курсовая. Теоретические аспекты международноправовых особенностей деятельности Международного суда оон в современных геополитических условиях
 Скачать 101.01 Kb.
|
|
3.3. Расширение права доступа субъектов международного права в Международный Суд ООН На протяжении всей истории существования Международного Суда дебатировался вопрос об расширении его роли и влияния. Потенциал Международного Суда оставался существенно недоиспользованным. Большой вклад Международного Суда в урегулирование международных споров и урегулирование международного правопорядка мог бы быть большим, на это, в частности, указывается в докладе Генерального Секретаря ООН "Повестка дня для мира - превентивная дипломатия, миротворчество и поддержание мира". В нем говориться: "Реестр дел, передаваемых в Международный Суд, увеличивается, однако Суд по-прежнему является таким ресурсом мирного урегулирования споров с помощью судебного разбирательства, который используется не в полной мере. Более широкое использование Суда стало бы важным вкладом в миротворческую деятельность ООН". В ходе обсуждения вопроса о повышении роли Международного Суда предлагались различные варианты реформы Статута Суда [29]. Объявление 90-ых годов десятилетием международного права и обсуждение идей заключения к 1999 году обновленной конвенции о мирном разрешении международных споров, приуроченной к 100-летнему юбилею первой Гаагской конференции мира, делают возможным и желательным возобновление дискуссии об усилении роли и влияния Международного Суда ООН, оптимизации международной судебной процедуры как на консультативном уровне, так и в практическом плане. В начале 70-ых годов, когда на повестке дня Генеральной Ассамблее стоял вопрос о повышении роли Международного Суда, всесторонне обсуждались перспективы создания сети региональных международных судебных органов под эгидой главного судебного органа ООН. В самом Уставе ООН, по сути дела, заложена необходимость создания сети международных судебных органов, поскольку Международный Суд ООН называется главным судебным органом Организации [2]. Весьма перспективным представляется наделение Международного Суда преюдициальной юрисдикцией. Оно подсказано опытом строительства ЕС, успех которому принесли в том числе единообразное применение и толкование норм наднационального права, автономно являющегося частью национальных правовых систем государств-членов. При любом развитии событий место Верховного Суда, будь то в дисперсной или несколько более соподчиненной системе международных судебных органов, должно сохраняться за Международным Судом ООН. Множественность инструментария, который может быть использован для подчинения международных споров обязательной юрисдикции, позволяет сформулировать широкий круг предложения и пожеланий. Речь могла бы идти, в частности, о закреплении за Международным Судом обязательной юрисдикции в случае предоставления ему полноты второй инстанции по отношению к другим международным судебным органам. Этот вопрос очень широко дискутировался и дискутируется. Мнения разделились за и против. Те, кто выступает против наделения Международного Суда обязательной юрисдикцией аргументируют свою позицию следующим образом. Они считают, что попытки навязать государствам обязательную юрисдикцию Международного Суда противоречат принципу суверенитета и нарушили бы свободу выбора государствами средств мирного разрешения своих споров, что закреплено в статье 33 Устава ООН. Хотя в соответствии с Уставом ООН государства обязаны разрешать мирными средствами свои споры, однако они вправе свободно выбирать эти средства, в том числе дипломатические переговоры, Международный Суд, посредничество, арбитраж и любые иные мирные средства, которые они найдут наиболее подходящими. До сих пор остаются практически без внимания призывы Генеральной Ассамблеи ООН, неоднократно предлагавшей государствам-членам пересмотреть сдержанное отношение к заявлениям общего характера о признании обязательной деятельности Международного Суда или отозвать прилагавшиеся к ней ранее оговорки, включить в проекты двусторонних и многосторонних международных соглашений (в зависимости от предмета и характера документов) соответствующую юрисдикционную клаузулу. Некоторые считают, что любые предложения такого характера не могут быть признаны необходимыми и реалистичными с точки зрения существующей в настоящее время ситуации в мире, так как наделение Международного Суда обязательной юрисдикцией с неизбежностью привело бы к тому, что Суд превратился бы в надгосударственный орган, обладающий даже большими полномочиями, чем Совет Безопасности. Выдвигаются предложения, в которых обосновывается желательность того, чтобы недавно принятые или принимаемые в ООН государства автоматически соглашались с обязательной юрисдикцией. Сходные идеи выдвигаются в отношении всех тех стран, которые обращались за получением международной помощи или уже получивших ее. Предложение о всеобщем признании обязательной и безоговорочной юрисдикции Международного Суда составляет сердцевину доклада Генерального Секретаря ООН "Повестка дня для мира", посвященному Суду. Генеральный секретарь рекомендовал в нем всем государствам-членам "признать общую юрисдикцию Международного Суда в соответствии со статьей 36 его Статута, без каких бы то ни было оговорок, до истечения в 2000 году десятилетия международного права ООН. В тех случаях, когда внутригосударственные структуры не допускают этого, государствам следует на двусторонней или многосторонней основе договариваться о всеобъемлющем перечне вопросов, которые они готовы передать на рассмотрение Суда, и им следует снять свои оговорки относительно его юрисдикции к тем положениям многостороннего договора: который касается урегулирования споров..." Авторитет Суда за последние годы серьезно упрочился. География стран, обращающихся к его помощи расширилась. В этой связи особенно характерен тот факт, что с середины 80-х годов преобладающей формой судопроизводства в Международном Суде стало рассмотрение дел в камерах ad hoc. Оценки этого явления варьируются весьма в широких пределах. Так, многие считают подобную практику сползания к арбитражу, некими уступками тяжущимся государствам, проявлением недоверия к составу Международного Суда. Однако, как мне кажется, практика обращения к камерам ad hoc может сделать международную судебную процедуру несколько более притягательной для государств и, следовательно, активизировать деятельность главного судебного органа ООН. Вместе с тем резервы оптимизации процессуальной правотворческой деятельности Международного Суда не исчерпываются возможностью обращения к камерам ad hoc или постоянным камерам по определенным категориям дел. Имеющая под собой политическое основание конструкция судопроизводства, при которой фактически весь состав Международного Суда выступает в качестве судей-докладчиков по каждому конкретному делу, просто технически не позволяет Суду одновременно рассматривать большое количество дел. Поэтому выносятся предложения о реформе судопроизводства Суда. В этой связи предлагают заимствовать процессуальные институты, полностью оправдавшие себя в практике Суда ЕС и Европейской Комиссии по правам человека, прежде всего такие, как институт генерального адвоката или процедура полюбовного урегулирования. Повышение роли Международного суда в деле установления господства права в международных отношениях может идти в направлении расширения круга субъектов-потенциальных сторон спора, а также путем привнесения определенных изменений в процедуру судебного разбирательства. Что касается первого момента, то можно предложить предоставить доступ в Суд не только государствам (статья 34 Статута), но и международным правительственным и неправительственным организациям, имеющим, согласно статье 71 Устава ООН консультативный статус. Каждый год Международный Суд отвечает по крайней мере на 600 заявлений о принятии дела к производству и здесь заложены большие перспективы для его деятельности. Итак, мнения и предложения по поводу реформы Статута Международного Суда многообразны. Но, как мне кажется, потенциальные возможности для повышения роли Международного суда заложены прежде всего в повышении его юрисдикции, те есть круга вопросов, подлежащих разбирательству. Поскольку положения Статута Суда не допускают каких-либо оговорок при принятии обязательной юрисдикции за исключением условий взаимности, было бы целесообразно пойти на установление ряда ограничений при формулировании оговорок, исключая ту или иную область из сферы подсудности. Здесь возможно двоякое решение: 1) признать на основе специального постановления Суда того, что данная оговорка не имеет юридической силы (то есть государство, сделавшее оговорку при принятии обязательной юрисдикции, тем самым согласно пункту 2 статьи 36 Статута, полностью связано положениями своей декларации); 2) признание Судом того, что соответствующая оговорка затрагивает объект и цель самой декларации и тем самым делает ее юридически недействительной [28]. Равным образом расширению юрисдикции Международного Суда и соответствующему повышению его роли как главного судебного органа ООН могло бы способствовать составление специального списка вопросов, которые в перспективе могли бы являться или наоборот, не могли бы являться предметом его разбирательства. Решение этой задачи значительно упростило бы всю процедуру судебного урегулирования. Уважение к Суду настолько возросло, что сегодня не только 59 государств выразили согласие на обязательную юрисдикцию Суда в соответствии с факультативной оговоркой, но оговорки об обязательной юрисдикции содержаться и в сотнях новых международных соглашений. Только за последние два года пять государств (среди них два государства Восточной Европы) представили Генеральному секретарю декларации о признании обязательной юрисдикции Суда. Все больше государств Восточной Европы, в том числе и бывшего СССР, не только заявляют о своем согласии с обязательной юрисдикцией Международного Суда ООН, но и снимают оговорки о непризнании обязательной юрисдикции, сделанные ранее к некоторым договорам. И, наконец, наиболее полно использовать судебную процедуру для разрешения международных споров позволит обеспечить государствам возможность обращения к институту "Forum prorogatum", согласно которому государство может проявлять согласие в одном случае на расширение компетенции Суда по уже рассмотренному делу (при наличии признания со стороны обеих сторон обязательной юрисдикции Суда), а в другом (при отсутствии формального конвенционного обязательства и декларации о принятии обязательной юрисдикции Суда) на принятие на себя деятельности Суда по конкретному делу. В обоих случаях активное поведение государств служит способом упрощения форм, требуемых для дачи согласия государств на разных стадиях судебного разбирательства. В заключении данного параграфа отметим, что международное правосудие будет действительно эффективным, когда решение Международного Суда ООН будет фактически исполнено, и тем самым будут восстановлены нарушенные права и интересы. Среди мер, способствующих реальному восстановлению нарушенных прав и интересов, следует назвать обеспечительные меры и меры по принудительному исполнению решений Суда в случае отказа от добровольного исполнения. Суть их заключается в том, чтобы сделать все необходимое для реального исполнения решения Международного Суда ООН. Заключение Итак, в заключение настоящего исследования необходимо подвести некоторые итоги: Международный Суд ООН, приступивший к работе в Гааге в апреле 1946 года, – главный судебный орган Организации Объединенных Наций, высшая судебная инстанция для рассмотрения юридических споров между государствами или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира. Помимо этого, Суд также играет консультативную роль – выносит по представлению Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи и других специализированных учреждений ООН заключения по важнейшим вопросам толкования и применения норм международного публичного права. Правовую основу формирования, компетенции и деятельности Суда составляют гл. Х1УУстава ООН и Статут Международного Суда, образующий неотъемлемую часть Устава. Суд имеет свой Регламент. 3. Деятельность Международного Суда является прямым отражением уровня развития международного права, отношения к нему мирового сообщества, степени влияния принципа уважения права на политические, экономические и социально-культурные процессы, происходящие в обществе. Обладая минимальной юрисдикцией (Суд рассматривает споры только в тех случаях, когда обе стороны добровольно соглашаются на его юрисдикцию, решение становится обязательным только в этом случае), Международный Суд ООН тем не менее может разъяснять, толковать нормы международного права и давать консультативные заключения. Следует отметить, что эта кажущаяся второстепенной функция Международного Суда является примером расширения юрисдикции Суда, не требуя согласия заинтересованных сторон (просьба может исходить от Совета Безопасности ООН или, в некоторых случаях, от Генеральной Ассамблеи ООН). В то же время факультативная юрисдикция Международного Суда (только с согласия одной из сторон на передачу дела в Суд) в некоторых случаях не позволяет этому международному судебному органу занимать центральное место в разрешении межгосударственных споров, оставляя его за рамками рассмотрения крупных международных конфликтов. 4. Практика Международного Суда достаточно обширна, и на первый взгляд можно сказать, что Суд весьма продуктивен. Однако в действительности все по-другому, и по прошествии очень короткого времени стало ясно, что возможности Международного Суда весьма ограничены, а возникающие в этой связи проблемы препятствуют реализации всех принципов и целей правосудия. 5. Во всей своей долгой практике Международный Суд никогда не отказывался давать консультативные заключения, какие бы вопросы ни задавались, и всегда признавал свою юрисдикцию в отношении того или иного дела. Что касается причин отказа, то речь идет об отдельных случаях, связанных с отсутствием достаточных фактов или существованием спора по вопросу о консультативном заключении. В консультативных заключениях, касающихся территориальных вопросов, Международный Суд, как правило, лишь проводит исследования и останавливается на установлении фактов по спорным вопросам. Это объясняется тем, что Суд пытается применять только такие формулировки, которые не позволяют запрашивающей стороне рассматривать консультативное заключение в качестве средства урегулирования существующего спора. 6. Современное международное право становится преимущественно договорным. В результате кодификации конвенционных и договорных норм, которые объективно взаимосвязаны друг с другом, сформировался целый комплекс отраслей международного права. Наряду с более "древними" (право международных договоров, право международных организаций, морское и воздушное право, дипломатическое и консульское право) формируются международное космическое право, международное экологическое право и др. Постепенно развивается отрасль международного права, объединяющая нормы, направленные на международную защиту прав и свобод человека, международное уголовное право, международное экономическое право и др. 7. Международный Суд является единственным основным органом ООН, бюджет которого составляет менее одного процента от общего бюджета Организации. В таких условиях настаивать на немедленном проведении реформ, демонстрировать недовольство работой Международного Суда было бы не совсем справедливо, поскольку любая реформа, помимо научного обоснования, требует практической и финансовой поддержки. 8. Вопрос об ограничении государственного суверенитета должен рассматриваться государствами не как возможная перспектива посягательства на его государственную целостность и независимость, а как цивилизованная мера, соответствующая принципам международного права, перечисленным в Уставе ООН, направленная на установление международного правопорядка и защиту каждого государства от противоправных посягательств со стороны других государств. 9. Международное правосудие будет действительно эффективным, когда решение Международного Суда будет фактически исполнено и нарушенные права и интересы будут тем самым восстановлены. Среди мер, способствующих реальному восстановлению нарушенных прав и интересов, следует упомянуть обеспечительные меры и меры по исполнению решений Суда в случае отказа от добровольного исполнения. Их суть заключается в том, чтобы сделать все необходимое для реального исполнения решения Международного Суда. Итак, проблема признания обязательной безоговорочной юрисдикции остается для государств неоднозначной, так как признание ее существенно ограничивает государственный суверенитет и соответственно угрожает независимости государства, что объясняет некоторые опасения государств. Повышение роли Международного суда в деле установления господства права в международных отношениях может идти в направлении расширения круга субъектов-потенциальных сторон спора, а также путем привнесения определенных изменений в процедуру судебного разбирательства. Что касается первого момента, то можно предложить предоставить доступ в Суд не только государствам (статья 34 Статута), но и международным правительственным и неправительственным организациям, имеющим, согласно статье 71 Устава ООН консультативный статус. Каждый год Международный Суд отвечает по крайней мере на 600 заявлений о принятии дела к производству и здесь заложены большие перспективы для его деятельности. Итак, мнения и предложения по поводу реформы Статута Международного Суда многообразны. Но, как мне кажется, потенциальные возможности для повышения роли Международного суда заложены прежде всего в повышении его юрисдикции, те есть круга вопросов, подлежащих разбирательству. Поскольку положения Статута Суда не допускают каких-либо оговорок при принятии обязательной юрисдикции за исключением условий взаимности, было бы целесообразно пойти на установление ряда ограничений при формулировании оговорок, исключая ту или иную область из сферы подсудности. Здесь возможно двоякое решение: 1) признать на основе специального постановления Суда того, что данная оговорка не имеет юридической силы (то есть государство, сделавшее оговорку при принятии обязательной юрисдикции, тем самым согласно пункту 2 статьи 36 Статута, полностью связано положениями своей декларации); 2) признание Судом того, что соответствующая оговорка затрагивает объект и цель самой декларации и тем самым делает ее юридически недействительной. |