Игнатенко - Международное право. Учебник для вузов. Учебник для вузов Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования

• Название: Учебник для вузов Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования
• Анкор: Игнатенко - Международное право. Учебник для вузов.rtf
• Дата: 30.01.2017
• Размер: 12.06 Mb.
• Имя файла: Игнатенко - Международное право. Учебник для вузов.rtf
• Тип: Учебник; #1343
• Категория: Юриспруденция. Право
• страница: 14 из 47

Глава 7

Международно-правовая ответственность

§ 1. Понятие международно-правовой ответственности

Ответственность является необходимым юридическим средством обеспечения соблюдения норм международного пра­ва и восстановления нарушенных прав и отношений. Она вы­ступает в качестве особого инструмента регулирования между­народных отношений и гаранта функционирования междуна­родного права.

Ответственность можно рассматривать как непременную обязанность, обусловленную неправомерным поведением. Как заявила в 1928 г. Постоянная палата международного правосу­дия (предшественница Международного Суда ООН), принци­пом международного права и, более того, общей правовой кон­цепцией является признание того, что любое нарушение взято­го на себя обязательства влечет за собой обязанность возмес­тить ущерб. Иначе говоря, это является непременным следст­вием несоблюдения договоров, в связи с чем нет необходимости оговаривать это в самом договоре.

Из данного положения вытекает следующее: 1) обязанность нести ответственность за международные правонарушения есть общепризнанная норма обычного международного права; 2) в международном праве нет деления ответственности на дого­ворную и деликтную. Независимо от того, закреплено это в до­говоре или нет, любое его нарушение влечет за собой право требовать возмещения, с одной стороны, и обязанность отве­чать за свои действия — с другой.

Нормы, касающиеся ответственности в международном праве, составляют особый международно-правовой институт. В основном это обычные нормы, а также нормы, рассредоточен­ные по отдельным договорам. Комиссия международного права ООН, занимающаяся подготовкой проекта статей об ответст­венности, подчеркнула, что вопрос об ответственности — один из тех, для которых кодификация может сыграть особо важную роль. При разработке проекта она разбила всю проблему на три части: "происхождение международной ответственности", "содержание, форма и степень международной ответственности", "урегулирование споров"*.
* На 48-й сессии КМП приняла в предварительном порядке проект статей (Док. ООН. Доп. № 10 (А/51/10). Нью-Йорк, 1996.
Международно-правовая ответственность — обязанность субъекта международного права устранить, ликвидировать вред, причиненный им другому субъекту международного права в результате нарушения международно-правового обязатель­ства, или обязанность возместить ущерб в результате пра­вомерных действий, если это предусмотрено договором.

Институт ответственности является общим, "сквозным". институтом международного права, его нормы призваны обес­печить охрану правопорядка во всех сферах межгосударствен­ных отношений.

§ 2. Основания международно-правовой ответственности

Ответственность наступает при наличии определенных ос­нований, понимаемых в двух значениях — на основе чего и за что возникает ответственность.

Исходя из этого, различаются юридические и фактические основания ответственности. Между ними существует тесная связь. С одной стороны, если право не содержит обязанности определенных действий либо запрета, то не может идти речь о правонарушении и, следовательно, об ответственности. С дру­гой — если в поведении субъекта нет признаков правонаруше­ния, то постановка вопроса об ответственности также исключа­ется.

Юридические основания. Это совокупность юридически обязательных международно-правовых актов, на основе кото­рых определенное поведение квалифицируется как междуна­родное правонарушение.

Статья 4 проекта статей об ответственности гласит: "Дея­ние государства может быть квалифицировано как междуна­родно-противоправное лишь на основании международного пра­ва. На такую квалификацию не может влиять квалификация этого же деяния как правомерного согласно внутригосударст­венному праву".

Юридические основания ответственности могут содержаться в любых источниках международного права и иных актах, фик­сирующих обязательные для государства правила поведения.

Ими являются договоры, обычаи, решения международных су­дов и арбитражей, обязательные акты международных органи­заций,, некоторые акты международных конференций и сове­щаний, отдельные односторонние акты государств международ­но-правового характера.

Договор и обычай содержат обязательные правила поведе­ния как традиционные источники международного права.

Акты международных организаций могут являться юри­дическим основанием ответственности в виде резолюций, по­становлений, деклараций, если им придается обязательный ха­рактер. Таковы, например, правила процедуры, решения о бюд­жете и распределении взносов, о приеме в организацию и ис­ключении из нее, акты толкования общепризнанных норм ме­ждународного права, а также регламенты, правила, стандарты в рамках ряда специализированных учреждений ООН.

Обязательства государств могут вытекать не только из нор­мативных актов, но и из актов применения права. Такими акта­ми являются, в частности, резолюции Совета Безопасности ООН по вопросам поддержания мира и безопасности, о применении принудительных мер, решения международных судов, арбит­ражей и трибуналов—Суд устанавливает факт правонаруше­ния, определяет виды и формы ответственности государства-нарушителя. При этом он не создает новые нормы, но в его решении содержатся определенные обязанности нарушителя и права потерпевшего государства индивидуального характера — для данных государств и для конкретных ситуаций.

В отдельных случаях юридическим основанием междуна­родно-правовой ответственности-государства могут быть его односторонние акты, посредством которых оно принимает на себя международные обязательства и которые признаются дру­гими государствами (провозглашение свободы транзита через его территорию, установление определенной ширины террито­риальных вод, разрешение иностранным судам ловли рыбы в морской экономической зоне, использование ресурсов конти­нентального шельфа и т. д.). В таких случаях государство не вправе до завершения соответствующих действий других госу­дарств либо без предварительного уведомления прекращать одностороннее обязательство.

В 1974 г. Международный Суд ООН высказал следующее суждение: "Общепризнано, что декларации, составленные по­средством односторонних актов, касающихся правовой или фак­тической ситуации, могут иметь своим следствием создание правовых обязательств... Обязательства такого рода обязывают государство, даже если они не были приняты в рамках перего­воров".

Фактические основания ответственности. Как уже отме­чалось, фактическое основание есть то, за что наступает ответ­ственность. В силу этого необходимо четко установить элемен­ты международного правонарушения, которое и выступает в качестве фактического основания ответственности. КМП выде­лила два элемента правонарушения. Статья 3 проекта статей об ответственности "Элементы международно-противоправного деяния" гласит: "Международно-противоправное деяние госу­дарства налицо в том случае, когда: а) какое-либо поведение, заключающееся в действии или бездействии, может, согласно международному праву, присваиваться государству и б) такое поведение представляет собой нарушение международного обя­зательства этого государства".

Государство —- это единый социальный организм, все функ­ции которого осуществляются через систему государственных органов. Поэтому, решая вопрос о вменении поведения государ­ству, надо установить круг органов, за которые оно несет ответ­ственность. Статья 5 проекта статей формулирует общее пра­вило: "Поведение любого органа государства, имеющего такой статус согласно внутреннему праву этого государства, рассмат­ривается согласно международному праву и при условии, что в данном случае указанный орган действовал в качестве таково­го, как деяние этого государства". Следовательно, какая-либо инстанция должна иметь статус органа государства, определе­ние же системы таких органов относится к внутренней компе­тенции каждого государства.

Последующие статьи проекта конкретизируют общее пра­вило и устанавливают, что не имеет значения, к какай власти принадлежит орган государства — учредительной, законода­тельной, исполнительной, судебной или иной, а также какой — международный или внутригосударственный — характер име­ют эти функции.

Презумпция, следовательно, такова, что государство несет международную ответственность за действия любых своих ор­ганов, независимо от их функций. По словам уругвайского про­фессора Э. X. де Аречаги "государство ответственно за свои органы, только за свои органы и за все свои органы"*.
* Хименес де Аречага Э. Современное международное право. М., 1983. С.416—417.
Исходя из этих общих положений, можно отметить сле­дующие наиболее характерные случаи.

Применительно к законодательству государства Постоян­ная палата международного правосудия в одном из судебных разбирательств отметила как само собой разумеющееся, что государство, принявшее определенное международное обяза­тельство, непременно должно внести в законодательство по­правки. Это означает, что оно навлекает на себя ответствен­ность как в случае издания противоречащих обязательствам законов, так и при отсутствии необходимых актов. Согласно ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров государство "не может ссылаться на положения своего внут­реннего права в качестве оправдания для невыполнения им до­говора".

В равной мере государство несет ответственность за дей­ствия своих исполнительных органов, прежде всего правитель­ства. Это могут быть неправомерные решения либо действия должностных лиц, наносящие ущерб иностранной собственно­сти либо гражданам.

Следует четко разграничивать случаи ответственности хо­зяйственных, политических, общественных и других организа­ций, не являющихся органами государства и не действующих от его имени. Международной практике известны случаи, когда суды пытались возлагать на государство ответственность за деятельность хозяйственных организаций.

Государство не отвечает по обязательствам хозяйственных организаций, так же как последние не отвечают по обязатель­ствам государства.

Принимаемое какой-либо судебной инстанцией решение является решением органа государства. Государство может упол­номочить судебные органы применять договоры. Однако если суды выносят решения в нарушение международных обяза­тельств или отказываются применить договор либо не могут сделать это в силу непринятия необходимых законодательных изменений, само государство становится ответственным за на­рушение договора. Международная практика знает примеры ответственности федеративных государств за действия властей субъектов федерации. В каждой конкретной ситуации все за­висит от статуса субъектов. И если они имеют определенные права в области внешних отношений, могут принимать на себя международные обязательства, то они, следовательно, несут ответственность за них.

Разные последствия имеют действия индивидов, совершен­ные в связи с деятельностью государства. Проект констатиру­ет, что поведение лиц рассматривается как деяние государства, если "установлено, что это лицо или группа лиц фактически действовали от имени данного государства" (ст. 8). Таковы, на­пример, организация и засылка вооруженных групп и банд на территорию другого государства, выполнение отдельными ли­цами поручений государственных органов на иностранной тер­ритории и т. д.

Действия, не связанные с осуществлением прерогатив го­сударственной власти либо не имеющие отношения к политике государства, рассматриваются как действия частных лиц и не присваиваются государству. Вместе с тем они также могут по­сягать на защищаемые международным правом интересы дру­гого государства (покушение на его честь, достоинство и иму­щество, преступления - против его представителей и граждан, организация вооруженных отрядов, подрывная деятельность и т. п.). Государство обязано предотвращать подобные деяния, а если они совершены — пресекать их и наказывать виновных лиц. В противном случае возникает международно-правовая ответственность государства, но не за действия частных лиц, а за бездействие своих органов.

Следовательно, общая концепция такова: государство не­сет ответственность за действия всех своих органов, а также за действия отдельных официальных лиц, осуществляющих пре­рогативы государственной власти, и за непринятие необходи­мых мер против правонарушений находящихся под его юрис­дикцией лиц.

Кроме того, по некоторым договорам на государство возла­гается ответственность за всю национальную деятельность — как органов государства, так и любых физических и юридиче­ских лиц. Такое правило устанавливают, например, ст. 6—7 Договора о принципах деятельности государств по исследова­нию и использованию космического пространства и небесных тел 1967 г., в соответствии с которыми государства-участники несут ответственность за ущерб, причиненный как государст­венными, так и частными космическими объектами.

Решение вопроса о том, является ли конкретное деяние государства нарушением международных обязательств и фак­тическим основанием ответственности, зависит от наличия в нем необходимых признаков правонарушения.

§ 3. Признаки международного правонарушения

Международное правонарушение характеризуют следую­щие необходимые признаки: противоправность деяния и вред (ущерб). Неотъемлемым структурным элементом правонаруше­ния является причинная связь между деянием и наступивши­ми последствиями (ущербом).

Противоправность поведения проявляется в нарушении международных обязательств государства в форме действия или бездействия. Противоправность в международном праве пони­мается как противоречие между правовой нормой (обязатель­ством) и поведением государства. Статья 16 проекта устанавли­вает: "Нарушение государством международного обязательст­ва налицо в том случае, когда деяние этого государства не соот­ветствует тому, что требует от него указанное обязательство".

Таким образом, противоправность будет во всяком случае, когда государство не выполняет любое свое международное обя­зательство. Как подчеркнул специальный докладчик Комиссии международного права профессор Р. Аго, "в международном праве понятие о нарушении обязательства можно рассматри­вать как совершенно точно соответствующее понятию по нане­сению ущерба субъективному праву другой стороны".

Очевидно, что такое понимание противоправности в меж­дународном праве отличается от ее понятия в таких отраслях внутреннего права, как уголовное и административное право, где зафиксирован конкретный перечень правонарушений и где противоправность предполагает соответствие деяния и описа­ния правонарушения в правовой норме. В международном пра­ве противоправность — это, обычно, расхождение между дей­ствием и нормой,,

Вред (ущерб). Любое противоправное поведение есть при­чинение ущерба защищаемым международным правом закон­ным интересам государств либо всему международному сооб­ществу. В результате ущерба государство становится потер­певшим, что дает основания ставить вопрос об ответственности.

Ущерб может быть материальным (территориальные, иму­щественные потери, убытки, упущенная выгода) и нематери­альным (ущемление прав, чести, достоинства, престижа госу­дарства и т. д.). Нередко он причиняется в смешанной форме.

В проекте статей Комиссия международного права не вы­делила вред в качестве самостоятельного элемента правонаруше­ния, мотивируя это тем, что он покрывается самим фактом про­тивоправного поведения. Однако международная практика сви­детельствует о том, что во многих ситуациях основным услови­ем возникновения ответственности является нанесение ущерба.

Для наступления ответственности необходима причинная связь между противоправным поведением и ущербом. Причинная связь дает возможность достаточно точно определить при­частность государства к вредным последствиям, причиненным какими-либо событиями или действиями, следовательно, решить вопрос об ответственности.

Вопрос о вине как самостоятельном признаке международ­ного правонарушения порождает различные суждения и не имеет однозначного решения.

Основываясь на международной практике и стремясь из­бежать сложностей при доказательстве вины, различного тол­кования самого понятия вины, КМП не включила в проект ста­тей элемент вины государства как необходимый признак пра­вонарушения. Сторонники выделения вины исходят из того, что при любых обстоятельствах государство проявляет свою волю. При совершении международного правонарушения проявление воли носит неправомерный, т. е. виновный, характер.

Итак, международно-правовая ответственность возникает при необходимых юридических и фактических основаниях — конкретного правового обязательства и наличия правонаруше­ния в действиях субъекта.

§ 4. Виды международных правонарушений

Исходя из отмеченного выше понимания противоправно­сти, можно подчеркнуть, что в международном праве нет кон­кретного перечня правонарушений.

Вместе с тем международные правонарушения неодинако­вы по своей направленности и степени тяжести. Необходима их обоснованная классификация, ибо от этого зависит и различ­ный режим ответственности.

В отечественной литературе был предложен критерий сте­пени социальной опасности международных правонарушений, из чего вытекает необходимость разграничения простых пра­вонарушений и международных преступлений.

Особая категория правонарушений — преступления про­тив мира и безопасности человечества — выделена в ряде меж­дународно-правовых актов: Уставе Нюрнбергского трибунала, Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и нака­зании за него 1948 г., Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., Конвенции о непримени­мости срока давности к военным преступлениям и преступле­ниям против человечества 1968 г., а также в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, под­готовленном Комиссией международного права ООН.

Одним из важных шагов явилось предложение КМП про­водить при кодификации ответственности различие между де­ликтами и международными преступлениями. Данная класси­фикация предпринята на основе анализа обширного фактиче­ского материала и международно-правовой доктрины, и, как было отмечено в самой Комиссии, позитивный вклад в разра­ботку данной проблемы внесла советская доктрина. Статья 19 -проекта статей об ответственности "Международные преступ­ления и международные правонарушения" гласит: "1. Деяние государства, нарушающее международное обязательство, яв­ляется международно-противоправным деянием, независимо от объекта нарушенного обязательства. 2. Международно-проти­воправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагаю­щего для обеспечения жизненно важных интересов междуна­родного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом, составля­ет международное преступление". В числе таких деяний назва­ны: агрессия, установление или сохранение силой колониаль­ного господства, рабство, геноцид, апартеид, массовое загрязне­ние атмосферы и морей.

Деяние, которое не составляет международного преступ­ления, — это простое международное правонарушение (деликт).

Перечень международных преступлений не считается ис­черпывающим. КМП презюмирует, что в будущем могут поя­виться новые виды преступлений. Она подчеркивает также, что в отношении двух видов правонарушений будут применяться и два различных режима ответственности. Если при совершении ординарных правонарушений (деликтов) право на обращение в суд имеет только непосредственно потерпевшее государство, то при международных преступлениях — другие субъекты меж­дународного права, все международное сообщество.

Такое разграничение правонарушений было благожелатель­но принято государствами на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН и специалистами в области международного права. Тра­диционный для международного права режим двусторонней от­ветственности "потерпевший — нарушитель" не может функ­ционировать должным образом, когда речь идет о нарушениях норм, защищающих фундаментальные интересы всех государств. Эта мысль подчеркивается и в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

§ 5. Отграничение правонарушений от смежных деяний

Правильная квалификация поведения государства связана с необходимостью не только установления признаков правона­рушения, но и отграничения правонарушения от деяний, смеж­ных с ним, но не обладающих всеми необходимыми признака­ми. Это — недружественные акты и преступления междуна­родного характера.

Недружественный акт — такое поведение государства, ко­гда наносится ущерб другим государствам, но не нарушаются нормы международного права, вследствие чего нет и правона­рушения. Недружественные акты ущемляют интересы госу­дарств, которые не защищены международным правом. К по­добным действиям (актам) относятся, например, ограничение прав иностранных физических и юридических лиц на террито­рии данного государства, повышение таможенных пошлин на ввозимые товары, национализация иностранной собственности. В данных и других аналогичных случаях государство само вправе решать, как поступить, если это не противоречит обязательст­вам по договорам.

Международное право не содержит запретов совершения недружественных актов, поэтому основную роль в урегулиро­вании всех возникающих с ними проблем играют моральные и политические средства.

Преступления международного характера — уголовно на­казуемые деяния, совершаемые физическими лицами, посягаю­щие на интересы двух, нескольких или многих государств, на международный правопорядок, т. е. имеющие международную опасность. Юридическими основаниями ответственности за по­добные деяния являются международные конвенции по борьбе с конкретными видами преступлений и принятые в соответст­вии с ними внутригосударственные нормы уголовного права (под­робнее см. § 4 гл. 17).

Главный отличительный признак таких преступлений — то, что они совершаются вне связи с политикой государства, индивидами, не являющимися должностными лицами государ­ства, не действующими от его имени, наоборот, как правило, вопреки законодательству и правопорядку своего государства. Государству не присваивается деятельность частных лиц, по­этому данные преступления не являются основаниями между­народно-правовой ответственности.

§ 6. Обстоятельства, освобождающие от международно-правовой ответственности

При квалификации поведения государств необходимо учи­тывать обстоятельства, наличие которых освобождает государ­ства от ответственности Они могут быть двух видов — исклю­чающие возникновение ответственности и исключающие реа­лизацию ответственности. Первые представляют собой си­туации, при которых поведение государства, квалифицируемое в нормальных условиях как правонарушение, признается пра­вомерным и не порождает ответственности. Вторые— это фак­тические ситуации, при которых порожденная правонаруше­нием ответственность фактически не осуществляется*.
* См.: Давид В., Василенко В. Механизм охраны международного правопо­рядка. Брно,1986. С.106.
Отличие между поведением государства при обстоятельст­вах, освобождающих от ответственности, и поведением, смеж­ным с правонарушениями (§ 5), состоит в том, что первое формально содержит все признаки состава, тогда как второе лишь внешне похоже на правонарушение, но не содержит всех его признаков."

В проекте статей об ответственности КМП фактически скон­центрировала внимание только на обстоятельствах, исключаю­щих возникновение ответственности. Выделив специальную гла­ву "Обстоятельства, исключающие противоправность", она от­метила случаи, когда "несмотря на явное наличие двух условий существования международно-противоправного деяния, нель­зя сделать вывод о его существовании. Комиссия назвала сле­дующие обстоятельства: согласие, контрмеры, форс-мажор и непредвиденный случай, бедствие, состояние необходимости, самооборона.

Надо подчеркнуть, вместе с тем, что международное право не допускает ссылок на обстоятельства, освобождающие от от­ветственности, при нарушении норм jus cogens (и прежде всего при совершении международных преступлений). Это нашло отражение и в проекте статей об ответственности.

Согласие, ответные меры, самооборона осуществляются самим государством и представляют волевое действие, осуще­ствление права. В отличие от них форс-мажор, случай, бедст­вие, состояние необходимости — это объективные, внешние по отношению к поведению государства обстоятельства, не зави­сящие от его воли.

Согласие. Статья 29 проекта говорит, что данное одним го­сударством другому государству согласие на отступление по­следнего от международного обязательства исключает проти­воправность в отношении первого государства. Согласие долж­но быть юридически действительным, т. е. не быть результатом ошибки, подкупа, насилия.

Контрмеры. Согласно ст. 30 проекта это — действия одно­го государства, вызванные международно-противоправным дея­нием другого. Контрмеры в принципе также могут нарушать международные обязательства. Но именно их ответный харак­тер в отношении государства-нарушителя исключает ответст­венность за них.

Самооборона. Противоправность деяния исключается и в случае, если оно является законной мерой самообороны в соот­ветствии с Уставом ООН (ст. 34 проекта статей). В ст. 51 Устава ООН закреплено неотъемлемое право государства на примене­ние вооруженной силы в ответ на вооруженное нападение. Закон­ность самообороны означает соответствие критериям, заложен­ным в ст. 51: должно произойти вооруженное нападение, само­оборона должна быть предпринята до принятия мер Советом Безопасности, о ней должно быть сообщено Совету Безопасно­сти, меры самообороны не должны затрагивать полномочий Совета. Безусловно, наличие агрессии — первое и непременное условие правомерности самообороны.

Форс-мажор и непредвиденный случай. Противоправность исключается, если деяние было вызвано непреодолимой силой или не поддающимся контролю государства непредвиденным событием, которое обусловило невозможность действий в соот­ветствии с обязательствами. В случаях непреодолимой силы государство абсолютно лишено возможности предотвратить ущерб другому государству, проявить свою волю, чтобы изме­нить ситуацию. Подобные случаи характеризуются волевой не­причастностью государства (например, разрушение объектов иностранной собственности на территории государства в ре­зультате землетрясения или военных действий). Так, Между­народная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью исключает ответственность, если ущерб "является результатом акта войны, военных действий, граж­данской войны, восстания или природного явления исключи­тельного, неизбежного и неотвратимого характера..." (ст. 111).

При непредвиденном случае государство действует в со­стоянии добросовестного заблуждения, не осознает, не понима­ет, что нарушает международное обязательство. Государство не может ссылаться на непреодолимую силу и случай, если само содействовало возникновению данных ситуаций.

Бедствие. Это ситуации, возникающие, когда представите­ли государства под воздействием сил природы или аварий вы­нуждены не соблюдать международные обязательства, не имея другой возможности спасти свою жизнь или жизнь вверенных лиц (ст. 32 проекта). Речь идет о фактическом отсутствии сво­боды выбора поведения в экстремальных ситуациях. В данном случае налицо не только волевое действие, но и осознанное на­рушение соответствующих международно-правовых норм для избежания трагических последствий. Так, Конвенция по пре­дотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов 1972 г. допускает как исключение соответствующие действия в целях спасения человеческой жизни на море.

Состояние необходимости. Статья 33 проекта статей не допускает ссылки на такое состояние, как на основание исклю­чения ответственности, кроме случаев, когда деяние являлось единственным "средством зашиты существенного интереса го­сударства от тяжкой и неминуемой угрозы и не нанесло серь­езного ущерба другому государству.

§ 7. Ответственность за правомерную деятельность

Согласно общему правилу (см. § 2) фактическим основани­ем ответственности является международное правонарушение. Но в международном праве предусмотрены и случаи ответст­венности за совершение определенных действий, которые сами по себе являются правомерными. Так, ст. 22 Конвенции об от­крытом море 1958 г. и ст. 110 Конвенции ООН по морскому пра­ву 1982 г. допускают возможность осмотра иностранных торго­вых судов военными кораблями, когда есть достаточные осно­вания подозревать, что судно занимается пиратством либо не­санкционированным вещанием и т. п. Но если подозрения ока­зываются необоснованными, судну должны быть возмещены причиненные убытки или ущерб.

Чаще всего такую ответственность устанавливают за виды деятельности, связанные с источником повышенной опасности, с большой степенью риска, — освоение космоса, использование атомной энергии и технологии, которая может привести к за­грязнению окружающей среды.

Возложение ответственности за правомерную деятельность привело к появлению правовой концепции абсолютной ответст­венности за невиновное причинение ущерба. К актам такого рода относится Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г., ст. 11 которой устанавливает, что запускающее государство "несет абсолютную ответственность за выплату компенсации за ущерб, причиненный его космическим объектом на поверхности земли или воздушному судну в полете".

Данный тип ответственности не имеет оснований в обыч­ном праве, не является общим принципом ответственности и существует только в договорном праве. Иначе говоря, абсолют­ная ответственность не распространяется на случаи, не регла­ментированные специальными договорами.

§ 8. Виды и формы международно-правовой ответственности

Ответственность реализуется в конкретных видах и фор­мах. Видами ответственности являются материальная и нема­териальная (политическая) ответственность. Каждый вид от­ветственности может выражаться в различных формах. В прак­тике международных отношений нет "жесткого" соответствия между характером ущерба и видом ответственности: матери­альный ущерб может повлечь политическую ответственность.

КМП приняла в предварительном порядке вторую часть проекта статей об ответственности, касающуюся форм ответст­венности или, как их назвала Комиссия, форм возмещения. В качестве таких форм она выделила: реституцию в натуре, ком­пенсацию, сатисфакцию, заверения и гарантии неповторения. Со ссылками на судебную и арбитражную практику в доктрине называются также некоторые иные формы, в частности, рести­туция in integrum (восстановление прежнего правового состоя­ния). . .

Как гласит ст. 43 второй части проекта, потерпевшее госу­дарство вправе получить от государства-нарушителя рести­туцию в натуре, т. е. восстановление положения, которое су­ществовало до совершения противоправного деяния. Она может выражаться в возвращении неправомерно захваченного иму­щества, оборудования, художественных ценностей, транспорт­ных средств и т. д.

Потерпевшее государство вправе получить от совершив­шего международное правонарушение государства компенса­цию за ущерб, причиненный таким деянием, когда ущерб не покрывается реституцией в натуре. Компенсация охватывает любой экономически оценимый ущерб, понесенный потерпев­шим государством, и может включать проценты и упущенную выгоду (ст. 44). Компенсация означает репарацию в форме вы­платы денег в качестве возмещения за причиненный вред.

Сатисфакция — это удовлетворение нематериальных тре­бований для возмещения вреда, причиненного прежде всего чести и достоинству потерпевшего государства, его политическим интересам.

На практике сатисфакция чаще всего облекается в форму официального выражения сожаления, сочувствия или соболез­нования, принесения извинений, признания неправомерности совершенного действия, дезавуирования действий представи­теля государства, издания специальных законодательных, иных нормативных актов для обеспечения выполнения обязательств.

Согласно проекту в соответствующих случаях потерпев­шее государство вправе получить от нарушителя заверения или гарантии неповторения подобного деяния в будущем. Данная форма близка к сатисфакции, иногда рассматривается как ее разновидность.

Реституция in integrum представляет собой восстановле­ние прежнего правового положения (состояния) и несение из­держек в связи с этим. Например, освобождение незаконно за­нятой территории и несение расходов, связанных с выводом войск, техники, демонтажем поселений и установок.

Ответственность за совершение международных преступ­лений не может сводиться к возмещению материального ущер­ба или восстановлению нарушенных прав. Она обретает и иные формы, которые могут носить ограничительно-карательный характер и выходить за рамки простого возмещения. Ими яв­ляются чрезвычайные сатисфакции и чрезвычайные репара­ции. Надо подчеркнуть, вместе с тем, что современное между­народное право признает незаконными военные контрибуции, которые являлись, по сути, данью побежденного победителю. Уже в Версальском мирном договоре о них не было речи.

Чрезвычайные сатисфакции — это временные ограниче­ния суверенитета и правоспособности государства. Ими могут быть: приостановление деятельности законодательных, испол­нительных и судебных органов государства и осуществление верховной власти за него органами других государств, реорга­низация политической системы, упразднение отдельных инсти­тутов (преступных политических партий), оккупация части или всей территории, контроль за использованием научного и промышленного потенциала, демилитаризация или сокращение вооруженных сил, промышленности, осуществление юрисдик­ции для наказания лиц, непосредственно совершивших между­народные преступления. Согласно Декларации о поражении Германии и решениям Берлинской (Потсдамской) конференции 1945 г. она была обязана признать верховную власть союзного Контрольного совета вместо центрального германского прави­тельства, подчиниться режиму послевоенной оккупации и дру­гим требованиям стран антигитлеровской коалиции.

Чрезвычайные репарации состоят в ограничении правомо­чий государства распоряжаться своими материальными ресур­сами. Их цель не только в возмещении материального ущерба, но и в том, чтобы исключить факторы, способствовавшие со­вершению международных преступлений.

Особой формой ответственности Германии после второй мировой войны явилось отторжение от нее по решению Пот­сдамской конференции от 1 августа 1945 г. города Кенигсберга и прилегающего к нему района Восточной Пруссии.

§ 9. Осуществление ответственности

Реализация ответственности — основная проблема этого института в международном праве. Именно на данном этапе определяются конкретный объем, виды, формы ответственно­сти, обеспечивается восстановление нарушенных прав и меж­дународного правопорядка.

Как и институт ответственности в целом, механизм реали­зации ответственности находится еще в процессе становления, нормы его не систематизированы, распределены в разных ак­тах либо существуют в форме обычных норм.

Обобщая, вместе с тем, существующую практику, можно отметить два основных способа реализации ответственности:

добровольный (согласительный) и с использованием принуди­тельных (обязательных) средств.

Когда государство-нарушитель не соглашается доброволь­но нести ответственность, потерпевшее государство должно иметь возможность использовать принудительные средства осу­ществления ответственности. В более широком плане между­народное право должно располагать не только механизмом обес­печения выполнения его норм, но и механизмом обеспечения реализации ответственности за международные правонарушения.

Институт ответственности включает международно-право­вые санкции (контрмеры) и процессуальный механизм урегу­лирования (установленный порядок защиты нарушенных прав).

Санкции (контрмеры). Это ответные принудительные меры, призванные обеспечивать привлечение нарушителя к ответст­венности (ст. 47). Контрмеры не являются особой формой ответ­ственности, они есть специальные меры обеспечения ее реали­зации в конкретной форме. Их отличие от ответственности со­стоит в следующем: ответственность есть действия нарушите­ля, контрмеры — действия потерпевшего государства либо ме­ждународной организации; ответственность — обязанность на­рушителя, контрмеры — право потерпевшего, последний мо­жет и не применять их; ответственность — волевое действие нарушителя, тогда как контрмеры применяются вопреки его воле.

Проект предусматривает условия применения контрмер:

потерпевшее государство должно прежде прибегнуть к перего­ворам, хотя может принять и временные меры защиты для обес­печения своих прав; оно также должно соблюдать процедуру урегулирования споров, изложенную в третьей части проекта;

контрмеры должны быть соразмерны со степенью тяжести пра­вонарушения; в качестве контрмер не могут использоваться угроза силой и ее применение, крайне экономическое и полити­ческое принуждение (которое могло бы поставить под угрозу территориальную целостность или политическую независи­мость), нарушение неприкосновенности дипломатических и консульских агентов и представительств, ущемление основных прав человека, любое нарушение jus cogens.

Практика позволяет выделить два вида контрмер (санк­ций): индивидуальные (самопомощь) и коллективные (в рамках международных организаций). Каждый вид имеет несколько форм: индивидуальные — реторсии, репрессалии, непризна­ние, разрыв отношений, самооборона; коллективные — отказ в членстве организации, приостановление прав члена организа­ции, исключение из международного общения, коллективные вооруженные меры.

Реторсии — принудительные меры в ответ на недружест­венный акт. Они направлены на ущемление прав, не охраняе­мых международным правом: ограничение импорта, повыше­ние таможенных пошлин, изъятие вкладов из банков государ­ства, отзыв своего посла, ответное ограничение прав граждан государств, на территории которых граждане применяющего меры государства ущемлены в правах.

Репрессалии — принудительные меры, которые ограничи­вают права другого государства, охраняемые международным правом, в ответ на правонарушение. Без правонарушения такие действия сами были бы противоправным актом: их можно при­менять только как ответную меру. Современное международ­ное право запрещает вооруженные репрессалии — бомбарди­ровку, интервенцию, мирную блокаду. Это подчеркивается в Заключительном акте СБСЕ 1975 г. и в Декларации о принци­пах международного права 1970 г. В современных условиях ре­прессалии — это меры лишь экономического характера (эмбар­го, бойкот) либо политического (так, ст. 60 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. предусматривает воз­можность полного прекращения договора в ответ на существен­ное его нарушение другой стороной).

Непризнание есть отказ признавать ситуацию, созданную неправомерными актами: непризнание юридической силы про­тивоправных договоров, территориальных изменений в резуль­тате агрессивной войны, противоправных режимов и т. д.

В определенных ситуациях государства прибегают к раз­рыву дипломатических и консульских отношений для защиты своих прав. В рамках международных организаций преду­смотрены санкции, включающие приостановление членства и исключение из организации.

Самооборона — особый вид санкций, поскольку представ­ляет собой вооруженные принудительные меры. Право на са­мооборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН может быть реализовано исключительно в ответ на вооруженное нападение.

В случае особо опасных посягательств на международный правопорядок может быть использован международный меха­низм для применения против государства-нарушителя коллек­тивных принудительных мер с использованием вооруженной силы. Главенствующая роль здесь принадлежит Совету Безо­пасности ООН. Статья 42 Устава ООН уполномочивает его пред­принимать такие действия воздушными, морскими или сухо­путными силами, какие окажутся необходимыми для поддер­жания или восстановления международного мира и безопасно­сти.

Итак, контрмеры — это целый комплекс принудительных мер, выполняющих функцию защиты безопасности государст­ва. Вместе с тем они не являются единственным и достаточным средством реализации ответственности. Проблема, во-первых, в том, что во многих случаях основная роль в пресечении пра­вонарушений отводится самому потерпевшему государству в порядке самопомощи, и все попытки могут оказаться безуспеш­ными даже после применения контрмер. Эффективность меж­дународного права ограничивается недостаточной развитостью централизованного процесса пресечения неправомерного пове­дения. Во-вторых, индивидуальные контрмеры существуют, как правило, в форме обычных норм и не имеют таких возможно­стей в обеспечении зашиты прав, какими обладают зафиксиро­ванные в договоре коллективные принудительные меры. В-треть­их, поскольку контрмеры сами по себе не обладают правовосстановительным эффектом, а лишь содействуют тому, чтобы побудить нарушителя нести ответственность; они должны до­полняться процессуальным механизмом урегулирования, поряд­ком защиты прав и осуществления ответственности.

Процессуальный механизм урегулирования. Четкое дого­ворное оформление процессуального механизма урегулирова­ния представляет собой 'необходимую предпосылку реальной силы норм международного права. Именно в этом усматрива­ются значительные возможности повышения их эффективно­сти. Когда порядок защиты прав нормативно не закреплен, го­сударству трудно заставить нарушителя нести ответственность. Третья часть "Урегулирование споров" проекта статей пред­ставляет собой попытку формулирования такого порядка и на­зывает следующие меры: переговоры, добрые услуги и посред­ничество, примирение, согласительные комиссии, арбитраж.

По общему правилу возможности арбитражной и судебной процедуры ограничены необходимостью согласия сторон. Ска­жем, к ведению Международного Суда относятся, как правило, дела, переданные обеими конфликтующими сторонами. Госу­дарства, могут сделать заявления о признании обязательной юрисдикции Суда в отношении конкретного государства, и то­гда Суд компетентен рассматривать дела по заявлению одной из сторон. Однако такую юрисдикцию признают в настоящее время далеко не все государства — члены Статута Междуна­родного Суда. Проект предусматривает некоторые случаи обя­зательной юрисдикции, в частности, возможность в односто­роннем порядке вынесения спора на рассмотрение арбитраж­ного суда, подтверждения Международным Судом действитель­ности арбитражного решения по просьбе любой из сторон. Но открытым пока остается вопрос — согласятся ли с данными положениями государства.

Интересы международного общения на цивилизованной основе и нормального функционирования международного пра­вопорядка подчеркивают нарастающую потребность развития не только координационных и согласительных, но в определен­ной мере и субординационных отношений, в частности, центра­лизованного механизма пресечения грубых правонарушений и расширения признания на универсальной основе обязательной юрисдикции международной судебной процедуры.

Что касается международной уголовной ответственности физических лиц за международные преступления, то, как по­казывают документы и подготовленные материалы Кодекса пре­ступлений против мира и безопасности человечества, в центре внимания находится вопрос о возможности создания междуна­родного уголовного суда.

Литература

Алексеев Н. С. Ответственность нацистских преступников. М, 1968.

Вадапалас В. А. Осуществление международно-правовых санкций // Сов. ежегодник международного права. 1988. М., 1989.

Василенко В. А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982.

Василенко В. А. Ответственность за международные пра­вонарушения. Киев, 1976.

Верещетин В. С. Новый шаг на пути кодификации права ответственности государств // Российский ежегодник между­народного права. 1992. СПб., 1994.

Колосов Ю. М. Ответственность в международном праве. М., 1975.

Курис П. М. Международные правонарушения и ответст­венность государства. Вильнюс, 1973.

Левин Д. Б. Ответственность государств в современном ме­ждународном праве. М., 1966.

Мазов В. А. Ответственность в международном праве. М., 1979.

Манийчук Ю. В. Последствия международного правового нарушения. Киев, 1987.

Михеев Ю. Я. Применение принудительных мер по Уставу ООН. М., 1967.

Моджорян Л. А. Ответственность в современном междуна­родном праве // Сов. ежегодник международного права. 1970. М.,1972.

Нешатаева Т. Н. Санкции системы ООН (международно-правовой аспект). Иркутск, 1992.

Раскалей С. Б. Объективная ответственность государств в международном праве. Киев, 1985.

Ушаков Н. А. Основания международной ответственности государств. М., 1983.