Лукашук И.И. - Современное право международных договоров. Том 1 (2004). Лукашук И.И. - Современное право международных договоров. Том 1. Том I. Заключение международных договоровПредисловие
 Скачать 3.81 Mb.
|
|
12. Ответственность третьего государства В 2001 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла документ "Ответственность государств за международно- противоправные деяния. Документ содержит раздел "Ответственность государства в связи с деянием другого государства. В разделе содержатся правила, определяющие ответственность государства за содействие другому государству в совершении правонарушения. Эти правила применимы ив случае, когда одно государство оказывает воздействие на другое государство, имеющее целью нарушение последним договорных обязательств с иными сторонами. В дипломатической практике нередко возникает вопрос о подстрекательстве к совершению правонарушения. Речь идет о случаях, когда одни государства выражают поддержку поведению других без оказания реального содействия. Во внутреннем праве государств роль подстрекателя в совершении правонарушения оценивается весьма высоко - подстрекатель более виновен, чем исполнитель" (plus peccat auctor quam actor). В международной практике в качестве общего правила подстрекательство к противоправному поведению не порождает юридической ответственности, хотя и может вызвать протесты со стороны заинтересованных государств. Подстрекательство порождает ответственность лишь в случае, если оно сопровождается конкретной поддержкой или сопряжено с руководством или контролем со стороны подстрекающего государства *(882) . Кроме того, некоторые договоры запрещают подстрекательство в определенных случаях. Примерами могут служить конвенции о геноциде и ликвидации всех форм расовой дискриминации. С учетом сказанного статьи об ответственности государств не касаются подстрекательства. Первая статья рассматриваемого раздела сформулирована следующим образом: "Статья 16. Помощь или содействие в совершении международно- противоправного деяния. Государство, которое помогает или содействует другому государству в совершении последним международно- противоправного акта, несет за это ответственность, если: а) данное государство делает это, зная обстоятельства международно- противоправного деяния, и б) деяние было бы международно- противоправным, если бы оно было совершено данным государством". Приведенное общее правило не вызывает сомнений, чего нельзя сказать о сопровождающих его условиях. Что касается первого условия, то действительно возможны случаи, когда государству неизвестно, как будут использованы его помощь и содействие. Однако не о таких случаях идет речь. В приведенном положении ясно сказано, что государство помогает или содействует другому государству не вообще, а "в совершении последним международно- противоправного акта. Входе обсуждения проекта статей в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ряд представителей обратили внимание на этот момент и сочли, что в подобном условии нет необходимости. Это же мнение нашло отражение ив письменных отзывах правительств на проект статей *(884) . С другой стороны, характерно, что США отстаивали иную точку зрения *(885) . Таким образом, рассматриваемое положение объясняется необходимостью достижения компромисса. Еще более серьезные сомнения порождает второе условие. Едва ли можно признать убедительным обоснование этого положения в комментарии к статье, состоящее в том, что оказывающее помощь государство не связано обязательством другого государства по отношению к третьим государствам. Соответственно государство вправе действовать в собственных интересах вне связи с обязательствами другого государства в отношении третьих государств. Тем самым оно также вправе оказывать помощь другому государству в совершении подобных деяний, любой вопрос об ответственности в таких случаях будет касаться лишь государства, которому оказывается помощь, по отношению к потерпевшему государству". Нет сомнения в том, что международное обязательство не имеет силы для третьих государств и потому их действия не могут квалифицироваться как его нарушение. Тем не менее оказание помощи другому государству в нарушении его договорных обязательств в отношении третьих стран едва ли можно признать правомерным. Существует общее правило о том, что государство обязано уважать договорные обязательства других государств, если они не затрагивают его права и законные интересы. Более того, подобное поведение противоречит основным принципам международного права. Принцип суверенного равенства обязывает государства уважать правосубъектность других государств. Государства имеют право быть или не быть участниками двусторонних или многосторонних договоров. В соответствии с принципом невмешательства "ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы тони было причине во внутренние и внешние дела другого государства. Практика государств изобилует протестами государств против вмешательства в их договорные отношения с третьими странами. Содействие нарушению договора другим государством противоречит принципу добросовестности, а также принципу добросовестного выполнения обязательств по международному праву Сказанное подтверждается пониманием роли и содержания принципа добросовестности Международным Судом. В решении по делу о ядерных испытаниях говорилось "Одним из основных принципов, регулирующих создание и осуществление правовых обязательств, каким бы ни был их источник, является принцип добросовестности. Доверие и уверенность присущи международному сотрудничеству особенно ввек, когда это сотрудничество во многих областях становится все более важным. Суд также подчеркнул, что сам принцип pacta sunt servanda основан на добросовестности *(887) . В дальнейшем Суд неоднократно указывал назначение принципа добросовестности в современных условиях Сказанное ранее об условиях наступления ответственности при оказании помощи в совершении международно- противоправного деяния еще в большей мере относится к таким же условиям наступления ответственности в случае, когда одно государство руководит и контролирует другое государство при совершении последним противоправного деяния. Нельзя не учитывать, что руководство и контроль - более сильные средства воздействия, чем оказание помощи. Это обстоятельство, как уже говорилось, отмечалось правительствами в их замечаниях на проект статей об ответственности государств. В прошлом, когда существовали различные виды зависимости одних государств от других, проблема ответственности за руководство и контроль при совершении международно- противоправного деяния была весьма актуальной. С нею сталкивалась и международная судебная практика *(889) . После ликвидации колониальной системы и признания противоправными любых посягательств на суверенные права государства значение рассматриваемой проблемы существенно снизилось. Тем не менее проблема окончательно не утратила своего значения. Она может возникнуть, например, в случае военной оккупации одним государством территории другого. В Cтатьях об ответственности государств соответствующие положения сформулированы следующим образом: "Статья 17. Руководство и контроль, осуществляемые в отношении совершения международно- противоправного деяния Государство, которое руководит другим государством и контролирует его в совершении им международно- противоправного деяния, несет международную ответственность за это деяние, если: а) данное государство делает это, зная об обстоятельствах международно- противоправного деяния; б) соответствующее деяние было бы международно- противоправным, в случае его совершения данным государством". Разница между оказанием помощи и руководством нашла отражение ив различных последствиях ответственности в этих случаях. При оказании помощи оказывающее ее государство несет ответственность лишь в пределах предоставленной помощи. При руководстве осуществляющее его государство несет ответственность за противоправное деяние в целом, поскольку оно полностью контролирует и направляет это деяние Статья 17 касается случаев, когда государство реально руководит и контролирует поведение, представляющее собой нарушение международного обязательства контролируемого государства. В прошлом международные суды не раз отказывались возлагать ответственность на государство на том основании, что оно имеет право вмешиваться в решение вопросов внутреннего управления контролируемого государства Термин "контроль" означает наличие властных полномочий в отношении совершения противоправного деяния, а не только осуществление общего наблюдения или того или иного влияния на политику. Также и термин "руководство" означает фактическое управление, а непросто подстрекательство. Для того чтобы государство понесло ответственность, должны фактически иметь место как руководство, таки контроль в отношении противоправного поведения То обстоятельство, что противоправное деяние было совершено государством под руководством и контролем другого государства, не освобождает непосредственного исполнителя от ответственности. Оно обязано было принять все имеющиеся в его распоряжении меры для отказа совершить правонарушение. С другой стороны, осуществляющее руководство и контроль государство не может снять с себя ответственность на том основании, что руководимое им государство высказало готовность добровольно совершить противоправное деяние. Особый случай представляет ответственность за принуждение другого субъекта к нарушению его международных обязательств. Если один субъект принуждает другого к совершению подобного противоправного деяния, то он несет ответственность за это деяние. В данном случае речь идет о третьем виде производной ответственности после ответственности за помощь и ответственности за руководство. Имеется ввиду намеренное принуждение, нацеленное на нарушение субъектом своего обязательства. В таких случаях следует различать два вида ответственности. Во- первых, ответственность, порождаемая самим фактом принуждения. Во- вторых, ответственность за нарушение обязательства, обусловленное принуждением. Первая представляет собой ответственность принуждающего субъекта перед принуждаемым. Вторая - ответственность принуждающего субъекта перед третьим субъектом, пострадавшим от нарушения взятого в отношении его обязательства. В данном случае речь идет именно о втором виде ответственности. В большинстве случаев принуждение одним субъектом другого носит противоправный характер, поскольку оно связано с угрозой силой или ее применением в нарушение Устава ООН. Вместе стем принуждение может быть и правомерным. Наиболее типичный случай - принуждение, осуществляемое на основе решений Совета Безопасности ООН. Принуждение может носить и экономический характер. Этот важный момент подчеркивается в комментарии к ст. 18 Статей об ответственности государств, в котором говорится, что принуждение может представлять собой "серьезное экономическое давление, при условии, что оно направлено на лишение принуждаемого государства какой- либо возможности выполнить нарушенное обязательство". Принуждение может приравниваться к форс- мажорному обстоятельству, если оно не оставляет принуждаемому реальной альтернативы нарушению обязательства. Если принуждение лишь затрудняет выполнение обязательства, то это не избавляет принуждаемого субъекта от ответственности. Принуждение должно относиться к нарушению обязательства, а не носить общий характер. Могут существовать пограничные ситуации, когда ответственность принуждаемого государства исключается лишь частично, поскольку принуждение недостаточно для его квалификации как форс- мажорного обстоятельства, но достаточно для обеспечения нарушения обязательства. В таких случаях оба субъекта несут ответственность за соответствующее деяние. Относящиеся к рассматриваемому вопросу положения Статей об ответственности государств выглядят следующим образом: "Статья 18. Принуждение другого государства Государство, которое принуждает другое государство совершить какое- либо деяние, несет международную ответственность за это деяние, если: а) это деяние, не будь принуждения, было бы международно- противоправным деянием принужденного государства, и б) принуждающее государство делает это, зная обстоятельства этого деяния". Ссылка на знание обстоятельств дела относится главным образом к фактической, а не юридической ситуации. В данном случае статья обоснованно исходит из принципа, согласно которому незнание законов не освобождает от ответственности. Вместе стем учитывается, что незнание фактических обстоятельств может иметь определенное значение для определения ответственности осуществившего принуждение государства. Как видим, в отличие от ст. 16 ист не допускает возможности освобождения от ответственности за деяние принуждаемого государства в обстоятельствах, при которых принуждающее государство само не связано соответствующим обязательством. Комментарий объясняет сказанное тем, что "в противном случае потерпевшее государство будет потенциально лишено возможности получения какой- либо компенсации в силу того, что государство- исполнитель может сослаться на возникновение форс- мажора в качестве обстоятельства, исключающего противоправность. Думается, однако, что обоснование такого положения должно носить более широкий характер и состоять, как уже говорилось, в том, что любое воздействие одного государства на другое с целью побудить его нарушить обязательство с третьей стороной противоречит принципам международного права и интересам упрочения международного правопорядка. Неслучайно ряд правительств выступили за снятие положения о знании обстоятельств противоправного деяния. Таким образом, приведенные условия ответственности третьего государства в значительной мере закрепляют практику прошлого и не вполне соответствуют современному международному праву. Сегодня поддержание международного правопорядка в растущей мере становится делом международного сообщества в целом. В таких условиях любое воздействие на другое государство, преследующее цель нарушения им своих международных обязательств, не может рассматриваться как безразличное для международного права поведение. Это находит все более основательное признание в доктрине международного права Глава 3. Третьи международные организации Проблема третьих в отношении договора международных организаций является сравнительно новой. Поэтому при формулировании норм о третьих международных организациях Комиссия международного права столкнулась с определенными трудностями. Соответствующие нормы о третьих государствах и ранее существовали в международном праве, и деятельность Комиссии свелась в основном к их кодификации. Относительно организаций такие нормы отсутствовали. Практика организаций весьма бедна в этом отношении и не совсем единообразна. Следует также учитывать, что компетенция организаций в отношении международных договоров далеко нечетко определена их учредительными актами. В результате Комиссии предстояло заново сформулировать соответствующие нормы. Поэтому при определении соответствующих правил необходимо руководствоваться двумя основными положениями. Во- первых, в отношении как государств, таки организаций договор порождает обязательства лишь в результате их согласия. Во- вторых, в силу специфики правосубъектности организаций соответствующие правила не могут полностью совпадать с правилами относительно третьих государств. Именно из этого исходила и Комиссия международного права при подготовке проекта статей оправе договоров с участием международных организаций *(894) . Такой подход нашел отражение ив принятой на основе проекта Комиссии Венской конвенции оправе договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 г. Учитывая, что в основе всего права договоров лежит принцип согласия, Комиссия решила, что содержащиеся в Венской конвенции 1969 г. нормы относительно третьих государств не нуждаются в пересмотре, а требуют лишь дополнений. Понятие третьей международной организации определено Венской конвенцией 1986 г. по аналогии с понятием третьего государства - международная организация, не являющаяся участником договора (ст. 2). Это означает, что организация перестает быть третьей после того, как она согласилась на обязательность для нее договора и договор вступил для нее в силу. Соответственно, как ив случае с третьим государством, возникают различные категории третьей организации: а) организация, не имеющая никакого отношения к договору, те. абсолютно третья организация. Для такой организации договор не порождает никаких правовых последствий (res inter alios б) участвовавшая в переговорах организация - организация, которая принимала участие в составлении и принятии текста. Такая организация имеет право подписать договор, выразить согласие на его обязательность, принимать оговорки или возражать против них, участвовать в назначении депозитария. Депозитарий препровождает таким организациям заверенные копии договора, уведомляет их о получении всех документов, относящихся к договору; в) договаривающаяся организация - организация, которая согласилась на обязательность для нее договора, независимо оттого, вступил ли договор в силу. Такая организация имеет кроме указанных право быть уведомленной о любом предложении, касающемся поправок к многостороннему договору, и принимать участие в решении вопроса о его принятии. Особое значение имеет то, что в этом случае организация обязана не лишать договор его объекта и цели до вступления его в силу (ст. 18). Многосторонний договор может быть прекращен "по консультации" с договаривающимися организациями (ст. Следует заметить, что в некоторых статьях Конвенции говорится еще об одной категории третьей организации, определение которой в ст. 2 не дается, а именно о подписавшей договор организации. Такая организация обязана не лишать договор его объекта и цели до вступления его в силу. В случае возникновения разногласий относительно выполнения депозитарием своих функций депозитарий доводит вопрос до сведения подписавших договор организаций (ст. Это положение заимствовано у Венской конвенции 1969 г, где оно было совершенно уместно. Однако в Конвенции оправе договоров с участием организаций его можно было бы изменить, распространив на все виды действий организации. Однако Комиссия предпочла по возможности точно следовать Конвенции 1969 г. Общее правило относительно третьих международных организаций сформулировано по аналогии с общим правилом в отношении третьих государств. В результате Конвенция содержит единое правило, охватывающее и те, и другие "Статья 34. Общее правило, касающееся третьих государств или третьих организаций. Договор не создает обязательств или прав для третьего государства или третьей организации без согласия на то этого государства или этой организации. В этом, как ив последующих правилах о третьих организациях, находит выражение принципиальное положение о том, что в основе договоров лежит согласие сторон. Статья подтверждает, что организации выступают в качестве равноправных сторон. Договоры, предусматривающие обязательства для третьих организаций. Посвященная этому вопросу статья, как и статья, содержащая общее правило, аналогична соответствующей статье Венской конвенции 1969 г. В предложенном Комиссией проекте статьи содержались два пункта. Один был посвящен третьим государствам, другой - третьим организациям *(895) . Учитывая их идентичность, Венская конференция решила принять единое положение "Статья 35. Договоры, предусматривающие обязательства для третьих государств или третьих организаций. Обязательство для третьего государства или третьей организации возникает из положения договора, если участники этого договора имеют намерение сделать это положение средством создания обязательства и если третье государство или третья организация определенно принимает на себя в письменной форме это обязательство. Принятие третьей организацией такого обязательства регулируется правилами этой организации". Из этого видно, что специфики статуса третьей организации касается лишь последняя фраза. Может показаться, что в ней нет особой необходимости, поскольку ст. 5 Венской конвенции содержит общее положение о том, что они применяются "без ущерба для любых соответствующих правил данной организации. Однако ст. 5 относится лишь к договорам, учреждающим организации, и к договорам, принятым в рамках организации. Приведенное же положение касается всех договоров организации. Оно заимствовано у Венской конвенции 1969 г, в которой оно оправданно. Однако в Конвенции оправе договоров с участием организаций его можно было бы изменить, распространив на все виды действий организации. Однако Комиссия предпочла по возможности точно следовать Конвенции 1969 г. В проекте статей, принятых Комиссией в первом чтении, содержалось еще одно условие, а именно - создаваемое для третьей организации обязательство должно относиться "к сфере ее деятельности. Однако в дальнейшем Комиссия решила, что положение о том, что принятие обязательства организацией регулируется ее правилами, является достаточным. В результате стало возможным сформулировать единое правило для государств и организаций. Договоры, предусматривающие права для третьих организаций. При рассмотрении этого вопроса в Комиссии первоначально предлагалось также ограничиться общим правилом для государств и организаций. Устанавливалось, что согласие организации с предусмотренным договором правом "будет предполагаться до тех пор, пока не будет иметься доказательств противного" *(897) Это положение вызвало критические замечания со стороны ряда членов Комиссии, которые обоснованно указывали на необходимость учета различий в статусе государства и организации. Действительно, обретение организацией дополнительных прав способно сказаться на ее функциях, определенных ее учредительным актом. Кроме того, можно представить себе случай, когда организация в результате разногласия членов не принимает никакого решения по вопросу о принятии предусмотренных договором прав. Едва ли такой случай может рассматриваться как молчаливое согласие с этими правами. С учетом этого Комиссия предусмотрела более строгие условия для принятия третьей организацией прав по договору. Комиссия исходила из того, что международная организация не обладает неограниченной компетенцией, присущей государствами потому нельзя устанавливать презумпцию ее согласия. Посвященный этому вопросу п. 2 ст. 36 Конвенции 1986 г. имеет следующий вид "Право для третьей организации возникает из положения договора, если участники этого договора имеют намерение посредством этого положения предоставить такое право либо третьей организации, либо группе международных организаций, к которой она принадлежит, либо всем организациями если третья организация соглашается с этим. Такое согласие регулируется правилами этой организации". Отрицая презумпцию согласия организации, приведенное положение вместе стем не определяет форму согласия. Соответствующий вопрос должен решаться в соответствии с правилами организации. Так же, как и государство, организация, пользующаяся указанными правами, обязана соблюдать условия их использования, предусмотренные не только соответствующим договором, но и установленные в соответствии с договором *(898) . Из этого видно, что обязанность соблюдать распространяется и на условия, которые могут быть дополнительно установлены участниками договора. Думается, в таком случае организация будет вправе выразить свое отношение к дополнительным условиям, вплоть до отказа пользоваться правами в соответствии с дополнительными условиями. Отмена или изменение обязательств или прав третьих организаций регулируется теми же правилами, что установлены и для третьих государств. Специфика статуса организаций нашла отражение лишь в положении, согласно которому согласие международной организации - участника договора или третьей организации регулируется правилами этой организации (ст. Определен разный порядок для отмены или изменения обязательств, с одной стороны, и прав - с другой. Для обязательств предусмотрены более жесткие условия. Обязательство может быть отменено или изменено только с согласия участников договора и третьей организации, если только не установлено, что они условились об ином (ст. 37/1). Казалось бы, что для отмены обязательства, те. для освобождения организации от определенного бремени, следовало бы установить упрощенный порядок. Однако это противоречило бы юридической логике, поскольку для принятия обязательства необходимо определенное принятие в письменной форме. В результате такого принятия возникают договорные отношения между участниками договора и третьими сторонами. В комментарии Комиссии говорится, что речь идет о дополнительном, коллатеральном соглашении (collateral agreement) Для отмены или изменения прав предусмотрен более простой порядок. Право не может быть отменено или изменено участниками договора в одностороннем порядке лишь в том случае, если установлено, что согласно существовавшему намерению это право не подлежало отмене или изменению без согласия этой третьей организации (ст. 37/2). Речь идет опять- таки о наличии некоего коллатерального соглашения. Приведенные положения представляют собой элементарные нормы, определяющие статус третьих в отношении договора сторон. Положение третьих международных организаций они определили путем более или менее полной аналогии с третьими государствами. Однако они не отвечают наряд вопросов, связанных с возросшей ролью международных организаций. Причина видится в предельно осторожной позиции многих государств относительно расширения компетенции международных организаций. Кроме того, в международной практике еще не сложились достаточно четкие правила по этим вопросам. Не были, в частности, решены вопросы, касающиеся связи между двумя комплексами прав и обязательств. Один из них существует во взаимоотношениях участников договора, другой связывает этих участников с третьими государствами и организациями. Это положение отмечалось и Комиссией, которая сочла, что вопрос не может быть решен "общим правилом, настолько широка возможность разнообразия в конкретных случаях Учитывая это, Комиссия стремилась решить два основных вопроса. Во- первых, вопрос о значении договоров организации для государств- членов. Во- вторых, о значении договоров государств- членов для организации. Исходя из позитивного международного права, можно утверждать, что ответ на первый вопрос состоит в следующем поскольку организация является самостоятельным субъектом международного права, то заключаемые ею договоры обязывают только ее и только с ней имеют дело партнеры по договору. Что же касается государств- членов, тоне будучи юридически связанными заключенными организацией договорами, они должны относиться к ним с уважением. Кроме того, государства- члены обязаны содействовать осуществлению организацией ее уставных функций и, следовательно, если это необходимо, осуществлению ее международных обязательств. Практике известны способы решения рассматриваемой проблемы. Наиболее простой из них состоит в том, что как организация, таки государства- члены одновременно являются сторонами в договоре. Такая практика хорошо известна Европейскому экономическому сообществу. Она была распространена и на соглашения, разработанные в рамках Совета Европы *(901) . Она была воспринята и такими организациями, как ЮНКТАД. Второй вопрос - о значении договоров государств- членов для не участвующей в них организации. Следует различать три вида договоров. Первый из них - договоры, являющиеся учредительными актами организаций. Государства- члены могут вносить в них изменения и дополнения, создавая таким путем права и обязанности для организации без ее участия. Второй вид - договоры, предназначенные для создания прав и обязанностей для организаций, например конвенции об иммунитетах и привилегиях организаций. Такие договоры как бы дополняют учредительные акты, и потому многие юристы считают их обязательными для не участвующих организаций. АН. Талалаев считал, что организации должны руководствоваться соглашениями между государствами, которые "относятся к организациям, несмотря на то, что сами международные организации в них не участвуют. Думается, что это положение нельзя признать общим правилом. Что же касается практики, то достаточно четкие правила пока не сложились. Следует заметить, что рассматриваемый вопрос не создавал трудностей для практики и нередко решался в самих договорах. Так, Конвенция о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера содержит следующее положение После вступления в силу настоящей Конвенции компетентный орган международной организации универсального характера может принять решение об имплементации соответствующих положений Конвенции. Такая организация должна сообщить о решении принимающему государству и депозитарию Конвенции" (ст. 90). Принятие организацией упомянутого решения не делает ее участницей договора, она остается третьей стороной, правда, с особым статусом. Принимая все это во внимание, Комиссия решила не касаться указанного вопроса в данном случае. Есть юристы, которые полагают, что в рассматриваемых случаях согласие организации презюмируется. При всех условиях организация не становится участницей таких договоров. Третий вид - договоры, регулирующие отношения государств- членов и не касающиеся организации. В отношении таких договоров организация обладает полным статусом третьей стороны. Первоначально спецдокладчик представил проект статьи 36 - бис, предусматривавшей упрощенный порядок распространения действия договора организации на государства- члены *(903) . Проект исходил из соответствующего положения Римского договора о ЕЭС. Проект встретил возражения ряда членов Комиссии. С развернутой критикой выступил НА. Ушаков. Он доказывал, что предложенный проект применим лишь к наднациональным организациям. Наднациональные черты ЕЭС не присущи другим международным организациям. Перенос их на другие организации был бы несовместим с суверенитетом государств- членов *(905) . Критические замечания по проекту содержались ив отзывах правительств. Ряд других членов Комиссии, а также некоторые правительства выступили в поддержку предложенного проекта, считая, что за ним будущее. Юрист из Перу Х. Калье - и - Калье утверждал, что предложенный вариант статьи представляет собой основное достижение всего проекта После продолжительного обсуждения Комиссия существенно изменила содержание предложенного проекта ст. 36 - бис *(907) . В конце концов статья была единогласно принята в следующем виде "Статья 36 - бис. Обязательства и права, вытекающие для государств - членов международной организации из договора, в котором она является стороной. Обязательства и права возникают для государств - членов международной организации из положений договора, стороной в котором является данная организация, когда стороны в договоре были намерены, чтобы эти положения были средством создания таких обязательств и предоставления таких прав и определили соответствующие условия и результаты в договоре или иным образом договорились об этом, и если: а) государства - члены организации в силу учредительного акта этой организации или иным образом единогласно согласились быть связанными положениями данного договора; и б) согласие государств - членов организации быть связанными соответствующими положениями договора было должным образом доведено до сведения договаривающихся государств и договаривающихся организаций". Первое, что обращает на себя внимание, состоит в том, что статья обошла молчанием вопрос о возможности создания прав и обязательств для организации договорами государств- членов. Статья предельно ограничивает возможности создания обязательств и прав для государств- членов договорами организации. Во всех случаях необходимо их согласие. Известны два варианта решения вопроса. Первый состоит в том, что государства- члены организации согласились быть связанными положениями данного договора в силу учредительного акта организации. Редким примером служит ЕЭС. Римский договор содержит следующее положение "Соглашения, заключенные в соответствии с изложенными выше положениями, будут иметь обязательную силу для органов Сообщества и для государств- членов" (ст. Второй вариант - государства- члены единогласно соглашаются быть связанными положениями договора организации. Этот вариант использовался практикой Совета Экономической Взаимопомощи *(908) . До заключения соглашения Советом государства- члены принимали решение о его одобрении и таким путем давали согласие на его обязательность для себя. Наконец, проект ст. 36 - бис свидетельствует, что Комиссия сочла невозможным установить общее правило в силу многообразия возникающих ситуаций. Статья возлагала бы на участников обязанность решать проблему в каждом случае. В результате в договоры или в сопутствующие им акты должны были включаться необходимые положения, которые, как свидетельствует практика, могут порой быть весьма подробными и сложными. Достаточно вспомнить Приложение Х к Конвенции поморскому праву 1982 г. О том, что такого рода вопросы приходится постоянно решать в договорах, свидетельствует и практика России. Договор о дружбе и сотрудничестве между РФ и Португалией 1994 г. содержит следующее положение "В развитии своих экономических отношений Стороны будут учитывать постоянно возрастающую мировую взаимозависимость и полномочия международных экономических и финансовых организаций, в которые они входят. В этом контексте Португалия сохраняет в российско- португальских отношениях соответствующую компетенцию за Европейским Союзом и его органами" (ст. 11). Как видим, проводится различие между обычными международными экономическими и финансовыми организациями и Европейским Союзом, обладающим наднациональной компетенцией. Еще более детальные постановления поэтому вопросу содержат договоры о сотрудничестве в специальных областях. Российско- норвежское соглашение о сотрудничестве в области почтовой и электрической связи и информационных технологий 2002 г. установило "Ничто в данном Соглашении не затрагивает (и не трактуется как затрагивающее) права и обязанности Сторон, определенные Уставом, Конвенцией и Соглашением о почтовых посылках Всемирного почтового союза, Уставом, Конвенцией, Административными регламентами и рекомендациями Международного союза электросвязи, а также документами Европейской Конференции Администраций почти электросвязи или другими нормативными правовыми актами, принятыми в рамках этих международных организаций" (ст. Обращает на себя внимание то, что речь идет о широком круге довольно разнообразных с юридической точки зрения актов. Во- первых, о договорных актах - учредительных актах организаций и основополагающих многосторонних конвенциях. Во- вторых, о резолюциях международных организаций - административных регламентах и рекомендациях. Наконец, о других нормативных правовых актах, принятых в рамках международных организаций. Такими актами могут быть как действительно правовые акты - договоры, таки нормативные, ноне правовые акты - резолюции. Поэтому общая формулировка "другие нормативные правовые акты" не может быть признана достаточно точной. Приведенные положения отдают приоритет актам международных организаций. Соглашение не только не затрагивает, но и не может толковаться как затрагивающее права и обязанности сторон по этим актам. Подобное положение объясняется объективными причинами. Осуществление международной связи возможно лишь на основе общепринятых норм. В договорах о политических и экономических отношениях используется более ограниченная формулировка "Настоящий Договор не затрагивает (или не наносит ущерба) обязательствам Сторон в отношении третьих государств и организаций. Это означает, что договор может устанавливать иные правила, чем те, что содержатся в актах организаций, при условии, что они не препятствуют выполнению сторонами своих обязательств по таким актам. Приведенные примеры подтверждают сложность рассматриваемого вопроса и многообразие способов его решения в зависимости от конкретных условий. Таким образом, для создания обязательств и прав для государств - членов организации требуются три условия. Два из них касаются согласия сторон и одно - информации будущих участников договора с организацией. Прежде всего необходимо согласие государств и организаций, заключающих договор. Такое согласие должно быть ясно выраженным. В комментарии Комиссии подчеркивается следующий момент "Воля создать такого рода обязательства и права должна быть реальной. Простого намерения, без должного осознания результатов подобного шага во всех аспектах, в данном случае недостаточно. такое согласие должно определить условия и результаты обязательств и прав, созданных таким образом Второе необходимое согласие - это согласие государств - членов организации. Оно касается положений договора, которые создадут для них обязательства и права. Такое согласие должно исходить от всех членов организации, поскольку соответствующий результат возникает в силу их статуса членов организации. Коль скоро согласие достигнуто, оно может быть облечено в любую форму. Согласие государств- членов должно быть доведено до сведения государств и организаций, участвующих в переговорах. Последние должны быть полностью информированы об обязательствах и правах, которые возникнут для них в отношении членов организации, поскольку от этого зависит их отношение к будущему договору. Наконец, как и предыдущие статьи о третьих организациях, проект ст. 36 - бис не определял механизм, процедуры осуществления содержащихся в ней положений. Сторонам предоставлена максимальная свобода конкретного решения соответствующих вопросов при условии соблюдения установленных статьей правил. Из сказанного ранее следует, что принятый Комиссией проект ст. 36 - бис решал проблему лишь в самой общей форме, оставляя основную массу вопросов на усмотрение заинтересованных сторон. Несмотря на это, проект статьи не нашел понимания у многих правительств. При обсуждении проекта статьи в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи и на Венской конференции 1986 г. противнее выступали социалистические государства и некоторые развивающиеся страны. В конце концов Конференция приняла предложение Австрии и Бразилии не включать предложенную Комиссией ст. 36 - бис в Конвенцию. Однако проигнорировать столь существенную проблему Конференция не могла. Поэтому в ст. 74 "Вопросы, не предрешаемые настоящей Конвенцией" был включен п. 3: "Положения настоящей Конвенции не предрешают ни одного из вопросов, которые могут возникнуть в отношении установления обязательств и прав государств - членов международной организации в силу договора, участником которого является эта организация. Иными словами, решение проблемы было отложено на будущее. Анализ практики за годы, прошедшие после принятия Конвенции 1986 г, дает основания считать, что опасения ряда правительств относительно проекта ст. 36- бис не оправдались. Договорная практика государств шла по пути признания растущего значения заключаемых организацией договоров для государств- членов. В результате положения проекта статьи могут быть сегодня признаны как наиболее авторитетные правила по рассматриваемому вопросу. Если в отношении установления обязательств и прав для государств- членов договорами организации содержится упоминание в статье Конвенции о вопросах, не предрешаемых ею, то проблема создания обязательств и прав для третьей организации договорами государств- членов обходится полным молчанием. Тем не менее некоторые положения Конвенции имеют определенное отношение к этой проблеме. Во - первых, это касается общих правило создании обязательств и прав для третьей организации, определивших, что это может иметь место лишь при наличии соответствующего намерения участников ив результате согласия организации (ст. 35 и 36). Эти положения относятся и к договорам государств- членов организации. Во - вторых, это касается сто содержащихся в договоре нормах, которые становятся обязательными для третьих организаций в результате возникновения международного обычая. Эта статья отличается от соответствующей статьи в Конвенции 1969 г. лишь распространением ее и на международные организации. Обосновывая необходимость такого рода статьи, Комиссия подчеркивала важность этого процесса и его значение для понимания характера статей о третьих сторонах *(910) . В комментарии Комиссии к проекту статьи ее смысл раскрывался так "Настоящий проект статей никоим образом не препятствует возможности того, что эффект процесса формирования обычного права может распространяться на международные организации В результате положения заключенного государствами договора могут стать обязательными для третьих организаций в качестве норм обычного права. Этот процесс может быть осуществлен и безучастия организаций. В частности, являются обязательными для организаций императивные нормы, которые "принимаются и признаются международным сообществом государств в целом" ст. Из всего вышесказанного видно, что заложены лишь основы правового положения третьих сторон в отношении договора международных организаций. Немалое число вопросов еще подлежит решению. В силу многообразия и активного развития соответствующей практики задача будут непростой *** Все ранее сказанное свидетельствует о существенном развитии норм, определяющих статус третьей стороны. Общее правило признается принципом международного права. На его основе формируется соответствующий институт. Венские конвенции сформулировали нормы относительно порядка создания и прекращения прав и обязательств для третьих сторон. Совершенно новым является имеющее большое значение положение о распространении на третьи стороны договорных норм, обретающих статус обычных норм общего международного права. Урегулирован также статус третьей международной организации. Вместе стем, как уже отмечалось, ряд аспектов статуса третьих сторон еще подлежит урегулированию с учетом всего нового в международных отношениях и международном праве. Основное содержание рассматриваемого института сводится к следующему. Договор не создает ни обязательств, ни прав для третьих сторон без их на то согласия. Для возникновения обязательств или прав для третьей стороны необходимо наличие соответствующего намерения участников и согласие третьей стороны. Согласие на обязательство должно быть ясно выраженным, согласие направо презюмируется, если нет доказательств противного. Возникшее обязательство может быть отменено или изменено только с согласия участников договора и третьей стороны. Договор не может затрагивать права и законные интересы третьих сторон. Участники не могут заключать договоры, отменяющие или изменяющие их договорные обязательства в отношении третьих сторон. Третьи стороны обязаны уважать договор, не затрагивающий их права и законные интересы. Третьи стороны не вправе вмешиваться в процесс подготовки, заключения и осуществления договора. Каждый субъект международного права самостоятельно решает вопрос об участии в томили ином договоре. Возникшая на основе договора обычная норма общего международного права обязывает третьи стороны. При сравнении этих положений с нормами и практикой недавнего прошлого становится очевидным прогресс в правовом регулировании статуса третьих сторон. Часть 5. Организационные формы подготовки договоров |