некоторым государствам ратифицировать Статут, тогда как принятие факультативной юрисдикции позволит удовлетворить интересы всех государств, и сторонников обязательной юрисдикции и сторонников факультативной юрисдикции. Предложение о всеобщем признании обязательной и безоговорочной юрисдикции Международного Суда ООН является центральной идеей о реформе Суда в докладе Генерального Секретаря ООН "Повестка дня для мира". Он рекомендовал всем государствам ― членам "признать общую юрисдикцию Международного Суда ООН, … без каких бы то ни было оговорок… В тех случаях, когда внутригосударственные структуры не допускают этого, государствам следует на двусторонней или многосторонней основе договариваться о всеобъемлющем перечне вопросов, которые они готовы передать на рассмотрение Суда, и им следует снять свои оговорки относительно его юрисдикции к тем положениям многостороннего договора, которые касаются урегулирования споров...". Уважение к Суду значительно возросло по сравнению с прошлым опытом, это выражается в том, что многие государства выразили согласие на обязательную юрисдикцию Суда в соответствии с факультативной оговоркой, а также оговорки об обязательной юрисдикции содержаться и в сотнях новых международных соглашений. Все больше государств Восточной Европы, в том числе и Россия, не только заявляют о своем согласии с обязательной юрисдикцией Международного Суда ООН, но и снимают оговорки о непризнании обязательной юрисдикции, сделанные ранее к некоторым договорам, признавая существенное ограничение возможностей суверенных государств посредством сужения пределов действия обязательной юрисдикции Суда. Некоторое время назад Советский Союз, признав обязательную юрисдикцию, принял несколько оговорок, с необходимостью отмены которых Россия столкнулась недавно. Так, по информации предоставленной 21 февраля 2018 года - РИА Новости, Российской газетой и другими Совет Федерации на пленарном заседании принял Федеральный закон "О снятии оговорок к некоторым международным договорам". Как сообщил на заседании председатель международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов, закон снимает оговорки, сделанные Советским Союзом в 80-е годы при подписании шести антитеррористических международных договоров, и предусматривает упрощение порядка взаимной выдачи лиц, причастных к террористической деятельности. В частности, речь идет о внесении изменений в Конвенцию о борьбе с незаконным захватом воздушных судов, о защите ядерных материалов, о борьбе с захватом заложников и других. Внесенные изменения позволят обеспечить обязательную юрисдикцию Международного Суда ООН в отношении споров между государствами-участниками договоров об их применении и толковании. Учитывая, что антитеррористические конвенции могут рассматриваться как основание для выдачи лиц, подозреваемых в причастности к террористической деятельности, признание юрисдикции Международного Суда ООН станет действенным инструментом при разрешении вопросов выдачи таких лиц России. Так, обращаясь к недавнему прошлому, Россия столкнулась с необходимостью отозвать некоторые оговорки к обязательной юрисдикции Международного Суда ООН. Советский Союз не признавал юрисдикции Суда и блокировал любые претензии, связанные со спорами вокруг выдачи международных преступников. Принятие же Федерального закона о снятии оговорок означает тем самым, что Россия признает юрисдикцию Международного Суда ООН и, как утверждает Борис Грызлов, может обращаться в Международный Суд ООН, в частности, по действиям Великобритании в связи с невыдачей обвиняемого в совершении терактов Ахмеда Закаева. Экстрадиции эмиссара Ичкерии, получившего политическое убежище в Великобритании, Россия безуспешно добивалась много лет. Генеральная прокуратура обвиняет его в терроризме, убийствах и похищениях, в Лондоне же считают, что Закаева преследуют в России по политическим мотивам. Ратификационные документы были направлены в Госдуму президентом В.В. Путиным. В материалах подчеркивается, что все антитеррористические конвенции могут рассматриваться как основание для выдачи лиц, подозреваемых в причастности к террористической деятельности. В Кремле считают, что признание юрисдикции Международного Суда ООН станет действенным инструментом при разрешении вопросов о выдаче подозреваемых. В законопроекте речь идет о шести международных договорах: Конвенции о преступлениях, совершаемых на борту воздушных судов; Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов; Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации; Конвенции о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой; Конвенции о физической защите ядерного материала и, наконец, о Международной конвенции о борьбе с захватом заложников. Таким образом, столкнувшись с преградой в виде оговорок к международным актам в решении вопроса об экстрадиции, Россия готова признать юрисдикцию Международного суда ООН [34]. Бесспорно, что вопрос о признании или непризнании обязательной юрисдикции Международного Суда ООН имеет больше политическую направленность. Проблема признания обязательной безоговорочной юрисдикции остается для государств неоднозначной, так как признание ее существенно ограничивает государственный суверенитет и соответственно угрожает независимости государства, что объясняет некоторые опасения государств. В заключении следует отметить, что вопрос ограничения государственного суверенитета не должен рассматриваться государствами как возможная перспектива посягательства на его государственную целостность и независимость, а как цивилизованная мера, соответствующая принципам международного права, перечисленным в Уставе ООН, имеющая своей целью установление международного правопорядка и защищенности каждого государства от неправомерных посягательств других государства. |